Текст книги "Исчезнувшие без следа"

Глава 4

Через пару дней Удалов вызвал Дружинина к себе в кабинет.

– Куда ты обычно в отпуск ездишь, Андрей?

– Никуда.

Дружинин даже удивился вопросу командира. В «Антитерроре» не было отпусков в привычном понимании этого слова. Бойцы не покидали территории базы ни в выходные дни, ни в праздники. Раз в год каждого из них отвозили в закрытый пансионат в Подмосковье – это и был отпуск.

– У тебя есть родственники?

– Я детдомовский, – напомнил Дружинин.

– Да, я знаю. Но разве вообще никого нет?

– Сестра.

– Она не в Москве живет?

– Под Самарой.

– Давно ее не видел?

– Год.

– У нее есть семья?

– Нет.

– Может, съездишь, навестишь ее?

Дружинин даже опешил.

– А что случилось? – спросил он после долгой паузы.

– Ничего. Просто съезди к ней, поживи месяцок.

– Нет, что-то случилось, – почти с уверенностью сказал Дружинин.

Удалов вздохнул.

– Надо, чтобы ты уехал с базы, Андрей. Хотя бы на время.

– Из-за того случая в метро, да? – догадался Дружинин.

– Да.

Удалов смахнул со стола невидимую пылинку.

– Ничего серьезного, но будет лучше, если ты исчезнешь на время.

Подумал и добавил:

– И еще своего дружка, Шаповала, захвати с собой.

Шаповал, услышав о внезапно свалившемся на них отпуске, нисколько не расстроился.

– Заслужили, Андрюха. Так что имеем право.

– Это не награда, – буркнул Дружинин. – Что-то вроде почетной ссылки.

– Не все ли равно, как это называется? Вырвемся наконец-то. Где твоя сестренка живет?

– Под Самарой.

– Отлично! – обрадовался Шаповал. – Там Волга, рыбалка и прочие прелести.

Удалов лично отвез их на вокзал и посадил на первый уходящий поезд.

– Отдыхайте, – напутствовал он «отпускников». – Через месяц вас жду.

– Как папаша родной, – заметил Шаповал, когда поезд тронулся. – Печется о нас.

– Холит и лелеет, – усмехнулся Дружинин.

– Ты думаешь, это все серьезно? – озаботился вдруг Шаповал.

– Что именно?

– То, из-за чего командир нам отпуск устроил.

– Не знаю.

– Странные они люди.

– Кто?

– Те, которые приезжали к нам на базу. Мы все так чисто сделали – террориста взяли, и при этом ни одной жертвы, а они вдруг разбирательство устроили. С чего бы это?

– От скудоумия, – сказал Дружинин.

Сам он не мог найти другого объяснения происшедшему.

Сестра не ждала Дружинина, ей никто не сообщил о его приезде. Когда она открыла дверь и увидела брата, просто дар речи потеряла. На ней был заношенный домашний халатик, а в руке она почему-то держала миску.

– Привет, – будничным голосом сказал Дружинин, будто возвращался в этот дом каждодневно.

Сестра наконец-то отставила миску и бросилась Дружинину на шею.

– Андрей! – лепетала она, прижимаясь к брату так крепко, словно он мог опять исчезнуть. – Приехал!

Шаповал неловко переминался с ноги на ногу, чувствуя себя здесь лишним, но Дружинин не дал ему в этой мысли укрепиться, повернул голову и сказал:

– Это мой друг. Толик Шаповал. Знакомьтесь. А это и есть моя сестренка. Света.

Светлана подняла на Шаповала свои повлажневшие глаза и застенчиво протянула сложенную лодочкой ладонь. Шаповал взял ее маленькую ладошку в свою ручищу и осторожно встряхнул. Знакомство состоялось.

Сестра Андрея жила в однокомнатной квартирке, из окон которой был виден неширокий луг, и сразу за ним поблескивала излучина реки. Самая окраина городка – тихо и несуетно.

– Никак не ожидала, – призналась Светлана, хлопоча на кухне. – Видела тебя во сне на прошлой неделе, но даже и не подумалось, что можешь приехать. В отпуск?

