Текст книги "Аура цвета индиго"

Владимир Царицын
Аура цвета индиго

© ЭИ «@элита» 2012

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава 1.Снова в строю

– Мне кажется, – наконец сказал Чудак, с сосредоточенным видом протирая мягкой замшевой тряпочкой толстые линзы очков, – Дантист сошёл с дистанции. Что поделать, у каждого свой срок: кто-то выдыхается и покидает гонку, а кто-то, вроде нас с тобой, чешет до самого финиша… Кстати, у меня как раз одно местечко в аналитическом отделе освободилось… – полковник Васильев склонил лысую голову набок – Ты чего молчишь, Зиновий, что думаешь по этому поводу?

Зинка стоял у окна, и, задумчиво глядя на резво бегущие по яркому голубому небу Ямбы облака, механически помешивал ложечкой остывший кофе. Он ждал этого разговора, более того, он был ему нужен. Но сейчас в словах шефа бывалый спецагент уловил некие интонации, которые настораживали, а потому решил не торопиться с ответом. Он вдруг подумал, что Чудак уже принял решение относительно участия Дантиста в оперативных акциях, а возможно, и вообще – дальнейшего пребывания в ФАЭТ. И его, Зинкино, личное мнение на это решение никак не влияло. Поэтому он решил дождаться подходящего момента.

Сомнения в моральном состоянии Дантиста появились у Чудака сразу, как только он увидел его там, на острове. Дантист в изорванной одежде и с залитым кровью лицом сидел возле тела Бажены и никак не реагировал на вопросы, которые ему задавали. Казалось, он не слышал их…

– Ничего плохого не могу сказать о Скифе, – так и не дождавшись Зинкиного ответа, продолжил Чудак – Последнее медицинское обследование показало, что он в прекрасной физической форме. И у психолога вопросов нет. Реакция адекватна, рефлексы в норме. Парень очень быстро восстановился после всего случившегося в ходе выполнения операции «Змий». И физически и морально. И это несмотря на то, что он бился с клонами на пределе своих сил и возможностей. А если быть точным, уже за пределом. И к прежним травмам добавил немало увечий. Пожалуй, вдвое больше, чем ты и Дантист.

– Скиф – прирождённый боец, – кивнул Зинка. – Сильный и хладнокровный… Он восстанавливался по своей собственной методике…

– Между прочим, Аристократ уже в деле, – вдруг сказал Чудак, и, сделав маленький глоток кофе, отвёл чашку и как-то странно в неё посмотрел. – Он тоже быстро восстановился. По традиционной методике.

– Вот как?! – искренне удивился Зинка. – Аристократ в деле?..И где он сейчас?

– Здесь, в Ямбе.

– В зоне?

– Да. Они вдвоём с Гоблином. Уже третью неделю.

– Постой, ты хочешь сказать, что Сван Гастелло и Барс Каталь – это Гоблин и Аристократ? – спросил Зинка.

– Да, только наоборот: Барс Каталь – это Гоблин, а Сван Гастелло – Аристократ, – поправил Чудак, и добавил – О том, что вы живы, Геннадий не знает.

– Господи! Чудак… – вздохнул Зинка, – ну почему Аристократу-то не сказать правду? Ты что, его ещё не проверил?

– Аристократу и Гоблину я верю. – Голос Чудака стал злым. – И вам со Скифом верю. Но Аристократ входил в «зону» не по моему каналу. Их с Гоблином вела куча людей, не все из которых находились под моим контролем. Одно случайно оброненное слово, и… ты меня понимаешь. После того, как в высшем руководящем составе конторы был выявлен крот, я стал трижды осторожным.

Зинка усмехнулся. От него не ускользнуло, что имя Дантиста в число наделённых доверием Чудака не попало. Он закурил, и, выпустив дым, заметил, как Чудак поморщился.

– О, извини, – спохватился он, собираясь погасить сигарету.

– Ничего-ничего, кури. – Чудак усмехнулся – Сам курил всю жизнь, но, в отличие от многих других бросивших, понимаю, чего стоит курильщику сдерживать желания. У него ж тогда мозги плохо работать начинают.

Зинка взял со столика пепельницу, отошёл к окну и присел на подоконник.

