Текст книги "Прыжки во времени. Парадигма бессмертия"

Глава 11. Острые рога

Перво-наперво Калинкин сменил батарейки в бочке, открыв заветную дверцу. Машина времени – это боевой аппарат, сверхоружие в чистом виде, рыцарские доспехи, и разящий меч, и верный конь, и боевая колесница, это ракета, легко пронзающая время и пространство сквозь иные измерения. Петр твердо усвоил: постоянно поддерживай ее в состоянии боеготовности, точно порох, который держат сухим. Закурив, он неторопливо обошел дом и вдруг ощутил иглу в сердце. Вспоминая горячие деньки, проведенные здесь с Дарьей, те прекрасные мгновения гармонии и любви, Петр вообразил графиню де Бурлемон, блистающую в высшем свете, там, в Париже… О чем мечтает, с кем проводит время? Хватит ли сил – физических и духовных – преодолеть все испытания, все искушения молодости и красоты? Обретет ли она счастье среди мишуры и интриг королевского двора? Душа застонала от этих мыслей, и Петр так стиснул зубы, что почувствовал во рту вкус крови.

Здесь, в настоящем, его уже ничто не держало. Обыденно и скучно. Наталья великодушно согласилась посмотреть за птицами («дней десять, до приезда Дарьи» – перед расставанием слукавил Петр), других моральных якорей не ощущалось. Другое дело, куда бросить свой взор? Будущее лет этак на десять вперед уже не представлялось таким уж притягательным после визита в свою квартиру, а в прошлых веках не оказалось значительных событий, волнующих его молодое воображение. Далек он и от наивных желаний Петра Михайловича про Джоконду с Аристотелем, да и углубляться в прошлое – регресс по определению. Машина времени предоставляет сказочную возможность обладать новыми знаниями, скрытыми пока истинами и секретом образцового мироустройства, о которых сегодня не знает никто. Не исключено, что и не познают никогда. Можно воплотить любую мечту: стать оракулом, известным ученым, или баснословно богатым нуворишем, зная наперед значимые политические и финансовые события. Посему – только в будущее. Но как далеко, насколько столетий вперед?

– Пальцем в небо тыкать, что ли? – задался вопросом Петр, достал из холодильника минералки и сел к компьютеру Дарьи. Углубившись в интернет, он отыскал сведения для анализа ситуации.

Солнечной системе четыре с половиной миллиарда лет отроду. Однако ничто не вечно не только под Луной, но и вообще во Вселенной. Солнце постепенно увеличивает яркость, и уже через миллиард лет наша планета станет слишком жаркой для жизни. А примерно в пятимиллиардном году нашей эры светило превратится в красный гигант. Оно сильно раздуется, буквально проглотив Меркурий, Венеру и Землю. В качестве красного гиганта Солнце просуществует ещё около миллиарда лет. Всё это время внешние слои звезды будут постепенно улетучиваться в космос. Таким образом она потеряет примерно половину нынешней массы. К этому времени термоядерное топливо полностью закончится, и Солнце станет белым карликом. В нём уже не будет происходить никаких термоядерных реакций, так что светило будет постепенно остывать. Через десять миллиардов лет после превращения нашей звезды в белый карлик она остынет настолько, что перестанет излучать свет, хотя ещё долго будет испускать инфракрасное излучение. Таково будущее Солнца – утверждал некий оракул.

– Ничего себе перспектива – подумал Петр, переваривая прочитанное. – Далековато я забрался. Посмотрим, что будет через миллионы лет.

– Разумеется, человечество вряд ли застанет столь печальные события, – успокоил другой провидец. – Ведь типичный срок существования биологического вида составляет от одного до десяти миллионов лет. За это время вид либо вымирает, либо настолько эволюционирует, что его приходится считать уже другим видом.

– Другими словами, если я захочу пожаловать к неким псевдо людям или квази человекам, то миллион лет – в самый раз. Как-то так, – подытожил Калинкин.

Каким бы полушарием мозга он не думал, концепция целенаправленного, осмысленного прыжка сквозь время пока не складывалась. Но вскоре его упорство было вознаграждено: не успев родиться внутри его черепной коробки, идея не стала тянуть резину и проявилась извне. Размышления Калинкина прервал звонок в дверь. Петр насторожился – кого это принесло? Он встал из-за стола и неторопливо подошел к запертой на защелку двери:

– Наталья, вы?

