Текст книги "Дневник одинокой женщины"
Автор книги: Владимир Дэс
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Владимир Дэс
Дневник одинокой женщины
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
14 февраля 1976 года
Я обожаю фигурное катание.
И сегодня у меня праздник.
Ирина Роднина и Александр Зайцев стали олимпийскими чемпионами.
А у моей одинокой мамы появился мужчина. Хотя его и зовут Виктором, но он очень похож на Александра Зайцева. Такой же высокий и красивый.
Виктор моложе мамы на восемь лет. Моя подруга по подъезду – Лена – говорит, что он – любовник. А мужа у мамы никогда не было, как у меня – папы.
26 февраля 1976 года.
Сегодня пятница, и к нам пришел Виктор, как всегда с цветами для мамы и конфетами для меня.
Мама его очень ждет, и я его тоже жду.
Ко мне он добр и внимателен. От него всегда пахнет приятным одеколоном.
Со мной он часто шутит и рассказывает много смешных историй.
А с мамой они шепчутся на кухне и хихикают там, как глупые.
Я в это время смотрю телевизор, где по обоим каналам показывают скучный съезд КПСС. Я злюсь на маму и со злорадством вспоминаю, как она перед приходом Виктора долго красилась перед зеркалом, а потом с тоской смотрела на меня. Я понимаю, что при таком количестве косметики единственное, что выдает ее возраст, это я – ее взрослая дочь.
Мне через полгода исполнится пятнадцать лет.
2 марта 1976 года
Сегодня ночью произошло невероятное.
Виктор остался ночевать у нас дома.
А квартира наша обыкновенная двухкомнатная хрущевка. И когда мама отправила меня спать, мне стало очень интересно, чем они там занимаются в большой комнате. Я долго ворочалась, прислушивалась, а потом решила посмотреть, что же у них происходит.
Тихонько выскользнула из-под одеяла, на цыпочках подошла к двери и слегка ее приоткрыла.
В щелку я увидела, как Виктор на диване ласкает маму.
Сердце мое забилось.
И вдруг я встретилась со взглядом Виктора (он, подняв голову, смотрел в щель приоткрытой мной двери). Я испугалась, а он неожиданно подмигнул мне.
Я еще больше испугалась и, захлопнув дверь, бегом кинулась под одеяло, дрожа от страха.
Через минуту дверь скрипнула. Вошла мама. Я, как могла, притворилась спящей. Мама поправила на мне одеяло и, плотно закрыв дверь, опять ушла к Виктору.
7 мая 1976 года
Вчера я стала женщиной.
И первым моим мужчиной стал Виктор – любовник моей мамы.
Вчера вечером он, как всегда, пришел к маме. А мамы не было, она уехала в командировку. Он удивился и сказал, что не знал об этом. Это была неправда. Я сама слышала, как мама звонила ему и говорила, что уезжает на один день. И я поняла, что он пришел ко мне. Потом у нас было то же, что и у него с мамой. Только на этот раз вместо мамы была я.
А сегодня приехала из командировки мама. Мы поужинали, и дальше весь вечер она смотрела по телевизору концерт, посвященный 200-летию Большого театра, а я залезла к себе в кровать и пыталась понять, что же в моей жизни стало необычным. Но так и не поняла.
4 октября 1980 года
После такого долгого перерыва в моей жизни снова появился мужчина.
С Виктором после той майской ночи у нас так ничего больше и не было. Мама через какое-то время все поняла. Она спросила, я рассказала. И Виктор пропал. Исчез навсегда. Мама долго плакала, и мне ее было очень жалко. И себя тоже. И почему-то Виктора.
Но время все лечит.
После школы я решила уехать из нашего города и поступать в Ленинградский политехнический институт имени Плеханова.
Поступила.
И вот я уже на третьем курсе. А сегодня, один парень с пятого пригласил меня погулять по Невскому.
Что ж, иду на свидание.
18 октября 1980 года
Мы все гуляем.
Много говорим. Обо всем.
О Московской Олимпиаде, о бойкоте американцев, о вводе наших войск в Афганистан. Он заявил, что после окончания университета будет там работать, но в качестве кого, не говорит. Туману напускает.
