Текст книги "На прикладе насечки, на сердце рубцы"

Глава 12

Степан брезгливо крутил в руках баллончик в тщетной попытке найти на нем хоть одно русское слово. Английского он не знал, испанского и арабского тоже, поэтому состав аэрозоля оставался для него загадкой. Может, синильная кислота в нем или какие-нибудь ртутные пары. Может, и не было в нем ничего опасного, но воняло так, что закладывало нос. Даже настоящего бомжа могло стошнить от исходящего от него амбре. А джемпер, брюки, парик, борода, солнцезащитные очки со сломанной и скрепленной скотчем дужкой, початая чекушка водки в заднем кармане…

Он сделал все как надо. И теперь парился на душном чердаке в ожидании человека, которого должен был убить. Площадка перед кафе пустая, ни единой машины, двери закрыты, на террасе никого, и окна зашторены, не видно, что происходит в здании. Но еще только утро, сказка только начинается…

Степан тщательно протер баллончик носовым платком, забросил его в темный угол чердака. Сделал несколько полуприседаний, чтобы размять застоявшиеся ноги. Окно высокое, смотреть в него можно было только из положения «стоя».

Но через какое-то время Степану пришлось изменить свое положение. Он услышал гулкий стук со стороны входного люка, увидел, как вырвавшийся снизу сноп света разбавил чердачный сумрак. Он тут же плюхнулся на пятую точку опоры, вместо бинокля в руке оказалась початая бутылка водки. Маскировка ему пригодилась, потому что в его сторону шла женщина. Грузная, обрюзглая, потому шла тяжело, вразвалку. Степан наблюдал за ней периферийным зрением, не всматриваясь в лицо. Но и без того чувствовалось, что женщина настроена агрессивно.

– Э-э, нашел, куда забраться! – натужно дыша, прокряхтела она. – А ну давай отсюда!

– Ы-ы! – не поднимая головы, мотнул ею Степан. – У-у!

– Фу, как от тебя воняет, гадина!

– Мы-ы!

– Бомжара проклятая! Чтоб ты сдох, вонючка!.. Я сказала, пошел отсюда!

В ответ Степан снова мотнул головой.

– Я сейчас милицию вызову!

– Гы-ы! – изображая радость, закивал он.

Дескать, он не против того, чтобы оказаться в милиции. И выспится на нарах, и обедом разживется.

– Вот тварь! Ничем его не возьмешь!.. Ты скобы с люка снял?.. Ты. Знаю, что ты. Больше некому. Чтобы не закрыли тебя здесь. Ну ладно, ладно!

Женщина ушла. Степан не знал, что она задумала. Может, и правда за ментами пошла. Может, сантехников приведет. Так или иначе, его с чердака погонят. Значит, нужно менять позицию, искать огневую точку в другом доме.

Он поднялся, на всякий случай осмотрелся, глянул в окно. И остолбенел. На террасе кафе, облокотившись на чугунную балюстраду, стоял мужчина со знакомым по фотографии лицом. Муса. Широкая, суженная кверху голова, короткие кучерявые волосы, глазки маленькие, неживые, будто замороженные изнутри, крючковатый с горбинкой нос, тонкие, плотно сомкнутые губы, трехдневной давности щетина на щеках…

Степан представил, как этот гад наваливался на Дашу, и руки сами потянулась к винтовке. Его совершенно не смущали два джигита, маячившие за спиной чеченца. Стоят, широко расставив ноги, орлиными своими взглядами сканируют пространство вокруг босса. Типа охраняют. Ну, ну…

Он не стал высовывать ствол из окна: обстановка позволяла ему стрелять из глубины чердака. Солнце у него за спиной, а значит, оптический прицел не сверкнет в его лучах, не насторожит охрану чеченского насильника, не вспугнет его самого. И винтовка не подведет, и палец на спусковом крючке не дрогнет…

