Текст книги "Бархатный капкан"

Глава 6

Зима на побережье, отдыхающих кот наплакал, в кафе и ресторанах мертвый сезон, зато в «Аэлите» жизнь если не кипит, то как минимум теплится. Температура для декабря здесь отличная – тридцать шесть и шесть, как у живого организма. Почти все столики в большом зале заняты, официанты снуют, народ на танцполе зажигает, повышая температуру организма, мужики потягивают вино и пиво в ожидании стриптиза.

Никто и не думал, что «Аэлита» окажется настолько жизнеспособным проектом, но Казаян довел его до логического завершения – создав уровень, смог прославить свое заведение на все побережье. Местные сюда из Большого Сочи приезжают, из Туапсе и даже Краснодара – чтобы отдохнуть с субботы на воскресенье. И сервис здесь отличный, и программа зажигательная…

И все это богатство досталось какому-то выскочке. С чем Яна и не смогла смириться, и правильно сделала. Справедливость уже торжествует, правда, некто Глеб Кайманов этого не знает. Что ж, сейчас ему предъявят счет. А завтра о победе узнает отец. Об их с Диком победе…

– Вы куда?

Беспородный «бык» в дешевом черном костюме перекрыл им путь к лестнице.

– Я от Роберта, – смерив его холодным хищным взглядом, тихо и с достоинством сказал Дик.

– Э-э… – замялся парень.

Дик решительно шагнул на него, и тот растерянно сдал назад. Но не посторонился и проход не освободил.

– Я должен разрешение спросить… – Он приложил трубку радиостанции к щеке, связался с директором, сказал, что к нему человек от Роберта.

И, разумеется, получил добро. Одно имя Роберта должно было послужить паролем. И хорошо, что парень не сдрейфовал. Возможно, Яна оставит его в штате…

Кайманов принял их в кабинете, права на который у него давно уже истекли. Он даже не догадывался об этом, и Дика с Яной нисколько не боялся. Он-то думал, что проблемы с братвой утрясены. А с мыслью о пятнадцатипроцентной доле он уже смирился.

Он был примерно такого же роста и сложения, как и Дик. Черты лица не совсем правильные, даже с нарушенной симметрией, но при этом четкие, притягательные. Склад лица жесткий, но внешность располагающая и уж точно не угрожающая. Брутальный типаж с крепким внутренним стержнем. Яна постаралась скрыть свой к нему интерес. Может, этот парень и произвел на нее впечатление, но это ничего не значит. Сегодня его выставят за дверь, а завтра он исчезнет из города, и больше она о нем и не вспомнит.

– Я вас знаю? – сухо спросил он, не зло, но холодно глядя на Яну.

– Знаешь! – отрезал Дик.

Глеб на него даже не глянул. Его интересовала исключительно Яна. Он видел ее, знал, кто она такая. И она знала про него если не все, то многое. Это ее город, и здесь у нее на каждом шагу глаза и уши.

Она даже знала, чем Кайманов занимался пару часов назад. И знала, с кем… Аллочка – девочка красивая, и Кайманову очень с ней повезло. Но в село Покрова Омской области он отправится без нее…

– Да, знаю, мы с вами в одном доме живем, – кивнул парень.

– Ты еще не живешь, ты только ремонт делаешь, – усмехнулся Дик.

Глеб нехотя глянул на него. И легонько кивнул в знак приветствия. Как будто он только что его заметил. Это была своего рода издевка. Яна усмехнулась краешком губ; не такой уж он и простой, этот парень.

– Я вас слушаю, – Кайманов показал на мягкие кресла за столиком.

Яна сначала положила на стол папку, которую держала в руках, только затем села. Дик остался на ногах. Он должен был отреагировать на возможный выпад Кайманова, а тот мог взбеситься – ситуация к этому располагала.

– Вот ознакомься, – Яна достала из папки стопку бумаг и небрежно выпустила из рук, глядя, как листы веером рассыпаются по столу.

– Что это? – напряженно спросил Глеб.

– Решение суда. Ваша сделка с господином Казаяном незаконна, можешь в этом убедиться, – усмехнулась она.

– Почему это незаконна? – Кайманов ослабшей рукой собрал бумаги, унес их за рабочий стол.

