Текст книги "Кодекс имиджмейкера"

– Красиво излагает, собака! – толкнул локтем заместителя Кутовой. – Учись, Серега!

– Красиво! – согласился Звонарев. – Ну, и как сказанное реализовать на практике? С чего начать? Когда? Что сейчас важно?

Профатилов поковырял вилкой в тарелке. Он говорил уже около часа. Горячее давно остыло. Вокруг некогда запотевшей рюмки образовалось темное мокрое пятно. Михаил Иосифович отложил вилку. Налил себе минеральной воды и после нескольких глотков ответил Звонареву.

– Что же сейчас важно? Да, пожалуй, все. Но чтобы не сойти с ума от обилия дел, которые нужно будет сделать в очень сжатое время избирательной кампании, надо уже сейчас разработать общий план действий и, последовательно, детализируя этапы и задачи каждого из них, шаг за шагом реализовать его.

Кутовой и Звонарев внимательно слушали Профатилова.

– Сейчас у вас есть неоспоримое преимущество перед любыми другими потенциальными участниками выборов – время и тот самый пресловутый административный ресурс. Есть возможность изучить избирательный округ, выявить «ваших» избирателей. Но самое главное – возможность формирования общественного мнения в поддержку действий мэра с помощью городских электронных и печатных СМИ. Это должна быть широкая информационная поддержка социально-значимых программ, проектов, акций и других инициатив Кутового. Если о мероприятии с вашим участием не написали заметку, не сняли сюжет или не сделали радиоочерк, то считайте, что его не было! В конце концов, не важно, что вы сделали – важно, как об этом сообщили журналисты!

Профатилов замолчал: «Хватит с них сегодня – пусть переварят сказанное. Главное не перегнуть палку. Не утомить клиента заумью».

Повисла пауза. Кутовой думал о чем-то своем, разглаживая рукой скатерть на столе. Его холодные серые глаза смотрели сквозь Профатилова. Наконец он встрепенулся.

– Какова цена вопроса?

Михаил Иосифович оглянулся на ресторанный зал, взял солфетку, написал цифру и повернул её Кутовому. Тот равнодушно скользнул взглядом по бумажке. Через руку шефа на салфетку заглянул Звонарев.

– Это за все? – похоже, Кутовой был даже разочарован.

– Нет, это зарплата моей команды. Вся же кампания выльется приблизительно вот во что, – Профатилов снова написал цифру. – Вы должны понимать, что это не официально. А по закону есть сумма предельного расходования средств из избирательного фонда и ни копейкой больше. И еще о деньгах. Непременным условием нашей работы является стопроцентный аванс.

– То есть, отдать все и сразу? – вмешался Звонарев. – А вы возьмете денежки и сдрысните! Только вас и видели!

Он явно исполнял перед мэром танец по охорону хозяйских денег.

– Да куда они денутся с подводной лодки, Серега? – Кутовой хмыкнул и махнул рукой.

– Значит так. Сколько тебе времени надо планчик накидать? Недели хватит? Вот и хорошо! Через неделю приезжай к Сергею с планом. Он будет ответственным за выборы от мэрии. Связь через него. Если план понравится – будем работать. С деньгами поступим так. Десять процентов от обозначенной тобой суммы получишь у Сергея через неделю, а остальное – когда заедете к нам в город всей командой.

Иван Иванович потянулся с хрустом. Взял рюмку водки.

– Ну, что? Теперь и выпить можно. За знакомство.

Выпили.

– Еще по одной? – спросил Звонарев.

– Нет, мне для запаха хватит! – отозвался Профатилов. – Я же за рулем!

Избирательная кампания как промежуток между выборами

Политическая кампания – это искусство слушать пульс нации открытым ртом.

Фил Тьюсет

Через неделю, как было оговорено, Профатилов с планом работы был в Свободно.

За парадной входной дверью городской администрации Михаил Иосифович наткнулся на стальной турникет, паспортный контроль и гоблинообразного милиционера, метнувшегося к нему на перерез с огромными красными руками в растопырку.

– Куда-куда-куда? – Загавкал он. – До кого?

Профатилов куражась, ответил так же, как и спросили.

– До мэра!

