Текст книги "Брат мой, враг мой"

Глава 7

Легко восхищаться чужим самообладанием, гораздо труднее самой сохранять его. Ульяна хорошо помнила, с каким достоинством Соболь собирался принять смерть. Именно смелость и выдержка спасли его от расправы. А ей сейчас на что рассчитывать? Ведь гнев Роджера теперь направлен на нее.

– Менты, говоришь, работу свою знают? – орал он, со злостью глядя на нее.

Кроме них, в доме никого не было. И пистолет у отца за поясом. Не собирается он стрелять в нее. Пока не собирается. Но все может быть, ведь он бешеный, к тому же и пьяный.

– Менты, говоришь, нам помогут? Помогли?.. Я спрашиваю, помогли?

– Ну, они же работали… Одного даже взяли… – в страхе пробормотала Ульяна. Не в том она сейчас положении, чтобы огрызаться.

– Взяли. И упустили.

– Ну, так они хотели как лучше. Да и Соболь на подхвате был. И менты его упустили, и Соболь тоже виноват…

Ульяна сама договаривалась с ментами, держала руку на пульсе событий. И Соболь ей помогал. Но нет больше Соболя. И Самоху застрелили, и Рыбаря.

– А на Соболя валить не надо! Соболь за свой «косяк» ответил! И ты ответишь!

Ульяна с ужасом смотрела, как Роджер достает из-за пояса пистолет. Ну вот, началось…

– Папа, ты не можешь!

Она в панике протянула руки, чтобы схватиться за ствол пистолета и отвести от себя беду. Но Роджер, отшагнув назад, передернул затвор, и ее парализовало от страха.

– Какой я тебе, к черту, папа? – с демоническим злорадством ухмыльнулся он. – Твоего папу черви давно уже сожрали!

– Что ты такое говоришь?

– Не дочь ты мне, поняла?

– Я тебя не понимаю!

– Поймешь. На том свете своего папашу встретишь, он тебе все объяснит.

– Ты пьян!

– Пьян. Но учти, или я тебя сейчас пристрелю, или… – Он замолчал, глядя на нее бесноватыми от похоти глазами.

– Что или? – жалко пробормотала Ульяна.

– Раздевайся!

– Что?

– Я сказал, раздевайся…

– Не надо!

Роджер поднял ствол пистолета и выстрелил в потолок. От грохота у Ульяны заложило уши. И страх за свою жизнь усилился настолько, что полностью парализовал ее. Он стащил с нее блузку, снял юбку и уложил на кровать…

– Ну, будет тебе! С кем не бывает! – по-хозяйски шлепнул ее Роджер по бедру.

– Ни с кем такого не бывает! – сквозь зубы процедила Ульяна. Она готова была убить насильника, но у того пистолет под рукой. Да и голыми руками он запросто мог ее задушить. – Чтобы отец свою дочь…

– Да, и такое бывает. Но не с нами. Я же сказал, что не отец тебе…

– И кто тебе поверит?

– А ты у матери спроси, она расскажет, как нагуляла тебя от Славки Коновалова… Ты думаешь, за что я его убил?

– Врешь ты все!

– Не вру. Ты к Славке на могилку сходи, там фотка его, ты на него похожа…

– И ты его за это убил?

– А я обид не прощаю…

– Вот и хорошо.

– Что, хорошо?

– Что ты не мой отец. Повеситься можно, зная, что у тебя такой отец. Сволочь ты!

– Давай, ругайся, легче станет, – ухмыльнулся Роджер.

– Легче мне станет, если я тебе пристрелю!

– Да? Ну, держи! – Он вдруг резко поднялся с постели, бросил ей пистолет и встал в позу «стреляй в грудь коммуниста».

А ведь когда-то он действительно был коммунистом. И даже примером для подражания. Его фотография на Доске почета висела. А потом все вдруг кувырком пошло… И ведь не зря, оказывается, он убил какого-то там Коновалова. И сейчас подставлял грудь под пули. И не было страха у него в глазах, только вызов.

Ульяна взяла пистолет, передернула затвор, как он сам ее этому когда-то учил. Стрелять она умеет, да и трудно промазать с двух метров.

– Ну, чего ты? Стреляй! – выкрикнул Роджер.

– И выстрелю!

– Стреляй!!

– И выстрелю!! – Она повела пистолетом вперед, и тут же потянула его назад. Снова вперед, уже чуть дальше прежнего. Но снова назад. Нервы, нервы!