Яна демонстративно зевнула, прикрыв ладошкой рот. Ей даже не понадобилось обращаться к отцу, чтобы склонить суд в свою сторону. Достаточно было сказать, какое отношение она имеет к Роберту, чтобы суд вынес решение в ее пользу. Ну, и заплатить кое-кому пришлось, не без этого…

– Да, решение суда… Да, сделка незаконна, – со скрипом признал Кайманов. – Но почему меня не вызвали на суд?

– Вызывали, да ты занят был, – усмехнулся Дик.

– Не знаю, не было ничего.

– Все было. И суд был, и ты попал…

– А это что такое? – Кайманов впился взглядом в дарственную на клуб.

Казаян сделал всех и смотался за границу, в Италию. Эта ошибка природы искренне считала, что итальянцы и армяне одной породы. Дик не стал его в этом разубеждать, не для того он его искал. Он поговорил с Рудольфом, объяснил ему ситуацию и взамен на неприкосновенность взял с него дарственную на клуб. И сделал это уже после того, как суд фактически расторг его сделку с Каймановым. Так что «Аэлита» теперь принадлежала Яне, осталось только выгнать лису из дома. Дик тот самый медведь, который это сможет сделать.

Яна усмехнулась. Кажется, в сказке лису из заячьего домика выгнал петух.

– Тебе же ясно сказали, что ты попал, парень, – заявил Дик.

– Это филькина грамота… – Кайманов небрежно отшвырнул от себя дарственную. – Решение суда можно оспорить.

– Обратись к Протасу, он поможет, – фыркнула Яна.

– Я так понял, он уже помог! – волком глянул на нее Глеб.

– Ты это, клыки спрячь! – резко надвинулся на него Дик.

– А то что? – дернулся Кайманов.

Дик ударил его ногой, прямо через стол – как будто косой махнул. Яна уловила это движение в тот момент, когда его пятка въехала жертве в лоб.

Кайманов упал вместе с креслом, но тут же поднялся. Глаза съехались на переносице, тело повело в сторону, но все-таки он бросился на Дика, ударил его кулаком.

Дик упал на пол, но не от удара, а чтобы провести подсечку. Кайманов плашмя рухнул на спину. На этот раз Дик подняться ему не дал. Он со всей силы ударил его кулаком в солнечное сплетение и тут же ладонью врезал по шее, вырубив жертву.

Он обыскал беспомощного Кайманова, усадил его в кресло за приставным столом, привел в чувство и на всякий случай отошел в сторону.

– Что тебе не понятно, лох? – презрительно спросил он.

– Решение суда можно оспорить, – озлобленно глянул на него Кайманов.

– Как?

– Разберемся.

– Пока ты разберешься, тебя десять раз грохнут.

– Грохнут?

– А ты сомневаешься?

– Ну-у… вряд ли, – пожал плечами потерпевший.

– Это наш город, и тебе здесь ловить нечего. Мой тебе совет, парень, уезжай в свои Покрова. И маме своей привет передавай, и сестрам. Сколько там вашей старшенькой, шестнадцать? Самый смак!

Кайманов со злостью дернулся, но и Дик тоже пришел в движение. Несчастный и опомниться не успел, как снова оказался на полу. И снова его пришлось приводить в чувство.

– Я все про тебя, лох, знаю, – презрительно усмехнулся Дик. – Ты, говорят, в спецуре служил, по чехам работал. Что-то не верится. Врут, наверное.

Он хотел спровоцировать противника и добился этого. И даже схлопотал по физиономии. На этот раз Кайманов смог провести быстрый и сильный удар, но развить успех не успел. Дик ответил ему молниеносной атакой и снова опрокинул на спину.

– Точно, врут… Вот я в спецуре служил, по мне видно, – усмехнулся он, торжествующе глядя на Яну, которая медленно и беззвучно хлопала ему в ладоши.

– Откуда у тебя золото, Кайманов? – спросила она.

– Золото? – вытирая кровь с разбитой губы, озадаченно глянул на нее несчастный.

– Ты за клуб золотом расплатился. Откуда оно у тебя?

– Места надо знать.

– Казаян сказал, что мафия у вас. Нет никакой мафии. Нет за тобой никого, ты сам по себе. Только не говори, что это не так, – усмехнулась Яна, хищно всматриваясь в жертву.

