Текст книги "Психология восприятия: Организация и развитие перцептивного процесса"

Чувственный образ и его динамика зависят от процессов, протекающих в органах чувств и ЦНС (Frisby, 1979; Jung, 1972). Временная цепочка: объект (событие, вещь, свойство) → проксимальный стимул → возбуждение органов чувств → активность соответствующих отделов ЦНС → перцептивный образ объекта, стала хрестоматийным описанием процесса восприятия. Она может быть более детальной, включать эфферентные звенья, обратные связи, принимать вид системы, однако при любых модификациях этот процесс выражает логику превращения стимуляции в факт нейродинамики, протекая автоматически, независимо от воли и желания воспринимающего субъекта. Возникновение же самого чувственного образа оказывается вырванным из цепи причинно-следственных отношений и потому выглядит загадочным. Строго говоря, восприятие как процесс психический здесь или отсутствует вообще, или берется глобально, недифференцированно. Данный подход строится на интроспективном понимании перцепции (Вундт, 1880) и упирается в неразрешимый вопрос перехода нейрофизиологического явления в психическое (Ломов, 1984).

Чувственный образ действительно опирается на процессы, развертывающиеся в органах чувств и ЦНС, но это не является основанием для их разделения во времени. Скорее, это разные выражения одной и той же реальности; чувственный образ имеет собственные закономерности движения и развертывается одновременно с процессами нейродинамики. Сказанное вовсе не требует отказа от изучения нейрофизиологических основ восприятия, которые имеют солидный экспериментальный и практический фундамент. Речь идет лишь о выборе специфической познавательной позиции, или точки зрения, которая позволила бы объяснить перцептивный процесс психологическими средствами – в понятиях психологической науки. На уровне психологического анализа на передний план выдвигаются не нервные центры, органы чувств или их констелляции, а субъект восприятия, способы его взаимодействия с действительностью, содержание и формы чувственной данности.

В основе данного представления лежит идея сходства, или родства, перцептивных и мыслительных процессов. Восприятие описывается в виде процесса решения непосредственно-чувственной (зрительной, акустической и т. п.) задачи, завершающегося построением образа действительности (Брунер, 1977; Грегори, 1972; Rock, 1983). Этот процесс имеет циклический характер и состоит из трех этапов: 1) выдвижения гипотезы (ожидания, прогноза, идеи) о предметном содержании воспринимаемого, 2) сбора информации из окружающей среды и 3) верификации гипотезы путем ее сопоставления с полученной информацией. Процесс восприятия открывается исследователю как поиск субъектом необходимого элемента или отношения действительности, как движение в поле возможного. Центральное понятие подхода – перцептивная гипотеза – фиксирует предварительную настроенность индивида на определенный класс событий. В реальной жизнедеятельности каждый акт восприятия опирается на более или менее широкий круг гипотез, лишь некоторые из которых получают подтверждение. Гипотезы тесно связаны с прошлым опытом, мотивационными и исполнительными процессами. Перемещениям органов чувств отводится роль верифицируемых высказываний (вопросов) о свойствах среды, которые задаются отражательной системой и подтверждаются (или не подтверждаются) получаемой информацией (МасКау, 1973).

Привлекательность подобного подхода связана с утверждением активного характера восприятия и его соотнесенностью со структурой личности. Важными представляются заложенные в нем идеи креативности, непрерывности, иерархичности перцепции. Однако данный подход разработан схематично и нуждается в более детальных теоретических и экспериментальных исследованиях. Главные вопросы, которые пока остаются без ответа, связаны с механизмом формирования и актуализации гипотез, действием аппарата верификации и логикой процесса принятия решения. Играя ключевую роль, перцептивная гипотеза является лишь одним из психологических механизмов восприятия действительности.

В рамках когнитивной психологии (information-processing approache) восприятие рассматривается как процесс приема и переработки чувственной информации (Линдсей, Норман, 1974; Солсо, 1996; Eysenck, Kean, 1995; Gardner, 1974; Haber, 1969; Neisser, 1967). Восприятие протекает в два этапа. На первом этапе создается «сенсорный слепок» стимуляции, воздействующей на органы чувств, – иконический или эхоический образ. Предполагается, что связь физических характеристик среды и сенсорных впечатлений производится посредством специализированных каналов, или детекторов, настроенных на выделение заданных свойств. На втором этапе происходит распознавание образа, т. е. отнесение его к определенной категории. Оно включает сравнение «слепка» с предметной информацией, хранящейся в долговременной памяти, и выбор наиболее подходящей. На участке «вход» – «выход» сенсорно-перцептивной системы совершается ряд промежуточных преобразований информации, которые становятся предметом специального исследования. Информационные потоки имеют как центробежную, так и центростремительную направленность, а их взаимодействие придает системе активный характер. Переход от одного чувственного образа к другому связан с необходимостью получения новой информации, что так или иначе обеспечивается перемещениями органов чувств. Иногда перцептивный процесс описывается в терминах кодирования, перекодирования и декодирования сигналов.

