Текст книги "Развод по-бандитски"

Глава 4

Обнаженная шатенка стояла у бильярдного стола в заманчивой позе. В руках кий, в прицеле шары, ноги разведены в стороны, попка отставлена назад. И у Фомы тоже кий. Девчонка, оказывается, неплохо играла в «американку», и ему реально интересно сгонять с ней партейку-другую. Грудь у нее красивая, пышная, соски касаются стола, но Фоме сейчас больше интересна комбинация шаров. А Куску – сама девица.

Девушка ударила – и промазала.

– Мимо у тебя!.. – грубо засмеялся Кусок. И, чуть погодя, восторженно заорал: – А я попаду!

Фома даже не заметил, как он появился в бильярдной, зато увидел, как он хлопнул шатенку по попке. Она испустила страстный вздох, изображая удовольствие. Ее понять можно. Она проститутка, и ей деньги за такие сеансы платят.

Фома молча смотрел на шатенку и Куска. А Укроп и Дуст захохотали, хватаясь за животики.

– Все? – с виду добродушно спросил Фома у Куска.

Но скрытая угроза в его голосе не предвещала ничего хорошего. Даже проститутка поняла, что за буря поднялась у него на душе, и поспешила исчезнуть.

– Все.

– А ничего, что это моя телка?

– Ну, мы же братья, – пьяно ощерился Кусок.

– Так что, тебе и мою жену можно по заднице хлопать?

Не дожидаясь ответа, Фома наотмашь ударил Куска толстым концом кия. Раз, другой. В челюсть, в нос. Последний удар пришелся в висок. «Бык» уже лежал на полу, когда Фома сломал ему височную кость. Кусок конвульсивно дернул ногой и затих. Фома приложил пальцы к шее, но пульс нащупать не смог.

– Кто еще мою телку попробовать хочет? – Фома тяжело посмотрел на Укропа, затем на Дуста.

– Э-э… А убивать зачем? – зло, но со страхом в голосе спросил один.

Дуст промолчал. Он вроде бы и помирился с Куском, но все-таки в душе продолжал считать его своим врагом. И смерть бригадира совсем его не огорчила.

– Сначала на бабу мою зарится, потом на меня поднимется, на мое место полезет… Вы что, тоже за лоха меня держите?

Сабантуй в бане Фома устроил неспроста. Он праздновал свой большой успех. И касатоновскую братву под себя поставил, и шрамовских приручил. А еще с Куском договорился, с Укропом и Дустом. Вайс прет как танк с бульдозерным отвалом, и бригадиры уже поняли, что им в одиночку не выстоять, потому и отошли под Фому. Теперь все они зависят от него. Но Фоме этого мало. И хорошо, что Куска больше нет. И еще неплохо было бы избавиться от Укропа и Дуста. Анархисты они по своей сути, а ему эта вольница в бригаде не нужна. В большой единой бригаде больше не будет деления на территории.

Вайс, может, и выскочка, но голова у него работает. Он объединил в единое целое территории Туляка, Шептуна и Самопала. У него и сейчас есть свои команды – бригады и экипажи, но ни одна из этих стай не закреплена на определенной территории. Вышел бригадир из подчинения, и что? Надела у него нет, закрепиться не на чем, остается бунтарю только одно – убраться из города, потому что житья ему не будет. Точно так же поступит и Фома. Больше никаких автономных образований на его земле. Но для этого нужно вывести из игры Укропа и Дуста. Ничего, он что-нибудь придумает.

– Да нет, никто тебя за лоха не держит, – мотнул головой Дуст. – Ты в центре, мы по сторонам, никто на тебя не тянет…

– Кусок сам виноват, – не выдержал давления Укроп. – Он же знал, что эта телка с тобой…

И тот и другой демонстрировали смирение, но стремление к независимости все еще бродило в них, как молодое вино. Рано или поздно им захочется свободы, тогда большая бригада распадется. И что бы они сейчас ни говорили, Фома не позволит себя обмануть. И с Вайсом он расправится, и с этими. Всему свое время, и Вайс первый на очереди. Лимон уже вплотную занимается им.

– А вы это знаете? – спросил Фома.

– Так мы же ничего…

– Ладно, вы оставайтесь здесь, а я поеду…

В бильярд он взялся играть после массажа, который устроила ему его шатенка. И с девочкой он уже размялся, и шашлыками под пиво сыт. Время позднее, и надо ехать домой.

