Текст книги "Жизнь прахом, земля пухом"

Владимир Колычев
Жизнь прахом, земля пухом

Часть первая

Глава 1

Степан Круча недоуменно повел бровью. Его ненаглядная Жанна стояла возле своей машины в компании с незнакомым мужчиной и слушала его – внимательно, с поощрительной улыбкой. А тот заливался перед ней соловьем… Как всякий нормальный мужчина, Степан не считал себя ревнивцем. Не считал, пока жена – такая же нормальная во всех отношениях – не давала повода для ревности. Но вот он появился…

Повод этот был подогрет личностными атрибутами незнакомого мужчины. О внутренней сущности этого типа можно было только догадываться, но внешне он выглядел безупречно. Средних лет, но ухоженно-моложавый. Правильные черты лица, породистая фактура, дорогой летний костюм. Уверенный, нагловатый взгляд записного обольстителя, белозубая улыбка в обрамлении смуглых щек и стильной бородки. Он обладал утонченной внешностью метросексуала, но при этом в нем угадывалась грубая мужская сила. Совсем не обязательно было быть опытным сыщиком, чтобы заподозрить Жанну в симпатиях к этому павлину. И она сама ему нравилась – чтобы в том убедиться, достаточно было посмотреть, как он распустил перед ней свой хвост.

Жанна внимала ему, мило улыбалась, но даже бровью не повела, когда увидела машину мужа. Как будто она здесь для того и находилась, чтобы дождаться Степана. Как будто незнакомец – всего лишь безобидный клоун, выписанный ею, чтобы разогнать скуку ожидания. Как будто… Впрочем, она действительно знала, что Степан должен был быть здесь и сейчас. Сегодня воскресенье – до обеда он находился на службе, а после двух отправился домой. Ехал-ехал, но не доехал… Нет, его появление не могло быть для Жанны неожиданностью. Поэтому она ничуть не смущена. И плавным движением руки показала на останавливающуюся «Волгу».

Степан вышел из машины быстро, но без суетных движений. Незнакомец смотрел мимо него, снисходительно разглядывая детище отечественного автопрома. Насмешливый взгляд, пренебрежительная ухмылка. Сам он стоял неподалеку от дорогущего «Порше Кайена» с нулеванными номерами. У Жанны машина попроще – паркетник «Лексус», но все равно круто. А тут какая-то «Волга»…

– Геннадий, знакомьтесь, этой мой муж, – безмятежным тоном сказала Жанна.

Степан всерьез подозревал, что у владельца «Порше» нет никакого желания знакомиться с ним. И сам он к тому совершенно не стремился, поэтому даже не глянул в его сторону.

– Что случилось? – спросил он у супруги.

Хотя его взгляд уже зацепился за спущенное колесо на «Лексусе».

– Небольшая авария, – беспомощно улыбнулась Жанна.

– А это, я так понимаю, шиномонтаж, – спокойно, но многотонно глянул он на Геннадия.

– Ты угадал, он действительно предлагал мне помощь, – кивнула жена.

– А ты отказалась.

– Разумеется. Я знала, что ты сейчас будешь.

– А если бы не знала?

Он продолжал давить взглядом на дамского угодника, но все же заметил, как поджала губы Жанна.

В многозначительном молчании она повернулась к нему спиной и шагнула к своей машине.

– Ну, чего стоишь, Геннадий? – жестко спросил он.

Мужчина смотрел на него в замешательстве. При всех своих внешних достоинствах он с трудом выдерживал психологический натиск со стороны Степана. Кто-кто, а подполковник Круча умел внушать к себе трепетное почтение одним взглядом.

– А что такое? – нервно вскинулся Геннадий.

Похоже, он был из породы тех людей, что не умеют проигрывать.

– «Что такое» у тебя дома живет. Вот туда и поезжай. А здесь тебе, поверь мне, делать нечего.

– А кто ты такой, чтобы мне указывать?

Геннадий намеренно скользнул взглядом по его «Волге». Дескать, какой шесток, такой и сверчок…

– Я тебе не указываю. Я тебя посылаю, если ты этого не понял…

– За слова и ответить можно, – напыжился Геннадий.

Сначала Степан смерил его презрительным взглядом, затем насмешливо оборонил:

– Тогда я молчу.

