Текст книги "Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…"
Автор книги: Владимир Карандашев
Жанр: Социальная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
14. «Всего важней погода в доме…»
Йоля явился домой и не стал, как обычно, рассусоливать. У него было такое состояние, что очередную «бурю», очередной «ливень с градом», а тем более – «гром с молнией», он не перенесёт, ну, просто не выдержит и сам пойдёт в разнос. А чем это чревато, он толком не представлял. Но точно, что – ни чем хорошим.
Мен сидела ссутулившись на лежаке и молча смотрела в одну точку. Йоля плавно подошёл к подруге и уселся на корточки прямо перед ней, тем самым перекрыв обзор той самой точки. Мен окинула его презрительным взглядом и отвернулась в сторону, облюбовав другой предмет для созерцания…
Йоля некоторое время сидел молча, потом глубоко вздохнул и начал… Первым делом он попросил Мен его не перебивать: «А то и так трудно собраться с мыслями». Но, похоже, никто особо и не стремился ему мешать. И вот направив все эти «собранные» мысли в сторону подруги, он продолжил излагать… При этом, естественно, Йоля усердно жестикулировал. Ну, как без этого, когда столько эмоций. «Ведь они прожили, Бог знает, сколько лет. И если до сих пор не расстались, значит, нет равнодушия, значит, их чувства всё-таки взаимны. Если было бы иначе, то они могли давно расстаться. По крайней мере, материально они практически не зависят друг от друга. Свободное жилище организовать – не проблема. Значит, что-то их притягивает друг к другу. И это «что-то» известно, как называется. За такое время уж можно было приспособиться и узнать, что от кого ожидать. И не трепать нервы по ерунде. Ведь он-то без конца к ней подлаживается, помня о её проблемах. Этого невозможно не заметить. Так почему же она…». Эту мысль Йоля не успел закончить. Мен повернула голову и внимательно посмотрела на него. То ли она удивилась его «красноречию», от которого у Йоли начало ломить верхние конечности (так он намахался), то ли всё, выше изложенное, как-то зацепило её сознание и поколебало уверенность в своей правоте. Но тут в её глазах промелькнула очередная молния. Может быть даже не молния, а так – зарница. Ведь грома-то не последовало… Но голову Мен опять отвернула. И на том спасибо.
Тут Йоля не к месту заметил, как соблазнительно её упругие соски упираются в скрещенные руки. Но он пока отогнал эту мысль и продолжил другую: «Его переделывать и «ломать через колено» – пустая трата времени. Уж, какой есть, такой есть. И непозволительно каждый раз «выворачивать его наизнанку», учиняя безжалостные расспросы. Небось, она сама не очень-то распинается, когда не хочет отвечать. Развернулась и пошла… А тут… У каждого в душе должен быть уголок, где можно уединиться, и куда непозволительно соваться другим, даже самым близким…
А всё от того, что его дражайшая подруга ведёт себя: то, как капризный ребёнок, когда ей, например, нездоровиться и весь свет не мил. Замучаешься обхаживать. Или тех же впечатлений, хоть тресни, а вынь да положи.
То другая крайность – роль строгого родителя, который всё знает, не терпит возражений и вообще… А вообще, они оба – взрослые «особи», и эти неестественные роли: её – известно какие, его – «мальчика для битья», не соответствуют их положению. От того и конфликты».
Тут Йоля был удостоен ещё одним удивлённым взглядом…
«У-ф-ф! И ещё. Пусть Мен делает с ним, что хочет, но он признаётся в некоторых своих грешках и что был «не точен», когда делился последними впечатлениями. На самом деле кое-что было не так…». Тут Йоля выложил всё начистоту: и про окурки, что таскал для пепельного и который, возможно, им ещё пригодится; и про девушку, которую вызволил из ямы и отнёс домой. Он признался, что пожалел жительницу хутора, потому что она безуспешно искала своего друга и, похоже, потеряла его навсегда. Правда, про необычный запах, что исходил от неё, он остерёгся сообщить.