24 октября 1980 года
Моя попытка второй раз в жизни почувствовать себя женщиной закончилась весьма неожиданно.
Он вчера пригласил меня в квартиру своей тетки, которая была в командировке.
Довольно страстное начало нашей встречи внезапно прервалось унизительным допросом: кто же тот первый, который был у меня, а заодно когда и как это было.
Я молчала.
Он нудил.
Чтобы отвязаться от него, я рассказала как можно правдивее лживую историю моего грехопадения.
«Когда я училась в десятом классе, к нам в школу приехал космонавт. Вечером в школе был банкет. Там мы пили шампанское. Космонавт был красивый, большой и говорил очень умно и складно. К концу вечера мы с ним случайно встретились в коридоре. Я в тот вечер выпила много шампанского, а он водки, вот мы с ним и смылись в спортивный зал, где лежали маты. Там у нас все и произошло. Мне было стыдно, поэтому я никому не рассказывала, а ему нельзя было говорить, так как его после этого могли не пустить больше в космос. Так я стала женщиной. Но больше я его никогда в жизни не видела и кроме него у меня никого не было».
Послушав мой «правдивый» рассказ, мой второпроходец немного успокоился и предложил встретиться сегодня вечером опять здесь же у тетки, пока она не вернулась.
Я согласилась, но не пошла.
Он мне стал неинтересен.
3 ноября 1980 года
Сегодня произошли два события. Вроде бы разные, но в то же время очень связанные между собой. К нам в политехнический институт приехал вьетнамский космонавт Фам Туанг. А когда я уходила домой, меня в коридоре института встретил мой ленинградский следопыт и, отозвав к окну, заявил, что я ему все наврала про того моего космонавта. Он, видишь ли, специально ездил ко мне на родину и узнал, что в мою школу никакой космонавт никогда не призжал. И дальше у нас произошел следующий разговор:
– Так кто же у тебя был первым на самом деле? – задал он мне извечный мужской вопрос.
– Зачем тебе это?
– Просто интересно, потому что ты мне очень нравишься. Если ты мне скажешь правду, я тебя прощу и, может быть, на тебе женюсь.
Это было серьезно.
И поэтому я его также серьезно спросила:
– Это честно?
– Честно, – заявил он и почему-то перекрестился.
– Знаешь, – сказала я ему, – ты слишком любопытен для будущего мужа. А жена для мужа должна быть всегда загадкой, иначе быстро наскучит. Не надо было тебе ничего проверять.
– Почему?
– Почитай Мопассана – узнаешь, – посоветовала я ему.
Вот так я рассталась со своим вторым мужчиной.
16 мая 1982 года
Я влюбилась и, наверное, выйду замуж.
При знакомстве он представился:
– Гений.
А мне надо уезжать.
Меня избрали делегаткой на XIX съезд комсомола, и я сегодня еду в Москву, но мне теперь на съезд хочется не так, как раньше, как до встречи с ним.
23 мая 1982 года
Я вернулась из Москвы со съезда. Там все же было интересно. Но я спешила назад в Ленинград.
Сразу после приезда мы с ним встретились и тут же всем объявили, что мы муж и жена.
Так я стала женой Гения.
И теперь при знакомстве представляюсь: «Жена Гения».
12 ноября 1982 года
По всей стране траур. Умер Брежнев.
И у меня траур. Я ушла от так называемого мужа.
Почему?
Надоело.
Конечно, он был человеком неординарным. С ним было страшно интересно. Его энергия била через край. Его гениальность заключалась в том, что Он знал все о Вселенной, когда и откуда она возникла. Только он один и больше никто.
Из всего, что он объяснял, я поняла одно – человек и есть Вселенная. Нет человека – нет Вселенной. Значит, Вселенная находится внутри самого человека. А вот где именно, я так и не поняла.
Мы любили друг друга безумно. Таскались всюду вместе.
Квартиры у нас не было, и жили мы у друга-скульптора в его мастерской.
Но мы редко там ночевали.
