Текст книги "Сто процентов на троих"

Глава 4

Элитный дом с подземной парковкой, охранник, скоростной лифт. На весь этаж всего две квартиры: в одной шесть комнат, в другой – пять. Артем с сомнением нажал на клавишу звонка.

Ждал он недолго. Дверь ему открыла миловидная, даже красивая женщина лет сорока – моложавая, ухоженная. От нее хорошо пахло духами и деньгами. Артем поскучнел. Женщина произвела на него приятное впечатление, но именно это и смущало. Похоже, кто-то ввел его в заблуждение, и он пришел не по адресу.

– Мне бы с Леной поговорить.

Артем не торопился официальничать. Разве не мог он быть парнем с улицы? Может, у него романтические отношения с Леной?

– А кто вы такой?

Женщина смотрела на гостя с интересом, но все же отвлеклась, глянула в сторону. Кто-то подошел и тронул ее за локоть. Артем не видел этого человека: мешала дверь. Впрочем, ему достаточно было видеть женщину, чтобы сделать вывод. Возможно, сама Мирославцева к ней и подошла.

– У Лены большие проблемы, – сказал Артем. – И мне бы хотелось с ней об этом поговорить.

– Нет здесь никакой Лены, – мотнула головой женщина.

Артем усмехнулся. Он бы поверил ей, скажи она это минуту-другую назад, а сейчас его уже не проведешь.

– Вы не поняли. У Лены не просто проблемы. Лену могут убить.

– Как это убить? – захлопала глазами женщина.

И снова кто-то тронул ее за локоть и даже стал закрывать дверь.

Артем вынул из кармана удостоверение, раскрыл его.

– Капитан полиции Олегов!.. Положение очень серьезное… – Изображая тревогу, он повернул голову назад.

Действительно, вдруг кто-то подкрадывается к нему сзади, возможно, с пистолетом.

– Настолько серьезное, что все может произойти в любую минуту!

Артем скользнул взглядом по лестничному маршу и сделал вид, как будто заметил там что-то ужасное. Женщина испуганно шарахнулась от него, когда он переступил порог. Фактически он вламывался в чужое жилище, но семь бед – один ответ. Если семь бед – по одному делу.

Вчерашний комнатный герой уже накатал телегу в прокуратуру, и начальник отдела ждет Артема к себе на рандеву. Но сначала ему нужно поговорить с Мирославцевой: слишком уж долгий путь пришлось пройти, чтобы добраться до нее. Долгий путь за короткое время.

Артем еще вчера вышел на кучерявого. Нашел таксиста, узнал место, куда он его отвез, побывал в автосервисе. Зашел в технический зал, увидел беглеца, но тот, в свою очередь, заметил его самого. И снова началась гонка с преследованием. Артем бегал быстро, и дыхалка у него сильная, но, увы, и вторая погоня закончилась обидным поражением. Не смог он догнать живчика, зато удалось снять отпечатки пальцев с поверхности двери, за которую тот схватился рукой, когда убегал.

Востриков не работал в автосервисе – он приходил к своим знакомым. Артем, конечно же, взял на заметку этих ребят, но пока предъявить им ничего не мог. Востриков имел привод в полицию, но это вовсе не причина подозревать в убийстве. И то, что убегал он от сотрудника полиции, тоже не повод для ареста…

Приводы в полицию имела и некая Ирина Широкова, «пальчики» которой обнаружились в квартире. И за наркоту ее привлекали, и за торговлю своим телом. Отдавалась за дозу. Проституцией Широкова занималась и в той квартире, которая вскоре стала местом преступления – об этом можно было судить по характерным следам на простынях. По месту регистрации найти Широкову не удалось, но наколочку на нее Артем там все-таки получил. Чуть ли не всю ночь бегал за «ночной бабочкой», но найти смог только ее подружку Лену, такую же законченную наркоманку.

Мирославцеву тоже задерживали за употребление веществ, и адрес в картотеке имелся, и в этом случае Артем, похоже, не промахнулся.

– Что может произойти? – Женщина запоздало толкнула его в плечо.