Тут Йоля припомнил те свои чувства, когда представил Мен на месте этой девушки… Далее наступил момент, который принято называть катарсисом…
Глаза у Мен заблестели, но на этот раз от слёз. Она уткнулась Йоле в могучую грудь и долго сопела и шмыгала. Потом общение перешло в спокойное русло. Йоля сидел спиной к подруге, а она своим гребнем расчёсывала ему труднодоступные места. При этом сокрушалась про девушку и уточняла детали. «Почему нельзя жить без потрясений ни в том, ни в этом мире… Откуда Йоле стало известно, что она потеряла этого «Ёшу» навсегда? Почему так происходит, и неужели ни чем нельзя помочь?»
Йоля окончательно расслабился. И всё бы хорошо, но некоторые соображения не давали покоя. «Крайний» вопрос подруги предполагал однозначный ответ. Но все последние противоречивые события и неоднозначные приключения Йоли зародили в нём смутные сомнения: «А может быть можно? Что за ерунда в голову лезет. Чем? Как?»
Эти мысли были прерваны неожиданным щелчком или лёгким треском за его спиной. Это любимый гребешок Мен сломался об очередной колтун Йоли. Тут уже подруга дала волю чувствам и завыла в голос. Чуть погодя она успокоилась, тем более что Йоля клятвенно пообещал добыть новый гребешок, лучше прежнего.
Смеркалось… Йоля обнял подругу, вспомнив про то, что упруго упиралось и сбивало с мысли… Между тем, соски сделались ещё твёрже, а сумерки – темнее…
Йоля который уже день блаженствовал. Мен стала не то чтобы добрее и ласковее, хотя и это тоже, а как-то – уютнее и родней. «На долго ли её хватит?», – думал он, памятуя о непостоянстве женского характера. В свою очередь счастливый супруг предлагал сделать очередную вылазку за «свежими» впечатлениями. Ответом ему было: «Отдыхай, а ты. И так, слава Богу…». Они время от времени вспоминали про разлучённую пару. Мен как-то по-родственному близко к сердцу приняла эту историю. «Что ж, получается, они так и не попрощались, – рассуждала она, – Ай-я-яй… А ты говоришь, эти малахольные здесь ненадолго? Эх, дети-дети… Им хотя бы попрощаться… Всё б на душе спокойней стало… А?». «Что теперь об этом, – вторил Йоля, – Как это возможно…». Он чувствовал, что в подруге начинает просыпаться авантюрное начало, послужившее «концом» её путешествий и не раз доставлявшее ему массу хлопот и переживаний. Пытаться её отвлечь, переключив на что-то другое, было практически невозможно. Оттянуть время – да, можно, но не более того… Очередная «навязчивая идея» разрасталась и крепла. И нельзя сказать, что это всегда было плохо. То, что Йоля в силу своего характера, считал невозможным, благодаря настойчивости Мен «претворялось в жизнь». Трудно сказать, чего от этой особенности её поведения было больше: плюсов или минусов для их совместного проживания. Йоля считал, что минусов… Но это он так считал…
«Мы же умеем ходить и туда, и обратно, – не унималась Мен, – А им почему нельзя?». «Ага, – вторил ей Йоля, – Ты что, не видела этих «доходяг»? Что они вообще могут, да без своих железяк! Нет, сюда-то они попадают, как видишь… А вот обратно… Пепельные, наверняка, всякому голову открутят…». « Так уж и всякому… А птицы же летают туда-сюда. А они точно – не местные. Им тут и кормится-то не чем. Прилетят, поглазеют и обратно…». «Так ведь, то – птицы…». «А какая разница! Мало ли в жизни каких чудес не бывает?». Йоле оставалось только развести руками… Женская логика – она даже в Африке…
Вот такая беседа у них состоялась. Не берёмся гарантировать буквальность приведённых слов и выражений. Каемся, с психоаналитикой получился перебор. Но смысл разговора предан абсолютно точно.
«Ну, что дружок. Пора бы тебе размяться, – сквозь сон услышал Йоля, – Сходишь, посмотришь, что и как. А там, глядишь, что-нибудь и сообразим…».
«Конец спокойной жизни», – подумал Йоля, засыпая… Тут он оказался прав.
15. «Гости из прошлого…»
Алексей отлёживался сутки. Потом всё пришло в норму. Про инцидент постарались скорее забыть. Тем более, забот и без того хватало. Правда, дед Ёшка вернулся чем-то озабоченный:
– Этот ваш инспектор, ёшь его напасть, и взаправду какой-то озабоченный. Места ему мало, что сюда повадился…
– Дед, а что не так, – уточнил Алексей.
