Текст книги "Когнитивные механизмы невербальной коммуникации"

Когнитивные механизмы невербальной коммуникации

© Барабанщиков В. А., 2017

* * *

Эмоции могут возникать и часто действительно возникают очень быстро, причем настолько быстро, что наше сознательное «Я» не принимает участия в формировании в нашей психике того, что дает импульс к возникновению эмоции в какой-то момент времени – или даже не регистрирует источник этого импульса. Такая быстрота может помочь человеку спастись в экстренной ситуации, но она может также и погубить его жизнь, если его эмоциональная реакция окажется чрезмерной. Обычно мы не имеем возможности управлять событием, заставившим нас испытывать эмоции, но мы можем, хотя это также непросто, изменять то, что приводит в действие наши эмоции, и то, как мы себя ведем в минуты, когда испытываем эмоции.

П. Экман

В общении раскрывается субъективный мир одного человека для другого. Говоря о субъективной форме протекания психических процессов, обычно имеют в виду их недоступность для стороннего наблюдателя. Конечно, нет возможности непосредственно наблюдать, например, чужое ощущение или восприятие (как, впрочем, и свое собственное). Но в общении эта недоступность как бы преодолевается.

Б. Ф. Ломов

Предисловие

Светлой памяти Бориса Федоровича Ломова – блистательного ученого, педагога и организатора психологической науки посвящается

Данный труд завершает серию книг, подготовленных в рамках исследовательского проекта Российского научного фонда (РНФ) № 14-18-03350 «Когнитивные механизмы невербальной коммуникации». Цель проекта: поиск закономерностей порождения и функционирования представлений человека о внутреннем мире коммуникантов по проявлениям их внешности, в частности выражений лица.

Первая монография[1]1
  Барабанщиков В. А., Жегалло А. В., Королькова О. А. Перцептивная категоризация выражений лица. М.: Когито-Центр, 2016.


[Закрыть] серии была посвящена категоризации мимических проявлений эмоций, тому, как человек, замечая экспрессии лица коммуниканта, соотносит их со структурами собственного опыта, которые принято обозначать терминами «страх», «радость», «удивление», «отвращение», «грусть», «гнев». Нас интересовала взаимосвязь между выражениями лица коммуниканта и представлениями наблюдателя о модальности воспринимаемой эмоции. Два вопроса оказались в центре внимания: 1) как совершается перцептивная категоризация состояний лица и 2) как соотносятся категории базовых экспрессий. Выполненные исследования позволили раскрыть строение и динамику категориальных полей лицевых экспрессий, обосновать подвижность межкатегориальных границ и форм их проявления, реконструировать категориальную структуру базовых эмоций и изучить ее свойства. Одним из итогов работы стало создание отечественной базы видеоизображений переходных экспрессий лица (ВЕПЭЛ).

Предметом обсуждения второй монографии[2]2
  Барабанщиков В. А. Динамика восприятия выражений лица. М.: Когито-Центр, 2016.


[Закрыть] стал процесс восприятия выражений лица: его организация и развитие. Главной независимой переменной выступил фактор времени. Исследовался состав, структура, функции и свойства образа лица, выражающего ту или иную эмоцию (результативная характеристика перцептивного процесса); становление, развитие и затухание впечатлений о модальности переживаемой эмоции (перцептогенез выражения лица); способы построения образа экспрессии в ходе решения задач на распознавание эмоционального состояния человека (логика формирования представления об эмоции); предельные условия восприятия выражений лица (диапазон функциональных возможностей восприятия эмоциональных состояний). Особое место было уделено методам тахистоскопии и айтрекингу, позволившим раскрыть ряд неизвестных ранее закономерностей перцептивной активности коммуникантов.