Золото на дороге не валяется, его нужно или добыть, или украсть. Может, Кайманов где-то скрысятничал и теперь боится расплаты по старым счетам.

– Я сам по себе. А золото дед всю жизнь мыл. Он мне наследство оставил.

– Про дедушку расскажешь своей бабушке. А про золото расскажешь ментам… Организовать встречу? – ухмыляясь, спросила Яна.

– Не надо.

Секс – это круто, но есть более острые и яркие ощущения, которые можно получить, например, втаптывая противника в грязь. Глядя на униженного Кайманова, Яна испытывала физическое удовольствие, сравнимое с оргазмом.

– Давай договоримся, ты собираешь свои манатки и сваливаешь в свою деревню, а мы забываем про тебя и твое золото.

– А клуб? – исподлобья глянув на нее, спросил потерпевший.

– Все, ты уволен!

– Это мой клуб.

– Твой. Но только в твоих снах. И золото тебе приснилось, и клуб. Ты меня понимаешь? – наслаждаясь своим превосходством, любуясь собой, спокойно спросила Яна.

– Попал ты, мужик! Конкретно попал! – рыкнул на Кайманова Дик. – Теперь понятно?

– Теперь понятно.

– Сейчас ты уйдешь и навсегда исчезнешь. А если напомнишь о себе, мы поднимем вопрос. Откуда золото? И кого ты кинул? Тебе нужны проблемы?

– Никого я не кидал, – мотнул головой бедолага. – А проблемы мне не нужны.

– Квартиру мы у тебя забирать не будем. Это слишком, – заявила Яна. – Мы ее у тебя купим. За девяносто тысяч долларов. За что купил, за то и продал…

Кайманов подавленно кивнул, соглашаясь.

– Поезжай домой, будь там. Завтра к тебе подъедут. Подпишешь договор, получишь деньги. И уезжай. Машина на ходу?

– На ходу.

– И мой тебе совет, сломай заднюю скорость, – усмехнулась Яна. – Чтобы тебя обратно сюда не занесло. В следующий раз уговаривать тебя не будем. Ты меня понимаешь?

Кайманов понял все, поэтому без лишних слов освободил помещение. Собрал свои вещи, погрузил их в машину и уехал.

– Ну, вот и все! – усаживаясь к Дику на колени, сказала Яна. – Враг разбит и повержен.

– Я ожидал серьезного сопротивления, – потирая скулу, выказывая противнику пренебрежение, сказал он.

– Ну, с тобой никто не может тягаться.

– Да нет, он реально слабак. А говорят, в спецназе служил. Если он и стреляет так, как дерется… Тьфу!

– Может, он стреляет лучше?

– Не знаю… Ты правильно сделала, что на хату его отправила. Завтра человечка зашлем, он ему девяносто штук отгрузит. В свинцовом эквиваленте. А труп ночью вывезем.

– Не надо его убивать. Пусть живет. И девяносто штук ему реально выплатим.

– Шутишь? – Дик возмущенно дернулся, и Яне пришлось подняться с его колен.

– Нельзя загонять хищника в угол.

– Какой он хищник? – презрительно скривился он. – Шакал!

– Тем более. А потом с этой покупкой мы отберем у него фарт. Это умудриться надо было такой клуб за триста штук взять. И квартиру он по дешевке купил…

– Что-то ты не то говоришь! – поморщился Дик.

Яна и сама понимала, что слишком уж расщедрилась. Кайманов знал, на что шел, когда заключал сделку с Казаяном, но все равно сунул свое свиное рыло в калашный ряд. За это и поплатился. В наказание у него можно было забрать все, даже машину.

Но Яна сказала свое слово; и уже неважно, прав Дик или нет: она в любом случае не отменит своего решения.

– Я сказала! – Она резко глянула на него.

– Э-э… – начал было Дик, но осекся, не выдержав ее взгляда.

– Завтра он получит свои деньги и уберется, – закрепляя свое преимущество, сказала Яна. – А если нет… Если его завтра не будет, значит, он что-то задумал. А если он что-то задумал, ты найдешь его и убьешь. Ты его убьешь, а не кто-то!

