Текст книги "Всем женщинам должен (сборник)"

Владимир Колычев
Всем женщинам должен (сборник)

© Колычев В., 2016

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

* * *

Всем женщинам должен

Глава 1

Зимняя сказка: тихое кружение снежинок, легкий морозец, яркое серебро на деревьях, белые скатерти на крышах, хрустящие ковры под ногами. Но главное в такой сказке – Снежная королева на белых санях М-класса.

Дима не удержался, сошел с крыльца, приблизился к машине, открыл дверцу. Катя даже не улыбнулась в знак благодарности. Более того, она не оперлась на поданную руку. И от поцелуя увернулась.

Из машины девушка выходила с грацией королевы, хотя больше чем на принцессу не тянула. Даже в той сказке, которую создавал для себя Дима, не тянула. По статусу королева – его жена, а Катя всего лишь любовница. И не понятно, что это вдруг она о себе возомнила.

Красивая – с этим не поспоришь. Роскошные светло-русые волосы, тонкий профиль, изящные черты, соблазнительные губки, фигурка… Короткое норковое манто, под ним обтягивающие брюки, подчеркивающие стройность длинных ног. Выглядела она очень сексуально… Но для кого она так одевалась? И откуда вернулась в плохом настроении? Кто не оценил ее по достоинству? На кого она обиделась?..

Дима, нахмурившись, смотрел на свою любовницу. Ощущение такое, будто душу поставили на огонек ревности: она еще не закипала, но над сосудом уже клубился дымок. Где была Катя? С кем?..

Он открыл заднюю дверь, заглянул в салон. Никого. А ведь могла и красавчика с собой какого-нибудь привезти. Дима не планировал к ней сегодня заезжать, и она могла дать слабину.

Катя удивленно посмотрела на него. Удивленно, с легкой насмешкой, в которой угадывалась издевка.

– О чем ты подумал?

– О том, что ты сегодня сама не своя.

– Холодная?

– Похоже на то.

– А погода сегодня какая?.. Да и вообще…

– Что – вообще?

– Там продукты в багажнике… И машину нужно загнать… Сам знаешь, гараж у меня маленький.

Катя поднялась на крыльцо, зашла в дом. Дима проводил ее слегка обалдевшим взглядом. Гараж у нее маленький!.. Может, и машина маленькая? Хорошая, но недостаточно большая, ей бы «Мерседес» покрупней, так что ли? А может, размер кое-чего другого не устраивает? Не та величина для ее маленького гаража. Может, она и блуждала по городу в поисках подходящего размера?..

А гараж при доме действительно неважный. Машина становилась задом почти впритык, а ворота закрывались сантиметрах в двадцати от переднего бампера. И дом у Кати – не дворец. Стандартный полутораэтажный коттедж девять на двенадцать. И участок всего восемь соток. Дом под минеральной шубой смотрится очень хорошо. Но не дворец. Никакого сравнения с тем домом, в котором жил сам Дима. С женой. Может, потому Катя и злится? Она совсем не прочь узаконить отношения с ним.

Дима поставил машину в гараж, занес продукты в дом, заполнил ими холодильник. Отделка в доме полноценная, светлые крашеные стены, темные двери. Мебель не самая дорогая, но все в стиль и к месту. Кухня с полным набором бытовой техники. И все это в подарок. За его счет. Кате грех жаловаться.

Пока она пропадала на втором этаже, он приготовил ужин. Омлет, сосиски, салат из огурцов и помидоров. Просто, но лучше так, чем ничего. Катя училась в институте, возвращалась домой не раньше шести, долго приводила себя в порядок… Впрочем, на ужин можно было найти время, тем более готовить она умела. И даже хотела. Иногда.

Он накрыл стол, откупорил бутылку вина. В этот момент появилась Катя. Волосы высушены, уложены, на лице свежий макияж, на открытой груди кулон с камнем под цвет глаз. Короткое платье с декольте и открытой спиной, домашние тапочки на каблучке. Аромат французских духов – запах желанной женщины.

– Ты еще здесь? – с наигранным удивлением спросила она.

– А где я должен быть? – недоуменно повел бровью Дима.

– Дома. С женой.

– Ты этого хочешь?

– Так должно быть.

– Ну, в жизни всякое бывает.

– В жизни бывают отклонения, – кивнула она. – Любовница – это отклонение.

