Текст книги "Развод по-бандитски"

Глава 2

В далеком детстве Тема Шкляр вляпался в неприятную историю. В пионерском лагере он отчаянно пытался познакомиться с девчонкой. Только ничего у пацана не получалось, зато вожатый обратил на него внимание. А вожатый не простой, с педагогическим образованием и педофилическим уклоном. В общем, одной темной ночкой он вызвал Тему к себе в комнату и популярно объяснил, как и каким местом настоящий мужчина общается с женщиной в постели. Только в роли девушки выступил сам Тема.

Все бы ничего, но Вайс был тогда с Темой в одном отряде. Сам он ничего не видел, но знал ребят, которые подсматривали за этой сценой. На этом он и сыграл, когда узнал, что Тема быкует в бригаде Шрама. Навел к нему мосты, вспомнил с ним прошлое, намекнул о его роли в настоящем. В общем, дал понять, что братва узнает о детских шалостях Шкляра, если тот не сделает правильных выводов. И еще Вайс предложил Теме деньги. То ли они, то ли страх перед позором, а может, и то и другое сподвигли парня на предательство; так или иначе Шкляр стал одним из источников информации, которой обязан был владеть Вайс, чтобы выжить.

И сегодня Вайс рассчитывал узнать от Темы интересные новости. Потому и пришел к нему домой. Посреди ночи, один.

– Ты? – скривился Шкляр.

Казалось, еще чуть-чуть, и он расплачется от досады. Здоровый парень, два метра ростом, в плечах косая сажень, и в драке первый, а выражение лица как у капризного бутуза.

– Один?

– Телка со мной.

– Ну тогда в машину давай… И не дури…

Вайс далек был от мысли, что Шкляр кинет его. Слишком уж много он рассказал нехорошего про Шрама, чтобы соскочить с крючка. Сейчас у него был только один способ выкрутиться из ситуации – удариться в бега. Но Шкляр в городе, значит, все в порядке.

И все-таки Вайс не стал садиться в машину. Он встал возле подъезда и так, чтобы его не было видно в темноте. Дождался, когда выйдет Шкляр, только тогда последовал за ним. Подкрался к нему со спины, коснулся рукой плеча.

От страха Тема всколыхнулся, конвульсивно дернул головой. Видно, ни к черту нервы. Оно и неудивительно, предатель покоя не знает.

– Вайс?.. Ты хоть предупреждай! – облегченно вздохнул Шкляр.

– Не надо имен. Давай в машину.

Когда они отъехали подальше от дома, Вайс начал разговор.

– Вчера менты два трупа нашли в промзоне. Говорят, что ваших людей положили.

Вчера ночью Вайс разговаривал с Цимбалом, прикидывал, как им быть, если они узнают имя заказчика. На этот раз решение было более жесткое, чем в прошлый раз.

А сегодня днем он разговаривал со своим человеком из ГУВД. Идет следствие по факту двойного убийства, подозреваемых нет, свидетелей тоже. Короче, типичный глухарь. Да и не хотят менты лезть в бандитские разборки: себе дороже. А именно к разряду таких разборок и отнесли убийство. Появилось предположение, что покойники числились в банде Шрама. Потому Вайс и встретился сегодня с Темой.

– Э-э, да, наши, – недолго думая, признался Шкляр.

– А чего тогда Шрам не объявляется?

– В смысле, не объявляется?

– Не тупи, Тема. Если мои люди погибают, мы их с почестями хороним. И у вас так. А эти даже не востребованы. Чего Шрам боится?

– Да не боится. Говорит, что похоронить надо. И гробы заказал, все как положено.

– Не знаю, не знаю…

Его люди ездили в морг, но никаких движений со стороны Шрама не заметили.

– Не, серьезно, был разговор. Просто Шрам не торопится. Трупы криминальные, раньше чем через неделю мы их не получим…

– А почему криминальные?

– Как почему? Убийство.

