Текст книги "Житейская правда разведки"

Глава 4. «Непрофильная» фотография

В экспозиции Зала истории внешней разведки, находящейся в штаб-квартире Службы внешней разведки России в московском микрорайоне Ясенево и посвященной деятельности разведки в предвоенные годы, внимание посетителей часто привлекает вроде бы «непрофильная» фотография, относящаяся к октябрю 1932 года. На палубе ледокольного парохода «Александр Сибиряков», прибывшего в японский порт Йокогаму, с гордостью смотрят в объектив фотоаппарата два советских ученых – профессор Владимир Юльевич Визе и академик Отто Юльевич Шмидт. Рядом с ними – знаменитый покоритель Арктики, капитан ледокола Владимир Иванович Воронин. На втором плане – генеральный консул СССР в Японии, он же видный советский разведчик Владимир Павлович Алексеев-Железняков.

Судьба чекиста Алексеева (после работы за границей под фамилией Железняков – Алексеева-Железнякова) оказалась достаточно сложной и изменчивой, как и судьбы других основных героев нашего повествования, объединенных едиными именем и фамилией – замечательного русского исследователя Арктики Александра Михайловича Сибирякова и ледокольного парохода, названного его именем.

Владимир Алексеев родился в 1900 году. С 1920 года он начал служить в Гомельской губернской ЧК, а уже через год 21-летний чекист был назначен заместителем ее председателя. В 1922 году Алексеева командируют в Башкирию, где возникла критическая ситуация, связанная с серьезными разногласиями между руководством местной ЧК и национальными башкирскими лидерами, повлекшими за собой вспышки буржуазного национализма среди башкир и обострение национальной розни между башкирами и татарами.

В целях исправления создавшегося положения ЦК РКП(б) принял решение сменить руководство ЧК автономной республики. Алексеев был назначен заместителем председателя Башкирской ЧК.

С 1925 года вся дальнейшая оперативная деятельность Алексеева была связана с Дальним Востоком: после окончания Восточного факультета Военной академии РККА он был направлен на разведывательную работу в Харбин. А затем до середины 1935 года возглавлял «легальную» резидентуру советских органов государственной безопасности в Токио. По прикрытию являлся 1-м секретарем полпредства СССР, а позже – генеральным консулом. Именно в это время ему довелось первым из советских людей ступить на борт ледокола «Александр Сибиряков» в Йокогаме после завершения им исторического прохода по Северному морскому пути.

С июля 1935 года Алексеев-Железняков являлся политическим референтом по Японии секретаря Исполкома Коминтерна Отто Куусинена. Перед ним открывались прекрасные политические и оперативные перспективы. Однако волею обстоятельств видный разведчик был отлучен от активной разведывательной работы в самый расцвет своих творческих сил и возможностей.

В 1938 году Алексеев-Железняков стал жертвой необоснованных репрессий. По клеветническому доносу он был арестован и осужден Военной коллегией Верховного суда СССР на 10 лет исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в правах на 5 лет. В 1949 году последовало осуждение на ссылку с поселением в Красноярском крае. Лишь в 1954 году Владимир Павлович Алексеев-Железняков был освобожден из ссылки. А в 1955 году последовала его полная реабилитация.

Скончался В. П. Алексеев-Железняков в 1988 году в доме ветеранов в поселке Переделкино, что под Москвой.

А теперь коснемся других действующих лиц, запечатленных на фотографии из Зала истории внешней разведки, с которыми невольно свела судьба разведчика Алексеева-Железнякова.

На протяжении ряда столетий многие отважные мореплаватели стремились открыть новые морские дороги, которые бы соединили Северную Европу с Дальним Востоком и Азией вдоль побережья северо-восточных районов России. Мореходы Англии, Голландии, Швеции и других стран Старого Света пытались претворить эту идею в жизнь. Ведь попасть из Европы на Дальний Восток или в Азию вдоль российского побережья Северного Ледовитого океана – это значит значительно сократить время перехода и его стоимость (расходы на горючее, пошлины за проход по Суэцкому каналу и другие затраты).

Однако отправлявшиеся на разведку многочисленные иностранные экспедиции либо погибали, либо возвращались, не достигнув заветной цели. В борьбе за северо-восточный морской путь иностранцы всегда терпели поражение. Впрочем, и русское царское правительство не проявляло особого интереса к полярным и дальневосточным исследованиям.

