Текст книги "Ебайки. Записки деревенского модника"

PS

Из мимолетных дискуссий про сексуальные руки, – А, давай – подженимся?!

Наши дамы уже давно забыли про невинную французскую забаву – французский щипок за французскую булку, вот и стоят на танцах в сторонке с угрюмыми лицами, даже без ломтика сыра.

А вон ту в розовом, я бы и сам слегка ущипнул… А иначе, зачем джентльмен вон сколько отрастил, что и на фуксию хватит?

Французский щипок? А все, что пришло к нам из Франции наши дамы уважают, понимая, что это в тренде навсегда.

Кроме этого, щипок это – единовременная проверка и упругости попы, и истеричности владелицы, и частоты колыхания энной в пространстве, в соответствии со степенью игривости женщины.

Ещё ни одна умная женщина не заявляла об оскорбленных чувствах, если её называли красивой.

А если Жапония показалась унылой аморфной массой, вспомни, что и она состоит из двух полных зеркальных противоположностей, ждущих своего часа. Осталось шлёпнуть и любоваться взаимодействием колышущихся половинок.

#пробаблем

Одномандатный депутат

 
Мандат его к весне обратно засвербило,
В манду его со всеми, вот бы было мило,
Жаль, против всех таких – уж нет графы такой,
В стране с перемантаченной тупой судьбой.
 
 
В Москве и так полным-полно своих людей,
Но в депутаты тащат новых к нам бля@ей.
Костюмы примеряют всюду Евы на Адама,
А лучше, чаще мыли выше свои ноги эти дамы.
 
 
Пока, москвич, твоя жена с детьми – на даче,
Заезжие шалавы по недвижимости роем скачут.
Каждый район увековечить бюстом мокрощёлки,
Зимой всему накрыться под шерстистой норкой.
 

Дело одной трубы

 
Трубу наполнила вода,
Стала вода как леденец,
И от того трубе – труба,
Настал трубе её песец.
 
 
#Труба #песец
 

Главная тайна эволюции

 
– В зеркало, подружка, погляди!
Обезьяну в себе разгляди,
Прочти, как раскрытую книжку, —
Одна другой твердила мартышка.
Дубинкой по черепу крепко стучала
И напоследок – банан отобрала.
Одной – было велено трудись,
Второй  примат – умело дерись.
Чужой банан питательно усвоив,
Прихватизировать труды освоив,
За право зваться человеком,
Но кто окажется умом калека?
Кто первый кому башку отстучал,
Тот и перед вечностью прав?
 
 
PS Когда обезьяна взяла в руки палку и отняла плод у другой обезьяны, она назвалась человеком.
Следующим шагом первая подарила второй зеркало, сопроводив напутствием, чтобы та поглядела, как похожа на обезьяну и что ей отныне придётся много работать, чтобы превратиться в человека.
 

Хмурое утро

 
Хмурясь, всё утро ходит хмурый день,
Без злоключений и без построений,
Когда вокруг  всем хмуриться не лень,
Во всех оттенках мрачных настроений.
 

Про рой. От существительных к глаголам

 
В стране былой широкой и родной,
Вышел указ, – Кто первый, тот и рой.
Пчелы жужжат, – Напрасно роем уповали,
Рыть первыми, правом опарышей признали!
 
 
– А коль не мил вам хруст подгнивших булок,
На кладбище среди цветов ищите закоулок,
Кормись навозом дружная семья,
Здесь меда нет и каждый за себя.
 
 
Вождям всегда всего казалось мало.
А по палатам буйных снова не хватало,
И при посадке самой буйной оппозиции,
Отыщут в ней приятной слабости позицию.
 

 
PS – О, Париж, О, Париж… Но как только мухой долетаю туда, начинаю скучать по родному навозу, – вздыхал один опарыш между делом.
Одна знакомая говорила, что лысые подруги могут составить женщине, как счастье, так и наоборот. Рой яму другому или не рой, а рой – остаётся роем, а победа будет за героями.
 

Шоу на граблях

 
Бизнес – как шоу на граблях упрямым,
Звезда звездей, чем более – «динамо»,
Печенек хруст лишь укрепляет чаяния,
А проводник вам наливает чай отчаянно.
 
 
И лишь в конце пути понятно для чего,
Всех туалетов ключ один лишь у него…
Окажешься на самом сказочном пути,
Своё «динамо» вовремя успей – крути.
 
 
PS Самый запоминающийся ударный инструмент – грабли и его запоминают с одной ноты.
 

