Текст книги "Крик из будущего"

Коридор-тамбур не сомкнулся за спиной Хока. Переменная структура не стала изменять форму – ведь в коридоре остался труп, и системы контроля это отметили. Впрочем, уже неважно: маски сброшены, и сейчас в поединке магии и техники всё решит скорость и умение бойцов.

Штампы в центральном не успели перехватить перетекавшего в отсек врага. Один из них так и остался сидеть, не дотянувшись до лежащего рядом на оружейной площадке излучателя; второй хоть и привстал, но большего сделать тоже не смог. Однако их было всё-таки двое, а расправиться одномоментно с обоими, когда ты почти пуст… И орт привёл в действие трофей, не встретив ни малейшего сопротивления своей воле со стороны подавленного магией микрокомпьютера лучемёта.

Слепящий энергетический луч, стиснутый до размеров иглы, яростно затанцевал по тесному пространству десантного отсека. На непрерывный режим ручные боевые излучатели не рассчитаны, несколько секунд такой работы приводят к полному разрушению блок-аккумулятора, но Хок и не собирался сохранить на память вражеское оружие. В окружённой со всех сторон броней и защитным полем сфере центрального отсека летателя выплеснулась энергия, которой с лихвой хватит не на одно доброе заклинание. Конечно, эту Силу ещё надо собрать, однако задача как раз и облегчается замкнутостью точки выброса – внешнее рассеивание минимальное.

Металлопластик переборок, палубы и подволока разукрасило багровыми шрамами. Такую броню даже одиночные импульсы носимых излучателей не пробивают, однако этого и не требовалось. Сидевшего солдата разделало на части, и горящая органика перемешалась с мгновенно расплавившимся металлом и синтетикой. Хок не отслеживал детально, во что именно обратился этот штамп, потому что второй, более проворный, попытался защищаться – тщетно.

Первый, скользящий удар луча не причинил солдату в активированных латах особого вреда, но следующий, когда через долю секунды описавшая петлю сверкающая нить снова упала на руки и грудь штампа, попал в зарядник его оружия. Орта отбросило и довольно чувствительно приложило к переборке, а от солдата осталась только чадящая бесформенная груда непонятно чего, да спинки кресел забрызгало какой-то липкой дрянью.

Хок жадно пил высвободившуюся Силу, радостно ощущая её нарастание. И тут его накрыло.

В пилотской кабине поняли, что происходит. Парализующее заклятье – значит, один из пилотов действительно эл, знакомый с основами боевой магии. Орта спасло только то, что взрыв энергоблока излучателя сбил прицел Хозяину, не слишком сведущему в мысленном управлении энергией. Зато техникой враг владел гораздо лучше.

Штампы проектировались абсолютно послушными воле элов, однако предусмотрительные Хозяева не могли не учесть пусть даже исчезающе малую вероятность нештатной ситуации. Соответствующая программа была заложена в управление структурой энергоотсеков летателя, и офицер запустил её. И будь сознание Хока усыплено – всё, ещё одним из Уцелевших стало бы меньше.

У орта-воина остались доли мгновения до того, как хлынувший со всех сторон в чрево десантного отсека мощный поток жёсткого излучения начнёт необратимо разрывать молекулярные связи в его теле. И путь ему остался всего один – в рубку.

Воспользоваться ведущим наверх вертикальным трап-лифтом нельзя. В отличие от создаваемых входных коридоров эта конструкция была постоянной, и поднимись по ней Хок, он тут же нарвётся на удар в упор, и никакая магия ему уже не поможет. А если попробовать по-другому? Ведь Сила у него имеется…

Испепеляющая всё живое волна затопила центральный отсек, выжигая останки погибших солдат, но больше там никого уже не было. Орт шёл вверх, просачиваясь прямо через металл палуб и переборок летателя. Тело Хока словно растворилось, сделалось частью неживой материи, ставшей прозрачной. К бою в таком состоянии он не готов, зато таким его никто не ожидает. Самое трудное в чарах сквозьматериальной телепортации – это сохранить контроль разума над материей, иначе трансформация станет необратимой. И орт по имени Хок так и останется навсегда вплавленным в металлопластик боевого аппарата штампов.

