Текст книги "На прикладе насечки, на сердце рубцы"

Глава 3

Даша громыхала посудой у мойки, одну за другой складывая тарелки в шкаф. Она молчала, но плечи ее мелко дрожали, а порой и дергались от всхлипов. Она плакала, но при этом продолжала мыть посуду. Видимо, ей так было легче.

– Я пойду, наверное, – поднимаясь, сказал Степан.

Только тогда она повернулась к нему, переброшенным через плечо полотенцем вытерла зареванные глаза.

– Куда ты пойдешь?

– На вокзал… Мне домой надо.

– Как домой?!

– Ну, я же дембельнулся. Меня родители ждут…

– А как же Игорь? Если гроб придет, его похоронить нужно.

– Почему если? Обязательно придет, на днях. Его ребята сопровождать будут, помогут…

– Ребята?! А ты?

– Ну, если надо, я, конечно, помогу…

– Надо!.. У Игоря отец парализован – ну, почти, да и мать на ладан дышит…

– Он мне об этом не говорил.

– А ему самому кто-нибудь об этом говорил? Нет. Ему и так несладко было. А так бы еще дергался, переживал… А почему отца парализовало, знаешь?

– Почему?

– Да потому… – Даша села на стул, потянулась к бутылке, наполнила рюмки.

Выпила, даже не глянув на Степана, откусила кусочек сыра, закурила.

– Ты думаешь, откуда эти ребятки взялись? – спросила она, кивком показав на дверь, за которой не так давно скрылась шумная компания.

– Мне это совсем не интересно.

– Да ладно, не интересно… Сам сидишь и думаешь: мы вот с Игорем воевали, а ты, такая-сякая, хвостом здесь крутила… Да, крутила! Представь себе!.. Алексей Сергеевич магазин решил открыть, продуктовый. И что? Квартиры заложил, свою, и эту вот… Все нормально было, и регистрацию прошел, и помещение получил, товар закупил. А потом приходят амбалы. Давай, говорят, мужик тридцать процентов от навара. Алексей Сергеевич в позу – типа, не могу я такие деньги платить, мне кредит выплачивать надо. Я думала, они его убьют. Нет, не убили. Но товар весь вывезли. Вскрыли ночью магазин, подогнали машину и все подчистую… Бандиты, они и есть бандиты. И выгоду получили, и терпилу запугали… Алексея Сергеевича то есть… Его тогда удар и хватил. Инсульт, два месяца в больнице, сейчас дома лежит, еле шевелится. Его жена, Тамара Тимофеевна, за ним смотрит… Магазин разорили, а кредит выплачивать надо. Пришлось мне за дело взяться. Если бы не взялась, без квартиры бы сейчас осталась. Это, может, и не центр, но все-таки Москва… Короче, что я могла, слабая девушка?

Даша пристально смотрела на Степана, как будто гипнотизировала, требуя, чтобы он заранее одобрил ее действия.

– Что ты могла?

– Какое у женщины главное оружие?.. Да, пришлось свой главный калибр подключать!.. Я этих ребят, что у меня дома сегодня были, еще раньше знала, случайно познакомились. Неважно, как. Главное, что я их подальше послала. А потом сама их нашла. Так, мол, и так, мне ваша помощь нужна… И знаешь, они помогли. С теми бандитами поговорили, уладили вопрос. Магазин у нас небольшой, прибыль так себе. Но дело не в этом, а в том, что расплачиваться пришлось. Угадай, как?

Даша разволновалась так, что снова потянулась за сигаретами. Закурила, но затянулась слишком глубоко, закашлялась, из глаз брызнули слезы. Ткнув сигарету в пепельницу, сломала ее, и тут же полезла в пачку за новой.

– Вот так и поскакала я по кочкам… Магазин работает, кредит выплачиваем, а Вася с Валерой нет-нет, да заходят… Сегодня со шлюхами пришли. Сегодня меня не трогали. А могли бы и тронуть… Знал бы ты, как они мне все надоели!

– Они тоже бандиты?

– А ты не понял?

