Текст книги "Истребитель брaтвы"

– А больше и не надо, – сказал мент. – На статью здесь хватит....

Душа у Кирилла ушла в пятки. Будто приговор ему зачитали.

Порошок изъяли в присутствии понятых, оформили протокол. Дальше проведут экспертизу вещества, определят состав. И не отвертеться ему, бедному. На два-три года за решетку можно загреметь. Перспектива мрачная.

– Где взял? – показывая на изъятую наркоту, спросил у него старший ментовской команды.

– Да я даже не знаю, что это такое, – уныло ответил Кирилл. – Шел по улице, гляжу, лежит. Взял – думаю, дома посмотрю...

– И этот на улице нашел, – ухмыльнулся мент. – Может, кто-то с неба пакетиков насыпал?..

– Не знаю...

– А ты знаешь?

На этот раз крутой мент обратил свой взор на тетю Геру. У нее спрашивал.

– Твой груз на полкило тянет. Тоже на улице нашла?

– Ага, нашла, – враждебно отозвалась та. – Сами подбросили. А теперь дичь какую-то несете...

– Сами, значит, подбросили? – нехорошо усмехнулся мент.

– А что, нет?

– Суд разберется...

– До суда еще дожить надо...

– Вот и попробуй, доживи... Давайте в машину обоих...

В отдел милиции Кирилла и тетю Геру везли в разных машинах. Он понял, зачем. Чтобы не спелись по пути друг с другом. Чтобы не договорились, как вести себя в дальнейшем. Как ни крути, а они в одной связке. Сообщники в преступлении... Преступление. От этого слова на душе у Кирилла стало тоскливо. Он преступник. Хотя его вина лишь в одном. В том, что он стал наркоманом...

* * *

Крутой мент сидел за столом. Не человек, а глыба, гранитный монолит. В армии у Кирилла был командир, полковник Батыров. Крутой мужик был, круче, казалось бы, и не бывает. В части его боялись все, от мала до велика. От одного его вида мурашки по спине бегали. Но по внешней крутизне армейский командир проигрывал этому менту.

Хотя, если честно, Кириллу было все равно, как он выглядел. Ему было тошно, тело колотил озноб, жилы выворачивались наизнанку. Ширнуться хотелось, хоть в петлю головой.

– Подполковник Круча, – представился мент.

Так и есть. Тот самый Волчара. Хозяин Битова. Ун-тер Пришибеев...

Кирилл думал, что мент будет испепелять его взглядом, парить мозги, давить на психику. Но тот не хмурил брови, не метал молнии. Смотрел на него по-отцовски озабоченным взглядом.

– Как же вы, гражданин Коньков, до такой жизни докатились? – покачал он головой.

Тот же самый вопрос ему задавала и Татьяна. Вчера это было. Еще до того, как его загребли в кутузку. Остаток дня в ней прокантовался, всю ночь. И только сегодня утром – ближе к полудню – на допрос к самому подполковнику Круче.

– До какой такой? – спросил Кирилл.

Его жутко ломало.

– А ты на себя в зеркало посмотри и все поймешь.

– Да не надо зеркала. Сам знаю. Хреновая жизнь...

– Вмазаться бы? – усмехнулся Круча.

– А есть?! – живо среагировал Кирилл.

– Ну а как же, конечно, есть. У тебя вчера забрали... Кстати, чистейший героин. Знаешь, на сколько тянет?..

– На две дозы?

– Да нет, дружок, не ту единицу измерения берешь. На три годика твое добро тянет...

Только Кириллу сейчас было все равно, год или три. Ему невыносимо хотелось ширнуться. Эта жажда заслоняла все чувства и страхи.

– Плохо тебе. Плохо, да? – спросил мент.

Кирилл кивнул.

– Ладно, только в виде исключения...

Это было как в сказке. Круча вытащил из кармана пакетик. Развернул его. А там кокаин. Он пододвинул его Кириллу.

– Считай, что это лекарство... Лечись...

Кирилл не заставил себя ждать. Кокаин – это, конечно, не героин. Но вещь не менее улетная. К тому же еще и более дорогая. И вот это богатство досталось ему. Ад сменился раем. Подполковник Круча казался небесным ангелом.

