Текст книги "Прощай, Коста-Рика!"

Глава 12

Москва за время нашего отсутствия ничуть не изменилась, все те же потоки машин, все тот же бешеный ритм. Изменилось наше восприятие города, он уже не был той средой, в которой я чувствовал себя столь комфортно, это был город, где опасность могла поджидать в любом углу, на любом перекрестке. И это делало восприятие действительности гораздо более острыми.

Илона остановила машину возле телефона-автомата.

– Я должна позвонить Наташе, – пояснила она.

– Это опрометчиво, ее телефон наверняка прослушивается.

– А что делать, должны же мы знать, что происходит. Ехать к ней домой совершенно в темную еще рискованней.

Илона отсутствовала не больше трех минут.

– Слава богу, она жива. Но в состояние близкой к истерике. По ее словам, за ней следят. А вчера едва не похитили возле дома, она вырвалась из чужих рук только чудом.

– Раз ее пытались похитить возле дома, значит, за ним точно следят. И значит, нам ни при каких обстоятельствах нельзя туда ехать.

Илона зло посмотрела на меня.

– А что вы предлагаете, бросить ее. Но это для нее верная смерть. Я сильно сомневаюсь, что она доживет до следующего утра. Только мы можем ее спасти.

– А вы представляете, сколько вокруг дома может находиться человек. И кто за ней охотится: ваши или люди из компании?

– Потенциально она представляет угрозу для тех и для других, – задумчиво произнесла Илона. – Но для компании опасность значительно сильней. Значит, скорей всего это люди из компании. А с ними мы уже несколько раз справлялись. – Она внезапно с улыбкой посмотрела на меня. – Я вас не узнаю, Дмитрий Валерьянович, мы уже накопили просто огромный опыт их побеждать. Справимся и на этот раз.

– До сих пор нам просто везло. Но не может везти постоянно. Я игрок, и это хорошо знаю. Самое важное в игре – это во время прекратить игру.

– Знаете, мне надоело все время вас уговаривать, как маленького. Не хотите мне помогать, справлюсь одна.

Всякий раз, когда она применяло этот прием, я чувствовал замешательство. И уже не мог отказаться от того, чтобы не принять участие в ее очередной авантюре. Этой женщине следовало бы родиться в каком-нибудь семнадцатом веке, когда подобные приключения были обыденными. А в наше время люди стремятся к безопасной, нафаршированной разнообразными удовольствиями жизни. Может. оно и не слишком романтично, зато весьма приятно.

– Хорошо, едем спасать вашу подругу. Но с одним условием: командовать парадом буду я. Мы должны соблюдать максимальную осторожность, одно не верное движение – и завтрашний рассвет человечество встретит без нас.

– Согласна, – после короткого колебания произнесла она. – Вы мужчина, вы должны и руководить операцией.

Я с некоторым сомнением посмотрел на нее, я не был уверен, что ее слова не были приправлены специей иронии.

Подруга Илона жила в той части центра Москвы, которая почти уцелела от безжалостной атаки хищных новостроек. Это был тихий уютный переулок, навивающий идиллическое настроение о временах, когда люди не стремились постоянно убивать друг друга. Хотя были такие времена?

Мы остановили машину в нескольких кварталах от нужного нам дома.

– Понимаю, что большого желания вы не испытываете, но нам придется прикинуться влюбленной парочкой. И обниматься на глазах прохожих и тех, кто наблюдает за домом. И кто знает, может быть, даже наступит такой страшный момент, когда мы будем вынуждены поцеловаться.

– Ничего, я выдержу это ужасное испытание, – ответила Илона. – Ради спасения подруги я согласна и не на такое.

– В таком случае идемте.

Мы вышли, и я впервые обнял ее за талию.

– Не слишком ли рано, – заметила Илона.

– Во-первых, нам неизвестно, где у них расставлены первые дозоры. А во-вторых, нам же надо войти в роль.

– Ну, если так, то я снимаю все возражения.

Чувства, которые я испытал, когда моя рука по-хозяйски устроилась на ее стане, мне трудно передать даже несмотря на то, что я никогда не страдал косноязычием. Но любые слова казались слишком бледными и не отражающие всю гамму моих переживаний. А потому для этого описания я не буду их использовать.