– Да, – ответил Дружинин. – На целый месяц.

– Как там твой институт?

– Нормально, – сказал Дружинин и показал жестом безмерно удивившемуся Шаповалу: потом, мол, все тебе объясню, а пока помалкивай.

– Не надоело еще? – осведомилась Света.

– Ты о чем?

– О работе. Болтики да гаечки рисовать – не самое интересное занятие.

– Ты так больше не говори, – притворно обиделся Дружинин.

Ничего не понимающий Шаповал прислушивался к разговору, с трудом скрывая удивление.

– Извини, – примирительно сказала Светлана и засмеялась.

– Чему смеешься?

– Не знаю, Андрюшка. Наверное, просто от радости.

Она была непосредственна и очень мила. И у Шаповала при взгляде на нее почему-то приятно щемило в груди. Он даже вызвался помогать Свете в приготовлении обеда, хотя прежде ни разу в жизни этим не занимался. Даже яичницу не умел жарить. Скудость его кулинарных познаний обнаружилась очень быстро, и Светлана со смехом отняла у него нож:

– Я лучше сама, честное слово. А то как бы чего не вышло.

Шаповал обиделся и уже стал было оглядываться по сторонам, подыскивая, на чем бы продемонстрировать свое умение обращаться с колющими и режущими предметами – во время тренировок он без промаха вгонял нож в любую мишень, даже с завязанными глазами, – но Дружинин поспешно погрозил другу кулаком, и Шаповал, вспомнив тот странный разговор про болтики и гаечки, понял, что про такого рода таланты упоминать не стоит.

– Вы вместе работаете? – спросила Светлана, склонившись над плитой.

– Да, – быстро ответил Дружинин. – В одном отделе.

Шаповал беззвучно вздохнул.

– Андрей, соль мне подай, пожалуйста. Там, возле тебя, справа. Ко мне переехать не хочешь?

– А? – удивленно вскинул голову Дружинин.

– Я говорю, сюда переезжай. Зачем тебе Москва? Ты там чужой. Квартиры тебе сто лет не дадут, так и будешь по общежитиям мыкаться.

– Я везде чужой, – буркнул Дружинин. – Не только в Москве.

Было слышно, как Светлана вздохнула.

– Я по тебе скучаю, – призналась она после паузы.

– Это пройдет, сестренка, – пообещал Дружинин.

– Не пройдет, Андрюша.

– Вот выйдешь замуж…

При упоминании о замужестве Шаповал заметно насторожился.

– Не выйду, – засмеялась Светлана. – Так и останусь старой девой.

– Мне назло, что ли?

– Ага.

– А я тебя насильно замуж выдам.

– Что, уже кто-то есть на примете?

– Да вот хотя бы за Шаповала, – пожал плечами Дружинин. – Отличный парень, чем не жених?

И Шаповал, и Светлана смутились. Дружинин рассмеялся.

– Это все пока только на уровне предположений, – сказал он.

Светлана сняла с плиты кастрюлю с чем-то булькающим, сделала было шаг к раковине, но вдруг наткнулась на некстати подвернувшийся табурет, и все произсшедшее после этого уместилось в неполную секунду. Кастрюля уже накренилась, когда Шаповал оторвался от дверного косяка и, протянув руки вперед, упал на колени и заскользил по полу. Кастрюля мгновенно оказалась у него в руках, и он пронес ее через полкухни, по инерции проскользив по полу до самой раковины.

Воцарившуюся тишину первым нарушил сам Шаповал.

– Вот! – объявил он, водрузив кастрюлю на стол.

Дружинин исподлобья следил за сестренкой. Светлана сильно испугалась, но все-таки смогла сказать:

– Мне просто не верится, честное слово. Спасибо вам, Анатолий.

– Это все из-за нашей болтовни, – спохватился Дружинин. – Мы тебя отвлекаем.

Он подтолкнул Шаповала к двери.

– Мы побудем в комнате, Светик.

Глава 5

– Она ничего обо мне не знает, – сказал Дружинин. – Я говорю ей, что работаю в проектном институте. Так спокойнее.

– Кому? – осведомился Шаповал.