Он загнал дозу в нос, дождался прихода – первых нескольких самых сильных минут кайфа. Ощутил бездну наслаждения, воспарил в облака. Но высоко взлететь не получалось. Будто гиря к ногам была привязана. Она становилась все тяжелее. И неудержимо тянуло вниз. К бренной земле. К мрачной тюремной камере – к расплате за старые грехи.

– Торчишь? – спросил мент.

– Да-а... – отозвался Кирилл. Он стремительно падал вниз.

– И не просто торчишь. Ты как слива в заднем проходе торчишь... Выбираться надо.

– Как?

Он рухнул на землю. И вместе с внутренней болью пришло понимание. Он понял, как может помочь себе. Подозрительно покосился на Кручу.

– Вы хотите, чтобы я помог вам?

– А чем ты мне можешь помочь? – в упор смотрел на него мент.

– Не знаю... Может, точку сдать?

– И много ты точек знаешь?

– Две... Одну уже взяли...

– А вторую?

– Не знаю.

– А ты мне адрес назови, я тебе скажу...

Кирилл покачал головой. Не в его правилах подставлять кого-либо. Тем более тех, кто снабжает его счастьем.

– Герцена, восемь? – спросил Круча.

Только, оказывается, сдавать никого и не надо. Мент сам все знает.

– Да...

– Больше не знаешь?

– Нет...

– Зато тетя Гера знает... Вернее, знала...

– Знала? Почему в прошедшем времени?

– Потому что нет больше тети Геры. Сегодня ночью в камере вскрыла себе вены...

Кириллу стало немного не по себе. Не так уж приятно узнавать, что человек, с которым ты виделся еще вчера, сегодня уже в морге.

– А как она смогла? – жалко спросил он.

– Очень просто. Лезвием по венам и все...

– Да я не про то. Как у нее лезвие в камере могло оказаться?

– Ты уж извини, но это наши проблемы...

– Да я понимаю...

– Ничего ты не понимаешь, – покачал головой мент. – Ты вот скажи, зачем я с тобой разговариваю?

– Обвинение хотите предъявить.

– Этим следователь займется... Мог бы заняться. Если бы я этого захотел... Но не хочу я тебя сажать. И без того за решеткой уйма народа. А потом, тебе в СИЗО не поздоровится. Знаешь, почему?

– Знаю, – кивнул Кирилл.

Он ведь не абы где служил, а в спецназе МВД. Их полк не раз бросали на ликвидацию беспорядков в местах не столь отдаленных. Его друзья оборзевших зэков месили, а он их прикрывал со снайперской позиции. Один раз из «СВД» зэка подстрелил, который с заточкой на ротного бросился. Рука у Кирилла быстрая, глаз меткий...

Подполковник Круча сумел навести справки о Кирилле. И заключенные, в камеру с которыми он мог бы попасть, тоже смогут узнать сей факт его биографии. Бывшего мента по головке не погладят, можно в этом не сомневаться. Как пить дать, опустят. Дерьмо с параши есть заставят.

– Ты не думай, что в милиции одни бюрократы служат, – сказал Круча. – Ошибаешься, если думаешь, что нам главное – человека засадить, план выполнить. Если человек случайно оступился, зачем ему судьбу ломать?..

Мент с сожалением посмотрел на Кирилла. Вздохнул.

– Только, вижу, ты сам себе судьбу сломал... Где на иглу подсел? В Чечне?..

И про Чечню знает. Про те полгода, которые он там провел.

– Нет, – покачал головой Кирилл. – Там не до наркоты было...

– Снайпером был...

– Ага. На блокпостах стояли. Да и не только...

– Убивать приходилось?

Кириллу не хотелось отвечать на этот вопрос. Да, приходилось стрелять, приходилось убивать. На войне как на войне. Только и зэки, и чечены тоже люди. Какие-никакие, а люди. Большой грех Кирилл на себя брал. Не по своей воле, но все же...

– Не хочешь говорить, не надо. – Круча, казалось, понял его. – Война – дело страшное. И личное. Не для чужих ушей... А вот беда твоя не личная. Общественная. Наркомания – явление социально опасное. От наркоманов избавляться надо... Нет, не стрелять их надо, а лечить... Сам-то завязать не хочешь?..

В ответ Кирилл лишь пожал плечами.

