Текст книги "Большой обмен подарками"

Автор неизвестный
Большой обмен подарками

Пролог

В этом году зима была долгой. Началась рано, закончилась поздно. Не пожелала она подчиняться срокам календаря и прогнозам. Порезвилась морозами в ноябре и прижала холодом еще и в начале марта, неделю назад. Когда же начало теплеть – и на улице и в душе – не все сразу и поверили, что это всерьез. Люди нерешительно снимали шапки и подставляли припекавшему солнцу утомленные затылки. Еще держался плотно спаянными плитами лед по краям дорог, но весна уже явно начиналась.

Серега Жест – высокий коротко стриженный блондин в черной кожаной куртке и в кепке, сдвинутой на макушку, – вот уже с час маялся невдалеке от кафе «Айсберг», потягиваясь за рулем своей «десятки». Он очень внимательно бдил по сторонам, но ничего подозрительного пока не замечал. Поэтому и время для него тянулось особенно долго: скучал. Три сигареты «Кэмел» уже выкурил, обзевался весь.

Солнце светило сильно и прямо в глаза, да не закроешься – нужно было тщательно прослеживать подход к кафе, а как раз с той стороны оно и жарило. И, недовольно щурясь, Серега соображал, что нужно будет обязательно купить себе темные очки, и не как в прошлом году – хамелеоны, хоть и мазовые на вид, но бутер, – а помажорней, пора уже на солидность переходить. Он опустил правую руку и сквозь брючину потрогал «ТТ», скотчем прикрепленный к голени справа. Пистолет держался плотно и надежно. Не свалится, хоть чечетку вытанцовывай. Словно в ответ на эти мысли, послышался равномерный перестук каблуков по тротуару. Серега оглянулся и, надув губы, проводил глазами девушку в кожаном плаще – шла расстегнувшись, из-под короткой юбки – ножки в черных колготках. Серега вздохнул, отвернулся и поморщился в пространство, разгоняя отвлекающие мысли: работа прежде всего.

Потянувшись за четвертой сигаретой, Серега на мгновенье застыл, всматриваясь вперед. К «Айсбергу» подъехала белая «Нива» с местными номерами. Машина остановилась, и из нее несколько минут никто не выходил. Но вот дверцы распахнулись. Непринужденно оглядевшись, с правой стороны спрыгнула высокая темноволосая девушка в джинсовом костюме и в куртке-обливке. На плече она держала спортивную сумку с надписью «Найк». Слева вышел хмурый, плохо выбритый парень непонятной национальности, одетый простовато и неряшливо, – типичный колхозный шоферюга. Серега знал, что его зовут Муса.

Муса исподлобья осмотрелся, захлопнул дверцу, машину запирать не стал и прошел в «Айсберг». Девушка осталась стоять перед входом в кафе.

Серега Жест сунул пачку сигарет в карман и вышел из «десятки». Нажал кнопку пульта центрального замка – «десятка» подмигнула ему и, взвизгнув, выполнила приказ: закрылась. Серега встретился взглядом с девушкой, стоящей перед кафе, и кивнул ей. Она отвернулась.

Пропустив медленно проезжающий, кудахтающий «жопер», Сергей перешел улицу и подошел к девушке в тот момент, когда ее спутник вышел из «Айсберга» в сопровождении худющего Чирика – Серегиного братухи по бригаде Купавы.

– Нормально, Серый? – спросил Чирик, прижимающий левым локтем к себе полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то вроде видеокассеты.

Сергей кивнул и посмотрел на девушку – та фыркнула и, покосившись на своего спутника, повела независимо плечами и прошла в кафе. Мужчины последовали за ней, причем небритый шоферюга вошел последним.