Содержательным центром новой книги является детерминация межличностного восприятия: многомерная, сложно организованная, изменяющаяся система причин, условий, факторов, прямо либо косвенно влияющих на процесс невербальной коммуникации. На примере восприятия выражений лица проводится экспериментально-психологический анализ разнообразных обстоятельств порождения и функционирования представлений человека о внутреннем мире коммуниканта по проявлениям его внешности. Среди перспективных тем обсуждаются: совместное (в диадах) выполнение задач на распознавание переходных экспрессий лица; роль кажущегося изменения мимики в восприятии эмоций; нормативные оценки эмоционально окрашенных фотоизображений и звуков окружающей среды; взаимосвязь воспринимаемых эмоций и представлений о личности человека; динамика экспрессивного потенциала лица в процессе восприятия портретной живописи; организация перцептивной активности при экспозиции подвижного лица; доверие к человеку в ходе формирования первого впечатления о коммуниканте и др. Новый пласт исследований сориентирован на более высокий уровень экологической и социальной валидности. Это позволило расширить общепсихологические знаниями о механизмах невербальной коммуникации и представить их более пригодными для решения практических задач.

Книга выходит в год 90-летия выдающегося ученого, педагога и организатора науки, члена-корреспондента АН СССР, профессора Б. Ф. Ломова (1927–1989). Его имя символизирует бурный подъем отечественной психологии в 1960–1970 гг., активное строительство инженерной психологии и эргономики, авиационной и космической психологии, психологии управления и педагогической психологии в нашей стране. Он стал создателем в АН СССР сильного психологического центра, основателем Психологического журнала, разработал системный и комплексный подходы к анализу психических явлений, организовал и принял непосредственное участие в экспериментальных исследованиях восприятия, памяти, представлений и воображений, специальных видов деятельности человека. Центральное место в творчестве Ломова занимала проблема общения и связанный с ней коммуникативный подход к исследованию познавательных процессов. Эта тема красной нитью проходит через всё творчество Бориса Федоровича, начиная с первых самостоятельных шагов в науке, прослеживается в его понимании категории деятельности, реализации идеи системности в психологии, интересе к проблемам личности и социальных наук в последнее десятилетие жизни. Авторам книги старшего поколения посчастливилось работать под руководством Бориса Федоровича и выполнить ряд исследований механизмов познавательных процессов, структуры и функций межличностной коммуникации. Опыт общения с Учителем во многом определил наше мировоззрение, тематику исследований и способ работы в науке. На сегодняшний день коммуникативный подход является краеугольным камнем научного наследия Б. Ф. Ломова.

* * *

Коллективная монография подготовлена в Институте экспериментальной психологии МГППУ при участии К. И. Ананьевой (глава 6), В. А. Барабанщикова (введение, главы 1, 2, 3, 4, 6, 7), И. И. Беспрозванной (глава 6), А. А. Демидова (глава 9), Д. А. Дивеева (глава 9), А. В. Жегалло (главы 3, 4, 7), О. А. Корольковой (главы 2, 3), Е. А. Лободинской (глава 2), Е. А. Лупенко (глава 8), О. П. Марченко (глава 5), А. Н. Харитонова (глава 1), Е. Г. Хозе (главы 4, 6), Л. А. Хрисанфовой (глава 7). Техническую подготовку рукописи к печати выполнил И. А. Басюл. В связи с успешным завершением проекта выражаю благодарность всем его участникам за эффективный труд и неформальное отношение к делу.

В. Барабанщиков

Введение

Книга, предлагаемая вниманию читателя, посвящена экспериментально-психологическому анализу детерминант межличностного восприятия: причин, условий, факторов, влияющих на процесс невербальной коммуникации. Главная цель работы – поиск закономерностей порождения и функционирования представлений человека о внутреннем мире (эмоциональных состояниях, чертах либо структуре характера) коммуниканта по проявлениям его внешности, в частности по выражению лица.