Наркомания – это тюрьма. И он давно осознал этот факт. И не раз ставил себя перед выбором – быть наркоманом или нет. Оставаться им навсегда либо попытаться вырваться из темницы. И тут непреодолимой стеной вырастает вечная наркоманская дилемма. Хочется завязать, но в то же время так остро хочется получать кайф от укола.

Кирилл не прочь был бы изменить свою жизнь. Но как это сделать, если осознаешь, что жизнь без дозы в принципе невозможна?..

– Значит, не знаешь, – ответил за него Круча. – Но ты узнай, обязательно узнай. Подумай, может, есть смысл начать все заново... Извини, у меня много дел, нет времени на душеспасительные разговоры... На вот, держи...

Он протянул Кириллу какую-то визитку.

– Что это?

– Визитка, она же и талон на бесплатный курс лечения. Это клиника одного доктора. Так получилось, что он мой должник. А это его долг. Он поймет, что ты от меня, сделает все как надо и без денег. Клиника очень дорогая. Лечение достаточно эффективное...

– А как я туда попаду?

– Ножками, ножками... Или ты думаешь, тебя туда под конвоем поведут? Нет, с этой минуты ты свободный человек. И можешь делать все, что не запрещено законом. Все, свободен...

В это трудно было поверить. Но подполковник Круча отпускал Кирилла. Оказывается, в отношении его уголовное дело даже не заводилось.

Из отдела Кирилл вылетел как на крыльях. Визитка доктора-нарколога лежала в кармане куртки. Он не думал о ней. Даже успел забыть о ее существовании. Сейчас его волновало только одно – как достать наркотик. Не за горами тот час, когда действие полученной дозы сойдет сначала на ноль, а затем и на минус...

Глава третья

Вчерашний день и ночь принесли Степану немало хлопот. Приятных и нет.

Недолго тетя Гера строила из себя партизанку перед лицом гестапо. Клацала зубами, шипела, брызгала ядом. А потом вдруг впала в глубокую депрессию. И неожиданно для всех начала колоться. Степан почти и не давил на нее, а она сдала человека, который снабжал ее наркотой. Дело было вечером, на ночь глядя. Степан и его опера позабыли о делах домашних. И смело окунулись в эту ночь. Взяли наркодилера. В ту же ночь выбили из него адреса всех точек, через которые уходил товар. С этим проблем не возникло. А вот людей, которые над ним стояли, наркодилер не сдал. Или не хотел, или не знал, кто они такие.

Весь остаток ночи и все утро Степан со своей командой разоряли осиные гнезда. Дело хлопотное, но необходимое. Как раз та ситуация, когда нужно ковать железо, пока горячо. Отложи все на потом, разлетятся осы – не поймаешь. Впрочем, точек было не так уж много. Шесть по всему Битову. Содержателей наркопритонов взяли в оборот, закрыли в изоляторе временного содержания при ОВД. Богатый собрали урожай. Только одного героина килограмма на два взяли. Хорошо затарили своих толкачей наркомафиози. Только кто именно? Сафрон со своим кодланом? Очень может быть...

Мелкая сошка интересовала Степана постольку-поскольку. Он окончательно утратил к ней интерес, когда понял, что через нее на крупную рыбу не выйти. А ему нужна именно эта рыба. Не морская она, не речная – сухопутная. Не икру она мечет, а дерьмо, которое расползается по Битову и откладывается в виде мелких наркопритонов. И пока этой рыбе не обрубить голову, она будет и дальше гадить.

В их сети попадалась и совсем мелкая рыбешка. Кирилл Коньков. Почти сутки в кутузке просидел. Степан о нем даже и не вспомнил бы. Да Рома Лозовой напомнил. Где-то когда-то краем уха он слышал об этом парне. Человеком был. Мастером рукопашного боя. В спецназе МВД служил. В Чечне воевал. Неплохой был парень, но сам себя сгубил. Степан вызвал его к себе. Поговорить с ним хотел. Только разговора по душам не получилось. Кирилл только об одном думал – о дозе. А когда принял на нюх, замкнулся в себе. Не увидел Степан в нем желания завязать с наркотой. Слишком глубоко увяз парень в своих проблемах. Отпустил его Степан. Тюрьмой наркомана не исправить. Только обозлишь. А наркоши, они и без того злые на весь мир...

