Текст книги "Гроза двенадцатого года. Рассказы для детей об Отечественной войне 1812 года"

Русская армия

В отличие от армии Наполеона, собранной в единый кулак, русские войска были разбросаны по огромным просторам государства. Организационно вооружённые силы страны состояли из трёх армий. Первая Западная, которой командовал генерал от инфантерии Михаил Барклай де Толли, располагалась в районе города Вильна (современный Вильнюс, Литва) и прикрывала путь на Петербург. Вторая Западная армия под командованием генерала от инфантерии Петра Багратиона дислоцировалась в районе Белостока и прикрывала московское направление. Левый фланг и путь на юг прикрывала Третья армия под командованием генерала от кавалерии Александра Тормасова. Кроме того, в Валахии располагалась Дунайская армия под командованием адмирала Павла Чичагова, а под Ригой стоял корпус генерал-лейтенанта Ивана Эссена. Воинские части также находились на русско-шведской границе, стояли гарнизонами в многочисленных городах. Общая численность войск на западной границе составляла не более 227 тысяч человек.

Н. Зарецкий. Гренадер лейб-гвардии Преображенского полка и мушкетёр Севского пехотного полк

Набор в русскую армию осуществлялся на основе рекрутской повинности. В стране, где существовала крепостная зависимость, проводить его на добровольной основе было невозможно. На военную службу призывались лица от 17 до 37 лет, срок службы составлял 25 лет.

Когда молодого крестьянина определяли в рекруты, его родители и родственники собирались на его проводы, как на поминки. Для семьи он считался уже потерянным. И действительно, для мирной жизни этот человек пропадал безвозвратно. Служба была настолько тяжела, а материальные и санитарные условия в то время были настолько низки, что по статистике только два процента призванных доживали до окончания её срока.

Рекрутский набор проводился раз в год, хотя бывали годы, когда он не проводился вовсе. Чаще всего новобранец отбирался из 500 мужчин, подлежащих набору. Определяя, кого из крестьян отдавать в солдаты, помещик чаще всего отбирал наиболее слабых и наименее нужных ему для ведения хозяйства людей. Нередко сюда попадали любители выпить, лентяи и люди, обвинённые в воровстве.

Однако это совершенно не означало, что боевые качества наших солдат были плохими. Уже через два-три года новобранец превращался в настоящего профессионала. Традиционные качества русского воина: стойкость, упорство, смелость – отмечали все противники.

Н. Зарецкий. Гусары

Один из французских офицеров – участников похода в Россию в своих воспоминаниях позднее отметил, что русского солдата гораздо легче убить, чем победить.

Вооружение русской и французской армий по боевым качествам было практически равноценным. По численности русский пехотный батальон был меньше французского, но особой роли это не играло. Главная сила пехоты в то время заключалась не в стрельбе, а в штыковом ударе.

В русской кавалерии были хорошо подготовленные всадники и прекрасные лошади, командовали ею смелые и инициативные командиры. Артиллерия армии была оснащена по последнему слову техники того времени, имела прекрасно подготовленные расчёты и считалась одной из лучших в мире.

Н. Зарецкий. Драгуны

Н. Зарецкий. Рядовые кирасирских полков

Состав гвардейских полков первоначально комплектовался просто сильными и высокими рекрутами, но вскоре в них стали принимать заслуженных воинов из других соединений, что сразу сказалось на боевых качествах гвардии.