– Да, чёрт его маму знает… Видать, дела какие-то крутит… Я, грешным делом, заподозрил, что он за Оленькой тут навострился. Хотя, и не без этого… Я так думаю… Ан, нет…
– Опять темнишь, Чингачгук. Ходил за ним что ли?
– Известное дело, ходил. А то как же. Непорядок это… Кому ни попадя здесь ошиваються. Обычаев наших не уважают и знать не хотят. Не вам чета… Хозяин ведь… Он и осерчать может, а нам тут жить…
– И что ты такого выследил?
– Да, так. Ничего особенного… Я бы сказал, ничего криминального… Встречался этот хлюст с каким-то мужиком… Только вот, его грузная фигура показалась мне шибко знакомой, – тут дед Ёшка задумался. Потом, как будто очнувшись, продолжил,
– Да, нет! Сюрреализм какой-то, ёшь такую хрень…
Алексей неожиданно рассмеялся над очередным каламбуром старого охотника:
– Ты давай без этих – «демагогических дивертисментов»…
– Ты понимаешь, своими глазами видел, как он сгинул. Прыг… Раз – и нет
его. Прямо таки растворился…
– Кто сгинул? Куда сгинул? Инспектор что ли?
– Да, нет. Другой… Да, не сейчас. Может, я ошибаюсь? Не он это был?
Короче, сели они с иншпектором в машину и укатили. Не успел я толком
рассмотреть.
Алексей махнул рукой, так ничего и не поняв. Пора было выдвигаться. Гостей он поехал встречать в город.
В аэропорту начинающий тур-оператор быстро отыскал семейную пару. И не только потому, что Эдуарда Викентьевича, так звали главу семейства, он знал в лицо, но и от того, что выглядели гости достаточно колоритно и явно выделялись из общего окружения. С одной стороны, походное обмундирование и амуниция выдавали в них любителей путешествий. Но с другой, вся одежда и сопутствующие аксессуары были выдержаны в стиле «ретро» и смотрелись к тому же настолько изящно и добротно, что не могли не обратить на себя внимания. Френч цвета «хаки» с накладными карманами, высокие ботинки на шнуровке, клетчатый шейный платок и изящная трость… Чего, казалось, не доставало для полноты картины в облике Эдуарда Викентьевича, слегка полноватого мужчины лет немногим за пятьдесят, так это – колониального шлема, «подарка из Африки». «Колонизатор», – окрестил про себя Алексей этого туриста. Как последний штрих, напрашивалась ещё сигара. Как же без неё? Именно в этом элементе антуража гость оправдал ожидания. Очутившись на свежем воздухе, он тут же извлёк классическую «гавану» и пыхтел ею, с разрешения Алексея, всю дорогу до самого хутора.
Спутница – Эмма Петровна, оказалась более чем под стать своему супругу. Она относилась к тому типу женщин, у которых красота и привлекательность, дарованные природой в юности, с годами не увядают, а только лишь меняют глубину обаяния и оттенки в соответствие с возрастом. Пластическая хирургия здесь отдыхает…
На ней также был френч, но приталенный и с, некогда модными, высокими плечиками. Жёлтой кожи сапоги тоже были на шнуровке. Стильные галифе с кожаной вставкой гармонично дополняли гардероб.
При встрече импозантный гость салютовал специфическим жестом. Сей жест был похож на приветствие, употребляемое среди военных, как показалось Алексею, то ли американских, то ли иностранного легиона. А за тем последовало крепкое рукопожатие. При виде гостьи Алексей, чего греха таить, слегка смутился и был вынужден галантно поцеловать ей руку в лайковой перчатке, чего отродясь никогда не делал. «Маскарад удался», – подумал он. Складывалось впечатление, что прибывшие туристы путешествуют не только в пространстве, но и во времени.
Их багаж был не велик, но тоже достаточно специфичен: компактные прямоугольные ранцы, обтянутые кожей, какие-то тубусы, что-то вроде шляпной коробки и так – по мелочам. Правда, когда грузились в машину, Алексей заметил, что эти ранцы оказались достаточно увесистыми. Особенно один из них. Не смотря на предложение помочь, ему под благовидным предлогом не позволили этого сделать. Но со стороны было видно, что в поклаже явно – не смена белья или запас кружевных платков.