– Стреляй!!!

– И выстрелю!!!

Решившись, Ульяна вытянула руки на всю длину, но тут Роджер ловко перехватил пистолет и выдернул из ее ладони.

– Не смогла ты выстрелить… И не сможешь…

– И все равно ты – сволочь!

Она рухнула на постель, забралась под одеяло и носом зарылась в подушку.

– Ты прости, что так получилось, – нехотя извинился Роджер.

– Пошел, знаешь куда!

– Ну, не смог стерпеть… Красивая ты. Очень красивая. Сил не было на тебя смотреть. Еле сдерживался. Не сдержался вот…

– Ага, песок сыплется, недержание, старческие маразмы, да?

– Ну, я, конечно, не молодой, но ведь ты сама хотела!

– Я хотела?! – потрясенная такой наглостью, уставилась на него Ульяна.

– А разве нет? Я уже подъезжал к тебе, давал понять, чего хочу. И ты все поняла, но к матери не переехала, здесь осталась…

– Ты бы меня и там достал. Потому что ты мразь, Горохов! Для тебя ничего святого нет. Как же, за Соболя он хотел с меня спросить! Да плевать тебе на него! Главное, страху на меня нагнать… Сука ты!

– Сука – это ты, – спокойно отреагировал он. – А я – кобель. Сука не захочет, кобель не вскочит. Если бы ты не захотела, уехала бы куда-нибудь…

– Куда?

– Я же говорю, куда-нибудь.

– Без денег?

– Хочешь сказать, что ты мне за деньги отдалась? – едко усмехнулся он. – А что? Со мной тебе по кайфу. И дом, и деньги, и положение… Скоро на Москву пойдем. Денег наколотим, а там бизнес откроем. Один ресторан, другой… Квартиру с видом на Кремль купим…

– Ты сначала с Запольем разберись. Тебя оттуда поганой метлой погнали, как бешеную собаку…

– Бывают в жизни неприятности. – Роджер нахмурился, но из себя не вышел.

– Это как раз про тебя, – зло усмехнулась Ульяна.

– Что про меня?

Она хотела сказать, что главная в ее жизни неприятность – это он сам, но промолчала. Хватит толочь воду в ступе. Чего бы они сейчас друг другу ни наговорили, ничего уже не изменишь. Роджер изнасиловал ее – это факт. Он совершил непростительную ошибку и заслуживал наказания. Но сейчас Ульяна не станет ничего делать. В конце концов, она не девочка, чтобы с истерическим визгом оплакивать свою невинность. И убивать Роджера глупо. Это и грех на душу, и уголовная статья, и проклятие братвы. Можно упокоить его прямо сейчас, а потом податься в бега. Но куда она пойдет, кому будет нужна без денег, без крепкого мужского плеча, на которое можно опереться? В общем, не станет она делать глупостей. Она, как та змея, заберется под камень, защищающий ее от всяких напастей, а там будет видно – смертельно жалить или дальше наслаждаться жизнью в тени своего покровителя…

Непозволительно поступил Роджер, и нет ему прощения. Но вдруг она все-таки простит его?..

В сказке золоченая карета может образоваться из тыквы, но и в реальной жизни случается волшебство. Так, например, две пачки стодолларовых купюр превратились в серебристый «БВМ». Машина слегка подержанная, но без пробега по ухабам стран СНГ. Это «волшебник» Роджер так решил загладить свою вину перед Ульяной. Получил деньги с реализации товара из угнанного грузовика и вместе с ней отправился в Москву. Интересная была поездка – автосалон, ресторан, ночь в гостинице. Ульяна напилась тогда почти до беспамятства, потому что знала, во что все это выльется. И точно, дорогой «папочка» в ту ночь залез на нее без всякого зазрения совести, как будто так и надо. Она не возражала, потому что в тот момент вообще ничего не соображала. Хотя и догадалась представить на месте Роджера симпатичного молодого парня. На ум почему-то пришел Ивашов, тот самый красавчик из Заполья, который не побоялся принять вызов Стаса и который потом вместе со своими дружками так жестоко отомстил за свое поражение…

Именно сейчас об этом красавчике и должен был пойти разговор.