Понятие информации имеет для психологии фундаментальное значение (Веккер, 1974; Ганзен, 1974; Eysenck, Kean, 1995). Оно позволяет непосредственно обращаться к сигнальным свойствам действительности, снимая (вынося за скобки) ее энергетические характеристики. Достоинство информационного подхода состоит в возможности анализа быстротекущих перцептивных актов, выявления операционального состава и микроструктуры восприятия (Зинченко, 1996; Стрелков, 1972). Снимая жесткие разграничения между ощущением, восприятием, памятью, вниманием, мышлением и воображением, он открывает перспективу изучения познавательных процессов в целом. Вместе с тем информационный подход ограничен изучением восприятия объектов слабой экологической валидности (Гибсон, 1988; Найссер, 1981); за рамки исследования выводится субъект восприятия, хотя его присутствие проявляется, например, в принципах организации «пандемонимума» (Линдсей, Норман, 1974) или в необходимости обращения к мифическому «гомункулусу» (Величковский, 1982). Нельзя не видеть также, что многочисленные схемы переработки информации, призванные отразить структуру перцептивного процесса, имеют скорее логическую, чем конкретно-психологическую природу, а описываемые операции часто выступают в абстрактной форме и носят по отношению к воспринимаемому содержанию внешний характер. Движение информации выражает процесс функционирования, но не развития. В своей основе данный подход аккумулирует представления нейрофизиологического и конструктивистского подходов, сохраняя недостатки и того и другого. Очевидно, что понятие «информация» само по себе не ведет к решению собственных проблем психологии восприятия.

Текущий этап развития психологии связан с постулированием когнитивной структуры (схемы, плана, сценария, карты), позволяющей индивиду собирать и использовать информацию о внешней среде (Марр, 1987; Найссер, 1981; Norman, 1981; Piaget, 1961; Vernon, 1968). Восприятие понимается как непрерывный циклический процесс, включающий антиципацию необходимой информации, ее выделение из среды, организацию в рамках направляющей схемы и двигательную активность, содействующую получению новой информации. Перцептивные структуры носят обобщенный характер и способны ассимилировать информацию различной модальности. Динамика восприятия рассматривается в контексте реальной жизнедеятельности индивида. Объектом восприятия полагаются целостные динамичные экологически валидные сцены действительности, субъектом – индивид, активно взаимодействующий со средой. Обращение к когнитивным структурам акцентирует содержание и способы организации опыта индивида, роль перцептивного научения и развития. Это снимает, в частности, представление об абстрактной актуальности чувственного восприятия; в любой момент времени оно открывается как единство прошлого, настоящего и будущего.

Согласно данному подходу, перцептивный процесс имеет ряд существенных особенностей. Во-первых, он предполагает видоизменение воспринимаемого содержания. Во-вторых, его динамика опосредствована информационным взаимодействием индивида со средой. В-третьих, этот процесс непрерывен в пространстве и времени, т. е. не начинается «с нуля», приводит к накоплению информации (соответственно к расширению возможностей прогнозирования) и содержит тенденцию развития. В-четвертых, способ организации перцептивного процесса снимает антагонизм элементарного (ощущение) и целостного (гештальт). В-пятых, иерархическая организация перцептивных структур позволяет рассматривать процесс восприятия как многоуровневый.

Понятие схемы связывает моменты организации и развития восприятия и объективно ведет к включению в перцептивный процесс таких образований, как мотивация, гипотеза, оценка (Vernon, 1968; Piaget, 1961; Найссер, 1981; Hochberg, 1974; и др.). Близким к понятию схемы является понятие конструкта (Келли, 2000; Kelly, 1955), или обобщенного средства интерпретации, прогнозирования, селекции и оценки воспринимаемых событий; процесс восприятия открывается как создание реципиентом адекватной системы конструктов, замкнутых на структуру личности.

Изложенный подход, пожалуй, наиболее полно описывает психологический механизм перцептивного процесса, но ограничивает восприятие рамками познавательной сферы. Определения субъекта и форм его активности оказываются вынесенными вовне и лишенными внутренней связи с восприятием. Это сказывается и на концептуальных построениях: функции субъекта вольно или невольно передаются самим когнитивным структурам (Найссер, 1981).