– Ну-у, ты, мать, даешь! – Дик смотрел на Яну возмущенно и с удивлением, но при этом он принимал ее волю.

– Даю! – по-лисьи лукаво усмехнулась она. – Но только избранным. И я прошу тебя, сделай так, чтобы я не избрала кого-то другого!

Яна двумя руками схватила Дика за лацканы пиджака, сама потянулась к нему и больно поцеловала его в губы. И тут же оттолкнувшись, сплюнула в сторону.

– Я сделаю так, – кивнул он, завороженно глядя на нее.

– И никогда не спорь со мной! – потребовала Яна.

– Э-э!.. – большими глазами посмотрел на нее Дик.

Не ожидал он от нее таких заявок, поэтому собирался возмущенно возразить, но Яна закрыла ему рот поцелуем. На этот раз она не пыталась его укусить, но и на диван не увлекала. Сегодня это еще чужой кабинет, и здесь не совсем безопасно.

Яна велела ехать домой, и Дик не стал возражать.

А утром она отправила к Кайманову человека, который вручил ему девяносто тысяч в обмен на квартиру. В тот же день парень исчез из города. Преследовать его Яна не стала. Она ничуть не сомневалась в том, что неудачник смирился со своим положением.

* * *

Хорошие эмоции – бальзам на больное сердце. Так сказал отец, покидая клуб. Он осмотрел его снизу доверху, вдоль и поперек, все ему понравилось. И техническая оснащенность на уровне, и внешний декор в лучшем виде, и организация работы на высоте. Но больше всего отца радовала сама дочь. Яна сама поставила себе трудную задачу и справилась с ней без его участия. Значит, и во всем другом на нее можно положиться.

– Да, забыл спросить… – Отец остановился у открытой двери в свою машину. – Ты Кайманова под контролем держишь?

– А нужно? – нахмурилась Яна.

Она и сама все знает, но и к совету отца готова прислушаться. Именно эта мысль и отразилась на ее лице.

– Ну, парень он непростой. Золото там какое-то, не с неба же оно свалилось… В спецназе, говоришь, служил… Казай уже дохлый, и у него все есть. А у этого вся жизнь впереди. Он эту жизнь строить будет…

– В деревне Кайманов у себя, сидит, не дергается.

– Уверена?

– Есть сведения…

– Это правильно. Врагов или в расход нужно, или под колпак. В расход не нужно, кровь на себя брать не следует. Если он у себя в деревне, то все в порядке. Пусть там и сидит… – думая о чем-то о другом, с важным видом сказал отец.

– Может, золото моет. Там у них его много. Наверное.

– Золото… Золото – это хорошо. Ну все, поеду я.

Отец поцеловал Яну в щеку, легонько хлопнул Дика по плечу и сел в машину. Домой он поехал по набережной, через главную площадь. Он в Лазурном самый главный, кто посмеет предъявить за нарушения правил дорожного движения? Дураков нет. И Яна когда-нибудь станет центровой осью, вокруг которой все будет крутиться.

Отец уехал, а она отправилась в клуб. Вышибала вышел ей навстречу, открыл дверь.

Яна умела держать свое слово, поэтому Лева Саватеев не вылетел из клуба, как пробка. Но если раньше этот крендель был здесь начальником охраны, то сейчас он – низовое звено в этой системе. А как можно сохранить столь важный пост за предателем?

Яна скользнула по нему холодным пренебрежительным взглядом, прошла мимо, но в холле остановилась и кивком подозвала его к себе. И Дик остановился, с интересом наблюдая за ней. Он как будто понял, зачем ей понадобился Саватей.

– Как там твой дружок?

– Э-э… дома он сейчас, в Покровах.

– Точно?

– Ну, наверное, – пожал плечами Саватеев.

Не хотела бы Яна иметь такого друга. Он с Каймановым в армии служил, должность от него хорошую получил, а продал при первом же шухере. Дик наехал на него, грубо и популярно обрисовал ситуацию. Роберт со своей мафией – это в Лазурном все, а Кайманов – никто. И никто не поможет Саватееву, когда братва возьмет его в оборот. А пострадать мог не только сам Лева, но и его близкие. И над женой могли надругаться.

