Текст книги "В журавлиный рассвет"

Владимир Бакатин
В журавлиный рассвет. Стихи

© Владимир Бакатин, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых

 
Сквозь боль разлук и радости побед
Неси в стихах божественную силу,
Дари, поэт, духовной лиры свет,
В благой строке воздай хвалу России!
 

Моя Россия

 
Под багряными рассветами
Чутко спит моя земля.
Жизнь моя – страна заветная,
Здесь Россия – здесь и я.
 
 
Чередой берёзки стройные,
Пьют соловушки рассвет.
Русь великая, раздольная
Сохранит от зла и бед.
 
 
От речушки перепруженной,
Холодка лесных полян
Вологодским тонким кружевом
Зарождается туман.
 
 
Из церквушки за оградою
Сладким ладаном струя,
Мне другой страны не надобно,
Где Россия – там и я!
 

«Не кричите, галки, над церквами…»

 
Не кричите, галки, над церквами,
Не пророчьте гибельный удел.
Я ещё с друзьями-журавлями
Песни для России не допел.
 
 
Недоплакал о родных и близких,
Улетевших в поднебесный мир,
О друзьях, что спят под обелиском,
Под крестами лагерных могил.
 
 
Не кружите злом над головою,
Не кровите раненым крылом.
Видно, ваш удел – дружить с бедою,
А не наш с братишкой-журавлём.
 
 
Улетайте прочь несметной стаей
В дьявольскую вотчину свою.
Ну а я с моими журавлями
Песни для России допою.
 

Тройка

 
Зорька лоскутом атласным,
Жемчугами снег блестит,
С колокольцем звонкогласным
Тройка резвая летит.
 
 
Сторонись-ка, путник пеший,
Прочь с дороги кувырком.
Догони попробуй, ветер,
Тройку с пьяным ямщиком!
 
 
Иней в гривах от мороза,
Мчат, не чувствуя саней, —
Улетает прочь дорога
Под копытами коней.
 
 
Пролетает поле с лесом,
Снег от полоза шатром.
Ну а кони, кони-бесы,
Мчат сквозь вьюгу напролом!
 

«Время власти зимы…»

 
Время власти зимы,
Где резвятся шальные метели,
По ночам слышен стон
Бесноватой старухи-пурги.
 
 
Вспоминаются дни,
Как в далёком цветущем апреле
К нам с небес опустились
На луг погостить журавли.
 
 
Стали дни коротки,
Ну а ночи намного длиннее,
Побелели стога
На краю сиротливых полей.
 
 
У застывшей реки
На прибрежные сосны и ели
Опустился снежок,
Словно пух молодых лебедей.
 
 
Из натопленной печки
Дым лизнул тополя и овины,
Миражом растворился
В морозной туманной дали.
 
 
А с оснеженной ветки
Согнувшейся тонкой рябины
К нам на утренней зорьке
Заглянули в окно снегири.
 

«Не могу я забыть…»

 
Не могу я забыть
Той зимы обжигающий иней.
Мёрз за окнами клён,
Ставни жадно лизала пурга.
 
 
Под метель за стеклом
Мы друг друга так крепко любили,
Не боясь, что наш дом
Заметут голубые снега.
 
 
В доме нашем тепло,
На камине цветущие розы.
Трепет длинных ресниц,
Приоткрытые в неге уста.
 
 
И большие глаза
С бирюзою так истово схожи.
Ты мадонна моя,
Снизошедшая прямо с холста.
 
 
Мы с тобою вдвоём
Не боимся суровых ненастий,
Пусть злой ветер поёт,
Завывает в озябшем саду.
 
 
В эту ночь я тебе
Подарю хоть немножечко счастья
И в минуты любви
На край света тебя уведу.
 

Предутреннее

 
Ночь так тиха, пьянящий запах воли,
До первых рос не крикнут петухи.
В густых лугах девичья песня тонет,
Пасёт луна туманы у реки.
 
 
Спят ивняки, в прохладе роща дремлет,
Блестят под крошкой звёздной тополя,
В ветвях берёзки на краю деревни
Торопят утро трели соловья.
 