С точки зрения деятельностного подхода, восприятие рассматривается как формирующаяся при жизни система перцептивных действий (Венгер, 1969; Запорожец, 1967; Запорожец, Венгер, Зинченко, Рузская, 1967; Зинченко, 1997; Леонтьев, 1977). Эта система «вырастает» из деятельности практической, сохраняет ее принципиальное строение и подчиняется ее предмету. Построение чувственного образа, его проверка и коррекция осуществляются посредством уподобления динамики органов чувств (ощупывание, прослеживание контура, интонирование) параметрам воспринимаемого предмета. Подобно тому как практическая деятельность человека опосредствуется орудием, перцептивная деятельность опосредствуется общественно выработанной системой эталонов, которые присваиваются индивидом в ходе развития и сенсорного обучения. Перцептивные эталоны обеспечивают обследование элементов действительности, вычленение, классификацию и оценку ее свойств. С развитием индивида и овладением им комплексными эталонами внешнедвигательные компоненты перцептивного действия свертываются, а восприятие (формирование образа) превращается в процесс опознания. Симультанное опознание также производится посредством перцептивных действий, но викарных, использующих более совершенный моторный алфавит (Зинченко, Вергилес, 1969). Специфика выполняемого действия в конечном счете определяет полноту и адекватность образа.

Деятельностный подход непосредственно связан с идеей культурно-исторического развития восприятия (Выготский, 1996) и выгодно отличается от «нейрофизиологического» тем, что соотносит перцепцию с субъектом и формами его взаимодействия с миром. Благодаря внешней выраженности процесс восприятия становится доступным объективному наблюдению и регистрации. В русле данного подхода продуктивно изучается зависимость восприятия от характера предметно-практической деятельности человека (в особенности онтогенетический аспект), формирование восприятия под влиянием сенсорного обучения и другие вопросы.

Преобразующая роль активности индивида в процессе восприятия подчеркивается представителями экологического подхода (Гибсон, 1988; Johansson, Hofsten, Jansson, 1980; Turvey, 1977 и др.), а также исследователями перцептивного обучения и адаптации (Smith, Smith, 1962; Kohler, 1964; Howard, Templeton, 1966; Rock, 1983 и др.). По мнению представителей «швейцарской школы», перцептивные действия развертываются внутри восприятия, связывая результаты смежных центраций; при этом в репертуар перцептивных действий включаются не только исследование среды, но и транспозиция, перенос, схематизация, отнесение к системе координат и др. (Piaget, 1961; Франсе, 1978; Wohlwill, 1960 и др.).

Являясь важнейшим условием развертывания чувственного образа, перцептивные действия, однако, не могут заменить его собственных процессуальных характеристик; чувственное отображение действительности имеет особую логику движения. Поэтому и моторика органов чувств уподобляется лишь отдельным свойствам предмета, а изоморфизм предмета и движения на всех этапах онтогенеза носит фрагментарный характер (Запорожец, Венгер, Зинченко, Рузская, 1967; Митькин, 1988). Формируясь в действии, восприятие включается в его регуляцию, «приспосабливая» самое действие к новым или непрерывно меняющимся условиям. Функционально восприятие выступает как более лабильное образование, гибко реагирующее на требования наличной ситуации. Отождествление перцептивного процесса и действия чревато потерей креативного компонента (внутреннего условия развития) перцепции (Пономарев, 1983) и преувеличением роли волевого начала в восприятии (Ломов, 1984). Нельзя не учитывать также, что в самом изучении деятельности длительное время превалировал «морфологический» аспект (деятельность рассматривалась преимущественно со стороны ее строения), а конкретные взаимосвязи образа и действия до сих пор остаются нераскрытыми.

Восприятие неразрывно связано со структурой и свойствами личности. Это вызывает попытки объяснить перцептивный процесс, исходя из характеристик воспринимающего субъекта, в частности, его установки (Бжалава, 1966; Надирашвили, 1976; Натадзе, 1970; Прангишвили, 1975; Узнадзе, 1966). Имеется в виду целостное состояние готовности человека, лежащее в основе актов восприятия. Установка организует содержание восприятия и направляет его процесс.