Саватей все понял и сдал Кайманова с потрохами. Правда, о происхождении золота ничего не сказал, поскольку сам не знал. Эту тайну Кайманов держал за семью печатями.

– Собирайся, в командировку поедешь, – решила Яна. – К своему Кайманову.

– Э-э… А если он знает, что я с вами? – в смятении спросил Саватей.

– Откуда?

– Ну, мало ли…

– Он звал тебя с собой?

– Нет. Просто сказал, что уезжает. Извинился даже.

– Тогда какие проблемы?

– Ну…

– Командировочные – сто долларов в сутки.

– Э-э… Ну, хорошо! – решился Саватей.

– Съездишь к нему, узнаешь о его планах. Может, и про золото что-то выяснишь.

Яна хотела поскорее прибрать к рукам «Аэлиту», поэтому о золоте думала как о чем-то второстепенном. Сибирь, тайга – это все казалось таким далеким и нереальным. Но если она хочет владеть здесь всем, то должна мыслить масштабно. Может, Кайманову известна какая-то секретная золотая жила. Говорил же Казаян, что золотые слитки произведены по кустарно-пещерной технологии. Было бы неплохо прибрать эту золотую жилу к своим рукам.

Но, главное, надо было взять Кайманова под контроль. Потому что так хотел отец. Если Яна этого не сделает, то в Покрова отправятся специальные люди, чтобы зачистить Глеба. Он хоть и неудачник, но Яна не желала ему смерти. Она не такая жестокая, как отец. Хотя и стремится стать такой.

Она выразительно глянула на Дика и едва уловимым кивком указала на Саватея. Пусть займется им, проинструктирует его, придумает легенду, чтобы Кайманов не учуял подвох. Дик – парень толковый, он все может. Да и не женское это дело – работать с тупоголовыми вышибалами.

Яна поднялась на верхний этаж, зашла в приемную. Секретарша Аллочка легко и непринужденно поднялась ей навстречу.

Можно сказать, Аллочка не предавала Кайманова, она просто смирилась перед волей нового хозяина. Дик организовал встречу с ней, а Яна изложила суть дела. Аллочка поняла, что шансов на будущее у Кайманова нет, поэтому приняла ее предложения. Ее даже уговаривать не пришлось. Девочка она грамотная, коммуникабельная и без комплексов. И с Казаяном она спала, и с Каймановым крепко подружилась. И с Яной бы легла, будь на то ее воля. И не брезгливая она, и деньги ей очень нужны. А старалась она не для себя. Через нее и Саватеева Яна держала Кайманова в поле своего зрения, знала все расклады вокруг него, потому с такой легкостью убрала эту фигуру с шахматной доски. Только вот про золото так ничего и не узнала: не смогла Аллочка выпытать этого секрета.

Яна могла бы уволить эту сучку, но зачем? Во-первых, она слово дала, а во-вторых, Аллочка была ценным сотрудником. Она знала о клубе все и могла помочь советом. А то, что она Кайманова сдала, так по-другому и быть не могло. Кайманов – чужак, и у него просто не было шансов найти опору на земле, которая по праву принадлежала семье Роберта Газарова. На земле, которая когда-нибудь будет принадлежать Яне.

Глава 7

Строевой лес нужно рубить зимой. Осенью перед наступлением холодов дерево через корни сбрасывает излишки влаги. И еще зимой в древесине минимальное содержание крахмала. А значит, бревно менее подвержено гниению. И еще в мороз из дерева выходят лишние смолы и соки, а также его покидают вредители-насекомые. Во всяком случае, так считается.

А некоторые, напротив, считают, что зимой дерево, как раз наоборот, более влажное, чем летом, а потому менее устойчиво к возникновению трещин и разрывов. В любом случае дерево нужно сушить, делать это можно на тщательно проветриваемых складах, где лес уложен в правильные штабеля. Но лучше всего сушить лес прямо в срубе. Зимой бревно рубится легче, чем летом, и этим нужно пользоваться. Тем более фундамент для дома Глеб заложил еще летом. Верней, он дал отцу денег на этот проект, и тот его начал.

А сейчас отец ставил сруб. И лес привез, и срубщиков нанял. Работа идет полным ходом, топоры стучат, молотки цокают. Хороший лес, без брака. Лиственница, около сорока сантиметров в диаметре. Полтора этажа, три печи, шесть комнат – из них четыре теплые… Большой будет дом, добротный. Только не радует это Глеба.

