Текст книги "Воровской ход"

Глава 7

Снова наезд, опять надо решать. А на «стрелке» могут убить… Егор все это понимает, но делать нечего. Это Леон уже в таком положении, что может не ездить на разборки, а ему еще до его уровня расти и расти. Да и нельзя оставаться в стороне, когда дело пахнет керосином. Если он вдруг прослывет трусом, братва отвернется от него.

А проблема серьезная. Куприяновские наехали на станцию техобслуживания «ВАЗ», с которой братва имела хорошие деньги. Станция находилась на окраине города, сразу за ней стоял знак, означающий конец населенного пункта. За станцией начиналось голое поле, там Куприян и ждал Егора.

Егор подъехал, вышел из машины и, кивком головы увлекая за собой братву, направился к толпе, которая маячила в отдалении. Куприяновские уже на месте, три машины, где-то с дюжину людей.

Куприян отделился от своих, не дожидаясь, когда пацаны пойдут «стенка на стенку», Егор пошел ему навстречу.

Они сошлись, остановились. Куприян пружинно качнулся на длинных сильных ногах, сухо кивнул в знак приветствия. Мощный мужик, взгляд тяжелый, суровый, но вместе с тем спокойный, проницательный, умудренный прожитыми в тяготах и лишениях годами. В душе прочная ледяная глыба.

– Что за дела, Куприян? Ты же знаешь, за кем сервис.

– Знаю.

Когда-то Куприян преподавал карате, в середине девяностых что-то с кем-то не поделил, кого-то не так ударил, сел за нанесение увечий. В девяностом вернулся, собрал своих бывших учеников… Немолодой он уже, далеко за тридцать.

– Нарываешься?

– Каучук с тобой поговорить хочет.

Егор кивнул. Зачем с ним хотят поговорить, об этом он узнает от самого Каучука. А Куприян всего лишь передаточное звено, и нечего перед ним сотрясать воздух.

Куприян подал знак, и с его стороны к ним подъехала черная «Волга». Возможно, это была какая-то ловушка, но Егор осадил своих бойцов, которые ломанулись к нему. Если вдруг что, «Волга» не уйдет, его автоматчики быстро превратят машину в решето.

«Волга» встала к нему боком. Заднее правое стекло медленно опустилось, и Егор увидел знакомое лицо. Да, в машине действительно был Каучук.

Вор не был похож на классического «уркагана» с грубыми и мятыми чертами лица, обладал вполне располагающей к общению внешностью, носил модельную стрижку, одевался в строгие костюмы. Правильные черты лица, открытый взгляд, спокойная, чуть ироническая улыбка. Роста чуть выше среднего, поджарый, сухопарый.

Каучук глянул на Егора со снисходительной улыбкой и кивком пригласил занять место на заднем сиденье, рядом с ним. Но тот отрицательно покачал головой:

– Если разговор серьезный, надо глаза в глаза.

Каучук с невозмутимым видом опустил тонированное стекло.

– Зря ты так, – заметил Куприян.

Но Егор и ухом не повел. Каучук в законе, и он ничего против него не имел, но и пресмыкаться перед ним не собирался.

Открылась дверь, Каучук степенно вышел из машины. Холодно на улице, хоть и легкий, но морозец, а вор в одном пиджаке поверх черного джемпера с высоким воротом. Но он даже не поежился, пристально глядя на него.

Егор молчал. Не он вызывал вора на разговор, и не ему начинать первым.

– Ты Егорыч? – спросил Каучук.

– Егорыч.

– А почему Егорыч?

– Егорычев Егор Егорович.

– Что ж, так и будем тебя называть.

– Меня уже и так называют.

– Тебя в бандитском мире называют, а еще есть воровской мир. И в этом мире тебя будут звать Егорычем. Это мое слово. Я слышал о тебе, Егорыч. И знаю о твоих делах, – размеренно, монотонно проговорил вор. – Ты заслужил право на земли Каштана.

– Ну, если вы это право признаете…

– Признаю. И предлагаю тебе свое покровительство.

