Текст книги "Я тебя урою"

А может, это Дмитрий Савчук скинул Ладу с обрыва. За то, что она плохо убрала в его комнате. Или его жена Ольга – за то, что она не вытерла пыль с люстры. Чем не мотив?..

Степан понял, что зашел в тупик. Надо идти домой спать. Утро вечера мудренее... Да, надо дождаться утра. А еще лучше – результатов судмедэкспертизы. Тогда многое может проясниться... Но самый лучший вариант – это забыть о своем служебном долге и вспомнить, что впереди еще целый месяц отдыха...

Глава 8

Степан тихонько поднялся с дивана. Но Жанна все же проснулась.

– Ты куда? – не открывая глаз, спросила она.

– Пойду искупаюсь. Утренние водные процедуры, так сказать...

– Знаю твои процедуры... Отдыхать надо, а ты землю носом роешь. Тебе что, больше всех нужно?

– Я купаться иду, – улыбнулся Степан. – Отдыхать буду... Есть великий сыщик Петр Анатольевич Цесарский, пусть он убийцу ищет...

– Он хоть и дурак, этот Цесарский, но сообразительней тебя. Понял, что Лада сама упала...

– Сомневаюсь.

– А ты не сомневайся. И спи спокойно... И другим дай спать!

Жанна с головой накрылась покрывалом и снова уснула. Степан отправился на море. Он действительно собирался искупаться. Детективные страсти его сейчас не волновали.

Чудесное утро. Небо чистое, объемное, солнце только-только выплыло из-за горизонта, море блестит, искрится. Воздух насыщен жизненной энергией, дышать легко и упоительно. И тишина... Спит Хуторок. Ни единого звука со стороны соседских дворов не доносится. Ладно, хозяева спят. Но ведь у них есть обслуга, тот же дворецкий Макс. Он же не может спать допоздна. У него с утра должен быть забот полон рот. Но нет, тишина – ни дверь не хлопнет, ни ведро не звякнет... Может, удрал Макс. Понял, что вывели его на чистую воду, и удрал... Степан поморщился. Ну сколько можно нагнетать те самые страсти, о которых и думать-то не хочется? Отдыхать он сюда приехал. Отдыхать!

Он прошел через задний двор, открыл калитку – через нее попал на опасную тропку по краю обрыва. Здесь уже не так тихо. Ветра нет, но внизу волна о прибрежные камни бьется.

Яхта на месте. Значит, Сафрон все еще здесь. А ведь и он мог удрать. Степан же в сторожа не нанимался, чтобы его стеречь...

Степан сделал несколько шагов и остановился. Внимание привлекла россыпь окурков под ногами. Макс со вчерашнего дня набросал. Сигареты одну за другой смолил от переживаний. Степан присел, поднял один окурок, второй. Макс курил «LM», и здесь та же марка. Только «LM», и ничего другого... Степан тоже курил. У него «Мальборо». Но он свои бычки вниз с обрыва сбрасывал. Автоматически сбрасывал. Не задумываясь о том, что на то место, где Лада лежала, бросает. А Макс об этом думал. Поэтому под ноги «бычки» ронял. Чтобы затем самому же за собой убрать. Но не убрал. Окурки до сих пор лежат... Вчерашние окурки. Отсыревшие, потемневшие. Но есть и совсем свежие. Похоже, Макс совсем недавно курил. Покурил и ушел к себе – в сторону дома. А мог и в другую сторону уйти – в сторону моря... Степан задумался. А что, последний вариант не исключен. Макс мог убить Ладу в порыве ревности. Мог отчаяться и принять безрассудное решение – отправиться вслед за Ладой... А может, он и не убивал ее. Но ведь он ее любил. Что, если с ее смертью его жизнь потеряла всяческий смысл... Нет, вряд ли он смог решиться на отчаянный шаг. Но все могло быть...

Степан осторожно подошел к самому краю пропасти, так же осторожно глянул вниз. И вздрогнул, когда среди камней заметил человеческое тело. И от увиденного, и от самой высоты закружилась голова – его и самого потянуло вниз. Но Степан справился с собой, отпрянул назад. Перевел дух и направился к шахте подъемника...

Человек был распластан на том же самом месте, где разбилась Лада. И в той же позе – на животе... Предчувствие не обмануло Степана. Это был Макс.

Лицо почти не пострадало. Но острый осколок камня размозжил височную кость. Это и стало причиной смерти. Были еще переломы – какие именно, установит экспертиза.

Снова падение с высоты. Снова труп. Самое время хвататься за голову...

