Текст книги "Норман"

– Нет.

– А ты вчера повеселился. Началось с оружия. Гномы рассматривали твой меч, сказали, какой-то знаменитый мастер делал его совместно с магом.

– Это я помню.

– Потом смотрели их арбалеты, ты сказал, что поясом заряжать удобней. Вы долго спорили, но потом ты их убедил, привязал какие-то веревки к их арбалету и поясу и натянул его без блока быстрее Рика. Кстати, арбалет ты выиграл.

– А мы что, на спор натягивали?

– Ну да, гномы же. Они даже бросились что-то потом зарисовывать, сказали, обязательно упомянут изобретателя. А ты им подарил право использования изобретения. И правильно сделал, все равно это право только у гномов действует. А они тебе сумку и амулет от комаров подарили.

– А вот этого не помню.

– Потом мы играли в какую-то игру, набив подаренную тебе гномью сумку тряпками, пытались зацепить ее между двумя колышками. Мы с тобой выиграли: семь – пять.

– И этого не помню.

– Ну а дальше уже я не помню.

– А потом вы пытались нарисовать какую то игру в клеточках, причем спорили на весь лес, чем закрашивать, – подошел отец и хмуро посмотрел на меня, – на этом Шивак уснул. Так как он был последним из оставшихся на ногах гномов, ты поплелся в фургон спать, бубня при этом себе под нос, что, если гномы не умеют пить, нечего и начинать.

Храм захохотал:

– Гномы пить не умеют!

– Но до фургона не дошел, остановился около дерева, и мер тридцать тебя выворачивало, пока Лекам не сжалился и не влил чего-то, после этого ты уснул, а он затаскивал тебя внутрь. А теперь пошли завтракать, надо до ночи успеть в трактир. Хотя с некоторыми туда заходить страшно, опять напьются.

Я, понурив голову, пошел за отцом.

Лекам не сдержал обещания и сел на козлы сам, а меня посадил рядом.

– И в чем урок? – спросил я, привыкший к тому, что маг ничего не делает просто так.

– Урок тоже был, но в основном я хотел убедиться, что искра срослась с тобой, а не с твоим плетением.

– Ну и как?

– Ты действительно инициировался, иначе не смог бы перепить гномов. Твой организм в случае угрозы подпитывает искра. В этот раз она восприняла настойку как яд и начала ее уничтожать. Собственно, у тебя сейчас не похмелье, а откат, поскольку все твои магические силы уничтожали яд, теперь их не хватает – это нормальное состояние инициированных. А если бы искра вновь срослась с твоим плетением, ты бы уснул где-то после пятой кружки настойки.

– То есть я теперь не смогу пить настойку?

– А это так важно?

– Нет, но и чувствовать, что ты что-то не можешь, пусть и незначительное, – неприятно.

– Не переживай. Ты же пил, значит, сможешь. Только если переберешь, эффект знаешь. Хотя трезветь, конечно, будешь быстрее, особенно когда искра наберет силу. А урок в том, что нечего пить с гномами.

Спустя часть я почувствовал себя прекрасно и попросил орка провести урок верховой езды. Храм тоже чувствовал себя неплохо, я подозреваю, по причине наличия во фляжке настойки, и с радостью откликнулся на мое предложение. В седле я держался более уверенно. Через какое-то время проснулся отец и сменил Лекама. К вечеру мы въехали в деревню, где без труда нашли трактир.

Расположились в двух комнатах, фургон поставили во дворе. А вот наш табун в конюшню трактира не влез, пришлось договариваться с хозяином соседнего двора. Обошлось нам это удовольствие в десять медяков за лошадь, тогда как за Аравина и Барса в конюшне трактира мы отдали по двадцать медяков. Так что даже выиграли. Несмотря на то что хозяин гарантировал сохранность вещей в фургоне, часть из них пришлось по настоянию отца перенести в комнаты. Поужинав в почти пустом зале довольно неплохо приготовленной свининой, мы все вместе поднялись в нашу с отцом комнату.

– Ну, что будем делать дальше? – Орк расселся на столе, который жалобно скрипнул под его весом.