– И какая вам от этого выгода?

– Выгода не моя. Выгода идет на воровской «общак». На «обогрев» зон и тюрем. Ты меня понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Егор. – Я должен отстегивать на «общак».

– Все верно.

– Я сам такие вопросы не решаю. Все через Леона.

– При чем здесь Леон? – поморщился Каучук. – Ты выбил Каштана с его земли, ты теперь сам по себе. Леон сам по себе, Куприян сам по себе, и ты сам по себе…

– Значит, станция остается за мной? – Егор кивнул в сторону кирпичного здания с маленькими окошками под плоской крышей. – Так я пацанам и скажу. А насчет того, кто там сам по себе, разговора не было. Никто ничего не предлагал. И Леону говорить нечего.

– Значит, отказываешься от моего предложения? – угрожающе нахмурился Каучук.

– Ваше предложение открыло мне глаза. Я готов отстегивать в «общак» со своей доли. Но с общей – все через Леона… Я вас уважаю, но его не сдам. А если вдруг, я сам себя накажу. Тогда вам придется договориться с тем, кто будет после меня.

– А если договоримся? – сверкнул глазами вор.

– Я этого не слышал! – также с угрозой глянул на него Егор и, кивнув на прощание, направился к своим.

Кажется, он нажил еще одного врага на свою голову. Но он уже давно смирился с тем, что ему придется идти под парусом в окружении кровожадных акул. И стоит ему только зевнуть, его волной смоет за борт, а там…

По своей форме кафе напоминало маленький цирк с надстройкой над куполом. Кафе стояло на окраине городского парка, с двух сторон деревья, от которых здание отгораживал высокий забор из сварных секций, с юга – шумная улица Карла Маркса, с востока – площадка с летними столиками, плавно переходящая в главную аллею. С коммерческой точки зрения – место, мягко говоря, не совсем удачное, зато в тактическом плане лучше не придумаешь. Деревья в парке прорежены, ближайшие кусты, за которыми мог спрятаться враг, от кафе находились в ста метрах, и то их можно было вырубить. Аллея просматривалась вдоль минимум на километр. И со стороны улицы к кафе незаметно не подобраться. А в стеклянной надстройке Егор выставил наблюдательный пост, бойцы там на вахте – высматривают, выпытывают. Поэтому о появлении Леона Егор узнал, как только тот вышел из своего «мерса». Узнал, вышел навстречу.

Широко шагает Леон, в глазах торжественный блеск, на губах улыбка, душа нараспашку – в том смысле, что куртка не застегнута, сама-то душа на замке. Леон только казался рубахой-парнем, в реальности он сам по себе.

Егор собирался к нему ехать, но Леон сам захотел посмотреть, как он здесь устроился. Заодно и поговорить.

Он приобнял Егора, похлопав его по спине, прошел в кафе, осмотрелся.

– Сам знаю, что не фонтан, – глянув на его выражение лица, сказал Егор. – Зато панорама вокруг просматривается.

Обстановка в кафе убогая, но его пока все устраивало. А со временем интерьерчик можно сменить, если, конечно, и дальше все будет путем.

– Ну да, безопасность прежде всего, – кивнул Леон. – Если она вообще существует.

– Все относительно.

– Вот и я говорю, сидел бы ты на своем Шарикоподшипнике, а отнесло сюда.

– Я не жалуюсь.

– Еще бы ты жаловался… – усмехнулся Леон и, усаживаясь за стол, заметил: – Что-то холодно у тебя здесь.

– Ну да, есть такое…

Кафе совсем дохлое, здесь косметического ремонта мало, трубы надо менять, батареи… Но позволят ли ему заняться обустройством штаб-квартиры? Вдруг Леон снимет его с этого места и отправит на штурм куприяновских территорий.

– Что ты хотел мне сказать?

– С Куприяном «стрела» была, Каучук подъезжал.

– Я в курсе… Отстояли сервис, это хорошо, – кивнул Леон.