Но, как и во всяком деле, отвечающем насущным интересам Отечества, в стране нашлись люди, которые сознавали необходимость освоения северных регионов и не жалели для этого своих сил и даже личных средств. Таким человеком, в частности, стал Александр Михайлович Сибиряков – русский золотопромышленник, который глубоко понял стратегическую важность для России Северного морского пути. Именно ему, нашему великому соотечественнику, принадлежит это выдающееся по своей значимости географическое открытие.

Александр Сибиряков принадлежал к одному из самых древних, богатых и влиятельных родов Сибири. Его отец был купцом 1-й гильдии, совладельцем винокуренных заводов, богатых золотых приисков, Бодайбинской железной дороги, пароходства.

Александр родился 26 сентября 1849 года в Иркутске. Закончил гимназию, затем Политехникум в Цюрихе. После смерти отца получил значительное наследство. Но предпринимательская деятельность не была для Сибирякова единственной целью. Как он сам подчеркивал позже, им владела идея развития Сибири путем «улучшения сообщений, устройства в ней дорог и каналов, морских сношений ее с соседними странами». На протяжении почти полувека Александр Сибиряков практически в одиночку финансировал международные полярные экспедиции, постройку кораблей, портов, дорог, твердо веря в то, что регулярная северная навигация и возможна, и выгодна России. Он и сам совершил немало самостоятельных арктических и таежных экспедиций.

Подвижническая деятельность Александра Сибирякова по освоению Арктики не осталась незамеченной: в 1876 году шведские полярные исследователи назвали его именем остров в устье Енисея, а в 1914 году русское правительство присвоило его имя ледокольному пароходу, приписанному к Архангельску.

Мечта Александра Михайловича Сибирякова об освоении Северного морского пути осуществилась только после Октябрьской революции. В 1932 году по решению советского правительства на ледоколе «Александр Сибиряков» была организована экспедиция во главе с О. Ю. Шмидтом. Сибиряковцам предстояло впервые в истории изучения Арктики совершить за одну навигацию сквозное плавание по Северному морскому пути из Белого моря в Берингово.

Экспедиция покинула Архангельск 28 июля 1932 года. Ледокол под командованием капитана Воронина, начальника экспедиции академика Шмидта и его заместителя профессора Визе обогнул с севера архипелаг Северная Земля и в августе достиг Чукотского моря. Здесь участникам экспедиции пришлось преодолеть значительные трудности: районы сплошного мощного льда, ремонт на плаву гребного винта с заменой срезанной льдиной лопасти. В конце маршрута обломался гребной вал. Судно осталось без винта – беспомощное, неуправляемое – и полностью оказалось во власти ветров, течений и льдов. Тогда экипаж поднял самодельные паруса, скроенные из кусков брезента, старых одеял и простыней. Ледокольный пароход приобрел совершенно фантастический вид, но ожил, задвигался, «помчался» со скоростью… полмили в час и 1 октября, на шестьдесят шестые сутки плавания, вырвался на чистую воду у самого входа в Берингов пролив. Здесь его взял на буксир рыболовный траулер «Уссуриец». Ну а затем в Йокогаме состоялась встреча «Александра Сибирякова», запечатленная на фотографии.

Северный морской путь был впервые пройден за одну навигацию. Задание Родины было с честью выполнено. Ледокол «Александр Сибиряков» был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Высокие государственные награды получили и все участники этого исторического похода. Важнейшим результатом экспедиции стало также создание в декабре 1932 года Главного управления Северного морского пути (Главсевморпути) во главе с академиком Отто Юльевичем Шмидтом.

Несколько слов о судьбе легендарного исследователя Арктики Александра Михайловича Сибирякова. Случилось так, что он оказался «похоронен» при жизни. Дата его смерти – 1893 год – была обозначена во всех энциклопедических словарях и позже перекочевала в Большую советскую энциклопедию. Но он жил после этой даты еще целых сорок лет.

