Текст книги "Лесовик и Метелица"

– Говорил я тебе, что твой лесовик не осилит Змея Горыныча. А ты мне все: «Да он герой, богатырь». Хорош богатырь, от произнесённого имени брякнулся на пол, словно мёртвый.

– Не обращай внимания, он просто притворяется, – объяснил Болотник, но почему-то грустно вздохнул и добавил:

– Чтобы не ходить с нами. На самом деле лесовики, особо боровики, то есть как наш, крепки, как кремень!

– Да ладно? – не поверил Гмыз. – Врёшь!

– Отвечаю, чтоб мне сгнить на болоте! – поклялся Болотник.

Все присели за стол. На плите засвистел чайник, и троица молча стала прихлёбывать чай с овсяными печеньями. Гмыз пил из блюдца, подолгу дуя на воду и облизывая ложку с вареньем, а Болотник, наоборот, храбро проглатывал кипяток прямо из чашки.

– Надеюсь, священный закон гостеприимства мною исполнен? – спросил Муся и оглядел гостей, ему хотелось поскорее остаться одному.

– Исполнен, ох как исполнен! – подтвердили разомлевшие от горячего чая Болотник и Гмыз.

– Тогда разрешите откланяться! – серьёзно добавил Муся, и в доме запахло горящей шерстью. – Мне пора заниматься моим любимым лесом, вы даже не ведаете, сколько у меня дел. Вот, например, забота о соснах – моя святая, так сказать, обязанность. Глядите, без меня в бору что-то непременно горит, вот и подоспел дым…

Все огляделись по сторонам – так и есть: носки лесовика задымились, упав с верёвки на неостывшую плиту.

– Послушайте, как это: разрешите проститься? Я что, задаром припёрся в такую глушь! – завопил Гмыз, залив горящие носки остатками кипятка из чайника. – Мы, гмызы, народ деловой и обстоятельный, нам некогда просто так шляться по вашим лесам, комаров кормить! Болотник, мне надо с тобой серьёзно поговорить, ответь: на кой ляд я сюда забрёл…

Он двинулся в сторону Болотника, пристально глядя ему в глаза. Казалось, ещё секунда, и молнии грянут из зрачков степняка.

– Постой, боровичок, и ты, старина Гмыз, не кипятись, я тут до конца всё вспомнил! – закричал Болотник, при этом глупо улыбаясь. – Я заварил эту кашу и хочу её сам расхлебать. Ну как же я мог забыть? Конечно, всё ясно и понятно, слушайте: вот уже второй год, как повадился над нашим болотом летать Змей Горыныч, сколько живу, но отродясь его не видели на нашей стороне. А тут разошёлся: шасть туда, шасть сюда! Так вот, я выведал у наших водяных да русалок, что Змей обосновался на Лысой горе – обжил там стародавнюю пещеру и теперь стережёт великий клад!

– Всё это очень интересно. Только я-то здесь при чём? Мне твой Змей ничего плохого не делал! Пусть себе летает! Да и клад мне не нужен, – оценил рассказ Муся. – Если я начну любимые сосны украшать драгоценными камнями, то вскоре сюда нагрянет целая толпа людей, и они не оставят камня на камне в моём лесу, беда будет похлеще, чем от Горыныча.

– Вам-то клад, может, и незачем в такой глуши, а мне сгодится, не пропадёт, – заворчал Гмыз и искоса посмотрел на лесовика и Болотника.

– Мне тоже пригодится! Я, почитай, уже больше ста лет, как хочу жениться на русалке! – завопил Болотник.

– Ну, тогда в чём дело? Отправляйтесь вдвоём на Лысую гору, скатертью вам дорога!

– Нет, нам без лесовика нельзя! – продолжил Болотник. – Гмыз, а как все гмызы, он только и может брюзжать без причины, ну ещё мух насылать да детишек своих спать укладывать, а мы, болотники, тоже, чай, не подарок, долго без воды не сможем, да и в никаких школах не обучались. Потому пойдём, милок, с нами. Ещё, говорят, у тебя есть волшебный колпак, наденешь – и станешь невидимым. Он нам может пригодиться. К тому же про твои странствия уже сказки рассказывают, а мы дальше родного дома и не бывали.