– А кто убил?

– Не знаю.

– А за что убили?

– Понятия не имею. Пацаны думают, что их урла завалила.

– Какая урла?

– Есть тут одна кодла, Сыроед там у них какой-то рулит. Конкретно ничего не знаю. Пластун знал и Рубильник, их эта урла на бабки кинула… Говорят, они на этого Сыроеда вышли, предъявить ему хотели. Ну, и предъявили. Теперь им самим предъявляют. На том свете…

– А может, Сыроед здесь не при делах?

– Там пока все мутно. Шрам разбирается, может, что прояснится…

– Гонит Шрам, мозги всем пудрит… Чем этот Пластун у него занимался? Ну и Рубильник…

– Так это, налоговая служба, деньги собирали. На этих деньгах и погорели. Урла их на шестьдесят тонн поимела… Я сначала подумал, что это Шрам их наказал. Но так не наказывают. Надо братву собрать, показательный процесс устроить.

– Показательный процесс у тебя в пионерлагере был. И я знаю пацанов, которым ты все это показывал…

– Зачем ты так? – надулся Шкляр.

– А затем, что мозги мне выносить не надо… Точно ваших людей в промзоне завалили?

– Да. Пластуна и Рубильника.

– Вот с этого мы и начали. А про Сыроеда ты своей телке расскажи… Слушай, а сколько яиц у твоей телки?

– Да хватит тебе! Нормальная у меня телка. И на мужиков меня не тянет!

– А меня тянет. На Шрама твоего тянет – сил нет. Где он сейчас?

– В «Ночной фее» отжигает…

Шкляр глянул на часы. Половина второго ночи. Не самое позднее время для ночного клуба.

– И долго будет зажигать?

– Это как пойдет… Телка у него там в «Ночной фее», он от нее тащится…

– Стриптитутка?

– Нет, она поет. Нехило, кстати.

– А «Ночную фею» Шрам держит, – не спросил, а вслух подумал Вайс.

«Ночную фею» открыл Джек, на общаковые деньги, а потом этот клуб отошел к Шраму. И он там полновластный хозяин.

– Он.

– И ты там бываешь.

– Само собой.

– И певичку эту знаешь.

– Да.

– Может, и домой ее отвозил?

– Да нет, не отвозил. Но адрес знаю… Только не скажу.

– Почему?

– Потому что улица Пионерская.

– А что здесь такого? – с наигранным удивлением спросил Вайс.

– Вот и я говорю, что ничего… Дом восемнадцать, квартира… Квартиру не знаю… Но на первом этаже. Там всего четыре квартиры. Или первая квартира или вторая, хоть убей, не знаю.

– Убью. Если Шрама предупредишь.

– Я что, на идиота похож?

– На пешехода ты похож. Давай выходи, пешком дотопаешь…

– Эй, ты чего?

– Возвращаться – плохая примета. А мне сейчас только хорошие приметы нужны.

Вайс высадил Шкляра и через четверть часа был уже на Пионерской. Ночь – дороги свободные, хочешь, жми на всю катушку. Правда, «девятка» под ним сегодня обычная: фирменная машина сейчас в ремонте, кузов от пулевых пробоин избавляют. Верней, все уже сделано – только краска подсохнет, и можно забирать.

Дом под номером восемнадцать находился на перекрестке двух улиц; палисадник со стороны балконов, густые кусты там. И, разумеется, никакой охраны. В первой квартире окна светятся, музыка через открытую форточку слышна. Самый любимый народный праздник сегодня. Пятница называется. Потому и гуляют массы.

А во второй квартире тишина, и света нет. Балкон, правда, остеклен, но у Вайса в машине есть все, чтобы его вскрыть. И циркулярный стеклорез, и вакуумная присоска, и нитяные перчатки под рукой. Даже куртка техническая имелась и сменная обувь большого размера, но это уже для мокрого дела. А на первом этапе нужно всего лишь пробраться в квартиру. Все просто, главное – до окна дотянуться. А там вырезаешь круг, вытаскиваешь его присоской и вытягиваешь шпингалет из гнезда.