Мы неторопливо шли по тихой, малолюдной улице, тесно прижавшись друг к другу. Признаюсь, что я слишком сильно обнимал ее талию, но она не возражала. То ли не обращала на это внимание, поглощенная наблюдением за происходящим, то ли так хорошо и быстро вжилась в роль, что мои действия не вызывали у нее отторжения.

Мы уже почти подошли к дому, где жила подруга Илоны, вернее, к воротам, так как дом находился в глубине двора. Напротив располагался небольшой скверик, где гуляли несколько мамаш со своими детьми. Но мое внимание привлекли не они, а молодой парень, который с отрешенным видом философа, решающего проблему существования Бога, пускал изо рта колечки дыма.

Я приблизил к Илоне вплотную свое лицо, так что губами почти касался щеки и прошептал:

– Взгляните на того куряку, чует мое сердце, он тут не отдыхает, а работает.

Илона кивнула головой. По-видимому, ее сердце чувствовала то же самое.

– Нам надо войти во двор, – прошептала она.

– Это опрометчиво, нас разу же засекут. Не помогут даже самые страстные объятия. Идемте дальше.

Мы дошли до конца квартала и завернули за угол. Я пытался понять, как же нам поступать.

По моим наблюдениям, дом, где жила Наташа, вплотную примыкал к другому дому. Причем, оба дома были одной высоты. Пожалуй, это был единственный путь, который вел нас к цели.

– У вас нет случайно в косметичке удостоверения сотрудника ФСБ? – спросил я.

– Случайно нет.

– Жаль. Придется показывать что-нибудь другое.

Здание, которое примыкало к нужному нам дому, было офисным, возле дверей висели таблички с названием фирм. Мы вошли во внутрь. На входе стоял охранник. Это был довольно пожилой мужчина с выпирающим из брюк хорошо накаченным, как футбольный мяч, пивным животиком.

Я осмотрелся, по близости никого больше не было. Я приблизился к мужчине с животиком и, достав пистолет, приставил оружие к его толстому, с большой жировой прокладкой брюху.

Охранник побледнел так сильно, что я испугался, что он брякнется в обморок. И тогда прощай весь мой план.

– У вас есть только один шанс из тысячи, чтобы уцелеть. Хотите остаться в живых?

Сил на то, чтобы произнести хотя бы одно слово, у него не было. Он лишь кивнул с небольшими реликтовыми остатками шевелюры головой. Он смотрел на меня с таким неописуемым ужасом, что мне даже стало его жалко. Ему бы не охранником работать, а лежать на печи и посасывать из бутылки свое любимое пиво. Интересно, какую марку он предпочитает?

– Нам нужно как можно скорей попасть на крышу. Если проведешь нас туда и никому об этом не пикнешь, еще некоторое время поживешь.

В ответ я получил еще один кивок головой.

– Идем?

– Идем. – Это было первое произнесенное им слово.

Мы сделали несколько шагов и остановились.

– Т-т-а-м к-лю-чи, – заикаясь, произнес он, указывая на дверь в каморку.

– Бери.

Мы сели в лифт и вознеслись на последний этаж. Затем взобрались по железной лестнице вверх. Охранник открыл ключом ведущую на чердак дверь.

– Не закрывай дверь, – предупредил я его. Она вполне могла пригодиться при отступлении. – Никому о нас ни слова, даже под пыткой. Иначе… – Я сунул ему под нос пистолет.

Этот аргумент был настолько красноречивым, что я понял по его глазам, что он будет молчать. А мне больше в жизни от него ничего и не надо. Так что иди и пей свое пиво вдосталь.

Мы расстались с понятливым охранником и оказались на чердаке. Он был завален самыми разными предметами из различных эпох. Но нам было не до экскурсии по этим историческим залежам, хотя они без сомнения представляли немалый интерес. У нас была совсем иная цель.

Мы вышли на крышу. На наше счастье она была плоской, и идти по ней было вполне безопасно. Однако чтобы нас не заметили бы с земли, мы поползли.

