Текст книги "Не верю в доброту братвы"
Автор книги: Владимир Колычев
Жанр: Криминальные боевики, Боевики
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
Ночь, перекресток пустой, а светофор показывает красный свет. Но ведь на него можно наплевать, гаишники давно уже разъехались по своим норам.
И все-таки Глеб остановил машину. Нельзя ему сейчас безобразничать на дороге, не в той он ситуации. Гаишники, может, и спят, но патрульно-постовая служба не дремлет, как бы не прицепился к нему наряд, у него же ствол. А без оружия ему никак нельзя: вдруг снова «повезет» столкнуться с бандитами. Они парни крутые: сначала стреляют, а потом уже думают.
Он ехал на улицу Энгельса, к дому, где жила Нина. Бандиты знают адрес, и обязательно навестят Стрижей. Если уже не побывали у них…
Но ведь можно позвонить Жене. Вспомнив про мобильник, Глеб достал его из кармана, набрал его номер.
– Да, Глеб. – Сонный голос у Жени, спокойный. Значит, бандиты Стрижей не тронули. Пока не тронули.
– Нормально все?
– Было нормально, – усмехнулся Женя, – пока ты не позвонил. Случилось что?
– Ну, если у вас все нормально, то ничего.
Глеб едва сдержался, чтобы не рассказать ему про нападение на их семейную мастерскую. Он стрелял в бандитов, может, убил кого-то или смертельно ранил. Возможно, братва и не поняла, кто в них стрелял, если так, то лучше об этом не трепаться.
– Ты на машине?
– Да вот, скучно вдруг стало, к вам решил податься. Ну, мало ли, волки вдруг нагрянут…
– Давай, подъезжай, мы будем рады.
– Точно будете рады? – спросил Глеб, вспомнив, с какой злостью выговаривал ему Юрий Владимирович, защищая Нину.
– Точно, – уверенно сказал Женя.
– Тогда ждите.
Глеб отключил телефон и озадаченно поскреб им за ухом. Ну, приедет он к Стрижам, а дальше что? Круговую оборону с Женей займет? Но это нереально. Бандиты обязательно что-нибудь придумают, найдут способ выкурить их…
Нет, оборона – это не выход. Если это не активная оборона… Нападать надо. Только так можно решить проблему…
А напасть он мог. Имелся у него адрес, по которому можно было застать Завгара. Страх перед бандитами держал его за пятки, но боевой пыл еще не угас. К тому же Завгара на улице Матросова может и не быть. Не убьет он эту сволочь, но чувство исполненного долга появится.
Глеб проехал мимо высотного дома из темно-красного кирпича. Улица Матросова, шестнадцать. Или жил здесь Завгар, или «блатхата» у него по этому адресу. Проезжая мимо дома, он заметил несколько автомобилей, припаркованных во дворе. Все машины пустовали, значит, снаружи покой Завгара не охраняется. Или его совсем здесь нет… Что ж, тем лучше…
Глеб нашел темное место у парка, оставил там «девятку». Чем ближе подходил он к дому, тем ощутимей становился мандраж. Это должно было пройти, но когда он зашел в подъезд, ноги вдруг сами по себе стали разворачивать тело назад. И все-таки он превозмог себя. Бояться нечего, если во дворе бандитов нет, то и в квартире вожака их не будет.
Дом относительно новый, межквартирные лестничные площадки разгорожены не везде. Двадцать восьмая и соседняя с ней квартиры выведены в объединяющий тамбур с общей дверью. А подступы к тридцать первой квартире свободны. Странно, Завгар должен заботиться о своей безопасности, а дополнительную дверь не установил. Или у него с головой проблемы, или он бывает здесь наездами. Хорошо, если последнее…
Глеб с трудом поднял руку, чтобы позвонить в дверь. Стальной ствол пистолета с легким щелчком коснулся клавиши звонка, и за дверью послышалась механическая трель соловья.
Он стоял с пистолетом в опущенной руке. Состояние такое, будто все происходит во сне.
Но мужик, распахнувший перед ним дверь, не был сновидением. Растрепанные волосы, воспаленные под припухшими веками глаза, небритая рожа, крупный золотой крест должен был висеть на груди, а он лежал на голом плече. Перегарищем от него прет, как серным дымом из ада. Ноги его плохо держали, и, чтобы не упасть, он одной рукой держался за дверное полотно, а другой – за косяк.