Исследования опираются на принципы единства познания, личности и общения, разработанный в рамках когнитивно-коммуникативного подхода в психологии (Ломов, 1984; Барабанщиков, 2009). Предполагается, что в процессе субъект-субъектного взаимодействия структура личности каждого из участников и их коммуникативный опыт изначально участвуют в порождении образа партнера по общению, преломляя воздействия его внешности. Благодаря этому обстоятельству перцептивный процесс получает диалогическую размерность и субъектную направленность, а индивидуальные акты восприятия совершаются как трансакции. Личность Другого и ее данность познающему субъекту оказываются разными полюсами когнитивно-коммуникативного события. Благодаря взаимному восприятию коммуниканты как бы проникают во внутренний мир друг друга, «вычерпывая» индивидуально-психологические, эмоциональные, гендерные, этнические и др. характеристики партнеров, и выстраивают на их основе свои поступки. Любое выражение человеком себя становится проявлением взаимодействия Я и Другого, включая те случаи, когда партнер присутствует в ситуации виртуально.

Центральное понятие работы: ОН-концепция – представление конкретного человека о партнере по общению как индивидуальности, его оценка и отношение к нему. Это целостное когнитивно-коммуникативное образование личности, сплав реально существующих и приписываемых коммуниканту черт или состояний. Воспринимая другого, мы не просто считываем выраженный в лице «текст», но и одновременно порождаем его, нагружая системой оценок, отношений и смыслов.

Чувственную основу ОН-концепции составляет наглядное представление о внешности коммуниканта – ОН-образ. Выражение лица характеризуется как многомерная система экспрессивных единиц (экзонов), которые в разных сочетаниях играют роль информационных опор ОН-образа. Их влияние опосредовано субъективными составляющими межличностного восприятия – коммуникативным опытом, Я-концепцией наблюдателя, его установками и языком, а итоговая оценка, или категоризация партнера по общению, устанавливается путем соотнесения наблюдаемых проявлений внешности с собственной типологией личности (состояний) наблюдателя, стихийно сложившейся в обыденной жизни. Распознавание состояний либо свойств личности коммуниканта всегда оказывается вероятностным событием, зависящим и от внешних, и от внутренних условий восприятия.

В монографии представлены следующие направления исследований: структура и генезис образа коммуниканта, процесс перцептивной категоризации выражений лица, роль динамики в распознавании эмоциональных экспрессий, влияние структуры и конфигурацион-ных признаков лица на оценку эмоциональных и индивидуальнопсихологических особенностей коммуникантов, оценка эмоционального фона окружающей среды, динамика перцептивного доверия, объективные маркеры истинных и ложных суждений коммуникантов, специфика представлений о личности по портретному изображению и некоторые другие.

Описываемые эксперименты выполнены на современной аппаратной и информационно-технологической базе. Использованы новейшие методы психологического исследования: айтрекинг, высокоскоростная видеосъемка и стробоскопическая экспозиция выражений лица, компьютерная графика, морфинг и варпинг изображений лица, процедуры ABX-задачи, топо-семантический анализ совместной идентификации лиц, полипозиционная регистрация коммуникативных событий и др. Наряду с привычными эталонами экспрессий лица из базы POFA привлечен экологически валидный стимульный материал (ВЕПЭЛ), разработанный авторами монографии.

Практический план работы ориентирован на решение конкретных вопросов совершенствования таких сфер человеческой деятельности, как общественная безопасность, пограничный и таможенный контроль, криминалистика, конструирование интеллектуальных технических систем, проектирование и разработка систем управления современной техникой, реклама, массмедиа, деловое общение и др.

Книга состоит из девяти глав, в которых с разных сторон анализируется система детерминант, обусловливающих представления о внутреннем мире человека на основании выражений его лица в близких когнитивно-коммуникативных ситуациях.

Первая глава – «Коммуникативный подход в исследованиях восприятия» – посвящена принципам проводимых исследований и описанию имеющегося у авторов научного задела.

