Текст книги "Возвращение мстителей 2"

– Нет, – сказал подполковник. – Ты поедешь на моей «Волге». Есть разговор к тебе. Ольга поедет за нами, встретимся в управлении.

За рулем «Волги» сидел капитан Юрков, неизменный помощник Мостового.

– Здорово, ковбой, – поприветствовал он Игоря, когда тот садился на заднее сидение. – Что, опять вляпался в какую-нибудь переделку?

– Не одним же вам с Семенычем под пулями бегать. Есть и другие любители острых ощущений, – огрызнулся Игорь.

– Только раньше ты со своей огнеметной подругой сам старался свои проблемы решить. А теперь она к нам за помощью обратилась, когда тебя сцапали.

– И правильно сделала, – сказал Игорь. – Мы с ментами не связываемся. А эти придурки вместо того, чтобы киллера по-быстрому поискать, у меня стали душу выворачивать.

Юрков, дождавшись, пока Мостовой, усевшись, захлопнул за собой дверцу, тронул машину с места.

– Если ты думаешь, что мы тебя от Семенова спасли, – сказал Мостовой, – то ты глубоко ошибаешься. – Мы у тебя сами душу вывернем, но правду узнаем. Поэтому можешь начинать прямо сейчас. Мы с Юрковым тебя внимательно слушаем.

– Хорошо, – сказал Игорь, откинувшись на спинку автомобильного сидения. – Тогда слушайте, рассказываю уже в который раз. Георгий Крутиков сам позвонил мне рано утром и перепуганным голосом попросил меня о встрече. Так это все и началось…

Глава одиннадцатая

Вот уже несколько дней, как заведующий лабораторией пивоваренного завода Петр Эдуардович Брагин не находил себе места. Все события предшествующих дней нарушили спокойный ход его жизни и породили клубок неразрешимых проблем. Как не силился кандидат химических наук Брагин придумать хоть какой-то приемлемый выход из создавшейся ситуации, но все попытки оканчивались неудачей.

Все его беды начались с того самого утра, когда в своей машине был взорван директор пивзавода Абрамов. Последний был единственным на свете человеком, который хорошо понимал Брагина. Вряд ли он одобрял наклонности и пристрастия химика, более того, скорее всего, в душе Абрамов не воспринимал Брагина как человека, но при всем при этом Абрамов был один из немногих, кто помог ему в тяжелые для него минуты жизни и предложил Брагину такую схему жизни, которая полностью устраивала ученого. Брагин знал, что Абрамов делал это, конечно, не из соображения человеколюбия. Во всем этом был весьма корыстный интерес со стороны директора.

Более того, он вовлек самого Брагина в противозаконное дело, но Брагин никогда не был особым моралистом, с его-то голубыми наклонностями, и, видимо, внутренне всегда был готов переступить эту черту. К тому же Абрамов имел огромное влияние на Брагина. И всегда мог убедить последнего в правильности того или иного поступка, к которому он хотел принудить Брагина.

Брагин всегда испытывал проблемы не только из-за своей нестандартной сексуальной ориентации, но и из-за неуемной сексуальной энергии. В совокупности два этих фактора и приводили к многим проблемам, возникающим во взаимоотношениях как с его сексуальными партнерами, так и с остальным окружающим миром. Бешеная сексуальная активность зачастую принимала формы жестоких садистских насилий, что приводило к скандалам и разрывам отношений с партнерами по сексу. Брагин получил дурную репутацию в кругу так называемого голубого общества, которое по своей социальной природе достаточно замкнуто.

Поскольку Брагин никогда особо не скрывал своих сексуальных пристрастий, его не любило и даже презирало начальство, которое постоянно чинило ему препятствия на работе. Ему, талантливому ученому, с трудом удалось защитить кандидатскую, и то после того, как он написал такую же кандидатскую для жены заместителя директора института, в котором он работал. Он был одним из лучших ученых в институте, но ему так и не дали не только лаборатории, но даже и просто нормальной должности. Много лет отдав институту, он так и числился там внештатным научным сотрудником.