– Не пойду я с вами. Одному жениться надобно, второй только ворчит, я-то здесь при чём? И зелёный колпачок с серебряным колокольчиком не дам, даже не рассчитывайте. Ищите дурака, но окромя меня!

– Забыл, забыл ещё добавить, он ведь, змеюка поганая – Змей Горыныч, – потихоньку палит лес за лесом, жжёт бор за бором. Скоро останутся одни пустоши вокруг горы, так и до тебя, глядишь, скорёхонько доберётся.

– А зачем он поджигает леса? – недоверчиво спросил Муся.

– Как зачем, деревья мешают ему осматривать окрестности. Вдруг какой витязь с мечом к нему подбирается, а? А так на десятки вёрст вокруг ни деревца ни кустика, только пни и сажа.

– Ну тогда совсем другое дело, я такого допустить не могу. Но как же оставить надолго свои деревья, я ведь Лешему клятву давал служить моим зелёным друзьям.

– Да мы ненадолго: день туда, денёк там, раз-два – и сразу обратно, – заверил Болотник и незаметно мигнул Гмызу.

– Ну а как мы, такие мелкие по сравнению с ним, одолеем целую летающую гору? Я даже себе представить не могу, – спросил Муся.

– Одолеем, вот увидишь, потом, он не такой уж большой, ну, конечно, не с ворону, поболее, но всё же, – неуверенно заверил Болотник.

– А сколько у него голов-то, надеюсь, не двенадцать? – поинтересовался лесовик.

– Две-на-дцать? Разве такое бывает? – испуганно спросил Гмыз и покосился на Болотника. Последний всё больше и больше съёживался от неудобных вопросов.

– Ну, не двенадцать, вообще-то, – заверил Болотник.

– Скажи нам точно: сколько у Змея Горыныча голов? – попросил Муся.

– Да, и не вздумай врать! – добавил Гмыз.

Болотник по привычке обхватил голову руками и даже закрыл глаза. Прошло несколько минут, пока он вновь заговорил:

– Скажи, Муся, двенадцать больше, чем девять, или нет?

– Да ты не умеешь считать! – раскусил гостя лесовик и рассмеялся.

– Ну не умею, а зачем мне в Буром болоте ваши буквы, цифры?

– Сидел бы ты там, и нам спокойней жилось бы! – подвёл итог Гмыз.

– Ладно с этими головами, пересчитаем, ну а как же мы подберёмся к горе, если он нас сразу приметит? – воскликнул Муся. – Да и меча у меня нет никакого. А у вас есть оружие-то?

– Отродясь болотники не баловались железом!

– А мы, гмызы, вообще мирный народ. У меня только есть верёвки и надежные мешки для сокровищ.

– Вот это компания! – рассмеялся боровик. – Три богатыря – и все без меча, без копья и даже без ножа! А где наши кони богатырские?

– Лошадок у меня две, – пояснил Гмыз и добавил: – но они впряжены в телегу, и сёдла я с собой не брал.

– Во-во, сколько голов, не знаем, едут богатыри на смертный бой… на чём? Правильно, – сам себе ответил лесовик, – на телеге, душить Горыныча голыми руками…

Все трое рассмеялись, но потом погрустнели. Гмыз и Болотник смотрели на Мусю.

– Ну ладно, я в волшебном колпачке незаметно проникну в пещеру, в случае опасности обернусь пнём или камнем. Вообразим, как Гмыз наведёт на Горыныча какую-нибудь порчу или болезнь, ну, там лихорадку или насморк, заодно нашлёт мириады навозных мух, а после поднимет ветер, чтобы помешать ему летать, а сам при первой возможности смоется, подняв пыль до неба. А что будет делать любвеобильный Болотник?

Болотный рассмеялся и сразу принялся оправдываться:

– Да я так зареву, что он от страха кинется в пещеру, и там мы его, тьфу, то есть ты его и прикончишь. А больше я ничего придумать не могу…

– Да, лучше иметь глупый план, чем вообще никакого, – сказал Муся и умолк. – Там мы что-нибудь скумекаем!

Окончив разговор, троица решила отдыхать, а в поход выступить рано утром.