– Ну, чего так долго? – зло глянул он на Глеба, видимо, приняв его за кого-то другого. Может, гонца за бутылкой посылал. Если так, то надо торопиться.
– Ты Завгар? – выдавил из себя Глеб.
– Ну я… Ты кто такой?
Глеб и сам не понял, как это произошло. Правая рука пришла в движение как будто сама по себе, и палец нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, и, раскинув руки, Завгар толчком подался в глубь прихожей. Пока он не упал, Глеб успел сделать еще один выстрел…
Затем рванул вниз по лестнице, выскочил из дома в полутемный двор и побежал к своей машине.
Он уже свернул за угол дома, когда мимо него промчался джип. Яркие фары, громкая музыка из открытого окошка, женщина какая-то засмеялась. Может, это и была охрана Завгара, которую он послал за бутылкой. Весело братва живет. Двоих подстрелили, Завгара убили, а им и дела до этого нет… Но ведь это их проблемы.
Глеб сел в свою машину, бросил пистолет под сиденье, трясущейся рукой завел двигатель. «Девятка» стояла в темноте, людей вокруг нет, и вряд ли комбинация цифр и букв на ее номерах станет достоянием уголовного розыска. А менты точно скоро будут здесь…
Несмотря на сумбур в голове, он догадался выбросить пистолет в речку, когда проезжал через нее по мосту. И даже пальчики с него стер, хотя вода, по идее, должна была их уничтожить.
Подъехав к дому Стрижей, Глеб позвонил Жене и попросил его выйти к нему.
Женя не заставил себя долго ждать. Холодно на улице, а он в одной рубашке и джинсах. Зябко ему, и еще спать хочется.
– Что, не спится? – спросил Глеб, когда Женя сел в машину.
– Издеваешься? – поеживаясь, зевнул тот во весь рот.
– Я тебе звонил час назад, сказал, что приеду…
– Час назад?.. Я думал, меньше… – снова зевнул Женя.
– Родителей своих будил?
– Да нет.
– Сестер?
– Зачем?
– Спать сразу лег?
– Так я и не вставал… Ты чего пристал?
– Запомни, сейчас час ночи.
– Час ночи? Вообще-то уже двадцать минут четвертого. Нормальные люди еще спят.
– Вот и я, как нормальный человек, сейчас сплю.
– Я тебя не понимаю.
– Я Завгара убил.
– Что?! – сонливость с Жени как рукой сняло.
– Завгара убил… На Матросова к нему ездил…
– Тебе это приснилось?
Глеб приставил кулак к его носу:
– Нюхай! Пахнет порохом?
– Ну, есть немного…
– А кровью?
– Шутишь?
– Да какие, к черту, шутки!.. Я сначала к вам на Свердлова поехал. А вдруг братва, думаю, к вам нагрянет… Была братва, я двоих завалил… Ну, не на смерть… Хотя кто его знает… Если не веришь, послушай, что соседи говорят. Только меня никто не видел. Но стрельба была, тебе скажут… А может, и видели меня… Короче, наврал Завгар, не дал он отбой. И Нину выследили, когда она домой ехала… Пока Завгар жив, нам жизни не будет… – мотнул головой Глеб.
– Но ты же убил его, – в замешательстве посмотрел на него Женя.
– Ты этого не слышал, понял?
– Не слышал.
– И не знаешь!
– Не знаю.
– И порохом от меня не пахло!
– Не пахло.
– Если ты меня сдашь, я тебе этого никогда не прощу.
– Да не сдам я тебя! – обиженно протянул Женя.
– Это сейчас ты так говоришь, а если к стенке прижмут…
– Все равно не скажу.
– Хотелось бы верить.
– Если не веришь, зачем сказал?
– Алиби мне нужно, понимаешь? Алиби! Всем своим скажешь, что я к вам в час ночи заехал. В час ночи! Зачем, не говори… Ну все, пошли!