Артем увидел девушку с изможденным лицом. Темные круги под глазами, впалые щеки, мелкие царапинки на лице, расширенные вены на шее. Похоже, Мирославцева недавно приняла душ, вымыла волосы, надела чистую пижаму, но все равно выглядела если не грязной, то затасканной. Зрачки суженные, взгляд туманный: похоже, девчонка все еще находилась под воздействием. Во всяком случае, ее не ломало, не корячило от нехватки дозы. Или где-то здесь раскумарилась, или домой пришла совсем недавно.

– Ты Лена? – спросил Артем, закрывая за собой дверь.

– Молодой человек, вы не имеете права!

Женщина возмущалась, но вяло, скорее для проформы, чтобы хоть как-то оправдаться перед своей, возможно, дочерью.

– Почему ты не уехала? – обращаясь к девушке, спросил Артем.

– Куда? – заторможенно отозвалась та.

– А куда твоя подружка сбежала?

Женщина замолчала и, приложив ко рту ладошку, отошла в сторонку.

– Какая подружка?

– Ира Широкова.

– Не знаю такую… – Лена отвела взгляд и зевнула.

Ей действительно хотелось спать. А в глаза она не смотрела, потому что врала.

– И она тебе не рассказывала, как Романова зарезали?

– Какого Романова?

– И Романова зарезали, и Макарчука, и Бабича…

– Не знаю таких, – Лена опустила глаза.

– Но Широкова рассказывала.

– Рассказывала?

Лена подняла глаза и озадаченно посмотрела на Артема. Она уже и не помнила, рассказывала она о подружке или ей навязывали нужный ответ.

– Широкова была на месте преступления, а ты – ее подруга. Широковой нет, Дениса нет…

– Дениса?! – вырвалось у нее от волнения.

– Нет его. И Широковой нет. Одна ты осталась. Ты за них и сядешь. За тройное убийство. Если не убьют…

– Но это не я! – мотнула головой Лена.

– Это не она! – вмешалась женщина.

– Лена – ваша дочь? – Артем посмотрел на нее, обвел взглядом пространство вокруг себя.

Квартира большая, богато обставленная. Семья, можно сказать, приличная, а дочь – грязная наркоманка. Женщина поняла этот посыл и подавленно опустила голову. Она и сама все понимала, но ничего не могла поделать.

– Мирославцева. Ольга Яковлевна, – едва слышно представилась она.

– Давно Лена домой вернулась?

– Вчера.

Артем задавал вопрос матери, а ответила за нее дочь. И это был не просто ответ, а подсказка. Как будто Лене нужно было алиби.

– В каком часу? – Артем сделал вид, что ничего не понял.

– Э-э… – замялась Лена. – Утром…

– То есть ты не знаешь, в какое время произошло убийство, – резко посмотрел на нее Артем.

И этим привел ее в замешательство.

– Какое убийство?

– Знаешь, что Романова убили не утром, где-то в районе полудня, да?

– Не знаю я ничего!

– Когда Лена домой вернулась? – Артем снова обратился к Ольге Яковлевне.

– Ну, вчера, – соврала женщина.

Артем порывисто взял девушку за руку, быстро закатил рукав. На локтевом сгибе синяки от уколов. Запущенный случай. Еще не законченные наркоманы стараются колоть себя в ноги, пах, даже в область подмышек, чтобы следы от инъекций не бросались в глаза, а этой уже все равно.

– А укололась сегодня. И совсем недавно…

Артем отпустил руку и требовательно посмотрел на Ольгу Яковлевну.

– Тройное убийство – особый случай, постановление на обыск делается в течение часа. Сейчас подъедет группа, и у вас в доме будут обнаружены наркотики.

Женщина испуганно шарахнулась от него. На глазах блестели слезы.

– Нет!.. Нет у нас наркотиков!

– Если есть, разговаривать с вашей дочерью мы будем в другом месте. И при других обстоятельствах… Когда Лена вернулась домой?

– Сегодня утром… Сегодня… Недавно… Я прихожу, а она… – женщина махнула рукой, осаживая себя.

Но Артема интересовали любые подробности, связанные с Леной.

– Что она? – спросил он.

– Я пришла, а Лена уже дома… – Ольга Яковлевна вздохнула, украдкой глянув на дочь.

И радость была в тот момент, и боль.

– А дверь своим ключом открыла?

У наркоманов нет ничего святого, им ничего не стоит обокрасть родителей, и глупо было бы оставлять Лене ключ.

– Да, – кивнула Ольга Яковлевна, с укором глянув на дочь.

