Текст книги "Ингви фон Крузенштерн"

Глава 9

Всех участников драки опросили и, выявив зачинщиков, заключили в неволю. Здание темницы прилегает к Вышгороду и имеет просторные, подземные этажи с тюремными комнатами. Мы быстро попали в одну из них. Щелкнул массивный замок, и стражник, насвистывая, отправился наверх, доигрывать партию в карты. С ним удалился ореол света от свечи, но, к счастью, у нас есть пара своих.

В меру своих возможностей постарался подлечить пострадавших товарищей. Настроение, впрочем, у нас приподнялось после драки, так что разговор живо вспыхнул обсуждением подробностей и периодическим смехом.

– Вижу, весело вам, – вдруг раздался знакомый скрипучий голос. Мы вздрогнули и дружно обернулись, встретившись взглядами с тем самым человеком, с которым разговаривал комендант. Над ним возник светящийся шарик света.

– Магмейстер, – шепнул мне на ухо Иван, – капитан Городецкий Самуил Архипович, командует всеми боевыми магами.

Тем временем высокий чин открыл дверь клетки и вошел. То, что он нас нисколько не боялся, было понятно не только по тому, что явился без сопровождения, но и по взгляду, и по эфирному отклику. Именно от него я тогда ощутил ауру Гридя или даже Боярина.

– Приветствуем вас, ваше высокоблагородие, – склонился Иван и мы следом.

– Доброй ночи, хотя, судя по ушибам, ссадинам и синякам, таковой она не является, – поцокал он. – Зачем драку затеяли?

– Прощения просим, господин магмейстер. Друг погиб от упыря, были в растрепанных чувствах. А потом полезли до нас. Ну и не удержались.

Самуил Архипович выслушал внимательно, покивал.

– Причина уважительная, но заплатить вам придется, ребята. Хозяин увеселительного заведения уже жалобу написал. Или отработать.

Мы снова поклонились.

– Но это вторично. Главное, что я узнал способности одного из вас, – тут его взгляд упал на меня. Воля мага быстро сломила всяческое сопротивление и тщательно ощупала, если так можно выразиться.

– Самые скромные, ваше высокоблагородие, – отозвался я.

– Вижу. Не блещешь. Но немного странный характер, я бы сказал. Какого ты рода, юноша?

– Простите, господин магмейстер, – подхватил я обращение от Ивана, – больше я не в роду. Ушел. Полностью рассорился с отцом. А странный потому, что с Севера. С Мурманова Берега – там у нас немного свой стиль.

– Вот как, – вскинул он бровь. – Ну, печально, конечно, что безродный. Впрочем, я хочу предложить тебе пройти отбор тут, в Колывани. Если сил хватит, то отправим тебя в город Святого Петра. В гимназию, будешь на довольстве Империи.

Я ошарашенно оглядел друзей и снова повернулся к капитану.

– Вы это серьезно, господин?

– Конечно. Чего таланту пропадать. А то ты точно закончишь жизнь в канаве или в тюрьме сгинешь, за убийство. Ну?

– Спасибо большое, ваше высокоблагородие. Огромное спасибо, – низко склонился я.

– Погоди, погоди. Тебе еще отбор проходить. Не один ты тут такой нашелся. Выберем одного-двух, может больше.

Я несколько раз кивнул, ощущая, как внутри разгорелся огонь счастья.

– Ладно, я пойду, – скрипуче проговорил он и двинулся к выходу. Потом добавил: – Завтра или деньги внесите, или получите наряд на работы. Как будет кончено, обратишься к стражникам, и тебя проводят куда надо.

Стоило высокому чину покинуть комнату, как мы ударили по рукам. Недавний разговор о моем поступлении вдруг обрел шансы на исполнение. Не иначе как чудом это не назовешь. Некоторое время еще пообсуждали да завалились на лежаки спать, предварительно задув свечи.

– Игорь… – слышится мне во сне приятный голос. – Игорь!

– Эй, брат! Проснись уже, – распихал меня Иван. – К тебе пришли.