«Айсберг» начинался стеклянным с трех сторон предбанником, за ним через одностворчатую дверь – коридорчик: туалет налево, проход – прямо. Затем небольшая рекреация с прилавком для разливочно-распивочных дел и, наконец, широкий проход в единственный зал «Айсберга» – вечно полутемное помещение с десятком cтоликов. У стены рядом с дверью на отдельном столике – музыкальный центр со стопкой кассет рядом. Внутри зала – еще две двери. Oдна на кухню – та почти всегда настежь, – другая, плотно прикрытая, – в отдельный кабинет. Клиенты посещали его редко, да метко: только по важным делам. В основном же здесь гужбанил по своим праздничкам персонал заведения.

По нынешним временам, «Айсберг» был забегаловкой средней паршивости. Но имелась в этом кафе некая изюминка, делавшая его привлекательным для знающих людей. Крышу в «Айсберге» держали погоны из Волжского РОВД, и эта территория была как бы нейтральной для местных авторитетов. По этой причине и выбирался «Айсберг» для мирных стрелок или дел, требующих обеспечения конфиденциальности и безопасности.

Девушка, сохраняя гордую походку, прошла прямо в зал и, задержавшись в дверях, оглянулась на своего шофера. Тот поймал ее взгляд, кивнул, и она направилась к двери, ведущей в отдельный кабинет.

Отворив дверь, она быстро осмотрела помещение и вошла. Жест с Чириком – за нею. Последним вошел небритый Муса, задержавшийся в дверях и еще раз оглянувшийся.

В кабинете были невысокий стол, мягкий кожаный диван и три кресла. Девушка поставила свою сумку на стол и села на диван, Чирик положил свой пакет также на стол и опустился в кресло. Ритуал был продолжен Серегой и небритым шоферюгой: оба выложили содержимое сумки и пакета. На стол легли маленькие полиэтиленовые упаковки с расфасованным в них белым порошком и шесть пачек стодолларовых купюр, перетянутых резинками.

– Ну что, Алла, привезли, сколько договаривались? – садясь удобнее, спросил Чирик.

Девушка сделала рукой жест, как из дешевой оперетты, и хрипловатым голосом ответила:

– Мы всегда держим слово. Сам знаешь.

Чирик подтолкнул к ней поближе деньги, протянул руку к пакетам. Серега равнодушно посматривал на стол, стараясь боковым зрением не выпускать из виду шоферюгу. Они здесь были прикрывающими, но правила хорошего тона не позволяли откровенно пялиться друг на друга. Чувствуя тяжесть «ТТ» на ноге, Сергей был уверен, что успеет опередить Мусу, в случае чего.

Чирик взял в руку пакеты и для вида покачал их, как бы взвешивая. Серега знал, что это делается для понта: Купава четко приказал показать доверительность и уважение. В конце концов, Алла с Мусой приезжают сюда уже в пятый или в шестой раз, и накладок пока не возникало.

– Будешь перевешивать, дорогой? – спросила Алла и снова ухмыльнулась.

– У меня глаз – алмаз, – ответил Чирик. – И так вижу, что здесь два триста.

– Ты что?! – дернулся Муса; – Здесь три килограмма и пятьсот граммов, как договаривались!

Алла, нахмурившись в первую секунду, побегала глазами по лицам Жеста и Чирика и махнула Мусе рукой:

– Ребята шутят. Скучно им.

Чирик довольно заулыбался: ему удалось раскачать невозмутимого чечена.

– Считай, Алла, – он еще ближе пододвинул к девушке деньги.

Муса чуть вздрогнул, но промолчал и с места не сдвинулся. Алла нарочито небрежно просмотрела одну из пачек.

– Вроде все правильно, а там – шайтан его знает.

Чирик вложил деньги обратно в пакет и отдал его Алле, та протянула ему сумку с товаром.

Дело было сделано. Алла сунула пакет под куртку; Муса подошел к двери и замер, прислушиваясь. Затем чуть-чуть приоткрыл ее и выглянул наружу. До слуха донеслись обычные звуки полупустого кафе – время еще было раннее, около трех часов дня. Как всегда, расставание должно было пройти без происшествий: в эти часы подобные заведения посещают лишь случайные парочки да страждующие с ненасытными глотками, алкаши.