После ужина Гмыз отправился ночевать на улицу, вместе с лошадьми. Болотник привычно растянулся в корыте и вскоре захрапел. Муся сложил вещи в котомку и собрал съестные припасы в дорогу. Он прихватил сухари, горшок мёда, сушёные ягоды и фрукты. Но главное, он вытащил из тайника зелёный колпачок с серебряным колокольчиком. Подойдя к зеркалу, он надел своё сокровище и, убедившись, что его отражение сгинуло, лёг спать до утра.

Ночь для лесовика прошла почти без сна, он заблудился среди каких-то жутких сновидений. Его бросало то в жар, то в холод, и что-то мерцало за лесом – то ли восход, то ли закат, звало к себе и пугало до мурашек.

Глава 2

Утро выдалось на удивление тихим и тёплым. Гмыз чуть свет разбудил Болотника и лесовика, они второпях выпили по чашке чая и тронулись в путь. Запряжённые в телегу две маленькие лошадки совсем не походили на богатырских коней, но всё же усердно везли седоков в сторону невиданной Лысой горы.

С тревогой покидал родные места Муся, он ненавидел отлучаться на долгий срок и делал это только в случае крайней надобности. Но вскоре янтарные стволы сосен остались позади, хотя ещё долго можно было рассмотреть темно-зелёные верхушки лесных исполинов.

Лесовик больше не оборачивался, коренастая фигура Полевика закрывала от Муси лохматых лошадей, и порой казалось – телега движется сама по себе. Тогда Муся стал с интересом следить за Гмызом, он впервые близко общался с коротышкой из далёких степей.

К обеду впереди замаячила река. Под ярким солнцем голубая лента пересекала широкую пойму с запада на восток. Вдали за рекой раскинулись привольные степи, заканчиваясь у края огромного бора, тянувшегося на многие тысячи километров. Жителю леса было удивительно смотреть на открывшиеся взору земли, лишённые привычных деревьев. Степь уходила до самого горизонта, лишь кое-где изумрудные полосы вершинок и маленькие рощи украшали просторы Заречья.

Неожиданно странное чувство опасности колыхнулось в груди у лесовика, он зажмурился и перестал думать о будущей встрече со Змеем Горынычем. И, желая отвлечься от тягостных дум, Муся поинтересовался у Болотника:

– Как мы переправимся на ту сторону? Неужели придётся вязать плот из брёвен?

– Не пори горячку, это моя забота! – отозвался попутчик и растянулся во всю телегу.

Среди высокой травы лошади приметили едва видимую дорожку и поспешили к воде. Подпрыгивая на ухабах, телега вскоре выкатилась на жёлтый песок и остановилась. Гмыз освободил от упряжи лошадок и, что-то шепнув им на ухо, отпустил. Две черные коняшки, как по команде, напившись воды, бросились в волны и поплыли к противоположному берегу. Конечно, лошади умеют плавать, но Муся готов был биться об заклад, что вместо копыт у них появились плавники.

Перехватив его недоумённый взгляд, Гмыз пояснил:

– Да ты, лесовик, видишь на три аршина под землёй! Да, лошадки у меня не простые, а водяные! Я знаю одно заветное слово, и никуда они не денутся, а дождутся нас на том берегу.

Болотник спрыгнул с телеги на песок и тоже поспешил к реке. «Как бы мне не пропасть с этими ребятами, – подумал Муся, – в лесу я знал почти всё, а здесь полный неумеха! Тут даже пахнет по-особенному, наверное, речной водой».

– Я не умею плавать, – сообщил Гмыз и, прищурившись, посмотрел на полуденное солнце. – У нас на хуторе речку воробей перешагнёт! А потом, мои лапти терпеть не могут воду!

– Я, как лесной житель, тем паче не плаваю и, если честно, боюсь реки, – признался Муся. – В ней столько воды! И она всё время вдобавок куда-то течёт и течёт.

– Ну а я почти дома, подождите меня, я скоро вернусь. Сидите в телеге и ничему не удивляйтесь! – заявил Болотник и с удовольствием нырнул в воду.

Он действительно вскоре возвратился, а следом за ним на песок хлынул речной народ: русалки и водяные. Подняв оглобли, они покатили телегу к реке, и вскоре повозка закачалась на волнах, как лодка. Муся видел множество рук, поддерживающих её над волнами. Он даже загляделся на милые лица русалок, но вид косматых водяных вселял страх, и лесовик старался не встречаться с ними взглядом.