Я спросонья подскочил, опять готовый бить и побеждать. Сначала вообще не понял, где оказался. Почему кругом камень стен, а сверху, через узкие зарешеченные окна, попадает утренний или дневной свет?

Обернулся к решетке входа. В сопровождении двух мордоворотов к нам пожаловала дочь графа Александрова.

– Мое почтение, госпожа, – поклонился я, – прошу простить за вид и место встречи.

– Да уж, – наморщила она личико, – ты умудрился всего лишь за день испортить хороший костюм. Еще и в темницу попал.

– Очень сожалею.

– Ну и ладно, – махнула она прелестной ручкой, обтянутой белой перчаткой, – я тут, знаешь ли, не за этим. Ваш долг погашен, и скоро вас выпустят. А тебя, Игорь, я буду ждать в гостинице «Семь Морей», только прошу, приведи себя в порядок.

Тут уж ребята подскочили и низко склонились, осыпая госпожу множественными благодарностями и пожеланиями.

– Буду рад снова увидеться с вами, ваше высокородие, – чинно поклонился я.

Девушка бросила пылкий взгляд, тут же перевела на окружение и, сморщив нос от запахов и вида, поспешила покинуть темное место.

– Да, брат, ты далеко не простой человек, – подошел Иван и похлопал по плечу.

Я улыбнулся и перехватил его заинтересованный взгляд.

– Самый обыкновенный, только битый.

– Ну, видывал я битых. Всяких разных, – усмехнулся он, – а вот такого в первый раз. Спасибо!

Стражник не преминул показать нам, кто тут главный. Пришел вальяжно, поплевывая и звеня ключами. Долго цокал и рассматривал нас, словно бы на сырой стене темницы выросла какая-то неведомая хреновина, и он, едва ли не по-профессорски, пытается понять, как бы эту мразоту наречь. В итоге открыл и выпустил. Спустя пару коридоров и лестниц мы вышли из душных и влажных катакомб на свет божий.

– Благодать-то какая! – потянулся Иван.

– А ну пшли вон! – рявкнул глава тюремной стражи. – Ночь посидели, и уже им благодать.

– Идем, идем, дядька, – подал голос Шмыга, – чего ругаешься? Может, мы ненадолго.

– Чего? – не понял грузный и бородатый чин.

– Ну эта… еще вернемся тоись, – ощерился Шмыга и загоготал. Стражник, впрочем, шутку оценил и загоготал с такой силой, что птицы, сидевшие на верхушке башни, дружно разлетелись от испуга.

Я глянул на названого брата и спрашиваю:

– А где эта гостиница, в Вышгороде?

– «Семь Морей»? Нет, у нас в порту. Она типа для иностранных купцов, людей благородных, но по каким-то причинам не могущих или не хотящих селиться в Вышгороде.

– Покажешь?

– Да запросто, только давай наконец сменим одежду.

И вновь нам надо спуститься к портовому району. Я задумчиво оглядел темнеющее марево, полное жизненной энергии и потенциала. Какой будет наша новая встреча со Снежаной? Чего она хочет? Неужели близости? Нутро свело в предвкушении. Хорошо бы, конечно, но как вспомню наказание от графа, так все желание пропадает. Не слишком ли я рискую, посягая на его драгоценную дочь?

И все же я решился идти на встречу. Во-первых, потому, что она ждет, а заставлять леди ждать совсем не по-мужски. Во-вторых, гостиница не в дворянском районе, никто и не узнает, что я был с ней. В конце концов, раз она сама занимается делами, то почему бы и со мной их не вести. Просто не в фамильном доме. Нужно быть аккуратней.

Банду Иван отправил заниматься привычным делом, а меня повел к контрабандисту за одеждой.

– Простая подойдет, – сказал я, вильнув в сторону от пронесшегося всадника.