Статусное

 
Поэтом мог приличным стать,
Публичных женщин забавлять,
Пить и вкушать по воле пуза,
Да не велит того родная муза.
 
 
В круговороте статусов друзей,
Казалось, что с врагами веселей,
Тоскливый пафос жизни личной.
– Ем, сплю, про сиськи – неприлично.
 
 
Жизнь скажем, что человеку удалась,
Когда друзья не плачут без морковки,
Во снах приходят музы, но не в соболях.
А враг никак не подберет себе кроссовки.
 

Райский компот

 
Где заросли личи и дебри кумквата,
Моталась с надеждою сладкая вата,
Из тыквы и репы, как супчик протертый,
Ты должен кому-то, хоть очень хитёр ты.
 
 
Нам вишен и яблок в сухие компоты,
Их кислая сладость без приторной рвоты,
Кыш мышь, чернослив и урюк с курагою,
Всем щедро торгуют отчизны изгои.
 
 
Со сладостью финик покажет всем фигу,
Гляжу я в компот, как в раскрытую книгу.
 

Тоскливая доска

 
Доска, по гвоздику тоскуя.
Постелью стелилась кукуня.
– Как гладко всё, хоть бы один сучок, —
Задорно пел за печкою сверчок.
 
 
Где ху – без ху, я видел это чудо,
В уме своём, перебирая блюда,
В мехах зачем-то поливая чепуху,
Поют и пляшут Who is Who.
 

Иван в объятьях жабы за два полцарства

 
В снегах по колено
У нежного плена,
И каждый овраг
Затаился, как враг.
 
 
Здесь, даже сосед
Напророчит сто бед.
В ужимках подружки,
Царевны-лягушки.
 
 
То здесь подведут, то там вдруг соврут,
Потому что давно здесь другого не ждут,
Эти встречи друзей перешли в как-нибудь,
Когда разденут, хоть не дай себя обуть.
 
 
На водяных идёт охота,
За то, что им летать охота.
Скворец и Шпак всё делят лес,
В котором правит темный бес.
 
 
С фальшивою улыбкой на лице,
Ждут принцев сидя на крыльце,
Для дураков их театральный плач,
На счёт – король, валет, шут и палач,
 
 
В сияниях раскрашенной харизмы,
Блеске лучей здорового цинизма.
Глядя в глаза потасканной тоской,
Желаний нет быть рядом с таковой.
 
 
Как царственно вздувались жабры,
Но мутить воду продолжали дальше жабы.
Уху поевши, в чай отчаянья от любых диет?
А съешь авокадо – будет как надо без бед?
 
 
Случайный эпизод из виртуальной дружбы,
Знакомы целый год, а на херЪ нужно.
Инстинкты губит сытость детства
И жажда непомерная наследства.
 

Осётр на блюде

 
О рыбьем братстве не стихали клятвы,
Да всплыли всюду нефтяные пятна…
Из загребающих анальным плавником,
Один осётр казался ушлым мужиком.
 
 
Хоть шли усы шипастому мальчонке.
Да запекут его на блюдо из духовки.
Пусть не был он башкою кремлядь,
В партнерстве выглядит, как стерлядь.
 

О Зевсе и бычках

 
Богато стелют, спать всем жестче будет,
А что с котёнком, меньше гадить будет?
Как бы с экрана соловьем не заливались,
Они – за нас, покуда денежки остались.
 
 
Кружком, как лицемерные подружки,
На телекухнях всех пошепчутся на ушко,
Твердят о вечном братстве и парады,
Хотя гостей не звали и давно не рады.
 
 
Унылый двор метёт незваный брат,
Кляня меня, Москву и мизерный оклад.
Не возбудить стихом бы в ком-то рознь,
Кто к нам приехал в гости, на авось.
 
 
Где под предлогом деланной заботы,
Его из дома вырвал кто-то для работы.
Когда в умах царит безмерное добро,
В итоге – миром нашим правит зло.
 
 
Мечтая жить в мире светлых идей,
С руками из жоп хитроумных людей.
По —счастью больше не сбывается,
Где постоянно что-то всё ломается.
 
 
Была, конечно и Батуриных порода,
Любили в небе поиграть с погодой.
Мэр нужен нам, как и собаке пятая нога,
Куда не ткнись – его копыта и рога.
 
 
Нам лучше всё кругом снести, а Лужники —
Переиначить вскоре будет в Нужники.
Есть деньги построить – нет воли убраться,
Вот и живём, как в свинарниках, братцы.
 
