Текст книги "Ментовские оборотни"

– Тебе не мужа надо заводить, а собаку. Сыпанула сухого корма в миску – и свободна. Ни носков, ни рубашек, ни супа.

– Получается, что мужик – это хуже, чем собака, – обнаружила Светлана.

– Ну, в общем, да, – самокритично признал я.

– Ты мне глаза раскрыл, Колодин, – сказала Светлана и благодарно меня поцеловала. – А то я чуть было не лопухнулась. Так где тебе стелить?

Ожидаемый ответ я прочитал в ее глазах. Но ведь мы с нею друзья и только друзья, не так ли?

– Я могу лечь здесь, постели мне на диване.

– Какая же ты бесчувственная свинья, Женька! – разочарованно поставила мне диагноз Светлана.

Но постелила мне все-таки на диване, как я и просил.

– Я буду рядом, – пообещал я, чтобы хоть немного ее успокоить. – Ты в той комнате, я в этой. Чего тебе бояться?

– Я всего боюсь, Женька. Я боюсь ходить по своему участку. Я боюсь спать с открытым окном. Я боюсь заглядывать в почтовый ящик. Я – это уже не я, а один сплошной страх.

– Чепуха! – отозвался я насколько мог беспечно. – Завтра с утра зайду к твоим соседям, а потом у нас еще будет время до полудня, и мы с тобой пройдемся по окрестностям. Мне тут в прошлый раз понравилось, честное слово. А Нина Николаевна сегодня мне сказала, что тут даже есть пруд. Ты знала об этом?

– Нет.

Значит, и историю про призрак старой графини ей никто еще не успел рассказать. И я благоразумно не стал ее пугать на ночь глядя.

* * *

Утром, когда Светлана еще спала, я отправился к соседям. Попытка пройти прямиком через лес успехом не увенчалась, я очень скоро наткнулся на высокий сплошной забор, мне пришлось вернуться, выйти через ворота на улицу и потом довольно долго идти в обход.

В конце концов я очутился перед массивными воротами с «глазком» видеофона, посредством которого я мог связаться с обитателями дома – его крышу я видел за высоким забором.

Я нажал на кнопку переговорного устройства и посмотрел в объектив видеофона честным взглядом человека, у которого какие-либо дурные мысли отсутствуют напрочь.

Мне долго никто не отвечал, я нажал кнопку повторно, и только тогда заспанный и крайне недружелюбный женский голос произнес:

– Ну чего? Кто это?

– Евгений Колодин! – отрапортовал я. – Программа «Вот так история!».

– Ой! – испугалась женщина, и я живо себе представил, как она сейчас таращится спросонья на экран.

Чтобы ей было удобно меня рассматривать, я приблизился к зрачку видеофона. И даже подмигнул своей на этот раз единственной зрительнице, как это делал иногда в нашей передаче.

– Ой!!! – ужаснулась женщина. – Вы, что ли, к нам?!

По-видимому, она решила, что речь идет о каком-то новом розыгрыше, героями которого выпало несчастье стать ее семейству. Я не стал ее разубеждать раньше времени.

– Я к вам, – сказал я. – Для важной и конфиденциальной беседы.

То ли на нее мое безукоризненное произношение непростого слова «конфиденциальной» так подействовало, то ли она уже успела успокоиться, но щелкнул дистанционно открываемый замок, и я смог пройти на огороженную высоким забором территорию.

Здесь, конечно, был не Светкин лес. Много чего тут повырубили, и было красиво, но неромантично. Меж нечастых деревьев стоял большой дом с пристроенным к нему гаражом на четыре машины. В домике для барбекю, если завершить там кладку стен и сделать окна-двери, могло бы поселиться и жить счастливо многодетное семейство какого-нибудь узбекского хлопкороба. Не скажу, что красиво, а скажу, что спесиво, сама собой сложилась в моей голове фраза.

Я дошел до парадных дверей дома, хотел войти, но у меня не получилось. Удивленный, я постучал, решив, что мне просто забыли открыть, но и это не возымело эффекта. Не зная, что думать, я дурак дураком простоял под дверями добрую четверть часа, как мне представлялось, и уже собирался вернуться к воротам и оттуда с помощью видеофона вновь связаться с занявшей оборону хозяйкой, как вдруг щелкнул замок, дверь распахнулась, и я увидел перед собой мадам – прилично одетую и при полном макияже, и выглядела она так, как будто собиралась сию же секунду отправиться за покупками в Третьяковский проезд, на самую дорогую торговую улицу Москвы, да вот так некстати я обнаружился на пороге ее дома.