Постовой принялся толочь словесное месиво:

– Зачем?

– По делу.

– По какому?

– По важному.

– Сегодня неприемный день.

– Меня ждут.

– А вы записаны?

– А вы проверьте у секретаря.

Милиционер задумался. Лишний раз звонить в первую приемную он явно не хотел. Но и оплошать было чревато потерей козырного места дежурства. Беспокойство овладело постовым. Он подтянул кобуру. Поправил пилотку. Переложил бумаги на столике. Оглядел внимательно Профатилова с головы до ног. Нет, не местный. Этого человека он раньше не видел. Ну, и что? Мало ли кто по администрациям шарахается? Милиционер решительно одернул китель и сжал губы ниткой.

Профатилов понял – народ в присутственное место приказано не пущать! Ну, что ж, тем интересней.

Начался второй раунд.

– А вы, собственно, кто?

– Профатилов Михаил Иосифович.

– А паспорт у вас есть?

– Есть. Товарищ, у меня с документами все в порядке.

– Покажите.

Паспорт изучался основательно и неспешно. До той страницы, куда Михаил вложил визитные карточки мэра города и его заместителя. Визитки с орлами и триколорами выпали из дрогнувшей руки постового – все-таки оплошал. Но зато уже через минуту к Профатилову вышел Звонарев, широко улыбаясь и обнимая его, как старого знакомого.

– Сейчас шеф занят. Мы идем ко мне. Ну, а потом… – вице-мэр неопределенно махнул рукой в воздухе. – Посмотрим. Хорошо?

– Как скажете, Сергей Васильевич.

– Ну, вот и славно. Прошу! – Звонарев, пропуская гостя вперед, распахнул дверь своей приемной.

Вскочили и вытянулись, как по команде «смирно», две грудастые секретарши.

– Окромя шефа, меня ни для кого нет. Ни с кем не соединяйте. Ну, и чайку-кофейку нам с Михаилом Иосифовичем приготовьте.

– Кофейку.

– Ну, а мой вкус, девочки, вы знаете – зеленый чай с жасмином. И пусть водитель мотнется за сигаретами – у меня опять пустая пачка.

Фраза «меня ни для кого нет» ровным счетом ничего не значила. Связь с внешним миром не оборвалась. Заместитель мэра кивнул Михаилу на кресло у стола.

– Располагайся. А я сделаю пару звонков.

Пара звонков затянулась на полчаса бесконечных телефонных переговоров. Если не звонил сам Сергей Васильевич, то звонили ему. Стоило выключить мобильные, как звонили по коммутатору, «вертушке» мини-АТС или одному из разноцветных прямых.

Первые минут двадцать эти звонки раздражали Профатилова, не давая начать разговор, а потом стали забавлять.

«Вот удивительно – у нас, чем круче начальник, тем больше у него на столе телефонов. Зачем? Ведь одномоментно он говорит только по одному телефону. Сюда добавить еще мобильные и служебные, и личные. Получается уже и не чиновник, а какой-то узел связи». Профатилов чуть приподнялся в кресле и пересчитал звонаревские телефоны. Шесть. «А у мэра их, наверное, будет с десяток. Интересно, как с начальственными телефонами дело обстоит за границей? Например, в Евросоюзе? Не поверю, что прагматичные европейские чиновники обкладываются аппаратами, как наши».

Наконец назвонившись вволю, Звонарев подсел за приставной столик к Профатилову, на который шустрые секретарши натаскали чай, кофе, сливки, печенье с пирожными, бутерброды с сыром и ветчиной.

– Михаил Иосифович, давай на ты, а? Мы с тобой, вроде, ровесники? Да и для дела нашего общего так лучше будет.

– Давай, Сергей Васильевич!

– Ты какого года рождения?

Профатилов показал паспорт.

– А что я тебе говорил? Ровесники! Миша, будем проще, и к нам потянутся люди!

Похоже было, что Звонарев цитировал шефа.

– Ты выпить хочешь под бутерброды? – Звонарев обвел рукой столик.

– Пока нет, Сергей. Мне еще сегодня домой возвращаться, надеюсь.