Степан умел стрелять быстро. Но все-таки он замешкался. Пока привел винтовку к бою, Муса повернулся к нему спиной. Он уходил с террасы. И был уже в дверях, когда Степан поймал его затылок в прицел. К счастью, дверной проем высокий, а в зале, куда он входил, было достаточно светло, чтобы удержать в поле зрения цель. А слабина спускового крючка уже отжата… Нельзя ждать выстрела, иначе может дрогнуть рука. Но еще мгновение-другое, и цель будет закрыта телом охранника…

Выстрел должен произойти как будто сам по себе, но вовремя… Тюх!.. Винтовка дернулась в руках, выплюнув смертельную порцию свинца. Но Степан продолжал смотреть в прицел. Не было у него необходимости переносить огонь на следующую цель, как это бывает на войне. Есть только потребность в том, чтобы поскорей унести ноги. Но должен же он глянуть, что произошло с Мусой.

Он видел, как чеченец вскинул руки в тщетной попытке закрыть ладонью дырку в затылке. Колени его подломились, и тело стало безвольно валиться на пол. Телохранители покойного услышали звук выстрела и уставились на крышу, где прятался Степан. Его самого они не видели, но тыкали в его сторону пальцем… Степан едва сдержался от искушения всадить пулю сначала в одного, затем в другого. И времени на это нет, и доказательств, что эти орлы были с Мусой, когда он насиловал Дашу…

Степан забросил винтовку в темный угол, повернулся к окну спиной и быстро направился к люку. Вчера он произвел расчет времени, необходимый для того, чтобы чеченцы, выйдя из кафе, перекрыли ему путь к отступлению. В его распоряжении была почти минута. Если поспешить, он успеет спуститься во двор, уйти по узкой отмостке между стеной дома и зарослями сирени в палисаднике…

Он спешил и успевал. Но под козырьком подъезда нос к носу столкнулся с милицейским лейтенантом в наглаженой форме и с кожаной папкой под мышкой. Это был молодой совсем еще парень с розовым румянцем на нежных, как у женщины, щеках. Высокий, спортивного сложения, но грозного впечатления он, как ни старался, не производил. Лейтенант хмурил брови, глядя на Степана, но взгляд у него беззубый, совсем не страшный. Гораздо внушительней казалась грузная тетка, утиной походкой следующая за офицером.

– Ну вот, легок на помине! – увидев Степана, взвыла она. – Держите его, хватайте!

– Гы-ы! – изображая из себя блаженного, полоумно улыбнулся он.

– Гражданин, ваши документы!

Не думал Степан, что у лейтенанта хватит ума остановить его для проверки документов. Ясно же, что бомж перед ним… А может, офицер слышал звук выстрела? Если так, то это меняло дело…

– Командир, какие документы? – мотнул он головой и свернул в сторону, чтобы перебраться через низкую оградку, пересекающую отмостку фундамента.

– Стоять!

Лейтенант попытался схватить Степана за руку, но вместо этого получил кулаком в солнечное сплетение. От скручивающей боли офицер сначала сложился пополам, а затем рухнул на колени. Мощный удар, аккурат в болевую точку, но, к счастью, не смертельный. Во всяком случае, Степан очень надеялся, что не переборщил.

– Держите его! – заорала женщина, глядя, как Степан перепрыгивает через оградку.

– Стой, собака! – донеслось до него издалека.

Судя по акценту, кричал кавказец. А он, скорее всего, вооружен. Но Степана уже скрывают кусты сирени. И куда бежать, он знает… И бегать он умеет быстро… Главное, парик не потерять, бороду, очки, до крови не ободраться…

Свернув за угол дома, Корольков побежал к линии гаражей.

Не зря он изучал этот район и знал, что крайний гараж примыкает к забору школы. Через одну ограду он перепрыгнет, через другую, и тогда уже никто его не догонит.