 
Как хорошо в минуты грусти нежной
Бродить, мечтая, средь родных полей,
Заснуть в копне по-детски безмятежно
Под мерный храп стреноженных коней.
 

«В журавлиный рассвет…»

 
В журавлиный рассвет
я приеду на поезде скором,
У вокзала сойду
на умытый дождями перрон.
Будет всё, как и прежде,
всё до боли сердечной знакомо:
Тот же парк, те же клёны,
та же стая крикливых ворон.
 
 
Как и прежде, помашет,
встретит спелою гроздью рябина
Да седые дымки
от селений, стоящих вдали.
А над шлейфом зари
оторвавшейся ниточкой длинной
Пролетят надо мной,
в дальний край позовут журавли.
 
 
Нет мне с вами пути,
не будите напрасно рассветы.
Я устал от чужбины,
не манят меня города.
Может быть, я когда-то
здесь увижу последнее лето,
И к тебе, дом родной,
скоро я возвращусь навсегда.
 

В. И. Белову

 
За тремя волоками
далёкой сторонке поклонимся,
Где так мало осталось
людей и хозяйских дворов.
А ещё деревушке
с чудесным названьем Тимониха,
Где родился народный
писатель Василий Белов.
 
 
Там целуются зори
и пахнет смолой и смородиной,
Крестик местной церквушки
купается в куще небес.
Как же свято ты в сердце
хранил свою добрую родину:
Это милое поле, неброскую речку и лес.
 
 
Над сторонкой родною
за рощицей солнышко скроется,
И умоют росинки
глаза голубых васильков.
Пусть заснёт до утра
деревушка с названьем Тимониха,
Где родился народный
писатель Василий Белов.
 

«От весны молодеет душа…»

 
От весны молодеет душа,
Сердце мается в царствии грёз.
Ветер мая торопит меня
На пригорок в объятья берёз.
 
 
Как хочу я средь трав молодых
Пробежать, обнимая простор,
И, купаясь в цветах полевых,
Целовать губы алых зорь.
 
 
Где небес бирюзовый разлив
Навевает мне сладостный сон,
Полежать бы средь вспаханных нив,
Лебединым укрывшись крылом.
 
 
Поле в неге сверкающих рос
Умывается чистой слезой.
Как хочу я под шелест берёз
Окунуться в него с головой.
 

Здравствуй, лето

 
Полыхает сирень,
Нежным пухом опала черёмуха,
До осенней прохлады
Не вспугнут небеса журавли.
В малахитовый плащ
Нарядилась ракита у омута,
К нам спешит летний день
На закрылках румяной зари.
 
 
Окунулись луга
Первоцветами в чистые росы,
Уплывает туман
В ближний лог с тихоструйной реки.
Наклонившись с пригорка,
Манят нежной листвой берёзы
В мир цветов и тепла —
Царство чудной июньской поры.
 

«За окошком поздний вечер…»

 
За окошком поздний вечер,
По полям гуляет грусть,
На земле под тропкой млечной
Тихо дремлет наша Русь.
 
 
Шарит ветер по протокам,
Гнёт сухие камыши,
Тонкой иве одиноко
В тёмной, зябнущей тиши.
 
 
Ночь укутала берёзы
В пелену осенних снов,
У стволов туман белёсый
Обнял лиственный покров.
 
 
Бьёт журавль рассвет крылами,
Ближе к сёлам вороньё,
Под осенними дождями
Вянет мокрое жнивьё.
 
 
Лай собачий оголтелый,
Гомон в рубленом хлеву,
А вдали пока несмело
Будят зори Русь мою!
 

«Хороша ты, осенняя грусть…»

 
Хороша ты, осенняя грусть,
В сарафане из дивной листвы.
Так и хочется сладко заснуть
Под покровом лесной тишины.
 
 
Листьев падает звонкая медь
На поблёкшие травы и мхи,
Льётся с сосен в небесную ледь
Песнь земной глухариной тоски.
 
 
Нежат ивы озёрную гладь,
Ветвью тонкой целуясь с водой.
Так и хочется нежно обнять
Сиротливый простор полевой.
 