Всю дорогу мужчины беседовали на автомобильные темы. Эдуард Викентьевич оживлённо обсуждал достоинства 469-го УАЗика, сравнивал его с Land Rover 90, на котором ему тоже приходилось передвигаться. Он утверждал, что российский внедорожник ничем не хуже, а, может, даже и лучше своего английского собрата. По крайней мере, что касается его проходимости.
Эмма Петровна молча смотрела в окно и, лишь иногда, просила мужа взглянуть на очередной живописный пейзаж, обращаясь к нему просто – Эдик.
«За бортом» мелькали алтайские красоты. Погода стояла великолепная. Было солнечно, но не жарко. По радио играла ритмичная музыка, то и дело прерываемая назойливой рекламой. Особенно надоедал один сюжет про «грандиозный розыгрыш», про «супер джек-пот» и что-то в этом роде. Эмма Петровна попросила убавить звук и стала живо интересоваться местными достопримечательностями. Так добрались до места.
Ольга радушно встретила гостей. Провела короткую экскурсию, показав все надворные постройки и огород. Объявила, что вечером будет баня, и пригласила в гостевой домик. «Колониальная» пара, не смотря на какую-то едва заметную озабоченность, с восторгом восприняла всё увиденное. Было видно, что им очень понравилось и всё хуторское хозяйство, и сама хозяйка.
Эмма Петровна поспешила переодеться в купальный костюм. Несмотря на предупреждение, что вода очень холодная, ей не терпелось окунуться в этом «сказочном», как она выразилась, озере. Алексей отметил про себя не только спортивную фигуру гостьи, её крутые бёдра без намёка на «апельсиновую корку» на загорелой коже, но и ту решительность, с какой женщина вошла в воду.
Эдуард Викентьевич был ни мало удивлён, что «электрификация всей страны» добралась и до этого заповедного уголка. Он заинтересованно выспрашивал у Алексея технические характеристики энергетических устройств, и какую суммарную мощность те могут выдавать. А, заодно, полюбопытствовал и про скорость связи по сети Интернет.
Кто не вдыхал пропаренный аромат дубово-берёзовой листвы, кто не испробовал восхитительный шок, переносясь «из огня» парилки в обжигающе-ледяное «да полымя» горного озера, кто не испытывал расслабляющей неги, вытянувшись на просторной скамейке прохладного предбанника, тот… многое потерял. Гости всё это испытали сполна и пребывали в полнейшем восторге. Они умиротворённо наслаждались и своим обновлённым состоянием, и ароматным целебным чаем, и общением с гостеприимными хозяевами. Оба – совершенно красные от контрастных процедур и можжевеловой акупунктуры, гости с восторгом вдыхали вечерний воздух, который после бани всегда кажется необычайно чистым и пронзительным.
Разговор зашёл о местных достопримечательностях, культовых сооружениях, ритуальных обрядах коренных жителей.
– А что, здешние аборигены продолжают поклоняться своим богам? – поинтересовался Эдуард Викентьевич.
Алексея покоробило выражение «аборигены», допущенное «колонизатором», но он постарался не подать вида и как можно вежливее ответил:
– Знаете, да, продолжают, не смотря на то, что многие свои праздники приурочивают к православным.
– Я бы добавила, что народы Алтая имеют самобытную и неповторимую этническую культуру, – вступила в разговор Ольга, – Эта культура характеризуется оригинальной, я бы сказала, независимой точкой зрения на устройство мира. Что примечательно, у тех же телеутов – весьма самобытное воззрение на место человека в этом мире и очень гармоничное отношение людей и природы.
– Да-да, всё это замечательно, – подключилась к разговору Эмма Петровна, – Нам, как раз, хотелось посетить какое-нибудь ритуальное место.
– Открою маленький секрет, нам друзья много рассказывали про ваши края, – признался Эдуард Викентьевич, – И мы ехали сюда целенаправленно. А что, вы не слышали про местного жителя по имени Семён? Нам говорили, он хороший проводник.
Тут Алексей с Ольгой переглянулись. Разговор начинал приобретать интересный оборот.
– Да, был здесь такой, – подтвердили супруги, – Жил он на этом самом месте, но пропал больше года тому назад. Мы здесь всё убрали и построили заново. Что касается проводника, то есть у нас замечательный проводник, местный охотник-телеут. Завтра вы с ним познакомитесь.