Первой на линии стояла «ракушка», гараж с низким тыльным торцом. Степану ничего не стоило забежать на него, перескочить на следующее строение. Над гаражами низко склоняла свои ветви раскидистая липа – не самая лучшая, но хоть какая-то маскировка. Раздвигая ветки, он побежал по крышам, спрыгнул с них на территорию школы. Перекатываться через плечо, чтобы смягчить прыжок, не стал: мало ли, вдруг борода оторвется, потеряется…

Лето, каникулы, школьный двор пустует. Ничто не мешает Степану обогнуть многоэтажное здание, за которым начиналось футбольное поле. Там от одних ворот к другим гоняла мяч детвора. Быстро бегущий бомж привлек внимание, вслед Степану понеслось глумливое «улюлю», но, разумеется, остановить его это не могло. Не снижая скорости, он перемахнул через ограду вокруг школы, ощупал на ходу парик, бороду, продолжил путь.

Он бежал к скоплению гаражей, образующих прямоугольник, в центр которого можно было попасть с нескольких сторон. Вспугнув женщину с коляской, он бегом пересек палисадник, боком втиснулся в узкое пространство между гаражами, вывалился в поросший травой прямоугольник.

Степан стянул с себя свитер, скинул брюки, содрал с головы парик и бороду. Из кармана спортивных штанов достал платок и пузырек с лосьоном, наскоро протер нарочно испачканное лицо, наспех расчесался. Сломанные очки сменил на новые, на голову надел кепку…

В чистой, влажной от пота футболке, в спортивных брюках и кроссовках он производил более благоприятное впечатление. Но только издали. Близко к нему лучше не подходить: запах аэрозоля так и остался при нем.

Но Степан и не собирался идти в людное место. Дворами, пересекая улицы, быстрым, хотя с виду и неторопливым шагом он прошел не меньше десяти километров, прежде чем оказался возле дома, где жил вместе с Дашей. Для тренированного бойца такой марш-бросок не проблема, поэтому, оказавшись в квартире, в полной, как ему казалось, безопасности, он ощутил всего лишь приятную усталость.

Даши дома не было. Степан принял душ, сменил одежду. Спортивные брюки, в которых он был на деле, кроссовки, футболка – все это почти новое, жаль выносить на свалку. Но интуиция подсказывала, что от использованной одежды нужно избавляться, особенно от кроссовок.

Он собрал все в пакет, вышел на улицу, но в своем дворе одежду и обувь выбрасывать не стал. Не поленился пройти несколько домов, прежде чем выбросил свое добро в мусорный контейнер.

Вернувшись домой, он лег на диван и, забросив руки за голову, уставился немигающим взглядом в потолок. Ну, вот и все, дело сделано. Мусы больше нет, Даша отомщена…

Он убил человека, но раскаяния не было. Чеченцы – они, конечно, люди, и достойных среди них много, и плохих хватает. Но в любом случае они для него – враги. Потому что он воевал в Чечне, потому что он убивал боевиков, от рук которых погибали его товарищи. Муса враг. Какие могут быть сожаления?

Может быть, когда-нибудь, когда сознание отойдет от ужасов войны, он поймет, что совершил сегодня страшный грех. Когда-нибудь, но не сейчас…

Глава 13

Муса поднялся с пола, шатающейся походкой зомби вышел на террасу своего кафе. Во лбу – огромная дыра, в затылке отверстие поменьше, но все равно пулевая скважина просвечивает насквозь. Глядя прямо на Степана, он погрозил ему кулаком и послал проклятие…

Степан стоял на чердаке, наблюдал за восставшим покойником через прицел винтовки. И видел, как Муса шевелил губами, слышал, как заливается он соловьиной трелью… Он что, говорить разучился?

Не сразу, но до Степана все-таки дошло, что это поет-заливается звонок у входной двери. И оживший Муса – всего лишь персонаж из его сна. Надо вставать…

За окном светло, солнце еще только клонится к закату, его лучи заливают комнату. Наверное, Даша вернулась. Может, ключи в магазине забыла, может, еще что…

Открыв дверь, Степан от изумления разинул рот. На него смотрел лейтенант милиции. Рядом с ним стоял молодой мужчина в светло-сером пиджаке.

– Гражданка Демьянова здесь проживает? – с подозрением глядя на Степана, спросил штатский.

Голос четкий, звучит жестко, уверенно. И сам мужчина выглядит внутренне сосредоточенным, решимость у него во взгляде, как у человека, облеченного властью. Тоже, скорее всего, мент… Но ему нужна Даша.