– Завтра надо продать трофеи и лошадей. Пару копытных, думаю, можно оставить, ну и к старкской границе повернем, – ответил отец.

– А стоит ли туда ехать? – Лекам сосредоточенно рассматривал носок своего сапога, полулежа на кровати. – Лошади у нас есть, зерно сейчас дорогое, не сезон, только через четыре десятины подешевеет. А мы сможем за две добраться, и что делать потом? Лучше скажите, где дом покупать будем? Может, в Ламутское графство – там тепло?!

– А я бы в лес, к Савлентию, съездил, – вздохнул Храм. – Там рыбалка, покой. Когда еще обещали старику приехать. Да и вообще я забыл, когда беззаботно отдыхал.

– Тебе бы все отдыхать. Жить на что будем? – Отец хмуро посмотрел на орка.

– Ну, сейчас лошадей и мечи продадим, а там гномы деньги в банк положат.

– Ага, а еще на товар немного есть, да и от продажи дома. Все проедим и останемся нищими. Будем попрошайничать или обозы охранять. Ладно! – прервал ерническую речь отец. – Лекам правильно говорит, нечего у старков делать. Поедем к Темным землям. Пока едем, гномы до дому доберутся, деньги в банк положат. Там возьмем товара и махнем куда-нибудь на юг, хотя бы и в Ламутское графство.

– А я хоть на край света, мне везде интересно, но латы Храма больше не надену, я в них как пугало, – вставил я свое слово.

– Завтра закажем, – пообещал отец.

На следующий день мы выяснили, что трофейное оружие нам сдавать некуда. Оружейной лавки здесь нет и никогда не было. Лошадей оптом тоже никто брать не хотел, деревня небольшая. Все направляли в Светлую – деревню верстах в двадцати, там, мол, и продадите. Но вот как раз туда нам было совсем не по пути. Даже больше того – слегка пришлось бы проехать назад. Понурившись, мы вернулись в трактир. Каково же было наше удивление, когда мы увидели за столом четырех гномов. Троих старых знакомых и одного незнакомого с бородой до пояса, одетого в какое-то рубище.

– О, старые знакомые! – Храм заулыбался, если так можно назвать его оскал.

– И тебе привет, Храм, – ответил за всех Шивак. – Присаживайтесь, разговор есть.

Храм придвинул к столу гномов еще один стол.

– Это Кальд, великий мастер, кузнец, – продолжил Шивак. – Его мы как раз и ездили выкупать.

Мы сдержанно поздоровались, Лекам по-гномьему, а остальные просто кивком головы. Отец заказал всем пива. Пока его несли, Шивак продолжил:

– Мы за вами так гнались, чуть лошадей не загнали.

– Чего так? С нами веселее?

– Ну и это тоже. Историю одну хотим рассказать. – Шивак хитро сощурил глаза. – В городе говорят, что какой-то орк с тремя друзьями десяток добропорядочных граждан в лесу порубил. Теперь их усиленно ищут. Гонцов по графству и соседним баронствам рассылают.

Мы притихли. Тут как раз худенькая девчушка принесла пиво.

Отхлебнув, Шивак продолжил:

– Говорят, они – главари шайки, а их банда из пятнадцати человек в лесу прячется. Мы когда подъезжали сюда, догнали отряд, примерно тридцать неплохо вооруженных парней. Они на развилке к Светлой повернули, а один отделился и сюда поехал. По дороге разговорились, он спросил, не встречали ли мы фургон со светлой парусиной, в котором ехали орк и трое спутников, один помоложе и двое кругов шестидесяти. Ответили, что не встречали. Спросили, зачем ищет, сказал, что отстал, друзья, мол.

– Но потом он, приглядевшись к нашей четвертой лошади, которую мы недавно приобрели с вашей помощью, сильно занервничал и обратно засобирался, – продолжил рассказ Рик, пока Шивак делал очередной глоток. – Мы его хотели уговорить с нами поехать, вдруг это и вправду ваш друг. Он сопротивляться начал, и мы его в лесу оставили.

– Живым? – спросил орк.

– Он сильно сопротивлялся.

