Текст книги "Братки – не значит братья"

– Да нет, не зря! – тихонько засмеялся Сергей. – Я и без тебя все это знаю. А поделать ничего не могу. Я на заводе маленький винтик, в планово-экономическом отделе работаю. После института направили…

– А какой институт?

– Московский. Стали и сплавов.

– Вы из Москвы?

– Да, у меня родители там живут. Раньше в Горьком жили. Сейчас это Нижний Новгород. Отца из города в город по работе гоняли, теперь вот моя очередь…

– В гостинице здесь устроились?

– Устроился. Давай на «ты». Мне всего двадцать шесть, и в начальники я еще не выбился, поэтому рано со мной на «вы». Да и не обязательно тебе на «вы», даже если я вдруг большим начальником стану…

– Почему?

– Что – почему? Почему большим начальником стану?

– Почему на «вы» не обязательно, если ты вдруг большим начальником станешь?

– Кто знает, может быть, стану, а может, нет, это бабушка надвое сказала. Но если вдруг… Слишком ты красивая, чтобы со мной на «вы».

– Нет, не слишком… – Лариса почувствовала, что краснеет.

– Но красивая. Только печальная какая-то.

– А чему радоваться? Жизнь такая…

– Какая – такая?

– Страшная.

– Уродов хватает, – глянув себе через плечо, согласился Сергей. – Страх потеряли, распустились. В стойло некому ставить… Хочешь, я шефство над тобой возьму? Я тут рядом живу, если вдруг что, обращайся…

Лариса вдруг поняла, что сейчас расплачется. Паши нет, а она уже с мужчинами флиртует. Паши нет, и это так страшно. Паши нет, и это уже свершившийся факт.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил Сергей.

– Все не так… – Девушка повернулась к нему спиной и зашла за стойку.

– Ладно, тогда извини.

У Сергея был вид человека, который соображает, чем и когда он мог обидеть девушку.

– Да нет, ты здесь ни при чем.

– Хорошо… Не буду тебя напрягать. Спокойной ночи! Если что, я рядом…

Молодой мужчина ушел, и на душе стало еще тоскливей. Лариса не должна была заигрывать с ним, да и не пыталась этого делать. Но при этом ей не хотелось, чтобы он исчезал. Захотелось вдруг поговорить с ним, излить душу. Она не нуждалась в мужчине, но ей нужен был человек, который мог бы понять ее и пожалеть. А Сергей, судя по всему, был к этому расположен.

Лариса понимала, что нравится ему, и эта мысль согревала ее весь остаток ночи, хотя о Паше она думала больше, чем о новом знакомом.

А утром она снова увидела его. Он был бодр и свеж, как будто никто не мешал ему хорошо выспаться этой ночью. На Ларису же глянул едва-едва. Улыбнулся мимоходом – и пропал. Сейчас он думал о чем угодно – о работе, о своих родителях, но только не о Ларисе. И она, глядя ему вслед, обиженно закусила губу.

Глава 9

Двухэтажный дом из желтого кирпича не вырос ни на йоту с тех пор, как Саня побывал здесь. Так и стоит с поднятыми фронтонами и без крыши. Видно, нет у хозяина денег, чтобы продолжить стройку этим летом. Что ж, тем лучше для него. Дом не охраняется – двор тоже, так что можно ничего не бояться.

В прошлый раз Саня прошел мимо этого дома сквозняком, а сегодня он засел в нем – в ожидании подходящего момента. Из окон второго этажа хорошо просматривается задний балкон соседнего дома, куда время от времени выходит покурить Михей. Хорошо на улице, не жарко, но и не прохладно, ветерок легкий, ненадоедливый – лучше погоды для прогулок и не придумаешь. Но у Михея сегодня женщина, он заперся с ней дома. Что они там делают, можно только догадываться. Но час назад они вдвоем выходили на балкон, минут двадцать сидели в плетеных креслах, пили пиво. Потом снова скрылись в спальне…