Речной народец вытолкал телегу на бугорок. На прощание водяные переглянулись с Болотником, обменялись с ним какими-то жестами и молча удалились в родную стихию.

Противоположный берег оказался заросшим осокой и ивняком. Тут Гмыз свистнул, из зарослей розовой плакун-травы показались две лохматых головы богатырских коняшек. Муся с нетерпением ждал, что он увидит в этот раз: копыта или плавники. Но лошадки оказались совсем обычными.

– Пора собираться в путь, вечером отдохнёте, – пыхтя говорил степняк.

– Куда теперь поедем-то? – спросил Муся.

– Прямо на восход солнца, вдоль берега, – подумав, тихо ответил Болотник.

– Какие необычные кони, почему у них исчезают копыта? – осведомился лесовик у Гмыза.

– Эти лошадки непростые, их мне подарил Морской царь за оказание одной весьма щекотливой услуги…

Гмыз умолк, всем своим важным видом показывая, что не желает продолжать разговор. Путники молча поехали заросшими лугами туда же, куда река несла свои голубые воды.

Среди разнотравья Полевик приметил еле различимую дорогу. Телега без конца подпрыгивала на кочках и несла путников дальше в неизвестность. Конский щавель хлестал бойких лошадок, а несколько оводов следовали за ними весь день.

Только поздно вечером они остановились у небольшого озера. Вокруг цвела медуница, трещали кузнечики. Лесовик впервые в жизни вдыхал разогретый за день пахучий луговой воздух. Пряный дух казался вкуснее мёда, и у Муси даже мелькнула мысль переселиться в здешние края, но он вспомнил родные сосны – ему стало не по себе из-за минутной причуды.

Они расположились под старыми ивами. Муся колдовал с ужином, а Гмыз пас уставших лошадок. Болотник спустился к заросшему берегу за камышом для ночевки.

До Лысой горы оставалось ещё несколько дней пути, поэтому, как только стемнело, все трое завалились спать: Гмыз под телегой, а Болотник и Муся на ней.

– Кто-то обещал, что к вечеру мы окажемся у, как там её, Лысой горы, – перекрикивая лягушек, сказал лесовик. – Я никогда не видел гор! Как вы думаете, какая она, высокая или не очень?

– Не знаю, – нехотя ответил Болотник, – я тоже их не видел, откуда у нас в болоте горы? Ну, а насчёт времени в пути, не знаю, что-то на меня нахлынуло, я так и сказал.

– Хорошо бы на тебя храбрость почаще находила, – пожелал болотному Гмыз и стал готовить постель.

Лесовик посмотрел на говорившего и поразился унылому выражению его лица.

– Я собственными глазами видел вблизи настоящие горы со снежными шапками! – громко сказал Гмыз. – Они опасные.

– Везёт тебе… – восхищённо произнёс лесовик. – Я кроме наших глухих лесов ничего не видел. Даже поля и луга старался обходить стороной, там мне становится неуютно.

– А меня в лесу трясёт. За каждым кустом чую волка или медведя. У нас-то в степи привольно, вокруг всё далеко-далеко видно.

– Давайте спать! – недовольно буркнул Болотник. – Ещё наболтаетесь вволю.

Тёплая июньская ночь быстро укрыла путников до самого утра. Разговоры утихли, но сычиный свист ещё долго не давал уснуть путешественникам. Муся без сна крутился на камышовом ложе, тоска зелёная оставила его в покое только к рассвету.

Глава 3

Когда лесовик открыл глаза, Болотника рядом не было, а Гмыз погнал лошадей на водопой.

Муся развёл костёр, чтобы вскипятить воду. Болотник всё ещё не показывался, в воздухе чувствовалась какая-то горчинка. Лесовик не сводил глаз с зарослей, словно каждую секунду ожидал нападения. Через полчаса лошади были запряжены в телегу, но любитель болота и русалок так и не показался. Наконец-то осознав, что что-то произошло, Гмыз и Муся стали обследовать заросли около поляны.

– Болотник, ау! – кричал Муся. – Мы уже проснулись и собрались в дорогу, выходи! Ау, ау, ты где?

Гмыз возвратился и поведал, что тоже не видел болотного. Лесовик опять принялся звать пропавшего.

– Не кричи, – шёпотом взмолился Гмыз. – Вдруг они рядом…

– Кто они? – спросил лесовик, но на всякий случай стал говорить тихо. – Про кого ты говоришь?

