Текст книги "Семь кило баксов"

Глава 11

Тетя Галя позвонила утром. Запиликал в сумке сотовый телефон, Полина вскинулась и села в кровати, никак не могла понять, что происходит. Хеджи заворочался рядом, буркнул:

– Мобильник!

Только теперь до Полины дошло.

– Полинка! – Голос тети Гали был где-то близко. – Я звоню тебе на домашний телефон, а там никто не отвечает…

– Я там не живу.

– Что случилось?

– Папа умер.

– Как?!

И пауза. Долгая, как сама печаль. Полина недвижно сидела в кровати, прижав трубку сотового телефона к уху. Она уже привыкла к тому, что бывает больно.

– Когда это случилось?

– Шестнадцатого.

– Что с ним?.. Как это было?

– Убили.

– Кто?!

– Не знаю. Ищут, – сказала Полина бесцветным голосом.

– А ты теперь как? Где?

– В Москве.

– Я понимаю. Полина, я скоро прилечу!

– Вы где?

– На Кипре.

– Надо же, – сказала Полина. – А я слышу, что будто какие-то паузы между словами. Непривычно, когда такая связь.

Она была готова говорить о чем угодно, только не о том, что случилось с ее отцом. И тетя Галя поняла, кажется.

– Я приеду, Полинка.

– Когда?

– На следующей неделе, наверное.

– Я могу вас встретить.

– Не надо, у тебя университет.

– Да, университет, – эхом отозвалась Полина.

О том, что ее отчислили, она не сказала. Какое это имеет значение для тети Гали, если даже ей самой безразлично?

– Вы звоните мне на сотовый, – сказала Полина. – Когда прилетите.

– Да-да, конечно. Ты держись, Полинка.

Они распрощались. Полина отключила телефон, но по-прежнему сжимала трубку в руке.

– Родственники? – спросил Хеджи.

– Мамина родственница. Очень дальняя.

– Из-за границы звонок?

– С Кипра. Она там работает.

Полина отвечала голосом усталого человека, будто позади была не заполненная сном ночь, а тяжелый день. Легла на спину, невидяще смотрела в потолок.

Часы показывали девять. Впереди долгий-долгий день. Невыносимо долгий.

– Что сегодня делаешь? – спросил Хеджи.

– Ничего.

Это было правдой. Ничего. Жизнь остановилась.

На экране сотового телефона замигал символ – «конвертик». Полина посмотрела на экран равнодушным взглядом, спросила:

– Хеджи, у тебя есть деньги?

– Сколько?

– Долларов двадцать. Мне из сотовой компании сигналят – пора вносить абонплату. Иначе отключат мобильник.

– Я на нулях, – сказал Хеджи. – Есть какие-то копейки на бензин, вот и все. А ты что – без денег?

– Без денег. Совсем.

– Плохо, – оценил Хеджи. – На работе мне заплатят на следующей неделе.

– Какое странное состояние, – сказала Полина бесцветным голосом. – У меня нет денег, и им неоткуда взяться. Я такого никогда не испытывала раньше.

Она не удивлялась случившейся метаморфозе, а просто констатировала факт. Надо же было, мол, такой нелепице приключиться.

– Разве у тебя нет кредитной карты? – спросил Хеджи.

Помнил, что видел когда-то кредитку в руках у Полины.

– Там нули, Хеджи.

Все потратила на похороны, понял он.

– А сбережения?

– Сбережений тоже нет, – задумчиво произнесла Полина, мыслями уносясь в свое недавнее прошлое. – Наличных денег у бизнесмена быть не может, все должно быть в деле. Это не я, это папа так говорил.

– Я понял.

– Знаешь, как у нас было с деньгами? Папа время от времени приносил деньги, много…

– Много – это сколько?

– Я не считала, Хеджи. Видела только – такие толстые пачки. То рубли, то доллары. Он спрашивал у меня, есть ли у нас крупные траты в ближайший месяц. Какие-то серьезные покупки. Если нет – он деньги уносил. В дело пускал, что-то там такое покупал, потом это купленное продавал, в общем – бизнес. А дома оставлял тысячу или две, когда как.

– Тысячу – рублей?

– Долларов, – равнодушным голосом ответила Полина.

Ей будет трудно, подумал Хеджи. Она еще не знает, что такое жить без денег. Пока что печалится о погибшем отце и не отдает себе отчета в том, что изменения в ее жизни заключаются не только в этом. Когда поймет, это станет для нее еще одним ударом. Пускай и не таким сильным, но тем не менее болезненным.