Саня мог бы покончить с Михеем час назад. Винтовка у него с глушителем, женщина и не поняла бы, откуда стреляли. Но ведь она поднимет шум, тогда Сане придется спешить, чтобы покинуть насиженное место. А ему хотелось уйти неторопливо, без суеты, как белому человеку…

Расстояние между домами солидное, метров сто, но для хорошего снайпера это пустяк. Однажды Саня снял чеченца с восьмисот метров, точно в глаз попал. И с шестисот метров работал, и с пятисот… Правда, тогда глушителя у него не было – ничто не снижало точности стрельбы. Но ничего, он уже пристрелял винтовку, что привез ему Захар, и теперь нет никаких сомнений в успехе предпринятого дела…

Михей вышел на балкон. Один, без женщины. Неторопливо достал сигарету, закурил, облокотился на перила. Взгляд задумчивый. Возможно, он думал о том, что с Саней уже пора заканчивать. И с Ларисой тоже. Как бы не так!

Саня привычно выровнял дыхание, задержал его, палец плавно надавил на спусковой крючок. Винтовка чихнула, приклад толкнул в плечо. В прицел было видно, как у Михея во лбу зажглась кровавая звезда. Пусть она светит ему на пути в мир иной. Все, дело сделано, пора уходить.

Винтовку Саня оставил на месте. От перчаток избавился по пути – забросил их в щель между плитами на первом этаже. Натянул кепку на глаза, прикрытые солнцезащитными очками, поправил пальцем приклеенные усики и вышел во двор. Нога все еще болела, но он не щадил ее и давал полную нагрузку. Хромота – это особая примета, а ему светиться ни к чему.

На улице без суеты огляделся, спокойно прошел квартал-другой и сел в машину, где его ждал Захар.

– Ну что? – нервно спросил тот, выжимая сцепление.

Свой «БМВ» он оставил дома, на дело взял неприметную «шестерку». Он не объяснял, зачем это нужно, но Саня не дурак, он сам догадался.

– Точно в яблочко, – любуясь своей невозмутимостью, сказал cтрелок.

– Уверен?

– Абсолютно.

– Тебя кто-нибудь видел?

– Нет. Поверь, я сработал чисто. И четко.

– Ну вот, отомстил за брата!

– Отомстил, – кивнул Саня.

– Легче стало?

– Легче.

– Вот видишь, как хорошо. И за брата отомстил, и денег заработал. – Захар достал из кармана куртки конверт, протянул Сане.

– Здесь ровно две тысячи. Пересчитай.

– Да ладно! – спрятав конверт, отмахнулся парень.

– Зря ты так. Деньги счет любят. И мой тебе совет: в следующий раз бери предоплату, как минимум тридцать процентов, а лучше половину, – сказал Захар.

– В следующий раз? – удивленно посмотрел на него Саня.

– А что такое?

– Да я как-то не думал, что будет следующий раз. И ты говорил, что на этом всё…

– А это уже от тебя зависит, всё или нет. Ты сам подумай, нужна тебе эта работа или нет? И еще подумай о своей профессии. Что ты умеешь делать в этой жизни, кроме как убивать? Коровам хвосты крутить? Но это не профессия. И денег на этом не заработаешь. А если раскрутишься, как Паша, так братва наедет и все отберет…

– Не отберет!

– Что, научился решать проблемы? – засмеялся Захар. – Смелым стал?.. Так будь и дальше смелым. Исполни заказ, получи деньги, расплатись с долгами. Или ты уже расплатился с долгами?

– Нет.

– Вот видишь, проблем еще хватает… Подружка у тебя есть?

– Ну, вроде бы… – замялся Саня.