Свой дом он еще только строил. В хорошем районе, с большим размахом, но до завершения проекта еще далеко, поэтому он снимал дом. Тихое спокойное место в частном секторе, хорошая подъездная дорога, добротный забор, собака за ним, дом двухэтажный, на шесть комнат, удобства внутри, обстановка неплохая. В общем, не стыдно женщину сюда привести.

Впрочем, постоянной подруги у него сейчас не было. Да он к этому и не стремился. Легкие увлечения устраивали его больше, чем серьезные отношения. Ну, не страдал он чувством постоянства к женщинам. И это скорее плюс, чем минус. Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы дома его кто-нибудь ждал. Но пусто в доме. И на кухне ничем вкусным не пахнет. А в спальне Фому ждет холодная постель.

О постели он и думал, поднимаясь на второй этаж. Телохранители уже уехали, и Фома в доме остался один. Есть не хочется, душ принимать не надо, а постель не может быть холодной по определению. День выдался жарким, и ночь лишь слегка остудила дом.

А еще в постели кто-то лежал – на боку, спиной к нему, с головой накрывшись простыней… Может, Рита к нему пришла. Или Юля. Или Света. Но у них нет ключей от дома, к тому же собака во дворе.

Фома подошел к своей кровати, сорвал простыню и увидел надувную резиновую бабу с открытым ртом. Тут же за спиной послышался щелчок взводимого курка.

– Фома, я не понял, тебе что, живых баб не хватает? – услышал он знакомый голос.

– Вайс?! – обомлело спросил Фома.

– Он самый.

– Как ты сюда попал?

– Так же, как и к Шраму. Я же через стены могу ходить, если ты не знаешь…

– Врешь.

– Но я же здесь.

Логика железная. Вайс за спиной, в руке у него ствол, и выстрелить он может в любой момент. Тут и в телепортацию поверишь.

– Зачем?

Фома догадывался, зачем пришел Вайс. За тем же, за чем он приходил к Шраму в ту роковую для него ночь. И так ему стало страшно, что ноги, казалось, вросли в пол. Страх сковывал Фому, и он не мог повернуться к опасности лицом. Так и стоял спиной к Вайсу в полусогнутом положении, в каком тот его застал.

– Лимон за мной охотится.

– Какой Лимон?

– Ты той дуре, что в твоей постели лежит, втирай. А мне не надо…

– Ну, Лимона я знаю… А зачем он за тобой охотится? – спросил Фома и сглотнул слюну, чтобы смочить пересохшее горло.

– С меня спросить хочет. За Касатона. Тебе это о чем-нибудь говорит?

– Нет.

– Ответ неправильный… Ты Лимону сказал, чтобы он с меня спросил. Ты меня заказал… Шрам тоже меня заказал. И убить меня пытались. И где теперь Шрам?.. А где скоро будешь ты?

Фома отдавал себе отчет, какой жизнью он живет и чем все это ему грозит. Он понимал, что его могут убить. И мысленно готовился к этому. Но не думал он, что смерть придется так скоро. Одно время у советских еще режиссеров была мода заканчивать свои фильмы на самом интересном месте. Так и его жизнь должна была закончиться, когда все только начинается. Наконец-то он объединил под своим началом разрозненные бригады, казалось бы, у него большие планы на будущее, и тут раз – и больше ничего нет. Вайс выстрелит ему в затылок, резиновую бабу в постели заляпает его кровью и мозгами, безжизненное тело свалится на пол. Потом его труп отправят в морг, под нож патологоанатома, затем будут похороны, сырая могила. Его гниющую плоть станут жрать могильные черви, пока не останется только скелет…

– Я не хочу, – пробормотал Фома.

– Чего ты не хочешь?

– Давай договоримся…

– О чем?

– Я отдаю тебе весь центр, и мы расходимся…

– Весь центр и так почти наш.

– Да, но у меня к тебе из-за этого большие претензии. А так их не будет… Мы можем заключить мир. У тебя своя земля, у меня своя, и больше никаких войн… Ты дашь слово, что не закажешь меня, и я дам слово, что не стану заказывать тебя. И Лимону отбой дам…

– Значит, слово даешь?

– Даю.

– И я могу тебе верить?

– Да.

Как никогда раньше, сейчас Фома был уверен в том, что с Вайсом нельзя связываться. Он и от смерти уйдет, и за собой ее привести может. Он сумел проникнуть в дом к любовнице Шрама, затем пробрался к самому Фоме. И собака его не остановила, и замки на дверях не удержали. На окнах решетки, но и они для Вайса не препятствие… Может, он действительно умеет проходить через стены?..

