Текст книги "Кодекс честного вора"

Парень играючи уложил верзилу на пол и добил его молниеносным ударом в затылок. От удивления у Сергила отвисла челюсть. Но при этом он не стал ждать, когда Леший атакует Рода. Десантник выскочил из-за стола, метнулся к парню. Он успевал ударить его ногой в голову, но при этом совершенно не принял в расчет вора и жестоко поплатился за это. Сергил ударил его кулаком в висок. И бил он со знанием дела, наверняка под его ударом хрустнула височная кость.

Григорьев тоже бросился в драку, но Род уложил и его. А Сергил взял на себя жирного морпеха. Он ударил его в горло, а затем с силой схватил пальцами за губы. Схватил намертво.

– Я тебе сейчас пасть порву, падла! – заорал он, обращая свой гнев ко всем арестантам.

Никто и пикнуть не посмел. А жирный благополучно лишился чувств от болевого шока. Сергил с брезгливостью оттолкнул его от себя, поднял с пола упавшую скатку и отнес ее к шконке в блатном углу. Там и освободил для себя место, расположился. И Рода к себе подозвал.

У окна под работающим «ящиком» стоял плотного сложения парень в камуфляжной куртке. Узкий лоб, вытянутое лицо, но челюсть широкая, тяжелая; поджарый торс, длинные сильные руки, мощные кулаки. Судя по всему, он сам был воякой, но за своих не подписался. И непохоже, чтобы он испугался, видимо, парень просто не хотел нарываться на неприятности. Все правильно, в тюрьме каждый за себя.

– Ты кто такой? – бросив матрас на оголенную койку, резко и зло спросил Сергил.

– Бертолет я. Фамилия Бертолетов.

– Статья?

– Ну, сто пятая…

– Надолго закроют, – скороговоркой произнес Сергил.

Он с опаской смотрел на вояк, которые уже собирались в кучу в районе параши, поглядывая на него. Шушукаются между собой, планы строят, реванш взять хотят. Сергил не мог им этого позволить, поэтому спешил. Род уже рядом, у него просто нет иных вариантов, как держать воровскую сторону. Пацан он, как оказалось, атомный, настоящая находка, но для свиты одного его мало.

– Ну, «десятку» обещают.

– В зону пойдешь, а там тебя из-за этих козлов «опустят». Или даже раньше…

– А я чо? Я не при делах! – насупился Бертолет.

– Монета на ребро легла, тут или с ворами, или против, без вариантов. Ты со мной?

– Ну, с тобой…

– Так это, и я мог бы с вами… – К Бертолету подошел среднего роста, неказистой внешности паренек с коротким, подрубленным снизу носом. На щеке, на лбу и на подбородке – сплошные шрамы.

– Ты откуда такой меченый? – с интересом посмотрел на него Сергил.

– Так это, в драке порезали…

– В одной драке?

– Да нет, в разных… – Пацан сунул пальцы в рукав и выудил оттуда заточку, наспех сделанную из стальной ложки. – «Шкет» моя «кликуха», меня за кражу закрыли…

Сергил кивнул. Сейчас ему любая масть в цвет, а воровская тем более. Статья у Шкета уважаемая, но воровским ходом он вряд ли проникся. Будь пацан реально блатным, он бы сразу подписался за Сергила, не дожидаясь, когда тот войдет в силу…

Разберется он, со всеми здесь разберется. И на понятия, кого надо, поставит, но сначала нужно застолбить за собой власть. Впрочем, это будет нетрудно. Вояки вдруг сдулись, остыли. Поняли, что Сергил перетянул камеру на себя, теперь он в центре, а им ничего не остается, как просить у него прощения. Если так, то зря надеются, Сергил не умеет прощать. Видимость он может создать, чисто для того, чтобы усыпить бдительность соперника, а когда настанет удобный момент, обязательно нанесет удар…

И с Есаулом настал удобный момент. Так все хорошо было, Бузыка повелся на развод, пошел у Сергила на поводу, даже сам вызвался «замочить» Артема… Не надо было брать его на дело. Других пацанов нужно было взять, а Бузыка мог бы заняться Есаулом. Глядишь, и довел бы дело до логического конца. Но нет, Сергил поверил в его фартовость, спустил на Тартакова, на этом и погорел. Подвел его Бузыка: не ту машину к дому подогнал, потому и навалились менты.