– У тебя есть квартира, – подсказал Хеджи.

– И что?

– Не знаю, – замялся Хеджи. – Почти наверняка есть что-то такое, что ты можешь продать.

– Что продать? – спросила Полина, не поворачивая головы.

Хеджи вспомнил о часах, виденных им на каминной полке в звонаревском кабинете.

– Часы, например, – сказал он.

– Какие часы?

– На той квартире. В кабинете.

– Старинные?

– Да, с какой-то там башней.

– Эти часы подарили моей маме.

Подразумевалось, что об их продаже не может быть и речи.

– Послушай! – приподнялся на локте Хеджи. – Но ведь у твоего отца фирма! Он ее единственный владелец! И там такие деньжищи!

– Какие «деньжищи»?

– Большие! Неужели ты не имеешь права всем этим распоряжаться? Вместо того чтобы искать двадцать баксов для оплаты мобильника, просто пойди на фирму отца!

– И что?

– Потребуй, чтобы они хотя бы оплатили твои счета. Ты ведь теперь там хозяйка!

Глава 12

У дверей офиса отцовской фирмы скучал охранник, седой дядька в черного цвета униформе. Черный берет сдвинут на затылок. Самому себе дядька, наверное, виделся профессиональным костоломом из спецназа. Руки заведены за спину, ноги на ширине плеч, мерно покачивается с пятки на носок, взгляд устремлен куда-то вдаль.

Полина была здесь всего-то пару раз, да и то очень давно, так что, если бы не вывеска у входа, не смогла бы самой себе сказать с уверенностью, что это именно здесь.

– Можно пройти? – сказала она.

– Нельзя.

Седовласый страж даже не удостоил ее взглядом.

– Мне надо… Кто-нибудь из менеджеров…

Полина не знала, кто ей нужен.

– Нельзя, – повторно короткий ответ.

И все тот же устремленный вдаль взгляд.

– Моя фамилия Звонарева. Это фирма моего отца.

Человек в черном перестал раскачиваться с пятки на носок и наконец-то посмотрел на Полину. В его взгляде был интерес, обычно проявляемый к известным личностям.

– Мы не работаем, – сообщил он.

– Но кто-то же должен здесь быть!

– Галина Петровна, – сказал страж. – Это главный бухгалтер. А больше нет никого.

Пустынный коридор. Везде погашен свет. Двери кабинетов заперты, только одна распахнута настежь. В кабинете за столом сидела немолодая уже женщина. Стол девственно-чист. Ни единой бумажки на нем. Ничего.

– Вы Галина Петровна?

– Да. А вы кто?

– Я Звонарева.

И тотчас же быстрый заинтересованный ответный взгляд, точно такой, как у охранника на входе. Женщина понимающе кивнула, скорбно поджав губы, одной лишь мимикой выразив соболезнование. Полина стояла перед ней, теребя ремешок своей сумки.

– Вы главный бухгалтер?

– Да.

– Я даже не знаю, к кому обратиться…

Женщина молчала.

– Я пришла потому, что мне некуда идти… Я осталась без денег… То есть совсем без денег… совершенно…

По-прежнему молчание в ответ.

– Может быть, я смогу что-нибудь здесь получить?

– Как это – «получить»? – недобро осведомилась женщина, как будто угроза вплотную подступила к ее личному кошельку.

– Это фирма моего отца…

– На счету у фирмы нет ничего. Да и фирмы как таковой уже нет.

– Как это – нет? – не поверила Полина.

– Развал, банкротство, крах – можете назвать это как угодно.

У Полины, наверное, был такой растерянный вид, что ее собеседница поняла наконец – Полина не в курсе.

– А вы не знали?

– О чем?

– Что фирма развалилась.

– Н-нет, – с запинкой ответила Полина.

Галина Петровна вздохнула и посмотрела на нее почти с сочувствием.

– Сплошные долги, – сказала женщина. – Мы уже сидели без работы… Последнее время…

«Последнее время» – это незадолго до смерти отца. Полина поняла.