И с видом победителя повернулся к нему спиной. Подошел к «Лексусу» свой жены, глянул на спущенное колесо. Покрышка, что называется, всмятку – компрессором, чтобы доехать до шиномонтажа, не подкачаешь. Выход только один – менять колесо.

Он молча поднял крышку багажника, раскрутил и выдернул из ниши запаску. Давление, судя по всему, в норме; резина еще новая, чистенькая – даже на землю ставить жаль. Но делать нечего.

Степан повернул к своей машине, чтобы взять в багажнике более мощный, чем в «Лексусе», домкрат и рабочие перчатки. Но путь ему преградили два здоровых лба в дешевых черных костюмах из магазина ритуальных услуг. «Порше» был с затемненными окнами; видимо, из этого «ларца» и выбрался охранный дуэт нервного Геннадия. Чтобы призвать подполковника Кручу к ответу за неосторожные слова. Вдохновитель столь глупой и пока что еще несостоявшейся акции стоял за спинами своих церберов. Еще мгновение-другое, и последует команда «фас».

Одного амбала Степан мог ударить головой прямо сейчас. Ввяжется в драку, а там уже будет видно, что делать со вторым… Но, в конце концов, он офицер милиции, и прежде чем вразумить человека силой, ему следовало хотя бы попытаться сделать ему словесное внушение.

– Я, наверное, забыл представиться, – сказал он тоном человека, осознающего свое превосходство: как физическое, так и моральное. – Подполковник Круча, начальник ОВД «Битово».

Он видел, как дрогнули «двое из ларца». Появилась озадаченность и в глазах их босса.

– Если есть вопросы, прошу изложить их в письменном виде, – с высоты своего положения насмешливо продолжил Степан. – А к вам, Геннадий, убедительная просьба. Повторите опыт человека-невидимки. Это просто, нужно всего лишь исчезнуть. Три минуты у вас для этого есть. Время пошло…

Геннадий думал недолго.

– Ну, мы с вами еще поговорим, – кусая губы, предупредил он. – В прокуратуре!

Степан ничего не сказал. С видом победителя повернулся, прошел к своей машине, открыл багажник… Когда он ставил домкрат под «Лексус», от возмутителя спокойствия осталось только неприятное воспоминание.

Жанна молча приняла работу; также ничего не говоря, села за руль и на всех четырех колесах продолжила путь к дому – сто метров по дороге коттеджного поселка.

Обедать Степану пришлось в гордом одиночестве. Жанна появилась лишь на десерт. Мягко подошла к нему сзади, нежно обвила руками его шею, щекой прильнула к затылку.

– Не смей меня ревновать, понял?

– Не буду… Когда разлюблю, то не буду.

– А когда разлюбишь?

– Никогда… Всегда буду ревновать… Откуда взялся этот хлыщ?

– Мимо проезжал. А у меня колесо в лепешку… Ты сам такой, ты сам бы мимо не проехал.

– А вот сравнивать нас не надо, – нахмурился Степан.

– Я и не пытаюсь. Ты на пьедестале, а он где-то в третьей сотне…

– И о чем тебе пел этот соловей?

– Что купил дом в нашем поселке.

– Давно?

– Не очень.

– Значит, знакомство с соседями начал с тебя.

– На чем начал, на том и закончил… Поверь, ему ничего не светит.

– Верю. Тебе верю…

Степану стало стыдно, что он усомнился в своей жене. Но краснеть, как девица, он не стал.

* * *

Шлагбаум опустился перед самым носом. Одновременно из своих ниш поднялись заградительные закрылки. Все, путь через железнодорожный переезд закрыт.

– Закон подлости, – недовольно сказал Федот Комов.

Машину вел он, но нечаянная возможность немного передохнуть ничуть его не вдохновляла.

– Есть такой закон, – усмехнулся Степан. – Но юридически он еще не прописан.

– Это верно. Поэтому придется смиренно ждать. Аки агнцы…

– Не все такие агнцы, – нахмурился Степан, глядя, как в миллиметрах от машины Комова по встречной полосе проскочил черный «Кайен» с множеством нолей на номере.

«Порше» остановился впритык к заградительным щитам, заполнив пространство перед машиной, в которой ехал Степан.