Муса кивнул Алле, и она вышла первой, он – за ней. Чирик, поправив сумку на плече, слегка подзадержавшись, пошел с Серегой следом вялой походкой. Нужно дать курьерам спокойно уехать. Одно из условий – пусть видят, что за ними никто из кафе не пошел.

Посетителей в «Айсберг» набежало немного: две пары беседуют и смеются за крайним правым столиком; три девочки-старшеклассницы шепчутся и хихикают за соседним; еще ближе – три вальяжных «братка» потягивают джин с тоником.

Алла с Мусой напряглись, проходя мимо них: глупо ожидать от русских честности в делах. Но «братки», бросив мимолетный взгляд на эту парочку, уставились на идущих за ними следом Жеста и Чирика.

Серега, встретившись взглядом с «братками», мысленно отматерился. Он знал двоих из них. Это зелепукинские ребятки: Миша Гадкий и Сашка Стриж…

В последний месяц отношения Купавы с Толяном Зелепукиным испортились из-за вечернего клуба «Рондо». Каждый имел там по одной трети, потом Толян начал отжимать в свою пользу долю Купавы. Позавчера была стрелка на Солнечной поляне, за городом: до битвы не дошло, но «авторитеты» расстались явно не недовольные друг другом…

Глава первая

Вовка Ляфман проснулся легко, в хорошем настроении. Открыв глаза, он посмотрел на картину, висящую прямо напротив кровати. Это был масляный пейзаж в черно-красных тонах с маленькой человеческой фигуркой под зонтиком на втором плане.

Сей шедевр Вовка сам сотворил еще пять лет назад, ровно через год после женитьбы на Соне. Он назывался «Я ничего не хочу»… Под диваном пылились еще четыре или пять картин с похожими названиями – они создавались в кошмарное время осознания тщетности бытия. Был у него такой экзистенциальный припадок! А три месяца назад, во время неправдоподобной, просто киношной истории, – в нее Вовка оказался втянут, как он считал, исключительно по причине благожелательности своего характера, – он и познакомился с Аленой.

Тогда, три месяца назад, вдруг выяснилось, к крайнему удивлению Вовки, что его знакомые, Ольга и Игорь Дубровин, оказались на редкость крутыми ребятами… Тут тебе и стрельба, и крики «Ки-я!..»

Вовке даже пришлось поучаствовать в том боевике! Вспомнив некий эпизод своего незаметного подвига, Вовка довольно улыбнулся: он всегда подозревал в своем характере жесткость и твердость. Вот только в обычной жизни врожденная порядочность всегда брала верх, и окружающие, наверное, думали про него, что он похож на бесхребетного слюнтяя.

Познакомившись с Аленой, Вовка наконец решился и удрал от Сони. Свое решение он сообщил ей в тот же вечер по телефону, сразу же решительно бросив трубку, чтобы не слушать в ответ разные глупые гадости. После этого поселился с Аленой в ее квартире и спокойно продолжал занятия творчеством. Не только живописным… Алена до их встречи работала девушкой по вызову в кафе «Крейзи Дог». Сейчас она, завязав с прошлым, бодро осваивала на курсах компьютерные премудрости, готовя себя к будущей перспективной работе бухгалтером. Вовка творил и продавал картины. Для медового месяца денег пока хватало.

Повернув голову направо, Вовка посмотрел на мирно сопящую Алену и опять подумал, что ему повезло. А то, что она работала в так называемой секс-индустрии, – еще неизвестно, минус ли это для женщины! Соня, между прочим, посадила его на глобальный сексуальный мораторий! Отсюда и щемящая трагическая нотка в его талантливой живописи…

Отмахнувшись от грустных мыслей, Вовка повернулся на правый бок и решил было наверстать упущенное при жизни с несознательной Соней…

Но, паче ожидания, Алена открыв глаза, повернулась не к нему, а в противоположную сторону, что в общем-то, было тоже неплохо. Вдруг она сунула руку под подушку и вытащила часики.