– Ах, тут закрыто? – неискренне удивилась она.

Я простил ей эту маленькую хитрость и нисколько на нее не сердился, потому что это я заявился без предупреждения ни свет ни заря, а она в это время еще была заспанная, неумытая и неодетая, и то, как она за каких-то пятнадцать минут успела сделать все как нужно, не могло не вызвать восхищения.

– Боже, вы такой, как в телевизоре! – всплеснула руками хозяйка. – Ну прямо вылитый Колодин!

– Да, мы с ним похожи, – сострил я.

– Погодите! – изумилась женщина. – Так вы не…

– Я именно он, – успокоил я ее. – Вам паспорт показать?

– Я и без паспорта вижу, что это вы, – окончательно определилась моя собеседница. – А вы насчет Жорика, наверное, да?

– Жорик у нас кто?

– Жорик у нас муж.

– Ах да, – сказал я, будто вспомнив. – Так что у нас с Жориком?

– Разыгрывать его будете? Я не удивляюсь, если честно. Сразу, как только у нас тут поселилась эта ваша мадам, можно было догадаться, что скоро случится что-нибудь веселенькое.

– «Веселенькое» – это что? – уточнил я, поскольку первое, что лично мне приходило на ум, было убийство несчастной Вероники.

Но все оказалось иначе.

– Я про розыгрыш, – сказала мне собеседница.

– Ах, вот оно что. А «наша мадам»…

– Это наша соседка. Она ведь у вас работает, правда?

– А вы откуда это знаете? – спросил я, насторожившись.

Я ведь ее за язык не тянул. Она сама сказала. Проговорилась о том, что знает, кто такая Светлана. В то время как сама Светлана никого здесь не знала и ни с кем не общалась, кроме Андрея Михайловича и его супруги.

– Как же мне не знать! – будто даже удивилась хозяйка. – Жорик сразу мне сказал. Когда ваша знакомая еще только дом покупала.

– Ваш супруг присутствовал при покупке?

– Нет, но он подписывал бумаги.

– Подождите, так это у него Светлана покупала дом?

– Не у него лично, а у его фирмы. Все здесь когда-то принадлежало фирме.

– Фирме вашего мужа? – уточнил я.

– Да.

– А теперь?

– А теперь принадлежит собственникам. Тем, кто раскупил участки. Осталось, правда, кое-что. Там, где неудобные места. Низины. Без лесных деревьев. Там еще не продано. Вы чего-нибудь выпить хотите?

– Нет, спасибо.

– А я выпью пива. Ой, мы с Жориком вчера так напились – я не представляю, как он еще сегодня поднялся. Но хорошо, что уехал. Мы хоть с вами поговорим спокойно.

Женщина принесла из холодильника целую упаковку чешского «Пилзнера».

– Так как вы задумали подставить Жорика? – спросила она. – Вы уже все придумали?

Она сама подсказывала мне безопасный путь развития беседы. И теперь только не надо было ее разочаровывать.

– Так, наброски кое-какие, – ответил я. – Все равно это требует обсуждения.

За это короткое время моя собеседница успела опорожнить две бутылки пива, и ее настроение, как я заметил, стремительно улучшалось.

– Я не могу себе поверить! Колодин у меня в гостях!

Это могло продолжаться очень долго. Поэтому я сразу взял быка за рога:

– Так вот по поводу Жорика, – сказал я. – Он деловой человек, занимается бизнесом – его на дешевый трюк не купишь.

– Он у меня конкретный, – подтвердила хозяйка дома.

– Поэтому для розыгрыша нужно искать такую тему, которая, может быть, и обладает признаками неправдоподобия, но по крайней мере знакома нашему герою. Что-то он такое слышал, что-то ему уже говорили…

Моя собеседница слушала меня, раскрыв рот, и явно ожидала услышать интересное продолжение – к чему это я веду. Так дети слушают сказки. Я постарался не ударить в грязь лицом.