– Стало быть, Дантисту ты не доверяешь? – спросил он, прямо посмотрев в глаза командиру. Подходящего момента всё не наступало, а решать вопрос надо было срочно, Зинка знал: Чудак уведёт разговор в конкретику, и к вопросу Дантиста возвращаться уже не пожелает.

– Дантист неадекватен, – качнул головой Чудак. – На парня сильно повлияла смерть любимой женщины. Я бы сказал, фатально повлияла.

– Аристократ тоже потерял любимую женщину, – напомнил Зинка, – но ему ты, тем не менее, веришь. Считаешь, что у Гены Волченкова более толстая кожа? Или думаешь, он меньше любил Герцогиню, чем Дантист – Бажену?..

– Я не думаю. Я просто анализирую информацию на основании имеющихся данных…

– А я не анализирую, я просто знаю! – с жаром произнёс Зиновий. – Я знаю этого парня, Чудак. Дантист – боец не слабее Скифа. Успех операции «Змий» – во многом Сашкина заслуга. Ты забыл?

– Стоп! Прошлых заслуг Данцова я ничуть не умаляю. А вот что касается его теперешнего морального состояния… Дантист стал другим, он замкнулся в себе. Он всё время думает о чём-то. И я подозреваю, о чем он думает… – Чудак пожевал губами, но говорить о своих подозрениях не стал. – Молчаливые люди опасны, Зиновий.

– Скиф тоже не особенно разговорчив, – возразил Зинка. – Послушай, Чудак, ведь наши медики буквально наизнанку вывернули каждого участника операции «Змий», да и Знахарь достаточно порылся в наших мозгах. Разве он нашёл какие-нибудь отклонения?..

Чудак с великой внутренней борьбой всё же взял сигарету из лежащей на столе пачки, и долго её нюхал, раздумывая: закурить или нет. Решился, щёлкнул зажигалкой, но после первой же затяжки его передёрнуло, и он, быстро подойдя к окну, брезгливо затушил окурок в пепельнице, услужливо протянутой Зиновием.

Подняв голову и приблизив лицо, Чудак буквально впился близоруким взглядом в глаза подчинённого. После весьма продолжительной паузы вкрадчиво спросил:

– А ты думаешь, не нашёл?

– Но ведь… – Зинка растерялся.

– Короче… – Чудак отвёл взгляд и вернулся к своему креслу, – я против участия Дантиста в операции, – сказал он. – И я принимаю решение…

– Подожди, – попросил Зинка. – Подожди, Чудак, не торопись. Пожалуйста, выслушай меня. – Он закурил новую сигарету, нервно затянулся. – Мы все живем на грани: на грани провала, на грани жизни и смерти, на грани душевного срыва. Никто не знает, что происходит в наших душах. Но мы с радостью ходим по лезвию ножа, рискуем жизнями… Потому что любим эту опасную работу, потому что ничего другого делать не умеем и не желаем. Мы не по принуждению пришли в ФАЭТ, а, как бы пафосно это ни звучало – по велению сердца. И если контора вдруг начинает в нас сомневаться, или попросту забывает о нас, это больно, Чудак, это очень больно… Представь, что будет с Дантистом, если я скажу ему: «Извини, Санёк, ты больше не нужен. Ты – псих и можешь завалить дело. Вот тебе пенсия от конторы. Иди, чини компьютеры. Или мемуары пиши. Но только в стол, потому что рассказывать обывателям о твоих подвигах нельзя, это государственная тайна. И постарайся окончательно не свихнуться. И не спейся, Саша, потому что тогда ты станешь угрозой для общества, которому служил верой и правдой…»

– Всё! Хватит тут… слюной брызгать, – устало сказал Чудак. – Я позволяю тебе говорить со мной в таком тоне только потому, что ты не просто один из лучших сотрудников конторы, ты мой друг.

– А Дантист мой друг! – с жаром возразил Зинка, но тут же сбавил тон. – Прости за горячность. Но если теперь оттолкнуть Александра, это для него равносильно смерти.

– А я и боюсь, что он будет её искать!

– Без нас он найдёт её скорее.

– А с чего ты взял, что я хочу его уволить? Кажется, я говорил тебе о месте в аналитическом отделе.