– Даже если забыть, что она высокородная дворянка, – тихо проговорил белоглазый друг, поглядывая по сторонам, – то, учитывая, кто внес сумму штрафа, ты должен явиться в хорошей одежде. Я сейчас…

На гомонящей улице, с ремесленными лавками по бокам, образовалось скопление народа – идет распродажа. Хватает и людей родовитых, с охраной. Иван рыбкой влился в гущу и тут же пропал из вида. Я лишь плечами пожал и начал обходить.

Примерно в середине что-то ткнулось в ногу и тут же карман потянуло вниз. Я дернул головой, пытаясь увидеть вора, но все случилось слишком быстро и неожиданно. Да и карман был пустой… хотя стойте! Я сунул туда руку и неожиданно нащупал пару кожаных кошелей с монетами.

Не успел удивиться, как над толпящимся народом стал нарастать крик.

– Воры! – кричит какой-то мужчина. – Берегите карманы!

– Обокрали! Помогите! Стража! – подхватила женщина.

Я быстро сообразил, чьи деньги в кармане. Неужели Иван?

Люди раздались в стороны, образовав в середине круг. Я стал вытягивать шею, привстал на носочки, стараясь разглядеть, что там.

Пара крепких мужчин, видимо охранников, держат Ивана и пытаются выкрутить руки. Спокойствие, с которым тот на все реагирует, заставило меня повременить с действиями.

– Попался, воришка проклятый! – зло выговорил один.

Продолжение…

– Живо отпустили меня! – скомандовал названый брат. Топнул ногой, попав по пальцу левому охраннику, извернулся, высвобождая руки и тут же отскочил. – Стоять! Я выверну карманы и, если там пусто – вы извинитесь.

– Ах ты гад! – закричал один, но народ кругом рассудил, что это справедливо – никто точно не видел, что своровал именно Иван.

Белоглазый снял рубаху, показывая, что никаких скрытых отделов нет. Потряс ей. Затем вывернул оба кармана штанов, в которых затерялось несколько медяков. Расставив ноги шире, Иван заговорил:

– Ощупывайте, придурки.

Два крепыша озлобленно переглянулись и подошли. Конечно, найти ничего не удалось, и тут уж волна народного гнева обрушилась на инициаторов обыска. Мол, а не сговорились ли они с ворьем, отвлекая тут ложными подозрениями, когда виновников уже и след простыл? Кто-то из мужиков не удержался, да и залепил по лицу, началась потасовка.

Иван тихо-тихо выскользнул из толпы, и мы двинулись дальше, постоянно оглядываясь. К месту событий уже спешат стражники, так что вряд ли получится большой мордобой.

– Ну ты даешь, брат, – покачал я головой. – Но зачем?

– Странный вопрос, – весело отозвался Иван.

– Тебя едва не поймали.

– Еще более странное увещевание, Игорь, – с усмешкой глянул он.

– Поясни.

– Хождение по краю. Разве тебе не знакомо это чувство? Для полноценной жизни нужен риск, иначе теряется смысл.

– Знакомо, конечно, – досадливо поморщился я, – но было напряженно смотреть, как тебя едва не повязали. А если бы я кинулся выручать?

Иван с улыбкой прикинул последствия и оттопырил губу, уважительно покивав.

– Лады, я в следующий раз предупрежу.

– В этот раз надо было, а так я теперь понял уже, чего ожидать.

– Вредный ты, – отозвался брат и стал вглядываться в двухэтажный дом из почерневшей доски, с двухскатной крышей, мрачно нависающей над крыльцом. – А вот и нужный дом.

Окна плотно закрыты ставнями, с перекинутой наискось железной полосой и замком снизу. На массивной двери тоже висит здоровенный замок. Я удивленно посмотрел на Ивана, но тот и бровью не повел – оказалось, что нужно обойти дом, протиснувшись между ним и стенкой следующего. По утоптанной земле стало ясно, что ходят тут часто.

Внутренний двор оказался закрыт со всех сторон. С боков его прикрывают стены домов, а спереди высокий забор с воротами.