– Что делать, Степаныч? – возмущенно спросил Комов. – Убить – много, набить морду – мало.

– Машина знакомая. И номера, – задумчиво изрек Степан.

– Что, кто-то крутой?

– Да нет, кто-то не очень умный…

Он не запомнил в точности номера на «Порше» Геннадия, заприметил только несколько нолей и буквенных обозначений «о». Была еще и другая цифра – «единица» посередине. И литера – но какая… Судя по всему, именно эту упущенную букву Степан сейчас и видел – «с» в самом начале номера. Если, конечно, он не ошибался, что этот «Кайен» принадлежит Геннадию…

– И чрезмерно наглый, – добавил он.

– Будем учить? – спросил Комов. – Я тут как раз собираюсь курсы вежливости открывать…

– Лицензию получил? – откликнулся на шутку Степан.

– Пока нет.

– Тогда не надо…

В принципе ничего страшного не произошло. Ну, обогнал их с Комовым какой-то жук, ну и что. Если на каждого такого наглеца реагировать, нервов не хватит… Как начальник районного ОВД, Степан мог наказать баловня судьбы за выезд на встречную полосу, но для матерого мента это так же мелко, как морскому таможеннику облагать пошлиной пластмассовый катер.

– А это еще что такое? – возмущенно протянул Федот.

С левого борта по разбитой обочине пронеслась густо запыленная «четверка» с тонированными окнами. Остановилась она рядом с «Порше», слегка коснувшись бампером торчащий из земли закрылок. Хоть и на чуть-чуть, но убогий «Жигуль» опередил гордо красующийся «Порше» – это и определило дальнейшее развитие событий.

Из «Кайена» незамедлительно вывалились крепкие парни в черных костюмах. Снова «двое из ларца, одинаковых с лица». Один подошел к «четверке» с левой стороны, другой обошел с правой. Они не стали вытаскивать из машины водителя и пассажиров; просто, не мудрствуя лукаво, тяжелыми кулаками снесли с нее боковые зеркала заднего вида. На этом все и закончилось. Пресыщенные чувством исполненного долга, громилы молча сели в «Порше».

– Лицензию показали, – с мрачной иронией сказал Комов.

– Какую лицензию? – не понял Степан.

– На обучение вежливости.

– Незаконная лицензия. Лишать надо.

– Вот и я о том же…

Степан довел себя до такого состояния, чтобы вмешаться, но сделать это не успел. Из «четверки» вдруг выскочили бравые ребята в омоновском камуфляже и с оружием. Один взял «Порше» на прицел автомата, двое других принялись обрабатывать саму машину. Сначала досталось зеркалам заднего вида, затем треснуло лобовое стекло, за ним боковое со стороны водителя. И все это происходило под шум проносящейся мимо электрички.

Спецназовцы снесли зеркала, побили все стекла, прокололи колеса, а из «Порше» никто и не думал выходить. Видимо, героические громилы-охранники наложили в штаны при виде людей, которых язык не поворачивался назвать потерпевшей стороной.

Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не поднялся шлагбаум. Омоновцы молча загрузились в свою «четверку» и с победой покинули поле боя.

– Да, лицензия у них что надо, – хмыкнул Комов.

– Номера запомнил? – спросил Степан, глядя вслед уезжающему «жигуленку».

– Если честно, то нет, – наигранно сокрушенно развел руки Федот.

– Я тоже… – с той же иронией усмехнулся Круча. – А надо было бы. Как никак дорожно-транспортный инцидент вышел.

«Порше» не мог двигаться на спущенных колесах, и Комов не торопился уезжать, поэтому на дороге образовался затор. Встречная полоса уже занята, поэтому оставшиеся позади водители могли объезжать вставшие машины по обочине. Хоть и не самый лучший путь, но лучше чем ничего.

Степан не знал, что делать. Вроде бы и разобраться надо, но и с разъяренным Геннадием сталкиваться не хотелось. Еще решит, что это была месть с его стороны. Хотя какая может быть месть, если сам неприятности накликал.