Возможно, было что-то такое в семье, и не раз.

– Одна пришла? – спросил Артем.

Он смотрел на женщину, а наблюдал за девушкой. И заметил, как насторожилась Лена.

– Одна, конечно, – ответила Ольга Яковлевна.

– Вы в этом уверены?

– А с кем она еще может быть? – побледнела женщина.

– А в комнату к Лене можно заглянуть? – спросил Артем.

– С чего это вдруг?.. – возмутилась девушка. – Ордер где?

– Будет ордер, – разуваясь, Артем смотрел ей в глаза. – И баланда будет.

Он не захотел пугать и без того придавленную Ольгу Яковлевну, поэтому и не стал доставать пистолет. А зря.

Он еще только подходил к двери, когда та распахнулась. Из комнаты ему навстречу вышла растрепанная девушка с опухшим лицом. В руке держала короткоствольный хромированный револьвер.

– Не подходи! – истошно взвизгнула она.

Обдолбанное чудо явно было не в адеквате, оно могло выстрелить в любой момент: Артему стало не по себе.

– Я стою, ты не стреляешь, договорились? – Он поднес ладони к щекам, давая понять, что сдается.

– Я в тюрьму не пойду! – мотнула головой Широкова.

Ее заметно трясло – или от волнения, или от ломки, а возможно, от всего сразу. В таком состоянии она могла случайно нажать на спуск, а ствол пистолета смотрел Артему в лицо.

– Если выстрелишь, точно сядешь. Уйти тебе не дадут.

– Я никого не убивала!

– А кто убивал?

– Я не знаю…

– Ты пистолет опусти.

– Опущу, – кивнула Широкова. – Но не отдам!

Она опустила револьвер, продолжая держать его двумя руками.

– Никто не говорит, что ты убивала. Там была мужская рука, – сказал Артем.

– Мужская, – согласилась девушка.

– Чья мужская?

– Его Витьком звали, – вздохнула она.

– Витьком, – кивнул, будто подтверждая, Артем.

– Ты знаешь? – Широкова с надеждой глянула на него.

– Он там с вами был, – неопределенно сказал он.

И осторожно на шаг приблизился к девушке.

– Да, с нами… Мы там… – Широкова запнулась, не желая предаваться, возможно, грязным воспоминаниям. – А потом Витек на Пашу наехал.

– На Пашу Макарчука, – деловито прокомментировал Артем.

– Ну, я их по фамилиям не знала… Мы с ними так…

– Как так?

– Да так… Витек закинулся, набыдлячился. Паша что-то не так сказал – ну, и началось… Я, если честно, не знаю, как там было. Витек на Пашу бросился, слышу, крики. Когда вышла, все уже в крови…

– А Витек куда делся?

Артем осторожно взял Широкову за руки, забрал пистолет. Слышно было, как за спиной выдохнула Ольга Яковлевна.

– Не знаю, ушел.

– А ты осталась?

– Ну, страшно было. Под кровать забилась, лежала, пока… – Широкова запнулась, кисло глянув на Артема.

– Что пока?..

– Ну, потом я, конечно, ушла…

– Сама?

– Ну…

– Или Дениска подъехал?

– Дениска?! – дернулась Широкова.

– Дениска Востриков.

– Да нет.

– Ира, я тебе еще раз говорю, спасти тебя может только правда, – рассматривая револьвер, сказал Артем.

– Да нет, говорю, Денис не подъезжал.

– А кто подъезжал?

– Ну, Леша подъехал.

– Зачем Леша подъехал?

– Ну, меня забрать…

Артем кивнул, глянул сначала на Мирославцеву, затем на ее мать. Так он и думал, что Широкова тешила похоть Романова, Макарчука и Бабича, возможно, за дозу. И Лена такая же дешевка…

– Леша заходит, а там жмуры, – продолжала Широкова. – Я думала, он обратно рванет, а нет – он по ящикам шариться стал. Лично я ничего не взяла!

Ира выразительно посмотрела на револьвер, Артем перехватил этот ее взгляд.

– А Леша что взял? Это? – спросил он, обращая внимание на пистолет.

– Да нет. – Широкова опустила глаза.

– Что нет?

– Это я сама взяла… А Леша другой взял, там, в кейсе лежал… – с досадой вздохнула девушка.