Как-то не складывалось у него с Юлей. Нравилась ему эта девчонка, да и она вроде бы нос от него не воротила. Он бы хоть сейчас на ней женился, а она о свадьбе даже не думает. Держит его на примете, но сама глазками по сторонам стреляет, более достойного кандидата ищет. Может, это ему только так казалось, но ведь не на пустом же месте подозрения родились…

– Что, не дает? – усмехнулся Захар.

– Почему не дает?

– Да голос у тебя такой, как будто не дает… Ты, это, не обижайся, просто молодежь нынче такая, рай в шалаше никому не нужен. А у тебя в этой жизни ничего нет, кроме долгов; кому такой неудачник нужен? Потому и не дает тебе твоя подружка…

– При чем здесь это?

– А при том, что тебе с долгами расплатиться нужно – раз. Приодеться – два. Тачку клевую купить – три. Тогда все девчонки твои… А где на все это денег взять?

– Догадываюсь.

– Хорошо, что не тупой. Значит, еще не все потеряно… Короче, работа для тебя имеется. Есть один тип, такой же бандит, как и Михей. В общем, сволочь. Цена вопроса – двадцать тысяч долларов.

– Двадцать тысяч?!

– Поверь, это очень серьезные деньги.

– Верю…

В голове у Сани вдруг закрутились картинки. Вот он покупает дорогую дубленку для себя, норковую шубу – для Юли, потом они отправляются в автосалон выбирать машину, а по пути проезжают мимо дома, где уже строится для них квартира. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать соблазнительные образы.

– Не говорю, что за каждый заказ тебе будут платить по двадцать тысяч, но меньше десяти получать не будешь, это я тебе гарантирую. А есть заказы, которые тянут на пятьдесят, на сто тысяч долларов… Но их поручают спецам очень высокого класса. Кстати, у тебя есть возможность сделать себе блестящую карьеру…

– Карьеру киллера?

– Высококлассного киллера!

– Опасное это дело.

– Так никто и не спорит.

– Хорошо, если бандита надо убить, а если невинного человека?

– Невинных людей шпана всякая убивает, за копейки. Жена мужа заказала, муж – тещу… Мы с таким контингентом не работаем. У нас проблемы с мафией – воры, авторитеты, прочий криминал. С ними ты и будешь решать вопросы. А если банкира там надо сделать или директора завода… Ты же не думаешь, что это невинные люди? Вот взять наш завод. Люди вкалывают, а зарплату годами не получают. Почему? Потому что директор завода под себя гребет. И под банкира, который кредиты под бешеный процент выдает. Им на людей наплевать. А люди в петлю от безнадеги лезут. Или не бывает такого?

– Бывает…

– И скажи, где там невинные люди?

– А что, директора завода надо исполнить? Ты же говорил, что бандита…

– Может, и директора придется. Когда-нибудь. И ты должен быть к этому готов… Представляешь, это такая величина, простые люди перед ним на цырлах, а ты его одним выстрелом… Ты не убийца, ты вершитель судеб!

– Ну, я не знаю…

– Так я тебя и не тороплю с ответом. Более того, еще не факт, что ты будешь работать с нами дальше. У нас и без тебя специалистов хватает. Парень ты нормальный, но тут все зависит от того, как старший скажет…

Саня сомневался в том, что профессия киллера – правильный для него выбор. Но тут вдруг оказалось, что ему еще может не достаться такая работа. Кто-то будет получать по двадцать, пятьдесят и даже сто тысяч за убийство каких-то уродов, а он станет коровам хвосты за копейки крутить… И так его заело, что сомнения вдруг разом отпали. А действительно, что он умеет делать в этой жизни, кроме как убивать?

* * *

Они появились неожиданно. Под видом обычных граждан, поджидающих троллейбус. Один зашел справа, другой слева – а третий предъявил удостоверение сотрудника милиции. Саня и опомниться не успел, как его скрутили и заковали в наручники. А тут и темно-серая «девятка» к остановке подкатила. Его сунули на заднее сиденье, один опер сел справа, другой – слева, как будто в клещи зажали.