– Для вашего Жорика можно использовать то, о чем все здесь наслышаны… призрак старой графини!

У женщины округлились глаза. Проняло ее. Для пущего эффекта я еще наподдал жару.

– Старая графиня в белом платье среди ночи, – сказал я. – Мы постараемся удивить вашего Жорика по полной программе.

– О-о-о! – только и смогла произнести моя собеседница.

Пожар охватившего ее волнения она торопливо залила пивом. Похоже, что история ночного призрака не была для нее пустым звуком.

– Вы ведь знаете эту легенду, – мягко, без нажима сказал я.

Мол, дело-то известное, вы наверняка в курсе.

Женщина кивнула в ответ.

– Вы мне расскажите все, что знаете, – попросил я с прежней благожелательностью в голосе. – Если я буду знать то, как это видится вам, нам будет легче работать с вашим мужем.

– Жила здесь когда-то графиня, – сказала женщина. – Воронова, кажется…

– Воронцова.

– Да, Воронцова. А теперь она призрак. Ходит тут по ночам, людей пугает.

– Вы лично ее видели?

– Я? Нет.

– А ваш муж?

– Нет.

– А кто видел?

– Ну, я не знаю.

Вот так всегда бывает с призраками. Никто не видел лично, но все уверены, что призрак где-то здесь.

– Может, ее и нет вовсе? – предположил я.

– Как же! – с чувством сказала моя собеседница. – Ведь видели!

– Кто? – снова повторил я.

Она попыталась вспомнить.

– Ну ведь кто-то мне говорил! – наморщила лоб хозяйка. – Я точно помню! А-а! Карпов! Виталь Семеныч!

Прямо расцвела она, когда вспомнила.

– Он кто? – спросил я.

– Управдом. Через два участка от нас живет. По найму работает. Заведует хозяйством. Хотите позову?

Я неопределенно пожал плечами. Моя собеседница расценила это как знак согласия и уже набирала телефонный номер. В принципе, я был не прочь посмотреть на человека, своими глазами видевшего призрак. Но пришел я сюда не за этим. И мне еще предстояло аккуратно подвести наш разговор к главному.

– Алло? Виталь Семенович? Это Римма. Ага, здрасьте. Хочу вас видеть, Виталь Семеныч. Очень жду. Вы сможете? Ага. Сейчас.

Хозяйка положила трубку сотового телефона на стол, и я сказал, пока она еще находилась под впечатлением разговора и ее внимание притупилось:

– Графиню ведь видят у старого пруда?

– Да! – с готовностью подтвердила Римма.

– И там же, кажется, не так давно случилось убийство.

– Да!

– Это соседка ваша погибла. И она была в белом платье.

– Ой! А хотите взглянуть?

– На что? – не понял я.

– На утопленницу нашу!

Я опешил и еще ничего не ответил, а Римма уже несла какую-то газету, и не успел я глазом моргнуть, как она из газеты вытряхнула конверт, а из конверта – несколько фотоснимков, и все это были фотографии одной и той же женщины в белом платье, снятые с разных точек. Я понял, что это и есть Вероника Лапто. Совсем не старая и, наверное, довольно симпатичная при жизни, но здесь, на фотографиях, она уже была мертва.

– Откуда это у вас? – вырвалось у меня.

– Это же здесь произошло, – сказала Римма. – Вот и сфотографировали.

Я никак не решался прикоснуться к фотографиям, и Римма сама раскладывала их передо мной, будто гадала на картах. Я обратил внимание на платье Вероники. Такие сейчас не носят. Разве что только в фильмах про старую жизнь их можно увидеть.

– Какое странное платье, – сказал я.

– Чудное, – согласилась со мной хозяйка. – Вырядилась непонятно зачем.

– Белое, – отметил я будто невзначай.

– Ага.

– И призрак ходил в белом платье, – подводил я собеседницу к главному.

Римма вопросительно посмотрела на меня.

– А вам не кажется, что призрак – это и была Вероника? – предложил я ей свою версию.

– Вот! – с готовностью отозвалась Римма. – И у нас тут так говорят!

– А зачем она людей пугала по ночам?

– Этого я не знаю.

– Но смысл какой-то должен быть.

Женщина только пожала плечами в ответ.

– Вы ее хорошо знали?