– Какая на хер Наталья, давай, открывай! – раздался с крыльца сиплый мужской баритон. – Открывай, а то дверь вышибу!

От неожиданного, хамского окрика Петра бросило в пот, он мгновенно оценил опасность и лихорадочно искал ответ: кто это мог быть? Когда через пару секунд последовало несколько сильных ударов ногой, сообразил:

– Дарьин муж, из тюрьмы вернулся! Вот и познакомимся…

Перспектива никоим образом не вписывалась в планы Калинкина, у него было сто причин не общаться с разъяренным рогоносцем, и прежде всего – по высоко этическим мотивам. Все это было настолько противно и мерзко, как будто его застукали за недостойным занятием. Судьба предъявила ему неоплаченный счет за счастливое приключение с Дарьей, и похоже, отсрочка платежа не рассматривалась в принципе: дедлайн подкрался незаметно. Кроме того, Петр органически не переносил драк, голых кулаков и фехтования на кольях.

– Не стучите, сейчас открою, – крикнул он миролюбиво, пытаясь выиграть время. Удары прекратились. Схватив подвернувшийся стул, Петр положил его на пол и упер ножками во входную дверь, а спинку – в стену коридора. Затем бросился к бочке, нажал красную кнопку и стал лихорадочно утапливать нужные иконки и выполнять команды:

– «Русский», «Сядьте в кресло», «Оденьте колпак», «Выберете время», «Будущее».

Секунды казались годами, сердце бешено колотилось. Мощные удары извне возобновились, однако дверь устояла благодаря стулу.

– Открывай сука, прибью, – слышались снаружи миролюбивые инициативы. У Калинкина не было сомнений: если дверь откроется, то так и оно будет.

– «Время». Петр быстро набрал цифры наугад: 12345 год, даже не осознавая, сколь это много…

В этот момент раздался звук битого стекла, и в через окно в комнату вместе с отборными матами ввалился пьяный мужик. Оглядевшись и не узрев соперника, он живо рванул в коридор, как разъяренный носорог, сметая все на своем пути.

– «Место» – рука Петра дрожала, интуитивно набирая знакомое слово «Париж», будто было в нем его спасение. Возможно, набирая слово на одну букву больше, он подписал бы себе смертный приговор, ибо палач стоял уже рядом, и порезанные стеклом пальцы, испачканные кровью, уже тянулись его к горлу. Но в этот момент произошло что-то непостижимое для нападающего: жертва внезапно исчезла…

– Что за на х… – только и успел выговорить изумленный оппонент, когда аппарат вместе с Петром исчез в другом измерении, направляясь, по счастью, не по адресу, указанному бывшим заключенным, уже вставшим на путь истинный по мнению ФСИН. Упустив из-под носа агнца на заклание, ревнивец не стал долго философствовать, а, оставшись один, направил свои эмоции на практические рельсы: маленько побуйствовал, уронил пару стульев, сбросил монитор на пол, потопал ногами и запустил банкой хрена в зеркало… Затем, удовлетворенный результатом, успокоился и нашел свое маленькое утешение в бутылке «Столичной», предусмотрительно купленной Калинкиным. Яро ненавидя этого гада, алкоголем все же не побрезговал, ибо водочка – это святое, выше человеческих антипатий и предрассудков. Впоследствии он частенько в компании верных друзей вспоминал об этом случае, когда просили, когда и не просили, и непременно заканчивал повествование словами, многозначительно оглядывая озадаченные лица алкашей:

– Вот такая фигня в томате…

Не минул сей красочный рассказ и несправедливо обделенную судьбой Наталью из салона местной красоты. Для начала, как полагается, она получила мзды от Дарьиного мужа за невольное соучастие в этой мутной истории, но затем, как водится в приличных компаниях, маятник отношений качнулся в сторону релаксации, добрососедства и взаимного притяжения полов под воздействием огненного напитка. Так что эти двое невольно помогли друг другу и получили и физическую, и моральную компенсацию за перенесенные страдания и унижения от неправедного союза коварных Петра и Дарьи, что еще раз подтверждает известную истину: добродетель всегда вознаграждается, порок же приятен сам по себе.