Степан облегченно вздохнул. Кажется, не по его душу пришли.

– Ну, проживает…

– Я могу с ней поговорить?

– Нет ее.

– А вы, извините, кем ей приходитесь?

– Может, сами представитесь? – осмелел Степан.

– Капитан милиции Притопов, московский уголовный розыск.

Мужчина предъявил удостоверение, Степан торопливо прошелся по нему взглядом.

– А я друг ее мужа, – ответил он.

– Друг семьи? – прыснул старший лейтенант.

– Друг погибшего мужа… – ожесточенно глянул на милиционера Степан. – Игорь в Чечне погиб. Смертью храбрых. Пока вы тут… Не знаю, что здесь смешного?

– Лейтенант, спасибо, вы можете идти, – удалил своего коллегу капитан.

И когда тот исчез, кивком показал Степану за спину.

– Может, в дом пустишь, солдат?

– Да, пожалуйста…

Он провел гостя на кухню, поставил чайник на плиту.

– Документы можно глянуть? – категоричным тоном спросил капитан.

Степан принес военный билет.

– Так, рядовой Корольков Степан Михайлович, семьдесят пятого года рождения… В Чечне, говоришь, воевал?

– Да, вместе с Игорем Демьяновым. Он в последнем бою погиб. Нас уже на дембель везли, в Моздок, а тут «чехи»… Я приехал, чтобы помочь похоронить.

– Кому помочь?

– Ну, матери его, отцу. И Даше… Отец умер, когда узнал, что Игоря больше нет. И мать за ним ушла. Даша бы одна с ног сбилась…

– Что, и друзья не помогли бы? – иронично спросил Притопов.

– Какие друзья?

– Бандиты… Или нет у нее таких друзей?

– Что-то я вас не пойму, товарищ капитан, – насупился Степан.

– Бандиты у нее друзья, Степа. Бандиты.

– Не друзья они. Даша в историю влипла. Валера помог ей от чеченцев отбиться…

– От каких чеченцев?

– Ну, ее свекр магазин открыл, а на него чеченцы наехали. А Валера ей помог…

– Валерий Четов?

– Я не знаю его фамилии, – мотнул головой Степан.

– Ну, а как зовут, откуда знаешь?

– И его самого знаю. Мы с ребятами с ним поговорили, чтобы он Дашу в покое оставил…

– И что?

– Ну, оставил…

– Что, вас испугался?

– Ну да… Наверное…

– Что-то здесь нечисто, парень. Не мог Четов от Даши отказаться. И она не могла от него отказаться… Что-то здесь не то… Ну да ладно. Уволился ты совсем недавно, многого не знаешь…

– Чего я не знаю?

– А я тебе объясню. Может быть… Ты знаешь, как отец Игоря Демьянова умер?

– Знаю, он на моих глазах умер… Я его убил… Ну, не в прямом смысле. Я Тамаре Тимофеевне сказал, что Игорь погиб, а он услышал. В общем, Игорь за собой родителей потянул. У отца инсульт, у матери инфаркт…

– Не было инфаркта. Просто сердечный приступ. Инфаркт потом случился. После того, как ей ввели повышенную дозу эпинефрина, то есть адреналина. Это ее и убило… Экспертиза это показала; правда, уголовное дело не сразу завели. Ничего, проведем эксгумацию. Медсестра реанимационного отделения показала, что в палату к больной заходила какая-то девушка. Она увидела ее, когда та уже выходила из палаты, окликнула, но та убежала… Тамару Тимофеевну доставили в больницу десятого июня, а одиннадцатого ее уже не было в живых. Вот мне и нужно знать, где Дарья Демьянова находилась в ночь с десятого на одиннадцатое июня?

– Здесь она была, дома. Мы вместе с ней из больницы приехали… Тамару Тимофеевну на «скорой» увезли, я с ней поехал. Возле отделения реанимации сидел, а Даша меня к себе забрала. Я у нее здесь, на кухне спал…

– Крепко спал?