– Ну-ну. А я, пожалуй, вдарю вискаря. А то мне что-то нездоровится. Звонарев достал из шкафа початую бутылку двенадцатилетнего «Чиваса», плеснул в стакан и одним махом выпил. Подхватил бутербродик с ветчинкой, пожевал ломтик сыру. Откинулся на спинку кресла и закурил. Щеки его зарумянись, глаза заблестели.

– Ух, хорошо-то как! – откинув прядь белесых волос с влажного лба, глянул на Профатилова внимательными, злыми глазами.

– Ну что, Миша, планчик избирательной кампании готов?

Звонарев, кажется, был потрясен. Он стоял перед развернутым планом, внимательно изучая содержание. Простынеобразная бумага со скучным заголовком «План подготовки и проведения избирательной кампании мэра города Свободно» заняла целую стену кабинета Звонарева.

Профатилов пояснял из-за спины зама.

– Кое-что из предлагаемых мероприятий я прописал тезисно. В дальнейшем, при утверждении текущих планов, тезисы я пропишу отдельными программами действий. Местами мой план схематичен, но это и понятно – в нашем уравнении еще много неизвестных. Но он дает главное – видимый каркас построения избирательной кампании, то есть, крепкий хребет, кости, на который мы нарастим мясо.

Звонарев цепко изучал документ, время от времени переспрашивая. Вставал на стул, читая вставки и пояснения мелким шрифтом.

– Так-так, Миша. Ты попей еще кофейку, а я схожу, доложу шефу о твоем документе. Может, он нас примет.

Звонарев, почитав бумагу Профатилова еще раз утвердился в том, что не зря убедил мэра привлечь специалистов к проведению избирательной кампании. Самому, увы, такой пласт не поднять. И если вначале он было хотел все замкнуть на себе, в надежде заработать «лишнюю копейку», то теперь старательно уходил из под прямой ответственности. «Если дело пойдет плохо – за все ответят варяги. Рублем. Захотим – не заплатим. А то и под откос, под статью пустим. Некуда им пойти пожалиться. Ну, а если все пойдет хорошо, то оттереть их в сторону – всего лишь дело техники. Надо бы еще в нашу кашу губернаторских умников затащить. Пусть курируют и о процессах губеру докладывают. В нашей дыре свободнинской они сидеть не будут. Ну, приедут раз-другой. Шашлыков поедят, вина попьют. И на этом все. Этакие столичные кураторы выходного дня. Перед губером закроемся. Если какой косяк – так это ваши, губернаторские, накосячили! Они нам советы советовали! Политтехнологи хреновы. И тогда все будет в шоколаде. И задница, и передница прикрыты. Ну, а деньги никуда не денутся – все пойдет через меня».

Томная секретарша мэра осадила Звонарева в приемной.

– Подождите, Сергей Васильевич, у него Мураков, первый зам.

Звонарева от этих слов передернуло. А он тогда какой зам? Кому, как не ему, шеф поручает самое главное? С кем, если не с ним, делится сокровенным? Кто, вообще, придумал эти дурацкие считалочки? Первый зам, второй зам, третий…

– Люда, у меня люди, которых приглашал Иван Иванович. Позвони мне, когда Кутовой освободится от Жмура… Тьфу! Прости меня господи! От Муракова!

Секретарша прыснула от смеха в кулачок.

Иван Иванович Кутовой, мэр города Свободно, был удивлен не меньше своего зама, когда познакомился с профатиловским планом. Правда, в детали он не вникал, а прошелся по основным пунктам документа и вопросительно уставился на Звонарева.

– Ну, Серега, что скажешь о документе?

– Хорош! Впечатляет документец.

– А что остальные претенденты-имиджмейкеры?

– Не убедительны, шеф.

– Планы работ представили?

– По сравнению с этим планом – детский лепет.

– Ну, что ж… – Кутовой оглядел Профатилова, словно видел впервые. Задумчиво покусал дужку очков, поглядел на бумажную простыню, висящую на стене.

– А справитесь с планов громадьем?

– Справимся!

– А ты как считаешь, Сергей Васильевич?

– Думаю, Михаил Иосифович справится. Здесь нет сомнений. Иначе мы бы его и не приглашали. Но кое-что мы в наших планах упускаем.