Белоглазый повел ко второй двери, уже свободно открывающейся. Сразу за ней мы оказались перед длинной лавкой с кучей вещей. Света из ряда окон хватает, чтобы разглядеть все в подробностях, а вот закряхтевшего из дальнего темного угла хозяина не было видно. Я чуть сощурился и рассмотрел высокого, кряжистого мужчину с обветренным лицом и глубоко посаженными глазами.

– Здорова, Грот!

– И тебе, Белый. Кто с тобой?

– Мой брат. Ему нужен хороший наряд.

– Насколько хороший? – сдвинул Грот брови и вгляделся в меня.

– Игорь, сколько у нас есть?

Я передал оба кошелька, а Иван быстро пересчитал разномастные монеты.

– Весьма хороший.

– Если можно, то без всяких висюлек и украшений, – вступил я, поймав тяжелый взгляд контрабандиста. – Просто добротные ткани, что будут ладно сидеть и хорошо смотреться на мне.

– Я не портной. Но выбрать есть из чего…

Хотя тянуть со встречей мне вовсе не хотелось, но подгонка займет время, за которое я успею сходить в общественные бани. Иван решил остаться у контрабандиста, а мне напомнил, где их искать.

Нижние бани – это те, что расположены в портовом районе. Мне посчастливилось побывать и в Верхних вчера, но разница не такая принципиальная. В конце концов, важно ведь только хорошо распариться и начисто вымыться. В обоих же комплексах все для этого есть. Только вот…

– Ребят, дайте мыло, – обратился я к шумной компании сверстников, тоже оказавшихся в мойке. Пара из них, кажется, даже постарше.

– Подождешь! – отозвался самый мелкий.

– Это… правда, не могу ждать. Тороплюсь, – улыбнулся я, все еще протягивая руку.

– Блин! Сказал же, жди, – зло окрысился парень. В полутемной мойке я оглядел примолкнувшую компанию, уставившуюся на меня с ожиданием. Слышно, как часто капает вода с бочек.

Ссориться совсем не хотелось, и, хотя гнев уже забурлил в груди, я попытался сгладить момент:

– Да ладно вам, что, мыла жалко. Намылюсь только и все.

– Не, он точно хочет получить, – дернулся еще один из них, но стоящий рядом товарищ придержал.

– Кажись, он с Белым общается…

Мелкий этого или не слышал, или наплевал, но вдруг бросил кусок мыла и тут же сиганул с ударом ногой.

Делаю скрут с боковым ударом в челюсть. Противник потерял сознание еще в полете, так и рухнув на деревянную обрешетку пола.

Я обвел оставшихся взглядом и говорю:

– Вышли отсюда! Без резких движений, а то, как этот лягушонок, растянетесь.

Кто-то, конечно, вознамерился проверить, но главарь, сидящий в углу, рявкнул:

– Стоять! Тихо все.

У меня уже в голове шумит от боевой ярости. Захотелось с глазу на глаз потолковать.

Я двинулся в сторону заправилы, как тут же дорогу заслонил наиболее крупный из банды, явно старше меня. И мгновенно согнулся, получив под дых. Больше желающих не нашлось.

– По-нормальному не можете жить, что ли? – посмотрел я ему в глаза.

– А ты моя мама, что ли?

– На вопрос отвечай нормально.

– Ты чего такой дерзкий вообще? – привстал он, глядя исподлобья. – То, что с Белым якшаешься, еще не значит, что с уважаемыми людьми можешь так базарить.

Мне начало туманить разум от злости.

– На вопрос, мразь, ответь!

– Всё! Порвем вас скоро, – прошипел он и стал отступать, вместе с дружками.

– Я тебя сейчас тут прибью, если не завалишь хлеборезку!

Он ничего не ответил. Мойка опустела, и я вернулся к делу. Мысли же взялись грызть проблему, как уберечь брата от мести. За себя я не шибко переживаю – способы убить мага-рукопашника есть, но скорее всего Иван сильно пострадает. Надо будет обсудить на пару.