– О,кей, господа! Позвольте вас поблагодарить. Разрешите откланяться. Нам пора отдыхать, – вставая, подвёл черту Эдуард Викентьевич и «отдал честь» характерным жестом.
16. Длинная глава, долгая дорога…
Утром явился дед Ёшка и его познакомили с гостями. На этот раз на нём не было пятнистой так для него удобной формы и охотничьего карабина. Только топорик – на боку. Высокие сапоги, синие льняные штаны на шнурке у живота, белая рубаха домотканого сукна русского покроя подчёркивали в его облике традиции местного гардероба. Так попросили его ребята.
– А что, друг-Ёшка, – обратился к старому охотнику, окрестив его по-своему, Эдуард Викентьевич, – Есть тут у вас такое дерево, ну, на которое разные ленточки, фантики вешают… Можно ли на него взглянуть?
– Отчего ж нельзя, мил человек. Очень даже можно. Только туда просто так не ходят…
– А как туда ходят? Позвольте полюбопытствовать, любезный.
– Ходят туда только с благими намерениями, да с благими пожеланиями.
– А мы, собственно, другими и не располагаем…, – улыбнулся он в ответ, – И камень там поблизости должен быть какой-то священный…
– У нас тут все камни священные, – уже как-то нехотя ответил дед Ёшка, которого явно напрягал снисходительно-покровительственный тон любителя экзотики.
– И тем не менее… ?
– Есть там одно место, – неопределённо пробурчал дед Ёшка, – Ладно, покажу…
– Вот и славно, – подытожил заметно повеселевший Эдуард Викентьевич, – Мы пошли собираться. Ведь, так, дорогая Эм?
– Да, Эдик. Я практически готова, – подтвердила Эмма Петровна, на которой уже был вчерашний наряд, за исключением лайковых перчаток.
Через некоторое время супружеская пара вышла из гостевого домика. За плечами у них были кожаные ранцы, а в руках, как упоминалось ранее, что-то наподобие тубуса и шляпной коробки.
– Друзья мои, не удивляйтесь нашему необычному снаряжению, – как бы в оправдание произнёс Эдуард Викентьевич, – Многочисленные путешествия по разным уголкам мира приучили нас предвидеть разные ситуации. А потому: «Омниа меа мекум порто»…
– Мы тоже всё своё носим с собой, – одобрительно тряхнув своим вещмешком, перевёл с древне-итальянского дед Ёшка, – Хотя, впрочем, автор изречения другое имел ввиду…
– Замечательно! – восхитились супруги, – Мы с таким провожатым точно никуда не пропадём!
– Когда вас ждать? – спросила Ольга, когда туристы с проводником уже выходили с подворья. Она, прежде всего, переживала за свою обязанность вовремя накормить гостей.
– Не извольте беспокоиться, Оленька, – успокоил её Эдуард Викентьевич, – Специально нас не ждите. Мы, ведь, можем и задержаться… И, ради Бога, не принимайте близко к сердцу наши странности.
Последнюю фразу он произносил уже на приличном удалении от гостеприимного хутора, бодро шагая за дедом Ёшкой и похлопывая своей изящной тростью по голенищу высокого ботинка.
Старый охотник хоть и испытывал некоторую неприязнь к своим подопечным, всё же старался выбрать самую удобную дорогу до назначенного места. Путь предстоял неблизкий. Он ушёл немного вперёд под предлогом выбора оптимального маршрута, а скорее из-за того, чтобы «Эдик» не докучал своими разговорами.
– А этот туземец не так прост, как может показаться на первый взгляд, – уже совсем другим озабоченно-тревожным тоном произнёс Эдуард Викентьевич.
– Не усложняй, Эдик. Всё и так гораздо удачнее выходит, чем мы предполагали. Этот проходимец Семён нам все карты спутал. А теперь, кажется, всё складывается, как нельзя лучше.
– Да-да, дорогая. Только вот задача: как от него теперь избавиться?
– Какая проблема. С местными – один способ. Надеюсь, ты фляжку не забыл?
– Обижаешь. Как можно…
– Только не переусердствуй. Не забывай, нам, возможно, придётся ещё раз сюда возвращаться.
– Да, помню я, помню…
– Теперь, дай Бог, чтобы наверху всё гладко прошло, – уже начала беспокоиться Эмма Петровна.