Кутовой за столом подался вперед. Надел очки. Зыркнул на зама.

– Ну? Что тебя смущает, Серега?

– Я бы добавил пункт о взаимодействии с губернаторской администрацией. Мы – часть губернаторской команды. И что бы мы не делали в рамках подготовки к избирательной кампании или в ее ходе, мы, как говорится, не должны нарушать строй. Было бы неплохо, если бы нам выделили какого-нибудь специалиста. Пусть приглядывает за равнением в строю.

Кутовой сделал пометку в ежедневнике.

– Так, Серега, дело говоришь. Завра же позвоню заместителю губернатора. Что еще?

Профатилов поморщился. Неужели кидалово? Мол, спасибо вам, Михаил Иосифович за планчик! Дальше мы уже сами как-нибудь. Вот черт! А ведь как все красиво начиналось.

Звонарев профатиловскую гримасу заметил. Продолжил говорить, глядя в глаза Профатилову. Он снова перешёл на вы.

– Вас не должно смущать присутствие куратора, Михаил Иосифович. Избирательной кампанией руководите вы, и только вы. Мы даем вам карт-бланш. Мы доверяемся вам полностью, но вы должны осознавать до конца ответственность, что берете на себя. Вы понимаете, о чем я говорю?

Злые глаза Звонарева сверкали ярче золотой оправы очков.

Профатилов поморщился еще раз.

– Ну, и что вы, Сергей Васильевич, хотите услышать от меня? Спасибо за оказанное доверие? Или, что избирательную кампанию успешно выполним и перевыполним? Я прекрасно понимаю, что вам есть, что терять. Но я говорил при нашей первой встрече и скажу теперь – гарантий победы я не даю! И никакой нормальный мейкер их вам не может дать. Я гарантирую наш профессионализм и порядочность! Если же к вам придут какие-то люди, попросят денег и гарантируют победу в избирательной кампании – гоните их в шею. Это – аферисты.

Профатилов развернулся к Кутовому и закончил свою тираду, обращаясь уже непосредственно к мэру.

– Сегодня в Свободно есть всего лишь два человека, больше чем кто-либо заинтересованные в победе предстоящей избирательной кампании. Это вы, Иван Иванович, и я.

Теперь уже скривился Звонарев.

– А вам не все ли равно, Михаил Иосифович, какой будет результат? Деньги вы свои получите. При любом итоге.

Кутовой засмеялся и поднял руку.

– Брейк! По углам! Тут Серега ты не прав. Деньги деньгами. Но репутация дороже. Если они у нас проиграют, то кто ж их на новую избирательную кампанию позовет? Кому нужны слабаки? Так что, работать они, думаю, будут не за страх, а за совесть.

– Я прав, Иосифович?

– Да, Иван Иванович.

– А вот когда они выиграют, Сережа, то впишут еще одну строчку в свое резюме о победной избирательной кампании в Свободно.

– Так?

– Так.

Кутовой улыбнулся и то ли попросил, то ли приказал.

– Ты, Иосифович, обязательно выиграй. А резюме я тебе сам потом напишу и всем знакомым мэрам разошлю. Сделаю тебе паблисити в полуторе тысячи малых и средних городов нашей необьятной.

Мэр глянул на Звонарева.

– Ну, что, Сергей Васильевич, принимаем за основу план Михаила Иосифовича?

– Принимаем с поправками.

– Вот и славно. Ты ему тогда денежку дай. Пусть начинает.

Зам послушно кивнул.

– И еще. Город у нас небольшой. Появление нового человека рядом со мной не останется незаметным. Надо подумать, как его подать. Не хотелось, чтобы тема выборов прозвучала раньше времени.

Профатилов тут же предложил.

– Сделайте меня советником мэра. Звучит весомо и непонятно. Советник – это то, что надо. И барьеры вхождения в администрацию будут сняты. А с началом избирательной кампании я уйду в отпуск без содержания, чтобы не нарушать закон. Но зато тогда каждый чиновник, каждая квартальная, каждый дворник в городе будет знать, что я свой. И в табели о рангах нахожусь где-то недалеко от мэра. Если что не так, могу и самому на ушко шепнуть.