Но из «Порше» вышел совсем другой человек. Такого же примерно возраста, в таком же дорогом летнем костюме, что и Геннадий, но совершенно другой комплекции. Тот был рослый и сухопарый, а этот – среднего роста и округлый, этакий апельсин на ножках. Пузо – колбасный завод или даже комбинат. Голова – бильярдный шар с ушами. Несмотря на то что в машине имелся «климат-контроль», пот каплями катился с его лысины, заливая кнопочные глазки и ниточные губы. Брови и ресницы были столь хлипкими, что не могли остановить жидкостный поток. Хватаясь за голову, он с ужасом смотрел на пострадавшую машину. Охранников не было видно, они даже не потрудились выйти из машины.

Степану стало интересно. Или Геннадий ездил на чужом «Порше», или этот гражданин без права катается на его машине. Может, это просто водитель Геннадия, что вряд ли. А может, это совсем другое авто… Он вышел из машины, подошел к пострадавшему. Комов последовал за ним, занял место за его спиной.

Он был немногословен; предъявил служебное удостоверение и потребовал права и документы на машину.

– Есть права, и техпаспорт есть! – осатанело вытаращился на него толстячок.

Глаза покраснели от злости, по щекам разлился нездоровый румянец.

– Милиция! Беспредел творит ваша милиция!.. Ничего, они у меня еще попляшут!

– Вы учитель танцев? – невозмутимо спросил Степан, сличая права с техпаспортом.

И там Павел Васильевич Скоробогатов, и там. Выходило, что смотр битого «Порше» производил его законный владелец.

– Нет, я президент компании! Очень солидной компании!.. И у меня связи!

– В школе танцев? – в том же духе, что и Степан, поинтересовался Комов.

– Да что вы пристали со своей школой!

– А чего вы к машине пристали? Ехали омоновцы на задание, зачем им зеркала бить? – осуждающе покачал головой Круча.

– Какое задание? Там номера на машине обычные! – в некотором замешательстве, но все же с апломбом протянул Скоробогатов.

– А что, обычные машины бить можно?

– Но это не я, – сник мужчина.

– Я не я, и корова не моя, – хмыкнул Комов.

– Да нет, корова его. А что там за бычьи цепни в утробе? – кивнув на «Порше», спросил Степан.

Комов открыл дверцу машины.

– Дезинфекция! – скромно представился он. – Выходим по одному, граждане паразиты!

– А ты кто такой? – выбравшись из машины, спросил мордастый детина с жестким «ежиком» на квадратной голове.

Брови ершистые; маленькие хищные глазки посажены глубоко и близко к переносице; челюсти в пропорции, присущей пираньям. Плечи не очень широкие, но шея могучая, как у хорошо тренированного борца. Не сказать, что высокий, но выглядел он внушительно.

– Майор Комов, начальник криминальной милиции.

Убрав удостоверение, он посмотрел на громилу с кислым сожалением.

– И зачем только ты это спросил?.. – И вдруг ошеломляюще резко: – Лицом к машине! Руки на капот!

Он обыскал громилу, извлек из оперативной кобуры пистолет. «ИЖ-71», служебное оружие охранных структур.

– Так, это уже интересно…

Степан взял в оборот второго «паразита». Это только на первый взгляд он был одинаков лицом с первым, а если присмотреться – наблюдались отличия. Он был ростом повыше первого, пошире в плечах, но не заметно той дубовой стати, что могла нагнать тоску на случайного прохожего. Модельная прическа, правильные черты лица, слишком гладкая и даже нежная для мужчины кожа. Эдакий изнеженный сытной жизнью и тепличными тренировками атлет. Но и женственности в нем не было ни на грамм. В движениях угадывалась сила мышц и даже характера. Взгляд был лишен какой-либо агрессии, но и безмятежным его не назовешь. Он смотрел на Степана без вызова, но изучающе, как будто не исключал возможности встретиться с ним на темной узкой дорожке… Он сам повернулся лицом к машине, оперся руками о капот, расставил ноги. И даже дал объяснения, не дожидаясь, когда его обыщут:

– Пистолет в кобуре, разрешение в кармане.

Степан изъял оружие, просмотрел карточку разрешения, сверил ее с паспортом. Чижов Сергей Гаврилович, восемьдесят второго года рождения, место регистрации – город Битово, административный округ Москвы, улица Герцена, дом 6, кв. 65… Вроде бы все в порядке.