Стрижи спали, во всяком случае в квартире было тихо. А квартира у них отличная, четырехкомнатная. И обстановка, что называется, не хуже, чем у других. Женя хотел перебраться из своей комнаты в зал, а ему отдать свою кровать, но Глеб удержал его от этого. На шкафу лежал свернутый матрас, он бросил его на пол, развернул, лег прямо в одежде и, закрывая глаза, пробормотал:
– На войне как на войне…
Глава 9
Солнце за окном, небо чистое, а на душе тучи. Глеб где-то рядом, в комнате у Жени, но при этом он так далеко. А ее тянет к нему, тянет… Теперь Нина точно знала, что любит его. Может, и не так сильно, как Сергея, но любит. И обидно, до боли обидно, что пришлось ему изменить. Она бы извинилась перед ним, но ведь он не простит…
Глеб все еще спит, а ей уже пора на работу. У отца вожжа под хвостом зудит, покоя ему не дает. Торговли нет, оборот отсутствует, но у него план по валу, и совсем не важно, что приходится работать на склад. С отцом не поспоришь. Мама еще пытается ему возражать, Нила иногда упрямится, но Нина даже не пыталась перечить ему… Дура она бесхребетная, потому и пользуется ею Сергей, как хочет. И обманывает, как может. Никакой он не бизнесмен, оказывается, а самый натуральный бандит. И удивительно, как она его такого может любить. Но ведь любит, назло всем и прежде всего самой себе.
Но сначала позавтракать надо, поэтому Нина за плитой стоит, драники жарит. Отец их обожает, да и Глебу нравится, если сметаны много. Женя куда-то уехал, отец в туалете читает, мама в ванной, Нила постели заправляет. А Глеб спит. Он вчера ночью пришел, она слышала. В четвертом часу пришел, потому и не может проснуться. Он вообще большой любитель поспать, она это заметила… Нина грустно улыбнулась. Приятно ей думать о Глебе и обидно, что нет у нее права быть с ним.
В прихожей хлопнула входная дверь, но Нина даже не вздрогнула. Сергей же пообещал ей оставить в покое Женю, Глеба и всех, поэтому бояться нечего.
В кухню зашел Женя. Взбалмошный у него вид, глаза встревоженные.
– Отец где? – спросил он и сам же себе ответил: – Читает?
– Что-то случилось?
– Случилось. Я в мастерской был, там дверь взломана, пуля в стене. Братва у нас побывала. Перестрелка ночью была.
– С кем?
– Без понятия.
Женя умел врать, но это у него не всегда получалось. Иной раз даже Нина могла отличить его ложь от правды.
– Глеб?
– Почему Глеб? – озадаченно глянул на нее Женя.
– Ну, у него пистолет был…
– Там стреляли в районе двух, а он уже в час ночи у нас был.
– В час ночи?
– А разве нет?
– Ну, я слышала, как он пришел. Двадцать пять минут четвертого было, я на часы посмотрела…
– У тебя часы спешат, – сказал Женя, пристально глядя на нее.
– Да нет, не спешат…
– А я сказал, спешат!
– Не могут они… – Нина осеклась.
Значит, все-таки Глеб с бандитами ночью перестреливался. Женя это знает и боится, что его могут за это привлечь. Алиби Глебу нужно…
– Да, в час ночи он пришел… Что с ним?
Нина хотела всучить Жене лопатку для жарки, но та воткнулась ему в живот. Не больно, но рубашку маслом испачкала. Господи, это такая мелочь по сравнению с тем, что могло случиться с Глебом. Вдруг он ранен? Может, лежит, не в силах подняться и кровью истекает?
Оставив Женю на кухне, она рванулась в его комнату, с ходу открыла дверь, край которой с грохотом ударился о стенку. Но Глеба она этим не разбудила. Он не спал, лежал на полу, подложив руку под затылок, и равнодушно смотрел на нее. Живой он, здоровый, но такой холодный, что Нину едва не бросило в озноб. Из встревоженной наседки она превратилась вдруг в пугливую лань, и стала поворачиваться к нему спиной, при этом лихорадочно нащупывая дверную ручку.
– Стоять! – не меняя позы, скомандовал он.
Нина замерла в ожидании.
– Дверь закрой! С этой стороны!
Она подчинилась. Во-первых, она хотела этого, во-вторых, Глеб имел над ней особую власть, ничуть не меньшую, чем Сергей.
– Зачем приходила? – спросил он.
– Ну… Женя сказал, что ты в час ночи пришел.
– А когда я пришел?
– В час ночи.
– Ну и какие проблемы?
– Но я-то знаю, когда ты пришел…
– И что?
– Я никому не скажу!
– Я знаю.
Глаза его оставались холодными, но ей стало вдруг тепло.