– Ну что, Муравьев, колоться будем? – спросил сидевший на переднем сиденье широкоскулый мент, назвавший себя капитаном Витальевым.

Он сидел вполоборота к Сане и, вытянув руку, нервно постукивал по пластику передней панели.

– Колоться?.. Но я не наркоман, чтобы колоться!

Саня понимал, за что его взяли. И страшно ему было. Ведь за убийство можно получить двадцать лет заключения, а это, считай, пожизненный ад. Но при этом он не позволял страху взять верх над разумом. Нельзя отключать голову – соображать надо, анализировать, делать правильные выводы.

– Остряк! – глянув на своего коллегу, хмыкнул Витальев.

– Но я правда не наркоман!

– Ты убийца, Муравьев. Ты человека убил!

– Какого человека? О чем вы?

– Ты комедию не ломай, не надо. Тебя видели, когда ты выходил из дома…

– Ну, выходил я из своего дома, и что?

– Да нет, не из своего дома ты выходил. Ты выходил из дома, откуда застрелили гражданина Михеева. Знаешь такого?

– Понятия не имею.

– А кто ногу тебе прострелил?

– Кто мне ногу прострелил?

– Михей это сделал. Или уже забыл?

– Ну, я говорил, что Михей. Но мне никто не верил. Значит, Михей здесь ни при чем…

– А брата твоего кто убил?

– А что, против Михея дело завели? А я и не знал! – с сарказмом проговорил Саня.

– Клоун бы из тебя неплохой вышел. Жаль, что в цирковое училище ты уже не поступишь. Век тебе воли не видать. Потому что ты Михея убил, а это пожизненный срок…

– Не убивал я его.

– И снайпером ты в Чечне не служил?

– Так то ж Чечня… Вы же не будете меня за Чечню наказывать? Или приказ такой поступил, чтобы за Чечню сажать? Мы же там мирных граждан убивали, да?

– Хватит ломать комедию, Муравьев. Ситуация очень серьезная. Тебя видели, когда ты покидал место преступления, – это раз. На гильзе нашли отпечатки твоих пальцев… Тебя, наверное, не учили, что нельзя заряжать винтовку без перчаток?

Саня задумался. Вообще-то, на нем были перчатки, когда он вставлял патроны в обойму. Но может, он еще до этого коснулся патрона голыми пальцами?.. Увы, но слова капитана очень похожи на правду. Если на гильзе остался отпечаток его пальца, то шансов выкрутиться у него нет.

– Короче, попал ты, парень, конкретно. Как кур в ощип… Что будем делать?

Витальев нарочно выдержал паузу, и Саня на нее повелся.

– А что надо делать?

– Хороший вопрос. И на него есть хороший ответ. Ты признаешься в содеянном, мы оформляем тебе явку с повинной, отправляем тебя в нормальную камеру, и ты спокойно дожидаешься суда. А суд учтет все – и твое чистосердечное раскаяние, и то, что Михеев убил твоего брата и надругался над его женой. Ну, и в тебя стрелял… Думаю, получишь лет пять, не больше…

– А если нет?

– Если нет, мы отправляем тебя в камеру, где сидят дружки Михея. Они дружно тебя опускают и загоняют под нары, как последнего петуха. Пока они будут насиловать тебя, как последнюю шлюху, мы будем спокойно дожидаться суда. Улики у нас железобетонные, вина твоя очевидна, так что двадцать лет строгача тебе гарантированы. Конечно, тебя могут отправить на особый режим. Но для петуха это, скорее, поблажка, чем наказание. Там одиночная камера, загинать некому. А на строгаче тебя будут иметь каждый день. Пока не сдохнешь. Так что на особый режим не рассчитывай. Если ты не хочешь помогать нам, мы не станем помогать тебе… Ну так что, колоться будем?

– Я должен сказать, что убил Михеева?

– Да.

– Но я не могу врать. Если бы я его на самом деле убивал.

– А ты не убивал?