– Веронику? – уточнила Римма.

И мне вдруг показалось, что она не очень рада такому повороту в нашем разговоре.

– Да, Веронику, – подтвердил я с интонациями незаинтересованного человека.

– Я бы не сказала, что знала ее.

Может быть, ей и удалось бы меня обмануть, если бы не выпитое ею спиртное. После четырех бутылок пива женщине труднее притворяться. Но я не стал давить на нее. Мне достаточно было обнаружить ее неискренность.

По-птичьи пропел видеодомофон. Римма отправилась открывать гостю. Кажется, она была рада отвлечься от разговора со мной.

Пришел дядечка годков шестидесяти. Ежик седых волос. Невысок, но крепок. И руки как тиски. Он сжал мою ладонь, и у меня едва не хрустнули кости.

– Виталий Семенович, – сказал дядечка. – Фамилия моя Карпов. Но я не родственник, а однофамилец.

– Кому однофамилец? – не понял я.

– Шахматисту нашему гениальному, Анатолию Карпову, – гордо сказал гость, будто отсвет гениальности падал и на него.

Римма принесла фотоаппарат.

– Виталь Семеныч! – пропела она, лучезарно улыбаясь. – Щелкните нас с Евгень Ванычем на память!

Она прижалась ко мне, как будто мы были супругами. Вспыхнула фотовспышка.

– Запечатлено! – сказал однофамилец шахматиста Карпова. – Все будет в лучшем виде! Так вы меня для съемок приглашали?

– Нет-нет! – сказала Римма. – Я насчет призрака нашего. Старой графини. Вы ведь ее видели. Товарищ Колодин тут интересуется.

– Нет, я не видел, – покачал головой управдом Карпов.

Я же говорил, что с призраками всегда так. Кто-то видел призрак своими глазами и потом рассказывал об увиденном, но этот «кто-то» всегда недосягаем. Вот только что был здесь, но вышел. А если он вернулся, то оказывается, просто что-то перепутали, не он лично видел, а кто-то другой, и ему рассказывал.

– Видел Кирилл, – сообщил Карпов. – Своими глазами.

Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Кирилл – это сын тех людей, у которых Виталь Семеныч работает, – специально для меня пояснила Римма.

Я кивнул с важным видом.

– Но он сейчас в Москве, – сказал Карпов. – На выходные только приезжает.

Формула «свидетель чуда был, но только что вышел» продолжала работать безотказно. Я мог примерно спрогнозировать дальнейшее построение цепочки свидетелей. Кирилл не видел сам, а видела его любимая девушка. Потом окажется, что видела не девушка, а ее младший брат. А младшему брату большие мальчишки рассказывали, но вот они уж точно видели. И так до бесконечности. Хотя, возможно, все-таки найдется человек, который подтвердит, что видел призрак лично. Но потом непременно окажется, что человек этот состоит на учете в психоневрологическом диспансере и местные психиатры знают его, как родного.

– Мешает нам эта старуха, – степенно сказал управдом Карпов. – Это я про призрак вам докладываю.

– А чем же мешает? – не понял я чужого горя.

– Люди нервничают, – пояснил Виталий Семенович. – Проклятое место, говорят. Если так продолжаться будет, скоро отсюда побегут. Начнут распродавать участки, в смысле.

– Все это уже закончилось, по-моему, – пожал я плечами.

– Что закончилось?

– Визиты старой графини, – пояснил я. – Потому что есть такое предположение, что видели не старую графиню, а Веронику Лапто. И если это так…

– А если нет? – строго глянул на меня управдом Карпов.

И я вдруг понял, что лично он нисколько не сомневается в том, что в одну из ночей графиня непременно вернется.

* * *

Управдомы – люди занятые, им разговоры разговаривать некогда. И Виталий Семенович, обнаружив, что миссию свою он выполнил, ушел. Когда он, прежде чем уйти, направился ко мне, чтобы пожать на прощание руку, я поспешно помахал ему издалека, рассчитывая избежать калечащего зажима его рук-тисков, но Карпов исполнил задуманное, и вновь мои кости едва не хрустнули.

– Всего хорошего! – сказал Карпов. – Зовите, если что!

– Он отставник, наверное, – предположил я, когда Виталий Семенович ушел.