Бузыку тоже «закрыли», надо бы связаться с ним, пусть исправляет свой «косяк», пусть заявит, что Тартаков заказал ему Сергила, пусть скажет правду… Только вряд ли Бузыка пойдет на это. «Мокрых» дел на нем нет, менты, возможно, и не знают, что он киллер, а раз так, то светиться он не станет даже под страхом смерти. И сдавать его никак нельзя, Есаул обязательно ухватится за это.

Более того, Есаул наверняка возьмет Бузыку в оборот и узнает, как Сергил настраивал Митю против него. Тогда у него будут развязаны руки. Если, конечно, Есаул действительно собирался следовать букве мирного договора, к которому подвел их Давид. Может, он не собирался прощать Сергила. Может, только ждал удобного момента, чтобы отомстить. Если так, то этот момент наступил. Есаул – уважаемый вор, и тюрьма для него такой же дом, как и для Сергила. Возможно, он уже мутит воду…

Сергил озлобленно глянул на Григорьева, который усердно рассматривал ногти на своих руках. Что, если этот вояка действовал по наущению Есаула?.. Хотя вряд ли, Есаул не подставляет, не разводит на всякого рода «мульках», если он предъявит, то по реальному делу… А он предъявит. Обязательно предъявит. Значит, нужно быть к этому готовым…

Пышные пшеничного цвета волосы, длинная, узкая в талии спина, стройные, с красивыми икрами ноги. Девушка вскинула голову, закрыла обнаженную грудь руками, сделала движение на разворот… Сейчас она повернется к Мите, и он увидит ее прекрасное лицо.

Развернулась. И развела руки. Грудь у нее плоская, волосатая, а лицо – просто ужас, мало того, что уродливое, еще и мужское.

– Чего лежишь? Поднимайся!

Над ним стоял Алхаз, «смотрящий» по хате. Митя простонал, поднимаясь со шконки. Он еще не понимал, зачем его подняли среди ночи, его больше беспокоил облом, который с ним приключился. Если бы Алхаз его не разбудил, блондинка показала бы ему свое лицо и обнажила бы настоящую женскую грудь. Но красотка уже далеко, ее не достать, а Митя здесь, в тюремной камере, дверь в которую почему-то открыта.

– Пошли! – Алхаз подтолкнул его к ней, они вышли в продол и перекочевали в соседнюю камеру, которая была на ремонте. Голые шконки заляпаны побелкой, пол тоже в краске. За дубком с важным видом сидели два кавказца в спортивных костюмах. Они пытались произвести впечатление, разглядывая Митю из-под нахмуренных бровей, и ему действительно стало не по себе, даже мурашки побежали по спине, когда надзиратель закрыл за ним дверь. Два грузина спереди, один сзади, и непонятно, чего ему ждать от этой встречи. Может, это Есаул заслал к нему воров на расправу. Алхаз точно воровской, да и эти двое той же масти.

– Ты чего такой дикий? – с насмешкой спросил грузный кавказец с тонким носом. Он перебирал пальцами четки, разглядывая Митю.

– Не бойся, не обидим, – усмехнулся второй.

Этот был, напротив, худощавый, поджарый, зато нос у него чересчур широкий.

– Если правильно вести себя будешь, не обидим, – добавил тонконосый.

– А что за дела? – Митя расправил плечи. В конце концов, он не какой-то там фуфлыжник. Он, может, и не вор, но братва в камере его уважает. И еще он под покровительством самого Сергила.

– Мы слышали, ты Есаула завалить хотел, – осуждающе качая головой, сказал широконосый.

Воры не представлялись, и Митя мог только догадываться, с кем имеет дело. И вряд ли на него вышла мелкая сошка. Эти двое свободно путешествовали по тюрьме, они запросто попали в закрытую камеру, да еще и Алхаз «шестерит» на них. С этими «буграми» нужно держать ухо востро.

– Так это, я ж не знал, что Есаул в законе…

– Что, и Сергил ничего не сказал?

– Сергил? А при чем здесь Сергил?

– Ну, тебя же вместе с ним «закрыли». Ты с ним работаешь?

– Да нет, он случайно там оказался…

– Где он случайно оказался? – не понял тонконосый.

– Ну, в доме… Ну, где нас повязали… Мы «терпилу» выдернули, а как там Сергил появился, я не знаю…

– Я не понял, ты что, за ментов нас держишь? – вскинулся вор.