– Женя в мастерскую ездил, там ночью стреляли… Ты же нас защищал?
– Твой Завгар оказался козлом. Но ты же не зря с ним трахалась, да? – презрительно скривился Глеб.
Нину бросило в краску, она резко повернулась к нему спиной и выскочила из комнаты, натолкнувшись на Женю.
– Что у вас тут опять? – недовольно спросил брат.
Но Нина не собиралась ему ничего объяснять. Она убежала в свою комнату, рухнула на кровать и зарылась головой в подушку.
Глеб очень ее обидел, но ведь винить его не в чем. И все равно она его видеть не хотела.
Вдруг дверь открылась, и кто-то присел на кровать у ее ног. Запахло мужским потом. Терпким потом, но головокружительно приятным. Так мог пахнуть только Глеб… Или Сергей…
– Извини, сорвалось.
Это был Глеб.
– Ты хуже, чем Сергей! – всхлипнула Нина.
– Нет больше твоего Сергея…
– Что?! – Она и сама не поняла, какая сила подбросила ее в воздух, усадила на кровать и лицом развернула к Глебу: – Как это нет?
– Я ходил к нему, – стараясь скрыть волнение, с наигранной невозмутимостью ответил он. – Ночью. Поговорить хотел, а он уже мертвый. Застрелили его.
– Кто?
– Ну не знаю. Может, «семеряки», может, «заводские». Но скорее всего «центральные». Его рынок на их территории…
– А может, это ты его убил?
– Я бы с удовольствием, но меня опередили… Да и как я мог его убить?
– У тебя пистолет был.
– Один пистолет. Один. Я же в бандитов стрелял, возле вашего дома. Ранил двоих. А у каждого пистолета свой почерк. Если бы меня менты с этим пистолетом взяли… В общем, выбросил я пистолет. Сразу после той перестрелки и выбросил…
– А к Сергею зачем ходил?
– Морду я ему набить хотел. А что, нельзя?
– Но ты же не набил… Его что, правда больше нет? – Нина едва сдерживала слезы.
– А ты поплачь, легче станет, – с сарказмом посоветовал Глеб.
– Ты правда его не убивал?
– Не убивал.
– Ты видел его мертвым?
– А у тебя нет его телефона? Если есть, позвони…
– Нет у меня его телефона. Он не давал.
– И как же вы с ним встречались? – усмехнулся Глеб.
– Он сам звонил, звал…
– Как собачку звал, да?
– Да, как собачку…
– Нет больше твоего дрессировщика…
– Я его любила, – вздохнула Нина.
– А собачка осталась, – зло бросил он. – Может, хватит быть его собачкой?
– Хватит, – кивнула она.
– Забудь о нем и не думай больше никогда.
– Не буду.
– Пообещай мне, что не будешь!
– Как я могу тебе это обещать? – удивилась Нина. – Я не могу о нем не думать, это сильнее меня…
– Ну тогда хотя бы соври!
– А когда я тебе врала?
– Значит, будешь думать о нем? – с внутренним ожесточением повторил он.
И Нина поняла, чего добивался от нее Глеб. Он хотел ясности в их отношениях. Ему нужно было знать, как она относится к мужчинам. И понимала, зачем это ему нужно. Потому что он не собирался ее бросать, он хотел быть с ней дальше. И она этого хотела. Если так, то зачем толочь воду в ступе? Не словами нужно показывать свою суть, а делом.
Она потянулась к нему, обвила руками его шею и поцеловала в губы. Это был страстный поцелуй, глубокий, затяжной. Мужчины от таких поцелуев распускают руки, и Глеб не стал исключением… Но она, собрав волю в кулак, дала ему отпор. Оттолкнула, села в изголовье кровати спиной к нему, обняв прижатую к животу подушку.
Какое-то время он сидел без движения, затем снова потянулся к ней.
– Забыли, что было вчера.
– Забыли, – зажмурив глаза, пробормотала Нина.
– Но нельзя забывать о том, что было ночью. Братва к вам в гости приходила, это факт.
– И что теперь?
– Думаю.
– Ты сильный, ты придумаешь…
– Я Жене говорил, что у нас все серьезно. И что жениться на тебе хочу, говорил…
– Когда это было? – вздохнула она.
– И сейчас хочу… И предложение сделаю. Ну, если ты согласна… Думаю, и родители твои будут не против…
– Не против.