Зато Федот усмотрел изъян в разрешительных документах своего подопечного.

– А карточка-то просрочена, Антон Владиславович! Как это понимать?

– Так на месяц всего, – угрюмо буркнул телохранитель.

– Да хоть на секунду. Непорядок.

– Я уже заявление на продление подал, жду, когда новую карточку выпишут… Это не у вас, это в Щелкове, Московская область…

– Вижу, что не Смоленская… В Щелкове, говоришь, ждешь? – усмехнулся Комов. – А зал ожидания у нас здесь, в Битове. Придется вас в этот зал сопроводить. – Там как раз сейчас отдельная VIP-камера освободилась…

– Антон, ну как же так! – с беспомощным каким-то возмущением воззвал к нему Скоробогатов. – Ты же говорил, что все в порядке…

– Так я виноват в том, что там, в разрешительной, тянут? – скривился телохранитель.

– Там не тянут, – с жесткой насмешкой посмотрел на него Степан. – Там не разрешают. И не разрешат.

– Почему? – вскинулся Скоробогатов.

– Потому…

В прошлом «семьдесят первый» «ИЖ» был сертифицирован как служебный пистолет, но с недавних пор его приняли на вооружение судебных приставов и перевели в разряд боевого служебного оружия. Потому МВД приостановило выдачу лицензий и регистрацию данного оружия для охранных структур.

– И что теперь будет? – заискивающе посмотрел на Степана толстячок.

– А что бывает за незаконное ношение огнестрельного оружия?

– Может, договоримся?

– Как? – с провокационным интересом посмотрел на него Комов.

– Ну, я заберу машину, а к вашим, гм, коллегам никаких претензий. И заявлений, соответственно, тоже…

– Что ж, заявлений у нас и без того хватает, – соглашаясь с этим предложением, посмотрел на Степана Федот.

– Договорились. Но оружие мы изымаем… Да, кстати, гражданин Скоробогатов, у вас у самого оружие есть?

– Нет, нет… Вот мое оружие, – толстячок обвел взглядом своих телохранителей.

– Ясно… А проживаете где?

– А-а, здесь, недалеко. Коттеджный поселок в районе Глубокого озера. В районе Сычевки… Поселок новый, красивый дом, но знаете ли, уже Подмосковье…

– Подмосковье, – кивнул Степан.

Сам он жил в поселке с московской пропиской, а Сычевка – это уже область. Но разница в том небольшая: места там красивые. И земля также – по цене золотоносных приисков.

– Джип, я смотрю, у вас дорогой.

– Да, очень, – скорбно вздохнул Скоробогатов. – Шесть миллионов.

– Такой же, как у Гены, – как бы невзначай добавил Степан.

– Я вам больше скажу, все из-за него… Э-э, а при чем здесь Гена? – спохватился Павел Васильевич.

– При том, что живет он на Глубоком озере. И у него такой же джип. Или нет?

– Да, такой же… – кивнул Скоробогатов. И подозрительно глянув на Степана, спросил: – А вы его знаете?

Круча ничего не сказал. Какая разница, знает он какого-то Геннадия или нет? Если бы его подозревали в совершенном преступлении или в отношении его велось бы следствие, тогда бы он вытянул из Скоробогатова всю душу, чтобы выяснить личностные нюансы его друга или знакомого. А так пустой разговор…

– Странный какой-то мужик, – уже за железнодорожным переездом, в пути сказал Комов. – Волком смотрел, пока за его охрану не взялись. Стволы забрали, началось: извините, давайте договоримся…

– Он свиту себе нанял, он за нее и в ответе.

– А они ребята борзые… Может, они им вертят, а не наоборот…

– Это не наше дело.

– Не наше… А что там за Гена на таком же джипе?