Капитан Желудев сел к Ульяне в машину, осмотрелся, принюхался, выражением глаз давая понять, что ему нравится запах кожаного салона. А может, ему больше нравился аромат ее французских духов. Впрочем, если у него и были какие-то скабрезные мысли насчет Ульяны, то ничего ему на этот счет не светит. Ну, не может у нее возникнуть никаких чувств к продажному менту.

– Неплохая у тебя тачка, – с плохо скрытой завистью сказал он. И тут же последовал каверзный вопрос: – На какие, интересно, деньги?

– На преступные, – ничуть не смутилась Ульяна.

– Информация на днях прошла, фура с корейскими телевизорами пропала, – забросил он удочку.

– И что?

– Да ничего. Только когда-нибудь вашим, э-э, бизнесом займутся всерьез.

– Когда-нибудь.

– Может быть, очень скоро… Пять трупов с вашей стороны, областное начальство уже заинтересовалось. Пять трупов – и все бандиты…

– Кто говорит, что бандиты? Вы же сами сказали, что все убитые – обычные законопослушные граждане, – не без ехидства парировала она.

– Есть уголовно-правовые нормы, а есть оперативная информация. А по оперативным данным, все ваши покойники – бандиты. И отношение к ним соответствующее.

– А к тем, кто их убил, какое отношение?

– А кто их убил?

– Вот я и хотела бы это знать.

– Все пятеро были убиты из одного пистолета.

– А кто убил Коробова и Курбатова, вам известно?

– Не совсем.

– Что значит, не совсем?

– Свидетель изменил свои показания. Он сказал, что дал их под нажимом лиговских бандитов. Он даже был на опознании трупов. Последних трех трупов, – уточнил Желудев. – Двоих он узнал. Они приезжали к нему, требовали, чтобы он обвинил в убийстве Коробова и Курбатова кого-нибудь из этих – Ивашова, Лебедева и Старожилова…

– Так Лебедев и убивал.

– Кто убивал, видели только Сомов и Соболев. Соболев убит, а Сомов отказался от показаний и дал новые. Коробова и Курбатова убил сам Соболев…

– И вы ему верите?

– Свидетель для нас – это святое, – нахально усмехнулся капитан. – Как святому не верить?

– Но свидетеля можно переубедить.

– И кто это сделает?

– Вы.

– Это не в моей компетенции.

– Почему?

– А что я могу сделать? Закрыть его в своем кабинете и надеть на голову противогаз? Так он потом поднимет шум, вмешается прокуратура…

– А если очень захотеть?

– А разве вы не можете переубедить Сомова? – вопросом на вопрос с ехидцей ответил Желудев. – Это же просто, подъехали, поговорили…

– Хорошо, мы это сделаем.

Не такая уж большая бригада у Роджера, всего шестнадцать бойцов, причем лучшие из них погибли, осталась только посредственность, способная только на то, чтобы дальнобойщиков пугать, наркотой торговать да проституток по точкам развозить. Основную ставку Роджер делал как раз на Стаса, Лопоуха, Соболя, Самоху и Рыбаря. Были еще Кокс, Ванюха и Казак, но эти работали по фурам, причем с большим толком – их Роджер в Заполье ни под каким предлогом не отправит. А посылать сюда бойцов попроще, пока запольским отморозкам прет фарт, опасно. Наедут они на Сомова, а в ответ прилетят пули. Ведь запольские отморозки не только убили Соболя, Самоху и Рыбаря, они еще их и разоружили. Красиво тогда все сделали – быстро, четко и без нервов…

– Вот тогда и поговорим. А пока что дела у вас неважные. В смысле, не можем мы привлечь Ивашова, Лебедева и Старожилова. Оснований нет…

– Ну ладно, пусть Соболев убил Коробова и Курбатова. Но разве он убил Самохина и Рыбацкого? Он сам ведь тогда погиб.

– А их кто-то из ваших мог убить. Из его пистолета. А разве нет?

– Нет.

– Ну, это ты так говоришь, а следствие думает иначе.

– И что думает следствие?

– А то, что вам лучше залечь на дно и не высовываться. Хотя бы какое-то время.

– Даже так?

– Работать с вами будут. Не думаю, что всерьез. По стране сейчас столько криминальных убийств, что не до вас. Но на заметку точно возьмут, а там до разработки недалеко. А если вас в разработку возьмут, долго не протянете…

– Но пока все спокойно? – встревоженно спросила Ульяна.

– Относительно. Пока мы вами своими силами занимаемся. Но если подключится Москва…

– Но вы же предупредите, если вдруг что?