– Отдали за долги наш транспорт. Весь. Нас уже нет. Понимаете? Даже вот этот стол, – Галина Петровна провела ладонью по столешнице, будто смахивала несуществующую пыль, – он уже нам не принадлежит. Вы обратили внимание на то, что здесь никого нет? Все разбежались. Я как на работу хожу сюда каждый день только потому, что меня все равно найдут. Из-под земли достанут. Главбух не имеет права исчезнуть. Вот я и сижу. Жду неизвестно чего! – с ожесточением завершила она свою тираду.

У кого-то там проблемы, а ей придется отвечать, так это следовало понимать.

– Что же дальше? – растерянно сказала Полина.

Все это было для нее полной неожиданностью.

Собеседница ей не ответила. Подразумевалось, что и так все ясно.

– И большие?

– Что – «большие»? – не поняла Галина Петровна.

– Долги.

– Большие. Тысяч двести или триста.

– Долларов?

– Ну не рублей же. Но этих денег уже нет. Нечем платить. Вы с вашим отцом, кстати, были в одной квартире прописаны?

– Да.

– А квартира на кого записана?

– В смысле?

– Кому принадлежит?

– Никому. Государству.

– Не приватизированная, что ли?

– Да.

– Это хорошо, – сказала Галина Петровна. – Это значит, что никто ее у вас не отберет. Хотя бы даже и за долги.

Она видела Полинино счастье там, где сама Полина ничего не понимала.

– Как же так! – сказала растерянно Полина. – Папа работал… Все было хорошо… И вдруг он всем вокруг должен!

– Так бывает. Еще и не такое случается.

– Но каким образом?

– Девушка, не надо здесь нагнетать! – нахмурилась главбух. – Мое дело было бумажное, и я за свои бумаги отвечу. А что там еще происходило…

– Что такое – «еще»?

– Я ничего не знаю! – быстро и четко сообщила Галина Петровна, обозначая ту границу, которую она не переступит ни при каких обстоятельствах. – Мое дело было – бумажная работа! А все остальное – это ваш папа. Его заместитель…

– Какой заместитель?

– Должность его называлась «коммерческий директор». Зовут Борис Евгеньевич.

– А он тоже – не ходит?

– Куда не ходит? – не поняла Галина Петровна.

– На работу.

– Он уволился.

– Давно?

– Шестнадцатого числа.

Полина вскинула голову.

– Да, – сказала Галина Петровна, – в тот самый день.

В день, когда убили Звонарева.

– Скажите, значит, его убили за долги?

– Я не знаю.

– Ну не бойтесь же вы меня!

– Я не знаю! – повторила Галина Петровна, повышая голос. – Мое дело было – бумажная работа! И у меня все всегда было в полном порядке!

Глава 13

Ночь за окном. Пустая квартира. Чужая квартира. И никого рядом. Если выглянуть за окно, видны параллелепипеды высотных домов, в некоторых окнах горит свет. Кто они, неспящие? Им так же одиноко, как Полине? Или они совсем не одиноки?

Хеджи приехал уже в третьем часу.

– Ого! – сказал с порога. – Так ты не спишь?

В руках пиво, чипсы и сосиски.

– Мы богаты, Полли!

– Ты получил зарплату?

– В общем, это можно так назвать. Я примерил на себя судьбу таксиста.

– Ты шоферил?

– Да, Полли. Оказывается, подгулявшие москвичи не любят ездить на метро. Они предпочитают кеб.

Хеджи выложил на стол несколько купюр.

– Заплатишь за свой мобильник.

Полина поцеловала его.

– За что?

– За то, что я теперь не одна.

Потом они пили пиво и ели чипсы. Сосиски оставались на завтрак. Это было единственное съестное в их доме, если не считать хлеба.

– Завтра прилетает тетя Галя.

– Это та, с Кипра?

– Да. Она звонила сегодня.

– Каким рейсом?

– Во второй половине дня. У меня записано.

– Во второй – это хорошо, – оценил Хеджи. – Я поеду с тобой.

– А твой эфир?

– Утренний. С шести.

– С шести утра?! – всполошилась Полина.

Часы показывали двадцать минут четвертого. Хеджи поднял руки:

– Спокойно! Я еще успеваю поспать один час и сорок минут.

Он заснул мгновенно. Едва приклонил голову к подушке и тотчас же отключился. Полина стерегла его сон. Сидела рядом и поглаживала Хеджи по волосам. Он ни разу даже не пошевелился.

– Милый Хеджи! Милый… Милый…

Ей нравилось это слово. И еще нравилось испытывать ощущение нежности, которое в ней проснулось.