– Уже двенадцать! – вскричала Алена и ловко чмокнув Вовку в лобик, буквально просочилась у него между рук и соскочила с кровати на пол.

Такого еще не случалось в их отношениях! Будто звериный оскал моратория лязгнул зубами по нервной душе Вовки.

– Аленка! А у меня сегодня день рождения! – растерянно напомнил он, почти уже ничего не ожидая.

– Вот именно! – отозвалась она откуда-то из района кухни:

– Ты забыл, что у нас сегодня выход в люди? Сам же пригласил Игоря и Ольгу посидеть и пообщаться?

– Так это же в два часа! – Вовка еще продолжал надеяться, но все радостные предвкушения утра безнадежно таяли и истончались.

– А тебе погладить? А собой заняться? Ты же вчера времени ни на что не оставил! Извини, чай себе нальешь сам, – выдала напоследок Алена и заперлась в ванной.

Кое в чем она, конечно, была права. Вчера они провели время достаточно содержательно: и на кровати, и на полу, рядом с кроватью, и даже на том кухонном столике!..

Вовка, кряхтя, встал и поплелся на кухню, предчувствуя окончательное крушение всех надежд. Неужели ему в жизни остается только тяжко вздыхать о несбыточном?!

Через час с небольшим они уже выходили из дома, одетые прилично, насколько, конечно, позволяли скромные возможности свободного художника и Аленкины сбережения. Вовка шел и курил, почти не огорчаясь жизни: Аленка подарила-таки ему мир и покой, уступив один раз на полдороге между шкафом и гладильной доской… И то хорошо: у Сони, бывало, и этого не дождешься!

Путь их лежал на улицу Лесную – это совсем рядом. На втором этаже бетонной административной вышки в офисе № 210 манило своих клиентов в дальние страны туристическое агентство «Алые Паруса».

Генеральным боссом там трудился Игорь Дубровин – Вовкин старинный приятель. Парень с деньгами, но проблемный, в смысле художественного развития: за все время знакомства ни одной еще Вовкиной картины не купил, хотя начал собирать коллекцию. А было бы так удобно: брать взаймы деньгами, а отдавать своими работами! Они же в цене не падают, а со временем только дорожать будут…

Основным персоналом в агентстве числилась и работала Ольга – жена Игоря, которую он где-то выловил из моря житейского: по крайней мере раньше Вовка ее никогда не видел в общих компаниях. Ольга была совсем не в Вовкином вкусе: белобрысая, худющая, даже жилистая какая-то. Макияж наводить она умела, конечно, но это не делало ее более привлекательной в Вовкиных глазах: в Ольге чувствовалась некая жуткая решительность. Пожалуй, она была пострашнее Сони! А еще Ольга запросто могла махаться, как Джекки Чан, хреново заваривала чай и лихо работала на компьютере.

А с другой стороны, каратистки, несомненно, и гибкие, и выносливые, и с растяжкой у них все в порядке. Возможно, Ольга и не такой уж гиблый вариант для совместной жизни! На худой конец, чай можно и самому заварить – нельзя же от женщины требовать многого!

Сейчас Вовка Ляфман вместе с Аленой шли за Игорем и Ольгой, которые приняли Вовкино приглашение отпраздновать его день рождения в каком-нибудь кафе.

Вовка покосился на Алену, идущую с ним под руку. Такого же невысокого роста, как и он, Алена – темноглазая шатеночка в миленьком светло-голубом костюмчике под серым плащом – смотрелась очень и очень неплохо!

Вовка шел и бесконечно рассуждал о развитии живописи в современном мире и о своем месте в этом развитии – надо же вводить подругу в курс дела! Алена, профессионально умеющая делать понимающее лицо, замечательно создавала иллюзию диалога.