Во второй главе – «Зависимость восприятия лицевых экспрессий от пространственно-временной структуры экспозиции» – показывается, что высокоаттрактивные экспрессии распознаются наиболее адекватно, независимо от времени экспозиции (50–200 мс), содержания контекста (кажущееся движение, прямая и обратная маскировка, изолированное лицо) и степени размытости изображения. Адекватность оценок низкоаттрактивных экспрессий обусловлена продолжительностью экспозиции лица и степенью расфокусированности его изображений. Описаны эффекты стробоскопической сенсибилизации и маскировки. Совокупность полученных данных указывает на частичное сходство влияний реального и кажущегося движения на распознавание эмоций.

В третьей главе – «Опознание естественных и искусственных переходных эмоциональных экспрессий лица в условиях непосредственного общения» – выполнен анализ особенностей идентификации естественных и искусственных переходных экспрессий в условиях совместного решения задачи «одинаковый – разный». Доказывается, что опознание переходных эмоциональных экспрессий индивидуально вариативно. При этом переходные экспрессии лица воспринимаются многозначно: как выражающие базовую эмоцию; как комбинация базовых эмоций; как содержащие мимические признаки, не связанные прямо с выражением эмоций.

В четвертой главе – «Показатели окуломоторной активности наблюдателя при восприятии видео– и фотоизображений лица» – проводится сопоставление окуломоторной активности при решении задач, связанных с рассматриванием фото– и видеоизображений лица. Анализ движений глаз показывает наличие как общих закономерностей (маршруты обзора опираются на области глаз и рта; доминантность верхней части лица натурщика по отношению к нижней; доминантность правой части лица натурщика по отношению к левой), так и различий (при рассматривании динамического изображения чаще наблюдаются повторные фиксации в той же области, осмотр часто происходит с опорой лишь на часть зон интереса, вариативность маршрутов рассматривания ниже). Задача выделения невербальных признаков сообщения достоверной/недостоверной информации, решавшаяся при рассматривании видеоизображений, оказалась значительно более сложной, чем задача опознания эмоционального состояния, решавшаяся при рассматривании статических изображений.

Пятая глава – «Культурная специфичность оценок эмоционально окрашенных фотоизображений и звуков» – раскрывает влияние культурных факторов на аффективную окрашенность объектов и событий окружающей среды. Речь идет об эмоциональном фоне ситуации, на котором, как правило, и воспринимается выражение лица. Проведено исследование оценок аффективно окрашенных событий, предъявленных визуально и на слух, выполненное в Российской Федерации в рамках многомерного и категориального подхода. Показано, что оценки гедонистической валентности (положительная или отрицательная эмоция), эраузала (сила возбуждения) и доминантности (чувство контроля), радости, гнева, печали, страха и отвращения для многих эмоционально окрашенных событий являются культурно-специфичными.

Исследования, представленные в шестой главе – «Влияние конфигурационных трансформаций лица на оценку эмоционального состояния и индивидуально-психологических черт коммуниканта», – посвящены верификации результатов экспериментов Э. Брунсвика на материале восприятия изображений реальных лиц. Показано, что разнонаправленное варьирование четырех конфигурационных признаков эмоционально нейтрального (спокойного) лица – расположения линии рта и глаз, длины носа и расстояния между зрачками – вызывает устойчивые впечатления радости либо грусти и меняет представление о личности натурщиков. Метрически сильные преобразования конфигурации лица не разрушают ОН-образ натурщика, который в целом остается устойчивым, инвариантным. Возникающие изменения оценок становятся потенциальными центрами формирования представлений о новой личности, активно привлекающими коммуникативный опыт наблюдателя. Особую роль в данном процессе играет отношение симпатии/антипатии к лицу натурщика. Направленные трансформации лица по-разному влияют на представления о компонентах имплицитной структуры личности коммуниканта – Оценке, Силе, Активности. Обнаруженные закономерности модифицируются под влиянием пола и морфотипа лица конкретного натурщика, а также индивидуально-психологических особенностей и состояний наблюдателей.