– Будешь читать мне морали?

– Нет, ты просто должен уйти.

– А кто должен прийти? – начал заводиться он.

– Мой муж, – не моргнув глазом, сказала она.

– Твой муж?! – ошалел от возмущения Дима.

– Его еще нет. Но будет. Когда-нибудь.

– С кем ты путаешься? – вскочил он.

– Я не путаюсь. И даже не флиртую. Но все возможно… Я уже взрослая девушка, мне двадцать два года.

– И тебе пора замуж?

– Да, пора замуж… Но поскольку ты меня не берешь…

– Это шантаж!

– Ты не хочешь разводиться с женой. И правильно делаешь. Но у меня есть право на личную жизнь. Так что извини… – Катя показала взглядом на дверь.

– Вообще-то это мой дом. Я его купил. На свои кровные.

Катя могла предъявить встречный аргумент в виде дарственной на дом. Дима в свое время так был ослеплен ее красотой, что подарил ей и дом, и машину. Но только сейчас пожалел о своей глупости…

– Да, конечно… – Она повернулась и направилась к лестнице.

– Ты куда? – насторожился Дима.

– К маме… Я возьму машину, можно? Потом подъедешь, заберешь.

Дима промолчал. Уж он-то знал, какие спектакли могут устраивать женщины. И знал, как реагировать на их самодеятельность. Главное, не вмешиваться и с терпением опытного зрителя досматривать пьесу до конца. Аплодировать нельзя, нужно просто уйти и оставить «актрису» наедине с пустым залом. Только так она поймет, что спектакль провалился. Ничто так не усмиряет пыл актера, как творческая неудача.

Катя оделась, вышла из дома, села в машину и уехала. Дима даже не пытался ее остановить. Пусть играет, пока не иссякнет творческий порыв.

К элитной застройке на окраине Междуреченска вели две дороги – одна тянулась от города, другая из поселка Крюковский. Вика возвращалась домой по городской дороге, а Дима, как правило, по сельской. В Крюковском у него были и завод, и офис агрокомплекса, которым он управлял.

Но сегодня он приехал домой из города. От любовницы. Жена и дочь были уже дома. Вика сидела в столовой за барной стойкой и курила, хмуро глядя в окно. Мужа она встречать не вышла. Плохой знак. Света лишь на минутку выбежала к отцу, поцеловала его в щеку и убежала в свою комнату. Шесть лет девчонке, а она из компьютера не вылезает. Как бы очки выписывать не пришлось.

– И что это значит? – спросил он, забрав у Вики сигарету.

– Надеюсь, тебя покормили? – спросила она.

– Где?

– В гнезде!.. У тебя, говорят, второе гнездышко появилось?

– Кто говорит? – похолодел Дима.

Разумеется, он скрывал от жены существование любовницы, но тайное обладало одним нехорошим свойством – рано или поздно оно становилось явным. Когда-то это должно было случиться и с ним.

– Не важно кто, важно что… Улица Фрунзе, дом шестьдесят три, так? Зовут Катя.

– Кого зовут Катя? Дом?

– Не придуривайся, тебе это не идет.

– Тебя подло обманули.

– Будь мужчиной, тебе это идет больше.

– Быть мужчиной – это согласиться с ложью?

– Быть мужчиной – это значит не быть свиньей!

Вика поднялась с барного стула, полоснула по мужу острым, режущим взглядом и вышла из столовой.

Красивая она. У Кати красота яркая, зажигательная, а у Вики – тихая, спокойная, глубокая, проникновенная. У Кати светлые волосы и голубые глаза, у Вики – темные волосы и карие глаза. Одной двадцать два года, другой – двадцать шесть…

Вика ушла, а Дима полез в кастрюлю, в которой под шерстяным фартуком томилась тушеная капуста с мясом. Больше на ужин ничего не было, но, возможно, Вика и это считала излишеством. В обиде она. В обиде, которая могла обернуться семейной катастрофой.

И Янины Сергеевны нет: возможно, Вика нарочно дала ей отгул, чтобы та не смогла поухаживать за мужем. Впрочем, Дима и сам способен себя обслужить. Он положил еду в тарелку, достал бутылку виски, плеснул немного в бокал, сел за барную стойку.