Совсем уже на подходе к административному зданию, где располагалось агентство «Алые Паруса», когда они проходили неосторожно близко к дороге, их обрызгала промчавшаяся иномарка. С опасного края шел Вовка, поэтому даме досталось немного.

– Тоже мне, крутой!.. – презрительно бросил Вовка, с сожалением оглядывая потертую китайскую куртку, верно служившую ему третий год единственной верхней одеждой.

– Брось ты, была бы у тебя машина, ездил бы так же, – рассудительно заметила Алена. – В офисе почистимся.

Вовка обиженно засопел и промолчал… Настроение снова начало падать: в словах « была бы у тебя машина» послышалась такая «Соня», что захотелось драпать…

Он не успел как следует обидеться – они уже пришли. Охрана здания в лице мордатого парня за стеклянной перегородкой равнодушно взглянула на Вовку с Аленой, и они прошли, не ответив на так, для порядка заданные, вопросы.

В 210-м офисе их уже ждали. Игорь – высокий брюнет солидной наружности, сидящий в кресле перед телефоном, – встал и широко улыбнулся:

– Привет именинникам! Хеппи без дей, ту ю!

– Мать твою!.. – в рифму ответил Вовка, все еще переживающий по поводу видения Сони. Они с Игорем пожали друг другу руки.

– Что-то случилось? – нахмурился Игорь, удивленный несоответствию Вовкиного настроения текущему моменту…

– Не обращай внимания! – вмешалась Алена. – У него брутальный кризис жанра.

Вовка так и вытаращился на нее: надо же, так быстро овладела специальной терминологией!

Глядя на его обалдевшую физиономию, Игорь с Аленой весело расхохотались.

Игорь приобнял ее за плечи и, улыбаясь, проговорил:

– Нельзя же с ним так резко! Теперь он и на эту тему начнет переживать…

Из второй комнаты офиса показалась Ольга в коротком зеленом платье. На шее у нее пускала искры тонкая цепочка. На ногах были модные туфли. Вовка посмотрел и вздохнул.

– Привет, ребята! – весело сказала Ольга. – У нас в детстве была замечательная традиция: именинников дергать за уши столько раз, сколько им исполнилось лет. Попробуем?

– Точно! – поддержала ее Алена. Вовка на всякий случай спрятался за стол Игоря и заслонился свисающими со стены искусственными цветами.

– Выходи, подлый трус! – шутливо выкрикнула Алена, но ее не поддержали – Ольга вынесла небольшую двухцветную спортивную сумку с птичкой-галочкой на боку.

– Выходи, Вовчик, принимай подарок!

– Мы тут тебе приготовили необходимый набор для твоих будущих путешествий, – пояснил Игорь.

– Какой набор? – Вовка осторожно выглянул из-за зарослей развесистой пластмассы. – Целую сумку зубных щеток, что ли?

– Нет, – таблеток от творческого запора! – ответила Ольга, кажется, немного раздражаясь. Уловив досадливые нотки в ее голосе, Вовка тут же выскочил из своего укрытия. За уши его дергать, конечно же, не стали…

Игорь подошел с стоящему в углу холодильнику и достал несколько бутылок белого вина.

– Вовка, а можно один вопрос? – улыбнулась Ольга.

– Наливай! – Вовка вдруг развеселился. – Вопросы потом!..

Через час все четверо в весьма бодром расположении духа вышли из казенных апартаментов и устремились к кафе «Айсберг». Лет пять назад Вовка в нем оженился… Теперь он собирался именно здесь, назло врагам, – образ незабвенной Сони еще долго будет преследовать его! – отпраздновать день, когда он появился на свет…

Посетителей не было, если не считать трех молоденьких девушек, шушукающихся за столиком. Вялая официантка, не торопясь, подплыла к новым клиентам и равнодушно ждала, когда они обговорят заказ.