 
Взгляни – ЖЭК, торговля, медицина и извоз,
Нагрянул в город весь разрушенный колхоз,
Из местным обрести работу мало кто желает,
И это, скажем честно – многих раздражает.
 
 
Но шкуру драть с гостей, как с коз,
При этом горожанам совесть не мешает.
Им льстивых обещаний не дарите,
И на ночлег с работой тщательней берите.
 
 
Чего от нас хотят, пугая чудищем игиловым11
  ИГИЛ – организация, запрещенная в РФ


[Закрыть],
Отмыть Россию от Медведя Мойдодыровым?
Театр, бассейн, метро, вокзал, базар,
Аэропорт, дурно прикрытые подвалы и амбар.
 
 
Опять – теракт, или пока одни учения?
Полиция, автобусы какого-то спасения.
Где нам ещё чужих, с тротилом не хватало?
Так скоро занесут в голодном раскумаре.
 
 
Устроен мир весьма рационально,
Здесь каждый в чей-то рацион идет орально.
От хоти бычась, изменяя Азии с Европой,
Подобно Зевсу, в мыле пролетаешь в попу.
 

PS В раю ангелы собирают мусор, разбросанный чертями, в белые мешки, а в аду черти – мусор от ангелов складывают в черные.

Сад, упакованный профессионалами уже без особой любви к живому в гранит и мрамор, и разграниченный ограждениями по памяти так, что другим живым становится немного неловко веселится, – называется кладбищем. Так и с родным городом, где правит вся имперская «НАС – РАТЬ!»

Это – власть, не способная разработать и осуществить хотя бы один пятилетний план, кроме посидеть тут поверх «Теремка» маленько, за гладью озера понаблюдать и за прочей фауной?

#госуцерковь #ХПП #ВВП

Игрушки мужчины кризисного возраста

 
Тихо тоска в сердце молчала
О счастье, жизнь что обещала.
Длиною утомительные строки,
Свободою томительные сроки.
 
 
Так головы друзьям мороча,
Гуляю преимущественно ночью.
Так как же лютому поверить зверю,
Когда себе давным-давно не верю?
 
 
Жизнь пролетит быстрее кувырком,
Нам не понять – зачем ещё живём?
Сменив проводку на проводку,
Свой получить пятак на водку?
 
 
И кризису прекрасно возраст шёл,
В котором гол ты, как сокол.
Где плохо лежало, там худо стоит,
Тугая мошна нам про то говорит.
 
 
За сим плачу – не плача, не рыдая,
И голове своей руками помогаю —
 Чтоб не кручинилась моя головка.
На терке чаще тру себе морковку.
 
 
Мечтой одной о жизни сытой,
Ввек не накормишь паразитов,
Земля не встанет под ногами,
В душе пожар не тушат пирогами.
 
 
PS– Ной, не ной, а у нас каждый год потоп. А вам всё одно подавай, чтобы каждой твари – по паре, – ворчал дед Мазай укладывая в лодку заек штабелями, чуть разгладив им ушки
 

Мирная йога или боль местоимений

 
Коровам снятся в море острова,
Бездельем удивительные страны,
Кругом грибы, духмяная трава,
И от любви они как-будто пьяны.
 
 
За двадцать семь, но мало драли?
Забудьте головные боли и печали,
Смелей спешите в сказочные дали,
Где вас не раз, ни два не ждали.
 
 
Рыть ямы удачи с плешивым кротом,
Раскладывать карты с жирным котом,
В гробу с гномами на пять поколений,
И бабушкой стать за полсотни мгновений.
 
 
И прялку не взять, ей боясь уколоться,
И местом причинным на сук  напороться.
Опасно растаять весной с пауком,
В навоз закопаться с навозным жуком.
 
 
Взглянуть на их бал и сбежать с того бала,
Что только с той тыквой порой не бывало,
Порой среди роз расположиться мило,
Колесами всеми отведает жало от шила.
 
 
И сколько есть Золушек, столько и мнений,
Вся боль наступает от места имений.
 Иметь, не иметь, но всё чаще неймется,
Воды не сносить из пустого колодца.
 
 
И снова мчатся ведьмы в сказочные дали,
Где с толком черти их без толку ждали,
Чтобы с предлогом излечения влечения,
Найти на точку пять обратно приключение.
 
 
А как бы не звались все эти дали,
Важней всего всем сказочное Бали.
 