Катя устроила ему сцену, Вика ее поддержала. Сговорились они, что ли?.. Одна не хочет быть любовницей, другая не хочет быть обманутой женой… А как быть ему?

Он выпил, ковырнул в тарелке, закурил.

Вика не должна обижаться на него. Она знала, за кого выходила. Бабником он был страшным. Более того, Вика сама отбила его у своей подруги. Скандал у них с Ритой был, ругались страшно. Из-за него ругались, чуть не подрались. А он еще тогда посмеивался над ними. Может, потому и Вику всерьез не воспринимал. Пока встречался с ней, успел переспать с Галкой, Ленкой и Людкой. И это при том, что работы у него было невпроворот. Отец ему сахарный завод в Крюковском отписал, а там восемь лет назад такой бардак царил! Дима по колено в дерьме стоял, расчищая эти авгиевы конюшни, но при этом успевал и за птичками охотиться, и по гнездышкам их шариться. Даже к Рите пару раз домой заезжал, поклоны бил, грехи замаливал. И все так здорово было…

А потом он вдруг резко повзрослел. Двадцать семь лет, жениться пора, и невеста под рукой – далеко ходить не надо. Так и женился на Вике. Уж как она была этому рада! Знала, как он при ней кобелировал, но отказаться от замужества и в мыслях не было.

После свадьбы Дима почувствовал себя еще более взрослым. И с головой ушел в работу. Целых три года ни с кем, кроме жены, не был. А потом опять повело в сторону, появилась Даша. Но с ней он быстро завязал и больше ничего такого себе не позволял… Разве что с Инной. Разок. Другой… Целый год он держался, пытаясь быть верным семьянином, но потом появилась Катя. И он снова ослеп. Но голову не потерял. Не собирался он бросать жену и ребенка ради очередной красотки… А то, что дом и машину Кате купил, так в этом проявилось его серьезное отношение к жизни. Он больше не метался в поисках очередного развлечения. Зачем, когда к нему пришла стабильность? Жена и любовница – все, больше никого. Вика и Катя дополняли друг друга, были фундаментом, на котором он твердо стоял и смело смотрел в будущее.

И вдруг этот фундамент дал трещину. И на душе стало тоскливо. Дима утратил уверенность в своих силах. Но у него не возникло желания найти себе другую женщину, а вместе с ней и новую гавань. Ему нужны были обе: и Вика, и Катя. Он не хотел их терять…

Тридцать четыре года для мужчины – самый расцвет. А если мужчина еще и ухаживает за собой, поддерживает форму, то старым его никак не назовешь. Разве что только назло. Да и то не поверят… Дима следил за собой. Живот у него, может, уже и не плоский, но на второй подбородок нет даже намека. И чувствовал он себя молодым. Но любовницу это уже не устраивало.

Дима сидел в машине и, кусая губы, смотрел на Катю, которая брела по аллее вдоль главной городской площади с каким-то типом лет двадцати пяти. Он что-то увлеченно говорил ей, а она улыбалась. Походка неторопливая, расслабленная. Катя не пыталась вилять задом, как она это умела. Сейчас она была похожа на школьницу, которая прогуливала уроки в компании влюбленного в нее одноклассника. В приятной для нее компании. Она еще не втюрилась в своего сопляка, но уже думала о связи с ним…

Нет, не школьница – студентка. И гуляет с влюбленным в нее сокурсником. Ей домой надо ехать, пироги для своего мужчины печь, а у нее променад по городу. И машина где-то далеко… Ну да, она же отказалась и от дома, и от машины. Дима даже не пытался отобрать у нее подарки, но и она ими не пользуется. Все цену себе набивает. В компании с каким-то неудачником. Видно, что парень простой – как по содержанию, так и по форме. Дешевое полупальто, китайские джинсы, ботинки из кожзама. Черты лица грубые, простецкие… Волосы вихрастые, непослушные…

Ходит с непокрытой головой. А на улице мороз… Может, ему денег на шапку дать?

Дима коварно улыбнулся, вышел из машины, настиг Катю и перегородил ей дорогу.

– Гуляешь? – ехидно спросил он.

– Гуляю. – Она даже не пыталась оправдываться или язвить.

Зато его понесло.

– О кавалере своем не заботишься, – ухмыльнулся он, косо взглянув на парня. – Холодно, а он без шапки. Последние мозги застудит.