Степан промолчал. Не рассказывать же Федоту о назойливом типе, который клеился к его жене. К тому же у него не было достаточной информации об этой личности – ни фамилии его не знал, ни точного адреса. Да и не нужно ему это…

Глава 2

Наташа чуть не плакала, глядя на себя в зеркало. Совсем недавно, каких-то пять-шесть лет назад ее считали девушкой редкой красоты. Природная блондинка с роскошными волосами, идеально гладкой и нежной кожей, великолепной фигурой. Муж носил на руках, осыпал цветами и комплиментами. И даже не помышлял о любовницах… А сейчас она самая обыкновенная баба. Внутренне, может, и красивая, а на внешность…

После первого ребенка было еще ничего, а после второго разнесло вширь как воздушный шарик. Некогда большие красивые глаза сузились под натиском щек – толстых, с безобразными синими прожилками. О фигуре и говорить нечего – сплошной жиртрест. Наташа пробовала морить себя жесткими диетами, но ничего не помогало – напротив, стало только хуже: из волос ушла былая сила, нежная в прошлом кожа загрубела, местами зашелушилась. И курс лечения в специальной клинике ни к чему не привел – разве что волосы чуть-чуть лучше стали… Сорок три килограмма когда-то весила, а сейчас все сто десять. И хорошо еще, что вес она больше не набирает – потому что на диете сидит. Диета называется щадящей, а есть хочется всегда – иногда так, что хоть кляп в рот вставляй и руки за спину наручниками…

В спальню зашел Гена. Глянул на нее с плохо скрытым отвращением:

– Ну, чего стоишь? Скоробогатов едет, встречать надо.

– Да, иду, – улыбнувшись через силу, кивнула Наташа.

Отношения с мужем никудышные. Еще два-три года назад Гена скрывал от друзей, что изменяет жене, а сейчас все уже знают о его любовных похождениях. Некоторые даже подражают, что неудивительно. Мужская сущность сама по себе не устойчива, ее всегда тянет на сторону. К тому же Гена – признанный законодатель мод в своем кругу. Что бы он ни сделал, все повторяют. В прошлом году летом отдыхал в Заполярье, так после него все туда отправились. И первым, как всегда, Паша Скоробогатов. Сколько знала его Наташа, всегда он из кожи вон лез, чтобы угнаться за Геной.

Гена в МГУ поступил, и Паша за ним. Он бизнесом занялся, и тот преуспел. Гена красавицу в жены взял, и Паша с фотомоделью сочетался… И так далее, и тому подобное. До тошноты…

Наташа ничуть не удивилась, когда к дому подъехал черный «Порше». Паша в своем репертуаре – не устает повторяться.

Из машины он вышел гоголем. Весь из себя, пузо вперед, душа нараспашку, но исключительно напоказ… В чем-то они с Наташей были солидарны. Паша постоянно пытался похудеть – наверняка чтобы быть таким же стройным, как Гена. И также его попытки ни к чему не привели… Но ему-то грех жаловаться: его полнотелость никак не отражается на личной жизни. В семейной рамке – красавица-жена и двое детей, мальчик и девочка. Все у них хорошо… Наташа с трудом скрывала зависть, глядя на Анжелику. Ей двадцать семь, она всего лишь на год младше, а выглядит потрясающе. Выхоленная красота, великолепная фигура, безупречный стиль в каждой мелочи. Одним словом, гламур в чистом виде. И удивительно, что Гена не пускает слюни. Может, и волнуется его кровь, но виду не подает. При всем своем авторитете среди друзей и знакомых, с ними он держит себя в рамках – никаких романов в своем кругу. На стороне пожалуйста, а так – нет…

Наташа сглотнула горький ком. Улыбка у нее яркая, но фальшивая, как счастье в семейной жизни. Не любит ее муж. И терпит только ради детей… Хотя, может, и осталось что-то от прежней любви. Но если осталось, то Гена это слишком тщательно скрывает. И гуляет как последний кобель…

– Привет! – мило улыбнулась Наташе Анжелика.

Но прежде чем по-дружески поцеловать в щечку, как это повелось с давних времен, быстрым, но внимательным взглядом осмотрела ее лицо. Как будто там могла быть какая-то короста… Все-таки поцеловала – сухо коснулась губами щеки. Но руку в руку взяла нежно, мягко провела пальцами по запястью, на котором красовался золотой браслет с камушками.

– Какая прелесть!

Все бы ничего, но на руке у Анжелики красовалось еще более дорогое и красивое украшение. Модная новинка. А у Наташи браслет уже старый, в нем она уже не раз появлялась на людях. На это и обратила внимание Анжелика. Тонко-тонко уколола. Дескать, а у нас в квартире газ, а у вас?.. И как будто не замечает, что у Наташи новое ожерелье из первоклассного жемчуга.