– Я думаю, пацанам пока не надо знать, о чем там был разговор, – покачал головой Егор. – Каучук против тебя агитировал.

– Не понял!

– Хочет, чтобы я ему, а не тебе отстегивал.

– А ты? – нахмурился Леон.

Егор поджал губы, выразительно глянув на него. Если бы он продался Каучуку, Леон бы об этом не узнал. Все просто, и ни к чему обидные вопросы.

– Ну да… Значит, ты в отказ пошел…

– А как по-другому?

– Это правильно, брат… Все правильно… Каучук, Каучук… – в нервном раздумье проговорил Леон. – Значит, роет под меня.

– Я так понимаю, ты с ним в «непонятках»?

– Да подъезжал ко мне, говорили мы… Запросил много. Половину от всех наваров.

– А не жирно?

– А тебе сколько предлагал?

– Не дошло до этого.

– Он со мной до тридцати процентов сбил. Все равно много. Он что, помогал мне? Вопросы в мою пользу решал? Пошел он! – Леон эмоционально махнул рукой.

– Тебе видней, – пожал плечами Егор.

– А ты что, за него подписываешься?

– Ну, не то чтобы… Просто дорожка под ногами скользкая, как бы в решетку не соскользнуть. А там воры… там предъявят… Не знаю, как ты, а я со своей личной доли снимать буду и с пацанами поговорю…

– И нашим, и вашим?

– Нет, Каучук от меня ничего не получит, – покачал головой Егор. – Чисто сами «грев» на тюрьму протолкнем… А Каучук неправильно себя повел, я с ним дел иметь не буду. Нельзя так, у тебя за спиной, «косяк» это…

– Это не просто «косяк», за такие дела на вилы ставят.

– Тебе видней, но Каучук в законе, как бы нам беспредел не вшили… И под тобой скользкая дорожка…

– Ну да, ну да… – Леон в раздумье ущипнул себя за подбородок. – А насчет «грева»… Надо бы тюрьму нашу на содержание взять. Сами «греть» будем, а что, вариант! А Каучук побоку! Я с ним поговорю!

Егор невесело кивнул. Все это хорошо, но есть нюанс.

– Что-то не так? – покосился на него Леон.

– Да нет, все так… Я должен был тебе про наш разговор с Каучуком сказать… Но я ему обещал не говорить…

– И что? Он – враг!

– Враг, – кивнул Егор. – Но не классовый. Каучук подло себя повел, но идея у воров правильная. Нам от нее нос воротить не следует…

– Не хочешь Каучука мне сдавать? – каверзно усмехнулся Леон.

– Я уже сдал, – исподлобья глянул на него Егор.

– Боишься, что предъявят за него?

– Да нет, не боюсь…

– А бояться нужно. В тюрьме другая жизнь… – рассуждая вслух, с озадаченным видом проговорил Леон. – Все, как у нас, но без вариантов. Если тебе за Каучука предъявят, куда ты с подводной лодки денешься… И мне предъявить могут… Но ты согласен, что Каучук реально «накосячил»?

Егор кивнул.

– Мы на свободе, и у нас есть варианты. Сделаем ход конем, через голову Каучука. Пусть он стоит на месте и обтекает, а мы сами нашу тюрьму «прогреем»… И зона у нас тут в Камушках есть… Каучука нужно ставить на место…

Леон задумался, какое-то время он сидел, отстраненно глядя в пустоту, но вдруг встряхнулся и, как ни в чем не бывало, весело сказал, что на послезавтра планирует соревнование между бойцами четырех своих бригад. Праздник спортивно-боевого духа нужен был ему, чтобы собрать вместе своих бригадиров.

Он уехал, а Егор отправился в гостиницу «Возвышенск», которая находилась сразу за парком. Война войной, но и о личном забывать тоже нельзя. Сегодня у него первое свидание с одной интересной девочкой. А почему нет?..

Все-таки позвонил он секретарше, в тот же день они встретились в номере гостиницы, которая с недавних пор находилась под контролем его бригады. Это уже четвертая их встреча на стороне. И никаких чувств. Одни только эмоции.