– Нет.

Опер, сидящий справа, вдруг больно ударил Саню под ребро.

– Рома, этот урод ничего не скажет, – обращаясь к Витальеву, сказал он.

– И что ты предлагаешь?

– Палку мы уже срубили. Давай еще и денег срубим.

– Не понял.

– А чего тут понимать? Улики у нас есть, дело, считай, раскрыто. А Боцман конкретное предложение сделал. Если мы находим убийцу и отдаем его ему, он платит нам деньги. Тридцать штук на дороге не валяются. Если на четверых, по семь с половиной косарей выходит.

– Точно! Я хату себе купить смогу! – обрадовался Витальев.

– Ну, так что, я звоню Боцману?

– Давай.

Опер достал из кармана сотовый телефон, набрал номер.

– Игорь Евгеньевич?.. – елейным голосом спросил он. – Здравствуйте, это старший лейтенант Синицын вас беспокоит… Я насчет человека, который Михея завалил… Да, он у нас… Нет, тридцать тысяч мало. Нас четверо, а тридцать на четверых плохо делится. Давайте сорок… Договорились!.. – просиял опер. – Только одно условие: труп закапывать не надо. Мы его найти должны. Чтобы потом дело закрыть, в связи со смертью обвиняемого… Ну, можно только голову…

Саня понял, о каком трупе идет речь, и ему стало не по себе. Это его тело должно быть оставлено ментам, чтобы можно было закрыть уголовное дело по убийству Михеева. Боцман предлагает только голову, и опер с ним соглашается. Кошмар какой-то!..

– Тогда договорились… Куда труп подвезти?.. Ну, в смысле пока еще не труп… Хорошо. Доставку гарантируем. До связи!

Синицын сунул трубку в карман и обратился к своему шефу:

– Боцман ждет. За сорок штук договорился.

– Деньги – это хорошо, – покачал головой Витальев. – Но истина дороже… Муравьев, ты хоть понял, в каком ты дерьме?

Саня все понимал. Ему бы слезу пустить, покаяться, вымолить пощаду, но подлость ментов разозлила его так, что даже мученическая смерть стала не страшна.

– И что я должен делать? – сквозь зубы спросил он.

– Во всем признаться.

– Кому? Вам? Ментам позорным?! Думаешь, я пощады просить буду? Да вы хуже чеченов! А я перед чеченами пощады просить не собирался! Пусть лучше на части порежут, чем такое, понял? Менты позорные! Ублюдки подколодные!

– Что, не будешь признаваться?

– Да пошел ты в жопу, мусор!

– Леня, сделай ему журавлика.

Опер Синицын извернулся, рукой схватил Саню за шею и стал душить, пережимая не столько трахею, сколько сонную артерию. Дышать он кое-как мог, но сознание потерял.

Очнулся Саня в той же машине. Только глаза и уши крепко сжимала непроницаемая повязка – он ничего не мог видеть и плохо слышал.

Его куда-то привезли, выгрузили из машины, переместили в закрытое помещение. Судя по тому, что ступеньки вели вниз, это был подвал.

Какое-то время парень просто лежал на полу, потом его посадили на стул, примотали к спинке скотчем. Но глаза развязывать не спешили. Саня слышал голоса людей, звон металла. А когда с него сняли повязку, увидел совершенно лысого человека в белом халате. Уродливая форма черепа, полное отсутствие бровей, вместо губ – тонкая щелочка под крупным рыхлым носом. И все-таки его можно было принять за врача, если бы не мощные руки, из-за которых он был похож на мясника. Только на столике перед ним лежал не топор, а более тонкий, но не менее опасный инструмент – скальпель, иглы, щипцы, зубило и молоток, всё сплошь из нержавейки. И Саня догадался, что все это для него значит.