Что-то мечтательное проскользнуло в ее взгляде. И не револьвер ее волновал, а что-то другое. Или деньги, или то, что ей хотелось на них купить.

– Вещества там в кейсе были, – наугад, но с видимой уверенностью сказал Артем.

– Вы знаете?

Этим предположением Широкова подбодрила себя. Если полиции все известно, то и ее откровения нельзя считать предательством.

– Я не знаю другое – можно ли тебе верить? Если нельзя, значит, это ты всех убила.

– Да не я это, а Витек!

– Или ты, или твои дружки сутенеры.

– Да говорю же, Витек это! – надрывалась Широкова.

– Не знаю, не говорил с ним. И в глаза ему не смотрел… А твои глаза врут! – накручивал Артем.

– Так посмотрите!.. Витьку в глаза посмотрите!

– Как?

– Ну, я не знаю, – замялась наркоманка.

– А ты что знаешь? – Артем резко повернулся к Мирославцевой.

От неожиданности шарахнулась не только Лена, но и ее мать. Как будто они обе спали с Витьком, но боялись в этом признаться.

– Не знаю я! – Лена сначала отвела взгляд, а затем уже мотнула головой, возможно для того, чтобы замаскировать стыдливое движение души.

– А ты где была, когда убивали Романова? – спросил Артем.

– Где я была? – побледнела девушка.

– Молодой человек! – вступилась за нее мать.

Но Артем взглядом призвал ее к благоразумию. Положение у Лены и без того шаткое, чтобы усугублять его материнскими ошибками. Единственное, чем она могла бы помочь дочери, так это родить ее обратно.

– Нигде я не была…

– И не убивала?

– Нет!..

– Ну, пойдем, расскажешь мне, как все было. – Артем почти нежно взял Мирославцеву за плечи, увлекая ее на кухню. При этом он недобро глянул на Широкову. Дела ее дрянь, но еще не поздно сделать шаг к спасению. – И как Витю найти, скажешь.

– Да знаю я, как Витю найти! – закивала Ира.

Лена глянула на нее резко, потрясенно. И предостерегающе.

– Что такое? – спросил Артем, всматриваясь в Мирославцеву.

Похоже, она знала, что собой представляли убитые и кто за ними стоял. Оружие у них было, кейс с наркотой. Возможно, там очень опасная банда. Потому Лена так всполошилась.

– Да нет, ничего, – потупилась та.

– Не важные у вас дела, девчонки. Обосновать? Легко… У Витька был ствол? Был. Почему он не стрелял? Правильно, потому что убивали ножом. Вы убивали!..

– Не было меня там! – пискнула Мирославцева.

– А я не убивала! – мотнула головой Широкова.

И вызвала огонь на себя.

– Но Витек все на тебя списал! Тебя уже ищут! – импровизировал Артем.

– Кто ищет? – сошла с лица Ира.

– Ищет.

– Баграм?

– Баграм, – кивнул Артем, вспоминая, где слышал это имя.

А ведь слышал. Баграм фигурировал у них по делу об убийстве гражданки Ситниковой. Или сам лично застрелил свою любовницу, или это сделал кто-то из его свиты, но женщина погибла.

На месте преступления было обнаружено полкилограмма героина, дело забрали «оборотни» – в смысле, управление по контролю за оборотом наркотиков. Возможно, Баграмом действительно занялись самые настоящие «оборотни в погонах», поскольку наркобарон ушел от ответственности. Промурыжили его пару месяцев, а затем, развалив дело, выпустили. А ведь любовница у него немолодая была, сын у нее остался. Баграм этого паренька сиротой оставил.

Но Баграм слишком крупная птица, чтобы о нем знала какая-то шлюшка, отсасывающая за понюх «кокса» или за «маковую росинку». Возможно, это был какой-то другой Баграм из мелкотравчатых животных.

– Но я же ничего не делала. – От волнения Широкова сорвалась на хрип.

– А Баграму все равно, с кого спрашивать. Лишь бы спросить. Лишь бы кто-то ответил за смерть любимого друга. Или не любимого?

– Ну, за Ромаша Баграм может спросить, – кивнула Широкова.

– Ты попала! – Лена смотрела на нее как на покойницу, лежащую в гробу.

Как будто в последний путь ее отправляла.