Звонарев тряхнул прядью волос.

– У нас в штатном расписании нет такой должности.

– Ну, так возьми его, Сергей, по договору.

Профатилов тут же написал заявление о приеме на работу в мэрию Свободно.

Вызвали секретаршу. Мэр кивнул на заявление:

– Оформить. Немедленно.

Секретарь кивнула и непонятно откуда вынув цифровой фотик полыхнула в глаза Профатилову вспышкой, запечатлела его удивлённое и слегка растерянное лицо для служебных документов.

Когда к Михаилу Иосифовичу вернулось зрение, мэр спросил:

– Что еще?

– Помещение для работы, транспорт, связь.

– Это все в рабочем порядке с Сергеем решите.

Кутовой помолчал. Повертел в руках очки. Спрятал их в футляр, давая понять, что аудиенция окончена.

Легкой тенью скользнула по кабинету секретарша мэра и положила на край стола краснокожую книжицу.

Профатилов покосился на ксиву. Это было его удостоверение. О, как! Оперативно.

Кутовой встал из-за стола. Встали и Звонарев с Профатиловым. Мэр, вручая удостоверение, стальным рукопожатием стиснул кисть Михаила Иосифовича.

– Добро пожаловать в Свободно. Завтра, советник, к семи утра на планерку. Представлю тебя своей администрации. Ну, а сегодня обустраивайся, знакомься с городом, людьми.

Только не поймите меня правильно!

Если мы хотим создать новый мир, материал для него готов. Первый тоже был создан их хаоса.

Роберт Куиллен

Утром следующего дня, к семи утра, Профатилов был на планерке городской администрации. Хотя далось это новоиспеченному советнику крайне нелегко. Вчера они со Звонаревым отмечали начало совместной работы. Начали с ужина в милом ресторанчике на набережной, а продолжили уже в гостиничном номере Профатилова. Как выяснилось в процессе пития, оба были большими поклонниками виски. Принялись ревизовать запасы гостиничного бара. Разошлись далеко заполночь. Поэтому сегодня Профатилову хотелось забиться в какой-нибудь уголок и подремать. Мэр задерживался. Планерка все не начиналась, и чиновники шушукались за столами. В зале висел гул от тихого бормотания. Убаюкивал. Михаил Иосифович клевал носом. Время от времени ловил на себе любопытные взгляды собравшихся. Наконец появился мэр и собравшийся чиновничий люд, как по команде, затих, преданно глядя на шефа.

Кутовой, чуть заметно кивал собравшимся. Был он явно в плохом расположении. Отыскав глазами кого-то в зале, он обрушился на чиновника с бранью, неособо выбирая выражений. Несчастный встал из-за стола и, глаза долу, молча слушал оскорбления. Немолодой уже дядька вспотел и покраснел, как школяр.

Интересно, подумал Профатилов, это уже, собственно, планерка началась, или пока лишь прелюдия к ней? Михаил Иосифович глянул на Звонарева, сидящего по правую руку от мэра. Тот сурово супил брови, зыркая красными после вчерашнего глазами.

Мэр пообещал дядьку выгнать с работы, если тот что-то там не закопает. Чиновник мямлил в ответ. Кутовой полыхал еще несколько минут. Досталось кое-кому еще. Потом, подустав, стал тише. Закончил свое выступление словами о том, что если кто не хочет хорошо работать, то может прямо сейчас увольняться из мэрии на хрен. Таковых в зале не нашлось.

Затем планерка плавно вернулась в накатанную колею подобных мероприятий. Выступали замы. Обсуждали месячные планы. Говорили о подготовке котельных к отопительному сезону, о ремонте школ, реконструкции городского пляжа. Изыскивали средства на дотации городскому общественному транспорту. И так битых два часа. Профатилов уже подумал, что о нем забыли, но тут мэр города представил Михаила Иосифовича своей администрации.

– Прошу любить и жаловать – Профатилов Михаил Иосифович – мой новый советник, – Профатилов поднялся в своем уголке. Чиновники обернулись, зашушукались. Кто-то из зала деловито спросил:

– Советник по каким вопросам?