– Ты тоже хороша! – улыбнулась она, не сводя глаз с дорогого, но не нового колье на шее гостьи.

Но Анжелика умела держать хорошую мину при плохой игре; она и виду не подала, что раскусила намек… Впрочем, Наташе все равно. Кобыла у нее хоть и хромая, но белая, и она верхом на ней. У нее завидный муж, прекрасный коттедж, и не она, а ей завидуют такие, как Анжелика…

– Классный у вас дом! – восхитился Паша.

Наташа и сама это знала. Четыреста пятьдесят квадратов, пять спален, три санузла. Большой дом, комфортный, уютный. И планировка ее вполне устраивала… Участок большой, восемнадцать соток – сосны, березы, яблони, вишни. Английский газон, альпийские горки, беседка, обвитая диким виноградом, фонтан…

– Это ты к чему? – Гена подозрительно посмотрел на друга. – Ты что, впервые здесь?

– Ну, нет, конечно… Я смотрю, бассейн ты строить не собираешься?

– Собираюсь…

Наташа считала, что бассейн рядом с домом ни к чему. Не такое уж в Москве жаркое лето, чтобы охлаждаться в собственном водоеме. Да и не хотелось связываться с бассейном – это стройка, грязь… Впрочем, как Гена скажет, так и будет.

– Только не пойму, при чем здесь бассейн?

– Да при том, – с хлипкой уверенностью во взгляде важно изрек Паша. – Если бы дом на первой линии стоял, а так на третьей, пока дойдешь до озера…

– Мне и здесь нравится. У самой воды комарья много, – не моргнув глазом, выкрутился Гена.

– Не знаю, не знаю, у меня дом у самой воды!

– Тебе лимон порезать или целиком съешь?.. – поморщился Гена.

Наташе также было неприятно слушать Пашу.

– Зато мы здесь первые, – чтобы охладить его пыл, язвительно сказала она. – И место у нас лучше и престижней…

И Гена не остался в долгу.

– Я смотрю, ты «Порше» взял, – не без насмешки посмотрел он на Пашу.

– Так это, если есть деньги, чего ж не взять, – сбавляя обороты, сказал тот.

– Сколько «лошадок»?

– Пятьсот, все как в лучших конюшнях…

Гена даже не попытался узнать, соответствует ли заявленное действительности.

– И телохранителей завел. Зачем?.. – спросил он. – Ладно, не отвечай. И так ясно…

Наташа сдержанно улыбнулась, глянув на мужа. И он подмигнул ей. Они вместе умыли этого самодовольного болвана.

Пашу трудно было назвать человеком большого ума, но все же он смог осознать собственную глупость. И склонил перед Геной голову. За что был поощрен шуткой.

– А я клад нашел, – сказал Гена, когда они вышли к беседке, стоявшей в глубине двора.

И показал на кучу, накрытую целлофаном и забросанную листьями.

– Клад? – Надо было видеть, как загорелись у Паши глаза.

– Навоз. Перепрелый. О-очень ценное удобрение.

– И все?

– И все. Зато много… Теперь вот думаю, как государству отдавать.

– Государству?!

– Ну да. Это же клад. По закону – двадцать пять процентов мне, остальное – государству.

Секунды три Паша стоял с открытым ртом, прежде чем до него дошло, что это была шутка.

– А-а!.. Так отдавай, в чем вопрос?

– И отдам. Через милицию… Есть там один, Круча его фамилия, – нахмурился Гена.

– Знаю такого, – озадаченно посмотрел на него Паша. – Начальник местного ОВД… У меня на днях случай был, омоновцы машину разбили. Да, вот прямо так взяли да разбили. Стекла выбили, зеркала, колеса порезали. Хорошо, краску нигде не поцарапали… В общем, разбили и уехали, а тут этот Круча вдруг появляется. Руки на капот, ноги врозь, у ребят моих пистолеты забрал. А так бы с собой забрал, если бы не договорились…

– Денег дал? – заинтригованно спросил Гена.

– Да нет, сказал, что к омоновцам никаких претензий. Он согласился…

– Значит, это он омоновцев на тебя натравил.

– Выходит, что да.