Все просто. Только окно не открывается. Потому что есть еще и второй шпингалет. Но Вайс не торопится, и ему никто не мешает. Пришлось поднатужиться, чтобы добраться до верхней части окна, но и здесь без проблем. Шпингалет сдается, окно открывается, и Вайс бесшумной тенью исчезает в темноте балкона.

А в квартиру попасть еще проще. Достаточно проделать в стекле одну брешь, чтобы открыть балконную дверь.

Свет Вайс включать не стал. В одной руке у него фонарик, в другой – пистолет с глушителем. Ни дать ни взять, киллер. Только это не так. Может, он и убийца, но не наемный. Он работает сам на себя. И мстит за самого себя.

Можно было бы послать людей по душу Шрама, но Вайс доверяет себе гораздо больше, чем другим. И если вдруг что, никто его не выдаст. Если вдруг что, он сам ответит за себя…

Тихо в квартире. И ни единой живой души. В спальне плакат во все стену, на нем красавица блондинка в платье с глубоким декольте, какие-то два усача с ней. Эльвира Костер и группа «Нью-Йорк». Почему Нью-Йорк, непонятно. Может, у этой безвестной Эльвиры мечта такая – спеть перед русскими эмигрантами на Брайтон-Бич. Но пока что она поет перед Шрамом.

В спальне беспорядок и кровать разобрана. Но это понятно, богема себя суетными делами не изнуряет. А мебель добротная, и белье на кровати шелковое. Похоже, без богатого спонсора здесь не обошлось. И, возможно, не обойдется без него и сегодня. Вайс будет очень расстроен, если Эльвира заявится домой одна, без Шрама. Или с другим кавалером. Впрочем, у него есть маска, и певичка, в случае чего, не сможет его потом опознать.

Эльвира пришла не одна. Хотя Вайс и не сразу понял, с кем. Дверь со скрипом закрылась, но свет в прихожей не зажегся, зато послышались шорохи, шепот, тихое «хи-хи». Кто-то жадно тискал Эльвиру в темноте, а она кокетливо сопротивлялась. Пока не издала вдруг долгий сладострастный стон. Но только он стих, как все прекратилось, в прихожей зажегся свет, и Вайс услышал голос Шрама:

– Ты иди раздевайся, а я сейчас.

Куда он отправился, оставалось только догадываться, но Эльвира зашла в спальню. Но не успела включить свет, как Вайс одной рукой закрыл ей рот, а другой пережал шейную артерию. Здесь главное – не переборщить, а то можно отправить жертву на тот свет. Но Вайс знал меру и всего лишь усыпил женщину. Уложил ее на кровать, накрыл простыней. И когда Шрам лег к ней, включил свет.

– Ты?!

Шрам был навеселе, но из-за страха перед Вайсом вмиг протрезвел. И перед ним самим страх, и перед пистолетом.

– Да вот, поговорить зашел…

– О чем?

– Ты сам знаешь, о чем.

– Зачем говорить? Ты же завалить меня пришел. Давай! – с беспомощной злобой оскалился Шрам.

Умирать он не хотел, но понимал, что иного исхода не будет.

– Я ж предупреждал тебя: не надо на меня охотиться.

– Я не охотился.

– Ты и в прошлый раз так говорил. Я тебе якобы поверил. И ты снова на дурака решил сыграть, да? Пластуна по мою душу выслал, Рубильника…

– Пластун? Рубильник?.. Ты здесь при чем?

– Они за мной ехали. Стреляли. Завалить меня могли.

– Да нет, не за тобой они ехали.

– А за кем?

– Не знаю… Но они такими делами не занимаются.

– Какими такими?

– Мокрыми. Они чисто кассу собирают… Они за Сыроедом гонялись. Я думал, Сыроед их завалил…

– Они в меня стреляли. И я их завалил.