Нет, с ним лучше не связываться. И если Вайс сохранит ему жизнь, Фома действительно сдержит свое слово.

– Тогда спусти воздух, – сказал Вайс.

– Какой воздух? – не понял Фома.

– Из бабы воздух. Посмотрю, как он выходит. Если туго выходит, то тебе верить нельзя. Если быстро выйдет, тогда мы с тобой договорились… На голове у нее клапан, под волосами…

Фома нашел клапан и стал выпускать из женщины воздух. Он хотел, чтобы Вайс верил ему, поэтому давил на резину, чтобы она спускала быстрей. Когда воздух вышел, Вайса за спиной уже не было. И во всем доме никого. Ушел он, как тень растворился в темноте. И как после такого с ним связываться? Хочешь не хочешь, а надо исполнять договор. Да и зачем воевать, если это опасно для жизни? А она для того и дается, чтобы человек жил в свое удовольствие…

* * *

Шкляр заметно нервничал, но это понятно. Фома поднял его, и теперь у него своя, хоть и небольшая, но бригада. И своя барахолка, которую он держит. Место, может, и не самое доходное, но для Шкляра это достижение. А для Вайса – потеря. Когда-то Шрам держал его в своей свите, и Тема был очень полезным информатором. А от Фомы Тема далеко, и пользы особой от него больше не будет. Но Вайс все равно встретился с ним на нейтральной территории. Шкляр ему в любезности не отказал, но боялся его как заяц, прячущийся от волка.

– Какая война, о чем ты? Говорят, Фома штаты сокращать собирается, – нервно сказал Шкляр.

– Зачем?

– А затем, что некий Вайс весь центр под себя взял. Знаешь такого? – с сарказмом спросил Тема.

– Слышал.

– Так вот, Фома связываться с ним не хочет… Сказал, что ему Запада хватает. Только команда у него слишком большая. Зачем ему такая толпа, если центр у тебя?

– Логично… Значит, сокращение штатов?

– Ну, говорят…

Что-то подобное Вайс слышал и от других своих информаторов. Похоже, Фома действительно успокоился. Лимону дал отбой, штаты урезает…

Собаку приручить не трудно. Надо всего лишь прикормить ее. Сначала пережевать кусок мяса, насытить его своей слюной и потом бросить псу через забор. Может, и не со всеми собаками такой номер проходит, но кавказская овчарка Фомы не стала нападать на Вайса после такой прикормки. Решетки стояли на окнах только первого этажа, а второй ничем не был защищен. А Вайсу на второй этаж залезть не проблема. И убить Фому он мог. И даже собирался совершить это. Но Фома сделал ему предложение, от которого он не сумел отказаться. Хватит с него войн, хватит беспредела. Зачем ему весь город, когда для него много и того, что удалось завоевать? Жадность до хорошего не доводит. Да и нельзя держать под собой весь город, должен быть какой-то противовес, чтобы жизнь медом не казалась, чтобы братва не расслаблялась. Как известно, конкуренция подстегивает развитие, а монополия ведет к застою и деградации.

В общем, они с Фомой заключили договор, и, судя по всему, Вайсу больше ничто не угрожает. Он, конечно, не станет ослаблять бдительность, но уже сегодня поедет домой, к Яне. Хватит с него гостиниц и прочих временных ночлежек. Волна улеглась, и можно возвращаться к своим шезлонгам.

Вайс высадил Шкляра и отправился домой. Время уже позднее, первый час ночи. Но лето в городе, на главной площади еще гуляют люди, кафе работают, проститутки ждут сексуально озабоченных мужчин. И никому нет никакого дела до того, кто в городе главный – мэр или бандитские авторитеты. И никому не станет легче от того, что закончилась война между «восточными» и «западными» группировками. А проституткам все равно, кто крышует «Интурист» и стрижет купоны с их сутенеров. Им без разницы, кому платить процент со своего промысла.

И Вайсу сейчас все равно, кто самый крутой в городе авторитет и кому принадлежит центр города. Сейчас его волнует только Яна. Она дома, он точно это знает, потому что совсем недавно звонил ей.

Девушка сама открыла дверь, но повернулась к нему спиной, как это делает обиженный человек. Короткий халат-кимоно на ней с золотыми лотосами, тапочки с каблучком, ноги красивые, стройные, волосы распущены. Обнять бы ее сзади, прижать к себе и зарыться носом в ее волосы.