Н. Зарецкий. Артиллеристы

Н. Зарецкий. Унтер-офицер и офицер инженерного корпуса

Офицерский состав русской армии формировался в основном по сословному признаку, преимущественно из дворян. В офицеры можно было выйти и из солдат, но для этого нужно было быть грамотным и не менее 12 лет прослужить унтер-офицером. Для солдатских детей и выходцев из духовенства этот срок снижался до 8 лет. Таких людей в армии было немного. Невысокое жалованье командира часто даже не покрывало расходов на оружие, обмундирование и лошадь. Особенно это было заметно в гвардейских полках. Офицер французской армии получал в полтора-два раза больше. Вместе с тем армейская служба считалась очень престижной, тем более что в основной своей массе офицеры являлись помещиками и получали основной доход со своих имений. На этом фоне совершенно нормальными выглядели денежные выплаты солдатам и офицерам за одержанные победы. Так, например, командующий Третьей армией Александр Тормасов за победу под Кобрином получил 50 тысяч рублей при годовом жалованье генерала в 2000 рублей.

Несомненным и огромным достоинством русской армии являлся её высокий боевой дух. К началу войны уже более десяти лет наши войска периодически сталкивались с французскими на территории Европы. Командование было хорошо знакомо и с тактикой противника, и с боевыми качествами неприятельских солдат.

Ну а закалённая в боях с французами и турками пехота и вовсе представляла собой грозную силу. Наполеон всегда высоко оценивал боевые качества русского солдата: его силу, выносливость, неприхотливость и готовность умирать.

Русские генералы

После победы над Наполеоном император Александр I решил украсить свою резиденцию – Зимний дворец портретами героев недавней войны. Для размещения галереи архитектор Карл Росси перестроил несколько небольших комнат между Белым (Гербовым) и Большим тронным (Георгиевским) залами. Живописное оформление было поручено английскому художнику Джорджу Доу, специально приглашённому для этого в Россию.

Списки генералов, чьи парадные портреты предполагалось разместить в галерее, монарх утверждал лично. Кто же были эти люди, победившие одного из величайших полководцев Европы?

Михаил Барклай де Толли

Пётр Багратион

Командующий Первой армией дальновидный и осмотрительный стратег Михаил Богданович Барклай де Толли был потомком старинного шотландского дворянского рода. Службу он начал в 1776 году в Псковском карабинерном полку в возрасте пятнадцати лет, а войну с Наполеоном встретил не только командующим армией, но ещё и военным министром. Энергичный, требовательный и пунктуальный, он педантично готовил войска к баталиям. Вот только одна из характеристик этого незаурядного человека: «Полное самообладание и спокойствие Барклая в самые тяжёлые, решительные минуты были изумительны. На поле битвы он видел всё и с неизменным хладнокровием распоряжался всем под самым сильным огнём». При отступлении русской армии Барклай успешно использовал «тактику выжженной земли», что для завоевателей оказалось прямым путём в могилу. Его стратегия тогда не нашла понимания у современников и была оценена лишь потомками.

Пётр Коновницын

Алексей Ермолов

Начальником штаба Первой армии был порывистый и неуживчивый Алексей Ермолов. Будущий покоритель Кавказа тогда считался одним из лучших артиллерийских командиров русской армии.

Командующим Второй армии был Пётр Иванович Багратион, ученик Суворова, кумир солдат, непревзойдённый мастер атаки и манёвра, стремительный и неустрашимый. С детских лет он мечтал посвятить себя профессии военного. Участник легендарных Итальянского и Швейцарского походов русской армии и многочисленных сражений русско-турецких и наполеоновских войн, настоящий полководец суворовской школы, он проявлял особую заботу о солдатах, их быте и здоровье. За всю свою военную карьеру не потерпел ни одного поражения. Пользовался чрезвычайной популярностью в войсках и в русском обществе. Вот одна из фраз полководца: «Я не понимаю ваших мудрых манёвров. Мой манёвр – искать и бить!»

Николай Раевский

Матвей Платов

Барклаевское хладнокровие и багратионовский порыв соединял в себе генерал Петр Петрович Коновницын, считавшийся, по признанию современников, одним из лучших генералов Отечественной войны 1812 года. Пехотная дивизия под его командованием прикрывала отход Первой армии, сражалась под Островно и Смоленском, в Бородинском сражении отбила захваченные неприятелем Багратионовы флеши. После Бородина Кутузов назначил Коновницына на должность дежурного генерала. Находясь на штабной работе, тот все свои силы и энергию направлял на укрепление армии и вскоре фактически выполнял все функции начальника штаба.