Мясник стоял боком к нему, не обращая на парня внимания. Он спокойно перебирал свой инструмент, звон которого вгонял Саню в ступор. Игла могла войти в живот, щипцами можно было вырвать ногти, скальпель легко перерезает горло, зубило запросто пробивает черепную кость…

Со скрипом открылась входная дверь, и в помещение зашли два крепких парня – один белобрысый, в кожаной жилетке, другой брюнет, в джинсовой куртке. Внешне они значительно отличались друг от друга, но взгляды одинаково холодные и бездушные.

– Ты Михея убил? – бесцветным голосом спросил белобрысый.

– Никого я не убивал.

– А менты сказали, что ты его убил.

– Ты что, ментам веришь? – презрительно глянул на него Саня. – Эти твари бабки с вас срубили! Как с лохов дешевых…

– Да нет, пацан, эти козлы нас кидать не будут. С этих козлов мы всегда можем спросить… У тебя рамсы с Михеем были, да? Ты думаешь, что Михей брата твоего завалил.

– Там не только Михей был. Там еще уродов хватало. Почему только Михея грохнули? Я здесь ни при чем!

– Так потому Михея и грохнули, что заказчикам только Михей нужен был.

– Каким заказчикам?

– Вот и я хочу знать, каким… Кто заказал Михея?

– Не понимаю, о чем разговор.

– Где ты взял винтовку?

– В Чечне. Из Чечни с собой привез.

– Гонишь! Не мог ты из Чечни винтовку привезти.

– Не мог, а привез!

– А с Захаром чего крутился?

– С кем?..

– С Захаром. Или ты думаешь, что мы про тебя ничего не знаем? Мы следили за тобой, пацан! Все время следили. С кем ты в больнице лежал?

– С Захаром. И что?

– А у него проблемы с Михеем были.

– Мне какое до этого дело?

– А ты снайпер. И зуб у тебя на Михея. Потому Захар тебе Михея и заказал. Он заказал, а ты исполнил.

– Не знаю ничего! Никто мне никого не заказывал! И я никого не исполнял.

– Слышь, пацан, ты что-то путаешь. Мы не из ментовки. Мы знаем, что тебе Захар Михея заказал, и доказательства нам не нужны. Так что динамо свое крутить здесь не надо.

– Ну знаете, и молодцы! Чего меня доставать?

– Ты должен сказать нам, что Захар Михея заказал.

– Зачем? Вы же все знаете!

– Ну, знаем не знаем, а ты должен подтвердить.

– Я бы сказал, но мне ничего не известно. Если хотите, чтобы я вам соврал, я могу…

– Да нет, вранья нам не надо. Ты должен честно сказать, что Захар Михея заказал.

– Нет, честно сказать не могу. Потому что никто мне никого не заказывал…

– Может, Захар просто подсказал, что с Михеем надо сделать?

– Ничего он мне не подсказывал. Мы вообще с ним про Михея не говорили. Что я, дурак, с ним на эту тему говорить? Он же такой же бандит, как и вы. А бандиты моего брата убили. И невестку чуть не убили…

– С твоей невесткой мы еще поговорим. А пока разберемся с тобой… Франк, давай посмотрим, что у пацана с ногой. Может, ему пулю из ноги не вытащили, а?

Лысый кивнул, взял со столика иглу, подошел к Сане, глянул на него пустыми рыбьими глазами. И вдруг ткнул иглой в бедро здоровой ноги.

– Здесь? – хриплым голосом спросил он.

Саня был в джинсах, где рана, не видно, поэтому палач по кличке Франк собирался нащупать ее методом тыка.

– Здесь! – простонал Саня.

Пусть уж лучше здоровое место прокалывает, чем больное.

– Да нет, не здесь, – язвительно проговорил Франк. – Может, здесь?

Он ткнул иглой в бедро раненой ноги.

– Нет, не здесь! В заднице у тебя!

Франк ухмыльнулся и ткнул иглой в районе коленки. Но Саня уже так взбесился, что едва чувствовал боль.

– В задницу себя ткни, урод!