Яна показала Вайсу спину, но к себе в комнату не ушла. Повела его на кухню, где вкусно пахло тушеным мясом. А у него в пакете шампанское и коньяк – настоящая Франция, не какая-нибудь польская подделка.

– Ты где пропадал? – с укором спросила девушка, зажигая конфорку. – Сказал, что скоро вернешься, а прошло больше недели…

– Ты же знаешь, в меня стреляли. За мной охотились, и я боялся обнаружить свою нору… Я же тебе звонил, говорил…

– Звонил, говорил, а я все одна да одна…

– Да, кстати, твою четверку по административному праву надо обмыть, – Вайс поставил на стол бутылку шампанского.

– Вообще-то я претендовала на пятерку, – невесело проговорила Яна.

– Зачем она тебе нужна? Лучше синий диплом и красное лицо, чем красный диплом и синее лицо.

– Я не хочу красное лицо. Синее, кстати сказать, тоже…

– Послезавтра у тебя гражданское право. Или я что-то не так понял?

– Да, послезавтра у меня снова экзамен…

– Вот видишь, а я буду тебя отвлекать.

– Не будешь.

– Почему?

– Потому что завтра ты снова исчезнешь.

– А вот и нет. Завтра у меня выходной. И послезавтра тоже. И на экзамен я с тобой поеду. Если, конечно, хочешь…

– Не надо.

– Да ты не бойся, я с тобой в сам университет не пойду. Я тебя в машине подожду.

– Долго ждать придется.

– Ничего, я терпеливый… А потом в Андреев к тебе съездим, мать проведаешь… Если меня не стесняешься, можешь ее со мной познакомить. И меня с ней…

Про отчима девушки Вайс даже не хотел думать, поэтому и не упомянул его в своих планах.

– И как я тебя представлю?

– Скажи, что я твой жених.

– А это так? – выжидательно посмотрела на Василия Яна. Она боялась услышать «нет», и это написано было на ее лице.

– Не знаю… Но я хотел бы сделать тебе предложение.

– Так в чем же дело?

– В таких случаях полагается дарить перстень, – замялся Вайс.

– Не обязательно.

– Ну, если можно по упрощенному варианту…

Вайс поднялся со стула, подошел к Яне, рукой обвил ее талию, коснулся носом ее волос. Запах желанной женщины. И еще этот запах завораживал так, что кружилась голова.

– Я хочу, чтобы ты была моей… – прошептал на ухо девушке Вайс. – Я хочу, чтобы мы всегда были вместе…

– Ты в этом уверен?

Он чувствовал, как напряглось ее тело, как мелкая дрожь прошла по спине.

– Абсолютно.

– Это не предложение.

– Почему?

– Ты не сказал, что хочешь видеть меня своей женой.

– Я хочу, чтобы ты была моей… А женой или нет, это уже не так важно…

– Если неважно, то не говори…

Яна вдруг резко повернулась к нему и с улыбкой разошедшейся скромницы поцеловала в губы. Она собралась тут же отстраниться, но Вайс удержал девушку и впился в ее губы страстным поцелуем. И Яна уже не пыталась выскользнуть из его объятий. Глаза закрыты от удовольствия, тело дрожит от сильных ощущений…

И все-таки она отстранилась, но не ушла, а, взяв Вайса за руку, повела за собой. Он ощутил чувство полета. Как будто крылья за спиной выросли.

Атласный халат соскользнул с плеч, и Вайс скинул с себя одежду. Тело у Яны упругое, кожа нежная, гладкая, ласкать ее – одно удовольствие. И от нее самой не оторваться. И лучше бы она не пыталась вырваться: Вайс уже не в том состоянии, чтобы отпустить девушку. Как бы до греха тогда дело не дошло.

Но пока дело шло только к плотскому греху. Яна распалена, ее тело трепещет от его прикосновений. И она сама, казалось, могла вцепиться в него, если бы он вдруг посмел сейчас оставить ее в одиночестве. Она и хочет, и ждет…

…Да, Вайс был у нее не первым. Что ж, он был к этому готов. Главное, что теперь они – одна пара, и она будет ему верна…

* * *

Изменился Витек Алтаев, заматерел. Не так давно был сопливым юнцом и вдруг стал большим человеком.

Впрочем, Сыроед и сам еще не старый. Тридцать пять лет ему всего. Другое дело, что в этой жизни он повидал столько, что другим и за целый век не пережить. Но ему было уже за двадцать, когда Витька перевели к ним в зону с малолетки. И он уже тогда за бараком смотрел, а это уровень.