«В деревеньке снег до окон…»

 
В деревеньке снег до окон,
Ветер рвётся за порог,
Над речушкой вьюжный локон
Бязью лёг на бережок.
 
 
В белой дымке вязнет роща,
Никнет день в кромешной мгле.
Где вчера мела пороша,
Тонут ели в серебре.
 
 
Нет числа седым заносам —
Непогодой щедр февраль.
Из трубы дымок белёсый
Буйный ветер гонит вдаль.
 

«За резным крыльцом прохлада…»

 
За резным крыльцом прохлада,
Взял туман поля в полон,
У домишки с палисадом
О любви поёт гармонь.
 
 
Переборы с нежной грустью —
Смех и слёзы наравне.
Всё здесь наше, пахнет Русью
На родимой стороне.
 
 
Снял рассвет с ночи оковы,
Опахнул печным дымком,
Голосистым за рекою
Разошёлся соловьём.
 
 
Закипают росы в травах,
Тишины хрустальный звон,
На покосы, за дубравы
За собой зовёт гармонь.
 

«Я тебя вспоминаю часто…»

 
Я тебя вспоминаю часто,
В ночь кричу: «Отзовись мне, где ты?»
Боль глушу на опушке пьянством,
Где черёмуха плачет цветом.
 
 
Птиц весенних не радуют трели,
Видеть образ хочу любимый.
Мысли пьяные, кони-метели,
Всё проносятся мимо, мимо.
 
 
Мимо крыш деревеньки старой,
Где лежали с тобой под вишней,
Наши плечи ласкали туманы,
Соловей напевал чуть слышно.
 
 
Пролетали ночи мгновением,
Длились дни до ночи годами.
Мы любили до одурения,
Приминая траву телами…
 
 
Но однажды в мае сиреневом
Не пришла ты в час назначенный.
Долго ждал я тебя с волнением,
Ныло сердце, душа болью плакала.
 
 
Я тебя вспоминаю часто,
В ночь кричу: «Отзовись мне, где ты?!»
Боль глушу на опушке пьянством,
Где черёмуха плачет цветом.
 

«Ах, как красиво и свежо…»

 
Ах, как красиво и свежо
В лесу, метелями оснеженном.
С берёз струится серебро
На белый снег куделью нежною.
 
 
Безмолвие и тишина
Не кажутся мне сиротливы,
Небес бездонных глубина
Голубизной ласкает ивы.
 
 
Смотрю на милый, чудный рай
С открытым сердцем и душою.
О, русский лес – родимый край,
Страна и боли, и покоя.
 

«Не стучите в ночи, часы…»

 
Не стучите в ночи, часы,
Помолчи до утра, кукушка.
Я хочу помечтать в тиши
И мотив грустной песни послушать.
 
 
На прозрачную гладь стекла
Опустила черёмуха завязь.
От того ли душа пьяна,
Что вернулась былая память?
 
 
Потому ли на сердце светло,
Что мне вспомнился образ знакомый,
Нежных, ласковых рук тепло,
Омута милых глаз васильковых?
 
 
Годы ветреных юных дней,
Крики выпи в ночи бессонной
Растворились сонмом теней
Перед строгим ликом иконы.
 
 
Не стучите в ночи, часы,
Не тревожьте больную душу,
Дайте мне помечтать в тиши
И мотив грустной песни послушать.
 

«Я уйду на озёра лесные…»

 
Я уйду на озёра лесные
Обрести тишину и покой,
Где не тронуты блага земные
Человека суровой рукой.
 
 
Надышусь там смолистой сосною,
Полежу на шёлковых мхах.
И от счастья глаза закрою
У природы на тёплых руках.
 
 
Пусть остудят мне ноги туманы,
Травы росами вымоют грудь.
Верю я, что всегда здесь желанный,
Не напрасно был пройден мой путь.
 
 
Я сольюсь воедино с природой,
Беззащитной и хрупкой такой.
Я уйду на озёра лесные
Обрести тишину и покой.
 