Отважная деятельность первопроходца, которой по праву могло бы гордиться Отечество, закончилась самым неожиданным и загадочным образом в конце XIX века. Разорившись, Сибиряков оказался вдали от родины, в полной безвестности и крайней нужде. Жил одиноко в Ницце на небольшую пенсию, назначенную ему шведским риксдагом за то, что в бытность самым крупным меценатом России в области арктических исследований он бескорыстно субсидировал несколько шведских полярных экспедиций. Эта пенсия была спасением для Сибирякова, она продлила ему жизнь. Точно известно, что в период всеобщего интереса к героическому плаванию ледокола «Александр Сибиряков» этот одинокий старик никому из своего окружения не сказал, что он и есть тот самый знаменитый Сибиряков, именем которого назван пароход, совершивший исторический рейс.

Скончался Александр Михайлович Сибиряков 2 ноября 1933 года в больнице Пастера в Ницце. На русском кладбище Кокад, что на окраине города, в последний путь его провожали всего четыре человека: шведский консул, директор бюро путешествий «Нордиск Вояж», хозяйка пансионата, где он жил, и корреспондент газеты «Свенска Дагбладет».

Так завершился жизненный путь почетного гражданина России, члена научного и литературного обществ города Гётеборга, почетного члена Шведского общества антропологии и географии, кавалера ордена Святого Владимира 3-й степени и Серебряной медали Русского географического общества, почетного гражданина городов Иркутска и Томска, члена-корреспондента шведского Общества военных моряков, кавалера ордена Полярной звезды, почетного члена Томского университета, почетного члена германского Общества северополярной экспедиции города Бремена, кавалера французского ордена «Пальмовая Ветвь».

Судьбу Александра Сибирякова невольно разделил и ледокольный пароход, носивший его имя. До начала Великой Отечественной войны «Александр Сибиряков» трудился в Арктике как грузовое и снабженческое судно. В августе 1941 года он вошел в состав ледокольного отряда Беломорской военной флотилии. Ровно через год – в августе 1942 года – «Александр Сибиряков», лишь символически вооруженный небольшими орудиями, принял неравный бой в Карском море с фашистским тяжелым крейсером «Адмирал Шеер» и погиб, отказавшись сдаться.

Приведем некоторые подробности о бессмертном подвиге сибиряковцев, о которых недавно рассказал историк военно-морского флота нашей страны С. Доморощенов:

Во второй половине июля 1942 года из Владивостока в Кольский залив по Северному морскому пути вышла экспедиция особого назначения (ЭОН-18) в составе лидера «Баку» и двух эсминцев. По пути к ним присоединились еще несколько судов и ледокол.

Немецкое командование приняло решение перехватить и уничтожить караван, для чего в Карское море были тайно направлены тяжелый крейсер «Адмирал Шеер» и 5 подводных лодок обеспечения. По пути крейсер должен был обстрелять порты Диксона и Андермы. Эта операция носила кодовое название «Вундерланд» («Страна чудес»). Она началась 10 августа 1942 года выходом подводных лодок в заданные районы Карского моря. Крейсеру, вышедшему из норвежского порта Нарвик, также удалось скрытно пересечь Баренцево море и 20 августа войти в Карское море со стороны северной оконечности Новой Земли.

21 августа с «Адмирала Шеера» обнаружили караван судов в составе трех ледоколов, восьми транспортов и танкера. Однако из-за тяжелой ледовой обстановки немецкий рейдер не смог сблизиться с караваном на дистанцию артиллерийской стрельбы, и караван ушел к проливу Вилькицкого.

Петляя, «Адмирал Шеер» начал поиск прохода через ледяные поля для выхода на караванные пути русских судов. Днем 25 августа он встретил ледокольный пароход Беломорской военной флотилии «Александр Сибиряков», шедший из Диксона с оборудованием и персоналом для новой полярной станции на Северной Земле.

Сибиряковцы немедленно сообщили на Диксон о появлении немецкого рейдера вблизи острова Белуха. В свою очередь немцы потребовали немедленно прекратить работу рации, спустить флаг и сдаться и сделали предупредительный выстрел. В ответ советские моряки открыл огонь из своих четырех маломощных орудий. После второго залпа «Шеера» на «Сибирякове» взорвались сложенные на корме бочки с бензином. Судно охватило пламя, но оно продолжало стрелять из всех орудий.

Через 20 минут горящий пароход медленно скрылся в водах Карского моря. В бою героически погибли 79 моряков и полярников. Но тайны операции «Вундерланд» больше не существовало. На Диксоне уже знали о приближении фашистского рейдера. Совсем недалеко, в проливе Вилькицкого, остановились корабли ЭОН-18. «Александр Сибиряков» ценой своей гибели спас десятки судов и сотни людей от грозившей им опасности.