В то время он и приветил Витька. Отчаянный был пацан, ничего и никого не боялся. Сыроед взял его к себе в свиту, но Алтай там не задержался. Через три года сам стал отрядным смотрящим, а потом и весь лагерь под себя взял. А еще через пять лет его короновали. Алтаю сейчас около тридцати, а он уже вор в законе, причем со стажем. И вид у него такой, как будто он вдвое больше повидал на своем веку, чем Сыроед. Хищный зверь, матерый; столько в нем подавляющей энергии, что так и тянет перейти с ним на «вы».

Витек сам нашел его, а Сыроед, чтобы не ударить в грязь лицом, позвал его в ресторан, там накрыл в отдельном кабинете поляну. Он знал, что Алтай в законе, потому и не поскупился на угощение. Сам он не смог достичь больших высот, но Витек не должен считать его неудачником. Сыроед большие дела делает, большие бабки поднимает. Все у него, как говорится, на мази, и пусть Алтай это знает.

– Я слышал, у тебя рамсы с новыми. Или врут? – насмешливо спросил Витек.

– Класть я хотел на этих клоунов, – презрительно проговорил Сыроед.

– Это правильно. Ты вор, а они – никто… Шрам, говорят, предъявы к тебе имеет.

– А тебе, Алтай, какое до этого дело?

– Положение у меня такое, мне все расклады по Краснополю знать надо. Меня сход сюда поставил…

– Сход?

– Большой сход, – кивнул Витек. – И полномочия у меня большие.

– Значит, за городом смотреть будешь… Ну, да, Каштан по этапу пошел…

– Дело не в том. Каштан за городом слабо смотрел. Бардак тут полный. Куда ни ткни, всюду новые… Дачник был, где он сейчас?

– Зажмурили Дачника.

– Да я в курсе, что зажмурили. И я знаю кто…

– Кирзач его завалил. И Джек с ним был. Отморозки еще те… Каштан, кстати, Джека на крытом опустил. Тот потому и в петлю полез.

– Каштан много чего сделал, к нему вопросов нет. С новыми договорился, они ему в общак отстегивают… Только мало отстегивают. Да и не все… Ну да ладно, это мои проблемы…

– Если ты насчет общака, то у меня с этим без проблем. Крюк ко мне подъезжает, мы с ним все решаем. Долю я плачу исправно…

– Забудь. Теперь мой человек будет к тебе подъезжать… А если Крюк появится, ты мне дай знать, – зло сощурился Витек.

– Что, непонятка с общаком вышла? – мрачно усмехнулся Сыроед.

Темнит Алтай, недоговаривает. Каштан у него слабый смотрящий, и к Крюку у него явно претензии. Да и сам он в городе появился незаметно, без помпы. Никто не объявлял его смотрящим, даже разговоров о том не было. И вот тебе раз – вырос как хрен в огороде. Но Сыроед в эти рамсы лезть не хочет. Крюк – казначей городского общака, и сдать его – последнее дело.

– Да нет, все путем. Каштан свою кассу за собой увел, зону свою греть. Может, и не по теме он это сделал, но для того деньги на общак и шли, чтобы братву греть…

– Да, тут не придерешься.

– И я должен лавэ под это дело снимать. Должен – и буду. Но пока всем этим Крюк заправляет, – поморщился Алтай.

– Точно, непонятка.

– Непонятка у Крюка, а у меня все на мази.

– У Крюка бригада своя, – вслух подумал Сыроед.

– Есть такое.

– А ты в законе. Твое слово – закон. Но Крюк этого не понимает…

– Не хочет понимать.

– Ну да, ну да…

Это только со стороны может показаться, что законные воры объединены в одну систему. Но это далеко не так. Есть славянские воры, а есть кавказские. А это уже два противостоящих лагеря. И в каждом таком сообществе существуют свои кланы. И каждый такой клан имеет свою сферу влияния. Только границы этих сфер не очень четко разграничены, потому и возникают время от времени недоразумения, когда на один город претендуют два клана. И сейчас, похоже, такой же случай. Потому и начались разборки за общак.

Не хотел Сыроед лезть в эти дела, но, похоже, Алтай для того и нашел его, чтобы втянуть в свою орбиту. И вряд ли он сможет остаться в стороне.

– Ты не переживай, он все поймет, – невозмутимо посмотрел на собеседника Витек. – Подъедут Делегат, Лёня Терем, Броня…

– Серьезные люди.