– Это как? – спросила Римма, выливая в бокал содержимое неизвестно какой по счету пивной бутылки.

– Похож на отставного офицера.

– А-а, нет. Он фотограф.

– Фотограф? – удивился я.

– Ну да. В фотоателье работал. Ателье закрылось, он в управдомы нанялся. Фотки эти он сделал.

Римма кивнула на фотографии с изображением несчастной Вероники.

– Вот как? – удивился я.

– Да. Кто-то из местных наткнулся на труп, примчался в поселок, чтобы вызвать милицию. И как-то сразу все узнали про убийство. Побежали туда. А Виталь Семеныч фотоаппарат с собой прихватил. И успел нащелкать снимков до того, как милиция приехала.

– А щелкал он зачем? Что за удовольствие?

– Из-за денег, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала Римма и развернула ту газету, в которой она принесла конверт с фотографиями. – Он что-то заработал на этом.

На газетной странице я увидел одну из тех фотографий, которые лежали на столе. М-да, как говорится, только бизнес, ничего личного.

– Но я вам очень не советую! – веско сказала Римма.

– Чего? – не понял я.

– Жоржа разыгрывать с этой старухой. Он расстроится.

– Почему? – спросил я, хотя уже знал ответ.

Римма красноречиво кивнула на фотографии.

– Неприятные ассоциации? – сказал я. – Труп, найденный на подведомственной территории? А я не совсем, кстати, понял про бизнес вашего мужа. Его фирма владела всей этой землей?

– Ага.

– А землица-то откуда?

– Дали.

– Кто?

– Я не знаю. Власти, наверное. Обычное дело сейчас. Фирма на себя оформляет землю, а потом разбивает ее на участки и продает под дачи.

– Вишневый сад, – пробормотал я.

– Не-е, тут вишен нету.

– Да я заметил, – кивнул я. – Так ваш супруг распродал почти все участки? И что же теперь?

– В смысле?

– Больше нечего продать? Он на чем в дальнейшем хочет зарабатывать?

– А-а, вы об этом, – нетрезво протянула Римма, которую уже явно тяготил этот нудный разговор. – На обслуживании чего-нибудь накосит. Тут же у нас электричество. Водопровод. Канализация. Дороги асфальтированные. Все нужно содержать.

– Все это обеспечивает фирма Жоржа?

– Именно. Жители деньги сдают. Это как бы квартплата. Послушайте, Евгень Ваныч, а когда мы про розыгрыш будем говорить? А то мы все про Жоржа да про Жоржа.

– Ну как же! – тут же возбудился я и сделал круглые глаза для пущего эффекта. – Я должен все подробно разузнать о вашем муже! Чтобы все учесть! Мы иногда розыгрыш снимаем полчаса, зато готовим его месяц! И если что-то проморгать – вся подготовка псу под хвост. Так что мы с вами еще не раз встретимся. Но только Жоржу про наши встречи – ни гугу.

* * *

Все той же кружной дорогой я вернулся к воротам Светланиного участка, но прежде, чем пройти к дому, воровато оглянулся, не обнаружил ничьего присутствия и проверил содержимое почтового ящика. В ящике я нашел конверт без почтовых штемпелей и вообще каких-либо надписей. Я узнал этот конверт. Брат-близнец того конверта, который извлекла из ящика Светлана в день празднования новоселья.

Я без малейших угрызений совести вскрыл конверт, уже заранее зная, чье послание там обнаружу. Я не ошибся.

«Дорогая Светлана! Радостно смотреть на Вас, и радостно знать, что есть на свете такой человек, как Вы. Жаль только, что про нас не вспоминаете. А я скучаю и хочу быть ближе – и к Вам, и к дому своему. Не будете ли Вы против, если я подыщу место рядом с Вами, где-нибудь в своем лесу? Если я не ошиблась, рассмотрев в Вас участливую добрую душу, дайте мне скорее знать об этом, умоляю Вас. Навестите меня в Горюшкине, и я пойму, что Вы ответили согласием на мою просьбу. Вероника Лапто».

Текст был набран на компьютере, распечатан на лазерном принтере. Все нормально на том свете с современными технологиями, судя по всему.

Я спрятал письмо покойницы в карман и направился в дом. Светлана встретила меня улыбкой.