– Понял. Поэтому и тебя понимаю… Они хуже чеченцев. Те хоть чужих баб насилуют, а эти своих…

– Да, но Игорь с чеченскими бандитами воевал. А меня защитить некому было…

– Ему бы написала, мы бы что-нибудь придумали.

– Что бы вы придумали? Ракету бы крылатую выслали? А по какому адресу?

– Зачем ракету? Сами бы приехали. Отпуск бы взяли…

– Погром бы устроили, дров бы наломали… А я тихо, спокойно… Хотя, конечно, добрые люди уже нашлись. Обещают Игорю накапать, когда он вернется… И накапают… Накапали бы…

– Да, ситуация.

– Это не ситуация, это – караул!.. Ты вот хоть понимаешь меня. Ну, хотя бы вид делаешь, что понимаешь. А Игорь бы не понял. Он бы и разбираться не стал… Еще бы и с этими сцепился…

– Думаю, он бы их просто пристрелил.

– А оружие где бы взял? – Даша с интересом посмотрела на Степана.

– Нашел бы.

– Валера говорил, что ты пушку с собой привез?

– Бредил твой Валера.

– И про деньги тоже?

– Поверь, себе я ничего не взял.

– Из моих… э-э, из Игоря денег?

– Вообще… Я холостой, мне о семье думать не надо. Это Игорь позаботился… Мне кажется, не будет тебе счастья от этих денег, – вслух подумал Степан.

– Почему?

– Валера лапу на них наложит. Или нет?

– Я с ним уже расплатилась! – выплеснув свой страх, Даша нервно закусила губу.

– Ты сама в это веришь?

– Если честно, не очень…

– Хочешь, мы поговорим с этим Валерой? И с Васей тоже.

– Кто это мы?

– Я же говорю, ребята наши с гробом приедут… Поверь, боевое братство – это очень серьезно. Ты – жена нашего боевого товарища. Мы за тебя костьми обязаны лечь… Если Валера служил, он это поймет…

– Нет, он не служил. Он от армии откосил. И Вася тоже… У них тут своя пехота, бандитская.

– Чем они занимаются?

– Как чем? Бандитствуют.

– Грабят, убивают, людей похищают?

– А ты думаешь, я у них спрашивала? Меньше знаешь, легче дышишь. Козлы они, в общем… Но я тебе этого не говорила!

– Боишься?

– Еще как!.. Ты бы завтра меня до банка проводил, я эти деньги на счет положу, ну, кредит выплатить… Совсем чуть-чуть останется… Только ты не думай, я не за себя беспокоюсь. Кредит Алексей Сергеевич брал, на нем долг висит. Я ему лишь помогаю… Даже не знаю, как ему сказать, что Игоря больше нет. Может, ты сам, а?

– Из военкомата сообщат. Если уже не сообщили…

– Надо бы их подготовить… А как подготовишь? Если Алексей Сергеевич узнает, то не переживет… Тамаре Тимофеевне сказать? Но так она и сама слабенькая… Игорь у них единственный сын, как бы что не приключилось… Даже не знаю, что делать… – озадаченно проговорила Даша.

– Ну, я, в принципе, могу к ним сходить, – пожал плечами Степан.

Меньше всего ему хотелось быть черным вестником для родителей погибшего друга, но и Даше хотелось помочь. Может, она и падшая женщина, но ее можно понять. Не ради себя же собой жертвовала…

– Правда? – обнадеженно посмотрела на Степана девушка.

– Ну, не хотелось бы, но если нужно…

– Только ты осторожней там, ладно? Ну, сначала подготовь, так, мол, и так, Игоря знаю давно, служил он хорошо… Главное, не переборщи, договорились?..

Даша подошла к Королькову, как бы невзначай положила руки на плечи. Легкое прикосновение, мягкое, электризующее. Парень испытал сильное волнение.

Были у Степана женщины. Последнее лето перед армией, после окончания второго курса техникума он подрабатывал спасателем на пляже. Не сказать, что девчонки летели к нему, как бабочки на огонек, но мужчиной он все же стал…

Одна пляжница из тех, с кем Корольков встречался, была настоящей красавицей. Но все же с ней не было того волнения, которое вдруг обуяло его сейчас… Не зря говорят, что запретный плод сладок. А Даша для него запретный плод. Как бы ни было ему приятно с ней, он никогда не будет иметь на нее никаких прав. Все-таки она жена его боевого друга…

Впрочем, Даша и не пыталась его искушать. И прикосновение скорей было дружеским, нежели соблазняющим.