– Но я здесь не при делах.

– Я тебе не верю.

Вайсу приходилось допускать ошибки. Прошлой зимой он должен был жестоко спросить с Самопала за серьезный косяк, но стрелять не стал. И что? Самопал подчинил себе бригаду Сотника и объявил о независимости. Вслед за ним откололся и Шептун со своими бойцами. И такая заваруха тогда началась…

А этой весной он простил Шрама и Касатона. И что? Не будь бронированного стекла на машине, может, и не было бы его уже в живых. Впредь нельзя допускать таких ошибок. На войне как на войне – или ты, или тебя. Вайс выбрал первое – и нажал на спусковой крючок…

На одного бандитского бригадира в городе стало меньше, зато в певческой среде баланс не нарушился. Вайс не тронул Эльвиру и покинул дом через балкон. В машине переоделся, техническую куртку и кроссовки выбросил по пути к дому.

С Цимбалом он связываться не стал. Завтра с ним оботрет вопрос. И со Шкляром снова надо будет встретиться, узнать расстановку сил после гибели Шрама. Если фишка ляжет правильно, то можно будет отбить у осиротевшей бригады ее территорию. Силы для этого есть… Но все это будет потом. А сейчас домой. Слишком тяжелым был сегодня день, а ночь так и вовсе – сплошной напряг. Устал он, отдохнуть надо. Да и по Яне соскучился. С утра девчонка одна в доме. Если вдруг не исчезла… А вдруг?

Но переживал Вайс напрасно. Яна спала на своей кровати, свернувшись калачиком под покрывалом. Тревожить он ее не стал. Набрал в ванну горячей воды, с блаженством погрузился в нее. Вода снимет усталость, успокоит нервы.

Сначала вода показалась ему кипятком, потом тело привыкло к температуре, и он так расслабился, что едва не заснул в ванне. Отмок, искупался, досуха вытерся, влез в банный халат. А когда вышел из ванной, увидел, что на кухне горит свет.

Яна стояла у плиты и жарила яичницу. Вайс недоуменно посмотрел на девушку. Рубаха его на ней, широкая для ее плечиков, длинная, чуть ли не по колено. Но удивил его сам факт – без малого четыре часа ночи, а она вдруг встала к плите… А может, и не ночь уже, а раннее утро. Самое время идти встречать рассвет.

– Ничего, что я твою рубашку надела? – с робкой улыбкой спросила девушка.

– Нормально все… Это ужин у тебя или завтрак?

– Тебе видней… Я услышала, что ты пришел, подумала, что ты голодный.

Порядок на кухне, чистота безупречная. Так же, как и во всей квартире. Раньше при нем здесь такого никогда не было.

– Я смотрю, ты не скучаешь, – усмехнулся Аникиев. – Марафет у тебя, яичница в час ночи… Вернее, в четыре…

– Ты всегда так поздно возвращаешься? – без особого упрека спросила она.

– Бывает иногда… Я по тебе скучал.

– Быть этого не может, – Яна была польщена и мило улыбнулась.

– Может.

– Я боялась, что тебя арестовали.

– За меня боялась?

– Вообще.

– За меня нужно бояться.

– Договорились.

– Договорились, – беззлобно передразнил Вайс. – Я понимаю, отношения у нас на договорной основе. А все равно, надо, чтобы от души…

– Хорошо, это тебе от души, – сказала девушка и поставила перед ним тарелку с яичницей. – Я бы с колбасой пожарила, но у тебя в холодильнике пусто. А ключ ты мне не оставил.

– Не оставил, – кивнул Вайс. – Боялся, что ты сбежишь.

– Куда?

– Ну, мало ли.

– Я же в университете учусь. Ты меня там найдешь… Да и не хочу я от тебя убегать…

Она подошла к Вайсу, нежно улыбнулась и мягко провела рукой по волосам. Он не растерялся, обнял ее за талию, но Яна отстранилась и ушла в свою комнату. И дверь за собой закрыла.