Одна крыша примыкала к крыше другого здания. Мы плавно переползли на нее. Я огляделся, пытаясь определить, не следит ли кто-то за нашими перемещениями на высоте. Но ничего подозрительного не обнаружил. Но это вовсе не означало, что мы в безопасности, вполне возможно, что эти люди хорошо замаскировались. В их талантах в этом деле я не сомневался.

Я первым полез в слуховое окно. Старинные дома имеют то преимущество для таких дел, что многое из того, что должно быть закрыто, в них открыто. Вот и здесь все решетки были сломаны скорей всего еще в предыдущую историческую эпоху. А потому ничего не препятствовало моему проникновению в чердачное помещение.

Я осторожно спустился вниз. Этот чердак в отличие от чердака в соседнем здании был пуст. Зато в нем скопилась вековая пыль, голубиный помет, который оставили здесь не одно поколение этих пернатых. Воздух был такой спертый, что противогаз был бы очень кстати.

Однако буквально через секунду я забыл и о спертом воздухе и о противогазе. Оказывается, этот чердак был населен. Я увидел, как на меня надвигается туша высокого и крепкого парня. Как я не подумал о такой элементарной вещи, что они здесь могли оборудовать пост. С профессиональной точки зрения действие абсолютно правильное, надо перекрывать все возможные пути отступления своей жертвы.

Доставить пистолет уже было некогда, так как парень набросился на меня. Мы обхватили друг друга, как борцы сумо, каждый пытался повалить другого на землю.

Я хорошо понимал его коварный замысел, он не хотел меня убивать, я его интересовал в первую очередь, как военнопленный. Если он меня доставит своему атаману, его непременно похвалят за такую ценную добычу и может, даже премируют. А у меня начнут допрашивать с применением спецметодов, что я делаю в таком странном месте.

Парень был хорошо накачанный, он так сжал меня, что я почувствовал, как тускнеет мое сознание. Я сделал отчаянную попытку вырваться из его медвежьих объятий, но она лишь продемонстрировала, насколько перевесь на стороне моего противника.

Внезапно объятия сами собой разжались, а парень повалился в смесь вековой пыли и голубиного помета.

– Он очухается не скоро, – сказала Илона. – Удар в эту точку лишает человека сознания на несколько часов.

– А потом?

Она посмотрела на меня и пожала плечами.

– Я не могу вот так убить человека, – сказал я, отвечая на ее не высказанное предложение.

Илона вновь взглянула на меня. Это был странный взгляд, в нем содержалось сразу столько чувств, что идентифицировать их я был просто не в состояние.

– В таком случае его надо связать, а рот заткнуть кляпом, – произнесла она.

Это еще куда ни шло. Мы оставляем шанс этому бандиту продолжить свой славный жизненный путь.

Так как веревки у нас не было, пришлось пожертвовать ремнем от брюк. Между прочим, это была настоящая итальянская кожа, так что он стоил немалых денег. И было жалко лишаться такой ценной вещи. Для кляпа Илона отдала свой носовой платок. Когда парень придет в себя, вряд ли у него будет много причин для радости. Но все же он будет находиться на этом, а не на том свете. Хотя какой из них лучше, философы безрезультативно спорят не одно уже тысячелетие.

Это был по истину дом открытых дверей. Выход из чердака был не заперт. Мы спустились по лестнице и оказались внутри дома. Несколько секунд стояли абсолютно неподвижно, даже не дыша, прислушиваясь к раздающимся звукам. Но звуки здесь летали самые обычные. Где-то ссорились супруги, где-то лаяла собака, где-то лилась вода.

Пока мы спускались вниз, нам никто не встретился. Вот она та самая дверь, ради которой мы проделали такой опасный путь на земле и над землей. Илона зазвонила.

– Кто там? – раздался испуганный голос.

– Наташа, это я, Илона. Открой быстрей.

Но быстрей не получилось, дверь не только была заперта на все замки и задвижки, словно денежное хранилище, но к ней был придвинут еще и шкаф. Чтобы его отодвинуть, понадобилось минут пять. На наше счастье они прошли совершенно спокойно.