Так или иначе, восприятие обслуживает потребности индивида (в том числе перцептивные). В тех случаях, когда фактор среды выражен слабо или не определен, оно может принимать аутичные формы, регистрируемые с помощью проективных методов (Соколова, 1980). Сформулированные представителями «Нового взгляда» (Брунер, 1977; Postman, 1953; McGinnies, 1949 и др.) эмпирические принципы «бдительности», «защиты», «резонанса» и «избирательности» играют в восприятии не менее важную роль, чем гештальтистские принципы «сходства», «симметрии», «общей судьбы», «хорошей конфигурации» или «прегнантности». Принципиальное значение для понимания перцептивной динамики имеет прошлый опыт, который обеспечивает возможность «заглядывания в будущее» (Анохин, 1978), антиципацию изменений индивида, среды и их отношений (Найссер, 1981; Ломов, Сурков, 1980). Не последнюю роль в эффектах перцептивной динамики играет состояние организма, в частности, распределение мышечного тонуса; в определенных пределах сенсорные и тонические (моторные) факторы рассматриваются как динамически эквивалентные (Werner, Wapner, 1952; Кликс, 1965).

Обращение исследователя к характеристикам субъекта предоставляет возможность выйти за рамки гносеологического отношения объект – образ, соотнести восприятие с конкретными потребностями, намерениями, прошлым опытом или оценкой (Соколова, 1976; Lewin, 1936). Понятие установки, в частности, позволяет обнаружить и изучить интегральные свойства перцепции, которые отсутствуют в каждом отдельном акте восприятия или состоянии (фазе) чувственного образа. По-новому ставится вопрос о связи чувственных и двигательных компонентов восприятия. Вместе с тем собственное движение чувственной данности приобретает здесь внешний характер. Конкретный механизм включения установки в динамику перцептивного образа остается скрытым. Не ясен и способ актуализации (или формирования) перцептивной установки до того, как она начинает «вести» перцептивный процесс.

* * *

Описанные способы реконструкции перцептивного процесса в своем большинстве не являются антагонистами. Например, стимуляционный и информационный подходы выглядят взаимоисключающими лишь на первый взгляд. Представителей стимуляционного подхода интересует динамика структуры проксимальной стимуляции, представителей же информационного подхода – движение информации по каналам связи; последние начинают свой анализ с раздражения органов чувств, т. е. с того момента, когда для первых он уже завершен. Представители стимуляционного подхода постулируют активность реципиента, представители информационного – активность самого перцептивного процесса. Единицами анализа у первых выступают динамические события, у вторых – стадии или уровни переработки информации и т. д. Но именно потому, что каждый из подходов находит собственный предмет, они не только отвергают, но и предполагают друг друга. Существование потоков стимуляции допускает возможность конструктивных преобразований чувственной информации, так же как обработка информации не исключает своеобразия стимульных структур. Так или иначе, рассмотренные подходы сочетаются друг с другом, далеко не всегда выступая в «чистой культуре».

За множественностью описаний перцептивных явлений скрываются, по крайней мере, два обстоятельства. Во-первых, многомерность перцептивного процесса и, во-вторых, отсутствие общей теории восприятия. Каждая из концепций берет изучаемое явление в каком-либо одном измерении (плоскости), приоткрывая его отдельные «виды» (проекции), дает, говоря математическим языком, вырожденное изображение процесса. То, что обычно называют восприятием, включает в себя широкий круг явлений, имеет разные формы протекания и выступает как сложно организованное целое.

1.3. Методология исследования перцептивных явлений

Для того, чтобы прояснить своеобразие развития данной области психологического знания, целесообразно обратиться к основаниям исследований перцептивного процесса.

Концепции перцептивного процесса, рассмотренные выше, разработаны не одинаково и имеют в современной психологической науке разные «веса». Наибольшее распространение получили нейрофизиологический, конструктивистский и информационный подходы, тесно связанные друг с другом. Именно они определяют строй представлений о восприятии, который называют классическим, или традиционным. Эксплицируем наиболее важные из них.

Во-первых, субъект и объект восприятия дизъюнктивно разделены и противопоставлены друг другу. В качестве объекта восприятия полагаются непосредственное окружение индивида, дистальная стимуляция, фрагменты или отдельные элементы среды; в качестве субъекта – индивид или сенсорные системы. Взаимосвязь субъекта с объектом носит внешний характер; она выступает как случайная, а ее компоненты рассматриваются как равнозначные и рядоположные. Восприятие превращается в слепой, стихийный процесс.

Во-вторых, жестко разграничены когнитивный и личностный (субъектный) планы восприятия. Следствием этой процедуры является обезличенность процесса и его внешняя связь с поведением. Перцептивный процесс оказывается оторванным от потребностей, воли и желаний человека, принимая вид когнитивного автоматизма, который неплохо описывается в терминах логики, математики, физики, лингвистики или информатики.