Степан стоял у окна и видел, как Кирилл выходит из отдела. Видел его, но не наблюдал за ним. Не было уже никакого интереса к этому конченому человеку. Других проблем навалом. Надо было разрешить их, расставить точки над «i».

В дверь постучали. Степан обернулся, увидел, как в кабинет к нему входят Федот, Саня, Эдик и Рома. Два майора и два капитана. Четыре достойных опера, крепкая боевая команда, с которой решаются любые вопросы.

– Пообедали? – спросил Степан.

Сам он на обед сегодня не ездил. Чтобы не расслабляться. Съел бутерброд, запил его кофе из термоса. Кирилл Коньков был послеобеденной легкой разминкой. Чтобы форму не терять. В ближайшем будущем предстояли крутые дела.

– Да перекусили, – кивнул Федот.

– Насухую, – добавил Рома.

– А ты сто граммов хотел? Перебьешься... С Сафроном разберемся, тогда можно будет в баньке под водочку расслабиться.

– Только без девочек! – вскинул голову Рома. – Я человек семейный...

Женился он недавно. Этому предшествовала одна занимательная история, этакий таежный вестерн. Рома и сам в ней поучаствовал, и начальника своего в нее втянул, и друзей. Чуть погон Степан не лишился и должности. Но все обошлось. Мало того, на погон капнула вторая звезда. Федот и Саня сменили один просвет на погонах на два. И Рому с Эдиком в звании подняли.

– Когда к Сафрону в гости поедем? – спросил Федот.

– А прямо сейчас, – сказал Степан.

Вся его команда в сборе. С минуты на минуту ему должен позвонить человек. Сообщить, где сейчас находится Сафрон. Дома его нет, и в штаб-квартире, вернее, в штаб-ночном клубе тоже. Всполошился Сафрон, задергался, заметался. Понял, что под жабры его брать будут...

Свой человек в тылу врага не заставил себя ждать. Запиликал сотовый телефон. Проинформировал, что пришло письменное сообщение. Степан вскрыл электронный конверт, вывел на дисплей послание. «Restoran laguna. 15.00. 3».

– Ресторан «Лагуна», – прочитал вслух Степан. – Сафрон будет там в три часа дня. Их будет трое. Я так думаю, Сафрон и свита из двух «быков»...

– Неплохой кабак, – сказал Федот. – Под его «крышей»... Только это на выезде из Битова, ближе к Кольцевой...

– Может, встречается с кем? – предположил Эдик. – Или поближе к границе подался. Чтобы ноги легче было уносить...

– И то может быть, и другое, – кивнул Степан. – С кем он, интересно, «стрелку» мог забить?

– А если он наркоту не сам толкает? – спросил Рома. – Если с кем-то в доле? Мы петушка поджарили, а тот Сафрона в задницу клюнул. И не только его. И тех, кто с ним заодно. Вот и собрались вопрос обсосать, анестезию на задницу наложить...

– Если так, надо им подсказать, – усмехнулся Саня. – Есть у меня одно лекарство...

И хлопнул могучим кулаком по ладошке. Если такой кувалдой огреть кого по темечку, анестезирующий эффект будет мгновенный. Только придет ли после этого человек в сознание – вот в чем вопрос.

– Надо бы группу немедленного реагирования на подстраховку взять, – сказал Рома. – Если у Сафрона «стрелка» в «Лагуне», можно на стволы нарваться...

Степан кивнул. И многозначительно глянул на Федота.

– Предложение принимается. Так что организуй экипаж. Чтобы самые толковые. Автоматы, каски, броники – обязательно. И приказом все это дело оформи – чтобы все как положено. Время у нас еще есть...

Ровно через полчаса Степан со своими операми выехали на «Волге» в сторону ресторана «Лагуна». Под кожаными куртками легкие кевларовые бронежилеты, в оперкобурах – табельные «макары». Вот и все вооружение.

За ними, на почтительном расстоянии, с потухшими мигалками трясся «луноход». У бойцов в этой машине экипировка и вооружение посерьезней. И сами ребята бывалые. Но только Степан куда больше надеялся на своих оперов.