– Привет! – сказала она. – Ты где заблудился?

– В лесу, – ответил я как мог беззаботно. – Как спалось?

– Как никогда спокойно, – ответила Светка и чмокнула меня благодарно.

– Вот видишь, все нормально. Сейчас пьем кофе. Потом едем в Москву. И – арбайтен, арбайтен, арбайтен, как завещал великий Ленин, – обрисовал я перспективу сегодняшнего дня.

Про письмо в моем кармане я даже не заикнулся.

* * *

Завидев нас со Светланой в коридоре телецентра, Илья Демин взял меня за рубашку и доверительно сообщил:

– Операция прошла успешно. Органы трансплантировали. Отторжения нет.

– Ты о чем?

– Таксиста помнишь?

– Какого таксиста?

– Которого мы будем снимать.

– Ах да. Так что?

– Видеокамеры в его машину мы поставили.

Теперь понятно. Техническая подготовка проведена, и можно снимать следующий розыгрыш.

– Я пойду, мальчики, – сказала нам Светлана, теряя интерес к происходящему.

У нее сегодня было много работы. Я согласно кивнул. Светлана ушла.

– Так, когда снимаем? – деловито осведомился Демин.

– К черту таксиста! – отмахнулся я и достал из кармана письмо, которое сегодня утром нашел в почтовом ящике Светланиного дома. – На, читай!

Демин изучал послание так долго, будто читал его по слогам. Наконец он поднял на меня глаза. Вид у него был озадаченный.

– Что – опять? – спросил он.

– Только это секрет, Светке не говори ни слова.

– Я понял! – преданно встопорщил усы Демин.

– Все там намного серьезнее, Илья. И не такие уж все эти шутки глупые, как я теперь понимаю. Кроме этих писем, еще распускают слухи – будто там призраки бродят по ночам. И один дядечка из местных мне сказал, что народ уже занервничал. Там есть некто Жорж, то есть, по-видимому, это Георгий. Но это неважно. А важно то, что этот Жорж каким-то образом стал владельцем тамошней земли…

– Ну, способы известные, – сказал многоопытный администратор Демин, поднаторевший в общении с чиновным людом и знавший наизусть негласные тарифы взяток.

– Жорж распродал эту землю участок за участком, и все пришло к тому, что продавать уже особо нечего. Ты понял?

– Нет, – честно признался Демин.

– Он теперь по второму разу эту землю хочет продавать, – предположил я. – Мне абориген там что сказал? Что место проклятое, мол. Представляешь, какие там уже настроения? И еще он мне сказал, что скоро люди начнут от своих участков избавляться. А когда продают все одновременно – так там уже не скидки, а сплошной обвал цен. Считай, что даром отдадут.

– Жоржу отдадут! – дозрел Илья.

– Молодец, все правильно понимаешь, – оценил я его догадливость. – Жора все там за бесценок скупит. А спустя время начнет по новой продавать. Только цены у него уже совсем другие будут. Без всяких скидок. Светке он участок за какие деньги впарил!

Демин сердито хрустнул пальцами.

– Поня-а-а-тно, – протянул он, и взгляд его недобро потемнел. – Есть план, Женька.

– Валяй!

– Я еду к Жоржу. Рассказываю ему, кто я такой и кем прихожусь Светке. После этого бью ему морду конкретно. И после этого у Светки начинается спокойная жизнь. Как тебе такой план?

– Супер! – оценил я. – Особенно первый пункт. Про то, что едешь к Жоржу. Остальное ни к черту не годится.

– Почему? – оскорбился Илья.

– Потому что моя версия может казаться полной туфтой. Доказательств нет. Доказательства еще надо собирать. И сделаешь это ты. Ты действительно поедешь к Жоржу, но бить его пока не будешь, а, наоборот, постараешься произвести на него самое благоприятное впечатление. Скажешь ему, что собираешься купить загородную недвижимость, что присматриваешь участок. Он тебе покажет оставшиеся участки, но там именно остатки, фигня на постном масле, ничего интересного. И ты ему скажешь, что, как человек серьезный и конкретный бизнесмен, ты деньги за чепуху платить не собираешься, зато с удовольствием бы приобрел сразу пару-тройку из числа тех участков, что уже раскуплены и даже заселены, и что если бы кто-нибудь свой участок продавал, ты бы его купил непременно. И вот если Жорж тебе скажет о том, что скоро тут участки действительно начнут освобождаться…

– Тогда его смело можно бить! – кровожадно произнес Демин, у которого уже чесались кулаки.