 
#сказочноебали
 
 
http://www.proza.ru/2014/11/19/931
 

А-пока-лип-сис Апокалиптическое

 
Всё чаще жизнь входила в ключевую фазу,
Била ключом, везде по всем и сразу…
Машина – зло? И поработает за нас и дальше?
Всё рассчитает, испытав все чувства фальши?
 
 
Лав из,
пис из,
Ось зла,
 но мир – держись…
 
 
А пока – липс и сис, или куда ещё вам любо,
Любимых слаще, чаще мы целуем в губы.
Бродить за смыслом по протоптанной дороге,
От боли в голове, чтоб растереть в мозоли ноги?
 
 
Будь я счастливым, стал бы я таким, как все,
В несчастьях каждый сам талантлив по себе.
Всем, потерявшим рай, казалось мало надо —
Устроить адский пир на ядрах своего распада.
 
 
И плещет в душе ностальгия, как ядрах кокоса,
Обратно! За грозди бананов забыты морозы.
Свой мир не изменишь, не сделав признания,
Смешной человек, может в этом призвание?
 
 
Чем властней протухали вертикали всего тела,
Тем чаще, откровенно тухлой рыбой бздело,
И крысы с скарбом мрачно трюм галеры покидая,
Стремительней перебирались ближе к её краю.
 

PS Номенклатура, занимаясь одной пропагандой, начисто забыла о понятии совесть и ценности каждой человеческой жизни.

Слова может власть и находит правильные, но её действия и своевременность реагирования всё чаще неадекватны её словам.

Подснежник из берлоги

 
Что март, когда апрель грядёт?
Медведь, сопя, ворочает берлогу,
И лап своих он больше не сосёт,
Согрев ещё подснежников немного.
 
 
Весны капель уже надежды подает,
Прощаемся с зимой старушкой,
А кто-то веря, на дороге продаёт,
Для перелетных птиц кормушки.
 

Секс или кекс

 
Почти что не плюнуть в городе этом,
Промазав в художника или поэта,
Раскрытую книгу кладёшь на треножник,
– Давайте рисуйте, товарищ художник!
 
 
Поэта с художницей встречи порочны?
За зиму талантом они обесточены,
Любви не хватает для радостей сердца,
И денег немного, по моде одеться.
 
 
Претит вкус изюма из пошлого кекса,
И вволю замесов от пышного секса,
Взглянув в вероятность случайностей,
Построить сюжет двух реальностей.
 
 
ЗЫ И в церкви можно высмотреть чудесную партию из тех, кто усердней всего замаливает грехи, но в социальных сетях – удобней
 

Хроника хроника

 
В машине времени моей прошёл необъяснимый сбой,
Во времени я пробкой встал меж Химками, Москвой.
В Химках был вторник, а Москва ещё за понедельник,
А у меня – шабат, хоть на работу еду, не бездельник.
Но не пойму по всем приборам я в этой натуре,
Какой сегодня год? Я где? В какой антитентуре?
 

Нелепый снег

 
Сегодня снег не лепится совсем,
А только дело до него есть всем.
Вновь раздаётся детский смех.
– Айда жевать нелепый снег!
 
 
Такая ночью выпала нелепица,
Жуётся, но варежкой не лепится.
Как взрослым детям показать,
Что  снег – лепить, а не жевать?
 
 
И вот при этой всей нелепости,
Мы к внукам обрастаем нежностью,
Которая растёт, как снежный ком,
С взаимной радостью, размером с дом.
 

PS Синдром Кая (из люди – в нелюди)

Когда мы отказываемся от жизни в её хаосе созидательного кипения, то погружаемся в разрушительный порядок единого мирового оцепенения – скованную льдом вечность из живой истины. А между нежными королевами и снежными – огромная сказочная пропасть.

Новое слово о главном

 
– Дать! Не дам, – и зарыдать,
Юных дам легко понять.
Угадать, где конец её, – Хотю?
А вот новое, – Дю-дю!
 
 
На гармошке ей, – Дю-дю.
В лес идём, она, – Дю-дю.
И дю-дю, когда проснулась.
– Дю-дю!, – солнцу улыбнулась.
 
 
– Вы с прогулки возвращайтесь,
Я вас чаем надю-дю.
В нашем сказочном краю,
– Все дю-дю – я всех люблю?
 
 
Шастнуть к деду в кабинет,
Пусть он работает, я – нет,
Не дю-дю лишь спать у стенки,
Лбом стучусь и жмет в коленки.
 