Отец очень хотел, чтобы он остался в деревне. И дом начал строить для него. Глеб говорил, что изба строится для них, для родителей, а он и слушать не хотел… Как знал, что Глеб скоро вернется. И ведь вернулся…

Все-таки обул его Роберт со своей чертовой дочерью. И ловко так все провернули, оставив с носом. Обидно. До боли обидно.

И хуже всего, что Глеб ничего не смог сделать с дружком Яны. Драться он, в принципе, умел, но против Дика оказался полным нулем. Не тот у него уровень подготовки, чтобы на равных тягаться с профессионалами. Стрелять у него получается лучше, чем драться. Гораздо лучше…

А стрелять надо. Бешеных собак отстреливают – других вариантов и быть не может. Но не хочется ввязываться в войну. Если бы Яна не выкупила у него квартиру, он бы ввязался. Во всяком случае, он себя на это настраивал. Но что-то сломалось в нем после общения с Диком. Не хочется лезть на рожон.

Да, может, и не надо пытать судьбу. Деньги у него есть, найдет себе девушку, женится, дом в деревне поставит и будет жить не лучше и не хуже других… Ну, не получается у него с красивой жизнью, значит, не судьба. То с одними бандитами проблемы, то с другими. А у него родители, две сестры. Как бы с ними чего не вышло.

Домой Глеб ехал переждать момент, остыть, а уж потом с холодной головой отомстить. Но сейчас он почти уговорил себя. Нет, не выроет он топор войны, не вернется в Лазурный. У Анюты подружка есть, довольно-таки симпатичная девчонка, на ней он и женится.

Аллочку же он забудет как старый сон. Красивая она, доступная, но ненадежная. Не захотела ехать с ним в деревню. Да он ее особо и не уговаривал. Хорошо с ней было, но влюбиться в нее он не смог. Да и не пытался. Любовь – как высокая волна, накроет, и не выберешься. Жаль, что и с Варварой так не будет. Хорошая она девчонка, но не очень-то лежит к ней душа. Но все равно на ней можно жениться. Можно, только нужно ли? Да и не хотел он оставаться в деревне. Вот если бы отомстить лазурской братве и с победой вернуться в родные края, тогда бы он, возможно, успокоился и бросил якорь. Но ведь не отомстит. И не успокоится. Во всяком случае, в ближайшее время…

Глеб тесал бревно, аккуратно обстукивая его топориком. Он мог и не работать, но стоять на морозе без дела глупо. Без работы замерзнуть можно… Кто-то тронул его за рукав.

– Глеб, к тебе гости! – возбужденно сообщила Анюта.

Чуть в сторонке стояла Варвара, ее подружка. Белый пуховый платок на ней, заячья шуба, валенки. В Лазурном так не ходят, но там и холода не чета здешним. Щечки у Варвары румяные от мороза, глазки блестят. Глеб не собирался засылать к ней сватов, но кто-то уже пустил слух о его намерениях. На них уже смотрели как на жениха и невесту. В принципе, он-то и не против…

– Кто, Варя в гости заехала? – подмигнув девчонке, спросил он.

– Да нет, парень из Лазурного!

Глеб увидел, о ком шел разговор. По улице неспешным шагом шел Саватей. Дубленка на нем теплая, шапка меховая, но холодно ему. Южный он человек, к сибирским холодам непривычен.

Кайманов ущипнул себя за кончик носа, разгоняя начавшую стынуть кровь, и прямо с топором в руке направился к гостю. Глеб радушно улыбался, и со стороны могло показаться, будто он просто забыл про топор в своей руке. Но нет, он все помнил…

Глеб подошел к Саватею, резко поднял правую руку, в которой сжимал топор.

– Ну, здорово, дружище!

Лева пугливо шарахнулся от него.

– Эй, братан, ты чего? – с растерянной улыбкой спросил он.

– Извини! – Глеб неторопливо переложил топор в левую руку. Но правую ему не подал.

Пришлось Леве самому тянуть ему руку; Глеб ее нехотя пожал.

– Ты что, не рад мне? – удивленно спросил Саватей.