– Нет, бить все равно еще пока нельзя, – покачал я головой. – Потому что такое поведение Жоржа – тоже не доказательство. Просто мы будем знать, что идем в верном направлении.

Демин заскучал, как внезапно выведенный из охоты сеттер.

– И запомни: ты бизнесмен, а не телевизионщик! – сказал я наставительно. – И уж тем более ни с какой Светланой ты не знаком!

– Когда ехать? – спросил Илья.

– В ближайшие же дни. Сразу после того, как мы отснимем розыгрыш. Так что там с нашим таксистом?

* * *

Гриша Спиридонов работал таксистом в небольшом частном таксопарке, а героем нашего следующего розыгрыша ему предстояло оказаться благодаря его шефу – именно шеф Гришу и подставил.

В тот день, когда у Гриши был выходной, наши техники смонтировали в салоне его машины две миниатюрные видеокамеры и пару микрофонов, превратив таким образом таксомотор в съемочную площадку. На следующий день ничего не подозревающий Спиридонов вышел на работу, сел в «заряженную» нами машину и выехал на городские улицы. Пару часов ему дали возможность побыть «свободным охотником» – это когда клиентами становятся случайные люди, голосующие у обочины, а потом Гришу в радиоэфире разыскала девушка-диспетчер и назвала ему адрес в Западном Бирюлеве, где нужно было забрать клиента и доставить его в город Долгопрудный, но при этом непременно проехать через улицу Солянка, где у клиента были какие-то неотложные дела. Получалось – с юга столицы на север через весь город. Гриша никогда ничего не имел против таких поездок. Большие расстояния, набегают километры, а от километража начисляется плата за проезд – вполне выгодно, если знать, где удобнее объехать уличные пробки.

Гриша прибыл в Бирюлево по указанному адресу, а через пару минут из подъезда жилого дома вышел клиент. Он был явно нетрезв и шел не очень уверенно, но до Гришиной машины все-таки добрел, оперся на нее, чтобы не упасть, и сказал, двигая непослушным языком:

– Привет!

На Гришу Спиридонова дохнуло перегаром. Вообще-то, клиент этот был подставной, из наших актеров, но перегар был настоящий. Специально актера напоили, чтобы все выглядело натурально. Конечно, он не настолько был пьян, как можно было подумать, глядя на него, но играл пьяного талантливо, ничего не скажешь.

– Шеф! Мне в Долгопрудный! Но для начала едем на Солянку!

– Я в курсе, – ответил Гриша Спиридонов, по выражению лица которого можно было понять, что он уже оценил степень опьянения своего пассажира и теперь прикидывает, на какую сумму можно будет клиента этого нагреть.

Клиент сел на переднее сиденье. Именно здесь скрытые видеокамеры и микрофоны могли все записать в лучшем виде. И еще машину ничего не подозревающего Гриши должны были сопровождать два наших автомобиля с тонированными стеклами – съемка велась еще и оттуда.

– Поехали! – сказал нетрезво пассажир.

Началось.

– Слушай, я не в форме немножко сегодня, – признался пассажир.

Гриша благоразумно промолчал.

– Так что, может, сразу мы с тобой расплатимся?

– У нас тариф, – сказал Гриша сухо. – Пятнадцать рублей за километр. Плюс за вызов полтинник.

– Ну и что ж ты при таком раскладе заработаешь? – попенял клиент.

Что он заработает, Гриша объяснять не стал. С тарифом он уже намудрил в свою пользу, но зачем об этом знать клиенту.

– Нет, так не пойдет! – сказал пассажир убежденно и с готовностью достал из кармана пиджака нераспечатанную пачку сторублевых банкнот.

Надорвал пачку, невнимательно отсчитал десяток купюр.

– На! Держи! Сразу отдаю! Тыща рублей! Хватит?

Денег было больше, чем Гриша Спиридонов рассчитывал заработать даже с учетом применения им мудреной таксистской арифметики.