В седьмой главе – «Оценка взрослыми индивидуально-психологических характеристик ребенка по его фотографии» – рассматриваются особенности формирования представлений взрослых о личности ребенка по фотоизображению его лица. Проверялась гипотеза о взаимосвязи представлений о базовых психологических свойствах другого человека с особенностями строения (конфигурацией) его лица. Установлено, что оценка активности ребенка коррелирует с величиной лицевого угла, соединяющего зрачки глаз с верхнегубной точкой. Детские лица с узко посаженными глазами и имеющие уменьшенную срединную часть лица оцениваются наблюдателями как более напряженные. Признаки напряженности в выражении лиц детей ассоциируются с эмоциями страха и гнева.

Восьмая глава – «Представление о личности человека по портретному изображению» – описывает цикл исследований по восприятию личности человека, изображенного на художественном портрете: изучена категориальная структура восприятия портретных изображений, адекватность восприятия индивидуально-психологических характеристик и возраста в условиях предъявления целого и фрагментарного лица (разные виды окклюзий), рассмотрена проблема влияния пространственной асимметрии при восприятии «разделенного лица» на примере портретных изображений. Полученные результаты в значительной степени повторяют аналогичные данные, полученные на стимульном материале фотоизображений.

Девятая глава – «Микродинамика перцептивного доверия» – посвящена изучению феномена перцептивного доверия к человеку по фотоизображению его лица. Раскрывается природа этого явления. На материале экспериментальных исследований показывается зависимость доверия к незнакомому человеку от длительности экспозиции фотоизображений, конфигурационных признаков лица и расовых особенностей.

В результате выполненных исследований разработан пул оригинальных методик изучения познавательных процессов в межличностном общении; получены новые данные и закономерности, характеризующие общепсихологическую природу невербальной коммуникации; уточнена и расширена система понятий, описывающих ключевые детерминанты порождения образа коммуниканта и возможные условия его использования в ходе непосредственного взаимодействия людей. Совокупность представленных работ подготавливает основу для экспериментального исследования восприятия «живого лица» в естественной коммуникативной ситуации.

Глава 1. Коммуникативный подход в исследованиях восприятия

Традиционно психологические исследования восприятия ограничиваются анализом субъект-объектных отношений. Центральными являются вопросы о том, как окружающая человека физическая среда становится фактом сознания, как и насколько адекватно стоится ее образ и как он включается в регуляцию выполняемой деятельности. С точки зрения коммуникативного подхода, предложенного и активно разрабатывавшегося крупным ученым, педагогом и организатором науки Борисом Федоровичем Ломовым, не менее важным является изучение восприятия в контексте субъект-субъектных отношений, когда в качестве и субъекта, и объекта восприятия рассматриваются личности людей, включенных в процессы коммуникации. В рамках данного подхода восприятие раскрывается необычными для классической психологии гранями. Новыми оказываются и технологи экспериментально-психологического исследования.

1.1. Познание в структуре общения

Главная идея коммуникативного подхода к исследованию познавательных процессов состоит в утверждении неразрывной связи, или единства, познания и общения. Общение играет роль основания познавательных процессов, которые, в свою очередь, включены в регуляцию взаимодействия людей (Ломов, 1975, 1981, 1984, 1991). С данной точки зрения, например, восприятие человека совершается, проявляется, формируется и развивается не только в деятельности, но и в общении. Обнаруживается важная грань психологии восприятия, ориентированная на поиск закономерностей межличностной коммуникации и подчеркивающая необходимость более широкой методологии исследования перцептивных явлений.

Коммуникативный подход опирается на четыре основания: методологический принцип системности, общепсихологический план категории общения, представления об отражательной сущности психики и экспериментальные исследования познавательных процессов в межличностных взаимодействиях.