Егор уже заправлял футболку в джинсы, когда дверь вдруг открылась, и в номер вбежал какой-то худосочный паренек с бешеными глазами. Руки тонкие, кулачки маленькие, хлипкие. Он замахнулся на него, хотел ударить в лицо, но духу хватило только на то, чтобы ткнуть его кулаком в грудь:

– Это тебе за Лиду!

Егор уже понял, с кем имеет дело.

– Сюда бей! – с усмешкой глядя на мужа своей любовницы, провел он пальцем по подбородку.

– Сволочь!

И парень ударил. Именно в это место ударил. Точно. Но слабо. Егор лишь хмыкнул, глядя на него.

– Все? – спросил он.

– Мерзавец! – Паренек опустил руки и, вытянув шею, поднялся на цыпочки, видимо, выражая этим крайнюю степень исходящей от него опасности.

– Я это уже понял, – кивнул Егор.

Он смахнул с трюмо пистолет, вынул обойму, быстро глянул на нее и вставил обратно.

– Эй, ты чего? – Парень испуганно шарахнулся от него, спиной врезался в створку шкафа.

Лида засмеялась, глядя на бедолагу. Стыд и чувство вины перед мужем смешались с пренебрежением к нему.

– Ничего, – сунув пистолет за пояс, тяжело глянул на нее Егор. – А ты чего разлеглась?.. Давай, одевайся!

– Лида, я тебя подожду! – рванул к двери паренек. И на ходу бросил: – Мы с тобой еще поговорим!

– Стоять! Она сама тебя подождет внизу. А говорить с тобой буду я.

Лида быстро оделась и, метнув на Егора умоляющий взгляд, направилась к двери.

– Не бойся, не убью, – снисходительно бросил он ей вслед. Затем взял початую бутылку виски, плеснул себе и незваному гостю.

– Я не пью! – мотнул головой тот. И вид у него был такой, будто он совершал великий подвиг.

– И не куришь?

– Нет, конечно!

– Не куришь, не пьешь, баб не поёшь… Вот потому-то жена от тебя и гуляет.

– Почему не пою? – залился краской паренек.

– Ты не поёшь, ты просто исполняешь супружеский долг. А Лиде этого мало. Ей настоящий мужик нужен, а ты даже не пьешь! Как тебя зовут?

– Это не важно… Ну, Петр.

– Ты же не трус, Петя. Слабак, но не трус. Это самое главное. А остальное нарастет… Сколько тебе лет?

– Двадцать четыре.

– Да? – удивленно повел Егор бровью.

Оказывается, паренек по годам даже старше, чем он. На целый год старше. Но точно не взрослей.

– А на Лиде как женился?

– Ну, наши родители семьями дружили.

– Семейная дружба, друзья семьи… – усмехнулся Егор. – Ты это, на родительскую дружбу не надейся. Лиде мужик нужен, а не чмо… Собой займись, подкачайся, с грушей поработай. Почувствуешь силу, к нам в спортзал подходи, поработаем с тобой. И с Лидой пожестче… Все, пошел! – устало махнул он рукой.

Хороший виски – мягкий, плотный, и все равно Егор сначала морщился. Зато потом пошло легко, как будто квас пил со вкусом самогона… А надо было в спортзал идти, пацанов гонять. Не смогли пацаны победить на первенстве среди бригад, взяли третье место из четырех возможных. Может, поэтому Егор сегодня и набрался… Нельзя так, Леон не одобряет такие возлияния. Да и сам он за здоровый образ жизни… Но иногда душа просит… С завтрашнего дня больше – ни-ни. Наверное…

Вряд ли Леон разозлится, если узнает о той слабине, которую он сегодня дал. Егор у него в фаворе. Оказывается, он был единственным из бригадиров, который дал знать о разговоре с Каучуком. Вор подъезжал и к Гасиле, и к Пехе, но пацаны признались в этом лишь после того, как Леон на них надавил. Сказали, что Каучук попросил их не говорить о встрече с ним…

Был еще четвертый бригадир, Брит. Но к нему вор не подъезжал. Во всяком случае, Брит не признается. В принципе, ему можно верить. Он вроде карманного бригадира, под ним – Новорудный с его ближайшими окрестностями. А Новорудный – это среда обитания Леона, как таковой, самостоятельности у Брита нет. Не хотел бы Егор быть на его месте.