– А, может быть, просто возьмем воды какой-нибудь и поболтаем? – предложила Ольга, – пока больше пить не хочется.

– Ты что будешь? – спросил Вовка у Алены, но совершенно неожиданно она как-то отчужденно пожала плечами и отвернулась. Вовка от такого «сюрприза» вмиг скис, и жизнь показалась ему такой пустой и никчемной!..

– Заказывай, что хочешь, Игорек, а я бы выпил чаю, если он здесь есть, – сказал он неживым голосом и вздохнул.

Получив заказ, официантка ушла, и тут Алена снова повернулась к Вовке и повела себя, как обычно. Но он уже начал заводиться.

– Что там у вас опять? – улыбаясь, спросила Ольга, и, наклонившись к Игорю, произнесла:

– А мы с тобою проще живем, да?

– Ну, мы и сами попроще будем!– ответил ей Игорь и достал из кармана пачку сигарет «Мальборо Лайт».

Вовка вытаращился на него.

– Конечно, – засмеялся Игорь, – я кроме дыма из трубы ничего красиво нарисовать не могу!

– А я умею рисовать котят! – вдруг похвалилась Алена.

Незатейливый их разговор неожиданно прервался: послышались громкие голоса, и в зал ввалилось трое гоблинов классического что ни на есть образца: коротко стриженные, в коже… Морды наглые, за щекой, разумеется, жвачка…

Они с шумом заняли столик в противоположном конце зала, и настроение у ранее пришедших посетителей сразу же испортилось… Стало как-то неуютно, расхотелось шутить и смеяться…

– Не прогуляться ли нам? – предложил Игорь. – Не клеится что-то праздник… Да и ты, Вовка, ведешь себя, словно мы с санинспекцией к тебе нагрянули!.. Тоже мне, именинник!..

– Кстати! А сколько тебе стукнуло, малыш? – поинтересовалась Ольга.

К вопросам, начинающимся со слова «сколько», у Вовки выработался стойкий иммунитет, и защитная реакция срабатывала мгновенно: он начинал говорить витиевато.

– Сегодня я себя чувствую уставшим от жизни, значит, мне стукнуло 19…

Открылась неприметная дверь, почти скрытая в декоре стены, и из нее вышли четверо.

Парень и девушка – они вышли первыми, – напоминали сельских снабженцев – одеты так себе… Вслед за ними к выходу не спеша направились двое ребят покруче. При виде последних шумные посетители вдруг притихли. Но когда эти двое приблизились к их столику, тишина в зале нарушилась громким приветствием:

– Здорово, братуха!..

Вовка неожиданно преобразился, услышав настоящую русскую речь!

– Все люди – братья! – с пафосом начал именинник, рассчитывая наверстать упущенное и возобновить дружескую беседу, хотя все еще злился на Алену. Эти бабьи штучки – то ластятся, то совсем не глядят! – кого хочешь из себя выведут! Хватит с него унижений! Одна Соня сколько крови попортила!..

– А как же с сестрами? – улыбаясь, спросила Ольга, – Мне всегда казалось, что от этого утверждения попахивает воинствующим фаллоцентризмом. Ты так не думаешь?

Игорь отвернулся, пряча улыбку: Ольга немного недолюбливала Вовку за его влечение к помпезности.

Вовка поерзал и, сделав пророческое лицо, кивнул головой в сторону гоблинов:

– Разговор о сестрах обычно возникает сразу после установления братских отношений…

Словно в подтверждение его слов, послышались дурацкие гоблинские хохмочки:

– Это он гандонами запасся! Парень с востока, е…тся жестоко!..

– Что я говорил? – засмеялся Вовка и оглянулся, желая увидеть того, кто так вовремя ему поддакнул. Он тут же напоролся на нехороший взгляд стоящего в напряженной позе высокого парня с неприятным, лошадиным лицом.