– Ну, они, то есть настоящие враги, что выкрали беднягу Болотника… – пояснил Гмыз, продолжая осматриваться по сторонам.

– Надо его искать.

– Нет, нам самим надо скорее спасаться… то бишь убегать от сюда, – испуганно ответил Гмыз.

– Постой, но мы не может бросить здесь Болотника одного! – возмутился Муся.

– Но его нет, возможно, ночью он удрал на своё Бурое болото, – предположил Гмыз.

– Не может быть! – не поверил лесовик.

– Теперь я понимаю, что ты был прав, когда говорил, что клад нам не нужен. Жадность меня чуть не сгубила! Но теперь решено: мы уходим обратно.

– Послушай, Гмыз, мы не можем вот просто так убежать, это не по-лесному, не по-нашему. Разве ты не понимаешь: подло бросать товарища на произвол судьбы!

– Я не обучен таким словам! Я простой гмыз и хочу оставаться невредимым. Мы, гмызы, не живём, как вы, лесовики, по пятьсот лет, у нас короткий век, всего-то двести лет, а мне только семьдесят, я ещё молодой-зелёный и не хочу пропасть из-за малознакомого Болотника, который всё забывает, путает и вдобавок обманывает. Забыл, как он обещал за день добраться до горы?

– Погоди, но как ты вернёшься назад, если не умеешь плавать?

– Да мне не впервой, я переправлюсь через реку, держась за гривы моих лошадок.

– А телегу привяжешь к своим ногам? – съехидничал боровичок.

– Пусть она останется на этом берегу! Я не променяю жизнь на какую-то телегу, будь она трижды неладна!

– Тогда иди куда хочешь! – решительно сказал Муся и отвернулся, но выждав паузу, добавил: – Но если нам с Болотником суждено выжить и вернуться, то мы зайдём к тебе на хутор и расскажем гмызам, как ты смотался от нас в минуту опасности. Твои сородичи враз выставят тебя в мир людей, вот где ты помучаешься.

После этих слов лесовик взял с телеги свою котомку и направился в заросли искать пропавшего. Гмыз неожиданно остановил его:

– Ладно, не уйду, но можно обожду тебя здесь, около лошадок? А ты ищи, не спеши. У меня же нет шапки-невидимки, как у тебя. Я-то не скроюсь в случае опасности… Вдруг здесь рядом Баба-Яга, а…

– Здесь нет в помине никакой Бабы-Яги, – ответил Муся и улыбнулся, радуясь, что Гмыз всё-таки остаётся. – А потом, она не очень любит встречаться со мной!

– Мама говорит, что в каждой женщине есть Баба-Яга, просто в одной её через край, а в другой чуть-чуть…

– Вот это да!

– На далёком Степном хуторе маманя ждёт меня, – мечтательно проговорил Гмыз, глаза его впервые подобрели, и даже волосы цвета соломы стали меньше топорщиться в разные стороны.

– Будь здесь, дожидайся меня, а я поищу пока наше горе луковое, то есть болотное.

Муся принялся по кругу обходить окрестности поляны, надеясь обнаружить хоть какие-нибудь следы. С каждым разом он забирался всё дальше и дальше в густые заросли. Вскоре он услышал кряканье уток и догадался, что где-то рядом вода, и направился туда. Поскольку, где сырость и влага, глядишь, там и Болотник!

Продираясь сквозь заросли ивняка, Муся вышел к затянутому ряской озеру-старице. Прямо перед ним из осоки несколько уток свечками взлетели вверх. Осматривая берег, лесовик набрёл на тропинку, судя по следам от копыт, вытоптанную лошадью. Но имелось что-то малозаметное, отличавшее эти отпечатки от обычных, – слишком ровные края и отсутствие подков говорили о каком-то диковинном коне. Лесовик побрёл по тропинке, вертя головой в разные стороны и даже принюхиваясь к незнакомым запахам. Вскоре он заметил не менее таинственные знаки. Кто-то аккуратно срезал ветки, расчищая проход в густом ивняке.