Змей, дракон и мартышка

 
Спорят задорно и весело в теле одном,
Хитрый примат и простодушный дракон.
– Мне яйца сберечь, научившись летать!
Росли бы дальше эти крылья у людей,
Не соблазни их жён ползучий змей.
 
 
– Так чтобы прыгать, есть хвост и скакать!
А яйца прыжкам будут только мешать!
Где тут мартышкам драконов понять?
И если бы не единство тела эволюции,
Его на части бы порвала эта резолюция.
 
 
Зато теперь все скачут, как мартышки,
Им не помогут, даже сказочные книжки.
 

Худая рука барина – всему владыка

 
Шимейл камыш, в деревне гнулись,
А поутру они проснулись,
Короткой показалась встреча кротким,
И что-то прежнее икнулось.
 
 
Порхатый шмель,
В чужую дверь,
Цапнул сереньких и в камыши,
Пошуршали камыши и притихли за шиши.
 

PS

«– И откуда из вас латынь эта выскакивает? Сами то вы вроде не из латинцев.

– Да барин у нас прежний всех мужиков заставлял латынь учить. Желаю, говорит, думать, будто я в Древнем Риме…»

…Менялись старые баре, которым то Греция приглянется, то – Монголия, то – Англия, то – Голландия, то – Франция, то – кабак, то – Германия, то – Китай… родня большая, есть куда погостить съездить. Зачастишь и речь родная позабыта окончательно, а большинство и так научилось изъясняется на пальцах в обетованной кунсткамере посреди большой зелёной пустыни. Да, похоже на то, что и думать научились тем и том том месте, которое получилось от бесконечной лепки и комканья аморфной массы.

(от автора) Порхатый шмель – ласковый и нежный шмель, порхающий везде с предложением отужинать или отобедать на его Ласточке.

А хорошо упитанный человек – может запросто оказаться худым.

#худрук #едимДома #опечатка #ослышка #театры. #скандалы. #актеры #VIP

Ожившая мелодия железного коня – жалобы котиком

Еду в относительной тишине с мыслями о своём, но, вдруг в моём уазике где-то справа, что-то запело, – Мур-мур, мур-мур-мур.

– Меломан подрезает с обочины? Радио объявило себе свободу? Показалось? А вокруг – никого.

Через несколько выбоин в асфальте МУР-мур повторяется и перерастает в сердитые ууур-ууур, с ясным шелестом пересыпающегося песка.

– Песок? Котёнок? Песец котёнку! Да, это подвесной подшипник кардана заскребся кошкой в душе и напомнил о моих недавних подводных походах домой по солёным асфальтовым рекам. И если его сегодня не поменять, это урчание сменит стук рассерженного коня копытами в днище кузова. Хорошо ещё, что меня и без кардана из автосервиса домой отпускают тихой сапой на одном передке.

И так одна песня сменяет другую, каждая забавней прежней.

Из песни о пространстве во времени

Ночь. Возвращение домой. Мотор ровно и довольно урчит своё, а шелест шин подпевает ему, – Залатали золотыми заплатами… Залатали золотыми заплатами…

Ближний свет фар выхватывает из ночной тьмы белые снежные лепестки, с шорохом ложащиеся и тающие на лобовом стекле.

Домой. Ждут. Переключить свет на дальний и притопить педаль газа?

Лепестки ускоряются и превращаются в, сверкающие звёздами, кристаллы. Звездный поток ускоряется ещё быстрее, на сколько хватает света фар, а сама машина неожиданно, словно замирает в вечности. Остаётся только струящийся поток в тоннеле с манящим светом в самом конце. Ты остановился в пространстве всего на один миг, чтобы оглядеться, а река времени мощным потоком уже хлынула мимо тебя во тьму за спиной.

– Ты где?

– Я рядом и жду…

Я уже такое видел, слышал, хорошо помню, но больше не хочу окунаться в это состояние. когда нас перестаёт разделять не только пространство, а начинает делать свою работу и время, методичное как сама вечность.

Отпускаю педаль газа. Перехожу на ближний свет, потому что и так знаю, что там дальше за горизонтом. Звезды снова превращаются в мягкие снежные лепестки..

– Любит. Любит. Ждёт, – шелестят снежные хлопья по стеклу.

– До дома осталось минут десять. километров чуть больше, – подмигивает навигатор.

– Я – скользкая, не гони, – напомнила дорога и тряхнула за душу несколькими выбоинами в асфальте.

– С ближним и мир становится ближе, – что-то откликнулось в мозгу. Домой.