Ему было уже 38 лет, когда с ним случилась эта история. И все началось с того мальчишки-наркомана, соблазненного им на дискотеке. Мальчишке было все равно, что с ним будут делать. Он, видимо, давно сидел на игле, и в тот момент находился в состоянии наркотического голода. Наркотик, которым Брагин соблазнил своего случайного партнера, был синтезирован им же самим тайком в лаборатории института. Брагин совершил с ним половой акт у себя дома, когда мальчишка уже находился в наркотическом трансе. За исключением разных мелочей, в конце концов, оба оказались довольны друг другом, и их отношения имели продолжение. Но и здесь Брагину не повезло. На его беду у мальчишки были родители, хотя и не очень заботливые, учитывая дурные наклонности их сына, но очень влиятельные. Каким-то образом отцу мальчугана стали известны слухи о его связи с Брагиным. Вот в этот-то момент, к несчастью для Брагина, в отце семейства и проявились все его отцовские инстинкты. Обвинив Брагина во всех бедах, произошедших с его сыном, он обрушил всю мощь своего авторитета на несчастного химика.

Брагина взяли с поличным на его квартире, чуть ли не в момент совокупления с отпрыском влиятельного человека. Отпрыск в это время как обычно находился под кайфом от наркотиков, а Брагин – от сексуальных эмоций, обуревавших его. В результате, эмоциональный фон, окружавший Брагина, был отнюдь не радостным в течение нескольких последующих месяцев. Ему грозило длительное тюремное заключение. Его научное начальство палец о палец не ударило, чтобы хоть как-то помочь своему сотруднику. А исполнявшие свой служебный долг менты грозились повесить на Брагина все, что только возможно: от совращения малолетних до нанесения тяжких телесных повреждений.

Но в какой-то момент весь негатив ситуации стал вдруг резко уменьшаться. Появились изменения в лучшую сторону. Следователь стал реже вызывать его на допросы. На самих же допросах он перестал на него давить, требовать сознаться в том, чего Брагин не совершал, и ограничивался лишь формальными расспросами. А в один из дней, когда Брагина привели в кабинет следователя, он увидел там незнакомого мужчину в возрасте, солидного и хорошо одетого. Следователь представил его как человека, который хочет с ним, с Брагиным, переговорить, после чего вышел из кабинета. Этот человек и был Абрамов.

Тогда Абрамов и предложил Брагину сделку. Он обещал замять всю историю, не доводить дела до суда. Более того, он обещал взять его на работу к себе на пивзавод, дать ему лабораторию, возможность заниматься наукой. То, что он попросил взамен, показалось Брагину ничтожной малостью, по крайней мере, в тот момент, когда он находился в состоянии полнейшего отчаяния. Тогда бы он согласился и на более худшие условия. Но Абрамов был хороший психолог, он никогда не требовал от людей всего сразу.

Худшие условия Брагин получил потом, но осознал это уже после того, как ужас тюремного кошмара стал отодвигаться от него все дальше и дальше. Не прошло и года, как Брагин осознал, что он находится под жесточайшим контролем волевого, жесткого, уверенного в себе человека, и будет делать все, что тот от него потребует.

Но, к счастью для Брагина, Абрамов требовал от него в основном лишь каторжной работы на ниве науки. Он создал для него все условия, как в лаборатории, так и вне ее. Брагин получил все, что ему нужно, и для достижения успехов в работе, и для удовлетворения своих пристрастий. И хотя он понимал, что по-прежнему находится за чертой закона, и, таким образом, играет в опасные игры. Это было ясно исходя из характера той работы, которую он делал, и из уголовного прошлого лиц, с которыми он, в силу выстроенной схемы работы, был вынужден общаться почти регулярно.

Брагин понимал, что рано или поздно все это может кончиться для него плачевно. Но тогда он не придавал этому такого большого значения. Такая жизнь его в тот момент устраивала полностью, и о будущем думать ему не хотелось.

И вот все это неожиданно кончилось. Наверное, никто не ожидал, что все это может кончиться именно так. Абрамова убили. А вместе с ним он лишился не только кормильца, защитника, но и какой-то опоры в жизни. Наступили времена гнетущей неопределенности и постоянных страхов за свое будущее и даже за свою жизнь. Брагин все эти дни находился в состоянии глубокого уныния и психологической подавленности, что, в свою очередь, усиливало состояние его одиночества и сексуального голода.