– Да какой из Дантиста аналитик!.. Нет, голова у него, конечно, работает как надо, но… Сашка закиснет на этой работе. Он оперативник до мозга костей!

Чудак отхлебнул кофе, поморщился. Потом снял очки и снова принялся протирать, изредка разглядывая их на просвет. Молчание длилось минуты две. Закончив с очками, Чудак снова отхлебнул из чашки.

– У кофе какой-то странный вкус, – сказал он, ставя чашку на журнальный столик и брезгливо отодвигая её подальше от себя.

– Полное дерьмо, – согласился Зинка. – Я не умею его варить.

Чудак заходил взад-вперёд по не большому гостиничному номеру.

– Хорошо, – выдавил он наконец, – Может, ты и прав, Зиновий. Тем более что именно Дантист, как никто другой, прекрасно вписывается в тему нового задания. – Чудак многозначительно посмотрел на Зинку и повторил – Как никто другой… Решено, Дантист в деле. Но, если что… спрошу с тебя! Сообщишь Александру о том, что он участвует в операции.

– Хорошо, Чудак, – кивнул Зинка, и вдруг решил покаяться – Уже сообщил. Дантист прибывает в Берберру через одиннадцать минут рейсом из Лондона.

– Ну, ты жук! – Чудак сделал вид, что возмутился. – Ты был уверен, что я соглашусь на участие Дантиста в операции?

– Я надеялся… – потупил взгляд Зиновий. – Кроме того, ты сам поручил мне разработать план операции и залегендировать участников.

– Поручил, – согласился Чудак. – Ты же знаешь, что последние две недели я сидел в Лурпаке, как репка в грядке. Но список кандидатов в члены группы я тебе передал, а в нём, если ты помнишь, Дантиста не было… Надо уметь угадывать мысли и пожелания начальства.

– Буду стараться, шеф, – едва сдерживая ликование, смиренно пообещал Зинка.

– Посмотрим… Итак: основная легенда?

– Миссия гуманитарной помощи из Лурпака.

– Та самая, которую вчера расстрелял Шугай, а фургон с медикаментами разграбил? – уточнил Чудак.

– Та самая.

– Молодец, быстро сориентировался, – похвалил подчинённого Чудак.

– Ждал удобного момента. Вчера получил сообщение от Свана Гастелло и сразу сообразил, что новая версия лучше первоначальной.

– А какова была первоначальная?

– Нелегалы, примкнувшие к чёрным бедуинам.

– Ну, что ж… Новая легенда действительно неплоха, с нелегалами бы возникли проблемы… В Беберре-2 знают о миссии?

– О том, что она разгромлена – нет. Гастелло эту информацию попридержал, по моей просьбе. Не думаю, что у Берга имеются осведомители среди бандитов. Как и среди прочих обитателей зоны. А о том, что миссия со дня на день должна прибыть, в Берберре-2 знают. И ждут с нетерпением. – Предвидя следующий вопрос Чудака, Зинка поспешно добавил – О том, кто входит в состав миссии, тоже знают. В смысле – знают имена членов миссии и их специализацию. По поводу того, есть ли в Берберре-2 фотографии членов миссии, у Свана Гастелло информации нет.

– Рискуешь?

– Рассчитывал на твою помощь.

– Помогу, – пообещал Чудак. – Документы на всех членов миссии завтра к полудню будут доставлены в адрес посольства диппочтой с пометкой на твоё имя… Значит, говоришь, в Берберре-2 знают об истинной специализации членов миссии?

– Так они сами и запросили у Лурпака такого рода «гуманитарную» помощь. Своих-то спецагентов у них нет – одни «ботаники». А спецслужбам Ямбы они, само собой, не доверяют. Тем более, сейчас – когда Берберра-2 находится в состоянии войны с Ямбой.

– Ну, положим, войной это можно назвать с большой натяжкой, – усмехнулся Чудак. – Перманентная мышиная возня, замешанная на амбициях университетских «гениев» и мелкособственнических притязаний федеральных чиновников.

– Я в курсе здешней политической обстановки, – заверил его Зинка. – Разобрался, как говорится, на месте. Почитал газеты, послушал радио, посмотрел телевизор. Сравнил информацию, полученную из средств массовой информации, с тем, что реально происходит в стране, и сделал выводы. Как учили.