Цифровые страсти

 
Всего минуту длилось обновление,
Уж новый браузер тренирует на терпение.
– Учить пароли нужно, явки… Я – не виноват,
Ты не хозяин здесь, товарищ и не брат.
 
 
Матрос к винчестеру приставит маузер,
Перегрузить хернЯ обратно в браузер?
Перезагрузкой, может вас бы отпустило?
Да памяти, нам как обычно – не хватило.
 
 
#яндексИхерня
 

Ааам и Эта. Сто лиц кримлеканской империи. Empirev

(фантастическая хроника глобального потепления и зарождения культа Чужих в Новой Пальмире)

..Не ищи всуе конца света, а найди в себе начало конца тьмы… (из черного ящика корабля «Георгий Победоносец» класса А Звездного флота, найденного при строительных работах в Ново-Иерусалимском монастыре. Г. Истра, Московская область.)

Эту искали средь небесных звезд пучин

А предки звали просто – восемь, Иже,

С Эты в костер шагнул Геракл один,

К своим богам так оказаться ближе.

С ней отче наш, Иже еси на небесах,

Он кораблем своим избрал планету,

Имя звезды её храня во всех словах,

А Эта, будет до конца, как лучик света.

Темная комната, чуть наполненная зеленоватыми отблесками от смены цифр электронного будильника. Неожиданно раздается оглушительный звонок будильника.

Появляются красноватые отблески ТРЕВОГА, время на будильнике 00—00.

Ааам встает и выходит из темной комнаты в чуть более светлый коридор, и идет к, светящемуся в самом конце, открытому дверному проёму.

На двери изображён номер «1».

Светлая комната, пульт, за ним сидит человек очень похожий на Ааама, только значительно седее и с густой бородой. Комнату освещает яркий большой шар в виде глобуса-шара (с логотипом в виде ненадкусанного молодильного яблочка) с циферблатом со стрелками на который проецируется яркий луч и демонстрируются земные новости.

Творец улыбается и уступает свое место Аааму за пультом со словами: «Я устал, Ааам и ухожу отдыхать на Землю к людям. С пультом разберешься сам, там всё просто. Главное, не нажимай большую красную кнопку, помни, что это все твои дети и я там, вместе с ними». Уходит из комнаты.

Ааам разбирается за пультом. Синие кнопки – дождик, желтые – солнышко, зеленые – лето, белые – снег, оранжевые – гром и молния. И еще много других, с различными пиктограммами и в великом множестве цветовых комбинаций.

Серый шум и помехи на шаре.

Первобытные люди, пирамиды, распятие Христа, крестовые походы.

Серый шум и помехи на шаре.

На экране глобуса-шара неожиданно появляется берег лесного водоема с сидящей девушкой с длинной косой.

Голоса – Снегурочка! Тут Мизгирь свататься приехал.

Снегурочка – Да пошлите его к бесам. я таю от другого…

Голоса – Так ты – ведьма? Эта – ведьма!…

Снегурочка – Да не орите, вы, так! А то инквизицию крестоносцев накличете.

А я Леля своего жду.

Серый шум и помехи на шаре…

А тем временем на шар-циферблат проецируются новости планеты, которые с каждой минутой кажутся всё более трагичней. Крестоносцы, ледовое побоище, парусники с крестами, танки, самолёты с крестами, грибы от ядерных взрывов.

Серый шум и помехи на шаре…

Москва… «Земные вести» быстро сменяющие друг друга.

На фоне постоянных посадок и флешмобов, сама посадка НЛО из Крабовидной туманности на Красной площади прошла и вовсе незаметно. А сама массовая высадка Чужих не вызвала особых нареканий и протестов, благодаря вновь

переназначенной колониальной администрации из прежних правителей, вошедших в политсовет земного отделения партии «Единая планетарная система ЕПС»…

…Шел N… год со дня посадки, объявленной вселенским праздником – Днём длинных клешней…

Большинство аборигенов уже самостоятельно перебралось в уютную резервацию, названную Нью Москвой, а гуманоиды, порекомендовав аборигенам звать их просто – их Сиятельствами, образовали собственную колонию в Старой Москве, переименовав её в Новую Пальмиру.

По городу деловито сновали крабы-пришельцы, напоминающие обычных земных пальмовых воров и под руководством Сверхсиятельного пальмового мэра, клешнями старательно выкорчевывали, ставшей ненужной прежнюю плитку, бордюры и липы.