В этот вечер душевный кризис Брагина был особенно ощутим. Придя домой с работы пораньше, Брагин весь вечер не находил себе места. Размышления о своем одиночестве и о своей незащищенности вконец измотали его, и он в какой-то момент понял, что больше не может находиться дома один, и вышел на улицу.

Сначала он просто брел по тротуару, сам толком не понимая куда он идет, но чуть позже Брагин сообразил, что он идет в сторону дискотеки, располагавшейся недалеко от его дома. Дискотека находилась в Клубе речников и уже давно имела дурную репутацию. Местные наркоманы могли там частенько приобрести порцию анаши и даже героина.

Публика в ней тусовалась самых разных возрастов и социального положения. Здесь были и молоденькие школьники, и студенты старших курсов, встречались люди и куда более солидных возрастов. Каждый из них пришел за своим: кто-то просто потанцевать, кто-то купить дозу и ширнуться, кто-то просто от нечего делать, чтобы убить время и скрасить одиночество. Эту дискотеку периодически закрывали, но проходило небольшое количество времени, и она открывалась вновь. Именно здесь со знакомства с молодым наркоманом и начались тогда самые серьезные неприятности в жизни Брагина. И именно сюда он шел вновь.

Оплатив на входе в кассе положенную сумму, минуя танцевальный зал, Брагин прошел прямо в бар заведения. Напитки здесь продавали не Бог весть какие, водка официально вообще была запрещена и если продавалась, то с доливанием в пиво или в слабенькое сухое вино. Видимо, от подобных коктейлей многие посетители этого отнюдь не богоугодного заведения сильно дурели и ходили как чумные.

Брагин уселся за стойку бара и бросил высокому долговязому официанту в белой рубашке и узком длинном галстуке:

– Пива, светлого.

Официант молча наполнил тому стакан, не обременяя себя ожиданием, когда пена в нем отстоится, и, взяв с Брагина деньги, ушел в другую сторону стойки бара. Некоторое время Брагин сидел в одиночестве. Периодически он оглядывал помещение бара. Народу в баре было не очень много, в основном молодые люди, сидящие группами, иногда парами. Неожиданно за стойку бара недалеко от Брагина пристроился худенький молодой человек. Его светлые волосы, похоже, принципиально не признавали расчески, они торчали в разные стороны, лицо было бледным, одет он был неброско, в потертые джинсы и в старенькую поношенную ветровку.

«Для нынешнего холодного октября, прямо скажем, не самая теплая одежда», – подумал про себя Брагин, бросив взгляд на своего соседа.

Едва усевшись за стойку, молодой человек подозвал бармена.

– Скажите, – спросил он слегка хрипловатым юношеским голосом, – какое у вас самое дешевое пиво?

От этого вопроса физиономия бармена скривилась, как от легкой зубной боли, и он через губу ответил:

– «Балтика», 10 рублей стакан.

– Ой, как дорого, – запричитал молодой человек, и, посмотрев на Брагина, продолжил: – У них всегда все так дорого, так дорого.

Брагин посмотрел на своего соседа уже заинтересованным взглядом. Молодой человек ответил ему тем же. Их взгляды встретились. Парень улыбнулся Брагину. Последний воспринял это, как сигнал к действию. Он улыбнулся в ответ парню и, повернувшись к бармену, сказал:

– Налейте нам два пива… Я заплачу.

Он повернулся к молодому человеку и сказал:

– Меня зовут Петр. Я, знаете ли, сегодня один, мне скучно. Если хотите, составьте мне компанию.

Брагин помолчал немного, потом добавил:

– За мой счет, разумеется.

Парень заулыбался еще шире и подсел к нему поближе.

– А меня зовут Виталик, – сказал он.

Не прошло и десяти минут, как они уже сидели, оживленно беседуя. Виталик сказал Брагину, что он не так уж часто здесь бывает.

– Так, иногда, чтобы развеяться. Вообще-то, мне здесь не нравится, здесь очень грубые люди. Они меня не понимают. Но вы,.. – он сделал паузу. – Я вижу, вы совсем другой. Вам, наверное, тоже одиноко, и именно поэтому вы пришли сюда.