Он стоял у окна и смотрел на реку. Там проплывал буксир, с пыхтением толкая баржу.

– Ей спокойнее, – сказал Дружинин. – Она так далека от всего этого. Живет здесь тихо, учит в школе детишек, и к чему ей знать, что где-то далеко ее брат свою башку подставляет под пули.

– А я бы не стал скрывать.

– Да я и вижу – тебя прямо распирает от желания поведать что-нибудь этакое из своей геройской жизни.

– А что? – обиделся Шаповал. – Имею право.

– Имеешь, – согласился Дружинин. – Но не здесь и не сейчас.

– А ты не командуй!

– Только попробуй что-нибудь ляпнуть! – прошипел Дружинин, но тут вошла Светлана, и Шаповал с обиженным лицом опустился в кресло, взял в руки газету и словно отгородился ею.

Света расставила на столе тарелки. У нее были выверенные, мягкие движения. На брата она смотрела взглядом, полным обожания. Шаповал уже почти ревновал ее. Чтобы отвлечься, он обвел взглядом комнату. На стене висела фотография: мальчик и девочка сидят в кресле, обнявшись. В глазах – недетская строгость.

– Это кто? – спросил Шаповал.

– Мы, – ответила Света. – Я и Андрей.

– Вы похожи на себя в детстве, а он – нет.

Светлана засмеялась.

– Это из-за бороды, – сказала она. – Ему совершенно не идет борода. Вот если бы он ее сбрил…

– Нельзя, – важно произнес Дружинин.

– Почему? – удивилась Светлана.

– Зарплату срежут.

– А вам ее за бороду платят?

– Борода – символ мудрости, – пояснил Дружинин. – А мудрых ценят.

– А я, значит, так себе, – снова обиделся безбородый Шаповал.

– Ну почему же, – проявил великодушие Дружинин. – И тебя ценят тоже. А если хочешь, чтобы еще больше ценили…

– То нужно отрастить бороду, – заключила со смешком Светлана.

Шаповал скорбно вздохнул.

– Я отращу, – пообещал он. – К концу отпуска она будет у меня не хуже, чем у Фиделя Кастро.

– Ой, не надо! – засмеялась Светлана. – Вам идет без бороды.

Они сели за стол.

– Тост! – объявил Дружинин. – Давай, Светик, на правах хозяйки.

Сестра замялась, но лишь на мгновение.

– За вaс!

– И за тебя, – отозвался Дружинин.

Они очень любили друг друга, и это было заметно.

День за окном догорал. С улицы доносились запахи трав и звуки близкой реки.

– Как ты здесь? – спросил Дружинин.

– Хорошо.

– Справляешься?

– Конечно.

– Трудно, наверное?

– Я привыкла, Андрей. Мне нравится. В первые дни боялась – шла в школу на работу, а казалось, что я не учитель, а первоклашка. – Светлана засмеялась. – Так оно и было, наверное. Только начала работать, опыта поначалу никакого…

– Плакала?

– Что? – попыталась Светлана укрыться за вопросом.

– Плакала в первые недели? Признайся.

– Было. Не все и не сразу получалось. Даже хотелось все бросить и уехать.

– Куда? – удивился Дружинин.

– К тебе.

Шаповал покосился на друга.

– Приехала бы, а меня нет, – безмятежно улыбнулся Дружинин.

– Как это – нет?

– В командировке, например.

– Много приходится ездить?

– Приходится, – подтвердил Дружинин. – Таких, как я, холостых, часто посылают.

– А ничего в письмах об этом не писал.

– Зачем? – пожал плечами Дружинин. – В этом нет ничего интересного, ты же сама сказала – гаечки да болтики.

– Где побывать пришлось?

– Я почти всю страну объездил, Светик. У нас такой институт – широкого профиля. Вот Толик подтвердит.

Шаповал послушно кивнул и посмотрел на Свету полным многозначительности взглядом.

– Жениться еще не собираешься?

– Нет, – честно ответил Дружинин. – И в мыслях этого не держу.

В комнату вползал сумрак. Предметы постепенно теряли четкость очертаний.

– Я свечи зажгу, – сказала Светлана. – У меня есть, я люблю со свечами.