Наконец дверь отворилась, и мы попали в квартиру. Наташа и Илона обнялись и стали бурно целоваться, как давно не видевшие друг друга любовники. Я был бы не прочь присоединиться к ним. Но, увы, меня не позвали. Пришлось лишь наблюдать за сценой со стороны.

Наконец они оторвались друг от друга, и Наташа подозрительно посмотрела на меня.

– Это наш с тобой друг, его зовут Дмитрий Валерьянович, – представила меня Илона.

– Лучше просто Дима, – сказал я.

– Идемте в комнату, – пригласила хозяйка.

Я во все глаза рассматривал Наташу. Как и Илона она с полным правом могла называться красавицей. Но если Илона была темноволосой и смуглой, похожей на итальянку, то ее подруга являлась ярким представителем славянской расы. Густые золотые волосы, очень светлая кожа, синие глаза. Если Илона была стройна и худощава, то под кофтой и юбкой Наташу скрывалось дородное тело. Стоит ли говорить, какие чувства овладели мною в обществе таких женщин. Невольно я ощущал себя новым Казановам. И даже стал находить в этом приключение какие-то привлекательные стороны. Особенно если забыть, что десять минут назад едва не отправился к праотцам.

– Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! – несколько раз воскликнула Наташа. – Таких ужасных дней я еще не переживала. Ой, я и забыла, вас же надо угостить.

Угостить нас было действительно надо, мой желудок давно бурчал, протестую против долгого отсутствия в нем пищи.

Наташа помчалась на кухню.

– Вы у нас командир, что нам дальше делать? – спросила Илона.

– Ждать ночи. Это хоть какой-то шанс вырваться отсюда.

– А если они начнут действовать раньше?

– Будем надеяться, что не начнут. С их стороны это было бы чересчур опрометчиво.

– Бедная Наташа, как ей досталось, – вздохнула Илона.

Это я бедный, это мне больше всего досталось, подумал я. Я вообще тут ни при чем. Но почему-то моя особа жалости у нее не вызывает.

Наташа оказалась хорошей хозяйской, и мы поели с большим аппетитом. Его у меня даже не испортил ее рассказ о своих злоключениях.

– Знаешь, Илона, после того, как ты поработала пару часов вместо меня, там все словно с ума сошли. Нас сделали пленниками, не выпускали из офиса до позднего вечера. А меня очень грубо допрашивали. И все хотели узнать, где находишься ты. Я поняла, что произошло что-то ужасное и виновата в этом во многом я. Затем меня внезапно отпустили и даже извинились передо мной. Но я им не поверила, ты же знаешь, как сильно развита у меня интуиция. Я чувствовала буквально всем телом, что это не спроста, что эти ужасные люди меня так просто не оставят. Тебе известно, я оставляю машину на стоянки напротив дома, после чего надо перейти дорогу. И когда я ее пересекала, прямо на меня на огромной скорости вдруг понесся огромный внедорожник. Я сама не представляю, как мне удалось увернуться, он промчался буквально в несколько сантиметров от меня. И я поняла, что на меня ведется охота. Вот я и забаррикадировалась.

– И они ни разу не пытались к вам проникнуть? – поинтересовался я.

– Прошлой ночью пытались, сначала стучали в дверь, потом попытались проникнуть через балкон.

– И что им помешало?

– У меня оставалось в бутылке немного соляной кислоты. Один из них уже был на балконе, я плеснула ее в него. Он завопил и исчез.

– Вам крупно повезло с бутылкой.

– Я знаю, я могла бы уже быть мертвой. Что мне делать, Илона?

– Мы выведем тебя отсюда. А дальше ты должна подумать, где спрятаться.

– Я найду. Это не проблема. Ты же знаешь, у меня много знакомых.

– Это хорошо, – вмешался я, – но вы, Наташа, должны понимать, что подставляете тех людей, которые дадут вам приют. Нельзя гарантировать, что на них не выйдут.

– Да, да, я как-то не подумала об этом. Но я все равно найду место, где спрятаться. Ребята, я так рада, что вы пришли, что вы тут сидите со мной. Я словно бы ожила, я ведь уже начала прощаться с жизнью. Даже завещание писать.