– Ты со мной поедешь? – спросил парень.

– Нет… Если они увидят меня с тобой, то сразу все поймут. А так ты как будто просто заехал к ним, про сына рассказать…

Девушка мягко провела рукой по плечу Степана, и, качнув бедрами, вышла из кухни. Нет, не игриво качнула, не зазывающее, это вышло у нее само собой, инстинктивно. Все в ней женственно, и фигура, и походка. И еще она слаба, как всякая женщина. Подкупающе слаба…

Степан уже переступал порог дома, когда снова услышал ее голос.

– Ты у них не оставайся, – сказала девушка. – Лишнее это. Им вдвоем нужно свое горе пережить, без посторонних. А ты ко мне возвращайся. Я тебе на кухне постелю…

Степан пожал плечами. И хотелось ему к Даше вернуться, и побаивался он девушку. Ничего срамного она ему не предлагала, но все равно таила в себе искушение. А Игорь очень-очень любил ее…

Глава 4

В ушах звенело так, как будто рядом только что разорвалась граната.

– Это неправда! Этого не может быть!

Женщина билась в истерике, и Степан ничего не мог сделать. Не бывает таких матерей, которые спокойно могут воспринять весть о гибели своего сына.

Уж лучше в гущу боя, под молниеносные трассеры, под свист падающих мин, лишь бы подальше отсюда, от этих слез и стонов… Но не перенестись Степану обратно в Чечню. Вот и стоит он, как в воду опущенный, а мать Игоря машет перед ним тощими своими кулачками. Такими, если ударить в грудь, больно совсем не будет.

Но Тамара Тимофеевна не ударила его. Одной рукой схватившись за сердце, беспомощно махнув другой, она вдруг начала оседать на пол. Степан подхватил женщину на руки, уложил на диван.

– Там, на кухне, валидол, – жадно хватая ртом воздух, пробормотала она.

Корольков сразу нашел лекарство, пузырек с валидолом стоял на обеденном столе. Он вернулся в гостиную, достал таблетку, чтобы женщина сунула ее под язык. А вслед за ним в гостиную вошел мужчина, седой, косматый, с болезненно отекшим лицом. Он шел как киношный зомби, на прямых ногах, еле переставляя их. Пижама в полоску, ноги босые…

– Леша?! – не в силах подняться с дивана, Тамара Тимофеевна протянула к нему руку. – Тебе нельзя вставать!

Но мужчина как будто не слышал ее. Он смотрел на Степана.

– Где… Игорь?

Говорил он медленно, по слогам, невнятно, но вопрос все-таки прозвучал.

– Э-э… Он скоро будет…

Степан не знал, что делать. Мать Игоря – сердечница, отец после инсульта, едва живой. И дернул его черт идти сюда со страшной новостью.

– Он… Погиб? – спросил Алексей Сергеевич и скривился, как это бывает, когда человек собирается заплакать.

– Да нет… – мотнул головой Степан.

Но увы, обмануть не удалось.

– Он… погиб…

Алексей Сергеевич попытался поднять руку, чтобы вытереть хлынувшие из глаз слезы, но, покачнувшись, завалился на бок. Если бы не Степан, он с грохотом растянулся бы на полу.

Степан удержал его от падения, но дела все равно плохи. Алексей Сергеевич был без сознания, пульс едва прощупывался. И Тамара Тимофеевна была не в силах перенести случившееся, она также лишилась чувств.

Степану ничего не оставалось, как вызвать «Скорую помощь».

Прибывший врач зафиксировал смерть Алексея Сергеевича, а его жену, у которой был сердечный приступ, отправили в больницу. Степан поехал вместе с ней.

Ему приходилось терять в бою своих товарищей, но тогда в их гибели виновата была война. А сейчас в смерти Алексея Сергеевича он видел свою вину. Надо было как-то подготовить родителей Игоря… Но как?..