– Ну, тогда остается тебя с моей мамой познакомить… И тебя с ней познакомить, и твоих родителей. Сегодня и познакомлю…
– Зачем так торопиться?
– А затем, что нельзя вам здесь оставаться. Пока ситуация не прояснится, нельзя… В деревню вас отправлю. Прямо сейчас и поедем… – Глеб решительно поднялся и вышел из комнаты.
Завтрак, оказывается, давно уже был готов, но все ждали, когда они с Глебом наладят отношения. Мама этого хотела, отец, Женя, и только Нила была против.
Просить у отца ее руки и сердца Глеб не стал, но сказал, что хочет жениться на Нине. При всех сказал, и это было равносильно предложению. И еще он объяснил, почему всем им нужно уехать из города. Отец возражал, но мама его уговорила. Все понимали, что слишком опасно было здесь оставаться…
Глава 10
Сено пахло сухой мятой и медом. Мягкое оно, пушистое, но спать на нем без покрывала невозможно. Как ни крути, а Глеб не деревенский человек. Месяцами пропадал здесь, у бабушки, но деревенским так и не стал. И не полез бы он к Нине на сеновал, если бы не любовь.
Тесно в доме стало, а к Нине так тянуло, что пришлось перебраться сюда, в сарай. Она боялась мышей, а здесь их полно, но все-таки Нина пошла за ним, о чем нисколько не пожалела. Теперь он точно знал, что есть романтика в деревне…
Спит Нина. Свернулась калачиком и спит. Психологи говорят, что такую позу принимает человек, который интуитивно нуждается в защите. Так это или нет, но Нина – слабая женщина, и ей никак нельзя без крепкого мужского плеча. Пропадет она без этого, пропадет…
Глеб не стал ее будить, тихонько поднялся, оделся, вышел из сарая. Темно еще на дворе, только-только светать начинает, петух где-то вдалеке пропел, прогоняя нечистую силу. Русалки да водяные в реку попрыгают, упыри в болото полезут. А вот куда бандиты денутся? Это еще та нечисть – ни днем от них спасу нет, ни ночью. Не прячутся они ни от кого, напротив, порядочным людям приходится скрываться от них.
За Женей далеко ходить не пришлось: он спал в машине. И даже просыпаться не стал, когда Глеб сел за руль, только сонно спросил:
– Уже?
– Уже, – вздохнул Глеб.
Не хотелось ему уезжать от Нины, но делать нечего. В город надо возвращаться, посмотреть, что там да как. Может, и не ищет их никто. Если так, то надо возвращаться к работе. Нельзя им в деревне без дела прохлаждаться, такой отпуск никто не оплатит.
Глеб завел двигатель и сразу же тронул машину с места. Нина не хотела, чтобы он уезжал, и мама возражала, он не настаивал, но ход конем сделал. Все, дом остался позади, никто их с Женей не догонит, поэтому ни с кем объясняться не придется.
Дорога заняла четыре с лишним часа. Гаишный пост на въезде в город прошли беспрепятственно.
– Уфф! – облегченно вздохнул Глеб.
Трое суток, считай, прошло с тех пор, как он подстрелил двух бандитов и кончил Завгара, но менты, похоже, на него так и не вышли. Если бы появилась зацепка, они бы пробили всю информацию о нем, вычислили бы номер его машины. Но пропустил его мент на посту, значит, нет никаких ориентировок.
– Думаешь, пронесло? – правильно понял его Женя.
– Ну, пока да…
– А бандитский пост проезжать будем?
– Смешно.
– Мне как-то не очень…
– Если не смешно, то страшно.
– И не страшно…
Они подъехали к рынку на Якира. Женя сунул за пояс под куртку нунчаки, Глеб вооружился небольшим разделочным топориком. На безрыбье, как говорится, и рак на горе свистнуть может…
Будний день сегодня, вторник, торговля слабая, людей мало. Многие павильоны на замке, зато их лавка открыта. Интересно, кто там обосновался?
Глеб зашел в павильон, а Женя остался на улице. Куртки кожаные на вешалках красуются, пальто с меховыми воротниками. Ара Джангулян на табуретке сидит, платком потный лоб протирает. Толстый он, жрет много, поэтому потеет даже в мороз.
– Здорово, вояка! – ухмыльнулся Глеб, глядя на него.