Наши взгляды с Наташей встретились. И по моему телу как будто бы прошелся электрический ток. В своей жизни я любил немало женщин и хорошо знал, что означает тот блеск в их глазах, который я заметил сейчас у хозяйки квартиры. Даю на отсечение руку, а если хотите заодно и ногу, что она совсем не прочь пофлиртовать. Только что она умирала от страха, а сейчас у нее совсем другие настроения. О, женщины, женщины, как еж вы любвеобильны. Лишь мужчины превосходят вас в этом. Правда, за одним исключением.

Я перевел взгляд на Илону, и что-то заставило меня пристальней всмотреться в ее лицо. У него было странное выражение, мне показалось, что это было выражение напряженности. Правда, держалось оно всего лишь считанные секунды, но мне вполне хватило их, чтобы зафиксировать его. Уж не заметила ли она наш обмен с Наташей взглядами? Но даже если заметила, неужели ей это пришлось не по душе? Хотя вполне возможно, что я ошибаюсь в ее чувствах, эта женщина, несмотря на свою молодость, очень хорошо умеет их скрывать.

Я вздохнул про себя. Разумеется, ни о каком флирте с Наташей не может идти речь. И дело даже не в том, что он бы развивался на глазах у Илоны, в своей жизни я вытворял и не такое, а в том… Моя мысль вдруг остановилась, словно машина у светофора, и не пошла дальше. Потому что там уже была некая запретная зона, в которую попасть я до поры до времени не очень-то и хотел.

Чтобы чем-то занять себя и отвлечься от ненужных мыслей я подошел к окну и осторожно отодвинул занавеску. Продолжался обычный летний день, теплый и светлый, день, в котором так хорошо жить, который таит столько самых разных удовольствий. Выходи и получай их.

Я вдруг почувствовал на своем плече чью-то руку и от неожиданности вздрогнул. Я повернулся и увидел Илону.

– Не надо стоять у окна, – непривычно мягко сказала она, – где-нибудь неподалеку может прятаться снайпер.

Я признал правоту ее слов и отошел от окна в глубь комнаты.

– А знаете что, дорогие мои, – вдруг весело произнесла Илона, – время у нас есть, я поду приму душ. Пора смыть накопившуюся грязь.

Пока Илона мылась, мы сидели с Наташей на безопасном друг от друга расстоянии и чинно беседовали о каких-то пустяках. Я же в это время мысленно представлял стройное женское тело, которое с наслаждением изгибается под ударами водных струй.

Илона вышла из ванной комнаты, закутанная в полотенце. Ее место занял я. Чтобы остудиться, большую часть времени я стоял под холодным водопадом.

Вечер подкрался к нам так незаметно, что мы даже не сразу заметили его приход. Мы ждали, когда окончательно потемнеет и можно будет приступить к операции по вызволению Наташи из плена. Впрочем, пока же вместе с ней в плену находились и мы.

Из-за темноты ничего не было видно, но я шестым чувством ощущал, как накаляется вокруг дома обстановка. Я был уверен, что эти ребята, как и мы, ждут наступление ночи. Им нет никакого смысла откладывать задуманное еще на сутки, мало ли что случится за это время. В их интересах завершить все сегодня.

Наталья заранее собрала самые необходимые вещи, которые понадобятся ей в изгнание. Набралось с чемодан, который она закрыла не без труда. Мы с Илоной переглянулись.

– Наташа, это очень много, чемодан будет нам мешать, – мягко сказала Илона. – Нам придется уходить по крыше. Возьми документы, все деньги и драгоценности, что есть в квартире. С ними не пропадешь.

Наташа с огромным сожалением отодвинула от себя чемодан. Меня же охватило нетерпение, мы теряли драгоценные минуты. А эти молодчики могут нагрянуть в любую минуту. Любопытно, какой вариант нападения они заготовили.

И словно удовлетворяя мое любопытство, в этот же миг стало ясно, как они решили действовать. На балконе послышался какой-то шум, затем звон разбитого стекла. В комнату ворвался какой-то молодчик. За ним – еще один.

Судя по их поведению, им так и не стало известно о нашем пребывание в квартире их намечаемой жертвы. И когда мы с Илоной представили перед их очами, для них это оказалось самым настоящим шоком. Этим мы и воспользовались.