Обаятельный, отважный и великодушный генерал Николай Николаевич Раевский встретил войну командиром пехотного корпуса Второй армии. В критический момент боя под Салтановкой генерал лично возглавил атаку своих солдат и отбросил французов, дав, таким образом, армии Багратиона возможность переправиться через Днепр и оторваться от неприятеля.

На Бородинском поле войска Раевского защищали центр позиции русской армии. Находящуюся здесь Курганную батарею иначе как батареей Раевского позднее не называли.

К. Пиратский. Вид галереи 1812 г. в Зимнем дворце

О накале боёв свидетельствует тот факт, что после сражения генерал смог собрать из своих бойцов «едва 700 человек».

Матвея Ивановича Платова, легендарного казачьего атамана, именовали атаманом Вихрь и русским Мюратом. Он принимал участие во всех войнах империи конца XVIII – начала XIX веков и от рядового казака дослужился до генерала кавалерии, став атаманом Донского казачьего войска. И невозможно найти сражение, в котором его казаки бы не отличились. Они прикрывали отступление русских войск и всегда первыми преследовали неприятеля. На французов они наводили ужас, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда.

Торжественное открытие галереи Героев состоялось в конце декабря 1826 года – в годовщину изгнания французов из России. Тогда на стенах разместили 236 портретов. Но первые посетители увидели и рамы, затянутые зелёным шёлком, под которыми располагались именные таблички. В процессе дальнейшей работы таких зелёных пятен становилось всё меньше и меньше. Всего же Джордж Доу с помощниками написал 332 портрета.

Нашествие

24 июня 1812 года французская армия вторглась в пределы Российской империи. По наведённым через Неман мостам в идеальных походных колоннах, мерным уверенным шагом её солдаты двинулись на восток. Корпуса и дивизии шли нескончаемым потоком. Шли как на параде, с развёрнутыми знамёнами. С высокого холма на западном берегу реки за переправой наблюдал Наполеон. Жребий был брошен.

Только за первые три дня границу перешли 220 тысяч человек. Император был доволен. Он не сомневался в победе. «Я иду на Москву и в одно или два сражения всё закончу. Император Александр будет на коленях просить мира». Наполеон планировал завершить всю кампанию за один-два месяца.

В. Мазуровский. Переход через Неман

Известие о начале войны застало Александра I в Вильне, на балу, который давался в его честь. Незадолго до этого монарх прибыл в Первую армию, желая лично возглавить войска и победить Наполеона. Своего унижения при подписании Тильзитского мира император прощать не собирался. Французский же монарх об этом знал, в проявление дружественных чувств не верил и называл русского царя «византийским греком».

По свидетельствам современников, главная квартира в то время представляла собой «блестящее собрание генералов, занятых балами и вообще придворной жизнью». Очень непростое положение было и у Барклая де Толли. Являясь командующим армией, он не мог отдать ни одного приказа, что создавало профессиональному военному массу неудобств.

Узнав о переходе французов через Неман, царь послал к Наполеону своего генерал-адъютанта графа А. Д. Балашова с предложением вывести свои войска с территории Российской империи и начать мирные переговоры. На переговоры Наполеон согласился, но отводить свою армию назад за Неман отказался. Война стала свершившимся фактом.

По преданию, французский император спросил у посланца русского царя: «По какой дороге можно быстрее всего пройти в Москву?». «Есть много дорог, – ответил тот. – Карл Двенадцатый шёл туда через Полтаву». Правда, многие историки считают этот диалог выдумкой самого Балашова.