Все время мотались по друзьям и знакомым моего гения, которых у него было великое множество.
С ним я научилась пить водку.
А он сам был пьян постоянно. Не то что бы пьян, а как бы под «шофе», и все время весел и легок на подъем.
Так мы с ним проболтались почти полгода.
Я стала уставать от такой муторно-суетливой жизни.
От водки у меня стал болеть желудок.
А тут еще он стал уползать по ночам к другим женщинам. И когда я пыталась устроить скандал, он говорил, что я дура, ничего непонимающая в «Гениях».
Гению нужно постоянно совершенствовать свою гениальность, и он таким образом ищет подтверждение своей гениальной теории, ищет Вселенную в людях.
«В бабах?» – уточняла я.
«Да, и в женщинах».
И постепенно мой гений стал все больше и больше открываться мне не с гениальной, а с похотливо-блудливо-эгоистично-алкоголичной стороны.
И хоть внешне он мне нравился, внутренний мир этого «гения» меня перестал устраивать, да к тому же он подарил мне одну древнюю болезнь, возникающую от любви. Этого я уже перенести не смогла и расторгла наш брак. Благо, он не был нигде закреплен официально.
Так что очевидно, институт я буду заканчивать не женой Гения.
Но и, слава Богу, без серьезных последствий от вина, марихуаны и болезней.
Все, пора спать. Завтра на курсе опять собрание. Будут метелить Израиль за агрессию в Ливане.
Ливан. Где это?
26 июля 1984 года
Уже прошло больше года, как я закончила институт. По распределению меня направили во Владимир.
Работа скучная.
Живу в общежитии.
Одна радость – Светлана Савицкая вышла в открытый космос. Молодец! Так им, мужикам.
21 сентября 1984 года
Подруги познакомили меня с холостым тренером по настольному теннису.
С виду приличный, трезвый, с квартирой, мамой, машиной и поездками за границу.
Ему тридцать два года. Вроде не совсем старый. Как сказала при знакомстве его мама – ветхая старушка – «мальчик на выданье».
31 октября 1984 года
Сегодня мы с тренером ходили в театр.
Тренер был при портфеле и галстуке. Причем в портфеле, как обнаружилось потом, лежала бутылка шампанского и шоколадка.
После спектакля в закусочной у театра он достал шампанское с шоколадом из своего портфеля, открыл их и, со словами «надо экономить», угостил меня этими припасами. Сам не пил. А я одна бутылку не допила. Он закрыл ее пробкой, завернул остатки шоколада, убрал все это обратно в портфель и – по домам. Он – к маме, я – в общежитие.
Пришла к себе, а здесь плачут девчонки. Убили Индиру Ганди.
2 ноября 1984 года
Всё ходим по закусочным и театрам и по-прежнему допиваем шампанское и доедаем шоколадки.
Скукота.
Хотела завербоваться на БАМ. Спросила совета у девчонок, а они сказали, что БАМ уже построили.
Поэтому ради замужества терплю всё: и портфель, и скучные театры. Надоело мотаться по общежитиям и частным квартирам, захотелось пожить нормальной жизнью. Он вроде бы намекал на это, но говорит, что прежде чем связать узы брака, надо глубоко узнать человека.
Вот он и узнает, таская меня голодную по галеркам театров и дешевым закусочным, чужим квартирам, чужим постелям. А хочется своего, не чужого.
2 ноября 1984 года
Все удивляюсь на себя, насколько я терпелива. Постоянно уговариваю себя, что основное достоинство замужней женщины – это терпение. Терпение, терпение и еще раз терпение. И я терплю. Готовлюсь к замужеству.
Насколько меня хватит? Не знаю.
4 ноября 1984 года
Наконец, мое терпение лопнуло, и я вчера после ноябрьской демонстрации объявила ему, что хочу нормальной жизни: мужа и квартиру.
И с утра сегодня собрала чемодан и поехала выходить замуж к нему домой.
Он живет на втором этаже десятиэтажного дома в самом центре города.
Приехала. Позвонила в дверь.
Из-за двери хитрая мама сказала, что моего тренера нет дома – уехал на соревнования.