– Да, СМИ верить нельзя. Местным СМИ тем более… Какие медикаменты ждут в Берберре-2, ты знаешь?

– Приблизительно.

– Вот полный реестр, – Чудак достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

Зинка аж присвистнул.

– У меня нет слов, шеф…

– Не строй из себя недоумка, Зиновий! – скривился Чудак. – Ты прекрасно знаешь, что я располагаю всей информацией, добытой моими агентами, мне это по должности положено.

– Прошу прощения, шеф, – смутился Зинка. – Вырвалось… Значит, вчера, получив от Аристократа информацию о гибели лурпакской миссии, ты не только продумал новую легенду, но и начал её реализовывать. А сегодня ты уже в Ямбесо списком. Когда же ты успел?

– У меня большие возможности, – самодовольно произнёс Чудак. – Итак, к делу.

– Фургон я уже приглядел, – доложил Зинка. – Медикаменты, какие потребуются, купим без проблем. Я тут познакомился с одним провизором…

– Однако ты тоже времени не терял, хвалю… Обсудим детали предстоящей операции…

Когда Чудак ушёл (вечерним рейсом он вылетал в Лурпак), Зинка вылил недопитый кофе в раковину и помыл чашки. Едва закончил прибираться, как в дверь постучали.

На пороге стоял Дантист. Одет он был в чёрную кожаную тройку. Седые волосы собраны сзади в длинный хвост. Он улыбался, но одними губами, глаза оставались холодными.

– У вас продаётся славянский шкаф? – произнёс он в шутку слова киношного пароля.

– Шкаф продан, – ответил Зинка, обнимая друга, – но у нас целая куча другого барахла. Проходи… Кофе хочешь?

– Ни в коем случае. – Дантист уселся в мягкое кресло, провалившись чуть не по уши. – Сваренный тобой кофе опасен для здоровья. Ты разве этого не знал?

– Знал, – без обиды согласился Зинка. – Как тебе Лондон?

Дантист пожал плечами.

– Дождь, туман… Я не видел Лондона… А где Скиф? Он скоро прибудет?

Зинка взглянул на часы.

– Вот-вот должен быть. Наверное, в данную минуту размещается в гостинице. Ты-то уже разместился?

– Нет, – ответил Дантист серьёзно. – Буду жить тут, кресло мне твоё очень понравилось.

«Слава богу, – подумал Зинка. – Чувство юмора не утрачено, стало быть, не всё так безнадёжно…»

Он вставил в магнитолу диск с записью второго концерта Чайковского. Из динамиков полились звуки любимой музыки Дантиста. Дантист вытянул длинные ноги и закрыл глаза.

Зинка молча рассматривал друга. Александр заметно похудел, и теперь эта худоба не имела ничего общего с его прежней здоровой худощавостью – Дантист был худ болезненно. Кисти рук свисали с подлокотников кресла, пальцы казались неимоверно длинными. Лицо с заострившимся носом и впалыми щеками было похоже на восковую маску, если бы не левое нижнее веко. Оно слегка подёргивалось в нервном тике. Зинка вздохнул и обречённо подумал: «Может, Чудак прав? Может быть, ещё не поздно всё переиграть?.. Нет, пожалуй, я не смогу на такое решиться»

Музыка закончилась. Дантист открыл глаза, взглянул на Зинку и сказал:

– Спасибо. Ты наконец-то изменил своим попсовым музыкальным пристрастиям и стал слушать нормальную музыку.

– Я люблю Чайковского, – пожал плечами Зинка. – Кстати, Ванесса Мэй у меня тоже имеется. Поставить?

– Нет, хватит на сегодня, – ответил Дантист. – Деликатесы нужно потреблять небольшими порциями.

– Закуришь? – Зинка протянул пачку сигарет.

Дантист отрицательно дёрнул головой.

– Бросил? – поинтересовался Зинка.

– Нет. Просто не хочу сейчас.

– А я, пожалуй, закурю, – Зинка зажёг сигарету и расположился в кресле напротив. Долго молчал, не зная, с чего начать. Наконец решился: – Хочу поговорить с тобой, Саша. По душам.