Глава 12. Желтый камешек

– «И будет это пришествие внезапным, как внезапно произошел потоп во времена Ноя. Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в своей власти… В тот день исчезнут с громовым раскатом небеса, разрушатся и сгорят тела небесные и Земля с ее делами будет признана виновной…»

И случилось ЭТО, и это произошло согласно установленному циклу, но, как всегда, нежданно-негаданно, ибо просвещенное и освященное всеми религиями наивное человечество приняло мудрые слова на веру, но не предприняло никаких практических шагов для своего спасения. Цивилизованный мир свихнулся, лишившись коллективного разума, противодействующего самоуничтожению: кровопролитные войны тому лучшее подтверждение. А коллективный инстинкт самосохранения в результате эволюции тоже не выработался – по-видимому, для этого необходим сценарий межзвездных войн.

12 ноября 2086 года переполненный Йеллоустоун изверг из себя пять тысяч кубических километров магмы и покрыл большую часть Северной Америки покрывалом пепла полуметровой толщины, от Канады на севере и до Мексики на юге, от Тихоокеанского побережья на западе до Чикаго и Мемфиса на востоке. Всё, что находилось в радиусе трехсот километров от вулкана, погибло сразу, без долгих мучений. Многие города, находящиеся от эпицентра далее, в том числе Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Лас-Вегас, Денвер, Хьюстон и Канзас-Сити, перестали существовать после недолгой агонии. Наступил хаос. Целую неделю продукты взрыва висели в воздухе на всей территорией континента, вызывая трудности с дыханием, окутывая растения и загрязняя воду. Крошечные частицы вулканического пепла, настолько малые, что респираторы не способны предотвратить их попадания в легкие, проникали в организм живых существ. Попав же в организм, пепел начинал затвердевать и превращаться в камень. Люди, живущие даже за тысячи километров от вулкана, также были подвержены смертельной опасности. Всего лишь через три дня число жертв достигло девяноста миллионов человек. Большая часть северного континента превратилась в выжженную пустыню. Устояли штаты Восточного побережья, среди них Нью-Йорк и столица США – Вашингтон, менее всего пострадала Флорида.

Но это было только начало апокалипсиса. Взрыв Йеллоустоуна стал причиной извержений сотен других вулканов по всей планете. В течение нескольких дней все живое погибало от землетрясений, выбросов магмы и удушья. Титанический взрыв, сравнимый с падением гигантского астероида на Юкатанском полуострове шестьдесят пять миллионов лет назад, изменил химический состав атмосферы всей планеты на десятилетия. Вулканический пепел, находящийся в атмосфере, заблокировал солнечный свет, и мировая температура упала на двадцать градусов. На Землю опустился космический мрак. Так наступил новый ледниковый период, сменивший эру могущества двух сверхдержав – США и Китая – на период гибели цивилизации двадцать первого века. Многие государства и обширные территории стали жертвами коллапса, либо оказались разобщены и катастрофически ослаблены, финансовое могущество самых богатых и влиятельных кланов на планете мгновенно испарилось вместе с институтами глобальной власти, военной мощью и передовой индустрией. Мировое сообщество, международная экономика и политика в их классическом понимании, как и виртуальный мир интернета, перестали существовать на долгие годы.

Когда Калинкин пришел в сознание после прибытия в назначенную точку пространства, его ошеломила окружающая картина: насколько хватало глаз, до самого горизонта, простиралась ледяная пустыня. Триста сорок пятый год тринадцатого тысячелетия! Неожиданно Петр увидел мир в его первозданности, каким он существовал до возникновения человека, и почувствовал себя полярным Адамом, с той лишь разницей, что, увы, не предвиделось стандартного набора: Евы, яблока и Змия, и нагишом тут не прогуляешься. Здесь нет и Дарьи, да, разумеется, и не могло уже быть, но главное, к чему он не был готов – он не увидел прославленную столицу мира. Вокруг него – снежная равнина, ледяные торосы – типичная Арктика, лишь холод и нестерпимый блеск, и ничего более. Париж, Мекка культуры и искусства, удивительный город, гордость просвященного человечества, пропал, сгинул бесследно. Разрушился ли он постепенно или стал жертвой мгновенных тектонических сдвигов – неведомо. Эйфелева башня, высокие готические соборы и мечети с минаретами, дворцы Лувра и Версаля, сады и холмы, река Сена были скрыты надежным холодным панцирем, белоснежным саваном, как и вся страна под названием Франция, как и вся старушка Европа.