Вовка отработанно прикрыл глаза, как всегда делал, когда не хотел, чтоб обратили внимание на его пристальное разглядывание – пусть думают, что он посмотрел в ту сторону случайно. Он еще и потер левый глаз, будто что-то попало в него!.. С девушками на улице этот фокус проходил. По крайней мере ни одна из них еще не жаловалась своим спутникам, что на нее кто-то там пялится…

Продолжая балагурить, Вовка между тем не только ушами, но и кожей прислушивался к не внушающей доверие компании в противоположной стороне зала: получить по физиономии не только в день рождения, но и любой другой день – нет уж, увольте!..

– Тебе что-то в глаз попало? – спросила Алена у Вовки и незаметно погладила ему пальчиками колено.

– Мне кажется, нам лучше поискать другое место для культурного отдыха, – спокойно сказала Ольга. – Что-то здесь стало взрывоопасно!..

Игорь бросил взгляд в сторону – «братки» разошлись не на шутку! Да, придется менять дислокацию…

Вовка чертыхнулся… Ну как на глазах у обидчивой Алены вот так встать и уйти несолоно хлебавши?!. Как признаться самому себе, что ты такой невезучий?.. И он не совсем уверенно возразил:

– Да бросьте вы, а вдруг и обойдется – тарелки же еще не летают!..

Алена уважительно взглянула на него.

Но Игорь на шутку отреагировал иначе.

– Одно дело, когда посуду бьют у себя на кухне!.. Говорят, милые бранятся – только тешатся… Здесь же может взлететь кое-что потяжелее, – заметил он.

– Как много мы с тобой, оказывается, потеряли!.. – пошутила Ольга. – Надо будет попробовать!..

Вовка вздохнул – тема выяснения семейных отношений была ненавистна ему, затюканному женатику, больно царапала его нежную психику…

– Каждый живет, как может… – пробурчал он и вскоре сильно пожалел, что не внял разумному совету оставить это заведение…

А атмосфера в нем накалилась до предела! Вальяжные «братки» за столиком довели до белого каления тех, двоих, и произошло «возгорание»…

Игорь как в воду смотрел!.. Вовка чуть не захлебнулся чаем, увидя, как торпедой несется к нему тот, с лошадиной мордой… Знатный, видно, пинок получил!..

Времени соображать не было. Знай Вовка, какой «подарок» приготовила ему судьба на нынешние именины, он, разумеется, и близко бы к этому столику не подошел!.. Он не успел ни отодвинуться, ни пригнуться…Единственное, на что у него хватило времени, так это открыть рот!.. Верзила со всего размаху врезался в их столик и… свалился прямо на колени Вовке!..

Бедный именинник оцепенел. Такого с ним в жизни еще не случалось, и как поступить, он не знал… «Торпедированный» посмотрел на Вовку дикими глазами, – разглядел, видно, кто зубы скалил, когда помешали им спокойно уйти, – и левой рукой оперся, чтобы встать, на Вовкину голову – даже в шее хрустнуло!..

Не обращая внимая на глубоко униженного замечательного художника и прекрасного человека, этот центнер костей и дерьма рванул обратно, в то место, из которого только что вылетел.

– Говорят: хорошо, что коровы не летают, – только и нашел, что сказать, несчастный Вовка, стараясь не встречаться взглядами со своими друзьями. Он чувствовал себя оплеванным…

«Ну как же не сообразил он, – проклинал себя Вовка, – что нужно было сделать?! Ведь можно было бы огрызнуться, сказать, например, „Ты на кого прыгаешь, козел!“… и получить по морде!.. Нет, лучше было бы достать пистолет – если бы он был, конечно! – и показать этому ничтожеству, где раки зимуют!.. Все они при виде оружия какают жидко, уроды!..

– Собираемся! – подала голос Алена. – Я знаю такие дела – это только начало. Ты не ушибся? – заботливо спросила она у Вовки.