– Ну, я не знаю… По-хорошему, я должен сейчас взять тебя под белы рученьки, доставить в отделение и привлечь за оказание давления на следствие. Но у нас особые отношения, так? Правда, эти отношения уже заканчиваются.

– Почему?

– А потому что соловей баснями сыт не будет.

– Но так ничего же не сделано! – Ульяну возмутило, что Желудев намекает на дополнительное вознаграждение. – Лебедев на свободе, Ивашов на свободе, Старожилов на свободе.

– На свободе, но в розыске. «Сторожок» с них никто пока не снимал. Хотя и должны снять, если Коробова и Курбатова убил Соболев. А судя по всему, так все и было…

– А убийц Соболева ищут среди наших?

– Да, есть подозрения…

– Все с ног на голову.

– А не надо было в Заполье лезть! – повысил вдруг голос капитан. – Не надо было здесь беспредел разводить! Тихо здесь было, пока вы сюда не сунулись…

– Тихо было. И на лапу за содействие никто не давал.

– А кто кому что давал? Если вы мне давали, где доказательства? Нет ничего.

– Есть.

– Что есть?

– Видео есть. Мы на пленку сняли, как ты на лапу брал, – соврала Ульяна.

– Блефуешь, девочка, – раскусил ее Желудев. – Смотри, как бы блевать не пришлось. Я тебе не друг, могу и в камеру закрыть, к прожженным коблам, они тебе устроят сладкую жизнь…

– Вот только угрожать мне не надо, – спокойно ответила Ульяна, хотя внутренне вся напряглась.

Но Желудев даже ухом не повел.

– Короче, завтра подвезешь мне тридцать тысяч долларов, – заявил он.

– Сколько?! – оторопела от такой наглости Ульяна.

Обнаглел мент. Почувствовал, что называется, слабину. Раньше боялся лиговских так же, как и все в этом городе, а сейчас до него вдруг дошло, что страхи эти преувеличены, поэтому и борзеть начал. До того, как погиб Соболь, а с ним Самоха и Рыбарь, он и пяти тысячам был рад, а сейчас вдруг тридцать ему подавай.

– Сколько слышала.

– А ничего не треснет?

– Треснуло у вас. А мы вас дожать можем. И чтобы этого не случилось, с вас для начала тридцать «штук».

– Для начала?

– Ну да. Вам же платят за «крышу». И вы будете платить за «крышу». За нашу «крышу».

– Это беспредел!

– А ваша братия другого языка не понимает… Хочешь, мы вам «стрелку» забьем? Подъедем прямо к вашему «Веселому Роджеру» с мигалками и всех ваших в воронок загрузим. А потом и поселок ваш зачистим…

– А не надорвешься?

– Все может быть. Но я почему-то верю, что со мной все в порядке будет, а вот с вами – нет… Ну, так что, померяемся силами?

Ульяна понимала: если менты пойдут на принцип, то крови они попортят немало. Опасно с ними связываться, поэтому никаких соревнований. Лучше под «крышу» к ним встать, так безопасней. Хотя и не факт.

– Тридцать тысяч – это слишком много, – покачала она головой.

– А мне почему-то кажется, что слишком мало, – нагло ухмыльнулся Желудев и постучал по торпеде автомобиля. Дескать, если были деньги на «БМВ», то на ментов и подавно найдутся.

А ведь она подъехала к Желудеву на этой машине, чтобы показать, насколько круто у них поставлено дело. Как раз для того это и сделала, чтобы он боялся и не зазнавался. Хотела как лучше…

– Я должна посоветоваться со своими.

– Советуйся. Сегодня советуйся, а завтра деньги… Пусть твой Роджер их и подвезет. А ты, девочка, лучше дома оставайся… – Капитан легонько ткнул пальцем в ее голую коленку: – Я знаю, ты – дочь Роджера и пытаешься изображать из себя крутую атаманскую дочку. Но зря ты это затеяла, такие игры, как правило, плохо заканчиваются…

– Я же просила, не надо меня пугать. – Ульяна плюнула на пальцы и протерла ими коленку в том месте, где Желудев касался ее.

– Я не пугаю, я предостерегаю, а ты уж там сама все решай. Я, в принципе, не против. Девочка ты красивая, а в КПЗ у нас скучно, будем ходить к тебе в камеру развлекаться…

Ульяна так возмутилась, что хотела заорать на него, но все-таки сдержалась. Но вовсе не потому, что побоялась его обидеть. Просто истерика – это признак слабости, а она не могла сейчас выглядеть неудачницей.