– А люди? Что случилось с ними?

Да, миллиарды людей погибли. Но человеческое племя, в отличие от других биологических видов, весьма живуче. Это слоны, неуклонно уменьшая свою численность за последние сто лет и сокращая свой относительно небольшой ареал обитания под воздействием цивилизации, могут вымереть, и останутся только слоники на комоде. Представители же хомо сапиенс в течение ста тысяч лет расселились на всех континентах, за исключением Антарктиды, и везде нашли, чем себя прокормить. Любая глобальная катастрофа, будь то падение астероида, ядерная война, всемирная пандемия или что-то подобное, способна уничтожить многие миллионы человеческих жизней. Но небольшие популяции хомо сапиенс по всей планете сохранились. Почему? Прежде всего – в силу их местонахождения, обособленности, возможно – из-за цвета кожи, толщины кошелька или особенностей ДНК. И через сотни или даже тысячи лет вновь выйдут на стабильный путь прогресса, чтобы затем вновь оказаться на нашем этапе развития в условном две тысячи двадцать втором году. Только лет, так, через тысяч пять, или десять. Но, вероятнее всего, всё затем снова скатится к глобальной катастрофе, демонстируя чудовищный маятник Фуко в истории планеты. Вот эту гипотезу и смог проверить уважаемый Петр Калинкин, перемещающийся во времени и пространстве в точку, куда он, не думая, ткнул пальцем, под воздействием неблагоприятных житейских обстоятельств. Подумаешь, пьяный мужик-рогоносец! Однако последствия любого опрометчивого поступка часто бывают значительно более ужасными, нежели причины, его вызвавшие. Но такова уж наша человеческая природа, пугливое подсознание, выработанное тысячелетиями естественного отбора. Это если по Дарвину. А если теория Дарвина не верна, то уже и не знаешь, на что и ссылаться.

С момента торжества Йеллоустоуна прошло десять тысяч лет, сто страшных веков. Из девяти миллиардов, населявших планету в двадцать первом столетии, выжили немногие. На отдаленных места взрыва территориях – Австралии, Малайзии, Африке – сохранились популяции человека разумного, общим числом не более пятидесяти миллионов. Население и Северной, и Южной Америки, и Евразии не выдержало длительного воздействия холода, и эти континенты опустели. Потомки людей двадцать первого века приспособились жить в новых, суровых климатических условиях, но выживание оказалось изнурительным и жестоким. Все усилия были брошены на сохранение или регенерацию основных природных факторов выживания. Большое влияние на состояние человека оказали толстый ледовый покров, низкая температура и сильные, холодные ветры, господствующие над морем и сушей. В наиболее благоприятных физико-географических условиях, в районах автономного существования, сохранился небогатый растительный и животный мир, источники воды, электростанции, промышленность и сельское хозяйство. Образовались отдаленные друг от друга минигосударства: социумы и местная власть, правительства, армия и полиция. Коммуникации между отдельными островками разума на планете свелись к минимуму. Жизнь конкретного индивидуума в условиях подобного существования во многом зависила от состояния его здоровья, воли, решительности, изобретательности, собранности и выносливости. Выжили сильнейшие, преодолев страх, одиночество, уныние, голод, холод, жажду и физическую боль. Бытие определило сознание. И немалую роль в этом испытании сыграл новый хорошо забытый способ выживания – племенной коллективизм и шаманизм. Блестяще подтвердилась мысль Корнелия Тацита: единожды потрясенные души легко склоняются к суевериям.