– Не надо. Так посидим.

– Да, – поддержал Шаповал. – Очень уж хорошо. Спокойно.

Оба они – и Шаповал и Дружинин – это спокойствие ощущали почти физически. Не было ни тревоги, ни даже смутного ее ожидания. Они уже и забыли, что так бывает.

Светлана скользнула на диван, где сидел Дружинин, и прильнула к брату.

– Как хорошо, что ты приехал, – чуть слышно прошептала она. – Андрюшка, милый.

Глава 6

Следующий день был выходной, и они втроем отправились к реке. С утра Шаповал, командированный в ближайшую булочную, успел познакомиться и потолковать с местной пацанвой, и из булочной он вернулся домой со связкой удочек в руке.

– Уху умеешь варить, Светлана? – осведомился он.

– А что – есть рыба?

– Есть удочки. Рыба, следовательно, на подходе.

– Это еще как сказать.

– Никаких сомнений! – объявил Шаповал. – Улов я гарантирую!

– Я вам верю.

– Давай на «ты», – предложил Шаповал. – Ладно?

Светлана кивнула.

От реки веяло приятной свежестью. Над домами, над асфальтом поднимался дрожащий, раскаленный воздух, а здесь легкий ветерок нежно ласкал кожу. Шаповал снарядил удочки. Дружинин тем временем раздувал костерок. Светлана сидела у воды, задумчиво глядя на плывущие по волнам щепки.

– Следи за поплавками, – наказал ей Шаповал. – Сегодняшний улов зависит от тебя.

– От меня? Ты же гарантировал улов!

– Гарантировал, – легко согласился Шаповал. – И он будет. Если только ты вовремя заметишь клев.

Сам он устроился рядом, на песочке, подложив под голову вместо подушки сложенную куртку.

– Притомился, – усмехнулась Светлана.

– Да, у меня был трудный день. Сначала булочная, потом сборы на рыбалку.

– Нелегко, – кивнула Светлана.

– Конечно. Я не привык к таким нагрузкам.

Светлана засмеялась:

– Я не пойму, Толик, как ты можешь работать в такой организации.

– В какой организации? – насторожился Шаповал.

– В вашем проектном институте. Вот Андрей – это понятно. Он у меня всегда был тихий, спокойный, ему бы сидеть на одном месте – и больше ничего не надо. А ты здоровый молодой парень…

– Ну, твой Андрей тоже, допустим, не какой-нибудь хлюпик, – напомнил Шаповал. – И по росту, и по комплекции мы с ним как братья-близнецы.

– Это конечно. Но я говорю о характере.

– Значит, он – тихоня?

– Да.

– А я – буйный?

– Ну, не буйный, – засмеялась Света. – Более активный – так точнее. И мне трудно представить тебя смирно сидящим за кульманом.

Она посмотрела искоса на Шаповала.

– Нет, в самом деле, – покачала она головой. – Не представляю. Тебе самому-то нескучно?

– Почему же мне должно быть скучно?

– Ты не сможешь там раскрыть свои способности.

– Вот тут уж дудки! – оскорбился Шаповал. – Я тебе, наверное, представляюсь этаким тюфяком, протирающим в конторе свои единственные штаны…

– Допустим, не единственные, – рассмеялась Света.

Обо всем остальном, следовательно, она имела именно такое представление, как предположил Шаповал. Это было несправедливо и потому обидно.

Шаповал покосился на Дружинина. Тот был занят костром и не обращал ни малейшего внимания на своих спутников. Шаповал взял бутылку с пепси-колой и протянул ее Светлане:

– Держи. Встань в полный рост. – Сам он сидел на песке. – Я сейчас отвернусь, руку вперед вытяну, а ты выпусти из рук бутылку.

– Зачем?

– Так надо. Ну, давай!

Светлана разжала пальцы. Бутылка полетела вниз. У самой земли, не глядя, Шаповал ее перехватил. Это было весьма эффектно. Светлана захлопала в ладоши. Дружинин обернулся на шум, посмотрел, что делается, но так ничего и не понял. Шаповал с безразличным видом вертел бутылку в руках.

– Я же говорила – у тебя талантов гораздо больше, чем ты способен использовать в своем институте, – сказала Светлана.