– Говори, – усмехнувшись, разрешил Дантист. – Только, боюсь, это будет монолог. Души у меня нет, она умерла.

– Как ты? – спросил Зинка. – Как вообще?..

– Нормально, – пожал плечами Дантист.

– Давай без дураков, Саша. Мы снова идём в бой, а значит, должны быть полностью уверены друг в друге.

– Можешь не сомневаться: если понадобиться чья-то грудь, чтобы закрыть тебя от пули, то эта грудь будет моей, – поклялся Дантист.

– Не удивил.

– А чем тебя удивить? – зло спросил Дантист, вставая с кресла. – Песню спеть, что ли? Или сплясать?

– Мы начинаем ссориться, ещё не приступив к делу. А что мы будем делать дальше? Морды друг другу бить?

– Драться с тобой?.. Лучше сразу застрелиться.

Дантист снова плюхнулся в кресло и обхватил голову растопыренными пальцами.

– Прости, Зинка, – сказал он немного погодя. – Я редко разговариваю с живыми людьми в последнее время, а если приходится, мелю всякий вздор. Я не совсем… нормален, проще говоря, шизую. Говорю то, о чём не думаю, и делаю не то, о чем говорю.

– Так-так, помедленнее, пожалуйста, – попросил Зинка. – Такую фразу влёт не просечь. По-порядку… Говоришь одно, а сам думаешь о другом?..И что тут необычного? Мы, спецагенты ФАЭТ, всегда так поступаем. Делаешь одно, а говоришь прямо противоположное?.. А здесь что странного? Все в порядке вещей. Ты – нормальный стопроцентный шпион.

– Спасибо, – усмехнулся Дантист, – обнадёжил.

И вдруг, посмотрев в прищуренные хитрые Зинкины глаза, Дантист весело расхохотался, возможно, впервые за последние четыре месяца. Его серые глаза ожили. На мгновение Зинка увидел прежнего Дантиста – весёлого и жизнерадостного. Но, может быть, это сейчас пройдёт, и парень снова замкнётся в себе?

– Мы снова вместе, Дантист, – с жаром заговорил он. – Ты, я, Скиф, Аристократ. Мы снова на задании, которое обещает быть нелёгким. Нас ждут великие дела, Дантист!

– Ты сказал: Аристократ? – с ноткой удивления, которую могу ловить далеко не каждый, переспросил Дантист.

– Да, он тоже в деле. Я только сегодня узнал об этом от Чудака. Они уже третью неделю вместе с Гоблином готовят нам коридор в Берберру-2. Мы скоро увидим нашего друга, возможно, завтра… Так, скоро придёт Скиф. Мне нужно встретиться с одним знакомым провизором. Вернусь, проведу инструктаж, и… вперёд – за орденами и медалями.

– Мне эти-то уже вешать некуда, – усмехнувшись, сказал Дантист. – Что-то Скифа долго нет.

– Да, действительно, – Зинка снова взглянул на часы.

В дверь постучали. Это был Скиф.

– Лёгок на помине, – сказал Дантист, пытаясь выбраться из глубин кресла. Это ему удалось только со второй попытки.

Скиф отрастил бороду. Она была аккуратно подбрита в нужных местах, и в ней не серебрился ни один седой волосок. Из Зинкиных объятий Скиф попал в объятья Дантиста.

– Кофе хочешь? – повторил Зинка вопрос, адресованный на этот раз Скифу.

– Хочу, – Скиф утвердительно кивнул головой. – Только я его сам заварю. Твой кофе…

– Да знаю я, знаю, – махнул рукой Зинка, – можешь не продолжать.

– В таком случае и я не откажусь, – подал голос Дантист.

– Тогда хозяйничайте тут, – сказал Зинка, забирая со стола реестр медикаментов, переданный Чудаком. – Буду через двадцать минут, может, раньше…

Когда Зинка вернулся, в номере витали ароматы кофе, а Скиф с Дантистом оживлённо разговаривали, вспоминая джамалтарские подвиги.