* * *

Ресторан «Лагуна» стоял у самого въезда в Битово. Аккуратная подъездная дорога, автостоянка с бордюрами под гранит, стильное здание из стекла, бетона и пластика. Ограда из кованого железа, за ней живописная березовая роща. Степан не жаловал это заведение своим вниманием. Но догадывался, что в клиентах недостатка здесь нет.

Жизнь в ресторане начиналась с шести-семи часов вечера. Но уже сейчас на стоянке стояли несколько иномарок. Два «Опеля», один «БМВ» и «шестисотый» «мерс». Чьи это машины, Степан не знал. Но «мерин» из «конюшен» Сафрона. Об этом свидетельствовали его номера.

Степан на полной скорости подъехал к ресторану, резко затормозил рядом с «Мерседесом». Выходя из машины, быстрым профессиональным взглядом просветил тонированные стекла иномарок. В машинах никого не было.

Он первым подошел к дверям ресторана. За ним подтянулись его ребята.

– Извините, ресторан закрыт на спецобслуживание, – затарахтел швейцар на входе.

Но на него никто не обратил внимания. Степан надвинулся на него. Даже не толкал – бедняга сам отлетел от него как мячик.

В вестибюле путь ему перекрыли два жлоба в кожанках. Железобетонные лбы, глаза, что пулеметы в амбразурах. Бронированные головы на ШМУ – шеи модернизированные укороченные. Знакомая композиция. Из коллекции «Братва – начало 90-х». Но это не сафроновские братки. Те уже давно кожанки на приличные костюмы сменили. Да и Степана они хорошо знают. Не стали бы ему грубить.

А эти сразу буром поперли.

– Куда прете, козлы? – озверело пробасил один. – Вам же по-русски сказано, спецобслуживание...

Норма поведения соответствует их виду. Если башня в три наката, то и наглость в три нахрапа. Уж больно не любил Степан такую категорию людей. А тут еще козлом его назвали.

– И ваще, кто такие? – спросил второй.

– Ваше спецобслуживание! – рыкнул Степан.

В стремительном рывке подскочил к самому крупному братку. Прямым с правой послал кулак в цель. Удар мощнейший, бронебойный. Но «кожаный» проявил невероятную прыть. Он не уклонился от кулака, но попытался блокировать руку. Но все же не учел пробивной силы удара. Степан пробил блок. И достал до челюсти грубияна. Только удар получился каким-то смазанным.

Браток слегка поплыл. Но не растерялся. Отскочил назад, мягко спружинил на ногах. И быстро принял боевую стойку. В карате поиграть захотелось. Будет ему карате.

В следующий удар Степан вложил всю свою силу. Противник по достоинству оценил мощь его напора. И не стал пытать лиха. Уклонился от кулака, попятился к дверям в зал. А тут еще на него налетел второй браток. Это к нему Федот приложился. От души ему врезал. Только парень чересчур крепким оказался. Не вырубился, сохранил прыть. И голову тоже. Не стал лезть на рожон. Сгреб в охапку отступающего мордоворота и вместе с ним вломился в зал.

Братки умудрились развить приличную скорость. А тут еще кто-то из зала крикнул: «Шухер! Менты!» Только пятки засверкали. Братки бежали к столу, за которым сидел Сафрон и еще двое неизвестных. Эти двое мгновенно среагировали на опасность. Выскочили из-за стола. Один выхватил из-под куртки ствол. Воздух сотрясли частые выстрелы – будто из автомата били. При этом братки быстро пятились к двери в подсобные помещения. А эта дверь была совсем рядом.

Степан и его опера не попадали на пол лицами вниз. Тоже выхватили пистолеты, тоже открыли огонь. Только чуть замешкались. Позволили браткам уйти. Сломя голову те влетели в черный зев подсобки. И два побитых братка всосались за ними.

Их еще можно было догнать. Степан с Федотом наперегонки рванули к запасному выходу. Но их остановила граната – она влетела в зал и волчком закружилась в нескольких шагах от них. Падая на пол, закрывая голову руками, Степан успел заметить, что это была «лимонка». Радиус поражения двести метров – только чудо могло спасти его от рубленых осколков.

И чудо произошло. Оно заключалось в том, что граната была учебной.

– Бляха! – выругался Степан.