И это в праздник. Я стала задавать вопросы через дверь. Мама, услышав мои вопросы, сразу как бы оглохла.
Я поняла, что мои попытки выйти замуж в этой квартире бесполезны, поэтому, подхватив чемодан, пошла назад к себе в общежитие. А когда вышла из подъезда на улицу, увидела у дома машину моего несостоявшегося мужа.
Я посмотрела на окна его квартиры. За занавесками мелькала мама, только теперь она еще и ослепла – не узнавала меня.
Машина у дома и внезапно ослепшая и оглохшая мама – все это взбесило меня. Я подняла какую-то железку с тротуара и стала методично крушить машину моего любителя дешёвых закусочных. Мама тут же прозрела и, выскочив на балкон, заорала диким голосом: «Караул!» Следом на балкон вскочил и сынок, каким-то «чудом» тут же вернувшийся из командировки. И хотя мама чуть не спихивала его с балкона, чтобы он остановил меня, он не спихивался, а только кричал, что вызовет милицию и все с меня получит.
Трус.
Я спокойно добила машину.
А теперь вот сижу дома в общежитии и дрожу. А вдруг заявит в милицию, и меня заберут.
P.S.
Время час ночи. Никто за мной не приехал. Никому я не нужна. Ни милиции, ни тренеру.
24 июля 1985 года
Ура! Меня в составе делегации нашего энерготреста направляют в Москву в помощь московским коллегам. Там открывается XII Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Ожидается огромный наплыв иностранцев со всего Мира.
28 июля 1985 года
Москва.
Фестиваль.
Все так интересно. Празднично.
Много молодежи и иностранцев.
Я тоже познакомилась с одним немцем, довольно сносно говорящим по-русски.
Девчонки сказали, что он «запал» на меня. Наверное, «запал», раз купил помаду, духи, тушь для ресниц и все иностранного производства.
Нас с девчонками он водил в валютный ресторан. Было очень вкусно и интересно.
Жил он в шикарной гостинице «Варшава», недалеко от парка Горького, где я работала.
И сегодня пригласил меня к себе в номер.
Я, наверное, пойду.
Где наша не пропадала.
29 июля 1985 года
Была в гостях у моего Ганса.
Все было красиво и приятно. Только непонятно.
Встретил, ручку поцеловал.
Столик со свечами и шампанским. Дорогие шоколадные конфеты. Подарил подарок – заграничные колготки.
Тихая музыка.
Выпили. Потанцевали.
Я приняла душ.
Легла в его постель.
Он тоже лег ко мне, почему-то в плавках. Обнял меня. Поцеловал в ухо. Сказал: «О, ай эм каминг». Два раза дернулся и все, затих.
Я ничего не поняла.
Но так как он после этих действий встал, сходил в душ и стал одеваться, я поняла, что это все.
Я тоже встала и оделась.
Выпили шампанского, и он, поцеловав мне ручку, проводил меня из номера.
Когда я пришла к себе, девчонки спросили:
– Ну и как?
– Не поняла, – ответила я.
Я и в самом деле ничего не поняла. Как-то у этих немцев все не по-нашему, не по-русски.
9 ноября 1985 года
Сегодня лег снег. Очевидно, уже на всю зиму.
Лето пролетело быстро.
От фестиваля остались одни воспоминания, новые подруги и фотографии.
Мой странный немец уехал.
Я снова в древнем и скучном городе Владимире.
С немцем на фестивале хоть какое-то было разнообразие.
А сейчас опять одна скукота.
По вечерам с девчонками стали распивать бутылочку-другую сладкого портвейна «777».
Вот и сегодня выпили. Благо, повод есть: объявили нового чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова.
Симпатичный чемпион.
С Кавказа.
7 января 1989 года
Приехала с родины.
У меня умерла мама. От рака груди.
Оказывается, она уже давно болела и ничего мне не писала.
На похоронах видела Виктора.
Все такой же высокий, поджарый, только волосы немного поседели.
Поговорили с ним.
Оказывается, он бывал у мамы после моего отъезда в Ленинград.