– Почему не рад? Рад. Какими судьбами?

– Ну, если гора не идет к Магомету… Проблемы у меня.

– Чего так?

Глеб взял Леву под локоть, развернул к дому. Анюта и Варвара обогнали их, сестра на ходу крикнула, что пора уже обедать. И отца она уже позвала…

– Чего, чего… – буркнул Саватей, угрюмо глядя вслед убегающим девчонкам. – Я же у тебя начальником охраны был. Наехали на меня. Сказали, что жизни мне в Лазурном не будет. Думаю, может, к тебе податься?

– Куда ко мне? – Глеб удивленно обвел рукой вокруг себя.

Избы у них на селе в основном добротные, большие, большей частью из лиственницы. Хорошо стоят, основательно, без перекосов, стройными рядами. Дымки в небо из труб струятся, пахнет жжеными березовыми дровами. Снег с дороги счищен, вдоль домов громоздятся сугробы … В принципе, живописная картинка, но в Лазурном по-любому лучше. И цивилизация там, и море… А здесь глушь и тайга. И трудно было поверить, что Саватей говорит всерьез.

– Ну, нормально у вас. Холодно, правда, – поежился Саватей.

– Ты человек южный, для тебя это не холод, для тебя это немецкая смерть.

– Почему немецкая?

– А что русскому хорошо, то для немца…

– Я русский человек! – гордо сказал Саватей и ударил себя в грудь.

– А жена?

– Тоже русская!

– Жена захочет сюда ехать?.. Ребенок у вас маленький?.. Где они сейчас?

– В Лазурном… Там рядом, – немного подумав, уточнил Саватей. – Я их к тетке вывез.

– Вот у тетки бы и оставались, а здесь им не выжить.

– Ну, да, холода лютые. Будем считать, что на разведку съездил.

– Далеко забрался, – усмехнулся Глеб.

– И не говори!

Они подошли к дому, мама вышла на крыльцо, улыбнулась гостю и махнула рукой, приглашая к столу.

– Мы сейчас, дров только возьмем, – сказал Глеб.

Что-то не было у него желания сажать Саватея за стол. Он завел его в сарай, загрузил поленьями. И со всей силы ударил кулаком в подбородок. Лева упал на спину, дрова из рук вывалились на него. И еще с поленницы на него просыпалось.

– Эй, ты чего? – возмущенно простонал он.

Глеб не позволил ему подняться. Он схватил вилы и приставил их к горлу.

– Ты что творишь? – Саватей смотрел на него большими от ужаса глазами.

– Да вот, грохнуть тебя решил! Село у нас большое, но здесь все свои. Я твой труп на санки положу, за околицу вывезу, и никто ничего не скажет. Потому что все свои! – словно высекая слова, проговорил Глеб.

– Это ты о чем?

– И в Лазурном все свои!.. Я думал, ты со мной будешь, но Роберт для тебя больше свой, чем я! Ты предал меня, урод! – Глеб с ненавистью смотрел на Саватея.

– Кто тебе сказал?

– Дочь Роберта сказала! – с самым серьезным видом соврал он. – Яна! Позвонила, сказала, что ты едешь! А знаешь, зачем позвонила? Чтобы ты здесь остался навсегда. Ты же на нее работаешь?

– Я?! – Щека у Саватея задергалась от нервного тика. – Ну да, на нее… В смысле, у нее в клубе работаю… Я не хотел сюда ехать, она сказала, что надо…

– Зачем?

– Посмотреть, как ты здесь…

– Про золото спросить?

– Ну-у… Она что, реально тебе звонила?

– Идиот ты, Лева… И как я мог тебе довериться? – криво усмехнулся Глеб, возвращая вилы на место.

– Что, не звонила? – потирая горло, спросил Саватей.

– С какого хрена она будет мне звонить?

– На пушку меня взял? – Лева глянул на него с беспомощной злостью во взгляде.

Парень он здоровый, а Глеб не из лучших бойцов. Но Лева даже думать боялся о реванше. Ну, свалит он Глеба или даже убьет, а дальше что? Места здесь глухие, зима к тому же – не уйти ему отсюда. Нагонят его мужики, прямо в снегу и закопают…

– Зачем ты предал меня, Лева? – устало, с осуждением спросил Глеб.