Он давно уже знаком был с этим торгашом, и даже знал, как переводится с армянского его фамилия. Джангулян – «воин». Только не похож Ара на воина, самое большее – на зажравшегося прапорщика с продовольственного склада.
– Глеб?! Здравствуй, Глеб, дорогой!
Ара тяжело поднялся со своего места, растянул в улыбке свои толстые мясистые щеки, вытянул и развел в стороны короткие руки.
– Ара-джан, я не понял, что ты здесь делаешь?
– Как что, дорогой? Я теперь здесь. Касимов приходил, сказал, что я теперь здесь работаю…
– Касимов сказал? А месяц уже закончился? У нас до конца месяца заплачено.
– Ай, зачем так говоришь? – сокрушенно покачал головой Ара. – Завтра твой месяц закончится…
– Но сегодня – это сегодня… Касимов где?
– У себя…
– Не выгнали еще?
– А кто его выгонит?
– Судьба его выгонит. Судьба. Наглый он, жадный, да, Ара-джан?
– Это не он жадный, это требуют с него… Завгара убили, да?
– Завгара убили? – изобразил удивление Глеб.
– А ты не знал?
– Откуда я мог об этом узнать?
– Ну, все говорят…
– Это у вас на рынке говорят, а у нас в деревне тихо… Значит, Завгара убили?
– Убили.
– И кто сейчас держит рынок?
– Ну, говорят, Зимарь вместо Завгара…
– Глеб! У нас проблемы! – заглянул в павильон встревоженный Женя.
А проблемы действительно возникли, причем более чем серьезные. И в количестве четырех человек. Два «быка» надвигались с фронта, третий – с левого фланга, четвертый – с правого. А позади Москва, в смысле, отступать некуда.
– Стоять – бояться! – заорал детина с квадратным лицом и рыбьими глазами.
Бейсбольные биты у него в обеих руках, но это не значит, что под курткой нет гораздо более серьезного оружия.
– Да как-то не страшно, – настраиваясь на боевой лад, проговорил Глеб.
Он едва сдержался от искушения выдернуть из-под куртки топорик. Нельзя этого делать, потому что браток может в ответ достать пистолет.
У остальных «быков» такие же бейсбольные биты в руках, и неизвестно, что прячется у них под куртками.
Топорик остался на месте, зато Женя не постеснялся вынуть нунчаки. И тут же атаковал братка, который брал их в клещи справа. Тот подставил под нунчаки биту, но Женя ударил его ногой в коленку. Что было дальше, Глеб не видел, потому что ему пришлось уворачиваться от удара слева.
Он увернулся, но с фронта на него обрушилась другая бита. Он подставил под нее руку и чуть не запрыгал от болевого шока. Тут же последовал удар по ногам, и он упал на спину. Следующий удар проломил бы ему череп, не катнись он в сторону. А тут еще Женя на помощь подоспел. Он сам свалил с ног бандита, который пытался добить Глеба.
Но и самого Женю ударили битой по спине. Он упал, но поднялся Глеб, вытаскивая из-под куртки топорик. Их с Женей убивают, поэтому церемониться нечего.
И все-таки он ударил обухом, а не рубилом. Увернулся от биты и ударил – сверху вниз, под челюсть. И с такой силой, что браток аж квакнул, падая на землю. Досталось и самому Глебу. Кто-то ударил его по затылку, но, как ни странно, сознание даже не померкло. Он развернулся, ударил в ответ. А тут еще Женя кого-то отмахал…
Два братка остались на земле, двое других, бросив биты, кинулись наутек. Глядя беглецам в спины, Глеб не мог поверить в свою победу. И, похоже, правильно делал.
Откуда-то справа всплеснулись аплодисменты. Он повернулся на звук и увидел с десяток здоровенных парней в кожаных куртках. Это они аплодировали им с небрежностью патрициев, одобряющих маленькую победу начинающих гладиаторов. Прикалывались ребята или нет, но за проигравших «быков» они заступаться не стали.
Глеб ничего не понимал. И Женя в замешательстве таращил глаза на «быков». Обоим казалось, что все это им просто мерещится. Слишком уж фантасмагоричная картина – одни братки радуются, что кто-то побил других.
Одного здоровяка Глеб узнал. Это был Сева, муж их постоянной клиентки Кати.