– Бузыка, Фатер в законе, он знает, при каких делах Сергил, – прошептал на ухо Алхаз, – так что давай без гонева…

– Давно ты с Сергилом работаешь? – спросил тонконосый Фатер.

– А зачем говорить, если вы все знаете? – мотнул головой Митя.

– Ну, ты в натуре! – Одной рукой Алхаз обвил его шею, а другой приставил к боку что-то острое.

Или нож это, или шило. Одно точное движение гарантировало верную и быструю смерть, а Митя не хотел умирать.

– Да нет, недавно я с ним… Я не знал, что Есаул в законе, ну, и принял заказ… А потом мне Сергила заказали, ну, я понял, что убивать его нельзя, пошел к нему… Тартаков его заказал, я пошел выяснять с этим козлом, а тут менты…

– А Есаула кто тебе заказал?

– Ну, я не знаю…

– Может, Сергил?

– Да нет, он не при делах! – Митя дернулся в объятиях Алхаза, и острие заточки слегка погрузилось в тело.

– А может, все-таки Сергил!

– Хлебом клянусь! Сергил не при делах! Не заказывал он мне Есаула!

– Проблемы у тебя, фраер, серьезные проблемы. Тебя сейчас только правда может спасти. – Фатер смотрел на Митю как на безнадежного больного. Если чудо не случится, то все, и очень скоро…

Но Бузыка не хотел в морг, рано ему еще.

– Есаула мне Белоух заказал, – соврал он. – А потом Белоух мне Сергила заказал. Сказал, что Сергил обычный мужик, но я Сергила знал, мы с ним пересекались. Я знал, что он в законе… Я к Сергилу пошел, сказал, что его заказали.

– Кто такой Белоух?

– Ну, он с бизнесом работал. От бизнесменов заказы принимал… Сергила Тартаков заказал, через Белоуха…

– Как на Белоуха выйти?

– Так это, уже. Все, нет его больше… Нельзя на воров руку поднимать, а он этого не захотел понять… Я и сам это понял, и ему объяснял… – Митя показал, как всаживал нож в Костю.

– Значит, к Сергилу ты пошел уже потом, как заказ на него получил?

– Ну да. – Митя смотрел на вора, пытаясь сосредоточиться.

Фатер пробивал насчет Есаула, хотел знать, кто его заказал, когда. И выяснял он за него, и переживал, и Сергила в покушении на его жизнь подозревал. Возможно, по разные они стороны баррикад, Есаул и Сергил, и Фатер, похоже, на стороне первого. Митя должен был подыграть под этот расклад; он увидел в этом хоть маленький, но шанс.

– Ты сказал ему, что у тебя заказ на Есаула был? – спросил вор.

– Сказал… Он к Есаулу поехал, ну, за меня поговорить… Приехал, сказал, что Есаул наехал на него из-за меня, что проблемы у него из-за меня будут… И у него будут, и у меня… А может, и не говорил с Есаулом. Может, развел он меня… Ну, чтобы против Есаула настроить… – Митя размышлял вслух, и с каждым произнесенным словом настроение все глубже погружалось во мрак.

– Настроил?

Бузыкин подавленно кивнул. Да, в тот момент он действительно готов был решить проблему с Есаулом. Сергил не принуждал его к этому, напротив, даже как будто отговаривал, но ясно было, что ему нужна была смерть Артема…

Глава 12

В природе балом правит Небесная Канцелярия, там решается, какой погоде быть, а в тюрьме свой повелитель ветров и дождей. Как «хозяин» скажет, так и будет.

И «хозяин», по ходу, сказал. Утром в другую камеру перевели Рода, после обеда выдернули Бертолета и Шкета. Король остался без своей свиты. Глядя на Григорьева с его военщиной, Сергил чувствовал себя голым королем. Так хорошо все было, и вдруг почва ушла из-под ног.

Воры тоже могли влиять на погоду в тюрьме – разгонять ветра, разводить тучи, но для этого нужна техника. А Сергил ничем таким не обладал. Он смог наладить связь с другими камерами, вышел на воров, на «смотрящего» по тюрьме, от них пришел прогон, подтверждающий всю полноту его привилегий. Но при этом за ним признали только власть над камерой, а он хотел «смотреть» за всей тюрьмой. Сергил выдвинул претензию, и Резвый взял паузу. Сход по тюрьме нужно собирать, решить вопрос, но пока никаких движений… В общем, он сам создал ситуацию, и теперь не имел морального права обращаться за помощью к «смотрящему». Можно повлиять на самого «хозяина» – денег ему с воли заслать или даже предупредительный наезд организовать, но пока ничего не получается. И начальник тюрьмы человек новый, и его зам по оперативной части тоже здесь недавно – нет у Сергила конов к ним. Казбек пытается навести мосты, но пока голяк… Давиду можно позвонить, вдруг у него есть рычаги, которыми можно изменить ситуацию, но на это нужно время, а тучи сгущаются. День еще не закончился, а Сергил уже остался без свиты.