Ты как прежде

 
Гаснут зори алыми разводами,
Стынь тумана, камышовый плёс.
Яркий месяц жёлтыми поводьями
Гладит локон вьющихся волос.
 
 
Кожи шёлк под свежестью вечерней,
Тот, что был когда-то так знаком,
Вздрагивает жалостливо, нежно
Под прохладным тихим ветерком.
 
 
Ты, как прежде, статна и красива,
Дьявольски… И не найти слова!
Не затем ли рано так невинность
Ангелам на небо отдала,
 
 
Чтоб потом любить не разбирая,
Разбивать и души, и сердца?
А пока ты вовсе не устала
Цвет сирени убирать с лица.
 
 
Раздавать себя легко, игриво,
Выпивать любовный сок до дна,
Сознавая, что плакучей ивой
Вскоре ты завянешь навсегда.
 
 
Утекут года рекою быстрой,
Обмелеет твой любовный плёс,
Да и месяц больше серебристый
Не погладит локоны волос.
 

«Заплутал бродяга-месяц…»

 
Заплутал бродяга-месяц
В разномастном царстве звёзд.
Время ночи – тёплый вечер
Лёг вздремнуть среди берёз.
 
 
Пахнет дымкою костровой,
Мятным запахом с полей.
Там, за тихою рекою,
Ребятня пасёт коней.
 
 
За лесочком звучным эхом,
Тёмной ночкой обуян:
То ли плачем, то ли смехом
Залился в ночи баян.
 

Утро

 
Утро. С поля потянуло
Холодком июльских рос,
Рукавом заря смахнула
В тёмный омут россыпь звёзд.
 
 
Белым лебедем туманы
К небесам плывут с реки,
В деревеньке меж домами
В перекличке петухи.
 
 
Красят выси жаворонки
Птичьим пеньем нежных строк,
Встретил утро дробью звонкой
По литовке оселок.
 

«Под горою речка дремлет…»

 
Под горою речка дремлет,
Вдалеке осенний лес.
Крыши старые деревни
Синью моются небес.
 
 
Холодны на поле росы,
Ночью звёзды лижет мгла.
У берёз златые косы
В паутине серебра.
 
 
По утрам в тумане-студне
Млеют ягоды рябин.
Ветерок – щенок приблудный —
Растрепал листву осин.
 
 
Журавли летят, прощаясь,
В дальний путь зовут с собой.
За забором вслед качает
Клён кудрявой головой.
 

Где ж ты, друг?

 
Уходящие прошвы дорог,
Те – на север, а эти – на юг.
Где ж теперь твой родной уголок,
Мой надёжный, единственный друг?
 
 
В звёздном небе осенней ночи
Не находит приюта луна,
Как и я, умирает с тоски,
Потому что всё время одна.
 
 
Над рекою озябший туман
Застелил белым саваном гладь,
Островками приталенный стан
Норовит посильнее обнять.
 
 
Хладный ветер уносит с лугов
Отголоски былого тепла.
Где ж ты, друг? У каких берегов
Я однажды увижу тебя?
 

«Бархатная занавесь серёжек…»

 
Бархатная занавесь серёжек
На ольхе, стоящей у пруда.
Умирать деревни могут тоже,
Зарастают сорняком луга.
 
 
Гроздь рябины полыхнёт украдкой
За забором, что отжил свой век.
Доски на крыльце такие гладкие.
Сколько же прошло здесь человек?
 
 
Сколько судеб поломало время?
Вымирает весь крестьянский род.
Да, сейчас другое поколение
В шумных мегаполисах живёт.
 
 
Ты жила когда-то для Отчизны,
Наполняла хлебом закрома.
И теперь хочу я больше жизни,
Чтобы ты, деревня, ожила.
 
 
Вновь цвели сады за частоколом,
Хлебный дух по улице летал.
И кормил бы запахом медовым
Трав душистых полный сеновал.
 

С наступлением весны

 
Скоро вспыхнет хрусталь
Под солнцем на слёзке капели.
Снег осядет в полях, лёд речной
Рассечёт полынья.
Прочь умчится февраль
На спине белогривой метели
В вековое безмолвие
Голубого полярного льда.
 