В-третьих, чувственный образ представляется как сложившаяся структура, существующая независимо от других психических образований, вне собственного порождения и развития. Вводится разрыв между: 1) чувственным образом и двигательной активностью субъекта, включая движения органов чувств, 2) процессом восприятия и его результатом и 3) восприятием и другими психическими процессами. Взятый изолированно, перцептивный образ оказывается не способным ни ориентировать индивида в окружающей среде, ни регулировать его действия.

В-четвертых, процесс восприятия рассматривается как отдельный акт, вырванный из контекста жизни индивида. Каждый раз он начинается «с нуля» и завершается построением образа, лишенного будущего. Развитие восприятия становится необъяснимым. Неудивительно, что в качестве механизма перехода одного образа в другой фигурируют внешние средства: переключение внимания, парасакка-дическое подавление, маскировка или движения органов чувств. Дискретность доминирует над непрерывностью и в описаниях самой динамики восприятия, что выражается, например, в акцентуации перцептивных единиц (блоков, стадий, элементов), а не переходов между ними. Движение, процесс мыслится как последовательная смена воспринимаемых содержаний, т. е. суммативно, наподобие полета зеноновой стрелы.

В-пятых, восприятие берется в форме функционирования – как процесс, совершающийся в одной плоскости. Он не порождает нового, не содержит качественных преобразований. Это, по-видимому, и ведет к временным парадоксам восприятия (что возникает раньше: ощущение или значение? элемент или целое? образ или движение? восприятие или внимание? восприятие или установка? и т. п.), фиксирующим противоречивый характер перцептивного процесса, невозможность его теоретической реконструкции на базе лишь одного из противоположных моментов.

В-шестых, внешне разграничены формально-динамический и содержательный аспекты восприятия; первый превалирует над вторым. Под содержанием восприятия чаще всего имеют в виду его информационные характеристики, под формой – их организацию. Тенденция состоит в том, чтобы изучать перцептивный процесс безотносительно к его содержанию, искать универсальные средства, или механизмы восприятия. Он представляется не как развитие организованного содержания, а как динамика формы (например, функционального поля зрения) относительно готового содержания.

Взятые в совокупности, рассмотренные представления выражают такой способ мышления, при котором ключевые образующие восприятия (объект и субъект, чувственный образ), а также его связи с другими психическими явлениями, берутся как изначально данные, сложившиеся. Тем самым, субъект дизъюнктивно противопоставляется объекту, образ отделяется от других модальностей психики и активности субъекта, перцептивный акт «вырезается» из контекста жизни человека и исследуется как бы с нуля, преимущественно в формально-динамическом плане. Даже в тех случаях, когда исследователю удается выделить генетические характеристики процесса, например, последовательность стадий зрительного образа (Веккер,1974, Ланге,1893), они рассматриваются вне порождающего их основания, безотносительно к своим предпосылкам и последующей «судьбе», как нечто имеющее самостоятельное значение. Все это приводит к тому, что используемый понятийный аппарат не соответствует природе изучаемого процесса, а познание фиксирует лишь поверхностный слой его организации. По отношению и к своему источнику, и к своему продукту перцептивный процесс оказывается внешним, а его течение во времени неопределенным.

Другая методологическая особенность состоит в сведении многомерного явления к одному из его моментов или срезов. Так, процесс восприятия отождествляется с динамикой решения перцептивной задачи (Арнхейм,1973; 1974; Рок, 1980), приемом и переработкой информации (Gardner, 1974; Neisser, 1967), развитием перцептивного образа (Flavell, Draguns, 1957; Krugh, Smith, 1970), действием (Зинченко, 1997) и т. п. Конкретный процесс оказывается расколотым на множество частей, сторон, аспектов, каждый из которых предстает в качестве равноправного референта. В итоге, психология восприятия напоминает конгломерат подходов, методов и микротеорий, причем вопрос о когерентности (связанности) данной области знания даже не ставится. Чаще всего исследователи ограничиваются описанием свойств и структуры чувственного образа; характеристики субъекта восприятия и способы его взаимодействия с объектом изучаются отдельно, эпизодически и независимо друг от друга. Восприятие и личность рассматриваются как бы в разных системах координат, одна из которых фиксирует интегральные свойства субъекта, другая – локальные процессы и функции, протекающие где-то «внутри». В результате такой специализации концептуальные схемы, понятия и методы исследования одной области знания оказываются слабо применимы в другой, порождая проблему совместимости когнитивного и личностного подходов к восприятию. Аналитическая и синтетическая ветви познания оказались разнесенными по разным «департаментам» науки, объединение которых сулит перспективы не только фундаментальным, но и прикладным областям.