Ровно в пять Полина разбудила Хеджи. Он резко сел в кровати.

– Уже утро?

– Утро, – сказала Полина. – Доброе утро, мой милый Хеджи!

Глава 14

Модная прическа, джинсики в обтяжку и не соответствующий мартовской Москве загар – это тетя Галя. Только увидела Полину, бросила свои сумки, обняла, прижала к груди – совсем как мать.

– Здравствуй, родная, – прошептала любяще-нежно.

Хеджи топтался рядом. Обнаружив, что они вместе, тетя Галя, не выпуская Полину из объятий, протянула ему руку.

– Это Хеджи, – сказала Полина.

– Вот мои сумки, молодой человек, – сообщила тетя Галя. – Едем?

Хеджи послушно подхватил сумки и поплелся вслед за женщинами.

– Ты как? – спрашивала тетя Галя у Полины и заглядывала в глаза.

Под этим взглядом невозможно было слукавить.

– Плохо, – призналась Полина.

– Я вижу.

Шоссе, по которому они ехали в Москву, было грязным. Снег на полях осел, потемнел и казался давно не стиранным покрывалом, забытым нерадивой хозяйкой.

– Я уже отвыкла, – сказала тетя Галя. – Непривычно, что вокруг все серо, что нет солнца…

– Что снег, – подсказала Полина.

– Нет, снег я вижу и на Кипре.

– Разве там бывает?

– В горах зимой. Я там катаюсь на лыжах. Красота! Покувыркаешься в снегу, потом садишься в машину, минут через сорок спускаешься с гор на побережье, а там даже сейчас, в марте, температура воздуха двадцать градусов, воды – семнадцать, и можно купаться.

И тут Полина вспомнила их с Хеджи недавний разговор. Про острова, про пальмы и про лето, которое можно провести под теми пальмами. Совсем недавний разговор. Как раз накануне гибели отца.

По лицу Полины пробежала тень. Тетя Галя заметила, о чем-то догадалась, прижала Полину к себе:

– Все будет хорошо. Все наладится, вот увидишь.

Приехали к дому Полины. Хеджи достал сумки из багажника машины, а пока закрывал багажник, тетя Галя уже подхватила сумки.

– Спасибо, молодой человек!

Она стояла перед Хеджи, всем своим видом давая понять, что более в его услугах не нуждается. И что вообще он здесь теперь лишний. Полина растерялась.

– Всего хорошего! – сказала Хеджи тетя Галя. – Надеюсь, мы с вами еще увидимся.

Последняя фраза прозвучала так, будто она лично вовсе не была в этом уверена и не очень-то по этому поводу печалилась. Хеджи пожал плечами и сел в машину.

– Пойдем, Полина! – распорядилась тетя Галя.

Хеджи газанул и уехал.

– Это мой друг, – наконец-то внесла ясность Полина.

– Я поняла, моя девочка.

Она всегда, сколько ее помнила Полина, была такой. Может быть, потому тетя Галя и покойный отец на дух не переносили друг друга. Тетя Галя в прежние годы, наезжая из Питера, где она жила, в Москву, никогда не останавливалась у Звонаревых. Даже когда была жива мать Полины. Всегда селилась в гостиницах.

Поднялись к квартире. Полина открыла замок своим ключом. Распахнула дверь и обомлела.

– Что такое? – спросила тетя Галя, обозревая учиненный в квартире разгром. – У вас был обыск?

– Был, – не поняла шутки Полина. – Сразу после того, что случилось.

То есть после гибели ее отца.

– Но этого беспорядка не было, – сказала Полина. – Я уходила отсюда последней. И больше не появлялась. До сегодняшнего дня.

Глава 15

Утром следующего дня Полина сидела в служебном кабинете Маркелова. Он не так давно, прощаясь, оставил ей номер своего телефона, просил звонить, если что. Теперь вот это «если что» случилось.

– И что – там сплошной беспорядок? – осведомился Маркелов, выслушав рассказанную Полиной историю.

Он сидел перед ней, глядя в стол, и казался безмятежно-скучающим. Как будто случившееся с Полиной не стоило выеденного яйца, так – пустое беспокойство, да и только.

– Вещи разбросаны, – сказала Полина. – Ящики из шкафа на полу. Все перевернуто.

– Кто это мог сделать?

– Я не знаю.

– А для чего? – Маркелов поднял глаза на собеседницу. – Что-то искали, да?