– Ну почему же попала? Найдем Витька и всех собак навесим на него. А вы живите себе спокойно, – сказал Артем.

– А если он нас раньше найдет?

– Почему это нас? – встрепенулась Лена. – Я не при делах!

– Сука! – зашипела на нее Широкова.

– Что я слышу? – беспомощно возмутилась Ольга Яковлевна.

Это был ее дом, но женщина не чувствовала себя хозяйкой положения. И понимала, что не в состоянии приструнить обнаглевшую гостью.

И действительно, Широкова глянула на нее как на пустое место.

– Думаешь, я не знаю, как ты с Витьком у Глашки кувыркалась?

– Не твое собачье дело! – взвизгнула Лена.

– Кто такая Глашка? – встал между ними Артем.

– И у Ромаша ты наяривала! – не унималась Широкова.

– Да пошла ты!

– Может, Витек из-за тебя Ромаша грохнул?

– Дура баянутая!

– Кто такая Глашка? – повторил Артем.

Только тогда Широкова переключилась на него.

– Витек сейчас у Глашки может быть, – на пониженных тонах сказала она.

– И далеко эта Глашка живет?

– Ну, на прошлой неделе в Реутове жила, может, уже съехала, – пожала плечами Широкова.

– В Реутове, говоришь?

– Ну, если не переехала…

– У нее Витек может быть? – спросил Артем, в раздумье ущипнув себя за подбородок.

Что-то не складывались пазлы в картинку, не хватало для этого логики. Витек мог поссориться со своими дружками, даже из-за той же Мирославцевой мог, но почему он ушел, не забрав с собой кейс, о котором говорила Широкова?

– Может быть. А может и не быть.

– Без кейса?

– Ну, да, без кейса… Кейс у Леши… Я оттуда ничего не брала! – протараторила Широкова.

– С наркотой кейс?

– Ну да… – Глазки у нее замаслились. – Килограмма два белого!

Лена с осуждением смотрела на подружку. А ведь Ира могла забрать героин, сейчас бы и проблем не было. Закинулись бы, и никаких тревог.

– И револьвер, – вспомнил Артем.

– Два револьвера. Как две капли воды.

– В смысле, одной системы?

– Один боевой, другой пневматический. Найди десять отличий.

Артем глянул на револьвер. «Смит и Вессон» сорок пятого калибра. Нарезы в стволе, подгонка деталей, патроны в барабане – все указывало на боевое предназначение пистолета. Широкова реально могла убить.

– Ну, вряд ли Витьку нужен был пневмат, – в раздумье проговорил он. – А вот почему он кейс не забрал, непонятно.

– Не знаю… Он, может, и не знал… – Широкова потерла кулаком кончик носа.

То ли носик припудрить ей пора, то ли она просто врала.

– Не знал или найти не мог?

Артем вывел на экран воображения вчерашнюю картинку с места преступления и увидел сдвинутый в сторону шкаф. Задняя панель там углублена была в сторону от стены, Артем еще подумал, что за шкафом запросто можно было разместить тайник. Видимо, так оно и было.

– Почему не мог? – нахмурилась Широкова.

– Потому что кейс за шкафом был спрятан.

– Да?

– Два!

– Да нет, кейс один, а пистолета да, два.

– Ты мне дурочку тут в «кокосе» не валяй. А то закрою без права на ширку, будешь в ломках корячиться.

– Ну, может, Витек и знал… Но найти не смог! – Первое предложение Широкова выжала через силу, а второе выстрелила.

– А ты смогла?

– Ну, я видела, как Ромаш там шкаф задвигал… Ну, и подумала.

– А Витек не видел?

– Ну, не знаю. Я случайно подсмотрела, – пожала плечами Широкова.

– И Леше своему сказала? – Артем напористо посмотрел ей в глаза.

– Ну-у… А чего добру пропадать?.. Я ведь думала, что там только белое.

– А там еще и оружие.

– И печатка… Мощная такая печатка, с рубином… Там реально рубин, крупный такой… Я Леше говорю, ты печатку себе оставь, а «геру» давай поделим… А он, падла, смылся.

– Куда?

– Не знаю.

На этот раз Артем вывел реальную картинку – на дисплей своего смартфона. Показал фотографии механиков, которые работали в автосервисе. Широкова узнала только одного – рыжеволосого парня с острым носом.