Обжигающий холод ужасной катастрофы и щемящее чувство утраты проникли в сердце Петра. Он стоял в одинчестве в этом мире белого безмолвия, одетый в теплый черный комбинезон наподобие скафандра, обозревая слепящую поверхность с белыми скалами на горизонте, и в то же время не веря тому, что предстало его взору. Разум оказался не готов принять видимое за реальность. Он оказался единственным из ныне живущих, кому известны катастрофические последствия ближайших десятилетий. От осознания ужаса будущего человечества у него навернулись слезы, которые он даже не смог стереть с лица: его глаза защищались темными очками наподобие лыжных от порывистого ветра и яркого, слепящего света. Руки сохраняли тепло в толстых, но гибких руковицах со странной эмблемой – что-то вроде двух скрещенных средневековых мечей. Такая же эмблема красовалась у него на груди. Видимо, межвременное ателье приступило к новой рекламной акции своей продукции? Но оценить его горький юмор было некому. Даже полярные создания, вроде белых медведей, здесь не обитали – до холодных морей было очень далеко. Калинкин в нерешительности сделал несколько осторожных шагов; скрипящий под толстыми сапогами снег так спрессовался под воздействием солнца и ветра, что на твердой поверхности остались лишь круглые ямки от шипов на подошвах.

– Когда же это произошло? – Петр искал точку отчета гибели привычного мира и устремил свой вопрос Всемогущему Разуму, если таковой все же существует во Вселенной. Кто же еще смог бы дать какой-либо ответ? Через десять секунд его сомнения оказались крайне неуместными и даже кощунственными. Случилось Нечто, необъяснимое и немыслимое. Внезапно фиолетовый луч, взявшийся из ниоткуда, прорезал голубизну неба, прочертил ровную линию, разделив небосвод пополам, а затем упал на земную поверхность где-то у ускользающего горизонта и начертал на огромной ледяной скале исполинские знаки:

– 2086, Йеллоустоун.

Калинкин онемел и молча взирал на скалу с титанической эпитафией на ослепительно-белом нагробном памятнике человеческой цивилизации.

Но демонстрация могущества на этом не завершилась. В подтверждение достоверности послания высшие силы рукой невидимого художника изобразили тут же, на скале, фигуру молодой стройной женщины в платье из снежной парчи, юбке и корсаже, с лентами и кружевами. Ее великолепный костюм мерцал снежинками, пуговицами и шелками. На голове – огромный парик, спадающий с головы на грудь словно застывший водопад, и обильно растекающийся на плечах. Но самое потрясающее ждало Петра впереди. Через несколько секунд неподвижный рисунок ожил… Неторопливой, грациозной походкой дама легко заскользила по невидимому паркету, элегантно повернув голову в его сторону и загадочно улыбаясь. Глядя на ее классическое, словно точеное, лицо и огромные прозрачные глаза с льдинками вместо черных зрачков, он чуть не потерял сознание от увиденного, насколько это было неожиданно, узнаваемо и в тоже время совершенно невозможно. Его словно молнией пронзило воспоминание о ней, и Петр остался на месте, будто пригвожденный, не в силах пошевелиться.

– Вот так сходят с ума… – отстраненно, как будто о ком-то другом, подумал Петр.

Сквозь тысячелетия в него смотрела графиня де Бурлемон, его Дарья.

Глава 13. Резиденция.РФ

– Здравствуйте, господин Президент! – Калинкин был учтив и подчеркнуто спокоен. Он удобно расположился в кресле у приставного стола, лицом к входящему. Просторное помещение желто-оливковых оттенков, с двумя знаменами и гербом Российской Федерации на стене. Слева в десяти метрах – огромных размеров монитор. За спиной – металлическая бочка на ножках, единственный новый объект в обстановке, не считая самого гостя.

– Кто вы? Как здесь оказались? – Верховный Главнокомандующий не на шутку встревожился, если не сказать поразился, увидев мужчину в своем кабинете, защищенном от внешнего мира всеми доступными средствами, от конструкции лабиринта самого здания, технических средств охраны, до телохранителей и нескольких санитарных кордонов. Погруженный в свои мысли, он вздрогнул от неожиданности. Несмотря на чекистскую закалку и выдержку, обретенную благодаря немалому руководящему опыту, не ожидал кого-либо здесь увидеть.

– Нормальная человеческая реакция… – подумал Петр.

К кнопке тревоги, размещенной под черной столешницей с экраном компьютера, нужно сделать еще пять шагов, но ноги почему-то отказали повиноваться и вросли в светло-желтый паркет.