Вскочил на ноги и рванул к черному ходу. Ураганом пролетел через широкий коридор. Никого не встретил на своем пути. Только вжавшегося в стену испуганного поваренка. Осторожничая, выскочил на задний двор ресторана. И увидел джип, с большим ускорением вылетающий в распахнутые ворота. В нем были братки. Их прыть поражала. Не иначе, чемпионы Европы по бегству с преследованием. Уж больно быстро они прыгнули в машину, подставили Степану ее лакированно-хромированную задницу.

Степан выстрелил одновременно с Федотом. Спустя секунду к ним присоединился и Эдик. Все трое стреляли по колесам. И попадали. Только, похоже, скаты у этой машины не абы какие, а специальные, пуленепробиваемые. Степан выстрелил в заднее окошко. Но машина резко взяла вправо и на полном ходу скрылась за стеной ограждения. Пуля прошла мимо. Так и не удалось проверить, какое стекло – пуленепробиваемое или нет...

Хотя нет, такая возможность еще есть. Степан, а с ним Федот и Эдик бросились к воротам через хоздвор. А это не шутка – пятьдесят метров спринтерской дистанции. Шесть-семь секунд бега. За это время джип мог уехать далеко-далеко. Если его не остановят Кулик с Лозовым. Они покинули ресторан через основной ход, пошли в обход.

До ворот оставалось два-три метра, когда послышался грохот автоматных очередей. Стреляли в той стороне, куда ушел джип с братками. Степан прибавил ходу.

Неужели эти скоты встретили на своем пути Саню и Рому, неужели посмели ударить по ним из автоматов?..

Но все оказалось по-другому. Степан выбежал на гладкую грунтовую дорогу, прямой стрелой уходящую в рощу. Увидел джип. Он стоял под углом к обочине, передние колеса в едва обозначенном кювете, морда вляпана в сломанный ствол березы. Красота!.. Идиллию довершали два бойца из группы немедленного реагирования. Они осторожно, с автоматами от бедра, приближались к машине. В поле зрения показался еще и третий. Прапорщик, старший группы. Идет медленно, держит джип под прицелом.

Степан продолжил бег. Он, Федот и Эдик почти одновременно остановились возле бандитского джипа. Пистолеты на вытянутых руках, пальцы чутко лежат на спусковых крючках. Чуть что не так – все трое откроют огонь. И бойцы-автоматчики тоже держат свои «аксуши» наготове. Тоже в двух шагах от машины.

– Эй, не стреляйте! – послышалось из салона.

– Выходим! Стволы оставить в машине! С поднятыми руками! По одному! – посыпал рублеными фразами Федот.

– Поняли, начальник, поняли! – Говоривший был явно в панике.

Оно и понятно, деваться-то браткам некуда. Куда им с их пукалками против автоматов?

Первым из машины вышел водитель. Бледный, как поганка, губы и руки трясутся. Этот, видно, от первой автоматной очереди в штаны навалил. С перепугу руль не в ту сторону крутанул, врезал машину в березу. Вторым выбрался тот самый тип, которому Степан врезал по фейсу в вестибюле ресторана. И у этого вид бледный, в глазах и злость и паника – все разом.

А вот на третьем вышла осечка. Вроде бы с поднятыми руками выходил. Взгляд у него как будто потухший. И вдруг в глазах вспыхнула бешеная ярость. В руках появился ствол – словно из воздуха материализовался. А пистолет у него мощный – итальянская «беретта».

– Менты! Гады! – в приступе шизофренического безумия заорал он.

И выстрелил прямо в голову автоматчику. Сержант успел среагировать. Чуть пригнулся. Пуля со страшной силой ударила в каску, сбила ее с головы. Боец без чувств рухнул на землю. Падая, нажал на спусковой крючок. Живот шизоида превратился в месиво, кровь и дерьмо смешались в страшную кашу.

– А-а! – заорал браток, который собирался выйти четвертым.

Одна пуля угодила ему в ногу, раздробила коленную чашечку. Он вывалился из машины с другой стороны, закрутился волчком по земле.

Пятым выходил самый старший. Вернее, ему помогли выйти. Федот самолично выдернул его с переднего сиденья, как мячик швырнул на землю. А тут еще взбешенный сержант подскочил к нему. И с силой приложил его прикладом по затылку. Это было лишнее. Но Степан ничего не сказал. Боец мстил за своего раненого или даже убитого товарища.