– Может быть. По крайней мере, очень похоже.

– А что они могли искать, Полина?

Взгляд становился все более заинтересованным.

– Я не знаю.

– Так не бывает – чтобы совсем никаких подозрений.

– Я действительно не знаю.

– Очень жаль, – заскучал Маркелов, вновь теряя интерес к происходящему.

Помолчали.

– Так чего вы хотите? – осведомился Маркелов.

Наверное, его ждали какие-то важные дела.

– Кто-то проник в квартиру! – сказала Полина. – Неужели вы не понимаете? Это как-то должно быть связано!

– Связано с чем?

– С этим преступлением!

Полина никак не могла сказать – с «убийством отца».

– Вы так думаете? – снова заинтересовался Маркелов.

– А вы – нет?

– Я не знаю. Это я вас спрашиваю.

– У меня никаких сомнений.

– Но что-то же они должны были искать, – подсказал Маркелов. – Вы не знаете, что бы это могло быть?

Что-то было сейчас в его взгляде, но что – Полина не могла понять.

– Я просто боюсь, – сказала она.

– Ваш страх имеет причину?

– А как вы думаете? Когда вы возвращаетесь в свою квартиру, а там…

– Я о другом, – перебил Маркелов. – Может быть, вы боитесь потому, что знаете, чего должны бояться. Или кого…

– Кого?

– Например, кредиторов своего отца. Ваш отец был кому-нибудь должен?

Маркелов посмотрел внимательно.

– Да.

– Да?! – напрягся Маркелов. – Кому и сколько?

Только что он будто спал, а сейчас вот пробудился и смотрелся совсем не сонным.

– Он должен тысяч двести или триста.

– И все?

– Разве этого мало? – удивилась Полина.

– Может быть, еще какие-то деньги…

«Еще какие-то деньги»?

– Вы думаете, что больше? – спросила Полина.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Маркелов, приглушая собственный интерес. – А кто вам об этом сказал вообще-то? Отец?

– О чем сказал?

– О долге.

– Нет, он не говорил мне ничего такого. Мы никогда не обсуждали.

– А откуда знаете?

– На работе сказали. В офисе отца.

– Кто?

– Там женщина. Галина…

Полина замялась.

– Галина Петровна? – уточнил Маркелов.

– Да. Я имя запомнила, потому что мою родственницу тоже Галиной зовут, а отчество вот забыла.

– Что она вам еще рассказывала?

– Ничего, – пожала плечами Полина.

– Понятно. А в офисе вы когда были?

– Недавно.

– Уже после гибели вашего отца?

– Да.

– Зачем вы туда пошли?

– Ну… Было нужно… Трудно объяснить…

Полина замялась. Маркелов терпеливо ждал. Было видно, что он хочет услышать ответ.

– Все-таки это фирма моего отца… А мне были нужны деньги.

– Значит, вы пришли туда как наследница? – быстро спросил Маркелов, цепко вглядываясь в свою собеседницу.

– Наверное, да. Можно так сказать.

– А там денег нет, а есть долги, – понимающе произнес Маркелов.

– Я что-то не пойму, – призналась Полина. – У вас такой тон…

– Какой?

– Недружелюбный.

– Я ведь вам не мама родная, – бесцеремонно подсказал Маркелов.

– Я вижу, – вздохнула Полина.

Визит в этот кабинет ничего ей не дал. Совершенно.

– Что мне теперь делать? – спросила она.

– Ничего. Жить дальше. Единственное…

Маркелов посмотрел куда-то в сторону, поразмыслил, потом закончил свою мысль:

– Если кто-то к вам обратится… В смысле – по поводу долга вашего отца… Что, мол, надо бы деньги вернуть… Так вы тогда сразу к нам.

– А что – может такое быть? – спросила Полина, заранее пугаясь подобной перспективы.

– Конечно! – ответил ей Маркелов убежденно. – Разве в наше время прощают долги?

Глава 16

– Когда у тебя сессия? – спросила тетя Галя.

Она стояла у окна кухни и курила сигаретку. Ослепительно белая длинная сигаретка в длинных, смуглых от загара пальцах – очень стильно, можно залюбоваться.

– Ты не слышишь, о чем я тебя спрашиваю?

– Слышу, – отозвалась Полина.