Кутовой вопроса не ожидал. Пытаясь разглядеть в зале спросившего, ответил с многозначительной недосказанность, прозвучавшей почти угрозой:

– Советник по вопросам!

Народ захихикал. Профатилов в сердцах чертыхнулся. Теперь он будет «советником по вопросам» до самого окончания избирательной кампании. Судя по лицам, заместителям мэра появление нового советника явно не понравилось. Мураков недоуменно поднял бровь. Еще один человек, имеющий свободный доступ к телу самого! Плохо. Теперь придется подумать, как успокоить замов, чтобы не думали о нем, как о конкуренте. Чиновничьей карьеры в Свободно Профатилов не планировал.

После планерки Звонарев подхватил Профатилова под локоть и потащил в приемную мэра. По пути шепнул на ухо:

– Шеф тебя требует пред ясны очи.

Кутовой, увидев Михаила Иосифовича, тут же спросил в лоб:

– Ну, как тебе планерка? Дал я перцу?

– Иван Иванович, сегодня вы были эмоциональны и ярки.

– И это все, что ты можешь сказать? А как мой имидж? Как я выглядел принародно? Хороша ли прическа? Ну, а рубашка с галстуком сочетаются? Ну, скажи что-нибудь. Ты же имиджмейкер!

Профатилов тяжело вздохнул. Меньше всего он желал бы сейчас кого-то чему-то поучать. Недурно бы прилечь на часок.

Во-первых, вчера они все-таки перебрали. И этот перебор Михаил чувствовал каждой клеточкой отравленного виски организма.

Во-вторых, еще не делали социологию и говорить об идеальном образе мэра совершенно преждевременно.

И в третьих, отвратительно, что сегодня Кутовой не помнит вчерашнего разговора о том, что есть план избирательной кампании. План – закон. И сам мэр его вчера утвердил. И сегодня по этому плану предстоит обустройство помещений под штаб. А завтра туда уже приедут сотрудники Профатилова. Но делать было нечего. Клиент горел общением. Раз так, будем общаться.

– Иван Иванович, я и в первую нашу встречу, и теперь, обратил внимание на то, что вашим гардеробом кто-то занимается. И замечательно, что рядом с вами есть человек с чувством стиля. Надеюсь, вы меня познакомите в ближайшее время с этим человеком.

Мэр сделал какой-то беспокойный жест рукой, а его зам сжал губы, отвел глаза в сторону и недовольно засопел. Профатилов уловил тревогу: «Так-так! Похоже, не жена костюмчики Иванычу на работу отглаживает». Он продолжил.

– Однако, хочу сразу же пояснить, работа и стилиста, и визажиста, и косметолога порой может быть важна в избирательной кампании. Но путать ее с работой имиджмейкера ни в коем случае не надо.

Звонарев решительно тряхнул белесой прядкой, откинул волосы со лба и зло перебил Профатилова, исполнив обиду за шефа.

– Вы что, считаете нас идиотами?

– Нет. Я предлагаю, Сергей Васильевич, договориться о терминах, а не строить друг другу обиженные козьи морды.

Мэр неожиданно громко рассмеялся.

– Как, как? Козьи морды? Ха! Молодец! Про козьи морды я запомню. Ну, продолжай.

Профатилов помолчал, успокаивая себя, не давая заводиться, и продолжил.

– Я говорю об этом вовсе не из желания кого-либо унизить или выказать свое превосходство. Упаси боже! Но я встречал в своей практике деятельных парикмахеров, пользовавшихся наивностью начинающих политиков.

Звонарев молчал, яростно протирая очки бархоткой. Молчал и мэр, внимательно глядя на Профатилова.

– Так вот, о терминах. Имидж политика – это сложное понятие. Многосоставное. Прежде всего – это легенда. Миф. Звонкая песня, напеваемая народу на марше. А если надо – то колыбельная. Набор реальных или мифологизированных жизненных событий. Ряд судьбоносных свершений, отрывающих политика от обывателей. Программа действий. Его убеждения. Профессия. Должность, в конце концов. Все, что поднимает политика над простым народом, так называемым электоратом. А по сему, дающее законное право этими самыми обывателями управлять.

– Звучит цинично, – перебил Профатилова Кутовой.