Парень сидел на скамейке у входа в реанимационное отделение, куда поместили Тамару Тимофеевну. Там его и нашла Даша. Тщательно расчесанная, ярко накрашенная, в белой кофточке с декольте и короткой юбке, она выглядела эффектно. И вместе с тем нелепо. Да и она сама это, похоже, осознавала. Сев рядом с парнем, сомкнула ноги, постаралась натянуть юбку до колена. Это ей не удалось, поэтому она закрыла ноги своей сумочкой.

– Как она там? – взволнованно спросила Даша.

– Не знаю, мне не докладывают, – пожал плечами Степан.

– А чего тогда сидишь?

– Но я же виноват, что так случилось.

– Ты виноват в том, что погиб Игорь?

– Ну, может, и в этом… Я первым к бронетранспортеру побежал, а Игорь за мной. Если бы он первым шел, осколок бы мне достался…

– А зачем бежал?

– От мин прятаться. От «чехов» отбились, так они нас из «самоваров», ну, из минометов… Я должен был хлебнуть их чайку, а досталось Игорю…

– Ты струсил?

– Почему струсил? – встрепенулся Степан.

– Ну, сам же говоришь, что бежал.

– Так от мин бежал, не от «чехов».

– А какая разница?

– Большая!

Степан раздосадованно посмотрел на Дашу. Но она не ответила на его вызывающий взгляд. Сидела, опустив глаза, и теребила ремешок своей сумочки…

– Мина, она неживая. Ей не грех поклониться… Это «чехам» кланяться нельзя, с ними до победного надо. От «чехов» мы отбились, я лично троих завалил…

– Да ты успокойся, – не поднимая головы, сказала Даша. – Никто не говорит, что ты трус…

– Не говоришь, а за живое задела.

– Извини… Троих завалил. Стрелять, значит, умеешь.

– Если бы не умел, снайпером бы не назначили.

– Ты – снайпер?

– Ну да… А это что, имеет значение?

– Нет. Просто ты думаешь, что я тебя осуждаю. А я тобой восхищаюсь… Только не время сейчас восхищаться, да?.. Алексей Сергеевича в морг увезли. Что с Тамарой Тимофеевной будет, не знаю. Сначала сын, потом муж… Как бы сама вслед за ними не отправилась… Такую вот беду ты нам привез.

– Я привез?! – возмутился Степан. – Это война все…

– Ну, война, конечно… Знаешь, в Древней Греции за плохую весть казнили.

Степан удивленно посмотрел на девушку.

– А ты мне нравишься все больше и больше, – уязвленно и с едкой насмешкой сказал он.

– Но я же тебя казнить не собираюсь, – ответила Даша.

– Да, но претензии предъявляешь.

– Поверь, я не со зла… Просто в голове у меня все перемешалось. Игорь погиб, отец его, мать при смерти, все за какой-то день… Игоря хоронить, отца… У меня голова кругом идет… Ты ни в чем не виноват, но ты же мужчина. А для женщины мужчина должен быть опорой. Вот я и хочу опереться на тебя…

– Я для тебя не опора, я для тебя – боксерская груша.

– Ну и побудь немножечко боксерской грушей, – ничуть не смутившись, улыбнулась девушка. – Ты же сильный, от тебя не убудет… Поехали домой, нам здесь делать нечего. Если что, позвонят. А нам сил надо набираться. Впереди столько всего, что держись…

На улице Даша поймала такси. Ехать пришлось долго, не меньше часа, и всю дорогу она бедром касалась ноги Степана. Он думал о том, что нужно отодвинуться, но ощущение легкой близости было столь приятно, что придумать оправдательный мотив не составило труда. Игорь был его другом, значит, Даша – подруга. И ее прикосновения не более чем дружеские. Вот если бы она стала приставать к нему, Степан бы точно не допустил этого…

Но Даша не приставала. Дома она постелила ему на кухне, сама легла в гостиной. Степан вымотался за день, поэтому заснул, едва коснулся головой подушки.