Но, может, зря он бьет тревогу? Не так уж и агрессивен Григорьев со своими вояками. Не пышут они злобой, не рвутся в бой. Зачем им это? Был прогон, теперь они четко знают, кто такой Сергил, и какой спрос за него будет. А кому нужны проблемы?

Но и на контакт майор не идет. А Сергил не отказался бы от его поддержки. Сам он ему не предложит, гордость не позволяет, но если вояки сделают шаг навстречу то, возможно, сделка состоится…

В таком ключе думал Сергил, когда в камеру заехали два новичка. Один армянин, другой русский, оба внушительного вида, важные, степенные. И на Сергила они смотрели недружелюбно, казалось, будто что-то про него знали.

Сергил принял их, поговорил. Оказалось, что и тот принадлежал к блатной касте, и другой.

– Слышал я про тебя, Артык, – глядя на армянина, невесело сказал Сергил.

На Кирсана он тоже посмотрел с подозрением. Не слышал он об этом пацане, но понял, что с Артыком он заодно. Это ему и не нравилось. Артык не был еще законником, но стоял на положении в системе Деда Хасана. В доминирующей системе. Он чувствовал за собой силу, поэтому мог и предъявить, если вдруг за этим и пришел. Не зря же Сергила весь день одолевало предчувствие грозы. Сначала ветер перемен создал зону низкого давления вокруг него, теперь вот появились грозовые тучи. А еще Григорьев со своими вояками в затылок дышит.

– Так и я слышал про вас, Сергил Гурамович, – вроде бы на «вы», но как-то без особого почтения сказал Артык.

Молодой он еще, тридцати нет, а уже почти лысый. Плешь всю голову съела. А голова крупная, тяжелокостная, черты лица грубые, будто топором рубленные. Приплющенные уши борца, мощная шея, сильные покатые плечи. Кирсан выглядел не так внушительно, не было в нем борцовской мощи, но внутри чувствовался стальной стержень и сильная сжатая пружина. Сергилу казалось, что эта пружина уже снята с предохранителя.

Хотел бы он взять этих двоих к себе в свиту, но ведь не для этого они здесь появились. Сергилу еще не предъявили, а он уже чувствовал дыхание грозы.

– И я слышал. Говорят, ты какую-то девчонку «залохматил», – резко проговорил Кирсан.

Пружина еще не разжалась, но в ней уже что-то щелкнуло. Сергил закрыл глаза и сжал зубы. Потемнели тучи, сгустились, загрохотали.

– Так это правда? – спросил Артык.

– «Мусорская» это правда, – с возмущением глянул на него Сергил. – Подставить меня «мусора» хотят, а ты веришь. Откуда ветер?

– Ну, ходят слухи…

– Какие слухи? Если ты вор, ты должен прогонам верить, а не слухам. Прогон был?

– Нет, прогона не было, – покачал головой Артык.

– Да, но статья есть, – усмехнулся Кирсан.

Сергил прокатился по нему тяжелым взглядом, но парень этого как будто и не заметил. Не сжался он внутри, не просел под взглядом. И в лице не изменился, разве что усмешка стала жестче.

– Это не статья, это подстава!

– Тебя с бабы сняли, а ты говоришь, подстава.

– Это моя баба! И я с ней уже давно.

– А зачем ее тогда усыпили? – не сдавался Кирсан.

Он нарочно заехал в камеру, чтобы спросить с Сергила. И он знал, в каком положении находился вор, поэтому и вел себя борзо. Знал, что Сергил мог рассчитывать только на себя, зато за ним сила – и Артык, и Григорьев со своей гвардией. Кто-то сдал Кирсану все расклады, и непонятно, кто ведет игру против Сергила – или Тартаков со своими связями в МВД, или «смотрящий» по тюрьме, который не хочет делиться с Сергилом властью. А «смотрящий», он из одного течения с Артыком.