 
А пока спят поляны
В зачарованном зимнем покое,
И смола янтарём
Не блестит на стволе у сосны.
Но всё чаще утрами
Будит лес вороньё за рекою,
Громким криком вещая
Нам о скором приходе весны.
 

«Мать Россия-славяночка…»

 
Мать Россия-славяночка,
Запах мёда с полей,
Переборы тальяночки,
Строгость белых церквей.
 
 
Холод вод родниковых,
Чистых, словно слеза,
И полей васильковых
Голубые глаза.
 
 
Запах сена на пожнях,
Трель в лесу соловья…
Как забыть тебя можно,
Русь, Россия моя?!
 

«Я пришёл к вам, милые берёзы…»

 
Я пришёл к вам, милые берёзы,
В край родимой северной земли,
Чтоб припасть губами к чистым росам
И послушать, как звенят ручьи.
 
 
Наглядеться, как на нивах тонут
В мареве созревшие хлеба.
Посмотреть, как вороные кони
Топчут водопоя берега.
 
 
Насладиться запахом покоса,
Посидеть под ивой у пруда…
И увидел: ивушки посохли —
Знать, и их затронули года.
 
 
Заросли с годами тропки-стёжки,
Обмельчала речка, высох пруд.
И в домишке с низеньким окошком
Не зажжётся лампа поутру.
 

«Наступил весенний нерест…»

 
Наступил весенний нерест,
Будит плеск речную гладь,
У ручья корнями вереск
Пьёт земную благодать.
 
 
Заливных лугов раздолье,
Сёл далёких огоньки,
В бойком майском половодье
Моют ветки ивняки.
 
 
Под луной росинок блики —
Знать, не тронут день дожди,
В вышине протяжным криком
Ночь пугают журавли.
 
 
Комья вспаханного поля,
Соловья задорный свист,
У берёз на косогоре
Точит почку клейкий лист.
 
 
Не затихнет плеск с зарёю,
Ночки мая коротки,
Скоро в сёлах за рекою
Загорланят петухи.
 

«Снегири на веточках рябины…»

 
Снегири на веточках рябины,
Простынёю поле за окном.
Нежный голос женщины любимой
Говорит о самом дорогом.
 
 
Млеет утро в белоснежной ласке,
Запылала зорька костерком.
Старый кот рассказывает сказки
На печной лежанке над шестком.
 
 
Днём ледок заполыхает радугой,
Русь святую чествует зима.
Ну а снег пушистый плавно падает
На поляны, рощи и дома.
 

Любви счастливые мгновения

 
Поит травы свежестью роса,
Щедро дарит нам года кукушка.
Я люблю смотреть в твои глаза
Под берёзкой белой на опушке.
 
 
Неустанно говорить о том,
Как мне дорог встречи миг желанный,
Когда ночка звёздным костерком
Вспыхнет над заснувшими полями.
 
 
Перебором удалым гармонь
Заглушит гитар тугие струны,
Не заметной ты ни для кого
Прибежишь ко мне тропинкой лунной.
 
 
Стихнет в камышах речная зыбь,
Упадёт в объятия тумана,
Встрепенувшись, загнусавит выпь
Из-под ивового сарафана.
 
 
Скроет тучка звёздочек глаза,
Ухнет в ели филин воровато.
И вдохнут счастливые тела
Сладкий запах чабреца и мяты.
 

«В немом безмолвии леса…»

 
В немом безмолвии леса,
Над ними тучи серой птицей.
Дождём тоскуют небеса,
То осень – грустная девица.
 
 
Промозглость пашен и лугов,
В грязи проезжие дороги,
Плач журавлей среди стогов
Гласит о времени убогом.
 
 
А голая ракиты ветвь
Тепла былого жаждет, просит.
Река в неведомую весь
С неё последний лист уносит.
 

«Прошу, поверь, что разлюбил…»

 
Прошу, поверь, что разлюбил,
На этот счёт уж нет сомнений.
В сентябрьской дымке взмахи крыл
Развеяли покой осенний.
 