Погруженный в раздумья, вышел с территории бань. Комплекс большой, поэтому даже улица зовется Банной – уходит вверх, обходя рынок и прилегающие строения, а затем вниз, к военным верфям. С гиканьем, пьяной песней и визгливыми голосами девиц легкого поведения со стороны моря движется команда матросов. Видимо, недавно с плавания – сразу хотят отмыться.

Я пошел вверх, свернув в переулок. Почти сразу же из темного угла метнулся силуэт с блестящим предметом в руке. Мои инстинкты, выпестованные отцом до совершенства, взвыли в тревоге. Я словно кот подпрыгнул, делая петлю. В воздухе схватил врага за голову и, уже приземлившись, дернул, ломая шею через плечо. Резкий поворот. Перехватываю за грудки и к стене – ухватить гаснущие искры в глазах и посмотреть, кто нападает. Один из парней, что были в мойке.

Тут меня словно кто под управление взял. Правая рука напряглась, дернулась сначала назад и почти тут же рванулась вперед, нацелившись в грудь умирающему. Я ощутил ход магической энергии, сформировавшейся вокруг пальцев. К изумлению, кисть легко погрузилась в грудь, ломая грудину и ребра. Я обхватил еще бьющееся сердце. И едва не вскрикнул…

Воспоминания обрушились резко и обжигающе. Это было еще дома, на свейской земле. Отец показывал и рассказывал нам с Биркиром тайную технику рода – поглощение способности к управлению магией. И усиление за счет этого своей. Пусть у несчастного парня и было за душой чуть-чуть, но я ощутил, как сдвинулись границы моих возможностей.

В легкой прострации отступил, а тело юноши повалилось на землю. Я огляделся. К счастью, обошлось без свидетелей. Стряхнув руку от крови, завернул в рубаху. Нужно спешно покинуть место, только тяжело сосредоточиться, ибо в голове после перехода силы словно хор раздался – духи предков. И я в очередной раз дал себе зарок – провести сеанс спиритизма, чтобы поговорить и задать уже накопившиеся вопросы.

Кровь смыл у контрабандиста. В этом мире не принято задавать вопросов, так что вскоре мы с Иваном вышли, словно дворянин и его лакей. Правда, не хороший дворянин, раз слуга столь дрянно одет.

– Что случилось-то? – глянул брат. Мы наконец идем в сторону гостиницы.

Я пересказал, опустив только подробности с поглощением способности. Белоглазый нахмурился, наверняка подумал, что я проблемный человек, но в итоге говорит:

– Ладно, чего теперь маяться. Смерть своего их отрезвит. А к Бахроме я схожу, посмотрим, что скажет. По-любому с его стороны косяк.

– Бахрома – это главарь?

– Да. Можно сказать, соперник мой, – зло глянул брат. – Но у нас был устный договор не лезть друг к другу. Мелкий дернулся – словил в челюсть. Все честно. Зачем нужно было выводить конфликт на иной уровень, я не понимаю.

– Один пойдешь?

– Да. Так лучше будет.

– Если что-то тебе сделают, то где их искать потом?

– Кровожадный ты парень, Игорь, – рассмеялся он и рассказал, как можно будет найти Бахрому.

Гостиный двор «Семь Морей» показался из-за поворота. Центральная часть высокая, презентабельная. Со свежей краской на фасаде, украшенном окнами, с острой крышей и кованым петухом на коньке. Из нескольких кирпичных труб идет дым, на просторном дворе стоят телеги и экипажи. Мерно жуют пищу лошади, кто сено, а кто и зерно.

Назад и вбок уходят каменные крылья, вероятно, с комнатами. Чуть поодаль – местная баня. Дела у заведения идут столь хорошо, что охраняют его аж два Новика – прилично, учитывая, что даже худосочный дворянский род попросит за работу высокую плату. И все же, ради правды, стоит сказать, что сюда попадают самые неудачные сыновья, каких всегда больше в семьях.

Блюстители порядка меня почуяли, но проводили ленивыми взглядами. В «Семи Морях» хватает родовитых посетителей, от которых фонит много сильнее. Я на их фоне смотрюсь слабаком, что даже хорошо.