– Спасибо, очень интересная история. – Отец залпом допил кружку и со стуком поставил на стол. – А самое главное, вовремя рассказана. Мы вот загостились тут, не пора ли собираться? Храм – за лошадьми к соседу, – начал он давать распоряжения. – Седлай всех, поедем верхом. На свободных лошадей вещи навьючим. Норман, Лекам, запрягайте Барса и Аравина, я за вещами. Вы, уважаемые, с нами или останетесь?

– Да конечно, останемся, особенно после того как хозяин увидел, как мы пиво с вами пили. Да и лошадка, оказалось, у нас приметная.

В два удара сердца мы разбежались в указанных направлениях. Мер через двадцать наша кавалькада галопом выезжала из деревни. Фургон мы оставили, вернее, отец продал его трактирщику.

Скачка галопом с недолгими переходами на рысь, а иногда на шаг, чтобы дать лошадям отдохнуть, продолжалась две части времени, после чего мы свернули к реке для короткого отдыха.

– Лошадей к реке пока не подпускать, они разгоряченные, им нельзя, пусть мер десять шагом походят. – Отец первым спрыгнул с Барса.

– Как думаете, оторвались? – Лекам разминал ноги.

– Вряд ли. – Храм ослаблял подпругу второго коня, ему приходилось менять их периодически, так как его вес тяжело давался лошадям. – За нами след, как за армией, да и пару телег по дороге встретили, наверняка укажут, куда мы поехали.

Гномы молча растянулись на траве. Только успели напоить лошадей, как Храм настороженно повернулся в сторону, откуда мы приехали.

– А вот и ответ. – Орк вскочил и, привязывая к дужке седла вторую лошадь, крикнул: – В реку, на тот берег! Плывите рядом с лошадьми, держитесь за седла!

Река была не сильно широкой, локтей шестьсот-семьсот. Некоторые лошади не хотели заходить в воду. Орк стоял на берегу и щелкал их по крупам ножнами. В горячке я не подумал снять латы и меч с пояса, теперь этот груз тянул меня вниз. В голове пронеслось неуместное: «Меч чистить придется», – но тут же мысли переключились на другое.

На берег, с которого мы только что отправились в плавание, выехали преследователи. Они что-то кричали, но разобрать их крики из-за шума, создаваемого фырчащими лошадьми и тяжело дышащими разумными, было невозможно. Мы уже преодолели середину реки, когда в нас полетели арбалетные болты. Я обернулся – стреляли двое, видимо, больше стрелкового оружия у них не имелось. Грянул залп, один болт попал в голову лошади старшего гнома, спустя тридцать ударов сердца кобылу стало сносить, при этом она явно тонула. Гном с вытаращенными глазами не отпускал луку седла.

– Храм, он утонет! – крикнул я орку, так как тот находился ближе всех к гному.

Храм вытянул руку, схватил гнома за бороду и потянул на себя, гном, слава богам, догадался отпустить лошадь. Перезарядка арбалетов длилась меры две-три, нас в это время сносило течением, расстояние увеличивалось. Десятка два отчаянных голов из преследователей бросились в воду. Болты уже почти не долетали до нас, когда один из них впился в мою руку. Я вскрикнул и перехватил другой рукой дужку седла. Лекам первым вышел на берег и теперь ловил лошадей, чтобы они не разбежались. Гномы очумело сели на землю.

– Чего сидите? – крикнул орк. – Вон те сейчас доплывут.

Они явно не понимали, чего от них требуют.

– Арбалеты доставайте! – Орк натягивал тетиву на расчехленный лук.

Гномы вскочили и кинулись к своим лошадям. Я тоже вспомнил о выигранном на спор арбалете и бросился искать его в наспех навьюченных сумках. Когда достал, понял, что стрелок из меня никакой, да и рука к тому же перебита.

– Рик, держи! – кинул арбалет растерянно озирающемуся гному, у которого, собственно, его и выспорил.