…Пришельцы уверенно решили важнейшую задачу – облагородить вековыми пальмами в кадках, ставший им более чем родным город, на зависть другим чудакам, по случаю перебравшимся в далёкие Сочи…

Отдавая дань земным традициям, пришельцы почти не стали менять прежних названий. Они только Старым Нужникам вернули прежнее историческое название Новые Лужники, в честь былого градоначальника, придумавшего, как обеспечить городу благоприятную погоду с помощью летательных аппаратов, запретив попутно единым указом пластиковые нужники и кабинки для переодеваний представителям местной фауны, введенных в урбанистическую моду его приемником…

…Не изменилась и местная традиция засыпать всё солью и песком, а учитывая, что водостоки засорились ещё при прошлой администрации, улицы старого города всё стремительней превращались в теплые лагуны и пляжи…

..Транспортная проблема города решилась сама собой с возведением защитного кольцевого купола, препятствующего проникновению извне любого автотранспорта, кроме клешневозов кортежа из администрации президентов и секретариата партии ЕПСы. Но местные жители с великим удовольствием запросто огребали на небольших, но уютных гондолах галерного типа по множественным каналам и канальцам, проложенным по уютным улочкам, под присмотром эцилопов на больших зеленых баржах немедленной эвакуации неверно причаленных гондол другими гондольерами из неместных…

…И о погоде… С каждым годом климат Новой Пальмиры становился всё более благоприятным для самих пришельцев, что привело Галактический совет к решению провести на Земле межпланетный турнир по пляжному триатлону. На полную мощь финансировалась целевая программа по переоборудованию заброшенных стадионов в бассейны, а вокзалов и аэропортов в посадочный комплекс «Семигалактик». Из средств капремонта уцелевшие старинные здания превращались в комфортабельные пляжные бунгало…

…После недолгих споров со счастливыми аборигенами о порядке проведения торжественных церемоний, было принято решение снести уцелевшие шестнадцатиэтажки, с уже давно затопленными подвалами и застроить всё элитными небоскрёбами, правда, высотою не более, чем старинная Останкинская башня, макушку которой теперь скромно украшал горизонтальный полумесяц с крестом…

…В итоге дебатов и слушаний депутаты пришли к решению направить головы Кремлевских орлов на башнях клювами друг к другу, что по задумке авторов идеи символизировало ещё большее вселенское единение аборигенов с крабесами, а издали сильней напоминало крабовую клешню в приветствии небесам.

…В студии активно обсуждалось перезахоронение вождя пролетариев и размещение вместо него в Мавзолее на Красной площади панциря гигантского краба оттаявшего где-то из вечной мерзлоты. Заодно и прибрать Железного Феликса, заменив на огромную каменную чушку с надписью Чатка, напоминающую консервную банку из прошлого. По свидетельствам депутата думы Кумиры Клопонской, её нашли на Камчатке и неоднократно наблюдали её мироточение…

…Наступила эпоха взаимного благоденствия и только одно обстоятельство омрачало контакт землян с пришельцами, геноцид к земным сородичам пришельцев объявлен преступлением без срока давности. По объявленному во всеуслышание закону Пальме – Воровой лица, ранее поглощавшие в пищу земных ракообразных в заживо сваренном виде, подлежали выявлению любыми средствами и публичному наказанию, путём отваривания живьём в большом котле кипящей воды с укропом, петрушкой и прочими пряностями…

Хотя для большинства аборигенов, вскормленных на соевых бобах и пластиковой каше, эта публичная казнь, представлялась весьма забавным зрелищем, которое сопровождало главный фестиваль напитка из местного ягеля и особого кокосового молока, привнесённого в земную культуру их Сиятельствами…

Весёлая реклама нового напитка. …«Новое поколение выбирает коко-ягель»…

Этот напиток и правда, был необыкновенно хорош, одна большая банка стоила всего два крабля, причём вторую давали всегда бесплатно в одной связке. Напиток назывался Коко-Ягель, а аборигены ласково прозвали его «Кокоша» и охотно меняли рубли на крабли, чтобы затовариться модной и вкусной новинкой.

Банки «Кокоши» напоминали формой кокос средних размеров и как минимум, пара банок всегда весело болталась на каждой шее.

Молодежь весело щёлкала банки и обменивалась приветствиями на манер «козы Виктории», но уже обеими руками, что теперь называлось в среде кокошников и кокошниц модной расклешнёвкой.