– Это Юра, – кивнула она.

– Моргунов.

– Ну да.

– А это?

Артем показал фото Вострикова, снятое с камеры наблюдения.

– Дениска?

– Дениска, – подтвердила Широкова.

– А за тобой приезжал Леша.

– Ну, и Слава был… Он в машине ждал…

– А Моргунов находился в это время на работе… – Артем приготовил себе пищу для размышлений.

Леша и Слава увезли кейс и свою проститутку, а затем появился Денис. То ли он хотел присоединиться к своим дружкам, не зная об убийстве, то ли решил еще немного пограбить покойников. В любом случае Артем гнался за ним не зря.

Востриков отправился к Моргунову, возможно для того, чтобы предупредить его об опасности. Может, искал у него прибежища.

С Востриковым он, конечно, разберется и дружков его накроет медным тазом, но прежде всего ему нужен Витек. Сначала убийца, а потом уже мародеры…

Глава 5

Маячок представлял собой кустарную спайку транзисторов, резисторов, катушек индуктивности на радиоплате. Схема довольно простая, но, судя по всему, достаточно эффективная. Да и спрятал ее Смит хорошо, засунув глубоко под полку, рядом с которой сидел. Рита обыскала весь салон, но ничего не нашла. Пришлось Мише меняться с ней и самому браться за дело.

– И что это такое? – спросила Рита, глянув через плечо.

– Малый адронный коллайдер, – разглядывая устройство, хмыкнул Миша.

– С черной дырой? – усмехнулась Люба.

– Из нее Смит и появился, – кивнул Миша.

Вряд ли эта самоделка имела большой радиус действия. Если так, то Смит, преследуя их, находился где-то рядом. И сейчас он, возможно, ехал за ними. Возможно, его подобрала та самая «Мазда», водителя которой он якобы расстрелял.

– Зачем? – спросила Люба.

– Хороший вопрос. – Миша открыл окно и выбросил поделку прямо на дорогу, под колеса обгоняющего автомобиля.

– Так говорят, когда не знают ответа.

– В том-то и дело… Не мог Смит привязаться просто так…

– Значит, ему что-то от нас нужно… Может, он в Ритку влюбился? – вроде бы весело, но с легкой досадой сказала Люба.

– В меня все влюбляются, – на полном серьезе сказала Рита. – И что?

– Все влюбляются, – кивнул Миша.

Рита, конечно же, преувеличивала, но в ее словах была доля правды. Хотя бы размером с него самого. Он же влюбился в Риту, не просто же так на ней женился.

И Смит мог влюбиться. В Любу. Сначала он приставал к ней, а потом уже переключился на Риту. Но влюбиться в Любу он мог в Москве. Или в Риту. Но тоже в Москве. Узнал, что Люба или Рита едут на море, договорился с дружком, обеспечив себя сопровождением, соорудил радиомаячок… Одним словом, подготовился заранее. И сегодня утром отправился за ними в путь.

Миша понимал, что это глупо и нереально, в то же время сегодня утром ему перегородил дорогу внедорожник «Шевроле». А потом еще какая-то машина подпирала его сзади, пока девчонки занимали свои места в «Мультивене».

– И еще кто-то дернул за ручку двери, – вспомнил он.

– За какую ручку? – спросила Люба.

Только тогда Миша понял, что размышляет вслух.

– Да утром на стоянку шел. Я за машиной, а кто-то за мной…

– Кто за тобой, Смит?

– А я за машиной…

Память перенесла Мишу в технический зал автосервиса, он увидел рыжеволосого парня, который ковырялся в багажнике «Мультивена». Вроде бы использованный воздушный фильтр возвращал, а как оно было на самом деле? Может, он что-то в нишу для запаски укладывал? Уже почти все сделал, когда появился Миша.

Сейчас багажник завален был вещами, нужно было останавливаться, чтобы добраться до запасного колеса. А Смит мог находиться где-то рядом. Радиомаячка нет, но на прямом как стрела шоссе он мог следить за ними визуально. Нужно было сначала оторваться от возможного преследования, а потом уже останавливаться.