– Да… День тяжелый выдался, устал очень, в сон сильно клонило. Лег и сразу вырубился…

– Ночью не вставал?

– Нет вроде…

– Может, Даша выходила ночью из квартиры?

– Я бы услышал. Я же чутко сплю, это с Чечни привычка.

– Но ведь она могла снотворным тебя угостить.

– Зачем?

– Чтобы в больницу отправиться.

– Зачем в больницу?

– Затем… Ты, наверное, не знаешь, кто такая эта Даша. И я не знал, пока копать не начал. В ГУБОПе на нее богатый материал…

– В ГУБОПе?

– Да, Главное управление по борьбе с организованной преступностью.

– Даша здесь при чем?

– При том, что, судя по оперативной информации, состоит в преступной группировке некоего Жуковского… Впрочем, это неважно. Валера Четов, которого ты знаешь, состоит в той же банде…

– Валера – понятно. А насчет Даши – это явная ошибка. Она не член, она жертва…

– Если бы… Как бы они тебя, солдат, в дурную историю не втянули. Работают они хитро, с выдумкой… Или уже втянули?

– Куда втянули? – внутренне подобрался Степан.

– Ну, не знаю… Чего ты так напрягся, парень?..

– Да нет, нормально все.

– А когда нас увидел, чего рот открыл?

– Я думал, Даша пришла… Ее ждал, а тут вы…

– Да? Ну, может быть… Это очень опасные люди, Степан. Знаешь, чем они занимаются? Деньги вымогают. Типичный рэкет, но с хитрым винтом. Дарья Демьянова в банде работала в качестве наводчицы. Знакомится с бизнесменами, вступает с ними в связь, выспрашивает, вызнает. А потом ее подельники наносят удар…

– Тогда почему ее до сих пор не арестовали?

– Потому что информация оперативная. Доказательств нет, чтобы ее привлечь. Ну, и от дел она как бы отошла. Почуяла, что на хвост наступить могут… А магазин действительно свекр ее открыл. На себя оформил и на нее…

– Я вам не верю, капитан. И не понимаю, зачем Даше нужно было Тамару Тимофеевну убивать.

– Не убивать, а добивать. Воспользовалась моментом, так сказать. Чтобы смерть естественной признали. И надо сказать, ей это удалось. Ну, почти… Не думаю, что шансов у нас что-либо доказать много. Если, конечно, ты, Степан, не поможешь. Может, ты знаешь что-нибудь про это?

– Не знаю. И вам не верю. Зачем ей поступать так, как вы говорите?

– Да просто все очень. Эта квартира на мужа приватизирована, а другая – на его родителей оформлена, но без приватизации. Дарья Демьянова в той квартире прописана, а не в этой… Теперь у нее две квартиры. И это в Москве, куда так стремилась провинциальная девушка…

– Мне все равно, к чему она стремилась. И если она вдруг причастна к убийству Тамары Тимофеевны, то я ничего не знаю…

– Ты спишь с ней?

– За такой вопрос и в глаз можно схлопотать, – напыжился Степан. – Не посмотрю, что вы капитан… Даша – жена моего погибшего друга! Как я могу?

– Конечно, не можешь… – проглотив пилюлю, кивнул Притопов. И немного подумав, добавил: – Мой тебе совет: беги отсюда, парень. Сожрет тебя твоя Даша. Сожрет и не подавится… Когда она вернется?

– Не знаю, должна уже быть.

– Придет – скажи, чтобы мне завтра позвонила. Скажешь ей – и уезжай от греха подальше.

Капитан оставил ему номер своего телефона и ушел. Степан закрыл за ним дверь, сел за кухонный стол и обхватил голову руками. Возможно, Даша уже сожрала его. Осталось только переварить…

Глава 14

Одним указательным пальцем Даша перекрывала приоткрытый рот, другим – тыкала в потолок. Она призывала Степана к полной тишине и смирению. В глазах у нее тревога… Вот она сунула руку под кухонный стол, и нащупала что-то под ним, затем с печально-торжествующей улыбкой выдернула оттуда крохотную черную коробочку с присоской и проводками, открыла окно и выбросила ее на улицу.