Проснулся он рано и, хоть и чувствовал себя неважно, сто раз отжался от пола, умылся, побрился, собрал постель, сложил раскладушку. Даша приготовила завтрак. Не было на ней соблазнительного халата, из которого могла вывалиться грудь. Мешковатый спортивный костюм скрывал волнующие линии ее фигуры, прелести молодого тела. Да и Степан не давал волю своим мужским фантазиям.

Даша собралась отправиться в банк, чтобы положить деньги на счет, но телефонный звонок остановил ее. Сначала ей сообщили, что Тамара Тимофеевна скончалась в реанимации, а затем пришли офицеры из военкомата с вестью о гибели рядового Демьянова. Трагическая карусель закрутилась с новой силой, затягивая в круговерть ритуальных хлопот и Дашу, и Степана.

Глава 5

Капитана Геннадьева Степан знал давно и хорошо. Он был еще старшим лейтенантом, когда они вместе с Игорем попали в карантин, до седьмого пота гонял их во время курса молодого бойца, изнурял бесчисленными марш-бросками. Было время, когда Степан люто ненавидел Геннадьева за его неуемность. Но уже в Чечне он вспоминал о нем с благодарностью. От тяжелой науки в бою не легче, но шансов выжить больше. Может, потому и выжил Степан, что такие командиры, как Геннадьев, не давали ему пощады в мирное время… Да и не мог Степан не вспоминать его в Чечне: офицер принимал участие во всех операциях, которые выпали на долю их сборного десантно-штурмового батальона. Не зря «капитана» ему присвоили досрочно…

Когда-то Степан обращался к Геннадьеву на «вы» и шепотом. Сейчас же он запросто мог сказать ему «ты». Но не делал этого, потому что с капитаном его подчиненные. Ленька Свищ и Женька Кривцов хоть и «деды», но все же люди служивые, и Степан бы поступил нехорошо, если бы принизил авторитет офицера…

Они вчетвером сидели за столом в кухне у Даши. Ее самой не было: этой ночью она переночует в родительской квартире Игоря. А ее дом в полном распоряжении капитана Геннадьева. Завтра вечером у них поезд, они отправятся обратно в Чечню, а пока можно и выпить, и поговорить.

Последние три дня измотали Степана. И хорошо, что «двухсотый» груз сопровождали свои ребята. Ведь не одного Игоря пришлось хоронить, вместе с ним в землю легли и его родители. А это столько хлопот, что голова кругом… Но страшно не бремя забот, а сама ситуация. Сначала сын погиб, затем отец и мать. Из-за одного осколка чеченской мины умерли три человека…

– Это я во всем виноват, – потянулся к бутылке Степан.

Он наполнил всего две рюмки. Свищ и Кривцов уже подняли свои три поминальные стопки, больше Геннадьев им не позволял. Все правильно, служба есть служба.

– В чем ты виноват? – пристально, исподлобья посмотрел на него капитан.

– Ну, не должен был я в лоб, – мотнул головой Степан. – А я: «Ваш сын погиб…» Надо было как-то мягче…

– Как мягче? Ваш сын еще не совсем погиб?.. Тут уж одно из двух: либо жив, либо нет. Ну, или ранен. А он же не ранен был… В общем, ты себя не вини, солдат. Это все война…

– Даша одна осталась. Ни мужа, ни его родителей…

– Ну, что без мужа – это, конечно, плохо. А то, что без свекра и без свекрови… Может, тоже плохо. Зато какая квартира осталась! Три комнаты, почти центр города… Это, конечно, не утешение, но все-таки…

Степан видел квартиру, в которой жили родители Игоря. Близко к центру, большие комнаты. Но достанется ли все это Даше?.. Да и какая разница?..

– У Даши проблемы, – сказал Степан. – Я все хотел сказать, да как-то не получалось. Бизнес у нее, а бандиты наехали…

– Я это дело знаю, – кивнул Свищ. – У меня в Питере друг в этой теме… Не знаю, встретимся ли?

– Чего? – спросил Кривцов.

– Да пристрелят, и все дела.

– Кого, тебя?

– Да нет, его… Они ж как волки, друг с другом… Мне такое счастье даром не нужно. Я к дядьке пойду, у него своя фирма…

– Ты будешь работать, а твой друг – деньги у тебя вымогать, – мрачно усмехнулся Геннадьев.