– Это еще что, – скромно потупился Шаповал.

Он покосился на Дружинина. Тот уже отвернулся. Шаповал подал бутылку Светлане:

– Брось ее подальше.

– Куда?

– Да хотя бы в реку. Сможешь?

– Зачем, Толик?

– Не спрашивай. Бросай.

Сам он тем временем шарил рукой вокруг себя, подыскивая камень нужных размеров.

– Жалко бросать, Толик.

– У нас еще есть несколько бутылок. Бросай!

Бутылка полетела в реку. Она не преодолела еще и половины пути, когда посланный Шаповалом ей вслед камень догнал ее, и она разлетелась вдребезги.

– Толян! – крикнул Дружинин.

Он, оказывается, все видел. И уже понял, что происходит. Шаповал пожал плечами. Светлана смеялась.

– Все-таки ты меня обманываешь, – сказала она.

– Почему? – изумился Шаповал.

– Ты не в институте работаешь.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что не похоже.

Дружинин подошел к ним и прислушивался к их разговору со все возрастающим беспокойством.

– Да, – сказал Шаповал. – Я работаю не в проектном институте.

Дружинин за спиной Светланы сделал зверское лицо. У Светланы глаза широко распахнулись.

– А где же ты работаешь? – спросила она почему-то шепотом.

Наверное, предполагала услышать необыкновенную тайну. Дружинин за ее спиной яростно грозил Шаповалу кулаком. Но Шаповал не отступил.

– Я лгал тебе, Светлана. Из-за него вот – это он все эти отговорки придумал, – кивнул он в сторону Дружинина.

Тот поспешно спрятал кулак за спину.

– Я работаю не в институте, Света. Мое рабочее место – в посудном магазине.

Возникла пауза. У Светланы лицо вытянулось.

– В магазине? – переспросила она в замешательстве.

– Да, – подтвердил Шаповал и скромно потупился. – Грузчиком. Туда берут только людей с отменной реакцией, как у меня.

Дружинин беззвучно смеялся. Но когда изумленная Светлана обернулась к нему, он был серьезен и даже вроде бы суров.

– Вы меня разыгрываете.

– Ну почему? Что в этом странного? Почему, если ты грузчик, то обязательно нужно этого стыдиться? – с надрывом в голосе произнес Шаповал. – И братец твой туда же. Говорит – ты не признавайся, что работаешь грузчиком. Непрестижно, мол. А я не стыжусь! У нас там множество хрупких предметов, чуть зазевался, зацепил – и бросаешься, ловишь на лету, потому что, если разобьется – выгонят. У меня уже реакция, как у жонглера. Тоже талант своего рода! Так почему я должен этого стыдиться?

Дружинин с серьезным видом кивал, давая понять, что был не прав. Светлана переводила взгляд с одного на другого, не зная, как отнестись ко всему увиденному и услышанному.

– Ну, грузчик, – сказала она наконец. – Ну и что? Работа как работа!

Порывистым движением она погладила расстроенного Шаповала по плечу. Так утешают убогих. Дружинин, который уже не мог сдерживаться, развернулся и пошел прочь, к костру, боялся, что Светлана увидит его покрасневшее от смеха лицо и поймет, что ее разыграли.

Глава 7

Рыбалку они забросили очень скоро, потому что не клевало, и отправились купаться. Не на шутку разошедшийся Шаповал прыгал в воду с невысокого обрыва, подолгу прятался под водой, после чего выныривал в самых неожиданных местах. Он расковался и был очень мил. Светлана смеялась до слез, глядя на его фокусы, и была абсолютно счастлива. Один Дружинин хмурился и прятал глаза.

Потом пекли на углях принесенную из дома картошку. Шаповал пел, аккомпанируя себе на пустых бутылках. Солнце уже скатилось к самому горизонту, мимо несла свои воды река, и опять на душе у Дружинина и Шаповала было легко и спокойно, и это спокойствие передавалось и Свете. Она, утомившись за день, прилегла на еще не успевший остыть после дневного зноя песок и задумчиво всматривалась в небо, где невидимый самолет прочерчивал идеально прямую белую линию.