Я вложил в удар в скулу своего противника всю свою молодецкую силу. Он врезался в стенку, превращая в сверкающие осколки стоящие в ней хрустальные бокалы и фарфоровые сервизы. Илона с изяществом расправлялось со своим спарринг-партнером, несколькими точными и выверенными толчками она загнала его в угол, а затем так приложилась стопой в его пах, что у него от боли едва не выскочили глаза с орбит.

Мы уже торжествовали очередную победу над силами вселенского зла, когда в оконный проем просунулся еще один их представитель. Его появление было для нас неожиданным, к тому же он оказался ловким и проворным малым. Он мгновенно оценил ситуацию и с ножом бросился на меня. Его лезвие пронеслось буквально в нескольких сантиметрах от моего носа, я успел отпрянуть в самое последнее мгновение.

Но он не унимался и не скрывал своего намерения, как следует насадить меня на свой длинный нож. Он снова замахнулся, но я успел поднять стул. И его рука с зажатым в кулаке холодным оружием наткнулась на него.

От боли он раздал кулак, и нож вывалился из него. Я же обрушил на его голову спасший меня стул.

Ко мне подскочила Илона.

– Вы проделали это очень здорово, – бросила она мне.

Не скрою, ее лестная оценка моих бойцовских качеств была очень приятна, но времени на то, чтобы сполна получить от удовольствия от похвалы не было совершенно.

– Выбегаем! – крикнул я.

Мы выскочили на лестничную площадку. На наше счастье там никого не было. Внезапно раздался характерный звук поднимающегося лифта. Были ли это наши враги или просто жители дома, мы не ведали. Но разбираться в этом вопросе было совершенно некогда.

Я рванул Наташу за руку.

– Бежим вверх!

– Я никак не запру дверь! – взвизгнула она.

– К черту дверь! – заревел я и так ее рванул, что она едва не упала.

Все вместе мы побежали на вверх. На чердаке было абсолютно темно, а мы, не подумав, не захватили фонарь. На счастье у Наташи в сумочке оказалась зажигалка, хотя от ее мерцающего пламени света было совсем немного. Но я заметил по-прежнему связанного и с кляпом во рту парня. Он смотрел на нас вытаращенными глазами. По-видимому, он думал, что мы пришли его убивать. Странно, что подельники так и не обнаружили его. Может быть, он вообще не имеет отношение к этому делу, и оказался здесь случайно. Хотя вряд ли. Впрочем, в любом случае сейчас не до него.

С трудом мы отыскали слуховое окно и стали взбираться на крышу. Я оказался на ней первым и помог попасть сюда дамам. Впрочем, Илона обошлась почти без моей помощи, а вот с Наташей пришлось повозиться, ей никак не удавалось подтянуться на руках. Вот что значит регулярно не заниматься спортом.

Наконец мы все оказались на крыше. Так как поблизости никого не было видно, я решил, что у нас есть одна минута, чтобы отдышаться. Невольно я посмотрел вверх и был поражен картиной неба. Такой звездной ночи в Москве я давно не припомнил. Весь бархат небесного свода был унизан яркими точками. Так бы сидел и смотрел.

Но сидеть было некогда, мы снова, словно тараканы по столу, поползли по жесткой металлической поверхности крыши. Я думал о том, выполнил ли охранник мой приказ и оставил дверь открытой. В противном случае мы окажемся в ловушке. А это очень бы не хотелось.

Мы перебрались на крышу соседнего здания. Причем, не обошлось без некоторого замешательства со стороны нами спасаемой. Наталья даже несколько раз издала испуганный возглас. Я забеспокоился, что нас услышат, но вроде бы обошлось.

Этому охраннику с пивным брюшком я был согласен поставить памятник при жизни, так как дверь была не заперта. Мы тихо спустились вниз по пустому темному зданию. Теперь предстояло выбраться из него.

Скорей всего ночью здесь дежурит охранник. И не исключено, что он не один, а с напарником. И весьма вероятно, что у них есть кнопка сигнализации. Если кто-то из них надавит на нее пальчиком, то через несколько минут сюда примчится наряд милиции. А встреча с ее славными представителями в наши планы никак не входила. Они могут задать вопросы, на которые я вряд ли найду подходящие ответы. Так что лучше избежать этого диалога.