 
Прости, что раньше я не смог
Сказать тебе о самом важном,
Как в жаркий день воды глоток
Не утолил бы жгучей жажды.
 
 
Не надо сцен и лишних слов,
Ведь я свободным стал отныне.
Угасла прежняя любовь
С последним угольком в камине.
 

Гроза

 
Разбудили поле и леса
Грозовые дерзкие раскаты.
И куда девалась красота,
По земле гулявшая когда-то?
 
 
Сникли листья, и не слышно птиц,
Рожь упала наземь перед бурей.
Войско тьмы накрыло солнца диск
Чёрной беспощадною глазурью.
 
 
Стрелы молний, дождевой поток —
Всё смешалось в адской круговерти.
Задрожал молоденький лесок,
Будто встретил лик грядущей смерти.
 
 
Рыщет волком ветер по земле,
Ворошит стога на серых пожнях,
Кружит листья в чёрной страшной мгле
Да рычит в дырявых крышах грозно.
 
 
Бесновалась день и ночь гроза,
Превращая в грязь поля и топи,
И к рассвету, вылив море зла,
Растворилась где-то на востоке.
 

«Ах, юности шальные ночки…»

 
Ах, юности шальные ночки,
Услада тела и души.
Прошли счастливые годочки,
В душе завяли ландыши.
 
 
Вздыхать и маяться у двери,
Заслышав робкие шаги.
Как листья в осень улетели
Мои греховные деньки.
 
 
Срубили ивушки у омута,
Где целовал твоё лицо.
Не положить весной черёмухи
В кипени нежной на крыльцо.
 
 
Не прибежать тропинкой лунной
На место встречи у реки.
Прощай, моя шальная юность,
Мои счастливые деньки!
 

«Как же трудно мечтать и петь…»

 
Как же трудно мечтать и петь,
Если в сердце печаль да грусть.
С веток клёны роняют медь
На твой стан, Золотая Русь.
 
 
Когда плуг не лохматит чернь
Плодородных твоих полей,
Плачет прелью забитая дверь
У забытых домов деревень.
 
 
Обрастают лозой берега,
Дно речное опутал ил.
И тоскует, страдает душа
По убогим крестам могил.
 
 
Стал от дыма небесный плед
Чёрен, словно увядший куст.
Плача, клёны роняют медь
На твой стан, Золотая Русь!
 

«Месяц рогом вечер гонит…»

 
Месяц рогом вечер гонит
В глушь лесную на постой,
К речке сонной мчатся кони
На обильный водопой.
 
 
Зорька ягодой-малиной
Отгорела за леском,
В деревеньке голос милой
Спел о самом дорогом.
 
 
С лога вязкие туманы
Скоро лягут на поля,
Сон щенком залижет раны,
Те, что в сердце у меня.
 

«Мы пойдём на сенокосы…»

 
Мы пойдём на сенокосы
Под тальянки хрипотцу,
По росе махнём прокосы
Аж на целую версту!
 
 
Злых слепней не замечая,
Мы приляжем под кустом
И попьём густого чая
Со смородинным листом.
 
 
Отдохнём – и снова в поле:
Режь, коси траву, коса!
Эх ты, русское раздолье —
Васильковая краса!
 

«Утомила меня зима…»

 
Утомила меня зима,
Нету места в груди весне.
По заулкам седого дня
Я брожу, как в безумном сне.
 
 
От мороза гудят провода,
Сухо треснул углами дом.
Голубая от снега ветла
Под резным заскучала окном.
 
 
Мёрзнут старые тополя,
Дни весенние так далеки.
Дремлют в снежном плену поля,
Гулко ухает лёд реки.
 
 
Густо снег под протяжный вой
Валит саваном с тёмных пущ
На застывший земной покой,
Деревенек таёжную глушь.
 

«Где же ты, моя малая родина…»

 
Где же ты, моя малая родина,
С акварелью осенних лесов?
Где ж ты, мой палисад со смородиной
Да гармошка с рядами басов?
 
