Текст книги "Пиджак по ленд-лизу"

Владимир Дэс
Пиджак по ленд-лизу

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Пиджак по ленд-лизу

Из Европы нам в наш город прислали целый вагон ношеных шмоток. К тому времени я уже полгода числился на бирже труда как безработный, и, когда зашел туда в очередной раз, неулыбчивая женщина с золотыми зубами сказала мне;

– Там вагон пришел с барахлом, его сейчас как раз сортируют такие же, как ты. Иди поразбирай, если хочешь. Денег не получишь, но какую-нибудь вещь себе возьмешь.

Она посмотрела в мои покорные глаза и добавила:

– Одну.

Потом спросила, писать мне направление или не надо.

Я кивнул – пишите, мол. Но потом, почему-то вспомнив золото у нее во рту, решил показать свою эрудицию. Беря бумажку из рук благодетельницы, спросил:

– По ленд-лизу, значит?

Она, уже забывшая было обо мне, удивленно спросила:

– По какому ленд-лизу?

Я и сам не знал, по какому, но не хотелось ударить в грязь лицом, и я, пряча драгоценную бумажку в карман своего основательно потрепанного спортивного костюма, хитро так ответил:

– Знаем мы, по какому…

И тут же скрылся, но успел еще услышать, как золотозубая крикнула куда-то в глубь своего учреждения:

– Девчонки, там какой-то ленд-лиз, оказывается, привезли, а мы этих убогих посылаем!

Примерно через час я разыскал двор, где угрюмые товарищи выкидывали из «алки» пачки шмоток.

Им помогал весь личный состав конторы, в которой я недавно побывал. Они яростно разрывали пачки, раскидывали вещи и искали, искали, искали этот самый ленд-лиз.

Но ничего стоящего им явно не попадалось.

Золотозубая, завидев меня, показала на меня пальцем и громко так сказала всем:

– Это он. Тот самый идиот со своим ленд-лизом!

И, широко размахнувшись, швырнула в меня чем-то матерчатым.

Сразу скажу: по натуре я человек боязливый.

Например, устраиваюсь я куда-нибудь на работу, а начальник говорит мне при собеседовании:

– Смотри только, обо всем, что здесь у нас творится, никому ни слова.

Я обычно переспрашивал в этот момент:

– И милиции тоже?

Мне заглядывали в глаза и сразу молча, без объяснений выставляли, то есть не принимали.

Итак, что-то матерчатое ударилось мне в грудь. Я инстинктивно схватил это что-то и побежал. Без оглядки. Не понимая даже, ни куда бегу, ни что у меня в руках.

Когда отбежал прилично, отдышался. И увидел, что в руках у меня пиджак.

Самый обыкновенный. Довольно потертый, но не рваный.

Я его примерил – чуть-чуть великоват. Но теплый.

А тут как раз осень к зиме катится.

Я, подолгу не унывающий, посчитал, что мне сегодня все же повезло. И, посвистывая, пошагал в обновке на центральную улицу.

Хотя богаче я и не стал, зато мне стало теплее.

Я всегда очень любил нашу центральную улицу, светлую, с дорогими магазинами, шикарными девушками и сытными запахами.

Люди, обычно гуляющие там, не любили, когда среди них появлялись такие, как я.

Но сегодня я был в пиджаке.

И не в простом пиджаке. Может, его носил какой-нибудь миллионер, а то и миллиардер из Швейцарии.

От такой приятной мысли я остановился перед огромной светлой витриной самого дорогого обувного магазина и с гордостью оглядел в отражении свой новый гардероб.

И хорошо, что он был чуть велик, – но так видны были мои остальные потрепанные одежки.

Я покрутился на месте, осмотрел себя со всех сторон. И остался вполне доволен.

Потом стал разглядывать витрину.

Я вообще люблю смотреть на шикарные витрины и мечтать, что когда-нибудь все эти вещи будут принадлежать мне. Вреда-то от этого никому никакого. Вот я и мечтал. А потому и жил не так тоскливо, как мои сотоварищи, не умеющие мечтать.

В витрине расположилась обувь. Из дорогой кожи. На каблучках и без них. Не обувь, а произведения искусства.