Первые выстрелы толку не дали. Когда преследователи подплыли ближе, стрела орка пробила одному из них голову, а гномы попали в лошадь. Преследователи поспешно начали разворачиваться назад, так как стало понятно, что, если даже кто-то из них доплывет до берега, горячая встреча ему гарантирована. Мы втроем с отцом и Лекамом уже стояли с вынутыми из ножен клинками. Напоследок гномы сократили количество уплывающих врагов еще на два. Когда стрелять стало бесполезно, наши друзья восторженно запрыгали, вопя что-то на своем языке, судя по выразительности голоса – далеко не комплименты. Я осмотрелся, чего-то не хватало. Гномы! Их всего трое!

– А где Раск?

– Его снесло ниже. – Лекам присел на поваленное дерево. – Тебя перевязать надо.

Я вспомнил про рану, видимо, в запале сражения чувствительность притупилась. Боль пронзила руку. В месте ранения мучительным взрывом отзывался каждый толчок пульса. Лекам ходил между лошадьми, что-то выискивая.

– Выродки! – расстроенно воскликнул он. – Лошади с эликсирами нет!

– Если кто-то думает, – орк закончил зачехлять лук, – что ребята с того берега успокоились, то он заблуждается. Река неширокая, и они сейчас ищут мост либо брод. А в худшем случае переправляются вплавь ниже по течению.

– Рик, Шивак, – я собираю лошадей, – дуйте искать Раска.

– Что делать? Дуть?

– Найдите Раска! – слегка повысил я голос.

Гномы, покосившись на меня, пошли ловить своих лошадей.

– Кальд, что с тобой? – Я посмотрел на гнома-кузнеца, который явно находился в прострации.

– Гномы не плавают.

– Ты не умеешь плавать?

– Ни один гном не умеет плавать. Мы не плаваем!

Тут до меня стало доходить, что подразумевал Кальд. Гномы ведь тяжелее людей.

– Собирай лошадей, не время истерить.

Отец обрубал мечом какую-то ветку, закончив, подошел ко мне:

– Открой рот.

Я непонимающе посмотрел на него.

– Открой рот и прикуси палку.

Я выполнил приказ отца.

– Храм!

Орк подошел, взял одной рукой левое предплечье, схватившись за конец болта, с легкостью выдернул его из руки. Ветка в зубах затрещала.

– Лекам. – Отец отошел от меня.

Маг кинжалом вспорол мне рукав и плеснул чего-то явно из гномьей фляги. Рану прожгло, но после эскулапства орка все остальное казалось массажем. Через четверть части появились гномы с найденным Раском. Оказалось, что его снесло гораздо ниже, и он, выбравшись, подобно Кальду, медитировал на берегу. Я был удивлен, как с такой водобоязнью гномы вообще полезли в реку. Кроме Раска гномы привели лошадь, нагруженную эликсирами. Лекам на радостях перевязал меня заново, намазал рану светло-коричневой мазью, на запах соответствующей цвету.

Собравшись и подсчитав потери (не хватало двух лошадей, одна из них была с продуктами, а вторую подстрелили под спасенным гномом), мы отправились в путь. Храм предлагал переплыть на тот берег и тем самым запутать противника, и в его словах было зерно логики, но гномы уперлись и приготовились «остаться на этом берегу и встретить смерть как отважные гномы, а не как лягушки». На почве этого всучили Кальду меч из трофейных. Он с кислым лицом осмотрел его и со словами: «Увидит кто, засмеют», – все-таки надел на пояс.

Храм смог настоять на том, что необходимо пройти по воде вдоль берега локтей двести – с целью запутывания следов. Когда выходили из воды, поняли, что уловка не сработала. Запутать следы не получилось. Лекам заметил схоронившегося наблюдателя на противоположном берегу. Преследователи, как оказалось, не глупы. Выйдя из реки, наш разномастный кавалерийский отряд стал углубляться в лес.

Глава 6
Скользкое баронство

Лес на этом берегу разительно отличался от леса на противоположном. Огромные хвойные исполины стояли на приличном расстоянии друг от друга. Величественность леса, казалось, подчеркивала нашу незначительность в этом огромном мире. Шелест крон деревьев одновременно с полным отсутствием щебета птиц навевали какую-то тоску.