– Я не ношу шапку, – стараясь сохранять спокойствие, сказал парень. – И с мозгами у меня все в порядке.

– Да? Я тоже не летаю на частном самолете, – доставая бумажник, кивнул Дима. – Потому что у меня его пока нет. Но будет… И у тебя шапка будет.

Он достал две пятитысячные купюры, протянул парню:

– Магазин знаешь где, пойдешь и купишь.

– Убери, – все так же спокойно, но уже с угрожающими нотками в голосе сказал тот.

– Дима, не надо, – предостерегающе покачала головой Катя.

– Почему не надо? Человек хочет сделать добро…

– Не делай добра, – жестко отчеканил парень. – Не получишь зла.

– Что за упадничество?.. Бери, бери!..

Он попытался засунуть деньги парню в карман, но тот вдруг дернулся и ударил Диму локтем в челюсть. В голове что-то взорвалось, сознание кувыркнулось в воздухе и ухнуло в дымящуюся воронку. Там его и засыпало землей…

Когда пришел в себя, парня уже не было. Дима сидел на скамейке, а Катя держала его за руку.

– Где этот урод? – вскинулся он.

Но Катя вцепилась в его руку и удержала, потянув на себя.

– Ты сам виноват! Нельзя унижать людей!

– А он человек?

Катя выразительно посмотрела на него. Да, с ней был человек, и Дима его унизил. И глупо утверждать обратное… А она умела убеждать взглядом.

– Кто он такой?

– Его зовут Вадим.

– Мне все равно, как его зовут! Кто он такой?

– Просто знакомый…

– Это ты его в мужья присмотрела?

– Нет, не присмотрела. Но все возможно…

– Ты меня дразнишь?

– Нет… Просто я думаю, как жить дальше. Любовницей я быть не хочу… Да, вот, должна тебе отдать.

Катя достала из сумочки ключи от квартиры и от машины, протянула Диме. Он пожал плечами, взял и засунул их в карман пальто. Он не собирался ничего у нее отнимать, но и одной в доме ей делать нечего… Пусть с мамой живет, Валентина Дмитриевна – женщина строгая…

– Я пойду? – спросила Катя.

– А если я тебя не отпускаю?

– Мне уже пора.

– Понятно.

Дима знал, что Катя уйдет в любом случае. Что ж, скатертью дорога.

Она вяло помахала ему ручкой и поднялась со скамейки.

– Шубу почтой пришлешь? – Он не должен был ей этого говорить, но слова сами сорвались с языка.

Она обернулась и посмотрела на него с презрительной улыбкой:

– Не будь мелочным.

Катя не осуждала его. Она просто давала ему житейский совет.

– Не будь дурой! – сказал он в ответ.

– Не буду! – кивнула Катя.

И была такова. Преследовать ее он не стал. Пусть проваливает!..

Восемнадцать часов ноль-ноль минут – даже для зимы время раннее. Но Дима уже дома. Как примерный семьянин. Светка видела, как он заезжал во двор, спустилась к отцу из своей комнаты. Экономка Янина Сергеевна пригласила на ужин. А Вика даже носа не показала.

– Мама дома? – спросил он у дочки.

– Мама! – колокольчиком зазвенела дочь.

И бегом на второй этаж, только ее и видели. У дочки свои дела. То, что мама не спустится к отцу, девочки не касается. Не понимает она еще, что родители могут развестись.

Янина Сергеевна накрыла на стол, ушла на кухню и там, готовая предстать перед хозяином по первому требованию, затихла. По местным меркам женщина получала приличные деньги, поэтому делала все, чтобы угодить хозяевам. Более того, она знала, как расположить их к себе. Во всяком случае, никаких претензий к ней не было. Сама по дому управляется, без помощниц, и все у нее в полном порядке. И собой хороша, хотя уже в возрасте – через пару лет сорок будет. Если бы Дима захотел, она и в койку бы к нему на часок запрыгнула, лишь бы ее не уволили. Но зачем искушать женщину? Да и он еще не опустился до того, чтобы гадить в собственном доме. Но сама по себе мысль об интрижке с Яниной нет-нет да и оживала в обиженном сознании.

Дима закончил ужин. Вика так и не появилась. Оскорбленную невинность из себя изображает. И наверняка ждет, когда он извинится перед ней… Он-то готов попросить у нее прощения. Но почему она не вышла к столу?