– Ничего, как-нибудь разберемся.

– Ты-то разберешься, – покачал головой Степан. – Ты мужик. А Даша – баба. Слабая, пугливая баба. Как она без нашей помощи с этими козлами разберется?

– Да никак. Платить придется.

– Если бы платить. Они под юбку к ней лезут. Она пока сопротивляется, – приврал Степан. – Но как там дальше будет, не знаю… А она – жена нашего друга. Мы защитить ее обязаны…

– И что ты предлагаешь? – напряженно посмотрел на парня капитан.

– Ну, не знаю… Поговорить бы с этими козлами.

– Так поговорим, в чем проблема! – расправил плечи Ленька. – Где они, давай поговорим!

– Ты погоди, Свищ, не свищи, – урезонил его капитан. – Мне, между прочим, за вас отвечать. А с бандитами шутки плохи…

– Так поэтому мы с ними и воюем. И там, на Кавказе, воюем, и здесь надо своих защищать, – не сдавался парень.

Офицер в раздумье почесал затылок, но сказать ничего не успел. В дверь сначала стукнули, а затем соловьиной трелью пропел входной звонок.

– Кажется, легки на помине, – сказал, поднимаясь, Степан.

– Ага, на поминки, – добавил Кривцов.

Только почему-то никто не засмеялся.

Степан не ошибся: в дом действительно ломились бандиты. Вася и Валера, на этот раз без своих подружек. Может, они рассчитывали на Дашу.

– О, десантура! Ты еще здесь? – изумленно протянул Валера. – А Дашка где?

– Не Дашка, а Дарья… Заходите, поговорить надо.

– Да мы вообще-то спрашивать тебя не собирались…

Валера шагнул через порог, плечом оттеснил Степана. За ним, косолапо ступая, протиснулся в квартиру и Вася. Они, не снимая курток, прошли в гостиную.

Дождливо на улице, прохладно, тем более вечер уже наступил, так что их куртки сами по себе не вызвали у Степана подозрения.

Валера с подчеркнутой небрежностью сел в кресло, деловито забросив ногу на ногу.

– Ну и о чем ты хотел поговорить, пацан?

– О чем? – скривился Вася.

Он остался стоять, и, как оказалось, не зря. Парень отвел в сторону полу куртки, обнажив рукоять засунутого за пояс пистолета.

– Свищ, Кривец! Вы «мухобойку» боитесь? – крикнул Степан.

Он также зашел в комнату, освобождая место для своих товарищей. А места им требовалось много, особенно для Свища с его двухметровым ростом и косой саженью в плечах.

– Оп ля! Да тут целый полк!

Напрасно Валера пытался скрыть свое замешательство за пренебрежительной ухмылкой. Степан видел его насквозь.

– Ага, вместе с командиром…

В комнату зашел и Геннадьев. Его камуфляжная куртка была расстегнута, а специальный боковой карман был чем-то заполнен, виднелся и фиксирующий шнурок, казалось, там находится пистолет, который в случае чего легко было выдернуть. А капитанские погоны и орденские планки на груди предполагали, что стрелять Геннадьев умеет.

– Я чего-то не въехал, – нахмурился Вася.

Пола его куртки вернулась на место, скрыв рукоять пистолета.

– А надо быть понятливым, парень, – насмешливо скривил губы Степан. – Дарья – вдова нашего боевого товарища. И мы ее в обиду не дадим. Надо будет, целую роту сюда откомандируем.

– Возможно, с тяжелым вооружением, – с самым серьезным видом добавил Геннадьев, неторопливо усаживаясь на диван.

– Не, ну вы, в натуре! – восхищенно протянул Валера. – И даже захлопал в ладоши. – Браво! Не ожидал я такого от вояк! Вот загнули, так загнули… А что, Дашка… Э-э, Дарья жаловалась вам?

– Что-то вроде того.

– Так мы ничего особого и не делали… – перемигнувшись с Васей, усмехнулся бандит. – Мы помогли ей, она помогла нам, всего-то делов…

– А вот надоело ей вам помогать, понял! – рассвирепел Степан.