Вскоре отец перевел отряд на рысь. Ехали молча, боялись выдать местоположение, эхо в лесу было глухим, но разлеталось далеко, да и тряска на лошади не способствовала разговорам. В четвертой четверти дня устроили короткий привал, во время которого определили, что на лошади с продуктами был и бурдюк с водой, поэтому наши запасы воды составляло то, что имелось в трех оставшихся флягах. То есть мы остались без воды и еды. После десятимерного отдыха снова пошли рысью, само слово уже вызывало раздражение, однако это был самый оптимальный темп передвижения.

На ночевку остановились уже в сумерках, поужинали сыром, обнаруженным в одной из гномьих сумок, хлеб, лежавший там же, размок и в пищу не годился. Ситуацию с водой исправил ручей, повстречавшийся на пути примерно часть назад, там же напоили коней. Ломтик сыра, доставшийся каждому, не унял голода, а только обострил его. Лошади тоже фыркали, изобилия корма для них в хвойном лесу не наблюдалось. Костер не разводили, незачем было, да и боялись преследователей. Храм скупыми приказами распределил смены ночного дежурства. Спали все одетыми, под открытым небом, благо одежда, в отличие от шатра гномов, подсохла, а сапоги, по примеру орка, сняли, еще отъезжая от реки. Моя смена пришлась на предрассветное время, сразу после Шивака, который молча растолкал меня и улегся на мое место спать, видимо, считал, что так теплее.

Не скажу, чтобы смена была неспокойной, но всю часть, которую я стоял на страже, у меня не проходило ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Я даже вынул меч и разбудил орка, но спустя десять мер Храм сказал:

– Показалось. Я ничего не слышу.

Утро выдалось пасмурным, как по настроению, так и по погоде. Завтракать было нечем, поэтому мы довольно быстро собрались в путь. Лес казался нескончаемым и однообразным, как и шум ветра в кронах хвойных исполинов. К полудню местность начала меняться, появился кустарник, что хоть как-то разнообразило дорогу.

– Как думаете, где мы? – Орк явно выглядел бодрее остальных.

– Где-то в Скользком баронстве. – Кальд поравнялся с ним.

– Что это за баронство? – Мне стало интересно, да и длительное молчание изрядно поднадоело.

Кальду, видимо, тоже надоела тишина, поскольку он начал оживленно рассказывать:

– Кругов за двадцать до начала Темной войны на этих землях жил барон, имени его не помню, но родовое имя он носил – эр Скользкий, вот и баронство называли Скользким. Однажды у него заболела жена, серьезно заболела, лекари и маги только руками разводили. Она стала очень быстро худеть, держалась практически на амулетах жизни. Круга за три барон на лекарей, магов и амулеты выкинул почти все состояние. Остаток средств потратил на темных магов, хорошо хоть до некромантов не дошел. В общем, однажды к нему пришел какой то маг и сказал, что поможет в обмен на баронство. Скользкий согласился, и маг вылечил жену, но очень уж оригинальным способом – сделал ее вампиром. А вампиры при перерождении не помнят прошлой жизни. Жена, переродившись, не вспомнила мужа, и он стал ее первой жертвой. Ну а дальше она перебила всех слуг замка, кое-кого сделала вампирами своего гнезда, даже маг не смог уйти. Ну и после этого народ отсюда начал бежать, а кто не убегал, пропадал. Земли стали считать проклятыми.

Гном на некоторое время замолчал.

– Но это легенда, я думаю, что все банальней, разорился барон, а земли здесь небогатые, вот и не селится народ. А кому нужна земля без людей?

– Как же небогатые земли, такой лес не может вырасти на плохой почве!

– Лес магией напитан, что-то эльфийское, наверное, хотя они не очень к хвойным деревьям расположены. Пробовали вырубить этот лес, он снова вырос.

– Была и другая легенда про Скользкого, – вступил в разговор орк. – Мол, скряга он и не стал жену лечить. А она влюбилась в некроманта и сама захотела стать вампиршей, ну а сокровища Скользкого так и лежат где-то в замке. Жена наказывает тех, кто за ними приходит. До появления Темных земель сюда искатели приключений толпами шли. Правда, возвращалось их мало. Я и сам, было дело, хотел сюда наведаться. А потом Темные земли появились, а там этих замков штук двадцать, наверное, и все кладоискатели туда хлынули.