Особенно понравились мне темно-коричневые полуботинки на высоком каблучке и с молнией на боку.

Мои-то стоптанные, на бумажной подошве, давно были просто видимостью, а не обувью.

Но где взять денег на новые?

Эх, деньги, деньги… Какая же это странная материя: вот они, вроде, есть, а вот их уже и нет.

Но если бы они у меня были сейчас, я бы купил себе вон те коричневые, на каблуке.

Только я так подумал, как тут же почувствовал: в грудном кармане пиджака что-то появилось – карман оттопырился, а вся левая сторона пиджака заметно потяжелела.

Я немного испугался, даже подприсел.

Потрогал у пиджака то место, где карман: в кармане точно что-то было.

Я осторожно огляделся по сторонам и, не убирая ладони с потяжелевшего вдруг кармана, пошел от витрины. Миновал магазин и быстро свернул в темную подворотню.

Там оглянулся – никто меня не преследовал. Мимо темной подворотни проходили беспечные люди со своими проблемами и совсем не обращали внимания на меня, прижавшегося к облезлой стене.

Я оглянулся еще раз и осторожно полез в карман.

Там была пачка.

Я ее осторожно вынул – пачка денег!

Толстая и тяжелая.

Взвесил я ее на руке и вдруг побежал.

Побежал от света, от людей в самую глубь темной подворотни.

Подальше от всех.

Я так долго бежал по темным закоулкам, что в глазах у меня поплыли розовые круги, а во рту пересохло.

Наконец мне показалось, что убежал довольно далеко от того или тех, кто мог бы предъявить свои права на эту не весть откуда взявшуюся пачку денег.

Я забился в кусты за скамейкой в каком-то парке и там притих.

Сидел долго. Минут, наверное, пять.

Потом выглянул из-за скамейки. Никого. И тишина.

Поднес к лицу ладонь, судорожно сжимающую мои сокровища.

В темноте я денег, конечно, не видел, но ощущал их запах, который не спутаешь ни с каким другим.

Каждый человек, прикасаясь к купюре, оставляет свой запах. Кто духов, кто бензина, кто крови, кто йода, а в сумме на каждой денежной бумажке собирается целый букет. А в пачке – это уже запах всего человечества.

Вот и моя пачка пахла именно так.

Засунул я пачку в карман, но только уже в брючный, а то вдруг в пиджачном пропадет так же, как и появилась, и осторожно стал пробираться к себе домой.

Решил, что лучше уж там, за закрытой дверью, спокойно во всем разберусь.

Плутая и сам себе удивляясь, как далеко забежал, я наконец добрался до дому.

Осторожно пробрался по коридору и шмыгнул к себе в комнату, пусть маленькую, но свою.

Запер дверь. Зашторил окна.

Потом, закрывшись в туалете, вынул пачку из брючного кармана и стал ее внимательно изучать.

В пачке было сто листов по сто тысяч.

Значит, десять миллионов! Пока считал, даже вспотел.

На вид деньги были самые настоящие.

У меня даже мысль мелькнула: «А может, они и вправду настоящие?» Но я тут же от нее отмахнулся. Так не бывает.

Потом я долго играл этими деньгами: то складывал их в пасьянс, то расставлял, как доминошки, то представлял, как расплачиваюсь ими, не жалея и на чай.

Наконец сморился. Сложил их стопкой и завалился спать.

Спал я тревожно. Снились кошмары.

А проснувшись, я поначалу даже не понял, откуда у меня эти деньги, а когда вспомнил, подумал: «Возьму с собой пару сотен. Так, для солидности».

Долго бродил по улице.

Деньги прямо руки жгли.

И все время в голове вертелась мысль:

«А вдруг они все-таки настоящие?»

Здорово хотелось есть.

Зашел в пельменную.

Взял две порции пельменей и кисель.

Подал стотысячную – кассир отсчитала мне сдачу.

Я поел и спокойно вышел на улицу.

Сразу завернул за угол, потом еще за один и еще.

Наконец присел на какой-то ящик и задумался: «Что же мне делать? Я же совсем изведусь – настоящие они, эти деньги, или не настоящие?»

Посмотрел на вторую стотысячную бумажку и решился.

Как раз рядом был пун

...

конец ознакомительного фрагмента