После неудавшихся переговоров в русских войсках зачитали приказ Александра I: «Мне не нужно напоминать полководцам и солдатам о храбрости, она в наших сердцах». Были там и такие слова: «Я не положу оружия, доколе ни единого неприятельского солдата не останется в царстве моём». Для России наступила пора тяжёлых испытаний.

Ф. фон Мирбах-Рейнфельд. Через Неман

Первую ночь на русской земле император французов провёл в Ковно, а ещё через три дня его войска вошли в Вильну. Во дворце, где недавно танцевали гвардейские офицеры и блистали своими нарядами придворные дамы, он принимал поздравления от местной знати, которая была убеждена, что началось освобождение «земли Гедиминовой». Ведь Наполеон во всеуслышание назвал начавшуюся войну Второй Польской.

Трудности у неприятеля начались уже едва ли не с первых дней похода. Летняя жара сменялась проливными дождями. Дороги, мосты и плотины быстро приходили в негодность. Провиантские обозы не успевали за быстро идущими вперёд войсками. Вынужденные отыскивать себе пропитание солдаты вовсю занялись мародёрством.

Война ещё толком не началась, но уже всем было ясно, что она будет совсем не такой, как в Европе. Едва ли не в каждом городке приходилось оставлять гарнизоны. Многие генералы уже предчувствовали недоброе. Свои опасения от императора они не таили.

И. Львов. Наполеон и Бертье в Вильне

Наполеон также видел, в каком положении очутилась его армия, но поделать уже ничего не мог. Приостановить боевые действия, не одержав крупного успеха, для него было просто невозможно. Он жаждал решительного сражения, которое принесёт ему победу.

Х. Фабер дю Фор. С добычей

Заняв бывшую столицу Литвы, французы практически прервали прямое сообщение между Первой и Второй армиями. «Теперь Барклай и Багратион уже никогда не увидятся», – хвастливо заявлял Наполеон. Он отдал приказ безостановочно двигаться вперёд, чтобы помешать соединению русских армий. При этом Вторую армию Багратиона предполагалось и вовсе уничтожить. Для этого наперерез ей был отправлен корпус Даву. Вскоре французы заняли Минск, где захватили большие запасы продовольствия. Под напором превосходящих сил неприятеля армия Багратиона отходила к Бобруйску, а войска Барклая де Толли подошли к укреплённому Дрисскому лагерю, где должны были занять позиции.

Мышеловка под Дриссой

Несмотря на то, что о предстоящей войне в Петербурге знали все, чёткого плана ведения боевых действий у русского командования не было. Точнее, конечно, планы были. Их существовало порядка двадцати: и оборонительных, и наступательных, таких, как, например, план вторжения в герцогство Варшавское. Но ни один из них не был основан на реалиях. Союзников у России в Европе к тому времени уже не осталось, и наступательные действия русская армия в одиночку вести не могла. Воплощённым в жизнь оказался только оборонительный план генерала Карла Фуля.

А. Адам. По дороге на Витебск

Этот немецкий офицер после поражении Пруссии в войне с Наполеоном был принят на русскую службу и произвёл огромное впечатление на Александра I своими теоретическими познаниями. Знакомя императора с военной стратегией, он в короткое время сделался его любимцем. Не опираясь ни на какие реальные факты, Фуль определил численность армии Наполеона в 240 тысяч человек. По мнению пруссака, в этом случае оборонительная война должна была вестись двумя армиями, одна из которых удерживала бы неприятеля с фронта, а другая наносила бы фланговые удары. Так появились Первая и Вторая Западные армии. Сдерживающая армия при этом должна была располагаться в укреплённом лагере.

Вскоре, даже не поставив в известность своих генералов, Александр I отдал приказ о поиске места между Днепром, Бугом, Западной Двиной и Неманом для сооружения такой позиции. В конце концов его решили строить на левом берегу Западной Двины, у городка Дрисса в Витебской губернии. По замыслу автора проекта, размещение армии неподалёку от дорог на Москву и Петербург позволяло ей одновременно прикрывать оба эти направления. Предполагаемый лагерь должен был вместить 120 тысяч человек.