О том, что было у нас с ним, ни намека, ни словечка, как не бывало.
После мамы остались деньги. Причем немалые.
Оказывается, она хорошо зарабатывала на вредном производстве. От этого производства, наверное, и рак заработала.
И вот я сижу здесь в общежитии в славном городе Владимире и думаю, что же я здесь делаю. Зачем и кому я здесь нужна.
Никому.
А раз никому, то решила я уволиться и уехать хоть куда.
Хоть на край света.
16 марта 1990 года
Я опять в Ленинграде и опять в общежитии, только уже не в студенческом, а в трестовском.
Пыталась найти моего студента-второпроходца через наших общих знакомых. Найти-то нашла, но не увидела. Он и вправду, как и мечтал, попал в Афганистан и там погиб.
Жалко. Хоть он и нудный был, но все же жалко. Война в Афганистане закончилась, а человека нет. Ради чего там воевали? Непонятно.
20 ноября 1990 года
Мне повезло. Вчера я заплатила за отдельную однокомнатную квартиру.
Здесь, в Ленинграде, это почти невозможно.
Правда, пришлось прожить почти год с одним почтенным гражданином.
Почтенным и в прямом, и в переносном смысле.
Старше меня он был почти вдвое.
К тому же был женат. Двое детей. Сын мне ровесник.
Я еще тогда подумала: «Ну что, девочка, вот ты и открыла счет романам с женатиками».
Он занимал высокую должность в коммунальном управлении Петроградского района и решил взять надо мной шефство по приобретению отдельной квартиры для меня за мои деньги.
Начали мы с ним с маленькой комнатки в тридцатидвухкомнатной коммуналке.
Через полгода я перебралась в отдельную комнату двенадцати метров в трехкомнатной квартире у метро Автово.
И вот теперь своя отдельная квартира. С огромной кухней, черным ходом.
Правда, к этому времени мамины деньги у меня почти кончились.
Но мой почитатель, взяв мои остатки, добавил к ним свои и оформил квартиру на меня. Все как положено. Я ему очень благодарна.
С ним хорошо, надежно, но как-то не свободно. Все украдкой и наспех.
28 ноября 1990 года
Он помогает мне купить мебель.
Меня это уже пугает.
Если он надумал уйти от жены и перебраться ко мне, меня это не устраивает. Ему же через два года на пенсию.
Ночные горшки за ним таскать я не собираюсь.
2 декабря 1990 года
Сегодня он купил мне чехословацкую стенку.
После ее установки мы посидели с ним, выпили. Я спросила его насчет его будущих планов относительно меня.
Он сказал, что хочет поменять эту квартиру на трехкомнатную и переехать ко мне жить навсегда. Дети выросли. Жена постоянно болеет. А ему и самому нужен уход. А я еще молода, и он со мной чувствует себя тоже молодым. Со мной ему будет хорошо и удобно.
В ответ я ему рассказала о том, что я думаю о его ночном горшке.
Он оделся и ушел.
Жаль, но это лучше, чем нарисованное им мое будущее. К тому же я его никогда не любила.
7 декабря 1990 года
Он приходил уже дважды, но я его не пустила.
Наврала, что мне звонила его жена.
Он испугался.
Мой обман он, конечно, обнаружит. И деньги я ему должна. Если придет еще раз, пущу. Жалко его. Все-таки он много для меня сделал.
Как быстро темнеет зимой.
На работе сказали, что сегодня будем засыпать под музыку нового гимна.
30 декабря 1990 года
Он так и не пришел.
12 июня 1991 года
Сегодня я голосовала за Ельцина и Руцкого.
На избирательном участке познакомилась с одним весьма симпатичным человеком. Он даже подвез меня на машине до дома.
Работает администратором в филармонии. Пригласил меня завтра в ресторан «Метрополь». Я там ни разу не была, только в кино видела огромные зеркала и широкие залы.
21 июня 1991 года
Сегодня последний день больничного.
Думала, не отойду.
Бог что ли наказал за то, что голосовала за Ельцина, познакомив меня в этот день с садистом-филармонистом.
Сходили с ним в ресторан.