Ну да ладно, секс успеется. Главное, что Яна мила с ним. А там и до более близких отношений дело дойдет.

Он тоже пошел спать, в свою комнату. Какое-то время в нем теплилась надежда, что Яна уже созрела и готова преподнести ему сюрприз. Но дверь в спальню так и не открылась. Во всяком случае, пока он не заснул.

Проснулся Вайс в одиннадцатом часу. На тумбочке звонил телефон, на проводе был Цимбал.

– Ты в курсе, что Шрама завалили?

– Теперь знаю, – насмешливо сказал Вайс.

– Надо встретиться.

– Давай на первой точке, через час.

Когда-то гостиница «Краснополь» находилась под контролем Касатона, но этой весной Вайс отбил ее, взял под себя. Это был знаменательный для него момент. По сути, его бандитская карьера началась с этой гостиницы. Здесь он впервые отличился, когда «кирзачи» шли ее захватывать. Если бы он тогда не начал стрелять, Туляку с бойцами пришлось бы очень туго, а так победа осталась за ними. Правда, Джек все-таки забрал гостиницу без боя. Они со Шварцем заключили договор, провели границу, и объект отошел «кирзачам». Самсон ее держал, а когда он вышел в расход, в «Краснополе» поселился его преемник. Пока его самого оттуда не выбили… Такие вот свистопляски в подлунном мире.

Вайс поднялся, оделся, вышел из спальни, только тогда и понял, что в квартире никого нет. Кровать в гостевой комнате аккуратно заправлена, его рубашка висит на плечиках в шкафу, на кухне стерильная чистота.

Ну да, он оставил ключ в двери, и Яна этим воспользовалась. Не хочет она быть его девушкой. Может, домой в Андреев поехала, может, к себе в общежитие. Так или иначе, он должен ее найти. И серьезно с ней поговорить. Не должно быть к ней никаких претензий по поводу стрельбы в промзоне. Да, она опасный свидетель, но запугивать ее не надо. Она должна понять, что Вайс не собирается лишать ее свободы. Желает, пусть будет с ним. Если нет – может спокойно уйти из его жизни… Только он не хочет, чтобы она уходила. Яна очень нужна ему, и он должен ей это объяснить…

Он уже собирался уходить, когда вдруг открылась дверь, и появилась Яна. В руке пакет с продуктами, из него бутылка молока выглядывает. Вид у нее слегка запыхавшийся, но довольный.

Вайс обрадовался так, что напугал девушку.

– Ты где пропадала?

– В магазин ходила, – удивленно посмотрела на него Яна. – Я думала, что ты еще спать будешь. Деньги я у тебя не брала, у меня своих немного было…

– Деньги?.. Ну да, деньги… – Вайс достал из кармана куртки бумажник, выпотрошил из него всю рублевую наличность и аккуратно положил деньги на тумбу в прихожей. – Ключ пусть остается у тебя, делай что хочешь, ходи куда хочешь. Только совсем не уходи…

– Не уйду. Мы же договорились.

– Никаких договоров, никаких условностей. Если хочешь уйти, пожалуйста, ничего тебе за это не будет… Но я не хочу, чтобы ты уходила. Я очень этого не хочу!

– Что с тобой? – потрясенно проговорила Яна.

– А что со мной?

– У тебя нет температуры? – Она приложила руку к его лбу. – Тебя трясло как в лихорадке, я подумала, что у тебя жар.

– Жар? Ах да, конечно… Я болен и нуждаюсь в заботе…

– Хорошо, ложись в постель, я приготовлю тебе чай с малиной. Только малины нет.

– Ты сама как малина. Такая же сладкая… Мне нужно уехать, но я скоро вернусь. И ты уложишь меня в постель.

– Уложу, но только тебя одного.