В русской армии мало кто из офицеров верил в полководческий талант Александра I. Но самоуверенный Фуль, считавший себя великим стратегом, внушал ему иное. Вскоре он стал главным военным советником императора, несмотря на то что вообще не имел никакого боевого опыта. Со своим учителем царь теперь разлучался редко. Напористый немец буквально завалил его своими «записками». Вот названия некоторых из них: «Записка о предполагаемом нападении неприятеля на левое крыло», «Записка о разных способах для обхода военных позиций», «Записка о базисе военных действий», «Записка о печении хлеба и сухарей». Вместе с тем «видный военный теоретик» за шесть лет службы в России не научился произносить ни одного русского слова. А вот его денщик – малограмотный солдат уже довольно бойко говорил по-немецки.

Выглядевший на бумаге стройно и красиво, план Фуля рухнул, как только началась война. После получения известия о переходе неприятеля через Неман, Первая армия, как и планировалось, стала отходить к Дрисскому лагерю. При этом она отдалялась от Второй, что полностью устраивало Наполеона. Он даже отдал приказ своему авангарду не очень тревожить русских. Вскоре обе армии находились одна от другой на расстоянии более чем 200 километров, и у французов появились все шансы разгромить их поодиночке.

27 июня Первая армия заняла Дрисский лагерь. Все рассчитывали, что найдут здесь надёжную защиту, но увидели совсем иное. Мало того, что он не был достроен, ни боевых, ни продовольственных запасов здесь сделано не было. Специальная комиссия, созданная для осмотра укреплений, пришла к единодушному выводу: обороняться в лагере нельзя. Место для него было выбрано крайне неудачно. С тыла и флангов протекала река. Это создавало большие проблемы в случае вынужденного отхода. Артиллерия при этом вся доставалась врагу. Неподалёку от передовых позиций находился лес, в котором неприятель мог скрытно разместить свои части, а также совершить какой-либо манёвр. Обладая численным превосходством, Наполеон также мог просто блокировать в лагере русские части, а основными силами двинуться на Москву или Петербург. И самое главное: при выходе противника на другой берег реки вся армия оказывалась в «мешке», и ей грозила гибель или позорная капитуляция.

А. Апсит. Военный совет в Дриссе

Генералы заключили, что лагерь со своими мнимыми укреплениями не продержится и нескольких дней. Они открыто заявили царю, что придумать его мог или сумасшедший, или изменник. Александр I прекратил общаться с Фулем, но могло ли это что-либо изменить?

А. Дезарно. Стычка французских кавалеристов с казаками

В Дрисском лагере Первая армия простояла шесть дней, хотя каждый из них играл на руку врагу. Наконец со всеми обозами и артиллерией русские оставили его и начали движение на Витебск. Уже всем стало понятно, что противостоять Наполеону наши армии смогут только соединившись. Французы же, заняв Дрисский лагерь, назвали его «памятником невежества в военном искусстве».

Отступление

Армия Наполеона быстро продвигалась в глубь России. Ведя непрерывные арьергардные бои, русские войска отступали. Чтобы задержать противника, старались использовать любые преимущества местности. Ни о каком генеральном сражении, конечно, и речи быть не могло. Но и те небольшие схватки с врагом, которые случались, показывали, что французов можно бить.

Во время короткой остановки в Полоцке действующую армию покинул император Александр I. После провала плана Фуля он понял, что здесь не нужен. Перед отъездом он сказал Барклаю де Толли: «Поручаю вам свою армию. Не забывайте, что у меня нет другой, и пусть эта мысль никогда вас не оставляет». Все генералы вздохнули с облегчением. Теперь у них появилась возможность действовать по обстановке и проявлять инициативу.