Но ведь Сева никогда не качал права, пальцы веером особо не растопыривал, потому что этот рынок был для него чужой территорией. Значит, он не завгаровский боец. И его дружки представляли какую-то другую команду.
Все-таки Глеб не зря надеялся, что власть на рынке переменится.
Сева подошел к завгаровскому «быку», который с трудом поднимался с земли, ударом ноги заставил его опуститься на четвереньки, ногами обжал шею и руками схватил за подбородок. Казалось, он собирается сломать ему позвонки.
– Слушай сюда, муфлон! Сейчас ты пойдешь к своему гребаному Зимарю и скажешь, что это теперь наш рынок. Теперь здесь «центральная» братва масть держит, понятно?
Перепуганный браток что-то пугливо промычал, и Сева позволил ему выбраться из-под себя, дав еще пинка и помогая подняться. Глеб наблюдал за всем этим, а перед глазами все плыло, и голова раскалывалась от боли. И Женя чувствовал себя немногим лучше. Глеб обжимал рукой затылок, а он потирал отбитую почку.
Сева повернулся к ним, сквозь веселый прищур посмотрел на Глеба, перевел взгляд на Женю:
– Я думал, ты пидорок, парниша, а ты у нас Брюс Ли, да? Конкретно машешься, не вопрос. Пять баллов, пацан… А ты что, я не понял, мясником заделался? – ткнув пальцем в Глеба, засмеялся он.
– Мясником.
– А я думал, бабской одеждой торгуешь.
– Уже не торгую…
– Чего так?
– Завгар цену заломил.
– Ну да, слыхал я о таком… Считай, пацан, что освободители ваши пришли. Теперь мы здесь рулить будем…
– Я не против.
– Еще бы ты был против! – ухмыльнулся Сева.
Глеб готов был приветствовать самого Сатану, лишь бы только он избавил его от завгаровских уродов, но при этом понимал, что Сатана мог повернуться против него самого, поэтому нужно поскорее сваливать отсюда. Нельзя верить в доброту братвы, нельзя.
– Мы пойдем? – спросил он.
– Куда вы пойдете? – удивленно посмотрел на него Сева.
– Ну, дела у нас…
– Здесь, на рынке?
– Да нет, вообще…
– А на рынке?
– Нет у нас ничего здесь…
– Не понял, а мою жену кто будет одевать? – в каком-то непонятном раздумье спросил Сева.
– А тебе это нужно?
– Я хочу, чтобы моя жена хорошо выглядела… Ты же помнишь мою жену?
– Ну, я всех своих клиенток помню…
– Это хорошо… Значит, прогнали тебя отсюда?
– Я сам ушел.
– А сам вернешься?
– Зачем?
– Как зачем? Работать будешь… Хочешь, я вас от налогов освобожу?
– Э-э… А можно?
– Ну почему нельзя? Вы тут, считай, работу за нас сделали… Оп ля! Да тут еще, по ходу, пахать и пахать! – нахмурился Сева, глядя, как из-за торговых рядов, маленькими ручейками сливаясь в большой поток, выкатилась целая толпа крепких на вид парней.
Давно Глеб не видел, чтобы «завгаровские» прокатывались по рынку все толпой. И драк здесь давно не было. До армии случались, а после никаких таких разборок на людях. Где-то в стороне вопросы решались, а рынок в поле боя не превращался. Но Завгара больше нет, за порядком следить некому, поэтому ситуация вышла из-под контроля.
А толпа большая, что-то около двух десятков бойцов. Грозовая туча с громом и молнией не вызвала бы такого трепета, какой нагоняла эта орава. Двигалась она медленно, но столкновение с ней казалось неизбежностью. Шумно шли бандиты, биты у них в руках, обрезки железных труб, монтировки. Все правильно, стрелять здесь нельзя, поэтому будет рукопашная месня с расколотыми черепами, выбитыми глазами…
Но Глеба это не касалось. Хватит с них на сегодня. Валить надо.
– Эй, ты куда? – схватил его за руку Сева и потянул за собой к своим «быкам». Другой рукой он «взял на буксир» Женю. – Если вы с нами, пацаны, то вы здесь короли! Если нет, у вас проблемы…
– Сева, куда ты тащишь этих уродов? – Из надвигающейся толпы выдвинулся тот самый громила, с которого и начались их с Женей несчастья.
– А ты что-то имеешь против, Зимарь? – крикнул Сева.