– Ладно, брат, – улыбнулся Иван, – желаю хорошо провести время. Покажи там этой дворянской дочке. Ну и передавай мой низкий поклон.

Я со смехом обнял его и взбежал по широкому крыльцу, навстречу дивным ароматам главного зала – традиционно обеденного.

Засеменила милая девчушка – разносчица и прислуга. Одета хорошо, чистенькая и аккуратная. Только еще юна совсем.

– Здравствуйте! Чего изволите, господин?

– Меня ждет леди Снежана, – с полуулыбкой проговорил я, наслаждаясь ее робким восторженным взглядом.

Она пуще прежнего смутилась, сделала поклон и пригласила следовать за собой.

Мы прошли прямо, потом по роскошной лестнице на второй этаж, пропустили несколько дверей, – добротной работы, с резьбой и лаковым покрытием, – нас сопровождают лица благородных людей с картин, а также черные горошины глаз горлиц в окне, что мило воркуют и с интересом глядят, пока идем.

– Вам сюда, господин, – склонилась служка. – Что-нибудь принести?

Я с досадой понял, что денег нет ни копейки. Помотал головой и отпустил девчушку. Она с готовностью побежала, напомнив только, что в комнате есть веревочка колокольчика на случай, если что-то все же понадобится.

– Разрешите войти? – постучался я.

– Скорей уже! – раздался знакомый голос, и я, не сдерживая улыбки, вошел. – Ты бы мог и быстрее прийти, Игорь!

Ее взгляд с удивлением зацепился за наряд. Некоторое время царила тишина, и в итоге я получил оценивающий кивок. Девушка сменила гнев на милость.

Комната из того ряда, что продолжает меня удивлять. На родине я не видел такой роскоши, а вот по приезде на Русь встречаю все чаще. Не графский дом, конечно, но тоже на уровне. И ткани дорогие, и мебель, и в целом богато, со вкусом.

Снежана села на стул с круглой, обитой тканью спинкой. Наряд на девушке сменился на красное платье, настолько броское, словно страстная натура девушки обрела плоть, выбрав форму платья.

– Ну это… все хорошо прошло? – чуть подрастеряв напор, спросила она.

– Вполне, – начал отвечать я и занял другой стул. Между нами располагается столик, – благодаря вашей заботе. Иван просил передать благодарность.

– Прекрати выкать, пожалуйста. После того, что было… – румянец стремительно залил ее щеки. – Иван – это тот, с необычными глазами?

– Да, – кивнул я и сделал легкую паузу. – А что с отцом, не сильно… эм-м, тебя наказал?

– Это было… – смутилась она, – непросто – убедить его, что ты оказался у нас дома по уважительной причине. Я сама виновата, как-то не подумала о приличиях, все так смешалось…

– Прости меня! – припал я на колено и взял ее нежную, сейчас уже без перчаток, ручку в ладони. – Мне тоже следовало проявить такт.

– Хорошо, прощаю, – с лукавством взглянула дворянка. – Может, ты продолжишь рассказы о море?

Я взглянул в лучащиеся искренним интересом глаза. Раз уж ей так нравятся пропитанные солью путешествия, то почему бы и не рассказать парочку.

Увлекает не только искренняя реакция, что подобно волнам накатывает на девушку в нужные моменты, но и само повествование, ведь известное дело – главное начать, а дальше само пойдет.

Прибегала пару раз девушка-разносчица. Мы успели плотно перекусить и попить ароматного травяного отвара с медом, а потом голод к морским приключениям у Снежаны утих, уступая место иному.

После обучения у Синеглазой Ведьмы я могу ощущать чужое вожделение. Еще сама дворянка не осознала всего, как последовали мои слова:

– Давай пока прервем рассказ, чтобы осталось на другие встречи.

– Другие? – просияла она, но тут же приняла надменный вид. – Да, возможно.

– Спасибо, леди Снежана, – склонил я голову, продолжая окутывать ее томностью взгляда. – Позволю себе заметить, что у тебя напряжены плечи, может, стоит дать им небольшой отдых? Я бы мог размять их.