Глава 2. «Зона» цвета индиго

– Сначала небольшая историческая справка, – начал Зинка. – Вы, господа шпионы, конечно, люди образованные, и следите за событиями, происходящими в мире, но я думаю, что вам небезынтересно будет узнать о том, что происходило и происходит в этой стране в последние десять лет в интерпретации местного резидента нашей конторы. Ну, и сам я уже кое-что увидел и проанализировал… Во-первых, что такое «зона»? Десять лет назад никакой зоны не существовало. Был небольшой университетский городок, он даже не имел собственного названия. То есть имел, конечно. Но так и назывался – Университетский городок. В нём был сосредоточен весь интеллектуальный потенциал страны, научная элита. Получить образование в одном из тамошних университетов считалось делом не только престижным, но и… м-м-м… – Зинка замычал, подыскивая наиболее верное слово.

– Выгодным капиталовложением? – подсказал Скиф.

– Не совсем точно, – сказал Зинка. – Я бы сказал, определяющим. Любое высшее учебное заведение, любое производственное или коммерческое предприятие готово было заплатить большие деньги, чтобы видеть в числе своих сотрудников выпускников университетов этого городка. Отбор абитуриентов был здесь довольно жёстким. Студентами становились только наиболее одарённые дети. Уровень полученных знаний в университетах городка был столь высок, что каждый выпускник на выходе имел научную степень доктора наук. Но выпускники университетов часто не хотели покидать городок. Получив диплом об окончании ВУЗа, они выбирали какую-нибудь тему и начинали её разработку. Результатом каждой разработки становилось открытие, вносящее изменения в современные технологии. Некоторые открытия могли бы стать, не побоюсь этого слова, революционными. Вектор развития науки мог бы запросто развернуться в совершенно неожиданном направлении.

– Но не развернулся, – дополнил Зинкины слова Дантист.

– Внимайте дальше, – продолжил Зинка исторический экскурс. – В городке царила демократия, истинная демократия, не отягощённая никакой политической вознёй и бытовыми проблемами. Правительство Ямбы денег не жалело. Университетский городок стал надеждой Ямбы на гигантский рывок в экономике. Население городка стало быстро увеличиваться, началось строительство жилых домов, опытных производственных предприятий, предприятий, обеспечивающих жизнедеятельность учёных мужей, а также лиц, кто эту самую жизнедеятельность обеспечивал…

– Красиво излагаешь, – восхищённо заметил Дантист. – Но путано.

– …Короче говоря, – не обратив внимания на реплику товарища, продолжил Зинка, – меньше чем за год городок превратился в гигантский мегаполис с развитой инфраструктурой, пригородами, муниципалитетом и предприятиями индустрии развлечений. Городу было присвоено имя – Берберра-2. В новую Берберру потянулись люди науки, которые мечтали реализовать себя в интересных проектах. Но, кроме учёных, туда проникали и проходимцы разного толка и разной квалификации.

– И науке пришёл конец, – вставил слово Скиф.

– Пришёл бы, – сказал Зинка, – если бы не Шатен.

– Не понял, – удивлённо произнёс Скиф. – При чём здесь цвет волос? Брюнеты с блондинами вопрос решить не смогли?

– Цвет волос действительно ни причём. Шатен – это фамилия. Пьер Шатен – доктор физико-математических наук, профессор, председатель Учёного совета университетской конфедерации и тогдашний глава муниципалитета Берберры-2. Было ему в ту пору, вы не поверите, девятнадцать лет.

– Соответственно теперь ему двадцать восемь – двадцать девять, – прикинул Скиф.

– Двадцать восемь, – кивнул Зинка.

– И что предпринял этот вундеркинд? – спросил Скиф.

– Вундеркинд?.. – Зинка задумчиво покачал головой, – Пожалуй, для Пьера Шатена данная характеристика будет неполной. Люди, подобные Шатену, имеют иной взгляд на реальность, отсюда – нетривиальность принимаемых ими решений.

– А, так он из этих, из индиго, – догадался Дантист.

– Бери выше, Пьер Шатен – супериндиго, – уточнил Зинка.

– Это ты сейчас пошутил, или действительно есть и такие? – спросил Дантист.