– Лучшее развлечение – это хорошо выпить. Смотри, как бы твоим дружкам не пришлось выпить на твоей могилке.

– Это все слова, – ничуть не разозлился Желудев. – А реальность такова, что вам придется с нами делиться. Для начала тридцать тысяч, а там будет видно.

– Для начала вы должны сожрать Ивашова, Лебедева и Старожилова, там будет видно, нужны вы нам или нет.

– Что ж, клиент вправе требовать работу за свои деньги. Что-нибудь придумаем.

Домой Ульяна возвращалась в расстроенных чувствах. Вроде бы и договорилась с ментами, но тридцать тысяч долларов – это слишком высокая цена за сотрудничество. Проще киллера нанять за эти деньги… Но в то же время она понимала, что ментовская «крыша» Роджеру очень нужна. Только вот поймет ли это он? Может, и поймет, но наверняка устроит ей выволочку за тридцать тысяч. И, конечно же, сделает это в постели. А так не хотелось ложиться под эту сволочь…

Глава 8

Приятное это чувство, когда девушка вешается тебе на шею. А сейчас так и вовсе приятно тискать хоть и жирное, но все-таки упругое и сочное тело Соньки.

– Я так по тебе соскучилась! – жарко задышала она ему на ухо.

– Я не один.

Вслед за ним в квартиру вошли Виток и Алик, но Сонька была далека от того, чтобы их прогнать. Да и как она бы смогла это сделать, если сила за ними, а не за ней?

– Предки дома?

– Нет, – мотнула она головой.

– Когда будут?

– Вечером.

Сонькин отец Юру нисколько не пугал. Как раз наоборот, он был совсем не прочь поговорить с ним о делах насущных.

Так уж вышло, что теперь сила на их стороне.

Юра хорошо помнил, как он разговаривал с Лихачом. Тот уже тогда говорил с ними, как равный с равными, хотя раньше не раз демонстрировал свое превосходство. Ведь он и по возрасту старше, и в армии служил, и на дискотеке первый парень, не чета им. Лихач уже знал, кто убил двух лиговских, и легко согласился поговорить с Костей Сомовым. Только тот побоялся идти в милицию, потому что до чертиков боялся лиговских.

В свой схрон они тогда с Витком вернулись утром, злые и уставшие. И тут вдруг выяснилось, что Алик застрелил трех бандитов и забрал у них оружие – пистолеты «ТТ». Надо было видеть, как надувался от гордости Алик. И он действительно заслуживал восхищения. Когда в Заполье узнали, что еще троих лиговских не стало, Сомов сам пошел в милицию отказываться от своего заявления. Понял, что вслед за тремя лиговскими отморозками на тот свет может отправиться и он сам.

Виток ходил в город на разведку и услышал, что говорит улица про их боевую троицу. Никто точно не знал, кто прикончил лиговских бандитов у «Веселого Роджера», но все были уверены, что это их рук дело. Мало того, что Юру и его друзей зауважали, так сам Лихач вдруг решил присоединиться к их компании. Мало того, предложил создать свою бригаду, чтобы дальше воевать с лиговскими. И еще несколько пацанов попросились к ним в команду. Несколько стоящих пацанов… А почему нет? Почему бы не повоевать за место под запольским солнцем?

Именно поэтому Юра здесь, у Соньки в квартире. И к ее отцу разговор есть, да и спартанские условия надоели. Хватит скитаться по дачам, когда есть квартиры со всеми удобствами. Тем более что менты Юру и Алика не очень-то ищут. И все потому, что Сомов изменил свои показания. Оказывается, бандитов за гаражами убили свои же. А кто устроил расправу возле «Веселого Роджера»? Так это могла быть месть дальнобойщиков или внутренние разборки. У Сомова теперь контакты в милиции, он-то и сообщает, каким ходом и в каком направлении движется следствие. Пока все путем, но все-таки лучше лишний раз перед ментами не «светиться». И хорошо, если Сонькины родители приютят их на пару деньков. Впрочем, куда они денутся?

– Кофе будете? – Сонька с интересом смотрела на Витка.

– Какой кофе? Мы жрать хотим, – встал между ней и своим другом Юра.