– Хорошо с вами, ребята, – неожиданно сказала она. – Какая-то особенная жизнь. Все легко и просто.

– Тебе не нравится в этом городе? – обеспокоился Дружинин.

– Нравится. Но только как-то…

– Одиноко, – подсказал Шаповал.

– Да, именно, – подтвердила Света.

– Может, тебя увезти отсюда? – предложил Шаповал.

Дружинин взглянул на него вопросительно.

– В Москву, – продолжал Шаповал.

– Меня там никто не ждет.

– А мы? – обиделся Шаповал. Сделал паузу и добавил: – И я.

Светлана повернула голову и внимательно на него взглянула.

– Я тебя замуж возьму, – вдруг бухнул Шаповал.

Дружинин тяжело засопел. Светлана покосилась на него и рассмеялась.

– А он меня не отдаст, – кивнула она на брата. – Я уже вижу.

– Я же тебе друг! – повернулся к Дружинину Шаповал.

– А она мне сестра.

– И что? – осведомился Шаповал.

– Ничего, – буркнул Дружинин.

Было видно, что ему неприятен этот разговор.

– Диктатор! – развел руками Шаповал. – Тебе, Света, наверное, приходилось нелегко. Вы ведь с ним в одном детдоме воспитывались?

– Да.

– Могу себе представить.

– Мы с ним были в разных группах.

– Единственное утешение, – сказал Шаповал.

– Нет, он меня никогда не обижал. – Светлана потянулась к Андрею и прижалась к нему. – Наоборот, всегда защищал.

Брат и сестра обнялись, и опять Шаповал убедился, насколько они близки. Обломки семейного корабля. Крохотная лодочка в бурном океане жизни. Они остались вдвоем и боятся потерять друг друга. Шаповал опустил глаза, поняв, что нечаянно прикоснулся к чему-то очень личному.

Солнце тем временем село, оставив на месте пламенного заката лишь легкую розовую дымку над горизонтом. Запищали комары. Они были голодны и нахальны.

– Пора домой, – сказала Светлана.

Они собрали вещи и направились вверх по тропе, ведущей к дому. Света шла первой, Шаповал с Дружининым поотстали.

– Ты, я вижу, на нее всерьез глаз положил, – сказал негромко Дружинин.

Шаповал некоторое время шел молча. Наконец спросил, не поворачивая головы:

– А ты против?

– Понимаешь ведь, что ничего не получится.

– Почему?

– Не прикидывайся! – буркнул Дружинин. – А то ты не знаешь, что никто из бойцов «Антитеррора» не обзаводится семьями.

– Значит, я буду первым!

– Не говори ерунды!

В вечерних сумерках Шаповал заметил, как нахмурился Дружинин.

– Едва ты женишься, Толян, как тебя тут же турнут из группы. Ты к этому готов?

Шаповал промолчал.

– Что-то я не слышал от тебя прежде, что ты собираешься уйти из «Антитеррора», – напомнил Дружинин.

– Ну почему, если я в «Антитерроре», то не могу иметь семью? – прорвало Шаповала. – Это же бред! Что за идиотские порядки?

– Начальству виднее, – пожал плечами Дружинин. – Раз запрещают жениться, значит, есть на то причины.

– Да нет никаких причин! У Удалова-то есть семья!

– Он командир. Ему одному только и позволено.

– А мне?!

Шедшая впереди Светлана обернулась.

– Потиш-ш-ше! – зашипел на друга Дружинин. – Поменьше экспрессии!

Шаповал вздохнул.

– Ты мне друг, – сказал Дружинин примирительно. – И за тебя я Светку отдал бы без раздумий. Ей тяжело одной, я же вижу. Ей нужен крепкий, надежный парень, вроде тебя. Но ты для себя хотя бы сначала реши, готов ли бросить все, уйти из «Антитеррора», чтобы с ней жить. Если не готов – не морочь ей голову. Она много плохого уже видела и человеком осталась, заслужила право на счастье. Я хочу, чтобы у нее все было хорошо.

Некоторое время шли молча, думая каждый о своем.