– «Мусора» меня на «лохматую» статью раскрутить хотят, – вспылил Сергил, – а вы под них подписываетесь, нельзя так.

– Кто под ментов подписывается? – потемнел от злости Кирсан. – Ты, Сергил, вор уважаемый, не вопрос, но за базаром следи!

– Да нет, пацан, это ты попутал!

– Спокойно, Сергил Гурамович, давайте без пыли! – вмешался Артык. – Вопрос очень серьезный, тут спокойно во всем разобраться надо. Если беспредел был, за него ответить придется… Мы же вам не с пустого места предъявили. Есть статья, есть понятия. Если можете обосновать, давайте, говорите, мы послушаем.

– Послушаете?! А вы кто такие, чтобы меня слушать? Я в законе, а вы кто такие?

– Так это, мы же не спрашиваем, мы просто узнать хотим. А спрашивать на толковище будут.

– Вот на толковище и отвечу! А перед вами тут объясняться не собираюсь!

– Все понятно, – зло усмехнулся Кирсан. – Нечего ему сказать. Катю он по беспределу взял. И крыть ему нечем…

Он выразительно посмотрел на Артыка, и тот кивнул, согласием отвечая на его немой вопрос. Сергил разглядел в этом ответе приговор. Сейчас Артык и Кирсан съедут с разговора и займутся вояками, споются с ними, а ночью нанесут удар. И никто им за него не предъявит. Они же просили у Сергила объяснений, а он их не дал – потому что крыть нечем. У Артыка и Кирсана есть полномочия спросить с него, не зря же Резвый направил их сюда. Не хочет «смотрящий» делиться с ним властью, потому и направил к нему своих демонов.

Артык и Кирсан зажали Сергила в угол, но еще не окружили. Кольцо замкнется, когда к делу подключится Григорьев со своей сворой. А майор не упустит момент свести с вором счеты… Не упустит законный момент…

Нельзя допустить, чтобы Артык и Кирсан снюхались с вояками. Сергил должен срочно сделать ход – и не конем, а слоном. Это должен быть прямой удар, простой, но сокрушительный.

И Сергил его нанес. Незаметно вложил в руку заточку и ударил Кирсана. Резко ударил, быстро… Но рука вдруг оказалась в железном захвате, заточка вывалилась на пол, а в голове что-то взорвалось…

Очнулся Сергил на своей койке. Он лежал на животе, с кляпом во рту, привязанный к шконке. Туловище привязано наглухо – рукой не дернуть. Даже страшно было подумать, что произойдет дальше, но тут неожиданно пришло спасение.

– Шухер! Менты!

Сергил услышал, как открылась дверь, но развязывать его никто не стал. Кто-то всего лишь задвинул занавеску, скрыв и его, и кроватный проем, в котором он лежал на заклании.

– Есаул? – послышался удивленный голос Кирсана.

Сергил зажмурил глаза. Теперь он точно знал, кто затеял этот цирк. Есаул не упустил возможности спросить с него по новой теме, в обход своего договора с Давидом. Сергил «накосячил», и Есаул пришел за ответом. Ему ничего не стоило попасть на «крытый», а «хозяин» помог ему заехать в нужную камеру. Или на постой заехать, или на час-другой… Скорее всего, последнее. Сейчас Есаул посмотрит, как отморозки втаптывают в грязь его врага, и выйдет на свободу, к своей Дарине…

– Здравствуй, Кирсан, – тихо сказал Есаул. – Всем доброго здравия, братва… Мира и благополучия. Что у вас тут за беда? Сергил где?

– Так это, отдыхает… – хмыкнул Кирсан.

– А ты кто такой будешь? – спросил Григорьев.

Есаул не удостоил его ответом. Достаточно было, что Кирсан его признал.

Кто-то подошел к шконке, отдернул штору.

– Это что за беспредел? – возмущенно спросил Есаул.

– Так это, он меня на «перо» хотел поставить! – ответил Кирсан, и в голосе его скрежетнула угроза.

– Ты в законе? – негромко, но с жесткими нотками спросил Есаул.

– Нет.

– А ты, Артык?

– Я на положении.

– Ты не в законе, Артык. Ты не можешь спрашивать с вора.

– Могу. Резвый сказал!