Дима достал из бара бутылку виски, наполнил бокал, но пить не стал. Может, сесть за руль да махнуть в город? Прошвырнуться по центральной улице, вспомнить молодость, когда он с легкостью баловня судьбы снимал девчонок, а потом кувыркался с ними на заднем сиденье…

Но ему не нужны другие. Ему нужна Вика… Он выпил, закурил. Снова выпил. И так смог удержать себя от соблазна отправиться на вольную охоту. Нельзя ездить пьяным за рулем…

Он сидел за стойкой, пил, закусывал, курил. И ждал, когда Вика сама спустится к нему. Но не дождался. Так и заснул на диване в соседнем каминном зале…

На заводе запущена новая линия, работает она со сбоями, постоянно возникают проблемы, которые требуют его личного участия. Он должен быть на заводе, а ему приходится следить за собственной женой.

Вика могла узнать об измене мужа и устроить ему бойкот. Могла. В этом нет ничего необычного. Но почему все произошло в тот же самый день, когда в позу встала Катя? Что это за бабий бунт? А если сговор?..

Он следил за Викой, не встречается ли она с Катей? Вдруг жена снюхалась с любовницей и решила устроить мужу веселую жизнь? Такое бывает.

Но могло быть и так: Вика начала встречаться с другим мужчиной… И у Кати мог закрутиться роман на стороне, и у Вики. И все в одно время. Как говорится, пришла беда – открывай ворота. Если так, то и сговора никакого нет…

Вика преподавала в музыкальной школе.

Дима в помещение не заходил. Он сидел в машине и наблюдал. Он видел, как Вика села в свой «Лексус», съездила за Светой – забрала дочь из детского садика и вместе с ней вернулась в музыкальную школу. Никаких мужчин. Не встречалась она ни с кем. И сегодня, по всей видимости, уже не встретится. Если дочь с ней, точно не встретится. И домой они отправятся вместе, другого варианта быть не может. А раз так, то пора снимать наблюдение и возвращаться к работе.

Он уже собирался уезжать, когда Вика вышла из здания. Одна вышла, без дочери. Она подошла к постаменту с бюстом Чайковского, остановилась и недовольно посмотрела на высокого статного мужчину в кожаном пальто, направлявшегося к ней. На ней была шуба, меховая шапка – она не должна мерзнуть, но вид у нее был такой, как будто она озябла. Вика прижимала руки к груди, как будто удерживала пуховый платок, который существовал только в ее воображении.

Мужчина подошел к Вике, улыбнулся, она вяло кивнула в знак приветствия. Что-то спросила. Мужчина развел руками, она покачала головой и, повернувшись к нему спиной, собралась уходить. Он потянулся к ней, взял за плечо, пытаясь удержать. Дима хотел было выскочить из машины, но Вика избавилась от незнакомца самостоятельно: просто скинула с плеча его руку. Мужчина с тоской посмотрел ей вслед. Так смотрит несчастный влюбленный…

А как он улыбался, когда шел к ней? Примерно с такой же улыбкой Дима позавчера приехал домой. Думал, жена выйдет к нему, приветит, обнимет, а получился облом. Наверное, и этот рассчитывал на милость любовницы, но Вика была не в настроении. А может, просто сказала, что с ней дочь и она не может сейчас поехать с любовником, например, в гостиницу с почасовой оплатой…

Пока Дима кормил предположениями свое воспаленное воображение, мужчина исчез из виду. Был и вдруг потерялся. Впрочем, он и не собирался его преследовать. Не было желания выглядеть рогоносцем. Дима просто сел в машину и поехал на завод. Нужно заняться делами, отвлечься от тягостных мыслей. А вечером, когда он вернется домой, Вике от вопросов не уйти…

А может, нужно продолжить наблюдение? Выяснить, что за мужик крутится вокруг жены? И как она реагирует на вихревые токи? Вдруг она реагирует на них в постели с любовником?..

Глава 2

Холодно на улице, мороз разыгрался. Зима на исходе, потому и злится. Студеная погода, но делать нечего, нужно выходить на улицу. Местечко у Риты в бухгалтерии «Горэнергосбыта» теплое, однако рабочий день уже закончился. Семнадцать часов, пора домой. Иван сегодня за ней не заедет, командировка у него, придется пешком. Но ничего, пальто у нее добротное, с меховым воротником. И сапоги с мехом. На голову, правда, ничего нет, но пышные волосы – сами по себе как шапка.