Тело еще не совсем остыло, признаков окоченения не наблюдалось, трупных пятен тоже не было. По всей видимости, смерть наступила совсем недавно. Степан глянул на часы, запомнил время. Пятнадцать минут седьмого утра. Это время обнаружения трупа. Необходимо было установить ориентировочное время смерти. Чем раньше это будет сделано, тем лучше. Ведь если установить это время через два-три часа после гибели, то точность достигает двадцати-тридцати минут, если через сутки-двое – то погрешность может составить три-четыре часа, а то и больше...

Степан отправился к яхте. Там уже оживление. Палкин стоит на носу, Ядреныч – на капитанском мостике. Встревоженно и выжидающе смотрят на него, ждут, когда он подойдет к ним. Приблизился.

– Что там такое? – крикнул Паша.

– Градусник мне, быстро! И мобильник!.. Еще ручку и лист бумаги...

– Так, а что случилось?

– Труп!

– Мама мия! Как – опять? Кто на этот раз?

В отличие от своего подчиненного, Ядреныч вопросов не задавал. Принес и термометр для определения температуры человеческого тела, и мобильник, и лист бумаги в придачу с авторучкой. Сам спустился к Степану. И вместе с ним отправился к трупу.

По пути Степан дозвонился до поселкового отделения, сделал сообщение. На месте, не мудрствуя лукаво, стащил с покойника штаны и вставил градусник. Записал время.

Таблиц и коэффициентов определения времени смерти у него под рукой не было. Он всего лишь сделает контрольные замеры, а там уж пусть специалисты разбираются... Ладу он от такой процедуры избавил. Смысла не было. В том случае труп не был таким свежим, да и внешние факторы – солнце и жара – свели бы температурные изменения на нет... Да и не было особо уверенности, что Лада погибла по своей вине. А сейчас Степан почти не сомневался в том, что Макс погиб по чьей-то злой воле. И это при том, что у него был мотив наложить на себя руки. Интуиция не просто подсказывала – она кричала о том, что произошло убийство.

– Это что ж такое, не успели опомниться, а тут снова жмур, – посетовал Ядреныч.

– Как всегда, вы ничего не слышали...

– Так в том-то и дело, что нет... Вы нам вчера фитиля вставили, так. Мы с Палычем всю ночь вахту несли. Не было ничего...

– Всю ночь, до самого утра?

– Ну, Палыч – до утра... – Ядреныч виновато отвел в сторону взгляд.

– Чего ты там не договариваешь?

– Так это, его была очередь. А я утром проснулся, выхожу наверх, а он, тупила, дрыхнет... Еле растолкал...

– У вас вроде бы камеры наружного слежения...

– Так это, работали камеры... Но так они вокруг яхты обзор дают. А сюда ни одна не направлена... А надо было бы... А это кто такой?

– Макс, дворецкий Кляевых... Он был свидетелем, – сказал Степан и нарочно затянул паузу.

– Каким свидетелем? – не выдержал напряжения Ядреныч.

– Он слышал, как твой Палыч договаривался с Ладой...

– Так это из-за него Палыч спалился? – нахмурился парень.

– Из-за него... И вы ему этого не простили...

Степан вложил в свой взгляд всю имеющуюся в нем силу воздействия.

– Э-э, начальник, так нельзя! – побледнел Ядреныч. – Мы здесь ни при чем!

– А вы всегда ни при чем... Только почему-то люди вокруг вас гибнут...

Степан снова направился к яхте. И попытался прижать к ногтю Пал-Палыча.

– Так это, не убивал я этого хмыря! – искренне возмутился парень. – Я вообще на берег не сходил...

– И кто тебе поверит? – пристально посмотрел на него Степан.

– Так это, техника подтвердит. Это, у нас же камеры... Вы это, пленки просмотрите, да, там видно, что я все время на яхте был...

Система видеонаблюдения состояла из четырех камер. Но ни одна из них не была направлена в сторону Хуторка. Зато вся палуба вдоль и поперек просматривалась. И если Паша в течение ночи сходил на берег, это должно было зафиксироваться на пленке. Но просматривать запись – дело долгое и нудное... Пусть специалисты разбираются... Если, конечно, они будут. А то ведь снова, как в прошлый раз, гибель Макса спишут или на несчастный случай, или на самоубийство. Даже дела возбуждать не станут...

– Блок памяти придется изъять, – сказал Степан.

– Да не вопрос! Мы же знаем, что полковник Круча – самый справедливый полковник на свете! – осклабился Ядреныч.

– Во-первых, не полковник, а подполковник. А во-вторых, не надо забивать мне баки...