– Мент поганый! – злобно и презрительно процедила сквозь зубы девушка. – Ненавижу!

– Что это было? – растерянно спросил Степан.

– Что-что… Жучок!.. На прослушку нас поставили… А я думаю, зачем он тебе басни про меня рассказывал! Хотел послушать, что я тебе отвечу. Но я-то не дура… Менты позорные!

Даша вела себя вульгарно и необузданно, как Мурка с малины. Степану приходилось общаться с такими приблатненными девками, знал он, какой образ жизни они проповедовали…

– Скажи, Муса тебя трахал?

Как бы ни хорохорилась Даша, но ее передернуло от резкого, режущего слух слова.

– Что? – изумленно вскинула она брови.

– Я спрашиваю, тебя Муса трахал?

– Ты с кем сейчас разговариваешь?

– С тобой.

– Да, он меня трахал…

– А может, не было ничего?

– Ты что, менту поверил?

– Я смотрю, ты девушка опытная, жучок сразу нашла.

– Потому что ментов хорошо знаю.

– Откуда?

– Да оттуда… Я в семнадцать лет в Москву приехала. В восемнадцать с Игорем познакомилась. Чем я целый год занималась? Мы с сестрой на Тверской стояли… Да, именно там. И знаешь, пользовалась спросом. А знаешь, кто нас выставлял? Менты! Из МУРа, между прочим. У них там целая мафия. Сами проституток плодят, сами с ними борются… А знаешь, как я проституткой стала? Менты нас сначала сами отхороводили, а потом в аренду сдали. Паспорта отобрали. Если работать не хотите, говорят, мы вас на десять лет за кражу посадим, будете, твари такие, на зоне париться…

– У тебя есть сестра?

– Забудь. Она давно уже дома, замуж вышла, сына родила… Сын у нее Лешка, хорошенький такой. Знал бы, чем мамка занималась… И муж не знает. Да ему и не надо знать. А так бы не было у меня племянника, если бы Ксюху мою посадили. Нас бы вместе в зону отправили…

– Но ведь не отправили же.

– Да, но до сих пор копают. Я убила Тамару Тимофеевну! Это ж какой гений до такого додумался! Притопов, говоришь… – приставив палец к переносице, напрягла память Даша. – А зовут как?

– Не знаю.

– Увидеть бы. Наверняка из тех, что нас пасли. Успокоиться не могут, что я с их крючка соскочила…

– А Валеру он откуда знает? Четов его фамилия.

– Чё ты? – ухмыльнулась Даша.

– Что я?

– Вот я и говорю, чё ты! И этот Притопов сказал. Потому и придумал фамилию. Чётов – чё ты!.. Я сейчас Валере позвоню, спросишь, какая у него фамилия!

– А отчитаться перед ним не надо? – мрачно усмехнулся Степан.

– Отчитаться?

– Ну, Муса приказал долго жить…

– Да?! Вот с этого бы и начинал. А то про мента шарманку завел… Это не просто мент был, это сутенер. Значит, нет Мусы… Спасибо тебе, Степан. Теперь я точно знаю, что ты в кровь за меня разобьешься!

Даша мило улыбнулась, подошла к парню, ласково обвила руками его шею, дыхнула легким коньячным перегаром.

– Где ты была? – отстранившись, спросил Степан.

Может, Притопов действительно был ее бывшим сутенером, может, мстил ей за то, что она от него ушла к Игорю. Но прежней веры в нее не было…

– Как это где? В магазине!

– С кем?

– Ну не с Валерой же.

– А если я Нине позвоню?

– Ух ты, какой ревнивый!

– А ты мутная… Мутная ты, Даша. Не удивлюсь, если Муса тебя и в глаза не видел.

– Это ты о чем? – напряглась девушка.

– Может, у Валеры твоего проблемы с ним были. Вот вы меня и разыграли… Это называется развести лоха. Или нет?

– Смотри, какой умный! – хмыкнула Даша, уткнув палец в нижнюю губу.