Муся замер, раздумывая, идти вперёд или вернуться. «Хоть и страшно – пойду дальше», – подумал лесовик. И тут Мусю поразил каменный мостик через ручей. Он явно был сработан не конскими копытами. Лесовик предусмотрительно достал зелёный колпачок и надел его. В ту же секунду он исчез и дальше пробирался невидимым, но внимательные глаза могли проследить, как пригибается трава под неприметными ногами и чуть выше от земли ветки раздвигаются в разные стороны…

Оказавшись в самой глуши среди рухнувших стволов древних ив, лесовик оробел и решил отдохнуть, спрятавшись в пустую середину дерева. Но вместо покоя им овладел страх, который никак не удавалось пересилить. Невидимая стена ужаса перегораживала проход вперёд, заставляя, съёжившись, спрятаться в дереве среди гнилой трухи. Но, собравшись с силами, Муся взял себя в руки и сделал шаг.

Вдруг какая-то сила подтолкнула боровика вперёд, а после оторвала от земли. Он болтался над дорожкой в чьих-то руках, понимая, что существо сильнее и, главное, умнее его, коль смогло незаметно схватить невидимку. Муся от ужаса перестал сопротивляться непреодолимой силе…

– У! У-у-у-у… – лесовик заскулил, как щенок.

Сзади него раздался смешливый голос:

– Попалась на крючок славная добыча!

– Я не добыча! Я ищу пропавшего Болотника и никому не собирался причинять зла, – сказал Муся.

– Вот времена наступили, простым умом не одолеть, как лесовик с болотником сдружился, и с ними, кто бы вы подумали, ещё несносный гмыз? – спросил неведомый голос.

Выходило – незнакомец знал всё. Мусе ничего не оставалось, как, продолжая болтаться в воздухе, поведать о странном походе коротышек к Лысой горе. В эти тягостные минуты он больше всего жаждал почувствовать под ногами земную твердь.

– Крута гора, да жаль, миновать её нельзя, – как-то печально сказал незнакомец и умолк.

Вскоре хватка цепких рук ослабла, и Муся наконец-то оказался на земле. Обернувшись, он увидел крупное лицо с лошадиными ушами и вьющейся бородкой. Но тело незнакомца было как-то странно нанизано на коня, две пары копыт уверенно стояли на песке.

Когда лесовик немного отошёл от шока, ничего не оставалось, как спросить:

– Я – лесовик Муся, из соснового бора, что на той стороне реки, а вы кентавр?

– Да, я из древнего рода полканов, так здешние называют кентавров. Моё имя – Китоврас.

– Вы и есть тот самый знаменитый Китоврас, из учебника по нашей истории?

– Разумеется, нет, то был мой славный предок! Ну а я лишь слабая тень его громких побед и великих заслуг. Прадед царствовал в золотой короне: днём над людьми и волшебными народами, а ночью над дикими зверями. Много тысячелетий назад все жили счастливо, всем хватало земли, воздуха и воды. Да, много эпох минуло с тех пор, как родители мои оставили Лукорье. Здесь, в Заречье, мы обрели новую родину, наш дом теперь тут, в тихом месте на берегу реки.

– Всё это очень любопытно, но вы не видели моего попутчика Болотника, нам надо продолжать путь? – спросил Муся и заглянул в серые глаза Полкана.

– Знаю… Я ночью позвал его в гости…

– Что? В какие гости?

– Пройдёмте ко мне, я все по порядку растолкую.

– Вы, видимо, собираетесь похитить и меня! Да вас, небось, подослал Змей Горыныч, вы его слуга! – стал возмущаться лесовик, стараясь вырваться из цепких рук Китовраса, подталкивавшего малорослика всё дальше в заросли.

– Сейчас всё сам увидишь, и давай перейдём на ты!

Полкан бесцеремонно взял на руки сопротивляющегося Мусю и лёгкой рысью припустился по какой-то древней, местами заросшей дороге. Лесовика овевали загадочные ароматы, которые струились вокруг них. Всего через пару минут копыта зацокали по белой брусчатке, а взору упорствующего Муси открылась поляна, посреди которой возвышался дворец из красного кирпича и белого мрамора. Арки над входом переходили в выступы над окнами и балконами. Пёстрые, разноцветные стекла блестели на солнце, соседствуя с бледно-белыми атлантами, поддерживающими своды. «Вот это терем так терем! Сразу чувствуется царская кровь!» – подумал лесовик.