Рита вышла к остановке, улыбнулась. Рабочий день закончился, хоть какая-то радость. Ивана сегодня не будет, но это не страшно. Хороший он мужчина, но не любит она его. И даже хорошо, что вечер она проведет в одиночестве. А там и Женя появится. Рита накормит сестру ужином, и спать…

Вдали показался автобус. Рита снова улыбнулась. Ей всего три остановки проехать – любой маршрут устроит, а это значит, что скоро она будет в тепле.

Но раньше автобуса перед ней остановился черный внедорожник «Мерседес». Из машины выскочил симпатичный мужчина в теплом полупальто с норковым воротником. Рита не могла его не узнать.

– Девушка, давайте быстрей! – Одной рукой он открыл дверь, другой взял Риту под локоток.

– Куда быстрей? – Она выдернула руку.

– Здесь остановка запрещена! Поехали! – Дима снова взял ее за руку.

Автобус приближался, его машина мешала ему подъехать к остановке. А он настойчивый, от него так просто не отвяжешься. Легче согласиться…

Рита села в машину, Дима занял место за рулем. Водитель автобуса недовольно посигналил, но «Мерседес» уже резко набрал ход. Риту приятно вдавило в спинку сиденья. У Ивана машина не такая мощная. Да и сам Иван не так хорош, как Дима…

– Откуда ты взялся?

– Да вот, мимо проезжал… Ты все такая же красивая. И улыбка у тебя просто прелесть!.. Смотрю, что-то светится, подъезжаю – ты!

– Ты как был балагуром, так и остался… Или баламутом?

– А есть разница?

– Разница в том, что у тебя есть жена.

– А у тебя?

– Жена?

– Нет, муж… Или жена?

– Ни мужа, ни жены…

– Счастливая.

– С чего это?

– Брак – это ярмо.

– Если с нелюбимым…

Рите исполнилось двадцать семь, в этом возрасте женщина должна быть замужем, сама природа того требует. Именно поэтому она приняла предложение, которое сделал ей Иван. Стерпится – слюбится. А не полюбит… все равно будет с ним. Иван спокойный, рассудительный, обстоятельный, и он будет верным мужем. А Дима как был бабником, так им и остался…

Но лучше бы она жила с Димой. Лучше бы терпела его измены… Любит она его. И всегда любила. С тех пор как повстречала его. Давно это случилось, восемь с лишним лет назад.

Она уже тогда встречалась с Иваном, строила планы на будущее. В то время она даже думала, что любит его. И готовилась расстаться с девственностью. Но появился Дима, и земля ушла из-под ног.

Он, как и сегодня, подъехал к ней на машине, вышел, взял ее за руку, заглянул в глаза. Рита и тогда не хотела садиться к нему, но Дима взглядом вытянул из нее душу. И она пропала… В тот же вечер она рассталась с девственностью. Прямо на заднем сиденье его новенькой «Шкоды». Такая вот шкода с ней тогда случилась…

Она потеряла голову, рассталась с Иваном, но вскоре Дима порвал с ней. Он переключился на ее лучшую подругу Вику, потом у него появилась Галка. Это был какой-то кошмар. Рита бегала за ним, пытаясь его вернуть, вскоре к ней присоединилась и Вика, которую он тоже бросил. Дима бегал от них обеих, а они продолжали ненавидеть друг друга. А ведь подругами были неразлейвода… В конце концов Дима сошелся с Викой, женился на ней. А Рита сдалась. Но любить не перестала…

Иван женился на другой, а Рита продолжала жить своей одинокой жизнью – работать, заботиться о своей непутевой младшей сестренке. Дни сползали в Лету, как муравьи с подоконника – под плинтус… В позапрошлом году Иван развелся со своей женой, пришел к Рите, и она его приняла – чтобы придать своей никчемной жизни хоть какой-то смысл.

И вдруг Дима!.. Все такой же баламут, аж страшно!.. И волнительно…

– Это ты о ком? – спросил он.

– Или с нелюбимой… – тихо сказала Рита.

Чего уж греха таить, хотела бы она, чтобы Дима разлюбил свою Вику… Если он ее вообще любил…

– Я люблю свою жену.