В машине он протрезвел: ситуация к тому обязывала. Собрался, сосредоточился и без всяких происшествий доставил себя к дому. Темно уже, во дворе фонари горят. Сейчас Егор примет душ, поужинает и ляжет спать.

Фонари во дворе горят, а в подъезде почему-то темно. Вчера свет был, а сегодня – нет. Дворовые пацаны выкрутили? Может, кто-то из соседей? Люди сейчас на всем экономят…

Но темнота еще и друг киллеров.

Егор сунул руку под куртку, выхватил ствол и, стараясь не шуметь, передернул затвор. Он осторожно поднялся на четвертый этаж, встал у двери, поднес ключ к двери. В этот момент с пятого этажа тенью скользнул к нему человек. Егор увидел, как силуэт поднимает руку с пистолетом. Увидел – и тут же выстрелил.

Киллер дернулся, поймав пулю, но пистолет не выронил. Более того, даже в ответ выстрелил сам. Егор вовремя сдал в сторону, под прикрытие углового выступа, за которым начинался межквартирный тамбур. Пуля прошла мимо, и он выстрелил снова. Но киллер, пытаясь уйти от огня, перемахнул через перила и бросился вниз по лестнице. Егор выстрелил ему вслед, но человек даже не сбавил ход. Он кинулся за ним, но его вспугнуло какое-то движение на пятом этаже, возможно, там находился второй киллер, который мог зайти с тыла.

Егор поднялся на этаж выше и увидел какого-то седого старичка с палкой, который смотрел на него выпученными глазами, подбородок его мелко дрожал.

– Все нормально, отец!

Шестой этаж в доме отсутствовал, люк на чердак был заперт, и Егор спустился вниз, во двор. Но киллер уже исчез.

С Никой Егор столкнулся на втором этаже. Она бежала к нему в халате на голое тело, с мокрыми волосами.

– Ты живой?! – Ее радости, казалось, не было предела.

– А кто тебе из хаты разрешил выходить?

– Я больше не буду! – Она двумя руками обняла его за плечо и потащила наверх, как будто он был ранен и не мог идти сам. – Пошли, пошли!

Он не стал упираться и позволил ей затащить себя в дом, усадить на тумбу в прихожей.

– Это в тебя стреляли? – снимая с него ботинки, спросила Ника.

– Это меня хотели убить, – кивнул он.

– Какой ужас! Я в ванне была, слышу, выстрел, пока выбралась…

– В ванне?

Егор поднялся, разделся, зашел в ванную и забрался в мыльную воду. Ему нужно было успокоиться, а горячая ванна хорошо снимает стресс. Парилка еще лучше, но в квартире нет сауны. Но она обязательно будет в доме, который он когда-нибудь построит… Если не убьют…

Егор хотел позвонить пацанам, но потом передумал – киллер все равно ушел, его уже не догонишь, так что и звонить сейчас нечего. А позже надо будет сообщить Леону, пусть он думает, кто мог его заказать. Если Каучук, пусть с ним разбираются, Егор и слова не скажет в защиту вора… А еще на него мог покушаться кто-то из каштановских недобитков. Были и наезды со стороны Кравца из Белоуста, примыкающего к Возвышенску с северной стороны. Кравец наезжал, ему дали по зубам, но с корнями его не вырвали… Да и Куприян совсем не прочь взять под себя бывшие владения Каштана… Еще у Егора возникали трения с одним серьезным банкиром. Мужик появился из ниоткуда, поставил на районе коммерческий банк. Все бы ничего, но этот крендель возомнил себя финансовым Наполеоном и замахнулся на весь город. Планы у него грандиозные, а братва путается под ногами. Он уже людей в охрану нанял, среди них и мог оказаться смельчак-недоумок…