– Цинично, – подхватил Звонарев. – Ой, как цинично, Иван Иванович! Но, правильно.

– Ты думаешь?

– Уверен, шеф.

– Более того, в создании имиджа необходимо ориентироваться на установки населения. Какие качества личности идеального лидера желает народ сегодня, сейчас? Выявив эти особенности с помощью социсследования, подгоняем образ под ассоциацию с этими характеристиками. Имидж или образ политика – это также биография, семья, увлечения. Внешность, с которой мы начали этот разговор. И многое, многое другое. Та же манера общения, Иван Иванович.

– А что с моей манерой общения не так?

– Ну-у-у… – Профатилов замялся, подбирая подходящее слово. У него чуть не вырвалось «хамская». Но, он вовремя прикусил язык.

– Грубая? Так ты хотел сказать?

– Резкая, я бы сказал, Иван Иванович. Излишне резкая.

– Ну, это ты брось. Ты о планерке говоришь? Не соглашусь. Если их не драть, – мэр махнул рукой на Звонарева, – они же работать не будут. Им надо вставлять по самые помидоры! Надо! Правда, Серега?

Сергей Васильевич состроил кислую рожу, покорно кивая головой.

– Кстати, о планерке. Тот чиновник, которого вы ругали, ценный специалист? Если нет, то увольте его. Выпорите, как следует, за ту же яму, которую он не засыпал, и увольте. Но сделайте это в присутствии журналистов. Напомним горожанам, кто в доме хозяин. Помните, мы говорили об этом?

Кутовой поднял вопросительный взгляд на Звонарева. Тот сделал пометку в блокноте.

– К следующей планерке мы подготовимся. И с кадрами на увольнение, и с журналистами.

Мэр перевел взгляд на Профатилова.

– Что еще?

– Еще я прошу придерживаться плана, вами же утвержденного, Иван Иванович.

– Согласен.

– В таком случае отпустите меня сейчас работать по плану. Завтра заезд в Свободно моей команды.

Кутовой откинулся на спинку кресла. Смерил Профатилова взглядом.

– Ну, ты – советник, простой, как логарифмическая линейка. Ладно, иди, работай.

Профатилов прекрасно понимал, что в таком городе как Свободно, где все на виду, шило в мешке не утаишь. Стоит команде приступить к работе, как об этом узнает весь околоток. В том числе и оппоненты. Вычислят сотрудников и штаб будущей избирательной кампании. По этому он сделал то, что до него не делал никто – не стал прятаться. С помощью Звонарева он подыскал и снял в центре города громадный офис. Третий этаж – с улицы в окна не заглянешь. Да и залезть тяжело – мало того, что высоковато еще и стальные решетки на окнах. Войти в помещения можно только через коридор, в котором расположен банковский офис с круглосуточным милицейским постом и камерами видеонаблюдения. Профатилов сменил замки во всех дверях и установил сигнализацию. Входную дверь, декоративно-картонную, заменили на стальную сейфовую с кодовым замком и переговорным устройством.

– То, что доктор прописал! – радовался Михаил Иосифович, обходя комнаты. – Самая настоящая контора. Такая, как и прочие в этой офисной высотке.

Поэтому заезд команды прошел совершенно незаметно для посторонних. Ну, зашли какие-то люди в здание. Занесли оргтехнику. Ну и что? Так таких тут сотни каждый день по этажам шарахается.

Большинству кандидатов социологические исследования кажутся лишними, а порой и совершенно ненужным. К тому же они и денег стоят немалых. Кутовой не стал исключением. Услышав о чем речь, резко ответил Профатилову:

– Раньше социологию «лженаукой» называли.

– Теперь, Иван Иванович, «лженаука» на службе демократии.

– Да на хрена мне твои социологи, когда у меня целый аналитический отдел в мэрии работает?

– Их аналитические справки я читал. Они вас этими справками убаюкивают. В тех документах, что вышли из под пера свободнинских аналитиков, напрочь отсутствует социальная реальность как таковая.

– Ну, это ты брось. У меня там хорошие специалисты трудятся.

– Залепушники там хорошие работают, а не специалисты.

– Советник, ну, ты думай, что мэру говоришь! Я же и разозлиться могу.