Укокошившиеся девушки хвастались друг перед дружкой амулетами с изображениями крабов и мерялись у кого больше. В социальных сетях «Краблюбук» и «Краб ста грамм» набирал обороты и лайки популярный флешмоб «Дать крабу», где все наперебой делились фотографиями в обнимку с пришельцами.

Самые продвинутые. фанатично доказывали возможность зачать от краба, если научиться при спаривании раком, становиться боком. Зарождалась устойчивая вера в непорочное живорождение краба, а фильм «Чужие» обрел новый смысл и стал основой нового культа Крабовой живородицы. что в целом не вызывало никаких претензий со стороны служителей прежних культов, уже богобоязнено украшющими прежние культовые сооружения золотыми наконечниками в виде раскрытых клешней, обращенных к звёздному небу, поверх старинных позолоченных крестов.

Шла скромная правка прежней истории, святцев и символики – кремлёвские звезды переделали в красных крабов, а орлов – в серебряных и золотых крабесов.

…Курс крабля к тому времени составлял две тысячи краблей за двести рублей и золотые монетки с изображением краба пользовались почти ажиотажным спросом. Всех радовал их приятный золотистый металлический блеск, увесистость, а то, что головы орла смотрели теперь не в стороны, а как бы присматривали друг за другом, вносило уверенность в завтрашнем дне.

А уверенность действительно росла. По всем каналам транслировались заявления двух президентов, что деньги есть и зарплата топов, депутатов наконец сравняется с обычной пенсией аборигена и составит несколько клешнелиардов краблей…

Выросли рейтинги цифрового голографического TV3-Qвидения, где на очередном шоу «ТокСинь Антиред» Вовы Синькова маститые ученые и эксперты бодрыми соловьями обсуждали пользу омеднения желёз, преимущества кремниевой жизни перед углеродной, особенности введения в организм человека новых наноимплантов посредством татуировок и нанопластической хирургии. Художники спорили со стилистами и татудизайнерами о преимуществах новых нанокрасителей, а из модных 44-G гаджетов везде-е-е всё громче раздавалось ритмичная мелодия с непритязательным текстом на новом молодёжном сленге «хэндс ап… краб-пам-пам-пам хэн, ад ап хэндс ап мы любим Кокошу, нам шлите Кокошу…», от хитовой восходящей звезды Козы Вики…

…хэндс ап… краб-пам-пам-пам хэн, ад ап хэндс ап мы любим Кокошу, нам шлите Кокошу…

Остров Истра.

Где-то на маленьком острове посреди Заистринского моря за пределами Купола Новой Пальмиры у отшельников, поклоняющихся Солнечному культу.

На утренней заре, рядом с тлеющим костром тихо беседуют двое – пожилой мужчина и женщина средних лет.

Триам: Доброго утра и здравия Эта! Что привиделось в этот раз?

Эта: Доброго! Хорошо выспалась. Хороший, ты, сварил кофе. Привиделось? Похоже, что и сегодня нас пауки не сварят, по всем знакам и видениям.

Триам: Они не совсем пауки, а крабы. И кофе – желудёвый, я дуб присмотрел неподалёку.

Эта: Один черт – крабесы. Совсем задурили голову простым людям своей Кокошей.

Триам: Это – да. Намедни, знакомого рыбака из Истры встретил, а тот поведал, что Боробьёвские опричники в городе уже и старый музеум прикрыли. Будут на его месте теплицы восстанавливать, а монахи из соседнего монастыря подрядились в них ягель выращивать.

Эта: В райсовете уже перестали рыбакам лицензии выписывать, раз те тайно мотыль и опарыша на приманку пользуют, вместо каши пластиковой по закону положенной. А что можно на их кашу ловить, если её рыба не жрёт? Отплёвывается.

Триам: Так, тот рыбачок, сам при Мезгирях в эцилопах ходит, в лицензионном отделе чего-то налаживает, а те ему за особые заслуги лицензию продлевают.

Эта: А что крабесы так за опарыша и мотыля заступаются?

Триам: Может родня им какая далёкая, или промежуточное звено в их пищевой цеп. Бес их разберёт этих падальщиков и паразитов, и их пищевые пристрастия. Говорят, что важный элемент по поддержанию экологического равновесия планеты, санитары Земли.

Эта: А рыба? А что рыбу ещё ловить можно?

Триам: Рыбачат, пока ещё совсем не окрабесились от их кокоягелевки.

Эта: Да уж, кокоша цепляет по-взрослому, от неё такие видения случаются, что потом лучше самой в котёл, чем дожидаться, когда тебя найдут крабесы и сварят заживо.