В 1965 году координаты гибели ледокольного парохода «Александр Сибиряков» (76 градусов северной широты и 91 градус 31 минута восточной долготы) объявлены местом боевой славы.

Так закончились трагические истории, связанные с жизнью и деятельностью двух замечательных русских людей и с судьбой героического ледокольного парохода.

Глава 5. События у реки Халхин-Гол

Сотрудники внешней разведки, особенно разведчики-нелегалы, никогда не были обделены государственными и ведомственными наградами. В витринах Зала истории внешней разведки широко представлены боевые и трудовые награды нашего государства, а также почетные ведомственные знаки, которыми была отмечена деятельность лучших представителей Службы и которые были переданы на вечное хранение в Музей истории разведки ближайшими родственниками этих разведчиков.

Среди наград, выставленных на обозрение, есть и довольно экзотические: Мальтийский крест и венесуэльский орден Франсиско де Миранды со звездой разведчика-нелегала Иосифа Григулевича; кубинская медаль «ХХ лет Монкады» члена «Кембриджской пятерки» Кима Филби; три высших ордена Монгольской Народной Республики командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения Вячеслава Гриднева; югославская «Партизанская звезда» в золоте руководителя советской внешней разведки периода Великой Отечественной войны Павла Фитина; два высших ордена Китайской Народной Республики видного ученого и разведчика Сергея Тихвинского и многие другие.

Однако особое внимание посетителей Зала истории внешней разведки непременно привлекает необычная и довольно редкая награда, принадлежавшая одному из ветеранов внешней разведки, – нагрудный знак Монгольской Народной Республики «Участнику боев у Халхин-Гола». Он представляет собой покрытый голубой эмалью круг, в центре которого изображен золотистый всадник с саблей в руке. Над всадником развивается красное знамя с надписью «Август 1939», а на красной ленте внизу – надпись золотистыми буквами «Халхин-Гол» (надписи сделаны на латинице). Знак был изготовлен на Московском монетном дворе.

Интересна история данной награды.

В 2013 году исполнилось 75 лет со дня трагических событий в истории нашего государства, связанных с вооруженным нападением японских милитаристов на территорию СССР в районе озера Хасан. Советским пограничникам и воинам Красной Армии удалось тогда одержать убедительную победу и вышвырнуть агрессоров со священной земли нашей Родины. Ожесточенные бои на нашей дальневосточной границе проходили с 29 июля по 11 августа 1938 года.

Практически через год агрессия японских милитаристов повторилась в гораздо более крупных масштабах против братской Монгольской Народной Республики в районе реки Халхин-Гол. Основной задачей агрессивных действий японской военщины являлся захват части монгольской территории с целью создания удобного плацдарма для повторения военных действий против Советского Союза.

Опасное обострение обстановки на своих дальневосточных рубежах вынудило советское правительство сделать заявление о том, что границу Монгольской Народной Республики, в соответствии с имевшимся между СССР и МНР договором о взаимной помощи, Советский Союз будет защищать так же решительно, как и свою собственную. Для этого использовались части советских войск, находившиеся на монгольской территории, исходя из имевшегося соглашения. Вооруженный конфликт, названный позже военными историками необъявленной войной, продолжался с весны по осень 1939 года на территории Монголии недалеко от границы с Маньчжурией (Маньчжоу-го).

События в районе реки Халкин-Гол развивались стремительно. На начальном этапе конфликта японское командование подтянуло к границам МНР крупную группировку своих войск (1 пехотная дивизия, 2 пехотных полка, 2 танковых полка, 3 кавалерийских полка). Она насчитывала 38 тысяч человек, 310 орудий, 135 танков, 225 самолетов. Перед японскими войсками была поставлена задача окружить и уничтожить советско-монгольские войска на восточном берегу реки Халхин-Гол.

После многочисленных провокаций японские милитаристы, создав численное превосходство, при поддержке танков, артиллерии и авиации перешли в наступление. Завязались тяжелые бои, в результате которых советско-монгольским войскам удалось отбросить захватчиков с монгольской земли. Но враг не унимался и подтягивал свежие силы. Для подготовки нового наступления японским военным командованием была дополнительно сформирована специально предназначенная для ведения боевых действий в районе конфликта 6-я отдельная армия. Она насчитывала свыше 75 тысяч человек, 500 орудий, около 200 танков и свыше 300 самолетов. Новое «решительное наступление» предполагалось начать 24 августа.