Пострадавшим бойцом занялся Лозовой. На пару с Куликом он уже успел прибыть к месту. Рома не врач, даже не фельдшер. Но по части оказания первой медицинской помощи волокет – зачеты лучше всех сдает.

– Жить будет! – заключил Лозовой.

Пуля всего лишь контузила сержанта. Прошла по касательной. Но все равно удар был достаточно силен. Если бы каска была закреплена, то отлетела бы вместе с головой сержанта. А так улетела сама по себе вместе с пулей.

– Век живи – век учись, – многозначительно изрек Федот. – И не у кого-то, а у нашего Степаныча...

За свою жизнь Степан пересмотрел множество фильмов про войну. Ему импонировал образ комбата, который в любое время дня и ночи, в любой ситуации ходил в каске. Не в залихватской кубанке, не в заломленной набок пилотке, а только в каске. Ни грамма позерства и озорства в его поведении. Потому что знает опытный вояка: война – это очень серьезно, шуток она не прощает.

И милицейская служба – тоже дело серьезное. Поэтому Степан не поощрял мальчишества. Если тебе положены бронежилет и каска – носи. Холод, жара – неважно, все равно носи. И только попробуй снять. Этот боец с каской не расстался. И вот результат – он остался жив. А ведь мог бы сейчас валяться на бетонке с пробитым черепом. И семья бы без кормильца осталась.

О раненом бандите тоже позаботились. Перетянули ремнем перебитую ногу повыше колена – чтобы кровь из раны не хлестала. И швырнули в зарешеченный отсек подъехавшего «лунохода». Туда же заскирдовали и остальных братков. Только один покойник остался лежать на холодном бетонном покрытии дороги.

Прапорщик был явно доволен своей работой. Его группу Степан оставлял на подхвате. Чтобы задействовать в экстренном случае. Был грех, когда началась заварушка, он забыл о ней. Но прапорщик не для того был оставлен на подходе к объекту, чтобы хреном груши околачивать. Поставил машину так, чтобы видеть из нее сразу две дороги – ту, которая шла с трассы, и ту, которая уходила в лес. Старый волк не растерялся, когда увидел джип. И выстрелы он слышал. Мгновенно среагировал, бросил свой экипаж в правильном направлении. Быстро и четко сработал. Сумел отсечь бандитам путь к бегству.

– Спасибо тебе, Владимиров! – Степан крепко пожал ему руку. – К награде представлю...

Прапорщик скупо улыбнулся. Едва заметно кивнул в знак благодарности.

– Возле трупа кого-нибудь оставь. А этих, – кивнул Степан на «уазик», – давай в отдел. По всем правилам оформи. Только смотри не потеряй...

– Да уж понятное дело...

– А мне тут кое-какое дело надо уладить...

В пылу погони Степан совершенно выпустил из виду Сафрона. Когда все началось, авторитет и его отбойщики не стали пытать лиха. Залегли на пол. И как бы потерялись. Только сейчас Степан вспомнил о них.

Он не надеялся застать Сафрона в ресторане. Но нет, его «мерс» по-прежнему находился на стоянке. В дверях кабака стоял швейцар, на этот раз он встретил Степана едва ли не с поклоном. Угодливо проводил в зал.

А там полный порядок. Перевернутые столы уже подняты. За одним, заново сервированным, сидит Сафрон. Лицо неестественно спокойное – как у мумии. Взгляд напряжен. С опаской устремлен в сторону Степана и его оперов. Два телохранителя застыли за спиной. Руки на виду. Как бы показывают – за оружие никто хвататься не будет. Чуть поодаль – официант. На беднягу страшно смотреть. До смерти напуган. Но уходить нельзя – не для этого его сюда поставили.

– Я что-то тебя не понял, Сафрон. – Степан и не думал приветствовать Сафрона. Слишком много чести. – Ты почему не сделал ноги?

– Обижаешь, начальник. – Авторитет попытался улыбнуться. Только вышел какой-то мертвецкий оскал. – Я на своей территории. А потом, я закон не нарушал...

– Да? – как будто удивился Степан.