– Вполне! – благосклонно кивнул Гриша и спрятал деньги в карман.

– Давно таксуешь? – спросил клиент.

– Три года.

– Ну и как?

– Нормально, – сказал Гриша.

Почему-то клиенты особенно любят поговорить за жизнь с представителями двух профессий – с таксистами и проститутками.

– А раньше ты где был? – спросил пассажир.

– На почте.

– На какой почте? – удивился клиент.

– На обыкновенной. Автобаза московского почтамта. «Жигуленок» у меня был, я на нем по городу мотался. Но график мне не нравился…

– Хр-р-р…

Клиент уже спал. Гриша замолк и задумался о своей нелегкой шоферской судьбе. Он запросто мог бы ехать молчком до самого Долгопрудного. Но на светофоре машина остановилась, клиент встрепенулся и спросил с беспокойством только что проснувшегося человека:

– Мы где?

– Варшавка, – лаконично ответил Гриша.

– Заснул! – пробормотал пассажир. – Ты представляешь? Так и просплю всю дорогу. Давай-ка знаешь что сделаем?

Он извлек из кармана распечатанную пачку денег и с пьяной решимостью отсчитывал купюры.

– Я тебе сразу заплачу! – объявил он. – Наперед! Мне до Долгопрудного! Тебе тыщу рублей хватит?

Надо было видеть Гришино лицо в эти мгновения. Он не мог поверить в такую удачу и ни за какие коврижки сейчас не признался бы в том, что деньги за эту поездку он уже один раз получил.

– Спасибо! – сказал он благодарно и поспешно спрятал в карман вторую заработанную за последние пять минут тысячу. – Вам не дует? Может, окошечко прикрыть?

Он был неискренен и суетлив, но нетрезвый клиент ничего не замечал.

– Норррмааальнооо! – пробурчал пассажир и через минуту уже совсем по-детски снова пускал пузыри.

Гриша переживал. Блеск пиастров чудился ему над капотом машины. Душа жаждала чуда. Чудо свершилось на ближайшем регулируемом перекрестке. Чтобы клиент гарантированно проснулся, Гриша перед светофором нажал на педаль тормоза резче обычного, и непристегнутый пассажир ткнулся носом в панель.

– А? Что? Где? – всполошился клиент, озираясь по сторонам.

Гриша смотрел на него выразительным взглядом мытаря, ожидая благоприятного для себя исхода эксперимента. Испытуемый не подкачал.

– Слушай, совсем меня расколбасило, – сказал он. – Не надо было мне столько пить. А деньги у меня хоть есть?! – очень натурально испугался клиент. – Я ж с тобой не расплачусь потом, если все уже пропил!

Он обшарил карманы, нашел пачку, в которой еще оставалось восемь тысяч, и обрадовался своей находке, как ребенок.

– Во! – сказал со счастливым выражением лица. – Еще покатаемся! Мне в Долгопрудный!

– Я в курсе, – сказал на это Гриша вежливо, ожидая уже третьей по счету оплаты за проезд.

– Я же с тобой еще не расплатился? – глянул пьяным глазом пассажир.

– Нет! – ответил Гриша твердо.

Ожидаемую третью тысячу он уже считал своей и не отказался бы от нее даже под роспись об ответственности за дачу ложных показаний.

– Тогда держи! – сказал клиент великодушно и отсчитал деньги из еще сохраняющей пухлость пачки. – А Солянка скоро? Мне на Солянку еще надо заехать.

– Я помню, – сказал ласково Гриша. – Вы спите, я вас разбужу.

Ему давно уже так не фартило. Последний раз, как он смог вспомнить, ему судьба подбросила презент года полтора назад, когда он нашел пятьдесят рублей на полу в чебуречной – там же, на Солянке, кстати, и расположенной. Счастливое место, получается. Как-то так господь сподобил, видно, что таксистам там везло.

Пока доехали до Солянки, Гриша без особых хлопот заработал еще тысячу рублей, и он нутром опытного таксиста чувствовал, что это не конец. Клиента уже основательно развезло, и с деньгами он расставался легко и охотно, с ним просто любо-дорого было общаться.

Приехали на Солянку.

– Здесь! – сказал пассажир и пьяно ткнул пальцем за окно, показывая, где следует остановиться. – Я недолго.