* * *

Ситуация невеселая. Во-первых, наводка на Витька могла быть ложной, а машина уже запущена. Артем связался со своим начальником, доложил обстановку, тот вызвался ехать вместе с ним. Артем заехал в управление, забрал майора Тростникова. С ним и отправился на задержание. И группа немедленного реагирования уже в пути. Обидно будет, если Широкова обманула. Ей-то, конечно, воздастся, но не всегда мысль о грядущем возмездии приносила облегчение.

Во-вторых, Артема ждало служебное расследование по факту избиения гражданина Марычева. Тростников не жаждал его крови, не требовал объяснений, но все же не прочь был их получить.

– Обычное дело, – буркнул Артем.

– В том-то и дело, что обычное… Зашлют в Тмутаракань… – Тростников хлопнул по карману, в котором у него обычно находилась пачка сигарет.

Он иногда забывал, что бросил курить.

– А там что, с преступностью уже покончено?

– На Новой Земле? На Новой Земле может быть.

– Тогда лучше на Огненную Землю. Там чуточку теплей.

– И прокуратура не достает.

– И прокуратура не достает.

– А здесь кто работать будет?

– Прокуроры. Адвокаты. И защитники природы.

– Колосов отцу твоему звонил.

– Неужели все так серьезно?

Ситуация действительно невеселая. Но для Артема привычная. Жизнь у него такая: то на костре жарится, то на медленном огне варится – и ничего, все хорошо. Другой жизни ему не надо.

– У этого Марычева отец большая шишка.

– Клин клином вышибают, – мрачно усмехнулся Артем.

Отец у него тоже большой человек. И в Правительстве успел поработать, и свою бизнес-империю создать, и деньги у него, и связи. И молодая жена. Артему от него ничего не нужно. Квартира есть, машина, денежное содержание выплачивают – ему хватает. И все же отец ему помогал. Выпутываться из историй, в которые вталкивал его долг службы. Но так Артем ни о чем его таком и не просил; даже «спасибо» говорил редко. Артем же не просто так выбрал уголовный розыск: он мстил за маму, за женщину, которую отец очень любил. И которую предал, женившись на длинноногих сиськах пятого размера. Нет, Артем отца за это не винит. Жизнь, как говорится, продолжается, но для его новой семьи он – отрезанный ломоть. Артем сам так решил.

– Взрослеть тебе пора, – сказал Тростников.

– И жениться, – усмехнулся Артем.

Не хотел он жениться, ему вполне хватало и тех баб, которые время от времени появлялись в его жизни.

– И жениться.

– Когда твоей дочери восемнадцать стукнет?

– Мою дочь не трогай, – нахмурился Тростников.

– Ну, правильно, за свою дочь ты переживаешь. Вдруг вдовой станет, да?

– Моя дочь еще маленькая.

– Так я подожду. Мне спешить некуда…

– Я, конечно, понимаю, ты живешь службой, горишь на работе – не вопрос. Это вызывает уважение. Но так ведь и сгореть можно.

– Значит, судьба.

– Ты сгоришь, а преступность останется.

– Дело не в преступности. Хотя и в ней, конечно… Ну, нравится мне такая жизнь!

Артему действительно нравилось охотиться на волков: ходить по их следу, ставить засады и капканы, стрелять и даже убивать. И еще ему нравилось ощущать себя санитаром леса. Может, потому он с удовольствием обламывал рога таким больным на голову оленям, как Марычев. Нравилось ему жить по законам простой сермяжной справедливости, которые порой шли вразрез с основами гражданского общества. Не имел он вчера права распускать руки, хотя бы потому, что был сильней Марычева. Но так хотелось дать урок оборзевшему хомячку!

– Вот я и говорю, взрослеть надо.

Артем кивнул. Он, конечно, мог выйти из каменных джунглей в цивилизованную жизнь, наладить отношения с отцом, поселиться в хорошем доме, даже обзавестись семьей, но у него крыша съедет от скуки. Он точно знает это.

А может, он просто не успеет повзрослеть. Поймает сейчас бандитскую пулю, и ага. Это на дружков Витек бросался с ножом, а сейчас у него мог быть пистолет. Или Глашка подсобила, или у кого-то из покойников ствол забрал.

Артема могли убить уже сегодня, но такая перспектива пугала его не больше, чем возможность заразиться триппером в объятиях знойной красотки. Пугала мало, а возбуждала сильно.