Отец пошел рысью. Весь отряд привычно перешел вслед за отцом на более быструю езду. Лес постепенно менялся на лиственный, нет-нет попадались кустарники, слышался редкий щебет птиц. Обзор из-за листвы уменьшился, и отец послал орка вперед, на разведку. Ехать рысью уже не получалось, боялись за лошадей, так как изредка в траве попадались поваленные деревья. Примерно через часть встали на привал у родника, весело журчащего из-под камней.

Храм с Риком отправились на охоту, а Шивак с Раском ножами выковыривали корни невзрачной травки, оказалось, что они съедобны. Лошади, напившись из выкопанной отцом ямки ниже по течению ручья, размеренно пощипывали траву. Через двадцать мер вернулся сияющий орк, в руках – тушка глухана, довольно большой и не очень поворотливой птицы. Еще через пять мер прибежал Рик:

– Там на опушке воинов двадцать на лошадях, на привал встали.

На вопросы, наши это преследователи или нет, он ответить не мог:

– Я как увидел, сразу обратно.

Лекам и Храм отправились на разведку, гномы взвели арбалеты и нацелили их по направлению предполагаемого появления неприятеля, остальные приготовили лошадей к бегству или отступлению, как и сказал Лекам, собрали их вместе.

Через пятнадцать мер вернулись разведчики:

– Это не за нами, – вынес вердикт бывший маг. – Их всего восемнадцать, вернее, двадцать, но двоих можно не считать, они связаны. Оружие и латы одинаковые, герба не видно, но он есть, издалека непонятно, но вернее всего воинство какого-нибудь барона или графа. А наши преследователи были вооружены чем попало. Тем не менее, думаю, встречаться с ними не стоит, здесь приграничье, народ своенравный. Поэтому предлагаю отъехать от соседей, пока нас не заметили.

По молчаливому кивку отца все начали рассаживаться по лошадям. Орка по традиции отправили в дозор, все-таки слух и зрение у него получше, чем у людей, да и опыта в таких делах побольше. К вечеру выехали из леса. Перед нами открылись развалины небольшой крепости.

– А вот и гнездо Скользкого. – Орк внимательно рассматривал руины.

Вообще, каменное строение внешне не очень пострадало от времени, одна из башен, правда, наполовину обрушилась, но стены стояли, за ними виднелась крыша замка.

– Предлагаю переночевать здесь, если хозяева пустят. Тут и костер в ночи не видно, и какая-никакая защита. – Храм явно обращался к отцу.

– За сокровищами хочешь сходить? Вампиров не боишься?

– Да сказки все это, и про клады, и про вампиров.

– Ну поехали.

Въезд внутрь обнаружился за следующим углом крепости, ворота отсутствовали, вернее, лежали тут же в качестве полусгнившего моста через ров, на дне которого виднелись заросли камыша. Храм спешился, прошелся по мосту и вернулся.

– Держитесь правой стороны, лучше лошадей в поводу провести, – показал он всем пример, ведя своего жеребца.

Внутри крепость производила удручающее впечатление. Решетка на воротах была полуопущена и явно заклинена, судя по ее кривизне. Двери в зданиях отсутствовали, за исключением одноэтажного сарая, ранее бывшего домом прислуги или казармой. На втором этаже основного здания (замком это язык не поворачивался назвать) на одном из окон виднелось стекло, остальные зияли пустотой. Казалось, оттуда за нами кто-то наблюдает.

Расположились мы прямо на улице, около стены, так как в домах с сохранившейся крышей оная представляла собой лишь видимость и угрожала вот-вот обрушиться. К воротам сразу выставили пост. Первым заступил Рик. На месте отдыха из обломков камней, которых вокруг виднелось множество, выложили глубокое костровище, чтобы огонь не освещал стены зданий. Топливом послужили деревянные остатки двери конюшни. Дрова из них были так себе, но, когда враг у ворот, и палка – меч. Глухана ощипали и выпотрошили. Корни, накопанные гномами, сжевали еще по дороге – сказывались двое суток без еды.