– Всё будет «о,кей», – начинал входить в раж Эдуард Викентьевич, – Цель поставлена! Я всех порву, кто встанет на пути, – и уже смягчившись, добавил, – Дорогая, не беспокойся! Туда только бы попасть. А остальное – дело техники. Да, за мою «гавану» эти черти куда хочешь доставят: и засунут, и высунут… А потом ещё в задницу расцелуют…
– Эдик! Можно выражаться поприличнее? И, кажется, у тебя не «гавана», а «доминикана»…
– Пардон, дорогая… Ты, как всегда права!
В просветах между деревьями появился дед Ёшка:
– Господа, извольте сюда, – картинно произнёс он, да ещё поклонился в придачу, то ли подыгрывая, то ли издеваясь над своими подопечными. «Господа» проследовали в указанном направлении.
Когда проходили очередным лугом, и не было надобности проводнику уходить вперёд, Эдуард Викентьевич попросил:
– А что, милейший друг-Ёшка? Может быть, нам пока не стоит ходить к тому дереву, а сразу пойдём к камню?
– Что, усомнились в благости своих намерений? – с ехидным прищуром спросил проницательный телеут, хотя куда уж дальше было прищуриваться с его и так раскосыми глазами…
– Отнюдь, – слегка смущённый неожиданным вопросом, ответил Эдуард Викентьевич, – Просто, я смотрю, путь оказался неблизкий – чего не ожидали. И Эмма Петровна подустала. Так, я думаю, будет благоразумнее сократить сегодняшнюю программу. А к дереву сходим в следующий раз.
– Что ж, воля ваша. Как скажете…
– Вот и договорились. А что, милейший, это действительно святое место?
– Что значит «действительно»? А вы сомневаетесь?
– Что ты, что ты. Вовсе нет. Просто нам хотелось поподробнее узнать, почему оно святое. Ну, скажем, может быть, это в чём-то проявляется?
– Оно всегда святое было. Молиться туда ходим.
– А ещё? – не унимался Эдуард Викентьевич.
– А ещё? Ну, духи там появляются иногда.
– Вот любопытно! А что, их, и правда, кто-то видел?
– Видели, конечно. И я пару раз наблюдал…
– Ой, как интересно! – подключилась к разговору Эмма Петровна, – А как это происходит?
– Как-как. Известно как, – уже с раздражением начал отвечать дед Ёшка, – Снисходят с небес.
– Ух, ты! А какие они, расскажи, пожалуйста, – не унимались назойливые подопечные.
Дед чувствовал, что не отвяжутся, и продолжил:
– Ну, какие-какие… Такие… Большие и добрые… Вы что думаете, там есть время разглядывать? Как только появляется, сразу требуется помолиться, однако. Башка вниз и … И на том спасибо.
– Замечательно! – восторгалась Эмма Петровна, – Дедушка, а вы именно то место сможете показать, где они… ну, это… снисходят?
– А вам-то это зачем?
– Ну, как же. Интересно!
– Странные вы люди. Вообще-то, мы туда молиться ходим, а им «интересно»…
– Ну, миленький!
– Ладно. Так и быть. Покажу…
– Вот и славно, – обрадовались «господа».
Остаток пути гости уже не отставали и шли заметно бодрее. Дошли до места к полудню. Путники оказались зачарованными открывшимся видом. Они оба подумали, что и без духов можно было принять это место, как святое. А дед Ёшка принялся что-то бормотать.
Солнце находилось в зените, насколько это позволяла местная широта, и камень, тот самый камень, почти не отбрасывал тени. Стоял он как-то особняком. Вокруг него не было ни кустов, ни деревьев, ни, тем более, других камней. Имея характерную продольную ложбинку, издалека по форме и по цвету камень походил на исполинское пшеничное зерно, которое то ли вросло, то ли выросло из земли.
Туристы перевели дух после первых впечатлений. Поснимали свои рюкзаки и топтались, чуть не подпрыгивая, освободившись от увесистой поклажи.
Осмотрелись по сторонам. Эдуард Викентьевич ходил в зад вперёд и, как бы про себя, произнёс:
– Да, сколько же здесь подобных мест?
А дед Ёшка, «как бы про него» это услышал и ответил:
– Да, много-много…
Тут гости вспомнили про свою навязчивую идею, про «то самое» место, и проводник показал им ни чем непримечательный «пятачок» чуть поодаль от камня, где, по его словам, появлялись духи.