Лесть, она всегда приятна. Даже если ты реагируешь на нее как бык на красную тряпку. Льстецов можно презирать сколько угодно, но сладкие капли с их языка все равно западают в душу... Вот и сейчас Степану захотелось быть самым справедливым ментом в мире. И это при том, что он и без того всегда стремился к справедливости...

Степан изъял блок памяти, еще раз побывал у трупа – сделал очередной замер. Поднялся наверх, по пути домой дернул калитку во двор Кляевых. Закрыто. А запирается она изнутри. Макс этого сделать не мог. Тогда кто?.. Надо разбираться.

Жанна уже проснулась, хозяйничала на кухне.

– Долго же ты купался, – заметила она.

– Даже ноги не намочил...

– Чем же ты занимался?

– Была бы ты Ленусиком, а я Сафроном, пришлось бы тебе объяснять, что никаких баб не было... Не было... В этот раз обошлось без женщин. В этот раз мужчина...

– Та-ак, это что-то новенькое!

– Новенький ужас хуторского масштаба... Снова труп... В прошлый раз была экономка, в этот раз – дворецкий... Такое ощущение, что кто-то избавляется от прислуги...

– Ты это серьезно?

– Серьезней не бывает.

– Кошмар!.. А я как раз подумывала о помощнице...

– Думаю, что классовая буржуазная ненависть здесь ни при чем...

Степан спрятал блок памяти и отправился в дом к Кляевым. Снова без приглашения.

Калитка была закрыта. Степан нажал на клавишу звонка. Минуты через три появился Сева. В спортивных трусах – распаренный от насилия над собственным организмом, потный. Но довольный, каким бывает человек после напряженной тренировки...

– А, Степан Степаныч!.. – радушно улыбнулся он. – А чего вы с заднего хода?

– А в привычку уже вошло...

Степан внимательно смотрел на него. Но фальши не замечал. Похоже, он в самом деле не знал, что случилось с его дворецким. А ведь Сафрон уже наверняка в курсе событий: мобильная связь работает, и есть люди, которые обязаны были ему сообщить о случившемся... Неужели он ничего не сказал Севе? Почему?

– Хожу вот по скользкой дорожке, все жду, может, и меня попытаются со скалы сбросить... Спортом занимался?..

– Ну да! – расплылся в улыбке Сева.

– А Макс где?

– Да сам его ищу...

– А ты у моря не пробовал его поискать...

Только Степан это сказал, как из дома выскочил Сафрон. Морда красная, ноздри, как у скакуна, раздуваются. Увидел Степана, осадил самого себя.

– Степаныч, что там за беда? – настороженно спросил он.

– Не видишь, люди спортом по утрам занимаются. Кто-то качается, а кто-то с обрывов без парашюта прыгает...

– Степаныч, мои пацаны не при делах! Я тоже!.. Вообще, беспредел какой-то...

– Может, кто-то объяснит мне, что произошло! – встревожился Сева.

– Что-что, Макс твой сковырнулся! – опередил Степана Сафрон. – В смысле, упал и разбился...

– Да ну!

– Вот тебе и ну!

– Когда?

– Вот я и хотел бы узнать, когда... Кто и когда в последний раз его видел?

– Я видел, – кивнул Сева. – Вчера, когда спать ложился... Он к морю шел...

– В какое время это было?

– Ну, где-то что-то около двенадцати ночи...

– К морю шел?

– Ну да, на то место, где Лада упала... Переживал очень... Это, у них, говорят, роман был...

– Кто говорил?

– Ну, Дима Савчук сказал... Переживал Макс, курил много. И с того места почти не сходил...

– А калитку за ним кто закрыл?

– Я не знаю... – пожал плечами Сева.

– А калитка была закрыта?

– Но я же вам открывал. Значит, закрыта была... Так он что, в то самое время и... ну, вниз, с обрыва?..

– Экспертиза установит.

– Что это на него нашло?

– А может, кто-то на него нашел?.. Может, столкнули, а? – Степан в упор смотрел на Севу.

– А вы что, на меня думаете? – возмутился тот.

– Пока что я ничего не думаю...

Обслуживающий персонал обычно знает о своих хозяевах то, чего знать им никак не полагается. А кто много знает, тот долго не живет... Степан знал немало случаев, когда людей убивали именно по этой причине... Может, и Лада погибла потому, что много знала... Да, такая версия имела право на существование. Но и Сафрона никак нельзя было сбрасывать со счетов. Он мог расправиться с Максом как со свидетелем. Ведь это он открыл Степану глаза на очень важные обстоятельства...