 
Дом родной с полусгнившими дранками.
По народу ходила молва,
Что его мужики спозаранку
В сельсовет увезли на дрова.
 
 
И, быть может, мой высох колодец
С ледяной ключевою водой.
Без пригляда стоит огородец,
Весь затянут густой лебедой.
 
 
Заливные луга не окошены,
И не будит гармошка рассвет…
Нами милая родина брошена,
Нам за это прощения нет.
 

«Я уйду, быть может, навсегда…»

 
Я уйду, быть может, навсегда
Из страны хрустально-чистых грёз.
Будут плакать сердце и душа
Горьким соком срубленных берёз.
 
 
Затоскует сиротливый сад,
Сбросит листья в потемневший пруд.
Я уйду под звёздный снегопад
В чуждый мир, где ханжество и блуд.
 
 
Я оставлю сказочную весь,
Богом и людьми забытый мир.
Оросится мой прощальный след
Горьким соком плачущих рябин.
 

«Мыс речной, дорожные ухабы…»

 
Мыс речной, дорожные ухабы,
Куры, покосившийся плетень,
На реке полощущие бабы —
Милый облик наших деревень.
 
 
Зябкие осинки шелестящие,
Сруб колодца, хлебные поля,
Тропка, за деревню уходящая,
Пение ночное соловья.
 
 
Кладбище и церковь деревянная,
Родина, зовущая меня.
Положу на крестик гроздь багряную,
Здесь моя покоится родня.
 
 
Надышусь угором земляничным,
На луга уйду встречать зарю.
Как здесь просто всё, и всё привычно,
Как люблю я Родину свою!
 

«Жаль, что жизнь коротка…»

 
Жаль, что жизнь коротка.
Что поделать, ведь мы же не боги.
Годы, словно река,
Убегая, спешат в никуда.
И не знаем порой,
Что нас встретит на торной дороге:
Может, слава в веках
Иль могилы холодная мгла.
 
 
Как хотелось найти
Мне ключи от небесного рая
И не сбиться с пути,
Не запутаться в правде и лжи.
Где ты, счастье моё,
О котором я столько мечтаю,
На котором наделе
Перепаханной жизнью межи?
 
 
Годы – кони мои,
Ну, куда вы так быстро летите,
Подминая траву,
Красной пеной кропя удила?
Вдаль уносятся дни,
Рвутся памяти прелые нити,
И хрустальным дождём
Опадают к ногам зеркала.
 

Посвящение Алле Л

 
О, дева, недостойная стихов
плохих,
Так пусть тебя прославит мастер —
поэт,
Что видит истину
в одном —
Познании прекрасного начала.
И что выводит по ночам
пером
Строку о той, которая
блистала
На торжестве под звуки
вальса
В подвенечном платье,
А руку тонкую с браслетом
на запястье
Так плавно подавала
жениху.
О, нежный ангел, подарю ещё
строку,
Останешься в которой несравненной.
Сними вуаль с прекрасного
лица,
Взгляни на суженого милым, кротким
взглядом,
И, верю я, в созвездии
Стрельца
Над добрым, шумным, свадебным
парадом
Вновь оживёт потухшая звезда.
 

Упорхнуло птицей лето

 
В дальний край умчалось лето
За моря в объятья вёсен,
В одеянье разноцветном
На леса спустилась осень.
 
 
Высь пестрит прощаньем птичьим,
Прячет дождь за тучей рваною.
Глаз луны – желток яичный
Красит светом даль туманную.
 
 
В грусти сонной дремлют рощицы,
Коротают ночку длинную,
За деревней частым дождичком
Плачет осень над овинами.
 

«Заблудился апрель…»

 
Заблудился апрель,
растранжирил тепло по дороге.
На дворе по-февральски
лежат голубые снега,
Воровато грачи
подбирают зерно у порога,
Не целует река
половодьем свои берега.
 
 
На окраине поля
плачут наледью старые ивы.
Нудно галки кричат
над крестами убогих церквей.
Жаждет сердце тепла,
вопрошает душа сиротливо:
«Где, в какой стороне
заплутал ты, гуляка-апрель?»