– Да уж, – хмуро проговорил Брагин и отпил из своего стакана пиво.

Прошло еще полчаса, и пиво, неоднократно заказанное за это время Брагиным и залитое в организмы собеседников, начало давать о себе знать не только хмельком в голове, но и другими, менее приятными ощущениями.

– Вы знаете, – парень доверительно положил руку на плечо Брагину, – я хочу сходить пи-пи. Вы не желаете со мной?

– Пожалуй, – сказал Брагин и поднялся с места.

Сказать, что туалет дискотеки был не репрезентабельным, означало ничего не сказать, но главные его мерзости заключались в двух вещах. Первой было жуткое зловоние. Видимо, пойло, которым накачивали посетителей за немалые при этом деньги не слишком долго задерживалось в организме, зачастую оно отторгалось очень быстро или очень бурно, настолько, что те танцующие, кому случалось плохо, не успевали добегать до соответствующих мест. А поскольку с уборкой здесь было туго, в воздухе витали неповторимые «ароматы», которые вполне могли вызвать приступ удушья у неподготовленного посетителя.

Второй же негативной особенностью этого места являлось то, что ни один писсуар в этом туалете не работал, а все кабинки были постоянно заняты. В некоторых случаях они являлись почти служебными помещениями. Здесь проститутки по-быстренькому обслуживали своих клиентов, наркоманы находили тихую гавань, где можно было более-менее спокойно уколоться.

Но на сей раз и Виталику и Брагину повезло, так как одна из кабин оказалась свободной. Виталик первым зашел туда, но дверь кабинки закрывать не стал. Одно это привело Брагина в состояние легкого возбуждения. Когда же Виталик, расстегнув ширинку, опустил штаны до пола, и Брагин увидел плотно обтянутые плавками ягодицы своего нового знакомого, пересилить себя он уже не смог. Он едва дождался, когда журчание ручейка прекратится, и порывисто шмыгнул в кабину, закрыв за собой дверь.

Виталик повернулся к нему вполоборота и снова улыбнулся. Брагин схватил его за плечи, развернул к себе и страшным движением погладил сначала его спину, потом ягодицы, поцеловав того в шею. Виталик в ответ нежно обнял Брагина. Страсть закипала в нем все сильнее и сильнее, и когда он уже стал снимать с Виталика трусы, тот нежным, но твердым движением остановил его.

– Подожди немножко, – сказал он.

– Почему, почему, в чем дело, – страшно зашептал Брагин.

– Давай не здесь, – ответил Виталик.

– Хорошо, – сказал Брагин. – Давай пойдем ко мне домой, я живу здесь недалеко. Мы проведем замечательный вечер, я дам тебе денег, если ты хочешь. Только пойдем быстрее.

– Да, конечно-конечно, – сказал Виталик, – но мне этого мало, понимаешь?.. Мне нужно еще кое-что. И сегодня же вечером. Ты понимаешь меня?

– Кажется, да, – ответил Брагин. – Ты имеешь в виду это, – и он показал запястьем правой руки на запястье левой.

– Да, ты прав, мне нужно уколоться. У тебя есть что-нибудь?

– Дада, у меня все есть. Не волнуйся.

– Это героин? – снова спросил Виталик.

– Нет, это гораздо лучше, ты увидишь. Это новое. Ты будешь в восторге от этого. А утром, когда проснешься, будешь чувствовать себя обычным человеком, никаких последствий, – объяснил Брагин.

– Ты меня заинтриговал, – уже как-то по-деловому сказал Виталик и, слегка оттолкнув от себя Брагина, быстро натянул на себя штаны.

Они вдвоем вышли из клуба, при этом в дверях Брагин, пропуская вперед себя своего юного приятеля, к своему неудовольствию поймал насмешливый взгляд охранника. На подходе к жилищу Брагина, когда они уже вошли в подъезд, Виталик вдруг развернулся и спросил:

– Слушай, а у тебя телефон дома есть?

– Есть, – недоуменно ответил Брагин. – А зачем он тебе?