Он был сама утонченность и само остроумие. Рассказывал много смешных историй из жизни филармонии. Байки про звезд эстрады и кино.
Пригласил домой.
Но я отказалась и пригласила его к себе. Хотелось показать, что тоже чего-то стою.
Он набрал продуктов, вина, конфет, и мы поехали.
Он сам сервировал стол.
Мы выпили и потом стали танцевать.
Такого красивого и сильного мужчины я никогда в своей жизни не видела. Он просто полыхал желанием. И я упала в его объятия.
Дура.
Лучше бы я упала в обморок.
Хотя это мое желание вскоре исполнилось.
Мой геркулес поднял меня на руки, отчего я блаженно заулыбалась, закрыв от счастья глаза.
Он осторожно положил меня на постель и почему-то отошел.
Я открыла глаза.
Он стоял надо мной с ремнем в руках.
Милый, – спросила я его, – для чего тебе ремень?
Лицо моего «милого» в этот момент перекосилось, и он с размаха обрушил этот ремень на мое размякшее тело.
Меня будто обожгли кипятком. Я закричала.
Он откинул ремень в сторону и набросился на меня. Я замолчала.
Он тут же вскочил и, схватив ремень, огрел меня еще раз. Я уже взвыла.
Он опять, накинулся на меня.
Я, поняв, что в крике мое спасение, орала, как оглашенная.
Он остервенело использовал меня, как орущую надувную куклу и, наконец, откинулся, завыв по-волчьи.
Я залезла под одеяло и забилась в угол постели.
Он встал, оделся и не попрощавшись ушел.
После того, как хлопнула дверь, встала и я. Подошла к зеркалу.
Через живот, правую грудь и шею пролегли две вздувшиеся красные борозды.
Утром позвонила на работу, сказала, что заболела.
Там ни о чем не спросили.
Заболела, так заболела. Что, человек и заболеть не может?
Может.
На следующий день позвонил он.
Я сказала, что заявила в милицию и сей час еду на судебно-медицинскую экспертизу.
Он тут же повесил трубку.
Господи, сколько же я должна встретить негодяев, чтобы по-нормальному выйти замуж.
19 августа 1991 года
В нашей стране опять переворот. По телевизору показывают балет и какой-то гэкачепэ.
У главного гэкачеписта почему-то тряслись руки.
А я в это время загораю в Сочи. Мы с подругой Иркой урвали последние профсоюзные путевки и, приехав в санаторий, познакомились с двумя веселыми хохлами с Украины. Мне достался Вася, а ей – Валентин. Веселые до неприличия. Конечно, они оба холостые, и оба сразу в нас влюбились.
20 августа 1991 года
Сегодня после пляжа играли у нас в номере в бутылочку. Я целовалась не только с Василием, но и с Валентином.
Заметила одну деталь – у них обоих губы какие-то масляные. Меня это удивило. Ладно бы глаза масляные, а то губы.
Я поделилась своим открытием с Иркой. Она, оказывается, это тоже заметила и тут же предположила, что они втихаря от нас в своих номерах сало едят.
Брр, сало. Как это противно. А я еще целовала этого рыжего хохла.
24 августа 1991 года
Вообще-то зря я иронизировала над Василием. Вчера я осталась у него в номере, а Валентин ушел к Ирине.
Василий оказался очень нежным и ласковым.
Сало оказалось тоже очень вкусным.
Мы с ним потом, часа в три ночи, пили шампанское и закусывали его салом с родины толщиной в десять пальцев.
Господи, наконец-то мне хоть раз в жизни повезло с мужчиной. Впервые с ним я ощутила себя женщиной. Впервые почувствовала, что такое момент истинного счастья в объятиях настоящего мужчины.
Боже, как мне хорошо.
25 августа 1991 года
Я ничего не понимаю. Я, наверное, ослепну от слез.
Они оба уехали. Уехали к себе на родину, на Украину.
Оказывается, она, Украина, со вчерашнего дня стала другим государством, и мой Василий стал гражданином другой страны. Чужой страны.
И мы вдруг стали все друг другу чужие.