Спустя часть все буквально захлебывались слюнями, так как запах от глухана плыл неимоверный. Даже для меня, заступившего на пост после Рика и поэтому находившегося в отдалении. Храм залез на одну из башен – осмотреться. По его словам, вдали от листвы деревьев отражалось пламя костра. Особо гадать мы не стали, преследователи это или нет, но будем держаться подальше. Сменил меня Лекам. Я присел ужинать у импровизированной печки. Кроме меня не легли спать отец, Храм и Кальд. Глухан, хотя и без соли, казался сказочно вкусным, правда, порция была мала, так как оставили еще и на утро.

– Кальд, как тебя угораздило попасть в рабство? – спросил орк, одновременно развешивая на просушку мою кошму, служившую, кстати, матрасом и подушкой одновременно. Его кошма уже висела рядом.

– У меня младший сын достиг тридцати кругов и решил жениться. Поскольку на свадьбу по нашим обычаям гном должен заработать сам, а он у меня тоже кузнец, наковал товара: мечи, латы, сплел несколько кольчуг. Но последний круг солнца купцы стали неохотно водить к нам обозы: если ехать, можно под набег орков попасть. Как оказалось, у старкской границы тоже неспокойно. Нет чтобы подождать круг, он уперся – дело-то молодое. Решил сам все продать в старкском приграничье. Поскольку официально мы не воюем, там проводят ярмарки, на которых старки дают приличную цену, бывает, в три раза дороже можно продать. Ну вот, собрал он еще пару безденежных ребят с изделиями, нанял охрану, ну и я с ним поехал. Мне ведь уже за сотню, и за свой круговорот я много где был, думал, помогу сыну. Сторговались хорошо, никто внакладе не остался. Деньги в банк положили и отправились домой. Охрану решили не нанимать – товаров нет, денег оставили чуть – только на дорогу. Да и сами горазды мечом помахать.

Только на день отъехали от ярмарки, как на нас напали. Бились хорошо, я топором троих снял. Их около двадцати было, куда нам тягаться, но почти половину положили. Сына и еще одного паренька убили. Я как увидел, словно в зверя превратился, бросился на убийцу, тут и не заметил, как меня по голове приложили. Очнулся, наверное, части через две, а эти душегубы парнишку пытают, мол, где деньги, что везли. Он им говорит, нет денег, в банке они, а эти его железом каленым. Потом за меня взялись, я бы им рассказал, да только что рассказывать, если денег нет, в банке лежат. В общем, со злобы они парня убили, и меня хотели, только один из них говорит: «Давайте его старкам продадим, кузнец он очень знатный, хоть что-то заработаем». Через два дня опоили меня сонным зельем, а очнулся я уже за границей.

Первый хозяин обрадовался приобретению, поставил мне магическую метку, чтобы не сбежал, отходишь на тысячу локтей от амулета, к которому привязан, голова начинает со страшной силой болеть, дальше идешь – падаешь без сознания. Вот только метка ему обошлась дорого. Долго пытался заставить работать. Кузню поставил, а заставить не мог. Плетями порол, не кормил, что только не придумывал, а потом нашел способ. Отказываюсь – он слугу с амулетом, к которому я привязан, отправляет на такое расстояние, чтобы голова болела. Я посопротивлялся дня три, но сломался, стал ковать. Но что ни делаю, получается вроде правильно, а не так, как у мастера. Вроде и гномьей работы меч, а удар другого меча не держит, мнется. Я стараюсь, но не получается. Снова меня стал амулетом травить, так десятины четыре произдевался надо мной. А потом ему оружейник один объяснил: чтобы изделие хорошим получилось, надо душу вложить, все потоки силы расправить, а под принуждением ни один гном не сможет что-то приличное сделать, не раз уже пробовали заставлять. Было бы так просто, наловили бы мастеров, и пусть куют.

Хозяин подумал и продал меня вместе с кузней другому. Со вторым произошло так же. Следом еще двое было. Последний уже не мог продать, потому как слухи о кузнеце-неумехе расползлись по королевству, и никто не хотел меня брать. Ох и злился же он! Потом договорился с работорговцем, чтобы меня на ярмарке в Исварию продал, так меня другому, исварскому работорговцу, перепродали. Ну а дальше вы знаете.