Похоже, он понял ее. Потому и в голосе звякнула металлическая нотка.

– Я рада за вас.

– Но я и тебя люблю…

– Да, конечно… – саркастически усмехнулась она. – Ты всех женщин любишь.

– Не всех, – расплылся он в улыбке. – Только красивых и обаятельных. Таких, как ты.

– Я тебе верю. В чем в чем, а в любвеобильности тебе не откажешь. Тебя на весь земной шар хватит.

– Осталось только спросить у земного шара, хочет ли он меня.

– Спрашивай. Отвези меня домой и спрашивай, сколько хочешь.

– А что дома делать? Сериалы смотреть?

– И сериалы тоже.

– Как там Женька, выросла поди?

– Восемнадцать.

– Учится?

– Колледж заканчивает.

– Такая же красивая, как ты?

– Красивей меня, Дима, никого нет, – скорее в шутку, чем всерьез, сказала Рита.

Но как же ей хотелось, чтобы желаемое совпадало с действительностью.

– Так я и не спорю… Значит, домой?

– Домой.

– А на чашечку кофе пригласишь?

– У меня кофе дешевый. Вы с Викой, наверное, выкаканный кофе пьете.

– «Копи лювак»?.. Нет, у нас в жизни свои копи… А ты язва!

– Да, и скажи, что ты меня из-за этого бросил.

– Я не бросал.

– Ты просто прошел мимо. Мимоходом полюбил, мимоходом ушел к другой.

– Молодой был, ветер в голове… Я любой кофе пью. Позовешь?

– Нет.

– Почему?

– Не надо ничего… Уезжай! – Рита махнула рукой в сторону.

Он внимательно посмотрел на нее, на секунду позабыв о дороге. Потом с затаенной улыбкой сказал:

– Ну, хорошо.

Он знал, где она живет, подвез ее к дому. Сильный ветер смахнул с сугроба ворох снега, швырнул в лобовое стекло.

– Прощай!

Рита уходила не от него, она убегала от себя. Убегала в ожидании, что Дима догонит ее, остановит. Но нет, он так и не вышел из машины.

Их с Женей двухкомнатная квартира казалась уютным гнездышком, в котором Рита мирно уживалась со своим одиночеством, но сейчас она почувствовала себя здесь как в клетке. И ей хотелось вырваться на свободу. Душа рвалась в машину, которая стояла под ее окнами. В машину, в которой сидел Дима. А он как будто знал, что с ней происходит, и поэтому не уезжал.

Она позвонила Жене:

– Ты где?

– С Иришей.

Рита не видела сестру, но угадала оскомину на ее лице. Не нравилось Жене, что старшая сестра учит ее жить. Ей уже восемнадцать, она ну очень взрослая…

– Понятно, что с Иришей. У кого?

– Ты их не знаешь…

– Кого их?

– Все, пока… – Трубка разразилась короткими гудками.

У Жени своя жизнь – учеба для галочки, подруги, друзья, компании. Она запросто могла вернуться домой за полночь, а то и вовсе остаться в гостях. И непонятно, с кем… Но в дом своих парней пока еще не приводила. Пока…

Рита очень переживала за сестру, но сейчас больше думала о себе. В конце концов, кто ее пожалеет? Иван? Но разве он захочет слушать, как она любит Диму?..

А Дима не уезжал. Рита приняла душ, переоделась, высушила волосы. А его машина все стояла во дворе, под качающимся на ветру фонарем.

Рита приготовила ужин. Смешала муку с творогом, замесила тесто, сварила «ленивые». Глянула вниз – машина все стоит. Тогда она поставила турку на плиту. Кофе так кофе…

Если Дима ждал, что Рита сама спустится к нему и позовет на огонек, ему повезло. Он добился своего. Она сама открыла дверь в его машину.

– Ты все еще здесь? – спросила она, с безобидным укором качая головой.

– Кофе готов?

Он заглушил двигатель, вышел из машины. Они поднялись на четвертый этаж, Рита открыла дверь.

Сначала он помог ей снять пальто. Затем она вдруг осталась без халата в короткой ночнушке с кружевной бахромой. Обычно она ее после душа не надевала, но сегодня возникло предчувствие… А под ночнушкой ничего. И Дима очень быстро в этом убедился.