Много врагов у Егора. Есть люди, которые желают ему смерти. И со всеми нужно разбираться… Со всеми… Но не сейчас…

Он вдруг понял, что зря забрался в ванну. Разморило его, сбитая было хмельная волна поднялась с новой силой и накрыла его с головой. А Ника взяла мочалку, намылила ему спину и вдруг сама залезла в ванну… Егор отгонять ее не стал. Зачем? Может, ему и жить-то осталось совсем ничего…

Ствол пистолета смотрел прямо в лицо, через бездонное жерло втягивая в себя душу. Костлявая в черном балахоне знала свое дело – сейчас она заберет у Егора душу и тогда уже выстрелит.

Но пистолет перед глазами вдруг исчез, а Костлявая взмахнула своей косой. Защититься Егор не мог – и тело вдруг онемело, и руки. Зато из груди вырвался крик… И Смерть с косой вдруг исчезла.

Он открыл глаза, сел на кровати. Ночь за окном, Ника под боком.

– Спи, все хорошо! – не отрывая голову от подушки, протянула она к нему руку и нежным, успокаивающим движением провела пальцами по плечу.

Она очень изменилась. Ей действительно больше не нужен Леон, она реально готова всю жизнь прожить под домашним арестом, лишь бы Егор оставался с ней.

Не любит он уже Нику так сильно, как прежде, но все равно с ней хорошо. И дальше он будет с ней жить. И дела свои делать. И от киллеров отбиваться… Не убила же его Смерть во сне, значит, и в жизни все будет путем…

Егор снова лег, и тут вдруг раздался стук в дверь.

– Выключите воду! – потребовал грубый мужской голос.

– Ой, через ванную льется! – всполошенно вскочила с кровати Ника.

– Уроды! – возмущенно взревел тот же голос.

Егор тоже поднялся и стал натягивать на себя футболку.

– Сухо у нас! Нет воды! – услышал он голос Ники и, выйдя в прихожую, кивком головы показал ей на спальню:

– Оденься!

Она метнулась за халатом, а он открыл дверь. Пистолета при нем не было, но он и на кулаках мог объясниться. В эту минуту он готов был убить грубияна.

За дверью действительно стоял мужик – мордастый, кряжистый. Он в бешенстве рванул в квартиру, и Егор провел обманный маневр – отскочил в сторону, будто собирался удрать, а когда мужик переступил через порог, ударил его сбоку да еще с размаху. Широко размахнулся и рубанул кулаком от всей души. Мужик уловил момент удара, стал поднимать голову, но этим подставил под кулак височную кость. В нее-то Егор и рубанул. Мужик полетел на пол, как подкошенный.

Но оказалось, это было не все. В квартиру ворвался какой-то паренек – такой же примерно невысокий и худосочный, как муж Лиды. Но Петю Егор пощадил, а этого ударил со всей силы. Только кулак прошел почему-то мимо, а рука легла на хлипкое, как могло показаться, тело. Паренек сблизился с Егором таким образом, что у него не было возможности ударить его ни рукой, ни ногой. А тело продолжало двигаться, да так, что Егор вдруг оторвался от земли и грохнулся на спину. И тут же на него навалилась тяжелая туша третьего налетчика.

– Не двигаться, уголовный розыск!

Егор взвыл раненым зверем. Ну как он мог забыть про стрельбу в подъезде, про пистолет, который видел у него в руке старичок с клюкой?!

Худосочный мент определенно владел борцовской техникой, а его напарник обладал недюжинной физической силой, но Егор все-таки смог скинуть с себя и одного, и другого. Звериная сила в нем взыграла, поэтому он сумел вырваться и выбежать из квартиры.

Еще бы чуть-чуть… Тут кто-то схватил его за ногу, и он упал, но быстро поднялся и ударил паренька, который рвался к нему. Ударил, сбил с ног, повернул было к лестнице, как его снова схватили, и он покатился по лестнице вниз. На этот раз подняться ему не дали.