Ирка напилась, закрылась в туалете и тоже ревет.
Ну что же это творится на белом свете. Только, кажется, полюбила, только встретила хорошего человека, а тут кто-то раз, и все обрубил.
Уеду.
Завтра уеду назад к себе домой в Ленинград. Да, говорят, и Ленинграда-то скоро не будет.
А что же будет?
Я не знаю. Ничего не знаю.
8 сентября 1991 года
И точно, Ленинграда не стало. Теперь это город Санкт-Петербург.
Но сегодня на улице так же, как и при старом названии, очень холодно.
И я опять одна.
14 апреля 1992 года
Вчера вечером произошло невероятное событие. Фантастическое событие. Мне домой позвонил Виктор.
Да, да, Виктор. Мамин любовник и мой первый мужчина.
И я вчера так разволновалась, что не спала почти всю ночь. Воспоминания нахлынули, как рой.
Мама.
Я ее по-хорошему так и не узнала. Я даже не знаю, кто был моим отцом. Она не говорила, а я не спрашивала.
Как она жила? Чем? Я мало интересовалась.
И Виктор. Очевидно, он был для нее чем-то многим, раз они встречались даже после случая со мной. Да и тот случай… Я как-то мало думала о своей роли в этой истории, но сейчас, когда мне уже тридцать, все видится в другом свете.
И даже сегодня, когда мы с ним встретились в кафе у Пассажа, я почувствовала, что у меня трясутся ноги.
А он мало изменился. Чуть-чуть пополнел. Чуть-чуть поседел. Но в общем остался все таким же поджарым и элегантно одетым, и от него все так же пахло приятным одеколоном.
Он подарил мне букет роз, поцеловал руку, сказал, что в Питере в командировке. Узнал, что я здесь, от моей бывшей учительницы химии, которой я иногда пишу. Они, оказывается, соседи по дому.
Мы попили кофе. Он сказал, что я сейчас очень похожа на свою мать. Я в ответ сказала ему, что он ничуть не изменился. Он сказал, что ему в этом году будет сорок пять.
Так, болтая, мы выпили еще по чашечке кофе. Он расплатился и отвез меня на такси до дома.
К себе домой я его не пригласила.
21 апреля 1992 года
Уже неделю мы с Виктором встречаемся каждый день.
Два раза были в ресторане, а также в Эрмитаже, Русском музее, Петропавловке.
Я и сама-то уже давно все это не видела. Особенно меня поразил памятник Петру I скульптора Шемякина в Петропавловке. Если верить Виктору, что этот памятник в натуральную величину, то наш царь был каким-то монстром: с маленькой головой и огромными конечностями. Наверное, это все же фантазии скульптора.
28 числа командировка у Виктора заканчивается, а он так ни разу и не был у меня дома. Это уже становится неприличным.
Что-то надо делать.
Буду приглашать.
28 апреля 1992 года
Сегодня я его проводила.
Неделю он жил у меня. Это были сказочные дни. Я стала счастливой женщиной. Он любит меня. И всегда любил. И тогда это у нас произошло не просто так, а оттого, что он уже тогда полюбил меня.
А я его полюбила сейчас.
Но это не важно «когда». Важно, что мы, наконец, поняли, что должны быть вместе.
Всю последнюю ночь мы не спали. Он сказал, что все решит там – дома, на работе и вернется. И когда садился в поезд, говорил, что вернется. А я плакала.
И сегодня сердце щемит.
Но я верю, что вернется. Не может не вернуться. Он меня, дуру, любил половину моей жизни. Никто меня так не любил.
7 мая 1992 года
Он спит.
Спит у меня дома, на моей кровати.
Засыпая, он спросил меня:
А ты помнишь, какой сегодня день?
Я не помнила, но вот открыла свой дневник и на первой странице нашла этот день.
Надо же, он даже это помнил и приехал с чемоданом именно в этот день.
Любит. Как это приятно быть любимой.
14 августа 1992 года
Мы вместе.
У нас будет ребенок.
Так что прощай, мой дневник. Дневник одинокой женщины.
Прощай, больше ты мне не нужен.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.