Ревности, может, и не было, но при этом ему вовсе не хотелось, чтобы Сонька западала на Витка, на этого красавчика, от которого теряют голову если не все, то многие женщины.

– Мы из леса вернулись, – с залихватской ухмылкой сказал Алик. – От немцев на болотах прятались.

Он вдруг подошел к Соньке и вроде как по-дружески обнял ее за талию – ненадолго, на секунду-другую. Юра нахмурился. Алик ему не конкурент, Сонька к нему в постель точно не переметнется, но ему не нравилось, как бурно ведет себя Алик. Раньше он на вторых ролях был, а тут вдруг первую скрипку на себя взял. Ну да, он же первый боец на деревне, пять трупов у него на счету…

– От немцев? – непонимающе взглянула на Витка Сонька.

– И от немцев, и от полицаев. Немцев постреляли, полицаи разбежались, можно домой возвращаться, – продолжал скалиться Алик. – Юрка вон у тебя прописаться хочет. Любит он тебя.

– Любит? – просияла Сонька.

Юра хмуро глянул на своего чересчур раздухарившегося друга, но тот лишь бесшабашно подмигнул ему.

– Ну да. Дружком на свадьбу возьмете?

– На свадьбу? – раскраснелась от удовольствия Сонька.

– На свадьбе хочу погулять, – балагурил Алик. – Там и кормят хорошо, и наливают…

– Ах да!

Сонька отправилась на кухню, слышно было, как хлопнул холодильник.

Алик обошел квартиру, сел на диван в гостиной рядом с креслом, где уже обосновался молчаливый Виток.

– Нехило местные буржуи живут. И я так хочу.

– Буржуем хочешь быть? – усмехнулся Юра.

– Да нет, хочу, чтобы буржуи с нами делились. Они же должны это делать, да, братан?

– Мы уже говорили на эту тему, – нахмурился Виток.

Он был единственным, кому не нравилась эта идея, хотя и не возражал против нее. А Юра был «за». В конце концов, чем они хуже лиговских головорезов? Тем более, уже доказали, что не хуже. Всем доказали. Почему бы не воспользоваться своей победой? Зачем прогонять «золотого тельца», который сам идет в руки?..

– Но ты же не очень этого хочешь? – допытывался Алик.

– Не хочет, – кивнул Юра. – Не нравится ему наше движение.

– Не нравится, но бороться с нами бесполезно, – ухмыльнулся Алик. – А если не можешь бороться с движением, то надо его возглавить. Лично я – «за».

– За что ты «за»? – не понял Юра.

– Бригада у нас сколачивается. И Виток в ней будет за старшего.

– И кто так решил?

Юра сам хотел возглавить движение. Виток в их маленькой компании всегда был за главного, но ведь ему не хочется марать руки рэкетом и всем таким прочим, поэтому он должен быть на заднем плане или вовсе отойти в сторону, а Юра будет у руля. Но этого не хотел Алик – возможно, в отместку за то, что Юра в прошлой их жизни старался им помыкать, а Виток его никогда не обижал…

– Я так решил, – жестко посмотрел на него Алик.

Увы, не то сейчас время, чтобы указывать Алику на его второе место. Он сейчас в силе, да и понимал Юра, что без него движение очень быстро зачахнет. Алик превращался в самое настоящее чудовище, когда у него в руках появлялся пистолет и он с радостью шел убивать. Юра и сам бы мог убить человека, но у него не было опыта и решимости может не хватить в самый ответственный момент, зато Алик, если что, не подведет. Без него ничего не будет, поэтому его слово решающее, и с ним нужно соглашаться. Хотя бы потому, что он сам может поставить себя старшим, а этого Юра допустить не мог, уж лучше тогда пусть рулит Виток…

– Ты решил? – Ему пришлось поднатужиться, чтобы изобразить полупренебрежительную ухмылку. – А я думал, что мы все вместе решать будем.

– Кто все?

– Лихач к нам просится. Афанас, Квакша, Кузя…

– А кто они такие? – разошелся Алик. – Решать мы втроем должны. Мы – основные, а остальные так себе…

– Да хватит вам, – попытался урезонить их Виток. – Сначала с ментами разобраться надо.

– Волков бояться – в лес не ходить, – парировал Алик.

– С волками жить – по-волчьи выть, – не остался в долгу Юра. – И если ты против, то мы будем выть без тебя.