– Понимаешь, Петя, я живу один с мамой. А она у меня старенькая, больная. Надо ее предупредить, что меня сегодня не будет. Она всегда волнуется, когда я не ночую дома и требует, чтобы я звонил ей и говорил, где я нахожусь.

– Ну, хорошо, – с неким недоумением в голосе произнес Брагин, внутренне удивляясь и одновременно даже радуясь такой заботливости о старшем поколении.

Они вошли в двухкомнатную квартиру, в которой жил Брагин. Она досталась ему в наследство от умерших давным-давно родителей. Виталик сделал несколько дежурных комплиментов по поводу обстановки в квартире. Старая и дряхлая мебель показалась ему уютной и практичной, а царящий вокруг общий беспорядок он назвал творческим. После этого он тут же подсел к телефону. Взяв трубку, он посмотрел на Брагина и сказал:

– Всего лишь минутку.

– Хорошо-хорошо, – сказал Брагин, – я пока пойду на кухню, приготовлю чай.

– Ты лучше приготовь что-нибудь другое, – ответил Виталик.

– А это уже готово, – ответил Брагин, улыбнувшись, и подошел к шкафу. Он открыл нижний ящик и, покопавшись в белье, вынул оттуда пробирку с прозрачной жидкостью. Пробирка была заполнена наполовину. Брагин потряс ее и сказал:

– Этого тебе на сегодня хватит.

– А что это? – раскрыв рот спросил Виталик.

– Так, мое собственное изобретение, – сказал Брагин.

– А этим не отравишься?

– Нет, конечно, – ответил Брагин, – если хочешь, можем уколоться вместе.

Виталик закрыл рот и, засуетившись, сказал:

– Сейчас, я только позвоню мамочке.

Брагин положил пробирку в карман, пошел на кухню и оттуда ему донеслось:

– Мамусик, это я, Витусик. Как твое драгоценное здоровье?.. У меня все очень хорошо… Да, да, я понял.

Брагин поставил чайник и дождался, когда тот закипит. Заварив две чашки чая, он вернулся в комнату. Виталик к этому времени уже положил телефонную трубку и сидел, развалившись, в кресле. Брагин поставил чашки с чаем на журнальный столик рядом с креслом, и сам подсел к столику. Они выпили чай, почти не разговаривая. Виталик был весь сосредоточен на чаепитии, а Брагин все свое внимание уделял Виталику, пожирая того глазами. Когда, наконец, Виталик поставил чашку на стол, Брагин, к этому времени уже покончивший с чаем, истосковался в ожидании. Он протянул руку к лицу Виталику, нежно провел ладонью по его щеке.

– Раздевайся, – сказал он.

– Сначала дай мне то, что ты обещал, – в ответ сказал Виталик.

– Хорошо, – согласился Брагин. Поднявшись, он достал из аптечки на серванте одноразовый шприц и, распаковав его, воткнул иголку шприца в резиновую пробку пробирки. Наполнив шприц, он повернулся к Виталику.

– Раздевайся, – снова потребовал он.

Виталик стал медленно расстегивать рубашку. Когда он разделся до плавок, Брагин подошел к нему вплотную. Они стояли друг против друга, оба находясь в возбужденном состоянии. Держа в правой руке шприц, левой рукой Брагин нежно гладил своего визави. Напряжение возрастало, и в этот момент, как гром среди ясного неба, в комнате Брагина прозвучал голос:

– Ну, мужики, вы даете…

Глава двенадцатая

Время перевалило уже за одиннадцать часов, когда подполковник Мостовой, закончив слушать рассказ Игоря, встал из-за стола и произнес:

– Ничего нового ты мне не сказал. А я, признаться, на это рассчитывал.

Игорь с сожалением на лице развел руками.

– Рад бы помочь, да нечем.

– Да-да, – словно сам с собой разговаривая, проговорил Мостовой. – Значит, чутье меня подводит. Старый, наверное, стал.

– Ну, не скажите, – произнесла Ольга, сидящая рядом с Игорем.