– Вы… то есть ты прав, – пуще прежнего распаляясь, отвечает девушка, и я уже вижу, как к лицу прилила кровь, – но мог бы начать с ног, пожалуйста. А то эта обувь…

– Конечно, – охотно подхватил я, видя пока только ступни в чулках. – Я буду вынужден приподнять платье, но ты останови, когда дальнейшее оголение твоих прекрасных ног будет угрожать чести. Один миг…

Я закрыл дверь на массивную щеколду и тут же вернулся. Девушка уже высвободила одну ногу из туфельки, осталось лишь подхватить затянутую чулком ножку и начать древний танец прелюдии.

Несмотря на имя, Снежана распаляется очень быстро. Недолго удавалось сохранять неспешность и намекающий характер ласк. Огонь пронял и меня. Сначала задрал платье, а потом и вовсе снял с часто дышащей девушки, хищно смотрящей на меня. Грудь, все еще скрытая нижней рубахой, часто вздымается, словно призывая меня успокоить два холмика с острыми вершинами. Что я и сделал.

Я набросился на ее пухлые губы с поцелуем. Руки скользят по телу девушки, не в силах насытиться нежностью и гладкостью кожи. Пусть мысли и рвутся лишь к тому, чтобы скорее овладеть, но чувства эстета тоже берут свое; несколько отстранившись, я окинул взглядом шикарное тело Снежаны, что оказалось той приятной полноты, когда под пальцами ощущается шелковистая мягкость. Тут меня и ее захлестнула волна страсти.

Она старается стонать тише, я же с наслаждением впитываю отражение каждого толчка на ее лице и теле. Магическая энергия, щедро плещущая в молодом теле, сейчас очень хорошо чувствуется, и мы сплетаемся не только телами, но и, кажется, ею. Такого я еще не испытывал. Голову дурманит страсть. Перед самым пиком сумел умертвить семя, готовое ворваться в пылающие глубины, и уже потом потерял ощущение времени и пространства. Наш общий экстаз просто вышиб сознание из тел.

Ее сытый, млеющий взор, вкупе с горячим шепотом, вернули меня к бренной земле. Лежим на кровати в том виде, в каком сотворила природа. Чувствую в душе, как расположен к Снежане и насколько мы сблизились теперь. Только вот, словно на заднем фоне, истаивая под яркими, тяжелыми красками плотного мира, вижу образ Торхильды – Синеглазой Ведьмы. И что-то еще за ней, но моему существу становится страшно лишь от попытки понять, какой силы там сущность.

– Игорь, а что теперь будет? – спросила Снежана чуть погодя.

Я начал помогать девушке одеваться, любуясь и телом, и смущением.

– Все будет хорошо. Иначе никак.

– Ну, я не об этом… как мы теперь?

– Будем встречаться, так же чудесно проводить время вместе, – легко отозвался я, осыпав легкими поцелуями шею.

– Но это ведь опасно. И… и неправильно, – смутилась дворянка, отбросившая на время надменность и родовую уверенность.

– Просто доверься мне.

– А как же папа? – обернулась встревоженно она.

– Графу Александрову я могу только пожелать здоровья, – усмехнулся я.

– Ну, Игорь, – уткнулась она мне в грудь, обводя пальчиком шрамы и соски. – Я же волнуюсь.

– Это хорошо. Знаешь, какой я смелый, когда девушки волнуются обо мне?

– Девушки?!

– Ух, ты ревнивая, выходит? – смотрю я ей в глаза.

– Конечно! – вспыхнула она, но тут же осеклась. – То есть нет, конечно. В нашем случае ты должен дорожить моим обществом больше, чем жизнью. Понимаешь?

– Прекрасно, моя принцесса. Ой, как дорожу!

– Вот и правильно, – смягчилась она, а ко мне пришла мысль, сказать из какого я рода. Но, ясное дело, выгнал шаловливый эфир прочь.