– А я думаю, что надо скорей ограждение ставить... – сказал Сева.

– Во! Может, этого Макса ветром сдуло...

– Ночью не было ветра, – покачал головой Степан.

– Так это, может, его на любовной фазе переклинило? – предположил Сафрон. Он же любил эту Ладу, ну и решил, это, к ней отправиться... Это, может быть самоубийство.

Степан разубеждать его не стал.

– Может, и самоубийство, – кивнул он. – Надеюсь, ты еще задержишься на пару деньков?

– Да нет, Степаныч, ну его в пень – здесь оставаться! – мотнул головой Сафрон. – Сегодня же парус поставлю, и...

– Что, боишься?

– Так это, чертовщина какая-то! Вчера девка скопытилась, сегодня мужик. Завтра, глядишь, и я опрокинусь... Нет, мне такое счастье не нужно...

В этот раз Степан соглашаться с ним не стал.

– А надо остаться, Леша, надо...

Прежде чем ответить, Сафрон озадаченно потер подбородок. Просветленно улыбнулся:

– Как скажешь, Степаныч!

– Ну вот и договорились...

В это время со стороны дороги послышался шум мотора. К дому кто-то подъехал.

– Кого там принесло?

С этими словами Сева направился к воротам. Степан последовал за ним.

Милиция не заставила себя долго ждать. Но, как и в прошлый раз, она явилась в образе старшего лейтенанта Цесарского. Он восседал верхом на мотоцикле и с важным видом смотрел на подошедшего к нему Севу. Заметил Степана, и вся его важность куда-то исчезла.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – по всей форме поприветствовал его старлей. – Вы звонили?

– Звонил...

– Вы там про труп говорили...

– Говорил. Еще один обнаружил. Пошли, посмотришь, какой у нас тут морг...

Труп Макса лежал в том же положении, в котором оставил его Степан. На этот раз Цесарского не стошнило. Но переклинило капитально.

– А почему штаны у него спущены? – спросил он.

Закономерный вопрос.

– Моя работа, – пояснил Степан. И кивком показал на лежащий рядом термометр. – Температуру измерял... Кстати, надо бы повторить... Давай, действуй, опер!

– Зачем это? – поморщился старлей.

– Надо, Петя, надо. И вызывай бригаду, будем разбираться.

Старлей набрал номер городского РОВД, но Степан тут же забрал у него трубку. Сам сделал сообщение. Так надежней...

Глава 9

1

Оперативно-следственная группа прибыла во втором часу дня. Все тот же следователь, все тот же оперативник, все тот же криминалист. На этот раз прибыл и врач судебно-медицинской экспертизы. Это был средних лет мужчина с вытянутым вниз лицом и вытянутыми в стороны усами. Игорь Андреевич Безусов. Степан представил ему снятые температурные показатели.

– Чувствуется опытная рука... – польщенно улыбнулся усач. – Похоже, мне здесь делать нечего...

– Игорь Андреевич, труп Евладии Хлопьевой вы осматривали?

– Осматривал, – кивнул врач. – Вскрытие, анализы... А что конкретно вас интересует?

– Прежде всего время, когда наступила смерть...

– В районе от трех до пяти часов утра. Понимаю, что погрешность большая, но, как говорится, чем богаты...

Да, погрешность не маленькая. Но у Степана были более точные сведения. Лада кричала в начале пятого утра. Если, конечно, Палкин не наврал. А верить ему особо нельзя...

– Раны, травмы, ушибы... Может, перед тем как упасть, она подвергалась физическому воздействию?

– Я тщательно все осмотрел. Нет, ни травм, ни ушибов... Если не считать тех, которые она получила при падении. И умерла она при падении, а не до него... И еще могу вам сказать, что незадолго до своей гибели она вступала в половую связь... И вряд ли ее насиловали, скорее всего, все произошло на основе взаимного согласия... С кем, сказать не могу...

– Похоже, у вас будут образцы для сравнения... – кивнул Степан на труп.

– Подождите, я не все сказал... Под ногтями у покойной, в частности на левой руке, наблюдаются микрочастицы чужой кожи. Похоже, перед смертью она кого-то хорошо поцарапала...

– Значит, все-таки борьба была?

– Утверждать не могу. Возможно, это случилось, э-э... в пылу любовных утех... Знаете ли, есть очень темпераментные женщины... Однажды меня тоже поцарапала одна... Но не будем увлекаться... А что вы говорили про образцы для сравнения?

– Есть вероятность, что Лада Хлопьева имела сексуальный контакт с ныне покойным... – Степан взглядом показал на труп.