Мостовой улыбнулся ей в знак благодарности, потом вдруг, резко повернувшись к Игорю, произнес:

– А знаешь что, если бы я тебя не знал так давно и не был бы уверен в том, что ты приличный человек, я подумал бы, что ты в этом деле по уши увяз. Слишком уж странно выглядит твое объяснение. Ты говоришь, что не только не ввязывался в это дело, но даже и не собирался, не подозревал, что убитому грозит смертельная опасность. Я допускаю, что это было на первой стадии, как только он к тебе обратился. Однако, на встречу с ним ты пришел с пушкой…

– Я же вам сказал… – начал было Игорь.

– Да ладно-ладно, слышал я, что ты сказал, – махнул рукой подполковник. – Я уверен, что пушка была твоя. Хотя я доказать это не могу. На пистолете нашли отпечатки пальцев Крутикова.

– Ну вот, видите… – обрадованно заявил Игорь.

– Правда, твоих там гораздо больше.

– Так это и естественно, – парировал Игорь, – я же из него последний стрелял.

– Ну да, – снова согласился Мостовой. – Только вот встреча у вас была назначена в семь, а убийство состоялось в половине восьмого. А полчаса вы о бабах, или о финансовом кризисе говорили? Вряд ли для Крутикова это было столь актуально, если он собирался уезжать. Что-то он тебе сказал в это период.

– Во-первых, он опоздал, – сказал Игорь. – Во-вторых, я объяснял ему, к кому ему лучше обратиться в Америке, чтобы помогли ему на первых порах. Вы знаете, у меня там есть деловые партнеры. Кроме того, он повторил то же самое, что рассказывал мне раньше.

– И уж совсем непонятно, – произнес Мостовой, – как киллеры выследили вас. Ты утверждаешь, что хвоста за собой не привел.

– Да, – подтвердил Игорь, – мне так казалось.

– Но вряд ли хвост привел за собой Крутиков. Во всяком случае, его бы убили раньше, если бы обнаружили, не устраивая в центре города пальбу с гонками на мотоцикле, – продолжил свои рассуждения Мостовой. – В таком случае, как же это могло произойти?!

– Это и мне хотелось бы знать, – задумчиво произнес Игорь.

Мостовой бросил на него пристальный взгляд, затем сказал:

– Ну, ладно, на сегодня закончим. Если будет нужно, я тебя вызову. Дай мне номер твоего сотового телефона.

Игорь вынул из кармана свою визитку и авторучку. После чего написал с обратной стороны карточки номер своего телефона. Мостовой взял из его рук визитку и сказал:

– Ну, пока. Пропуска отметьте у Юркова, в соседнем кабинете.

Как только Ольга и Игорь вышли из кабинета, Мостовой поднял трубку:

– Селиванов, это Мостовой. Быстро по «коням», на двух машинах, как я и говорил… Темно-синий, да. Обо всем мне сообщайте. В любое время дня и ночи.

Когда Игорь и Ольга вышли из здания РУОПа и, подойдя к своему «БМВ», уселись в него, Ольга спросила:

– Теперь-то ты мне можешь рассказать, что на самом деле произошло?

– Обязательно, – сказал Игорь, – но по пути в одно место.

– Куда именно? – спросила Ольга.

– Это мы еще должны выяснить. Надо найти адрес одного дяденьки. Его фамилия Брагин. Он был начальником лаборатории на пивзаводе, в которой работал и Гога. Он замешан в истории, из-за которой Гогу и пристрелили. Гога стал случайным свидетелем разговора…

Игорь вынул сотовый телефон и сделал по нему несколько звонков. Второй из них – на проходную пивзавода. Взявший телефонную трубку сторож сообщил, что сейчас на заводе никого нет. На вопрос, работает ли Брагин, тот ответил, что работает, но его сейчас тоже нет.

– А как его найти? Есть ли у него домашний телефон? – спросил Игорь.

Сторож посмотрел в распечатке списка, куда были занесены фамилии ответственных лиц, и сказал:

– Да, есть, – и для того, чтобы Игорь поскорее отвязался, сообщил тому телефон.