В. Мазуровский. Дело под Миром

Теснимые неприятелем, обе русские армии отходили к Витебску. Шли по жаре, полуголодные, порою не имея воды. Офицеры, как могли, помогали нижним чинам. По свидетельствам очевидцев, едва ли не все офицерские лошади были навьючены солдатскими ранцами, а сами их хозяева, так же как и их подчинённые, шли пешком.

Особенно отчаянным было положение армии Багратиона. С трёх сторон её брали в клещи корпуса Даву, Понятовского и брата императора – вестфальского короля Жерома Бонапарта. Численность неприятеля превосходила русских здесь едва ли не втрое. Наши части отступали, постоянно отбиваясь от французских авангардов.

Причём не только отбивались. Под местечком Мир в искусно расставленную казаками засаду попали польские уланы. В результате двухдневного боя были разбиты шесть полков неприятельской кавалерии.

Командующие русских армий планировали соединиться в Витебске. Первыми туда подошли части Барклая де Толли. Дожидаясь Багратиона, город собирались удерживать во что бы то ни стало. Но путь Багратиону туда Даву уже перекрыл. Неподалёку от Могилёва под деревенькой Салтановка состоялся бой. Несмотря на то, что он длился целый день, частям генерала Раевского не удалось выбить французов с их позиций. Путь на Витебск по-прежнему был закрыт. Но помешать войскам Багратиона переправиться через Днепр французы не сумели. Вторая армия повернула к Смоленску. Со свойственным ему мастерством и упорством из французских клещей Багратион выскользнул. Разгневанный Наполеон объявил виновником неудачи своего брата Жерома и отстранил от командования. На его место был назначен генерал Жюно.

Н. Самокиш. Подвиг солдат Раевского под Салтановкой

Непростым было и положение армии Барклая де Толли. Узнав, что Багратион направился к Смоленску, он отдал своим войскам приказ о выступлении. Собрать войска в один кулак теперь предполагалось в Смоленске. Однако время было упущено, французские разъезды уже были замечены неподалёку от Витебска, который наши части собирались оборонять. Теперь же необходимость в этом отпала. Сражаться в одиночку со всей армией Наполеона командующий счёл безрассудством.

Навстречу неприятелю был отправлен 4-й пехотный корпус под командованием графа Остермана-Толстого. Русские и французы встретились у небольшой деревушки Островно. К тому времени наш отряд оседлал единственную проходившую здесь дорогу. Обойти его было нельзя: слева и справа располагалась лесистая болотистая местность. В авангарде маршала Мюрата пехоты не было. В атаку на русских он бросил свою кавалерию. В то время существовал единственный проверенный способ отражения таких атак: солдаты быстро строились в плотные квадраты – каре и ружейным огнём отбивали нападение. Правда, такое построение делало пехоту уязвимой для вражеской артиллерии.

А. Адам. Бой под Островно

Вскоре на поле боя появились неприятельские батареи. Ядра и картечь стали наносить нашим войскам большой урон. Вместе со своими бойцами под огнём находился и Остерман-Толстой. Когда ему доложили о потерях и спросили, что же делать, генерал, всё прекрасно видевший сам, спокойно произнёс фразу, ставшую крылатой: «А ничего, стоять и умирать!» Командир прекрасно понимал, что, как только строй рассыпется, его солдаты станут лёгкой добычей для вражеских всадников. Так под яростным огнём позицию удерживали до самого вечера. На следующий день потрёпанные полки Остермана-Толстого сменила дивизия Петра Коновницына. Бой разгорелся с новой силой.

Александр Остерман-Толстой

Сражение под Островно длилось три дня. Русский арьергард как мог создавал впечатление, что наша армия готовится к генеральному сражению и именно здесь оно и произойдёт.

А тем временем Барклай де Толли отводил свои войска к Смоленску. Шансы Наполеона на то, что он разобьёт русские армии поодиночке, быстро таяли. Вскоре Первая и Вторая армии соединились.