Он уложил ее на кровать, она помогла ему снять пиджак и рубашку. Ее колотило изнутри – так не терпелось объяснить, как сильно она соскучилась по его ласке. Объяснить без слов… И он хотел того же. Их желания сошлись в точке соприкосновения тел.

– Там кофе, – пробормотала она.

Но Дима очень быстро заставил ее забыть обо всем – о сестре, о кофе и об Иване, который вот-вот должен был позвонить…

Машина сгорела дотла. Сначала ее угнали, а когда она сломалась, облили бензином и подожгли. Старая машина, «Волга» двадцать четвертой модели. И хозяин у нее старый. Семьдесят шесть лет старику, бедный, еле ходит. Машина для него – единственная радость в жизни. А какие-то сволочи на нее посягнули. У старика на нервной почве случился приступ, «Скорая» забрала его в больницу, врачи с трудом восстановили сердечный ритм.

Старик в больнице, а подонков, которые обокрали его, ищет Юра Плошников. Тут и гражданский долг, и служебный. Полиция, уголовный розыск, оперуполномоченный, старший лейтенант…

Для чего преступники сожгли машину? Куража ради? А может, они пытались замести следы? Если так, то их можно поздравить – задумка не удалась. Машина сильно обгорела как изнутри, так и снаружи, но на обратной стороне крышки перчаточного ящика эксперт обнаружил четкий отпечаток пальца.

Артем Никонов имел привод в позапрошлом году. Он тогда спьяну, рисуясь перед дружками, запрыгнул на крышу припаркованного к дому автомобиля и станцевал. Мимо проезжал наряд, хулигана задержали, оформили, но привлекать не стали. Родители заплатили владельцу машины, и дело замяли. А пальчики остались. И сегодня они проявились… Такой вот у Артема вектор развития – от танцев на крыше чужой машины до угона с поджогом. И тут уже родители не помогут. И адвокат вряд ли сможет выхлопотать условный срок… Впрочем, о сроке наказания пусть думает судья, а опер Юра Плошников должен всего лишь найти и задержать преступника.

И он уже у цели. Улица Щорса, дом шестьдесят один. Собака во дворе лает, со двора доносятся голоса – парни гогочут, девчонки смеются. В зазор между воротами и опорным столбом Юра увидел молодых людей – стоят кружком у крыльца, курят. У одного в руке бутылка. Веселится молодежь. Именно в этом состоянии она и опасна для общества. В состоянии, когда любая беда воспринимается как шутка. В таком состоянии люди непредсказуемы. И как быть, если с Плошниковым только один человек? Лейтенант Миша Старостин – парень крупный, крепкий, к тому же знатный самбист. И оружие у них боевое. Но ребят во дворе много, человек пять. И еще девчонки, у которых тоже в головах мишура.

– Олежик, а иди-ка ты знаешь куда! – донеслось до слуха старлея.

Кто такой Олежик, и почему его посылают, все равно. Главное имя.

Подмигнув Мише, Плошников постучал в ворота. Толпа на мгновение стихла.

– Кто там? – раздался гнусавый голос.

– Олег там? – крикнул Плошников.

Он мог назвать имя Артем, но это наверняка насторожило бы толпу.

Ворота поехали в сторону, Плошников и Старостин зашли во двор. Они в штатском, пистолетов под куртками не видно. А куртки распахнуты: по-другому никак нельзя.

– Парни, вы кто такие? – спросил узконосый верзила.

– Да нам Олег нужен…

– Я Олег.

Плошников вспомнил своего начальника – майора Табачного. Юра очень уважал Платона Александровича, но и боялся его. И еще он хотел выслужиться перед ним. Поэтому старлей не стал вызывать спецназ, а сам вышел на задержание.

– Я от Платона.

– От какого Платона? – спросил Олежик.

Наконец Плошников заметил знакомое лицо. Артем Никонов стоял неподалеку, обнимая за плечи девушку, как показалось Юре, очень даже красивую. Свет на нее не падал, и Юра мог различить только контур ее головы, овал лица и глаза, которые светились внутренним и отраженным светом. У нее могли быть неправильные черты, уродливый нос, вывернутые, как у негритянки, губы, но Юра так почему-то не думал. Да и о самой девушке он подумал только вскользь. Все внимание – на Никонова. Парень он высокий, крепкий – сладить с ним будет непросто.