Игорь сделал еще один звонок и уже знал точный адрес, по которому жил Брагин. Туда он и направил машину. По пути следования Игорь подробно рассказал о том, что было на самом деле в сквере. При этом Ольга отметила про себя, насколько Игорь был потрясен этим событием, хотя он и старался ничего не показывать. Игорь явно считал, что смерть Гоги в значительной степени произошла по его вине. Она также понимала, что Игорь считал своим долгом отомстить бандитам. Об этом же его просил погибший Гога.

Всю дорогу Ольга сама размышляла на эту тему и решила, что отговаривать Игоря бесполезно и бессмысленно: они все равно уже втянуты в это дело. Они были втянуты еще тогда, когда Игоря взяли в заложники люди Хряща. И уже тогда бездействие с их стороны было ошибкой.

«Кончилась наша спокойная жизнь, – с горечью подумала Ольга. – Снова приходится ходить вооруженной, кого-то опасаться. Кого-то преследовать или бегать от погони. Что ж, отлично, – с горечью усмехнулась она, – романтика российской жизни. Жизнь надо прожить так, чтобы было весело… Уехать бы отсюда к черту», – со злостью подумала она в конце своих размышлений.

Машина остановилась на улице Грибоедова рядом с пятиэтажкой сталинского типа. Напротив нее стоял девятиэтажный современный кирпичный дом.

– Нам куда? – спросила Ольга.

– Вон в ту девятиэтажку. Ты лучше посиди в машине, я думаю, я скоро.

– Ну уж нет, – твердо заявила Ольга. – Теперь я пойду с тобой.

Игорь понял, что спорить бесполезно, и молча вылез из машины. Войдя вслед за Игорем в подъезд, поднявшись на пятый этаж на лифте, Ольга шепотом спросила Игоря:

– Ствол оголять?

– Не знаю, – сказал Игорь, – думаю, что пока не надо.

Он подошел к двери номер 35 и тихо прислушался, что там происходит за ней. Никаких звуков до него не донеслось.

– Будешь звонить? – спросила Ольга.

– Нет, – с сомнением покачал головой Игорь. – Лучше застать его врасплох.

Он вынул из кармана отмычки и, выбрав из них самую подходящую, аккуратно вставил ее в замочную скважину. Через несколько секунд замок тихо щелкнул, и дверь открылась. Игорь убрал связку и, осторожно открыв дверь, шагнул в квартиру. Вслед за ним устремилась Ольга, держа руку в кармане сумочки, где лежал пистолет. Игорь миновал уже довольно длинный коридор, когда из дальней комнаты послышались тихие голоса. Он знаком дал понять Ольге, чтобы она осмотрела остальные помещения, а сам устремился в эту комнату. То, что он там увидел, было для него неожиданностью.

В комнате, недалеко от большого дивана стояла парочка: двое мужчин, обнимающихся друг с другом. Один из них был высоким и коренастым, голову его украшала обширная лысина. На вид ему было лет сорок. На нем были брюки, рубашка, а обут он был в домашние тапочки. Мужчина держал в одной руке шприц, а другой обнимал худосочного молодого субъекта, лет двадцати пяти, не более. В отличие от своего более старшего коллеги, на молодом человеке были лишь плавки. Вся его одежда лежала на диване.

– Ну, мужики, вы даете.

Парочка вмиг повернулась к Игорю и удивленно уставилась на него. В этот момент в дверном проеме рядом с Игорем появилась Ольга и тоже с немалым удивлением посмотрела на двух «влюбленных».

– Просто слезы наворачиваются от умиления, – произнес Игорь. – До чего трогательными бывают отношения между мужчинами.

Брагин, пораженный, смотрел на высокого черноволосого человека в длинном сером плаще, стоящего на пороге комнаты, и стройную светловолосую девушку рядом с ним. Он развернулся к ним и спросил:

– Простите, но вы кто?

– Мы? – спросил Игорь. – Ну, во-первых, сторонники традиционного секса, а во-вторых, мы бы хотели с вами поговорить. Брагин, Петр Филлипович, если я не ошибаюсь? – произнес Игорь.

Он, пройдя по комнате, подошел к стулу, на котором висел пиджак Брагина и, быстро обыскав его боковые карманы, вынул из одного из них паспорт.

– Нет, не ошибаюсь, – сказал он сам себе, полистав паспорт, после чего положил его обратно в карман пиджака.