– Дурной… Потому и попался. Не надо было мне брать эти деньги.

– Какие деньги? – не поняла девушка.

– Те, которые Игорь тебе передал. Нечестные они. Потому и несчастье принесли. Сначала ему, теперь вот мне… Поеду я, Даша. Домой поеду.

– Мы же вместе собирались.

– Никуда ты со мной не собиралась. Песни ты мне сладкие пела. Ведьма ты. Красивая ведьма… Прощай!

На сборы ушло мало времени. Сумка уже собрана, форма выглажена, осталось только ее надеть. Но Даша не захотела отпускать парня, перегородила ему путь, спиной навалившись на входную дверь.

– Давай во всем разберемся! Все совсем не так, как ты думаешь!

– Мне все равно. Я сделал все, о чем ты меня просила.

– Куда ты на ночь глядя?

– Ничего, вокзал круглые сутки работает.

– А если тебя менты ищут?

– За что?

– Ну, сам знаешь…

– Не бойся, сработано чисто…

Степан не был в этом уверен, возможно, у ментов и у чеченцев появились какие-то зацепки насчет него. Но Даше об этом знать не нужно, и ее друзьям-бандитам тоже. А то ведь он и сам может умереть, от сердечного приступа, например. Или от передозировки наркотиков… Он же в Чечне служил, а там, если верить слухам, все на игле сидят. Бред, конечно, но как версия для следствия пройдет…

– Хотя бы переночуй, утро вечера мудреней… У меня коньяк хороший, посидим немного, а ночью я к тебе приду, – завораживающе улыбнулась Даша.

– Можно, я прямо сейчас тебя обниму? – спросил парень.

Он шагнул к девушке, она прильнула к нему и губами коснулась его щеки. Этого Степан и ждал, чтобы на сто восемьдесят градусов развернуться вместе с ней. Отставил Дашу в сторону, открыл дверь и был таков.

– Идиот! – донеслось ему вслед.

Корольков спустился во двор, поймал такси и отправился на Павелецкий вокзал.

Пока шел с привокзальной площади к перрону, два раза наткнулся на милицейский наряд, но так и не стал объектом пристального внимания. Никто не искал его, не пытался остановить.

Но еще оставалась опасность стать жертвой бандитского нападения. Что, если Валера не захочет выпускать его из Москвы? Возможно, Даша уже поставила его в известность, быть может, он уже мчится на вокзал. Именно поэтому Степан не стал покупать билет, а сразу отправился к поезду на Волгоград. Очаровал молоденьких проводниц одного из вагонов обаятельной улыбкой и блеском ордена, и они с радостью предоставили ему место в своем купе. В Воронеже он сойдет, купит билет на свой поезд…

Когда вагон тронулся, крашеная блондинка Таня, тихонько хихикая, угостила его чаем. И от коньяка не отказалась, которым Степан запасся в привокзальном магазине.

Ближе к полуночи в служебное купе заглянул следующий в поезде милицейский наряд. Степан к этому времени обхаживал сразу двух проводниц, Таню он обнимал за талию, Олю – за плечи. Увидев наградной крест на правой стороне распахнутой настежь куртки, прапорщик заговорщицки улыбнулся ему и закрыл дверь.

Прижимая к себе разомлевшую Таню, Степан закрыл глаза и уперся затылком в переборку купе… Не трогает его милиция, значит, все хорошо. А может, не было никакой Даши? Может, не убивал он никакого Мусу? Ни Валеры не было, ни его дружка Васи… Его доставили военно-транспортным самолетом в Москву, где он сразу же пересел в поезд и теперь едет домой. Нет больше войны, не караулит его смерть за углом, впереди его ждет веселая и беззаботная жизнь. Да и не только впереди, а уже и в настоящем. Таня уже созрела и ждет, когда он отважится на решающий шаг. А он отважится, потому что нет причины, которая могла бы удержать его от соблазна. Есть только женщина, готовая осуществить его солдатскую мечту, которую он лелеял все два года. А Даша всего лишь плод его контуженого воображения…