Виток хотел что-то возразить, но в это время в комнату вбежала Сонька:

– Там отец к дому подъехал! – Она виновато посмотрела на Юру, дескать, я безмерно рада и тебе, и твоим друзьям, но будет лучше, если вы все исчезнете.

– Он у тебя всегда раньше времени возвращается? Или только когда я здесь?

– Это совпадение.

– Он один идет или бандиты за ним?

– Нет, один…

– Тогда чего нам бояться?

– Тем более что мы никого не боимся, – забрасывая ногу за ногу, самодовольно усмехнулся Алик.

Сонька поняла, что не избавиться ей от нежданных гостей, поэтому совсем сникла.

Шустов зашел в холл, разулся, в это время к нему и вышел Юра.

– Ты? – вытаращился на него бизнесмен.

В глазах мелькнули испуг и растерянность. Он-то хорошо помнил, как Юра избил и вышвырнул с лестницы бандита. Он должен был чувствовать себя должником перед кавалером своей дочери, но не было благодарности в его взгляде.

– Да вот, зашел, спросить хотел, может, братва залетная вас обижает?

– Братва? Ну да, братва… Нет, не обижает… Но я жду…

Евгений Владиславович стоял у порога с таким видом, будто он был гостем здесь, а не хозяином. Уж очень его пугал и смущал Юра.

– Чего вы ждете? Что лиговские на вас наедут? А они могли бы наехать. За деньги спросить, которые я у них отобрал. За ваши деньги. Сколько там денег?

– Э-э… Много…

– И эти деньги остались при вас, я так понимаю?

– К чему этот разговор? Ты хочешь попросить у меня денег?

– А вдруг? Я, между прочим, жизнью рисковал ради ваших капиталов. Бандиты должны были на вас наехать, а они наехали на меня. Пришлось отбиваться. А это два трупа. Потом еще…

– Два трупа? – вытянулся в лице бизнесмен.

– Нет, сначала два трупа, а потом еще. Или вы не слышали про то, как лиговских по городу отстреливали?

– Ну, был разговор…

– Пять трупов.

– Да, что-то слышал…

– Это из-за вас, Евгений Владиславович, вся каша заварилась. Убили мы того бандита, который вас ограбить хотел.

– Вы?!

– Мы. – Из комнаты вышел Алик. Руки в брюки, а за поясом пистолет. – Для нас это раз плюнуть… Если вдруг что, обращайтесь, разрулим любую ситуацию.

– Не надо ничего разруливать, – растерянно посмотрел на него Шустов.

– Что, никто больше не наезжает? – спросил Юра.

– Нет. Пока нет.

– Ключевое слово – «пока». Пока никто не наезжает. Но ведь могут наехать. А тут мы. Пиф-паф, и проблема решена, – давил на бизнесмена и Алик.

– Ну, я не знаю, – промямлил тот.

– Евгений Владиславович, да вы не стесняйтесь, – усмехнулся Юра. – Вы же здесь хозяин, чувствуйте себя как дома.

– А мы будем помнить, что мы у вас в гостях, – со снисходительной насмешкой пообещал Алик.

– Да, но вы действительно у меня в гостях.

– Да, и кровно заработанные деньги у вас не требуем, – кивнул Юра. – И требовать не будем. Если вы с нами работать станете…

– Я с вами? Работать?!

– Ну да. Поговорите со своими друзьями-коммерсантами. И не с друзьями тоже поговорите. Так, мол, и так, есть люди, которые могут обеспечить защиту от лиговской братвы. Надо, чтобы коммерсанты обращались к нам за помощью…

– А то ведь мы лиговских отсюда выбили, – продолжал за Юру Алик, – а Шмон этим воспользуется. Типа, он здесь в городе самый крутой…

– А мы круче шмоновских, потому что лиговских сделали, – подхватил Юра.

Евгений Владиславович беспомощно и ошеломленно водил глазами из стороны в сторону. То на одного «заступника» посмотрит, то на другого. Похоже, у него голова шла кругом от них. Он уже и не понимал, кто такие лиговские, а кто шмоновские. Вид у него был такой, что казалось, он сейчас взорвется и разорется. Но не взорвался. И не разорался. Потому что при всем сумбуре в голове понимал, с кем имеет дело. Он видел, как Юра избил бандита, а у Алика сейчас за поясом очень весомый аргумент калибром в девять миллиметров.