– Да не предавал я… – скривился Саватей.

– А на Яну зачем работаешь?

– Так это, не на нее, а у нее. Вышибалой в клубе остался. Жить-то на что-то надо…

– Информацию на меня сливал?

– Ну-у… Они моей семье угрожали.

– Приехал зачем?

– Яна сказала… Она боится, что ты мстить будешь… Ну, не то чтобы боится… И еще про золото просила узнать. Ты что-то там про деда говорил…

– Нет здесь никакого золота. И никогда не было. Так этой суке и скажи.

– Если отпустишь, скажу… – успокаиваясь, сказал Саватей.

– Было бы из-за кого грех на душу брать, – презрительно скривился Глеб. – И твоим хозяевам я мстить не собираюсь.

– Они не хозяева…

– А кто?

– Ну, хозяева… – понуро согласился Лева.

– Плетью обуха не перешибить. Здесь останусь, женюсь, буду жить. Дом вот ставлю.

В дверь постучали.

– Долго вы там? – с кокетливым возмущением спросила Анюта.

Запала она на Саватея, жениха в нем увидела, Глеб сразу это понял.

– Сейчас! Лева мне про жену и сына сейчас расскажет!

На этот раз Анюта выразила возмущение своей походкой. Глеб услышал, как скрипит снег под ее нервными торопливыми шагами.

– Погостишь пару дней. – Глеб угрюмо глянул на Леву. – Отдохнешь с дороги. А потом проваливай. Будешь клеиться к Анютке, убью!

– Да нет, не буду. Зачем это мне?.. Я свою Галку люблю. Я ж ради нее и повелся. Ты правильно сказал, у нас там в Лазурном все свои. Все свои, пока сам чужим не станешь. А с тобой я чужим стать мог…

– Ну, не стал же. Сдал друга, всего-то делов, да?

– Не сдал… – насупился Лева.

– Откуда Яна про Покрова знает?

– Там у тебя в паспорте было… – понурился Лева.

Глеб с пренебрежением махнул рукой – не нужны ему жалкие оправдания.

– Петыга тоже меня продал?

– Витя? Да нет. К нему даже не подъезжали. А так бы и он! – неловко развел руками Саватей. – Ты правильно все сказал, чужой ты в Лазурном. Аллочка знаешь, где сейчас работает? Так и осталась секретаршей. Угадай, почему?

Глеб усмехнулся. И для Аллочки он тоже оказался чужим. И она помогала лазурской мафии выбить его из директорского кресла. А он еще с собой ее звал. Ну, не идиот!

– Никому в этой жизни нельзя доверять. Угадал?

– Извини, не стали мы для тебя своими, – виновато сказал Саватей.

– В этом есть и моя вина, – поморщился Глеб. – Много на себя взял.

– Хорошо, что ты это понял. Хорошо, что с Яной не сцепился… Здесь хоть и холодно, но жить можно. А в Лазурном не выживешь…

– Это угроза?

– Да нет, случай тут был, пацаны рассказывали… Знаешь, из-за чего эта беда с «Аэлитой» началась? За Казаяном серьезные люди стояли, Роберт его терпел, а потом в «Аэлите» на его дочь серьезно наехали. Два каких-то хмыря на пляж ее затащили, изнасиловать хотели. Их, говорят, прямо на месте и утопили. В море вывезли, и все. И с Казаяна за этот беспредел спросили. Он, может, и не при делах был, а все равно спросили. Предлог нашли. Роберт этот клуб на дочь отжимал, а ты влез. Ты же знал, что там за беда, а все равно влез! – распалился Лева.

Глеб сильно хлопнул его по плечу.

– Охолонись! Что было, то было!.. Пошли к столу, ждут нас!..

Все правильно сказал Саватей. Была на клубе табличка «Не влезай – убьет». А он влез. И его чуть не убило. Сам во всем виноват, но все равно до коликов обидно. Однако не об обидах сейчас надо думать, а о будущем. Неспроста Яна отправила к нему Саватея, переживает она за свою безопасность. Вряд ли Лева приехал, чтобы убить его, но все возможно. А еще вполне вероятно, что вслед за ним в этих местах появится реальный киллер. А может, он уже здесь…