Мы спустились по лестнице на первый этаж. Я попросил Наташу сесть на ступеньку и не произносить ни слова. Потом стал шептать на ухо Илоны.

Мой план был самый простой, я притворюсь пьяным сотрудником одной из расположенных в здание фирмы, который засиделся на работе. И когда охранник станет меня проверять, вырублю его. Илону же я просил подстраховать меня на случай возникновения не предвиденных обстоятельств.

Мысленно я пропустил хорошую рюмашку водки, это помогло мне войти в роль. Неверной походкой, распивая какой-то фривольный мотивчик, я направился к выходу.

Охранник, по-видимому, отдыхал в своей каморке. Он с недовольным видом показался из нее.

Я пошел прямо на него.

– Друг, я немного задержался, выпусти меня на волю. Меня с нетерпением ждет женушка. Я обещал, что займусь с ней любовью. Ты представляешь, в каком она нетерпении.

– Покажи пропуск и валяй, – раздраженно произнес охранник. В отличие оттого, что нес свою вахту днем, этот был молодой и довольно сильный. Достаточно было поглядеть на его широкие покатые плечи. И брюшком он пока не обзавелся, что тоже говорила в его пользу.

– Пропуск. Да сейчас дам тебе пропуск, что ты пристал к со своим пропуском. Ночь на дворе, кому нужен пропуск.

Но парень, кроме того, что был физически крепким, вдобавок был еще и формалистом. Он явно не выражал намерение выпустить меня без предъявления пропуска.

– Вот и пропуск. Тебе, друг, повезло.

Я сделал вид, что вытаскиваю из кармана пропуск. Но вытащил из него только руку и ребром ударил ему в горло. У него сразу же сбилось дыхание, я же вторым ударом по голове опрокинул его на землю.

На шум выскочил его напарник, несколько секунд он изумленно смотрел на происходящее. Это нас и спасло. Он кинулся к пульту, дабы поднять тревогу, но Илона бросилась на него, как пантера. Один удар, и он распластался на полу, вдобавок расшиб себе нос, из которого обильно потекла кровь.

Я наклонился к своему охраннику, который пребывал в полубессознательном состоянии.

– Где ключ от входной двери? – спросил я.

На мое счастье он понял вопрос и показал на свой карман. Оттуда я его и извлек.

Я позвал Наташу, и мы наконец-то вырвались наружу. До того, как тут появится милиция, у нас было несколько минут.

Мы рванули прочь от здания. В метрах ста от него работал ночной магазин, мы заскочили туда.

В этот неурочный час здесь было всего несколько покупателей. К моему удивлению, Наташа уже пришла в себя и даже улыбалась.

– Просто не верится, что мы вырвались, – проговорила она.

– Теперь нам поскорее надо расстаться, – сказал я.

– Тут совсем рядом стоит моя машина. Я уеду.

Куда она собралась ехать, мы с Илоной у нее благоразумно не стали интересоваться.

Я подошел к окну магазина и увидел, как мимо промчался автомобиль с надписью «милиция». Я подошел к дамам.

– Нам лучше всего выходить из магазина отдельно. Чтобы не привлекать внимание, купите что-нибудь.

– После такой встряски чертовски хочется выпить. Я куплю бутылочку пива, – решила Наташа.

– Не рекомендую, вы будете за рулем. Лучше не рисковать.

– Тогда мороженое. Спасибо вам.

Наташа поцеловала Илона в щеку. Потом подошла ко мне. Я почувствовал, что она не прочь поцеловать и меня. И не обязательно в щеку. Но мы ограничились рукопожатием. Правда, наши руки соприкасались чуть-чуть дольше, чем требовалось.

Наташа расплатилась на кассе и вышла. Я пробежал глазами по полкам, выбирая, что купить мне. Очень хотелось пить, и я взял воду.

Мы вышли в ночь, ни Наташи, ни милиции, ни кого-то еще не было видно. Улица была абсолютно пустой и тихой, как будто ничего здесь и не происходило особенного. Мы решили не нарушать этой тишины и молча направились к своей машине.