– Это наши люди, Сыроед. Они меня сюда поставили. У Крюка нет шансов… За ним большие люди стоят, но Делегат с ними обо всем уже договорился. И сам он сюда подъехать хочет, посмотреть, что здесь да как…

– Ну, это его воля.

– Сейчас тебя моя воля должна волновать.

Сыроед обреченно вздохнул. Речь шла не просто о серьезных ворах. Делегата и Броню он знал лично, и отказать Алтаю в поддержке означало наплевать на них. А именно за поддержкой Витек и обратился к нему. А зачем же еще?..

Да и сам по себе Алтай величина, чего уж там говорить.

– Ну, тогда говори, в чем твоя воля.

– В делах наших пацанских моя воля. Крюку все объяснят, он должен все понять. Хотелось бы, чтобы понял…. Если бы только Крюк рамсы попутал…

– А еще кто?

– Новые. Я тут в тему вникал, мосты наводил. Вайс какой-то здесь у вас всем заправляет.

– Ну, не всем. Вайс – это «восточные», а еще «западные» у нас есть.

– А Шрам из каких будет?

– Западный он. Только нет больше Шрама. Застрелили его.

– Кто? – с интересом посмотрел на Сыроеда Витек.

Слышал он про его рамсы со Шрамом, но темой владел не очень. И не знал, что творится сейчас в Краснополе. Это Сыроед в курсе всех событий, потому что с нужными людьми знается… И хорошо, если Алтай обратился к нему только за информацией.

– Одни говорят, Вайс его замочил. Другие – что свои. Касатон за Шрама спросить хотел; сначала Вайсу предъявил, потом Фоме. Фома Касатона зажмурил. Короче, атас полный. Волна поднялась, Вайс на этой волне весь центр отбил. А Фома «восточную» братву под себя подмял. Сейчас в городе две силы – Вайс и Фома…

– Есть еще третья сила, – с хмурым видом усмехнулся Витек.

– Я так понимаю, это ты.

– Угадал.

– Кто-то из новых платил Каштану. Кто конкретно, я не знаю – «восточные» или «западные»; может, все они разом отстегивали. А возможно, никто ничего не башлял. Или Каштан вола водил, я не знаю… Короче, мне надо со всей этой делюгой разобраться. И надо чтобы все новые платили. И чтобы полными ковшами отваливали…

– Серьезная постанова.

– Для того я здесь и стою, чтобы все на мази было.

– Удачи тебе.

– Удача – это то, что я тебя здесь нашел. Говорили мне про тебя. Тема у тебя своя, живешь кучеряво…

– Да не жалуюсь.

– Бригада своя…

– Да какая там бригада? – пожал плечами Сыроед. – На пальцах пересчитать… Да и не бойцы у меня, у каждого свой профиль…

– Не скромничай. А то я подумаю, что ты на меня забил, – сурово, исподлобья глянул на собеседника Витек.

– Думай, что говоришь, – насупился тот.

– Я думаю. И каждое мое слово имеет свой вес… Пойми, Сыроед, я бродяга по жизни. Сегодня здесь, завтра там, – Алтай выразительно сложил в решетку пальцы двух рук. – Может, еще куда… Да и ты вор по жизни. Косяков за тобой нет, всё у тебя по закону, не вопрос. Короче, я могу за тебя перед братвой подписаться. На положение тебя поставим, а там и коронуем. Лично я вижу тебя в законе. Сам за городом смотреть будешь. Если не за этим, так за другим…

– Я все понял, брат. Ты подписываешься за меня, а я подписываюсь за тебя. Люди тебе нужны – будут люди. Если с жильем проблемы, все организуем…

Сыроед не высовывался, как это делали «новые», перед людьми не рисовался, пальцы веером не гнул. Может, он и не совсем тихо делал свое дело, но как реальную силу его никто особо не воспринимал. Тот же Шрам всерьез считал, что может справиться с ним одной левой. Но на самом деле не все так просто. И деньги у него есть, и определенное влияние в криминальных раскладах города. А еще он может найти людей для того, чтобы у Алтая была свой бригада.

– С хатой я сам разберусь. Ты мне лучше организуй встречу с Вайсом и с этим, как его… Фомой…

– Сам я к ним не пойду, но что-нибудь придумаю.

Сыроед и сам хотел стать законным вором. А для этого ему сейчас нужно одно – быть незаменимым для Витька человеком. Что ж, он готов к этому.