– Да ты чего кричишь, пацан! Контуженый, что ли?.. Все я понял. Надоело, так надоело… А может, ты сам на нее глаз положил?

– Не твое дело.

– Ты это, не быкуй, не надо, – насупился Валера. – Хочешь что-то сказать, говори спокойно, ровно… Надоело Дашке нам нравиться, так и скажи, распрягайте, хлопцы, коней. Только кричать не надо, хорошо?

– Не буду.

– Ну, тогда в чем проблема? – расплылся в улыбке бандит. – Люди вы серьезные, чеченов бьете. У нас в Москве их очень не любят, так что честь вам за это и хвала…

– Значит, договорились?

– Да не вопрос. Если Дашка… Э-э, Дарья… Если Дарья нас не хочет, то нас и не будет…

– Не хочет.

– Тогда нас не будет… Вы что, водку здесь пьянствуете?

– Не твое дело.

– Да расслабься ты, воин, – Валера недовольно выпятил нижнюю губу. – Мы же тебе не враги. Да и ты нам тоже. Нормально же договорились, чего быкуешь? Или мировую с нами не хочешь выпить?

– Да хочет он, хочет, – поднявшись со своего места, сказал Геннадьев. – Давайте на кухню, ребята… Свищ, Кривец, а вы давайте коней распрягайте. Да спочивать лягайте. Вопросы?

Вопросы у Леньки и Женьки были, но озвучить их они не решились. Командир увел гостей на кухню, а они, расстелив матрацы на полу, легли спать. И свет в комнате потушили. Но все же Степан ощущал их поддержку с тыла. Бандиты вооружены, и если вдруг они проявят агрессию, Свищ и Кривец помогут им с командиром выкрутиться из ситуации.

Но Валера и Вася не возникали. Душа нараспашку, настроение отличное. Чечней интересовались, про боевиков спрашивали.

– У нас тут «чехи» тоже воду мутят, – осушив очередную стопку, сказал Вася. – Все, что плохо лежит, все под себя гребут…

– А что у вас здесь плохо лежит? – миролюбиво спросил Геннадьев.

– Ну, рынки, банки, фирмы. Магазины, само собой… Вот у нас тут с вами сыр-бор из-за Дашки вышел. А чего вы наехали, не знаю. У нее, между прочим, с «чехами» были проблемы. Да, с ними… Она не говорила?

– Нет, – покачал головой Степан. – Про бандитов говорила, а то, что «чехи» это были, нет…

– Бандиты – понятие интернациональное, – усмехнулся Геннадьев. – Или нет?

– Не надо нас с ними в одну кучу мешать! – возмущенно выпалил Валера.

– Не надо, – поддакнул Вася.

– А вы что, тоже бандиты? – иронично сощурился капитан.

– Мы?! Мы не бандиты… Мы, между прочим, людей защищаем. От тех же «чехов». Вот на Дашку наехали, а мы к ним; что за дела, спрашиваем? Дашка, говорим, наш человек, и мы за нее рвать на части будем! «Чехи», конечно, народ не трусливый, но и с нами связываться неохота. Магазинчик у Дашки так себе, много с него не возьмешь, воевать за него резону нет. Короче, без войны этот вопрос разрулили… Это я к чему говорю? А к тому, чтобы вы знали, с кем дело иметь, если вдруг «чехи» на Дашку снова наедут. А главный у них Муса… Как его найти, не скажу, не знаю. Но если его Дашка интересует, он сам объявится. Верней, кто-то из его людей… Ну, вы ребята боевые, «чехи» с вами точно связываться не станут. Ну, если вы на разбор с ними выйдете. Это если они наедут. А может, и не наедут. Мы им ничего не скажем. А как они узнают, что у Дашки новая крыша?.. Нет, не узнают… Ну что, братва военная, выпьем за полную победу над «чехами»!

Валера и Вася ушли не раньше, чем закончилась водка. На прощание они оставили номер своего телефона. На всякий случай. Когда парни убрались, Степан скомкал листок блокнота с записанным на нем номером и выбросил в мусорное ведро. Никаких дел с бандитами!