– Может, его она и поцарапала?

– Возможно... Неплохо бы провести полный визуальный осмотр тела...

– Что-то мне подсказывает, что с вами нужно соглашаться, – улыбнулся Безусов.

И приступил к работе. А за самого Степана взялся следователь. Парень – лет двадцать пять максимум. Важную персону из себя не строит, но взгляд у него серьезный, даже умный. Может, это потому, что фамилия у него такая – Важнов.

– Это хорошо, что вы пытались установить время смерти, – сказал он. – Но скажите мне, почему именно вы обнаружили труп?

Степан объяснил, как и когда он обнаружил труп. Но следователь ждал от него другого.

– Вы не поняли: я спрашиваю, почему именно вы нашли труп?

– Не знаю, может, потому что мне больше всех нужно...

– Я слышал, вы ищете убийцу?

– А вы бы что делали на моем месте?

– Логично... Но я слышал, что здесь ничего не происходило. До тех пор, пока вы здесь не появились...

– К чему вы клоните, лейтенант? – нахмурился Степан.

Если старший лейтенант Цесарский придирался к нему по глупости, то этот пытается навешать на него собак по умыслу – неважно, доброму или злому.

– К тому, что возможно, что вы ищете кошку, которой нет... Вот мне почему-то кажется, что гражданка Хлопьева упала сама...

– Игорь Андреевич не говорил мне, что в крови у нее обнаружен алкоголь или наркотические вещества...

– И мне он этого не говорил. Потому что не было ничего. Ничего такого, что могло бы лишить ее ориентации в пространстве. Но ведь она могла просто оступиться...

– А этот товарищ? – показал на покойника Степан.

– Будем выяснять...

– Можете не стараться. Я подскажу вам удобную версию. Самоубийство...

– Есть основание так считать?

– Судя по всему, Максим любил Ладу... Возможно, настолько сильно, что решил покончить жизнь самоубийством...

– А что, очень может быть... Он даже упал на то самое место...

– Даже не буду говорить, что его могли скинуть, – усмехнулся Степан.

Он понял, зачем следователь поставил его в неловкое положение. Дескать, не надо искать убийцу, не надо разводить бодягу, а то самому можно оказаться в числе подозреваемых, если не обвиняемых... Все правильно, этому парню висяки не нужны. Уж лучше сразу закрыть дело за отсутствием состава преступления. Тогда и статистику портить не придется, и карьера не пострадает...

Но Степан почему-то был уверен, что кошка в темной комнате все же обретается... Но неизвестно, на кого она точит свои когти на этот раз... Может, успокоится. А может, и нет...

– Товарищ подполковник! – подчеркнуто уважительно обратился к Степану Безусов.

– Что-то интересное?

– Да, кажется, вы правы.

Игорь Андреевич показывал на обнаженную спину покойника. На его теле, в районе правой лопатки, виднелся след от женских ногтей...

– Все сходится, – улыбнулся эксперт. – Микрочастицы кожного покрова обнаружены на левой руке потерпевшей. А у потерпевшего расцарапана правая сторона... В момент контакта они находились лицом друг к другу... Вы понимаете, о чем я говорю?

Степан кивнул. Между Ладой и Максом был и физический контакт, о чем свидетельствовали следы ногтей. И половой – о чем должны будут засвидетельствовать взятые у него пробы семенной жидкости...

Но когда они успели прислониться друг к другу?.. Видимо, Максим рассказал про подслушанный разговор Палкина с Ладой, но умолчал о том, что после этого был близок с ней. А может, и до того... Впрочем, это неважно, до или после. Важно, что им обоим уже не до любовных утех. Ведь там, на небесах, секса вроде бы нет...

– Я, конечно, проведу тщательный анализ микрочастиц кожи, сравню их с образцами, – продолжал эксперт. – Но это – время, сами понимаете...

Степан понимал. Анализ ДНК – штука сложная и долгая. Насколько долгая – это зависит от технической оснащенности и доступности лаборатории.

– Сколько? – спросил он.

– Недели две уйдет...

– Не забивайте себе голову, товарищ подполковник, – покровительственно улыбнулся Важнов. – Никакого убийства здесь нет. Несчастный случай и суицид...

– Я очень рад, что в вашем районе работают такие умные следователи...

– Я бы на вашем месте не стал иронизировать.

– Думаю, что до моего места вы дорастете очень быстро... – снова съязвил Степан.

Он знал, что говорил. Такие вот хитрые живчики, как правило, делают карьеру. В отличие от сыскарей, которые не боятся «глухарей»...