– Хорошо. Но ты должна быть рядом…

– Я согласна… Не торопись, я приготовлю завтрак. Или уже обед?

– Не могу не торопиться. А насчет обеда не переживай, меня накормят.

– Кто?

– Повар. В ресторане. Я решу дела и сразу к тебе, договорились?

– Мне в общежитие надо съездить. Вещи забрать. Не могу же я ходить в твоей рубахе.

– Обязательно съездим. Будешь жить здесь. А если вдруг захочешь уйти, я уйду сам. А ты здесь останешься. За квартиру заплачу. За все три года, что тебе осталось учиться… Но ты же не захочешь уйти?

– Не знаю, – в смущении покачала головой девушка.

– Я сделаю все, чтобы ты не захотела… Жди, я скоро.

В «Краснополе» Вайса ждал Цимбал, а с ним Плат и Грин. Фактурные ребята, мощные; при всех своих достоинствах Вайс на их фоне смотрелся скромно.

Не так давно Цимбал был старшим экипажа в команде Туляка, но теперь он в большом авторитете. Наверх его занесла волна, которую поднял Вайс. И Плат с Грином выехали на том же. Когда-то они были телохранителями Туляка, а сейчас они у руля команды. Правда, по уровню своего интеллекта они выше телохранителей так и не поднялись. Если Цимбал и людей мог на дело организовать, и вопрос нестандартный решить, то Плат с Грином просто плыли по течению. Что скажут, то и сделают, а инициативы от них не дождешься. Но как бы то ни было, их голоса решающие, и на чьей стороне они находятся, тот фактически рулевой. Вайса они уважали больше, поэтому, как правило, принимали его сторону. Хотя случались исключения. Цимбал толковый малый, и убеждать он умел.

При гостинице был свой ресторан, один из лучших в городе, и к нему примыкал бар, в котором и собиралась братва. Когда-то это была резиденция Туляка, здесь Вайса в свое время и приняли к нему в бригаду. Не так давно это было, но порой казалось, что прошла целая вечность. Здесь состоялся его переход из одного измерения в другое. И как бы ни хотелось ему выбраться из этой черной реальности, в ней он чувствовал себя как рыба в воде. Жизнь, полная опасностей, – это его стихия.

Еще на входе Вайс кликнул бармена и показал ему, что надо накрыть стол. Цимбал поднялся ему навстречу, за ним последовали Грин и Плат. Рукопожатия, братания – все как положено.

– Мне кажется, я тебя разбудил, – басовитым, с легкой хрипотцой голосом сказал Цимбал.

– Так и было.

– Долго спал. Значит, ночью где-то пропадал…

– Со стукачом встречался. Он мне на Шрама настучал. Его люди в меня стреляли.

– Шрама ночью застрелили.

– В квартире у любовницы… Сам урод, а подружка у него знатная красотка. И квартирка у него ничего…

– Значит, твоя работа.

– Больше я никому ничего прощать не буду.

– Все правильно, – заявил Цимбал.

– Давно пора, – с важным видом подтвердил Грин.

– Что теперь будем делать? – с той же деловитостью спросил Плат.

– Хороший вопрос. Ждать будем, посмотрим, как шрамовские себя поведут…

– Зачем ждать? Прямо сейчас и наедем, – предложил Цимбал. – Колхозный рынок отобьем, а там видно будет…

– Не вопрос, дело нужное, – кивнул Вайс. – Но тогда «кирзачи» поймут, что это мы Шрама сделали.

– Волков бояться – в лес не ходить… Да и кто дернется? Укроп сейчас никакой, Дуст и Кусок между собой на ножах. Ну, Фома возникнуть может, ну и Касатон. Так им до фонаря, кто Шрама завалил. Они сами сейчас его землю рвать будут. Как бы нам не опоздать…

Вайс ждал бармена с обедом, но тот подал ему телефонную трубку.

– Кто там?

– Говорит, что Касатон, – подобострастно сказал бармен.