Они вошли внутрь (кстати, дубовая дверь открылась сама!) и, пройдя десяток богато обставленных комнат, оказались во дворике. Среди невиданных цветов и деревьев с темной листвой прятался мраморный фонтан. А в нём среди сотен журчащих струй резвился довольный Болотник!

– Ну ты упырь, а не товарищ! Мы за тебя переживали, чуть не переругались! – крикнул Муся Болотному шуту. – А ты здесь нежишься!

Узнав лесовика, житель старицы ужасно смутился и с плеском вылез из воды. Оставляя после себя мокрые следы на камнях, он вышел навстречу.

– Прости, лесовик, но я не смог отказать Китоврасу, я думаю, ты тоже не на своих ногах сюда прибыл…

– Постойте, друзья, кстати, вы не против, если я впредь буду вас так называть? – сказал Китоврас. – Давайте я сам всё подробно расскажу, так будет вам понятнее, ведь рассказчик из нашего дорогого Болотника совсем никудышный, случалось, он даже забывал важные сведения…

Кентавр, улыбаясь, посмотрел на болотного жителя и продолжил:

– Так вот, этот скромный приют выстроил мой предок: Великий Китоврас, с тех пор он стал надёжным кровом для его недостойных потомков, но недавно стряслось ужасное…

Голос Китовраса задрожал и, полузакрыв глаза, он вскоре умолк. Его блестящие копыта переступали, словно мраморные плиты жгли их. Но через пару минут хозяин взял себя в руки и продолжил:

– Так вот! Среди белого дня моя невеста Поленика была похищена тем самым Змеем Горынычем, прямо от дома. Загодя, ночью или рано утром, он разбросал белые, жёлтые и розовые кувшинки около дворца. Перед завтраком, по своему обыкновению, она отправилась прогуляться. Заметив цветы, бедняжка бросилась их собирать и отдалилась от дворца. Змеюка только этого и дожидался: он безжалостно схватил беззащитную жертву… Чудом Поленика успела вскрикнуть, я услышал и бросился к ней… Когда я прискакал, змей уже взлетел высоко-высоко и парил под облаками. Придя в себя, я немедля пустился в погоню! Вы же знаете: у меня один скок сразу семь вёрст, но я не догнал его. Хорошо, что ещё выведал – он спрятал её в своей пещере на Лысой горе… Несколько дней и ночей я почти не смыкал глаз и голодал, всё бродил там, вызывая похитителя на бой, но это чудовище только насмехалось надо мной. Только на седьмой день Горыныч согласился на поединок!

– Почему тебе не удалось одолеть змея, ведь добро должно побеждать зло, так? – спросил Полкана Муся.

– Конечно так! Не раздумывая, я бросился на Горыныча, размахивая мечом, а он взлетел и стал уклоняться от боя, кружась надо мной. Так длилось несколько часов, пока я совсем не обессилел, и, когда ноги перестали меня держать, горько плача, я рухнул на песок. Я попрощался с жизнью, с милой Поленикой…

Полкан умолк и, заметно нахмурившись, посмотрел далеко-далеко, над вершинами деревьев, в сторону невидимой Лысой горы. Помолчав с минуту, продолжил в полной тишине:

– После позорного поражения я был вынужден оставить на время Заречье, чтобы отыскать смельчаков, которые рискнут вместе со мной сразиться со Змеем Горынычем. За переправой, у заросшей старицы, я приметил нашего уважаемого Болотника и внушил ему, что надо пойти к Гмызу и отважному лесовику Мусе, пригласить их в этот необычный поход. Я слышал о степняке как об отъявленном авантюристе, ну а легенды о славном лесовике уже давно известны в наших краях, и не только лесным жителям.

Лица гостей нахмурились.

– Так вот почему я забыл, на кой ляд припёрся к боровику! – закричал болотный, и его бледно-землистые щеки стали краснеть.

– Да, да, как только мои чары чуть ослабли, все важные мысли сразу улетучились из вашей почтенной головы, Болотник. Но благодаря нашим совместным усилиям ваша троица у меня в Заречье, и вы всё знаете, так что решайте: пойдёте со мной сражаться с похитителем прекрасной Поленики или нет. Я никого не держу и готов отблагодарить вас за проделанный путь до моего дома. Сундуки с золотом и драгоценными камнями в вашем распоряжении. Берите столько, сколько, на ваш взгляд, стоят ваши хлопоты!