Профатилов раскрыл портфель и вынул увесистую папку.

– Что это? – спросил мэр.

– Это – справка об итогах социально-экономического развития города Свободно за прошлый год. Как сказано в документе – общая экономическая ситуация. С вашего позволения, Иван Иванович, я вслух зачитаю несколько абзацев. Так сказать, чтобы не быть голословным.

Профатилов открыл первую страницу.

«Прошедший год прошел под знаком празднования годовщины Победы в Великой Отечественной войне.

Это событие стало ярким проявлением гордости современников за героическое прошлое Отечества и искренней благодарности к поколению его защитников – ветеранов. Постоянная забота о них – наш долг и святая обязанность. Они были и остаются образцом крепости духа, нравственным стержнем общества.

Важной вехой в политической жизни города стали выборы в органы местного самоуправления города. Мы с вами сделали очередной шаг на пути укрепления народовластия, стабильности общества, единства большой Свободненской территории».

Профатилов прочитал три абзаца на одном дыхании. И лишь затем перевел дух и глянул на мэра.

Кутовой изумленно распахнул глаза.

– Что это? Что ты несешь?

– Несу пургу, Иван Иванович! Самую настоящую пургу, наметенную тем самым аналитическим отделом мэрии города Свободно.

У мэра заходили желваки на скулах.

– А ну, дай сюда!

Кутовой выхватил папку из рук Профатилова. Перевернул страницу и прочитал вслух.

«Минувший год отмечен трудовыми успехами свободнинцев в производственной, социальной, духовной сферах, которые создают надежную базу для дальнейшего движения вперед.

Основу социального развития территории составляет экономика. Она в минувшем году приросла и промышленным производством, и строительством жилья, объектов соцкультбыта, сельскохозяйственной продукцией, реализацией потребительских товаров, и услугами населению».

Иван Иванович замолчал. Отпихнул от себя документ. Строго спросил Профатилова:

– Что за ахинея, Иосифович?

Михаил Иосифович недоуменно пожал плечами.

Мэр поднял телефонную трубку и рявкнул на кого-то невидимого на том конце провода:

– Быстро Ковальчук ко мне!

Кутовой не мог успокоиться.

– Что за трудовые успехи в духовной сфере?

Он вскочил и забегал по своему кабинету.

– Бред идиотский!

– Вот, Иван Иванович, а вы мне не верили. Это та самая общая экономическая ситуация в городе Свободно. Ну, очень общая.

И Профатилов зачитал еще один абзац. Теперь уже не торопясь. С выражением, смакуя звенящую пустоту документа.

«Важно, что потенциал города прирастал на качественно новой инновационной основе. Предприятия промышленности, других отраслей продолжали техническое перевооружение и расширение производства для увеличения выпуска конкурентоспособной продукции. Объем инвестиций, направленный на развитие экономики и социальной сферы города за истекший год увеличился…»

Михаил Иосифович остановился. Печально вздохнул и захлопнул папку.

– Ну, и так далее – бла, бла, бла, и тому подобное – трам-парам. Одним словом – пурга! Однако, Иван Иванович, я бы хотел вернуться к началу нашего разговора.

– О чем ты?

– Об исследовании социологическом. Я ведь читал справку вовсе не для того, что бы посмеяться над сотрудниками аналитического отдела. Нет. Я хочу, чтобы мы, и варяги и аборигены, были честны друг перед другом. И работали на один результат – вашу победу в избирательной кампании.

– Меньше патетики, Иосифович. Каково резюме?

– Опираться на данные аналитического отдела для понимания общественных процессов и их отражения в сознании свободнинцев не приходится. Отдел, по определению, ангажирован, а по сему не объективен. Придется все делать самим с нуля.

В дверь мэра поскреблись. Ковальчук оказалась высокая, немолодая, но очень эффектная блондинка. Крутобедрая, пышногрудая женщина с деланной скромностью робко остановилась за порогом. Зыркнула на шефа голубыми глазищами, опустила их долу. Чуть слышно выдохнула:

– Вызывали, Иван Иванович?

– Вызывали, Ковальчук, вызывали! Проходи, давай! Не строй из себя сироту казанскую!