Вайс приложил трубку и поморщился, услышав громовой голос.

– Вайс! Твои козлы Шрама сделали! – взревел Касатон.

– Ты чего орешь, придурок? Стрелу забить хочешь? Будет тебе стрела. Прямо сейчас. В Сергиевском парке, у пруда, через час. Десять на десять, идет?

– Я тебя урою!

Вайс с силой положил трубку на рычаги.

– Нарывается Касатон. На публику работает, – вслух рассудил он. – За Шрама спросить хочет. Братва его слушает, какой он крутой… Ничего, на стрелке посмотрим, ху из ху… Плат, возьмешь Рылу и Пашка, пусть они едут в Сергиевский парк. Прямо сейчас и на всех парах. Стволы пусть возьмут потяжелей, и «Моторолу», чтобы со мной на связи быть… Спрячутся пусть. Касатона на прицел надо взять, мало ли что. И еще головой ответишь, если мы сами на засаду нарвемся.

– Понял, – без всяких возражений подчинился Плат.

Из «Краснополя» Вайс выехал в сопровождении Цимбала, Грина и еще трех бойцов. Еще четыре человека подтянулись к парку с рынка на Восточной улице. Дело серьезное, все пацаны с волынами.

К месту Вайс подъехал точно в срок. Место чистое, Рыла и Пашок уже в засаде, на всякий случай у них автомат и снайперская винтовка.

Касатон подъехал с большим опозданием. Три машины, одиннадцать человек в свите. Почти все с помповыми ружьями. Ряха у Касатона круглая, откормленная, глазки маленькие, злые, взгляд наглый, но нет в нем полной уверенности в своих силах. Мощный мужик, боксер-тяжеловес, и кулаки у него пудовые. Но Вайс драться с ним не собирался. У него ствол в кобуре, и он сможет достать его в мгновение окна. Ну, а если вдруг в рукопашной придется сойтись, так у него джиу-джитсу на вооружении, на уровне второго дана. И с этим делом он в большой дружбе живет, осенью на третий дан аттестоваться собирается.

Вайс приблизился к противнику с язвительной ухмылкой на губах:

– Чего опаздываешь, Касатон? Что, слишком быстро на стрелу забились? Мобильность страдает?

– Не твое дело! – огрызнулся бригадир. Двумя пальцами он извлек из кармана пачку «Мальборо», зажигалку, закурил.

– А за сигаретой чего тянешься? Нервы ни к черту? – продолжал донимать его Вайс. Психологическая атака в разборках – не последнее дело.

– Хочешь, чтобы я тебе ответил? – презрительно скривился Касатон. – Отвечу. Но сначала ты мне за Шрама ответишь!

Вайс хищно сузил глаза. Он умел смотреть на человека ледяными глазами убийцы-маньяка. А еще на Касатона должны были произвести впечатление его слова.

– Ты кого козлами назвал? – с хладнокровным на вид спокойствием спросил он.

И точно, Касатон дрогнул.

– Твоих людей!

Ответил он грубо, нахраписто, но все-таки улавливалась в его тоне боязнь. И еще ему приходилось оправдываться, а это уже большой минус для Касатона. Теперь Вайс мог смотреть на него сверху вниз, хотя ростом был немного ниже противника.

– Цимбал мой человек, – кивнул на своего спутника Вайс. – Ты его козлом назвал?.. И я – свой человек. Может, и я козел?

– А это как ты скажешь, – стушевался Касатон.

– Я тебя сейчас пристрелю здесь, как собаку. Ты этого хочешь?

– Это мы еще посмотрим, кто кого! – нахохлился Касатон.

– Ну, давай! Раз на раз! Кто кого, а?

– На кулаках?

– За кулаки разговора не было. На стволах. Кто кого первый завалит…

– Зачем?

Все, Касатон поплыл окончательно. Потому что знал, как стреляет Вайс. А умирать ему не хотелось.

– Как зачем?