– Какая чепуха! – промолвил Муся. – Почему я должен верить незнакомому Полкану? Получается, вы нас просто обвели вокруг пальца!

– Признаюсь, – согласился кентавр.

Все умолкли и разошлись в стороны. Первым подал голос Болотник:

– Я могу тебе пособить, коль всё равно покинул старицу. У меня только одно условие, но оно очень важное: ты сможешь внушить одной русалке, чтобы она со мной подружилась, а не избегала меня?

– Разумеется! – ответил Китоврас. – Но я думаю, после того как ты станешь героем-победителем самого Змея Горыныча, моя помощь станет излишней: следом за тобой будет плавать целая стая русалок!

– Ты уверен, Китоврас? – засомневался болотный житель.

– Клянусь светлой памятью моего великого предка! И надеюсь, отважный лесовик не бросит нас одних перед чудовищем!

– Откуда я могу знать, что вы не врёте нам, что у вас пропала невеста? Быть может, её и не существовало? А вы просто всё придумали, – продолжал упираться Муся.

– Давайте-ка я покажу вам её портрет… – предложил кентавр, и они втроём вернулись во дворец.

В каминном зале около окна висела яркая картина, изображающая двух полканов. Присмотревшись, лесовик узнал хозяина на зелёном фоне, а рядом с ним было милое создание с тонкими чертами лица.

– Вот бедная Поленика, как там она без меня? – застонал кентавр.

– Я согласен сражаться со Змеем Горынычем, – произнёс Муся. – Меня только терзает один вопрос: как мы, такие небольшие создания, сможем одолеть огромного трёхголового супостата?

– У меня есть воинское снаряжение, и я им неплохо владею! – радостно затопал копытами Китоврас. – За последнее время я освежил свои воинские навыки. При стрельбе из лука из тридцати очков я выбиваю уже девятнадцать! Мне кажется, неплохо. Потом освоил выпад мечом под названием «жалящая оса»!

– А у бедного Болотника в голове кроме нескольких заклинаний нет ничего… – сказал грустно водный житель.

В задумчивости заговорил Муся:

– Что поменялось сейчас? Даже если мы втроём возьмём столовые ножи и крышки от кастрюль вместо щитов, как воины мы не причиним серьёзного вреда чудовищу! А может, у тебя в кладовке залежался меч-самосек или топор-саморуб, они нам подойдут больше всего, так как другой богатырский меч я даже не оторву от земли…

– Насколько я знаю, у нас нет ничего подобного. Мои предки не привечали оружие, они всегда обходились уговорами.

– Что же тогда делать, лесовик? – спросил Болотник. – Мы не можем бросить Полкана, и дело даже не в сокровищах! Наши предки не оставляли никого в тяжёлую минуту, а всегда шли за обиженных, неужели мы стали другими, не такими, как они?

– Как я полагаю, для победы над Змеем Горынычем, во-первых, – продолжил лесовик, – надобны смелость и сила, а во-вторых, сердце и разум, поэтому давайте думать! Наверное, отгадка где-то рядом, нам нельзя отчаиваться!

– Может вам покажется глупым, но мне сегодня снилась моя прабабушка, жена Великого Китовраса, – грустно сказал Полкан и посмотрел на гостей, его серые глаза почти потухли.

– Это та самая знаменитая русалка, – переспросил Муся. – что твой предок держал в хрустальном ларце, а ларец подвешивал к своему уху?

– Получается, ты мой дальний родич, коли у тебя прабабка была русалка, – обрадовался Болотник.

– Ну да, все в волшебной стране знают эту историю с самого раннего детства… Мне во сне привиделось: она меня, словно малолетнего полканчика, купала в реке. Но я не представляю, что бы это значило! Эх, мне бы мудрость Великого Китовраса!

– Постой, кентавр, – ни с того ни с сего радостно завопил Муся. – Твой предок носил жену в ларце во время своих странствий, а дома она была какого роста?

– Обычного роста, как все русалки. Тут есть их портрет, и ещё в библиотеке куча всяких рисунков с их изображениями, – подтвердил полкан.

– Значит, Великий Китоврас, собираясь в далёкий путь, просто уменьшал жену и прятал в ларец, а его вешал в ухо вместо серьги, чтобы любимая русалка не заплутала и всегда была подле мужа?