– Теракт? – невольно пронеслось в мозгу самое очевидное объяснение для человека на первой линии огня, кортеж которого ежегодно увеличивался и в этом году достиг семидесяти спецавтомобилей, не считая вертолетов, снайперов и оперативников ФСО в форме сотрудников ДПС по всему маршруту. Он вперил властный взгляд в пришельца, надеясь парализовать его волю, как это блестяще удавалось в беседе за любимым столиком со всякими там губернаторами. Некоторые представители власти нещадно потели и боялись нечаянно опорожнить мочевой пузырь со страху. Но сегодня расклад был обратный. Однако незнакомец пока не делал никаких резких движений, да и оружия не наблюдалось, и президент усилием воли взял себя в руки.

Пять минут назад Петр Калинкин перелетел из ледовой Франции и очнулся сидящим в кресле машины времени, на экране монитора 12 июля 2024 года, московское время – 16 часов 15 минут. Он выключил агрегат, нажав красную кнопку, и стал ждать. Умная машина переместила его в нужную точку, когда хозяин резиденции был уже на государственной службе – в Ново-Огарево, а может, и в Крым, ибо кабинеты были идентичными, а точное место нахождения первого лица государства являлось секретом на всякий случай, но в именно в данном случае это не сработало.

Петр галантно предложил президенту занять свое законное место и положить руки на стол. Сам остался сидеть, повернувшись вправо, к собеседнику, и сразу преступил к делу.

– Прежде всего, я не представляю для вас никакой угрозы, но не подавайте никаких знаков или команд, я неуловим. И выслушайте, – попросил он достаточно торопливо. Затем сделал небольшую паузу и стал говорить медленнее, стараясь быть максимально убедительным. – Меня зовут Петр Калинкин, из Петербурга, вашего родного города. Буду краток. Волею судеб я награжден необычайной способностью перемещаться во времени и пространстве, как мне заблагорассудится. Я оказался здесь, и это, как мне кажется, лучшее доказательство правдивости моих слов.

Президент слегка кивнул, не отрывая от него взгляда, привычно оценивая личность и психическое состояние собеседника, мужчины лет тридцати, профессионально изучал его лицо, выражение голубых глаз и движение губ при разговоре.

– Ничто не выдает в нем душевнобольного, разве что суть его речей, – подумал он.

Незваный визитер нес какую-то околесицу, чушь, но ситуация требовала: надо выслушать, даже выразить некую заинтересованность, а потом… В конце концов, эти …, там, за дверью, у дисплеев, должны же рано или поздно сообразить и принять меры. Поэтому необходимо ждать и делать вид, что слушаешь…

– Для устройств слежения я невидим, – почувствовав беспокойство собеседника, твердо заявил Петр.

– А эта конструкция рядом с вами – и есть машина времени? – с нескрываемой иронией президент впервые поддержал разговор и перевел глаза на невзрачную железную бочку с обручами на коротких металлических ножках, и подумал: – Безусловно, он – параноик. Но как он сюда попал?

– У меня нет преград, но место выбрано машиной времени согласно причинно-следственной связи. – Петр не умел читать мысли, но эту все же уловил.

Услышав юридические термины, президент улыбнулся и действительно расслабился. Тревога внезапно куда-то улетучилась, и он вновь почувствовал себя привычно, хозяином положения.

– В чем вы видите связь? – вежливо поинтересовался он. Это действительно было любопытно: что ответит этот прилично одетый гражданин в черном костюме от Китон? По издевательскому совпадению, на владельце кабинета был точно такой же, даже галстуки в крапинку, даже наручные часы одной марки, только на другой, правой руке. Зеркальное отражение, похожее на вызов, настораживало и одновременно огорчало.

– Думаю, важность информации, которую я просто обязан донести до вас, принимая во внимание ваши неограниченные полномочия в России и ваше влияние в мире. Это без лести.

Лицо президента оставалось непроницаемым.

– Что за информация?

– Миру, всей планете грозит страшная опасность, катастрофа. Я только что оттуда и видел все своими глазами: Парижа нет, есть основания полагать, что вся Франция и даже Европа погибла под слоем льда!

Президент ненадолго задумался, а затем, словно для протокола, заявил:

– Руководство России уделяет огромное внимание проблемам климата совместно с ведущими мировыми державами и международными организациями. Недавно мне пришлось высказать свою точку зрения на эти вопросы в своем интервью, в том числе на глобальное потепление и вечную мерзлоту в Сибири.