Он почувствовал, что краснеет, и махнул рукой, что должно было означать: ерунда, делайте, как знаете. Потом взял свою чашку с чаем и отпил. Еще одно огорчение в жизни: советская власть давно кончилась, советский чай – остался. Для того, чтобы попасться ему…

– Подвинься, пожалуйста, – попросила его подкрашивающая губы Алена – ее стул после принятия Вовкой «высокого гостя», оказался совсем прижат к стене. Вовка привстал, держа в руке чашку с жидкостью, пахнущей тряпкой, и краем глаза уловил новую опасность, слева. На этот раз он не пострадал, чего не скажешь об очередном гоблине, «посланном с ускорением», – тот приложился фейсом точно в середину стола! Стол перевернулся и накрыл его, как щитом…

– Нам в самом деле пора, – сказал Вовка, быстро допивая чай. Не потому, что он ему сразу вдруг понравился, а просто по привычке выпивать все, что держишь в руках.

Он помог выбраться Алене, и мужчины, прикрывая своих дам с опасной стороны – Вовка последовал примеру Игоря – повели их к выходу. У неполадивших дело уже далеко зашло! Нормальным людям лучше будет удалиться…

В дверях зала изваяниями застыли официантка и буфетчица. За испорченный заказ деньги платить было бы глупо, поэтому Вовка, сделав на всякий случай лицо посерьезней, поспешил пройти сквозь этот заслон. Но местные служительницы оказались слишком заняты развернувшимся зрелищем и почти не обратили внимания на ретирующихся клиентов. Придерживая Алену за руку, Вовка вдруг ощутил, что она стала притормаживать. Оглянувшись, он увидел ее разговаривающей с официанткой. И разговор был какой-то ерундовый, не о деньгах… Дернув Алену за руку, он потащил ее от греха подальше: бежать нужно, а она лясы точит!

Подойдя к входной двери, Игорь на всякий случай спросил:

– Ну-ка, посмотрите, никто ничего не забыл?

Вроде все было в порядке, но Алена снова вылезла:

– Ой! А сумка твоя где? С подарками?

Вовка поджал губы. Как же быть?.. Придется возвращаться! Бросив на Алену осуждающий взгляд, Вовка медленно повернулся, чтобы идти обратно. Ситуация была уж больно неудобной: в другой раз он бы и наплевал на эту сумку. На худой конец, зашел бы потом. И тут его осенило:

– Пойду скажу официантке, пусть ее отложит куда-нибудь…

– Подожди, – Ольга мягко отстранила Вовку и быстрым шагом пошла назад в зал. Даже Игорь не успел отреагировать.

Опять Вовка растерялся и не знал, что же делать. Догнать и пойти вместе? Но ведь сказано, подожди…

Игорь направился за Ольгой. Вовка обогнал его, проклиная себя за некудышность… Досталось и самой Ольге: черт бы побрал ее, эту суперменшу!

Замешкавшись около официантки с буфетчицей, он увидел, что Ольга уже возвращается. Игорь вместе с ней.

– За вами не угонишься! – виновато сказал Вовка.

Ольга отдала Вовке сумку. Он развел руками:

– Ну ты даешь! Второй раз даришь мне ее!..

Игорь взял Ольгу под руку и тихо начал ей выговаривать.

– Извини! Я больше не буду, – она его поцеловала в ухо, но Игорь все равно сердился…

Они вышли из кафе.

– Как у меня день рождения, так обязательно какая-то подлянка! – немного оправившись от пережитого, заметил Вовка. – Кстати, я и женился в свой день рождения! Думал совместить две торжественные даты в жизни… Вот теперь иногда и думаю: а надо ли мне вообще было родиться?..

– Куда пойдем? – как ни в чем не бывало, спросил Игорь.

– Давайте пока на Набережную, – предложила Алена.

– Вперед! – скомандовала Ольга.