– На тюрьме сейчас четыре вора. Я – пятый. Если Сергил «накосячил», сход собрать надо, решить по этой теме. Как сход скажет, так и будет… Ну, чего стоишь, Кирсан? Распакуй вора!

– Так это…

– Я сказал!

Кирсан и хотел послать Есаула, но не смог, и молча развязал Сергила, выдернул кляп изо рта.

– Думаешь, я благодарить тебя буду? – со злобой глянул на Есаула Сергил. – Думаешь, я не въезжаю? Это все твоя подстава! И ты за нее ответишь!.. Все здесь ответят!..

– Сход спросит, кто виноват, ответит, – скупо усмехнулся Есаул. – И если я что-то сделал не так, тоже отвечу.

– Не так! Все не так!

– Все не так пошло с тех пор, как ты заказал меня, Сергил. С тех пор все не так… Девочек спящих насилуешь… Опустился ты, Сергил. Ты сам опустился, братва здесь ни при чем. И я не стану за тебя предъявлять.

– Я предъявлю!

– Предъявляй, – кивнул Есаул. – Если по делу, предъявляй. А если петлять начнешь, за ментами прятаться…

– Кто за ментами прячется? – встрепенулся Сергил.

– Ты за ментами прячешься! – жестко посмотрел на него Артем.

Сергил не выдержал его взгляда, стушевался. Не было за ним правды, чтобы с достоинством держать разговор. Он действительно спрятался за ментов, после того как Есаул оказался в больнице. Чтобы предъявить Артему, спрятался. Выкрутился он тогда, но сейчас этот момент лучше не поднимать, иначе придется ответить за Катю. По всей строгости ответить. И не важно, хочет Есаул этого или нет.

– Но я не буду тебе за это предъявлять, – с мрачной усмешкой сказал Артем. – Не хочу. И за бабу предъявлять не стану. За нее ты сам с себя спросишь, если ты человек чести…

– Не за что спрашивать! – скривился Сергил.

– Я очень уважал тебя, Сергил. Ты был для меня человеком чести. Я рисовал с тебя свою жизнь. Что пошло не так? Заказал меня, подляну на меня спустил…

– Ты не так все понял. – Глаза Сергила забегали по сторонам, будто в поисках угла, где он мог спрятаться от Есаула. – В тебя человек от Краюхина стрелял.

– Ты Бузыку на меня натравить пытался, туфту ему впарил… Но я не хочу с тебя за это спрашивать. – Артем смотрел на него с холодным презрением. – Я спрошу с тебя за сделку с Темкиным. Ты не пять «лимонов» с него получил. С пяти «лимонов» ты отстегнул на «общак». А получил двадцать пять «лимонов». И с двадцати зажал. Я точно знаю…

– Н-нет, н-не было ничего такого… – Сергил попытался спрятать свои чувства под хорошей миной, но предательски дрожащий голос выдал его.

– Было!

Сергилу показалось, что Есаул резко шагнул к нему, и он шарахнулся в сторону, споткнулся о собственную шконку, сел на нее.

Он старался заносить на «общак» свою долю, не всегда у него это получалось, но еще никто и никогда не предъявлял ему за «крысятничество». Сергил действительно зажал куш с двадцати «лимонов», и братва ему этого не простит. Артем предъявит, а сход спросит. Дадут по ушам и тут же возьмут на нож… А Есаул предъявит. Обязательно предъявит. Сегодня он помог Сергилу подняться только для того, чтобы бросить ему вызов на сходе. Он собирался одержать победу над серьезным противником, а не над каким-то «петухом», и на толковище соберет серьезных людей. Возможно, Есаул и заехал на тюрьму, чтобы организовать большой сход и одержать над своим врагом красивую победу. Что ж, если он собирается это сделать, надо вставить ему палки в колеса. Если сход на тюрьме запалят менты, Есаул ответит за это своей короной…

Если мент не продается, значит, ему мало заплатили. Сергил предложил хорошую сумму, поэтому полковник Дранкин вызвал его к себе на разговор.

– Я так понял, у тебя проблемы, Сергей Гурамович, – с насмешкой глядя на него, ироничным тоном сказал начальник «сизо».

Он уже знал, как оконфузился Сергил, поэтому и позволил себе небрежность в общении с ним. Мог бы подлить масла в огонь и дожарить Сергила, но Казбек все-таки сумел договориться с ним. Полковник и аванс принял, и дверь к своему пониманию отворил. Только сможет ли Сергил с ним договориться? Мужик он серьезный, как по внешнему виду, так и по содержанию. Крупный мужик, мощный, с медвежью статью, даже походка у него косолапая. И внутри у него суровая и бескрайняя тайга, где прокурор – медведь. Он мог и по закону человека задавить, и по беспределу – во всяком случае, так о нем говорили.