Эдуард Викентьевич тут же активировал свой гаджет, который и у него, и его спутницы, всю дорогу болтался на шнурке, и принялся выполнять какие-то действия. Эмма Петровна последовала его примеру.
–Ага, координаты запоминаете, – не унимался дед Ёшка. А супруги, как по команде, оторвались от своих навигаторов и в который раз с удивлением посмотрели на проницательного телеута.
– Духи… Они ведь не любят суеты и всего вот… вот этого, – и он указал на навигационные устройства.
Странные туристы о чём-то посовещались, и Эдуард Викентьевич подошёл к проводнику.
– Достопочтенный друг-Ёшка! Мы безмерно вам благодарны! – начал он, – Это место нам безумно понравилось и мы решили здесь заночевать…
– Стоп, ребята, – без церемоний перебил его дед, – Мы так не договаривались. «Пост сдал, пост принял»… Я несу за вас ответственность перед Алексеем и Ольгой. Где вас принял, туда и сдам!
– Друг любезный. Вы не поняли, – уже с напором продолжил Эдуард Викентьевич, – Мы – свободные люди, надеюсь, в свободной стране. И кто нам может запретить остаться там, где мы захотим? Надеюсь, это – не стратегический объект Министерства Обороны?
– Не стратегический, – подтвердил дед Ёшка, – Тогда я остаюсь с вами. А то ночью – мало ли чего… И то… Это супротив правил. Ребята будут ждать, переживать, однако…
– Вот именно, поэтому я и хотел вас попросить… отправиться назад и сообщить вашим хозяевам, что у нас здесь всё отлично.
– Они мне не хозяева. Я сам по себе…
– Вот и замечательно! Как вы точно подметили, в нашем распоряжении есть спутниковые навигаторы, и обратную дорогу мы найдём самостоятельно.
Дед Ёшка пребывал в растерянности. Такую ситуацию они с ребятами не оговаривали. Пока он раздумывал, «колонизатор» порылся в накладном кармане своего френча и извлёк купюру самого большого российского номинала.
– А это вам, в знак особой признательности и уважения! – торжественно произнёс он.
– Это супротив правил, – повторил, как заученную фразу, проводник, – Мне контора платит. Не возьму!
– Вы меня опять озадачили, – начал уже нервничать Эдуард Викентьевич, – Ну, а «по пять капель»… «огненной воды» … за знакомство? – и он извлёк из другого кармана плоскую фляжку, тоже обтянутой кожей, похожей на змеиную.
Дед Ёшка собирался было уходить, но по нему было видно, что его распирает от не выплеснутых эмоций. Еле сдерживаясь от своих многоэтажных тирад, он обратился к этим «янки»:
– Вот, инте-р-р-сные люди! И от куда вы берётесь? И на природу вам наплевать… Мне так кажется, не за этим сюда приехали… На людей тоже наплевать… А то вы не знаете, что для нас этанол этот… на погибель? Если не знаете, так слушайте. А там решите, «по пять капель» или по четыре… Был у меня один знакомый. Как-то выпивали с ним крепко, да о чём-то поспорили. Он говорит мол, так-то и так: «Даю руку на отсечение»… А в итоге я оказался прав… И он это принял… А спорили-то зря что ли? А топор, он вот – всегда при мне. Я ему кисть и оттяпал… Отсидел, конечно. Выплачивал ему пенсию по инвалидности, но не долго. Помер он, спился… Ну, что? Будете мне наливать, господа хорошие? То-то и оно… С тех пор и не пью боле…
«Господа хорошие» стояли озадаченные и какие-то перепуганные. Первой нашлась Эмма Петровна:
– Дедуля, дрогой! Не обижайтесь на Эдика. Его иногда «заносит». Всё будет хорошо. Поверьте. Ступайте со спокойной душой. А мы завтра вернёмся… к обеду. Нам не впервой. Так Ольге и передайте.
Дед немного остыл, очарованный вниманием дивной особы.
– Ладно. Бог с вами. Я пошёл…
Он в сердцах махнул рукой и, уже удаляясь, выдал тираду:
– Пропади всё пропадом! Больше без контракту никого не поведу! Ёшь вашу двадцать, разряди-в-меня-бердан…
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