Он запросто мог взять эту честную компанию в оборот. Разложить всех троих на полу, сковать руки наручниками. Затем доставить в отдел и для порядка хорошенько прессануть – чтобы жизнь медом не казалась. Сафрон бы, конечно, обиделся, но все бы понял. Сам виноват: не надо было с уродами встречаться, которые чуть что – за стволы хватаются.

– А разве я сделал что-то не так? – В голосе Сафрона не было вызова.

Шкурой чувствует – Степан сейчас на взводе, не стоит играть с огнем.

– А этого я тебе сказать пока не могу...

Круча отодвинул стул подальше от стола, сел на него. И Федот присел рядом. Остальные опера остались на ногах, как противопоставление телохранителям авторитета.

Сафрон щелкнул пальцами. Халдей мигом подскочил к ним. Приготовился получить заказ.

– Не надо, – покачал головой Степан. – Мне поговорить с тобой нужно. Если б не это, я бы с тобой на одно поле не сел. А за стол тем более...

– Как знаешь, – тускло пожал плечами авторитет.

Движением руки прогнал официанта.

– Что за уроды были с тобой? – грубо спросил Степан.

– Так, знакомые...

– И по какой же части ты с ними знаком? По наркоте?

– С чего ты взял? – напрягся авторитет.

– Ты, Сафрон, вола не води. Я ведь этих уродов взял. В отделе они. В изоляторе. Колоть их буду. Как думаешь, расколются они или нет?

– Ну, это смотря что ты с них спросить хочешь.

– За то, что в меня стреляли, за то, что сержанта моего чуть не убили, за это с них спрошу... А еще за наркоту хочу спросить. Узнать хочу, кто наркоту на моей земле сеет... Ты же знаешь, сколько мы наркопритонов накрыли.

– Наркопритонов?! – выпучил глаза Сафрон. – Накрыли?! Вы?! Когда?!

– А то ты не знаешь... – усмехнулся Степан. – Ты лучше спроси, где их накрыли... Хотя нет, не спрашивай. Сам знаешь, что в Битове... Ты мне лучше вот что скажи: ты сам эту мутоту развел? Или вместе с этими уродами?..

– Не понимаю, о чем разговор... – надул губы авторитет.

– Да мне все равно, понимаешь ты или нет. Узнаю, что это ты бодягу с наркотой на моей земле развел, держись. Шкуру спущу...

– Только не надо пугать! – вскинулся Сафрон.

И тут же сник. Понял, что сила не на его стороне. Два его телохранителя будут смяты в лепешку в один миг. А его самого Степан на стол уложит и, как муху, к нему припечатает.

– Я не пугаю. Я предупреждаю... Ты меня знаешь, Сафрон, я тебе дышать даю, пока ты по моим правилам играешь. Пока в мире жить со мной хочешь. Не знаю, что ты там надумал, какие и на кого ставки делаешь, но игру с наркотой останавливай. Останавливай рулетку, пока не поздно...

– А если я ни при чем?

– Это ты своей подружке скажи. И в трусики ей можешь поплакаться. А мне чушь про свое «ни при чем» не городи. Меня ты просто слушай. Слушай и запоминай. Ты меня понял?

– Допустим...

– Ты уже допустил. Наркоту в Битове допустил... Завязывай с этим, а то без башки останешься. Ты знаешь, я не пустозвон, словами не бросаюсь...

Сафрон слушал его с высоко поднятой головой. Хреново ему, но крепится. Хорошая мина при плохой игре.

– Я проблему с наркотой сверху зачистил, – продолжал Степан. – А ты за нее снизу возьмись. Чтобы к завтрашнему дню ни грамма дури в Битове не осталось... Как это сделать, думай сам. Не сделаешь, никогда и ни о чем больше думать не будешь, это я тебе обещаю... А пока живи...

Круча поднялся со своего места. И, не думая подавать Сафрону руку, двинулся к выходу из зала. До самых дверей он ощущал злобный взгляд бандита.

Не нравилось Степану, как ведет себя битовский авторитет. Ой как не нравилось. Не ту игру он ведет. С катушек съезжает. Не пора ли списывать его со счета?.. Хороший бандит – мертвый бандит. Эта истина кровью была вписана в память Степана.