По-хорошему, надо было успокоить Шустова, дать ему время прийти в себя, собраться с мыслями, но чутье подсказывало Юре, что нельзя останавливаться.

– Мы в Заполье сейчас самые крутые, – продолжал он. – И только мы можем защитить ваш бизнес. И всех можем защитить. За деньги, само собой. С вас мы ничего не возьмем. Если, конечно, вы поможете нам наладить процесс.

– Наладить процесс?! Процесс изъятия денег? Так я вас понимаю? – нахмурил брови Шустов.

– Так, – кивнул Юра.

– За кого вы меня принимаете?

– Ну, не за бандита же. И мы не бандиты. Если бы мы были бандитами, мы бы стали наезжать на ваших… – Алик потянул паузу, подбирая нужное слово. – Мы бы наехали на ваших коллег, как это делают бандиты. А мы хотим сделать им предложение без всякого насилия, как нормальные люди.

– Предложение, от которого мы не сможем отказаться?

– Почему же не сможете? Сможете. Вы откажетесь от нашей защиты, и тогда на вас наедут лиговские. Мы их отсюда выбили, но ведь они могут вернуться. Соберутся с силами и вернутся. И некому будет с ними воевать. Зачем с ними заморачиваться, если нам нет от этого никакой выгоды?

– А если выгода будет, то мы будем с ними воевать, – кивнул Алик. – И воевать очень жестоко. Это мы умеем…

– Не знаю, как вы умеете воевать, но голову морочить людям, это я понял, умеете очень хорошо, – съехидничал Шустов.

– Только давайте без хихов-хахов, – нахмурил брови Юра. – Мы не клоуны, шуток не понимаем.

– Да это не шутки, просто у меня сейчас голова от вас лопнет.

– Ничего, мы отойдем… – ухмыльнулся Алик. – Я всегда отхожу подальше от головы, в которую стреляю. Чтобы мозгами не забрызгало. И ваши мозги могут клочками по закоулочкам. Не верите? – Он так пристально и многозначительно посмотрел на Шустова, что бедняга побледнел и попятился назад.

– Мне кажется, что вы не верите, – перенял эстафету Юра. – Что ж, тогда сходите к ментам, спросите, кто пострелял лиговских. Вам ответят…

– Да, можете сходить к ментам, – кивнул Алик, – и нас можете заложить. Ну, типа, что мы здесь, у вас… Только я не советую вам этого делать.

– Да нет, не стану я вас закладывать, – беспомощно пробормотал Евгений Владиславович. – И в милицию не обращусь. А с друзьями своими поговорю. Они у меня в бизнесе, и лиговские на них наезжали…

– Вот видите, как хорошо, – обрадовался Юра.

– Ну, я пойду? – Шустов провел рукой по входной двери.

– Прямо сейчас?

– Ну да.

– А зачем вы тогда приходили?

– Да так, по пути заехал. Очки забыл…

Шустов взял солнцезащитные очки, лежавшие на телефонном столике, и поспешно вышел из дома.

Юра вернулся в комнату и обомлел, глядя, как завороженно смотрела на Витка Сонька. Как на икону какую-то смотрела, с обожанием. Тут на отца в прихожей наезжали, а ей хоть бы хны. Засмотрелась на красавчика Витка и берега потеряла. Нимфоманка хренова…

– Эй, может, на меня глянешь? – зло спросил он.

Сонька оторвала взгляд от Витка и с удивлением посмотрела на него.

– А разве я на тебя не гляжу?

– Да мне все равно. Давай в спальню! Я сейчас приду!

– В спальню? – пришла в замешательство Сонька. Затем, после короткой паузы, согласно кивнула. – Ну, хорошо… Только ты не долго… – И ушла в другую комнату.

– Я буду долго. Ты не против? – рассерженно посмотрел Юра на Витка.

– А почему я должен быть против? – удивленно спросил тот.

– Да мне кажется, что вы тут без меня спелись…

– Не надо на меня наезжать, понял? На кого хочешь наезжай, а меня не трогай!

Виток только с виду безобидный. Смотрится он вроде бы и внушительно, но внешность у него не угрожающая. Но если его тронуть, он может впасть в самую настоящую ярость, в ту, которая с нежелательными последствиями. А удар у него – будь здоров! И хотя Юра чувствовал, что сможет сладить с ним, он обычно сдавал в таких случаях назад. Была какая-то особая сила в Витке…