– Ты правильно все понял, начальник.

– Ну, я слушаю тебя, вор… Или уже нет? – усмехнулся полковник.

– Я вор по жизни, начальник, никаким «бакланам» со мной не справиться.

– Смотрю, веселое у тебя настроение, Борис Викторович, только совсем не смешно.

– Не было ничего… Это Есаул воду мутит.

– Есаул? – Дранкин иронично повел бровью и взял авторучку. – Так и запишем, Есаул воду мутит. Кто передал? Сергил передал.

– Да, я передал. И ты знаешь, как это называется.

– Знаю. Это называется, тебе терять нечего, – снова усмехнулся полковник.

– Да, так оно и называется, – скривился Сергил.

Положение серьезное, и без потерь для своей репутации из него не выбраться. Он это понимал. И даже готов был остаться без короны, лишь бы выжить.

– И кто-то должен тебе помочь.

– Да, и не задарма.

– Чего ты хочешь?

– Свобода мне нужна, начальник.

– Это не ко мне, а к прокурору.

Сергил покачал головой. Не пощадит его прокурор. Тартаков ушел в глухую оборону – не подобраться к нему, не надавить. И его семья куда-то исчезла, не найти. А еще он деньги прокурорским завозит, потому и не может Сергил откупиться. А обвинения серьезные, одно изнасилование чего стоит… Не выпустит его суд под залог, и Сергил точно это знает.

– Не вариант… «На лыжи» мне встать надо, начальник.

– Ничем не могу помочь, – отрезал Дранкин.

– Сколько надо, столько и завезут.

– Исключено.

Сергил стиснул зубы, глядя на него. На побеге лучше не настаивать, и он это понял.

– Ты же знаешь, проблемы у меня.

– Могу предложить одиночную камеру с усиленной охраной.

– Это не вариант, – покачал головой Сергил.

– Вариант… Зря ты Резвого подвинуть хотел, он тебе этого не простит. И Есаул здесь. Я так понимаю, он тоже с тебя спросить хочет.

– Есаул сход хочет собрать. У тебя на тюрьме сход будет.

– Не знаю, – нахмурился Дранкин.

– А я знаю.

– Знаешь и сдаешь… Да, Сергей Гурамович, прижало тебя.

Сергил заскрипел зубами, разглядывая ногти на своих руках.

– Плохи, видать, дела, – добивал его полковник.

– Дела выравнивать надо.

– Если все нормально будет, одиночку тебе сделаю. И охрану приставлю, чтобы не заходили к тебе всякие разные… Насчет «лыж» и не проси. С зоны уйдешь, есть один вариант, я организую…

– До зоны еще дожить надо.

– А ты с признанием не тяни. Изнасилование на себя не бери, это лишнее, а вымогательство признай. Чем быстрей сделаешь, тем лучше. А я с прокурором поговорю, скажу, чтобы с судом не тянули. Быстро все сделаем, и на этап уйдешь без огласки. Прямиком в зону пойдешь, я организую. Там лесоповал, там уйти можно, и хозяину ничего не будет. Уйти просто, а вот выйти сложно – тайга вокруг, болота. Но если вездеход организовать или, лучше, вертолет… Болота там серьезные, если что-то там из твоих вещей найдут, в покойники запишут. Скажут, что засосало тебя в болото, и даже справку выдадут… Ты меня понимаешь, Сергей Гурамович?

Сергил кивнул. Здесь Москва, контроль и надзор на всех уровнях, если он уйдет в бега, Дранкина не просто снимут с должности, его с позором выпрут из органов. А, может, даже и «закроют». А в таежных зонах все гораздо проще. Договориться с хозяином, уйти в бега и «утонуть» в болоте. А потом воскреснуть, но под чужим именем.

Казбек займется вопросом. Он и «ксиву» липовую сделает, и отель на чужое имя оформит – Сергил поставит свою подпись под дарственной, пока его не ушли на этап… Он сделает все как надо, лишь бы Дранкин не подвел. А он рассчитывает на серьезную сумму, поэтому есть шансы на успех. Главное, что не обмануть его в этих ожиданиях…