– А это ваш давний партнер? – спросил Игорь, кивнув на пацана.

– Нет, – ответил, опешивший от неожиданности Брагин, – мы только сегодня познакомились.

– Угу, понятно, – произнес Игорь, – в таком случае пошел отсюда быстро.

Игорь кивком головы указал Виталику на дверь.

– Простите, но на каком основании, – начал было возмущаться Брагин, но Игорь резко его оборвал:

– На том основании, педик, что я хочу с тобой поговорить без посторонних.

– Но кто вы, черт возьми?

– Сейчас я тебе все объясню. А пока положи шприц вон на тот столик.

Брагин медлил, с некой опаской глядя на шприц. В глазах Игоря появился нехороший огонек.

– Ты что, не слышал? Брось шприц!

Брагин нажал на поршень шприца, вылил жидкость из него на деревянный пол, после чего бросил пустой шприц на столик. В это время Виталик, с вытаращенными от удивления глазами, похватал свою одежду и шустро выбежал из комнаты, на ходу натягивая рубашку. Одевался он уже на лестничной клетке.

– Итак, что вы хотите? – проговорил Брагин уже более спокойным тоном. – Во-первых, как вы сюда попали?

– Дверь была открытой, вот мы и зашли.

– О чем вы хотите со мной говорить?

– Так, об одном пустячке. Сегодня одного человека убили. А другого чуть не убили.

– Ну и что? Какое отношение к этому имею я?– произнес Брагин.

– Так вот, того, кого убили, звали Георгий Крутиков. Я в тот момент был рядом с ним, и чудом спасся сам. Так вот, после этого у меня есть горячее желание выяснить, из-за чего убили Гогу, и кто именно это сделал.

– С чего вы взяли, что я имею к этому отношение?

– Я в этом абсолютно уверен, – ответил Игорь, – хотя бы по одному тому, что вы разговариваете со мной на эту тему, даже не выяснив кто я такой.

– Э… Я думал.., – Брагин был в некотором замешательстве, оправившись от которого, он тут же произнес: – Я сразу понял, что вы из милиции.

– Ошибаетесь, милейший, мы не из милиции, – ответил Игорь и добавил: – К несчастью для вас.

– Не понял, – переспросил Брагин, – что вы хотите этим сказать?

В следующую секунду Игорь, подскочив к Брагину, схватил того двумя руками за воротник рубашки, и сжав его так, что Брагин стал задыхаться, заорал тому в лицо:

– Я то хочу сказать, педрило лысый, что я, в отличие от них, не буду с тобой разговоров вести и уж тем более не буду уговаривать тебя сказать правду. Я сейчас тебе для начала засуну твои трусы в рот, а в жопу паяльник. Потом я дождусь, пока ты весь от боли побелеешь, и глаза у тебя из орбит полезут, только после того задам тебе два-три вопроса, на которые ты ответишь правду, и если ты хоть в чем-то соврешь, я повторю экзекуцию, и она будет длиться в два раза дольше.

Игорь коротко размахнулся и резко ударил кулаком Брагину в челюсть. Брагин отлетел к дивану и упал рядом с ним на пол, но тут же вскочил и с ужасом глядя на надвигающегося на него Игоря попятился от него, упершись при этом в диван.

– Вы… вы не имеете права, прекратите, – испуганно затараторил он.

– Может, я и не имел права… До сегодняшнего вечера, пока на моих глазах не застрелили моего приятеля, и пока твои бандиты не стали палить по мне из пистолета. И теперь я имею все права поступить с тобой так, как ты того заслуживаешь.

– Это не я. Я не имею к этому никакого отношения. Это совсем другие люди.

– Заткнись, сука, – сказал Игорь. – Гога перед смертью мне все рассказал. Я знаю, что это ты и твой соучастник послали киллеров убить Гогу. Он случайно подслушал ваш разговор, и вы поняли, что он все пронюхал. Как вы выследили нас с ним? Говори быстро.

– Я не знаю, я ничего не знаю. Все, что вы говорите, я слышу в первый раз. Гога не делал мне ничего плохого, чтобы я хотел его смерти.