– Гы!

Франк нагнулся, взял ногу за голень, разогнул ее в колене. Игла нависла как раз над раной, уже затянувшейся, но еще свежей. В предчувствии боли нервы натянулись, как струны, и в желудке образовался вакуум.

– Здесь?

– Да пошел ты, урод!

– Здесь! – в предчувствии садистского удовольствия осклабился палач.

– Франк, погоди! – осадил его белобрысый. – Санек и так нам все скажет. Да, Санек? Он же не хочет, чтобы ты выковыривал из него пули…

– Там нет пули, бараны! – истерично засмеялся Саня.

– Тогда мы будем выковыривать мозги. Из твоих костей. А потом живьем спустим с тебя шкуру. Тогда и посмотрим, кто из нас баран!

– Давайте, спускайте! Увидите, как умирает русский солдат!

Саня и сам догадывался, что его слова звучат, как бред сумасшедшего. Но именно до такого состояния и довело его бешенство. Он сходил с ума от ненависти к бандитам, из-за которых погиб его брат. Он не мог отомстить им за смерть Паши, за себя, но пусть они видят, что Саня Муравьев – настоящий боец, а не какое-то чмо вроде Михея, который умеет воевать только с беззащитными…

В Чечне он много думал над тем, как поведет себя, если вдруг попадет в плен. И всякий раз его коробило от мысли, что придется взывать о пощаде. Нет, это не для него, поэтому он готовил себя к тому, чтобы умереть достойно. И вот этот момент все-таки наступил. Красностальские бандиты ничем не лучше чеченских головорезов, и сдаваться им на милость – позор для русского солдата. Лучше умереть в муках, чем бесчестие. А ярость, что закипала в душе у Сани, заглушит боль.

– Посмотрим. Сейчас посмотрим… Франк, давай по пяткам!

Палач кивнул, взялся за молоток и ударил Саню по мягкому месту пятки. Раз, другой, третий… Боль сумасшедшая. И она все нарастала, выкручивая нервы.

– Хватит… Пока хватит…

Белобрысый подошел к Сане, взял его за подбородок, поднял голову, глянул на него так, как будто плюнул в лицо.

– Кто заказал Михея?

Но Саня плюнул ему в лицо. Правда, белобрысый увернулся от плевка.

– Да чего с ним церемониться? – недовольно произнес брюнет. – Ясно же, что Захар заказал. С Захаром надо разбираться…

– А с этим что делать?

– Боцман сказал, что надо голову отрубить.

– Франк, где твоя катана?

Палач кивнул и со скамейки, что стояла за столиком, взял японский меч, вынул его из ножен. Тускло блеснул стальной клинок. Франк легонько повел пальцем по лезвию и отдернул его так, будто порезался. Бритвенную остроту продемонстрировал.

Белобрысый стал у Сани за спиной, попытался взять его за волосы. Но прическа у него короткая, как раз такая, чтобы нельзя было ухватиться за волосы. Поэтому бандит ладонями, будто щечками тисков, сжал его виски, поднял голову так, чтобы обнажилась шея. А Франк замер в готовности нанести боковой рубящий удар…

Саня зажмурился в ожидании последнего для себя мига. Умереть не страшно. Лишь бы только у Франка рука не дрогнула, лишь бы он одним ударом голову срубил…

Но палач не торопился, и от сильного нервного напряжения у Сани загудело в голове, как в трансформаторе под напряжением.

– А ты смелый пацан! – восхищенно протянул белобрысый. – И я даже не хочу тебя убивать. Мамой клянусь, если сдашь нам Захара, домой отпущу! Прямо сейчас и отпущу…

Но Саня молчал, ничего не говорил. И глаз не открывал.

– Не хочещь говорить? Ну, тогда прощайся с жизнью. Раз… Два…

На счете «три» что-то тяжелое и прочное ударило в шею, и Саня будто рухнул куда-то в пропасть.