Согласно принципу системности, изучаемые явления рассматриваются с точки зрения целого и обладают свойствами, которые невозможно вывести из его фрагментов или частей. В этом контексте психика выступает как многомерное, иерархически организованное, развивающееся целое, функциональные компоненты которого имеют общий корень и онтологически неразделимы. Течение любых психических явлений системно детерминировано, а сами они играют роль важнейших детерминант биологических и социальных процессов.

Системно организованы и основания психических явлений – в том числе деятельность и общение, которые характеризуют разные, но тесно связанные стороны человеческого бытия. Если под деятельностью имеется в виду целенаправленное преобразование субъектом объекта, то под общением понимается обмен информацией, состояниями и действиями между людьми. По сравнению с актами отдельных участников общение как целое, или система, обладает новым качеством, выражающим «полифонию» (М. М. Бахтин) позиций, установок, намерений, планов и действий. Специфика общения состоит в том, что, открываясь друг другу в качестве объектов, каждый из коммуникантов воспринимает другого и относится к нему как к субъекту, т. е. подобному себе. Результатом общения является установление или реализация определенных отношений между людьми. Общение по-своему организует и направляет течение восприятия, мышления или представления, которые, наряду с когнитивной и регулятивной, несут коммуникативную функцию. Расширение содержания и усиление эпистемологического статуса понятия общения стало решающим шагом, ведущим к появлению нового взгляда на природу и организацию познавательных процессов.

Описываемая версия коммуникативного подхода подчеркивала общепсихологический план проблемы познания и общения, ассоциированный с индивидуальным уровнем общественного бытия. Главная задача исследований состояла в том, чтобы раскрыть закономерности организации, функционирования и развития познавательных процессов отдельного человека в ходе его взаимодействия с другими людьми.

Представления о самих познавательных процессах базировались на категории отражения, которая в отечественной науке ХХ столетия связывалась с сущностью психического. Как и любые психические явления, восприятие рассматривалось в качестве формы субъективного отражения действительности. Этим подчеркивались два момента. Во-первых, включенность перцептивных процессов во всеобщую взаимосвязь явлений материального мира (С. Л. Рубинштейн), приоткрывающую онтологический план анализа восприятия. Во-вторых, отнесенность содержания психических явлений к своему источнику – к среде или к миру, благодаря которому человек получает возможность ориентироваться в окружающей действительности и регулировать свое поведение. Гносеологическое отношение «объект – образ» полагалось в качестве основного, а главная задача исследования виделась в раскрытии механизмов и способов презентации действительности человеку. В случае перцептивных процессов имелись в виду механизмы восприятия формы, величины, расположения предметов, их отношений, перемещений в пространстве и т. п.

Эмпирическую базу коммуникативного подхода составляли исследования динамики и результатов познавательных процессов в условиях индивидуальной и совместной деятельности (Ломов, 1975, 1981; Ломов, Беляева, Носуленко, 1985; Ломов, Беляева, Коул, 1988). Особое место отводилось парному эксперименту, истоки которого связаны с именем В. М. Бехтерева. В ходе исследований было показано, что содержание непосредственного общения испытуемых при выполнении общей задачи значимо влияет на оценку ощущений, поиск и идентификацию необходимой информации, запоминание и воспроизведение материала, протекание представлений и мышления. Чувствительность к общению обнаруживают все уровни и основные измерения познавательной сферы человека, а непосредственное общение («лицом к лицу») является важнейшей детерминантой познавательных процессов.

Среди экспериментальных исследований восприятия, выполненных в русле коммуникативного подхода в период его становления, выделяются четыре направления: 1) решение сенсорных задач в условиях общения (В. Н. Носуленко); 2) зрительный поиск и идентификация объектов при индивидуальной и совместной деятельности операторов (В. Ф. Рубахин, И. К. Грудзинскас); 3) восприятие экспрессий человеческого лица как средства общения (В. А Барабанщиков, Т. Н. Малкова); 4) сравнение объектов и вербализация образов восприятия в процессе общения (Е. С. Самойленко, В. Н. Носуленко).