Они прибыли к месту назначения и остановились во дворе старого пятиэтажного дома. Группа опаздывала, а у Артема зудело: Витька нужно было брать как можно скорее. И еще он хотел убедиться в том, что Широкова дала верный адрес. Чтобы затем не выглядеть придурком в глазах крутых ребят из полицейского спецназа.

В доме не было магазинов и кафе, а значит, шестая квартира находилась на втором этаже.

– Ты давай под окна! – деловито распорядился Артем, снимая свой ПММ с предохранителя.

Тростников глянул на него с легким возмущением, но промолчал. В конце концов, это Артем вышел на подозреваемого, ему и руководить его задержанием.

В квартиру вламываться не пришлось. Дверь была не заперта, да и закрыта неплотно – Артем надавил на ручку, и она со скрипом отворилась.

Недоброе чутье не обмануло. На кухне лежал труп девушки, а в единственной жилой комнате в кресле сидел костлявый парень в майке-алкоголичке. И с дыркой в голове. В правой руке он держал пистолет с глушителем, стволом направленный вверх. Пуля вошла под подбородок и прострелила голову насквозь. К рисунку на обоях добавился узор из мелких и крупных брызг, выплеснувшихся из черепной коробки.

Артем еще мог бы поверить, что Витек, застрелив свою подружку, покончил с собой, но беспорядок в квартире наводил на иные мысли. Все вверх дном, шкафы вывернуты, вещи разбросаны – в доме явно похозяйничали посторонние. Да и следы побоев на лице и теле потерпевшего говорили о чем угодно, но только не о суициде.

В доме что-то искали. Артем подумал о кейсе с героином. Люди Баграма искали не только Витька, но и наркотики. С ним они все решили, а с пропажей – нет. Возможно, Витек ничего не знал, и его убийцы могли отправиться на квартиру, где он вчера оставил кейс.

Кровь уже свернулась, но еще не засохла. И Витек еще не остыл.

На всякий случай Артем осмотрел девушку – вдруг живая, но тело уже потихоньку коченело. В общих чертах ему все было ясно, а подробности он решил оставить экспертам, поэтому без сожаления покинул квартиру. И на лестничной площадке нос к носу столкнулся с Тростниковым.

– Нас опередили, – сказал Артем.

Тростников открыл дверь и с порога увидел труп Глаши.

– Кто?

– Баграм… Думаю, они рванули на Первомайскую. А вдруг успеем?

Артем гнал как сумасшедший: выскакивал на встречку, нарушал на трамвайных путях. Тростников качал головой, глядя на него. Или он осуждал его за опасную лихость, или просто боялся успеть на место. Он знал, кто такой Баграм, и не очень-то искал встречи с его головорезами. Зато Артем вибрировал изнутри от окрыляющего возбуждения. Его мятежная душа просила бури. В которой, правда, можно было обрести вечный покой.

Тростников перенаправил группу захвата, но Артем снова прибыл на место раньше спецназа. И уже во дворе дома заметил неладное. Черный «Гелендваген» стоял посреди дороги, перегораживая подъездные пути. Возле машины переминался с ноги на ногу атлетичного сложения парень в темно-синем костюме, он посматривал по сторонам, не спуская глаз с подъезда. Его мощные челюсти двигались как жернова, перемалывая комок жевательной резинки, а крупные мясистые ноздри медленно раздувались от горячего, плотного дыхания. Глядя на него, Артем понимал, что жалоб в прокуратуру не будет. Если он применит силу, этот качок просто постарается его убить. Наверняка где-то под пиджаком у него есть пистолет.

Артем приближался к атлету вихляющей походкой и с капризной миной, сотканной из высокого самомнения и низкой уверенности в себе.

– Слышь, чувак! Тачку свою убери! – на приблатненном растяге, с истошными нотками в голосе проговорил он.

Одним глазом он смотрел на громилу, а другим пытался заглянуть в салон джипа – сквозь тонированные окна. Похоже, там – за стеклами – пусто. Но так могло только казаться.

Атлет глянул на него как на пустое место, но не разозлился, даже улыбнулся. Взгляд ледяной, улыбка резиновая, но агрессия где-то в глубине души. Артем воспринимался сейчас как клоп, травить которого команды не было. Пусть кусается, лишь бы делу не мешал.

– Извини, брат, сейчас отъедем.

– Какой я тебе брат? – Артем возмущенно таращился на него.