– Я с тобой дудками мериться не хочу. Я не за тем сюда приехал. Ты мне своих людей сдай, которые Шрама завалили…

Вайс в недоумении уставился на Касатона. Не лучшего мнения он был об этом кадре. Джек его на бригаду ставил, вместо Самсона, который действительно был крутым авторитетом. Джек хотел видеть на этом месте послушного человека, а деловые качества его волновали постольку-поскольку. Не хватало Касатону внутренней мощи, чтобы на равных тягаться с монстрами бандитских джунглей. Но все-таки он кое-чего стоил, если смог удерживать бригаду после смерти Джека. Поэтому и удивлялся сейчас Вайс. Чего-чего, а такой ахинеи он от него не ожидал. До чего додумался – киллеров ему выдать!

– В шестой палате они.

– Где эта палата? – взбодрился Касатон.

Неужели он всерьез решил, что Вайс готов уступить ему?

– В дурдоме. Наполеоны там, Сталины. Олега Попова до полного комплекта не хватает. Но ты за клоуна сойдешь, здесь без вопросов…

– Кто клоун? – взвыл Касатон.

– Ты клоун… И слушай сюда, клоун. Не надо дудками со мной мериться. Моя круче. И если ты этого не понял, я тебе популярно объясню…

– За базар ответишь!

– Да сколько угодно… Короче, Шрама из наших никто не трогал. Не при делах мы. Я понимаю, ты хочешь его бригаду под себя взять. Так и Фома этого хочет… Может, Фома Шрама завалил. А может, и ты… Мне ваши рамсы до фонаря. Но ты на меня наехал. Ты меня прижать хотел. На моем горбу в рай въехать. А это мне, Касатон, не нравится. И я с тебя за это должен спросить. Или я тебя сейчас пристрелю как собаку, или ты мне отдашь весь свой нарез до Героев Революции…

Когда-то по этой границе Шварц пытался поделить с Джеком и центр города, и сам Краснополь. Но не смог договориться. Джек сдвинул его за Советскую улицу, за одну треть от рыбных мест. Но Вайс мог выровнять все наполовину. А почему бы и нет?

– Да пошел ты!

Это было ошибкой со стороны Касатона. И Вайс популярно объяснил ему почему. Касатон и глазом не успел моргнуть, как ствол пистолета смял ноздрю его носа.

– Ну, чья дудка круче?

– Э-э… Ты че творишь?

Казалось, Касатон сейчас расплачется от обиды и беспомощности.

– За твой гнилой базар спрашиваю… Ну так что, умрешь, как герой? Или по Героям резанем?.. Считаю до трех. Два!..

– По Героям!

– Клык даешь?

– Да!

– Тогда свободен.

Вайс не опускал руку с пистолетом до тех пор, пока Касатон, поджав хвост, не сел в машину.

– Уфф! – облегченно вздохнул Цимбал. – Круто ты этого баклана развел.

– Да потому что баклан, потому и развел, – усмехнулся Вайс.

– Дудка у него короткая, – хмыкнул Грин.

– Короче, Цимбал, поезжай в «Ночное рандеву», – распорядился Вайс. – Бригаду Мерина возьмешь…

Ресторан «Ночное рандеву» находился на Героев Революции, когда-то это была штаб-квартира самого Техасца. Сначала Кирзач застрелил его самого, а всех подвластных ему авторитетов уничтожил в «Ночном рандеву». Братву валили из автоматов, забрасывали гранатами… Как бы и сегодня чего не вышло.

Сам Вайс взял бригаду Сазона и вместе с ней отправился на рынок при стадионе «Труд». Теперь это его территория, и пусть кто попробует доказать обратное.

Весело начался день. И продолжение обещало быть не хуже. Вайс обещал Яне вернуться домой пораньше и вместе с ней съездить в общежитие. Но сдержать обещание он не мог. Оставалась надежда на то, что Яна не будет к нему слишком суровой и все простит…