– За что?

– Не знаю.

– А машина у тебя такая, как у меня была, – в глубоком раздумье произнес Гена.

– Такая, – кивнул Паша.

– И далеко это было?

– Да нет, рядом, на жэдэ переезде. Я как раз из дома ехал. Там работ полон рот…

– Да с работами разберемся… А как с ментами быть? Боюсь, что тебя за меня приняли…

– Не понял.

– Козел он, этот Круча.

– А у тебя что, проблемы с ним?

– Да так, есть немного…

– А что конкретно?

– Да неувязочка одна небольшая.

– Небольшая? А кучу большую хочешь ему свезти.

– Да, три четверти. Как представителю закона…

Гена хотел еще что-то сказать, но в это время к дому подъехала машина. Следующий гость – Олег с супругой. Из своего дома на берегу Глубокого озера. На огромном «Хаммере». Ярмарка тщеславия продолжалась.

* * *

Степан был уверен в своей жене, но маленький червячок сомнения все же теребил нервную струнку в душе. Поэтому и выкроил он немного времени, чтобы подкараулить Жанну возле салона красоты, куда она отправилась ближе к вечеру.

Ждать пришлось недолго. С новой прической Жанна чинно прошла к своей машине, села за руль и направилась в сторону дома. По пути заехала в супермаркет. Все как обычно, никакой крамолы. Степан решил уже повернуть назад, когда увидел подъехавший к магазину черный «Кайен». Нога автоматически нажала на педаль тормоза.

Из машины вышел нехорошо знакомый Геннадий. Как он здесь оказался – случайно или знал, где искать Жанну… Из магазина они вышли вместе. Жанна несла два пакета, а Геннадий шел рядом, что-то ей говорил. Она уже не улыбалась ему, как в прошлый раз, а явно торопилась к своей машине, чтобы поскорей избавиться от его притязаний. Руки у нее были заняты, и она не могла отмахнуться от него, как от надоедливой мухи. Но это мог сделать Степан. И отмахнуться от него мог, и раздавить как пиявку.

Жанна не испугалась, увидев Степана. Только поджала губы, слегка надув щеки. В глазах знак вопроса и восклицания: «Ну что я могу с ним поделать, если он такой липучий!»

– Ты что, мужик, русских слов не понимаешь? – грозно надвинувшись на Геннадия, спросил Степан.

Он был в милицейской форме, при исполнении, но сейчас это был не представитель закона, а разгневанный муж.

Степан схватил Геннадия за грудки, но удержался от более решительных действий. Мог бы расквасить ему нос легким движением головы, но вовремя вспомнил, что у него на плечах погоны.

– Еще раз увижу тебя рядом со своей женой, убью! – разжимая руки, свирепо предупредил он.

– И что здесь такое происходит? – услышал он чей-то властный, но с истерическими нотками голос.

Повернув голову, Степан увидел молодого человека с треугольной головой – широкое основание черепа и узкий подбородок. Тонкие брови, согнутые под прямым углом; один глаз выше, другой ниже; кончик носа загнут так, что едва не касался верхней губы. Роста чуть выше среднего, худой, с хлипкими плечиками, но на Степана он смотрел с видом человека, почти уверенного в своем превосходстве. Одет он был просто, но с претензией на официоз – белая рубашка с коротким рукавом, черные брюки со стрелками, под мышкой кожаная папка.

– Это и есть тот самый подполковник Круча? – важно, но дрогнувшим от перенапряжения голосом спросил он, обращаясь к Геннадию.

– Он.

– И что дальше? – спросил Степан, с недоумением и насмешкой рассматривая незнакомца.

– А дальше вам, товарищ подполковник, придется дать объяснение. Кто вам позволил набрасываться на мирных граждан? Это раз. Угроза убийства – это два.

– Кто ты такой, это три.

– Следователь Московской городской военной прокуратуры капитан юстиции Загорцев.

Молодой человек предъявил удостоверение. Действительно военный следователь и капитан юстиции.

– Ну что ж, поехали в отдел, напишу объяснение, – невозмутимо, как человек, привыкший быть выше всяких обстоятельств, сказал Степан. – Все вместе. И ты, – кивком головы показал он на Геннадия. – И ты, капитан…