Закочив фразу, он сделал многозначительную паузу и взглянул на своего визави, словно ища у него поддержку и должную оценку своих слов. А сам раздраженно подумал:

– Уже прошло минут пятнадцать, долго еще мне тут актерствовать? Лопухи!

– Именно поэтому я и обращаюсь к вам, господин Президент!

– А в чем источник опасности? – уже совершенно по деловому поинтересовался гарант.

– Супервулкан Йеллоустоун. Расположен в штате Вайоминг, США. Взорвется в 2086 году, погибнут сотни миллионов, на планете необратимо изменится климат, пыль затмит атмосферу от солнечных лучей, наступит длительное похолодание, льды сотрут цивилизацию двадцать первого века, наступит хаос.

В каждой фразе, в каждом слове Калинкина звучала неподдельная тревога. Президент слушал, не перебивая, и продолжал анализировать услышанное:

– Допустим на минуту, что это правда. Ужасная правда. Но доказательств-то нет никаких! Я что, сошлюсь на этого субъекта как источник!? Да и насколько актуально это сейчас, в период интеграции страны после примирения, ведь впереди шестьдесят лет… И потом, это напрямую касается Америки – наших то деловых партнеров, то друзей наших врагов, ну и тех, у кого там собственность и инвестиции. Даже если я и проинформирую об этом президента США, это не принесет никаких дивидендов ни России, ни ее руководству. Зато меня западные СМИ запросто поднимут на смех, пострадает мой имидж, а рейтинг доверия несомненно упадет…

Петр смотрел на президента и пытался проникнуть в ход его рассуждений, но это ему явно не удавалось. Надеясь на реальную поддержку во имя человечества, он не ждал особо благодарности лично для себя, но надеялся на безусловный интерес к столь серьезному вопросу и сопереживание неравнодушному, ответственному гражданину своей страны.

– Да, спасибо за предупреждение. Сбережение народа является одной из главных задач в России. Важна последовательная борьба с бедностью и международным терроризмом, это наши приоритеты. Я уже заявлял об этом с трибуны экономического форума, – услышал он. – И если ваша информация достоверна, рекомендую обратиться напрямую, без посредников, в президентскую администрацию США. В конце концов, как вы отметили, это ИХ вулкан. А я созвонюсь со специалистами-вулканологами в нашей Академии наук, дам поручение всесторонне изучить этот вопрос. В конце концов, мы на одной планете и уже победили пандемию!

Президент победно улыбнулся: он мастерски, искусно разрулил непростую ситуацию, дал конкретный ответ неадекватному человеку и сумел обезопасить себя и, следовательно, всю российскую власть и незыблемость от трагической, нелепой случайности. Однако до сих пор никто из этих олухов из службы охраны даже не сделал попытку его защитить, все он должен делать сам, все сам… Поразмыслив, он решил, что определенную выгоду из якобы неограниченных возможностей этого типа все же можно попробовать извлечь:

– Скажите, а вы можете описать обстановку в мире, скажем, через год?

– Что конкретно имеется в виду? – напрягся Калинкин.

Президент с хитрецой посмотрел на Петра и уклончиво, неторопливо, мол – сам понимаешь, уточнил:

– Территории военных конфликтов, стоимость нефти, курсы акций крупных американских компаний, курс рубля в конце концов! Этим вы сможете оказать неоценимую помощь нашему государству…

В ожидании ответа хозяин кабинета посмотрел на часы, а затем невозмутимо перевел взгляд на Петра. Тот все понял, повернулся и резко закрыл дверцу бочки. Аппарат заработал. Через минуту он, сидя в кресле машины времени, уже набирал иконки для путешествия в Белый дом в Вашингтоне.

– Я подумаю, – поддерживая диалог и не глядя на президента, ответил Калинкин, стараясь выиграть столь необходимое ему время. Родные пенаты ему уже стали неинтересны. Исчезая в «кротовой норе», он даже не успел попрощаться. Фу, Петя, как некультурно…

Президент несколько секунд находился в раздумье, затем нажал на кнопку интеркома и спокойно произнес:

– Начальника охраны ко мне…