– Ты не подумай, что я как горилла какая-то одичавшая, – неожиданно сказал Шаповал. – Ты же знаешь, нам не запрещают с женским полом общаться. Здесь совсем не то. Смотрю я на нее – и хочется мне покоя и семейной жизни. Честное слово, Андрюха. Чтоб каждый вечер жена у порога встречала, чтоб дети, чтоб отпуск в положенное время, чтоб… – Он махнул рукой и замолчал.

Дружинин взял его за плечо и повернул к себе лицом.

– Что-то ты мне сегодня не нравишься, Толян. Что произошло?

– Не знаю. Устал я.

– В «Антитерроре» устал?

– Вообще устал. Жить устал. Мне иногда кажется, что я уже десять жизней прожил, и так мне тяжело!

– Это нервы.

– Наверное.

– Пройдет, Толик. Впереди у нас целый месяц. Отдохнешь. Работенка у нас не сахар, немудрено и устать.

– Ребята, что же вы отстали! – окликнула их Светлана.

Она вернулась назад и встала между друзьями, взяв их под руки. Шаповал старательно отворачивал свое расстроенное лицо, но он напрасно опасался – было уже темно, ничего не рассмотреть.

Дома не стали зажигать свет. Включили телевизор. Светлана принесла с кухни горячего чаю. Было тихо и уютно. Передавали выпуск новостей. Показали Аникина. Он выступал перед рабочими какого-то завода. Половодье людских голов, Аникин в кузове грузовика, служившего ему трибуной. Все внимательно слушают.

– Вы пойдете голосовать? – неожиданно спросила Светлана.

– М-м-м, не решили пока, – пробормотал Дружинин.

– А я не пойду, – сказала Светлана. – Этим политикам я не верю.

Тем временем на экране мелькнули знакомые лица. Шаповал встрепенулся.

– Смотри, наши! – показал он пальцем.

Дружинин бросил на него полный бешенства взгляд.

– Кто это – «наши»? – удивилась Светлана.

– Он обознался, – сказал Дружинин.

– Да, черт, показалось, – поспешно подтвердил Шаповал, смутившись от своего промаха.

А бойцов «Антитеррора» тем временем показали еще раз. Одетые так же, как и все присутствующие на митинге, они сливались с толпой, и Шаповал узнавал их только по лицам. Они неровным кольцом окружали грузовик, с которого произносились речи. Опять ребят привлекли к охране Аникина. В последнее время это происходило нередко, и Шаповалу с Дружининым тоже доводилось принимать в этом участие.

Дружинин красноречиво погрозил кулаком Шаповалу. Тот пожал плечами – извини, мол, оплошал.

– И за этого Аникина я не буду голосовать, – сказала Светлана, не сводя глаз с экрана. – Сулит золотые горы, а как до дела дойдет…

– Но хоть кто-то когда-то начнет выполнять свои обязательства? – вздохнул Шаповал.

– Вот именно – «кто-то» и «когда-то», – усмехнулась Света. – Но уж точно не эти. – И махнула рукой в сторону экрана. А там картинка уже сменилась. Показывали побережье Америки, над которым промчался ураган. Перевернутые машины, с домов сорваны крыши. – Бедные люди! – сочувственно произнесла Светлана.

– Это далеко, – успокаивающе сказал Шаповал.

Светлана промолчала. Слова Шаповала ее не убедили. Дружинин поднялся с дивана и ушел на кухню, загремел там посудой.

– Что ты хочешь, Андрей? – спросила Света.

– Еще чаю налить.

– На плите.

Светлана все-таки не выдержала и вышла на кухню. Через минуту Дружинин вернулся в комнату с чашкой дымящегося чая.

– Может, и ты хочешь? – поинтересовался он у Шаповала.

Тот не ответил. Смотрел на экран телевизора. Там не было ничего интересного. «Новости» уже закончились, и замельтешила реклама.

– Толик! – окликнул его Дружинин.

Шаповал наконец обернулся и сказал голосом, в котором слышалась растерянность:

– Что-то тут неладное, Андрей. В «Новостях» только что сообщили, что он в камере покончил с собой.

– Кто – он? – не понял Дружинин.

– Этот пацан, которого мы в метро задержали.