– Как выяснилось, есть, – кивнул Зинка. – Но о них – чуть позже. Итак, Пьер Шатен… Возглавляя муниципалитет второй Берберры, председательствуя в Учёном совете, преподавая и проводя какие-то свои научные разработки, он, судя по всему, стал фатально не успевать.

– Говоря по-русски, зашиваться, – конкретизировал Скиф.

– Но это бы ничего, – продолжал Зиновий, – данный вопрос решить несложно: перераспределить обязанности, уйти с поста главы муниципалитета или пожертвовать какой-то темой… Шатен понял, что дальнейшее разрастание города и приток новых, далёких от науки людей тормозит не только его разработки и разработки коллег. Подобное положение дел сводит роль науки к минимуму. Город перестал работать на науку, он стал развиваться самостоятельно, подчиняя науку своим интересам… Пьер Шатен – гений и поступил гениально просто и довольно решительно. Первое, что он предпринял – объявил Берберру-2 закрытым городом, независимым от правительства Ямбы и перевёл город в режим самообеспечения. Потом жёсткой рукой выдворил их города всех ненужных (как он считал) и лишних людей, а также преступников, содержащихся в городских тюрьмах. Город опоясала высокая стена – своеобразный железный занавес. Правительство Ямбы безуспешно пыталось договориться с мятежной Берберрой, убедить Шатена в необходимости подчиниться законам государства. В итоге, когда все аргументы были исчерпаны, по приказу президента Ямбы была предпринята силовая акция. Однако эта акция закончилась полным поражением федеральных сил.

Зинка закурил, делая небольшую передышку в докладе.

– Шатен применил какое-то сверхновое оружие? – заинтересованно спросил Скиф.

– Неизвестно, что это было, – ответил Зинка. – Новое психотропное оружие или объединённые действия нескольких людей, обладающих способностью к воздействию на человеческую психику. Одно ясно: наступающие ощутили мощный психофизический импульс, заставивший их остановиться. Позже, в результате допросов, выяснилось, что каждый из бойцов федеральных сил почувствовал тогда странную жуткую тоску и желание как можно скорее вернуться назад. Не было произведено ни единого выстрела. Федералы развернулись на полпути к городу, и, нарушив боевые порядки, проследовали назад в казармы. Более того, вокруг города образовалась пятидесятикилометровая зона заражения неизвестным облучением. Любой, кто в ней оказывался, испытывал ощущение, подобное ощущениям участников силовой акции. Вскоре «зона» обезлюдела. Местные жители покинули родные места, оставив всё нажитое – дома, имущество, скот.

– Вторая попытка федералов имела место? – спросил Скиф.

– Имела. На этот раз с воздуха. Однако десантные вертолёты развернулись на границе зоны. Тот же эффект… Оставалось одно – ракетная атака. Но перед тем, как решиться нажать красную кнопку, правительство предприняло ещё одну – последнюю – попытку переговоров. И эта попытка, при которой обе стороны уже были готовы к взаимным уступкам, увенчалась успехом – было принято компромиссное решение.

– Суверенитет Берберры-2 и взаимовыгодное сотрудничество? – высказал предположение Дантист.

– Совершенно верно, – подтвердил Зинка его догадку. – На территории Ямбы образовалось независимое государство Берберра-2, и Пьер Шатен стал его президентом. Симбиоз двух независимых государств оказался действительно взаимовыгодным. Ямба поставляет в Берберру-2 всё, что та требует (а требует она немногого) в обмен на технологии – любые, кроме военных. Эти технологии позволяют Ямбе прекрасно себя чувствовать на мировом рынке.

– А как они проводят караваны через заражённую зону? – спросил Скиф.