Все это обусловило принятие соответствующих мер со стороны советско-монгольского командования. Активную информационную поддержку ему оказывали действовавшие на территории Монголии, Китая и Японии резидентуры советской военной разведки и внешней разведки органов государственной безопасности нашей страны. На базе уже находившихся в МНР советских войск, а также подтянувшихся новых соединений была сформирована 1-я армейская группа, имевшая в своем составе 57 тысяч человек, около 500 танков, 385 бронемашин, более 540 орудий и минометов, более 500 самолетов. Группу возглавил комдив Григорий Жуков. Монгольскими войсками руководил маршал Хорлогийн Чойбалсан. Операция по упреждению удара противника готовилась скрытно. Мощный, хорошо спланированный и подготовленный авиационно-артиллерийский удар советско-монгольских войск на рассвете 20 августа застал противника врасплох.

В результате ожесточенных четырехдневных боев противник был окружен. С 24 августа советско-монгольские войска приступили к ликвидации группировки японских войск и к 31 августа полностью очистили от агрессора территорию МНР.

Японские потери за время конфликта превысили 60 тысяч человек убитыми, ранеными и пленными. 6-я отдельная японская армия перестала существовать. Япония обратилась к советскому правительству с просьбой о перемирии. Перемирие между СССР и Японией было заключено 15 сентября 1939 года. На другой день боевые действия в данном районе были прекращены.

Указом Великого Народного Хурала МНР от 16 августа 1940 года был учрежден нагрудный знак «Участнику боев у Халхин-Гола». Он предназначался для награждения командиров, солдат и гражданских лиц как Монголии, так и Советского Союза, принимавших непосредственное участие в боях. Дата на знаке «Август 1939» напоминала о решающем моменте в противостоянии.

Интересна и дальнейшая судьба награды. Указом Президиума Великого Народного Хурала № 181 от 29 декабря 1966 года нагрудному знаку «Участнику боев у Халхин-Гола» был придан статус медали.

К сожалению, среди советских военнослужащих эта награда оказалась крайне редкой. Она была вручена в основном тем военнослужащим РККА, которые после окончания событий продолжили служить в Забайкальском военном округе. Почетной наградой были отмечены и ряд сотрудников резидентур, принимавших непосредственное участие в получении информации в ходе конфликта. Те же из военнослужащих, кто после окончания боевых действий убыл к постоянным местам службы, остались в то время без заслуженных наград. А разразившаяся вскоре Великая Отечественная война не позволила завершить процесс награждения всех участников событий у реки Халхин-Гол.

К этому рассказу следует добавить, что большинство военнослужащих РККА, а также других граждан СССР, принимавших участие в данном вооруженном конфликте, получили советские награды – орден Красной Звезды или медаль «За отвагу». Всего было награждено 17 121 человек. 70 военнослужащих были удостоены звания Героя Советского Союза, из них три летчика – вторично.

В современной военной литературе подчеркивается, что в ходе военного конфликта в районе реки Халхин-Гол «советские войска получили значительный опыт, особенно по использованию танков и авиации и их взаимодействию со стрелковыми подразделениями». Одновременно отмечается, что «поражение Японии серьезно повлияло на внешнеполитические позиции ее правительства и удержало ее от выступления против СССР в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов».

Со своей стороны необходимо добавить, что события в районе реки Халхин-Гол позволили ряду резидентур, в частности – в Харбине, испытать себя и свои возможности по добыванию оперативной информации непосредственно в период военного конфликта, в котором был задействован Советский Союз.

Касаясь данного периода деятельности внешней разведки нашей страны, в «В очерках истории российской внешней разведки» указывается:

«Наиболее успешно работала харбинская резидентура. Оккупированный японцами Харбин был тогда центром политической и военной активности в регионе. В нем раскидывали свои сети и разведслужбы различных государств. Харбинской резидентуре удалось получить сведения о подготовке к нападению на Монгольскую Народную Республику незадолго до боев на реке Халхин-Гол, своевременно сообщить в Центр о концентрации у границ Советского Союза частей Квантунской армии перед боями на озере Хасан, информировать о подготовке японцами захвата Пекина, Тяньцзиня и Шанхая».