Надо было еще решиться на то, чтобы сказать. Когда тетя Галя услышит о том, что Полина отчислена из университета, от нее можно ожидать чего угодно. Это не женщина, а настоящий боец. И к Полине у нее особое отношение. Разговора на эту тему между ними никогда не было, но Полине казалось, что тетя Галя всегда ее жалела, как жалеют людей неудачливых, у которых в силу различных причин не сложилась судьба. И теперь вот тоже, скажет тетя Галя, исключили из университета – и с какой же это стати? Непременно пойдет разбираться, в результате будет большой скандал.

– Я хочу уйти из университета, – осторожно сказала Полина.

Она ждала последствий и заранее приготовилась к тому, что ей придется нелегко, и тут вдруг тетя Галя, даже не взглянув на нее, быстро сказала как о деле решенном:

– Вот и правильно!

Чем, без преувеличения, повергла Полину в шок.

– Я, собственно, уже оттуда ушла, – пробормотала растерявшаяся Полина.

– Все, что ни делается, – к лучшему, – философски заметила тетя Галя.

Затянулась сигареткой, с прищуром глядя сквозь Полину.

– Тебе надо уезжать, – сказала вдруг.

– Куда? – опешила Полина.

– Подальше отсюда. На Кипр, например.

Тетя Галя наконец сфокусировала свой взгляд на Полине. И только теперь стало понятно, что все ею уже давно думано-передумано и решение она приняла. Потому и не отреагировала на сообщение о расставании с университетом так, как ожидала Полина. Учеба в университете не вписывалась в какую-то схему, разработанную тетей Галей для Полины, этот университет просто ей мешал, и, когда она услышала, что с университетом покончено и последняя преграда пала, она оценила это: «Вот и правильно!»

– Зачем же уезжать? – спросила Полина.

– Здесь все равно не жизнь. Значит, надо все кардинально менять. Когда на человека сваливаются неприятности, надо покидать зону бедствия. Иначе беды будут продолжаться. Во времени человек перемещаться не может. Значит, остается перемещение в пространстве. Как можно дальше.

Уверенный тон. Точно – все давным-давно осмыслено и передумано.

– Кипр! – сказала тетя Галя. – Чудесный остров. Теплый. Солнечный. Гостеприимный.

– Это невозможно, – сказала Полина.

– Почему?

– Как я поеду туда? Что буду делать?

– Работать!

– Где?

– Милая моя? Место для тебя уже есть! – Тетя Галя и об этом уже, оказывается, позаботилась. – Офшор!

– Что? – не поняла Полина.

– Это фирма такая. Наши предприниматели открывают офшоры, чтобы не платить в России эти ужасные налоги. Открываешь офшор, налоги платишь на Кипре, всего четыре процента, а не девяносто четыре, как дома. А если есть фирма, должен быть офис. Вот ты в офисе и будешь работать. Дела пустячные – отвечать на телефонные звонки. Как у тебя с английским?

– Уровень выше среднего.

– Это хорошо, – оценила тетя Галя. – С английским там не пропадешь. Все-таки бывшая британская колония.

Опять затянулась сигареткой.

– В общем, работа у тебя будет, вид на жительство – тоже, жилье снимешь, с этим там без проблем. – Она перечисляла все пункт за пунктом, и получалось, что действительно без проблем, такой уж она была человек, нигде не пропадет. – Въезд туда безвизовый, поедешь как турист, на срок до трех месяцев киприоты впускают…

– Я не хочу никуда ехать.

– Что значит – «не хочу»? – осведомилась тетя Галя с прищуром, с каким обычно строгий школьный учитель смотрит на безосновательно раскапризничавшегося второклассника.

– Здесь мой дом.

– Вот это дом? – повела рукой вокруг тетя Галя. – Полина, не смеши меня! Вокруг тебя происходит что-то нехорошее. Я за тебя беспокоюсь, так что и речи нет о том, чтобы ты осталась в Москве! Деньги у тебя есть?

– Какие деньги?

– На билет до Кипра.

Полина замялась.

– Понятно! – сказала тетя Галя.

Распахнула свою сумочку, достала пухлый бумажник. В бумажнике оказались доллары. Много долларов. Тетя Галя отсчитала два десятка зеленых купюр, положила перед Полиной на стол.

– Здесь две тысячи. Завтра же купи билет до Ларнаки, это долларов триста, остальное останется на первое время…

– Я должна подумать…

– Подумаешь на Кипре! – тоном, не допускающим возражений, произнесла тетя Галя. – Там у тебя будет время на обдумывание!