Мы молча сидели, слушая историю гнома, вдруг Храм чуть не вскрикнул:

– Свет!

В том самом единственном застекленном окне был виден свет свечи.

На разведку источника огня пошли втроем, я и Храм с обнаженными мечами, плюс Раск, прикрывающий нас арбалетом. Бесшумно идти не получалось, лестница скрипела и стучала отпавшими досками, но за ней явно следили, потому как это было единственное целое деревянное сооружение в замке.

Когда мы вышли на этаж, дверь одной из комнат открылась, и оттуда вышел седой как снег старик, держа подсвечник в руке:

– Кто там? Линзи, это ты?

– Нет, это не Линзи, отец. Ты один? – Голос Храма прозвучал в тишине довольно страшно.

– Да кому ж тут, кроме меня, быть? Один я.

Орк обошел щурящегося старика и заглянул в комнату. Небольшая комнатушка была скупо меблирована: стол, стул, кровать и шкаф. Все выполнено из простого дерева. На столе лежал кинжал, который старик даже не взял, открывая дверь.

– Не составишь нам компанию, отец, мы тут во дворе у тебя расположились, ты уж не сердись, не знали мы, что хозяин у замка есть.

– Ну почему не составить, я давно с живыми не разговаривал.

Тогда почему-то никто на эту фразу внимания не обратил. Спустились мы ненамного быстрее, чем поднялись, скорость у старца была так себе. Я пока шел, все время оглядывался.

– Ты чего? – видя мое беспокойство, спросил замыкающий процессию орк, который шел полуобернувшись, чтобы все видеть сзади.

– Да чувство такое, будто кто-то еще тут есть.

– Смотри вперед, я пригляжу сзади.

Храм шел за нами практически задом. Придя на стоянку, Раск с арбалетом присел к крепостной стене, так, чтобы видно было всех нас и дверь в замок, правда, в темноте ночи из-за света костра она не различалась.

– Присаживайся, отец. – Храм указал свободное место на деревянной полурассыпавшейся балке, принесенной нами с конюшни и игравшей роль скамьи.

Старец присел.

– Давай, хозяин, знакомиться. Меня зовут Храм, это Рамос, его сын Норман, Кальд, Раск и Рик. Тебя нам как называть?

– Звать меня Милофий, только я не хозяин замка, когда-то служил здесь управляющим, у Элама эр Скользкого, с тех пор как замок все покинули, живу здесь.

Я в уме подсчитал, сколько ему должно быть кругов, получалось, не меньше девяноста, а по внешнему виду даже постарше.

– Вы, люди, никак, за сокровищами? – ожил старик.

– Нет, отец, мы переночевать заехали. Отведаешь нашего ужина? – Отец достал кусок глухана. – Правда, без хлеба и соли, чего нет – того нет.

– Не откажусь, пока вы его жарили, запах на всю крепость разошелся. А хлеба я уже давно не ел.

– Так ты нас видел? А чего не спустился?

– Кто ж знает, кто вы такие? Обычно сюда за сокровищами приходят, и не всегда люди добрыми бывают. Раз, помню, даже пытать меня собирались.

– А потом?

– Потом пришла Линзи с ребятами и перебила всех.

– А кто такая Линзи?

– Владелица замка.

У меня, да и, судя по оглянувшимся отцу и Храму, не только у меня, начало закрадываться смутное подозрение. Озвучил его орк:

– Вампир?

– Ну да.

– А тебя они что, не трогают?

– Не-э-эт. Первое время для запаса держали, если есть некого будет, кругов двадцать, наверно, взаперти просидел. А потом отпустили. Уж не знаю, пожалели, может. Ну а мне некуда идти, к тому времени более ста кругов исполнилось, не видел ничего после темницы, остался умирать. А они мне продуктов принесли, амулетов магических, чтобы здоровье поддержать. Так и живу здесь, уж не знаю, как боров на черный день или просто интересно им.