Глеб пренебрежительно усмехнулся. Вот кто теперь вместо Завгара. Что ж, если так, то шансов у «завгаровских» нет. Это сейчас Зимарь пытался казаться львом, а припечет – сразу в барана превратится. Опыт у него уже есть.
– Эти козлы Завгара «замочили»!
Глеб похолодел. Плохи дела, если братва об этом знает. Бандитам доказательства не нужны.
– Да ну! – удивленно вытаращился на Зимаря Сева.
– Они что, с вами?
– Хочешь поговорить?
Но Зимарь договариваться не хотел.
– Братва, это «центральные» Завгара завалили! – заорал он, с ненавистью глядя на Глеба.
– Да пошел ты! – в бешенстве заорал Глеб.
Ему не нужно было распалять себя. Он и без того на взводе, злость из него бьет ключом. И страх за себя, за Нину давал о себе знать. Если «завгаровцы» возьмут верх в этой драке, они попросту его убьют. И его, и Женю. А потом возьмутся за Нину. Ведь она была с Завгаром перед его гибелью, значит, виновата…
Глеб понимал, что совершает безумие, но все-таки бросился на Зимаря. Тот как будто ждал этого, и встретил его мощным ударом в голову. Если бы Глеб не бросился ему в ноги, то он летел бы сейчас кубарем.
Зимарь знал этот прием, поэтому пнул Глеба коленом, а кулаком расшиб ему нос. Глебу все-таки удалось вцепиться ему в ногу, дернуть ее вверх и в сторону, лишая бандита равновесия, затем он навалился на него и локтем ударил в челюсть.
Зимарь «поплыл», и все же попытался скинуть противника. Но Глеб уже владел инициативой. Он бил, бил, взламывая угасающую защиту. А вокруг уже все кипело, бурлило, рычало, лязгало, стонало. Кровь фонтанами, зубы картечью…
Кто-то ударил Глеба сзади, но это его не остановило. Он крепко держал инициативу и молотил Зимаря, не давая ему подняться. Это было какое-то помешательство, но именно так он мог победить этого громилу…
Неизвестно, как долго бы все это продолжалось, если бы кто-то не ударил Зимаря ногой в висок. Браток раскинул руки, дернул ногой и затих.
– Давай, поднимайся!
Кто-то схватил Глеба под мышки, с силой поставил его на ноги. Перед расплывающимся взором замаячила довольная физиономия Севы. Он помахал рукой перед его глазами:
– Эй, братан, закончилось все!
Действительно, нет больше драки. Не выдержала столкновения «завгаровская» братва, разбежалась.
– Да, закончилось…
Глеб вдруг понял, что у него заплывает правый глаз, нос болит, губа разбита, зубы ноют. Не помнил он ощутимых ударов со стороны Зимаря, если не считать тот первый, коленкой в нос, но, кажется, что-то было. Да и не может быть по-другому, когда с такой махиной бодаешься. И тело болит, как будто его через мясорубку пропустили.
Глеб подошел к своему павильону, сел на ступеньки, сваренные из железных уголков. Отсидеться бы, отдышаться.
– Веселый сегодня денек! – опустился рядом Женя.
Он держался за голову и кривился от боли. Щека у него кровит – похоже, арматурным прутом перетянули.
– Что там такое?
– Да ничего, пройдет… Откуда они знают, что это ты Завгара… ну, того?
– Не того, а сего… Догадываются.
Зимаря привели в чувство, оторвали от земли, куда-то поволокли. Глеб наблюдал за этим отстраненно. Все равно, что будет с этим бараном. Он уже сказал свое слово, и оно прозвенело в воздухе. А сам по себе Зимарь не опасен. Вернее, опасен не только он. Его, может, и грохнут, чтобы больше не сбивал своих в стаю, но ведь остались другие. Они могут отомстить за своего Завгара… Но скорее им уже будет не до Глеба. Если «центральные» взялись за «завгаровских», то уже не успокоятся, пока не выведут их под корень.
Зимаря уволокли, а к Глебу подошел Сева.
– Поехали, – без угрозы, но сурово сказал он.
– Куда?
– Узнаешь… И ты давай, – ткнул он пальцем в Женю. – Не бойтесь, жить будете.
Глебу ничего не оставалось, как поверить ему на слово. Да и не было у него сейчас сил, чтобы удрать от бандитов. И вообще, хватит с него бегать…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?