– Пока велись переговоры и устанавливались деловые отношения, уровень странного облучения начал понемногу спадать. Находиться в заражённой зоне короткое время, требуемое для преодоления расстояния в пятьдесят километров, стало возможным, хотя определённый психологический дискомфорт ещё некоторое время ощущался. Это длилось около пяти лет. Потом уровень облучения упал практически до нуля, однако местные жители возвращаться в свои дома не захотели, видимо, в их психике произошли какие-то необратимые изменения. Нет, они не стали дебилами и психопатами, в повседневной жизни вели себя вполне адекватно. Однако одно лишь напоминание о том, что некогда с ними произошло, вызывало у них необъяснимый страх. Зато вместо хозяев в их жилища нагрянули личности, желающие поживиться чужим добром. Их назвали нелегалами, поскольку пятидесятикилометровая зона была объявлена нейтральной полосой. Поодиночке, или небольшими группами, нелегалы проникали в зону (нейтральные земли стали именоваться «зоной») и тащили из неё всё, что попадалось в руки. Кроме нелегалов в зоне появились изгои – отторгнутые городом жители: либо те, кто совершил какой-либо проступок, либо лишние, бесполезные городу субъекты. Некоторые изгои уходили в Ямбу, некоторые оставались в зоне. Между прочим, зона оказалась не самым плохим местом для жизни: домашний скот одичал, но благодаря отсутствию людей и крупных хищников расплодился неимоверно. В лесах полно грибов и ягод, реки кишели рыбой. Земля на территории не сказать, что очень уж плодородна, но, тем не менее, применяя современные методы агротехники, её вполне можно осваивать. Однако освоения зоны, увы, не произошло.

– А что так? – зевнул Дантист.

– В ней появились банды, которые сформировались из изгоев, бывших преступников. Позже к ним стали охотно присоединяться некоторые нелегалы и наёмники с большой земли. Бандиты нападали на бывших собратьев – нелегалов и изгоев – отбирали их добычу, гоняли по всей зоне чёрных бедуинов.

– А это ещё кто такие? – спросил Скиф. – Тоже, наверное, из нелегалов и изгоев?

– Чёрные бедуины, – пояснил Зинка, – это те бывшие, не криминальные жители города, которые были выдворены из него первыми – ещё до военной акции федералов. Оказалось, что на некоторых из этих людей излучение не действует. Они-то и стали впоследствии чёрными бедуинами. Пока местность была сильно заражённой, и никто туда не совался, эти люди проживали на территории зоны совершенно безбедно. Они основали поселения наподобие коммун, обустроили свой быт и стали вести совместное хозяйство. Но позже банды заставили их перейти на кочевой образ жизни. Чёрными их назвали бандиты, намекая на былую привязанность этих людей к земле… Но вернёмся к бандитам. Их преступный бизнес становился всё менее эффективным, по мере того, как ценностей в зоне становилось всё меньше и меньше. И бандиты стали нападать на караваны, идущие из Ямбы в Берберру-2. Эти банды в последнее время стали занозой для независимой Берберры и самой Ямбы. Сдуть их с территории зоны так, как в своё время сдули федералов, для Шатена сложности не представляет, но тогда возникнут сложности в обмене материальными и интеллектуальными товарами между городом и федерацией. Операции федеральных сил Ямбы пока не особенно эффективны. Ландшафт нейтральной полосы довольно сложен: горы, лощины, леса. А банды мобильны и прекрасно вооружены. Они легко уходят вглубь Ямбы и растворяются среди пограничного населения, а через какое-то время собираются вновь и опять нападают на караваны. Федералами была спланирована и проведена широкомасштабная операция по уничтожению бандформирований, они прочесали всю зону, но не обнаружили ни одной банды. Бандиты явно были кем-то предупреждены. Федералы вывели из зоны десятка три нелегалов да примерно столько же изгоев – вот и все итоги операции. А те, кого они вывели, почти сразу вернулись назад. Больше таких операций не проводилось. Потом начались политические игры в Ямбе. Прежний президент ушёл в отставку под давлением реакционных кругов. Новый президент, генерал Акут, помешанный на вопросах обороны, объявил об экономической блокаде Берберры-2. Этим он хотел добиться изменения условий договора и вынудить Шатена осуществлять поставки в Ямбу военных технологий. Шатен отказался. Акут прикрыл снабжение и перестал выделять конвои для иностранных миссий, многие из которых становились поживой для бандитов. Для Берберры-2 такие меры не стали фатальными, а вот экономика Ямбы затрещала. Доходы населения стали резко падать, и в правительстве Ямбы появилось много недовольных, даже из числа сторонников Акута. Начались долгие переговоры, результатом которых явилось возобновление взаимопоставок, правда, в несколько усечённом формате, и антитеррористическое взаимодействие. Вот такая на сегодня ситуация.