Подобное воин испытывал во время медитаций, обучаясь выходу из тела. Сознание его, всемогущее сознание высокоразумного существа, существовало сейчас самостоятельно, отделённое от своей материальной оболочки. Он был вне своего обычного состояния; но если при созерцательной медитации время раздельного пребывания тела и духа может быть длительным, то сейчас, когда это тело активно взаимодействует с чуждой ему материей, каждое мгновение на счету. И кроме того, он в бою, а скоротечная схватка и неспешное Познание – вещи очень разные.

Привычные чувства отключились. Хок осознавал сейчас только одно: он движется невесомой дымкой сквозь броню с тем, чтобы в рубке снова стать самим собой. Сейчас… Сейчас… Сейчас…

Свет. Звук. Запах.

Ощущения вернулись.

Всё правильно – его ждали у трап-лифта. Точнее, не ждали, а ждал.

Офицер в чёрно-блестящем стоял чуть в стороне от зева трапа. Светлые волосы, правильные черты лица, крепкая и поджарая фигура хищника. Можно сказать, что такие нравятся женщинам – если не знать, что Хозяевам женщины не нужны. Второго пилота за сенсорным пультом не стоит и брать в расчёт: обычный штамп, только умеющий управлять летателем и сложным комплексом приборов боевого аппарата. Но на всякий случай…

Офицер вскинул голову. Похвально – орт ещё не материализовался, а эл уже почуял его присутствие. Изящный разрядник в руке Хозяина выглядит не столь внушительно, как солдатский лучемёт, но лишь немногим уступит ему по своей разрушительной мощи. Фигура орта проявилась на фоне Развалин, чётко различимых на обзорных экранах и через прозрачный купол кабины, и офицер выстрелил.

Лоскут красного пламени летел прямо в голову Хока, но цели не достиг. Орт переместился, а там, где он только что был, на внутренней поверхности панорамного купола рубки расцвёл невиданный огненный цветок, мечущий во все стороны жаркие пылающие капли. Эл повёл стволом своего оружия, пятная прозрачный металлопластик кляксами разрядов, однако зацепить воина-орта, когда у него есть Сила для чародейства, совсем не просто.

От трёх выстрелов Хок ушёл, четвёртый отбил, хотя его немного опалило. Попутно орт дотянулся до сознания пилота-штампа, ещё только-только понявшего, из-за чего пальба, и выключил его. Второй пилот бессильно обмяк в своём кресле, уронив руки на пульт и свесив голову; из уголка рта штампа выползла струйка тягучей слюны. Пусть полежит – по крайней мере, не ударит в спину. И в этот момент самого Хока швырнуло так, что едва не размазало по металлопластику палубы. Офицер наконец-то попал.

Ещё когда Хок был ростком, он любил играть в «пятнашки». Мальчишки и девчонки метали друг в друга сгустки Силы, и суть состояла в том, чтобы всегда автоматически иметь в запасе достаточное количество энергии для погашения неожиданного удара. Именно неожиданного: ведь невозможно всё время одинаково эффективно перекрывать все направления, откуда этот удар может обрушиться, – на это ни у кого не хватит умения и сил. А ведь надо ещё и в других швырять свои «комки», и на это тоже нужна Сила.

Побеждал обычно самый расчётливый, хладнокровный и умелый, но далеко не самый сильный в простом и даже в магическом смысле этого понятия. Орты-менторы поощряли эту забаву (несмотря на то, что для ростков существовала опасность покалечить друг друга, и такое иногда случалось): ведь умение поддерживать правильный баланс между притоком энергии, её резервом и расходом на защиту и нападение и есть то самое главное боевое качество магического воина, которое позволяет добиться победы.

Хоку доводилось выходить победителем в таких играх, но почти никогда он не мог взять верх над Муэт. Однажды они даже едва не поссорились: девушка обвинила друга в том, что он поддаётся ей нарочно. На самом деле это было совсем не так – Хок изо всех сил стремился победить подругу, чтобы доказать, что он сильнее, и что именно он способен защитить её, как никто другой. Но это было уже потом, когда ростки стали старше…

Память детства не подвела. Хок не сгорел только потому, что сознание его сумело само по себе, следуя боевой привычке, загасить разряд убийственной энергии в пальце от груди орта, истратив на это тот самый неприкосновенный запас, который автоматически образовывался каждый раз, когда Хок брал Силу. Но другого такого чудесного случая сейчас уже не будет.

Проделать над сознанием Хозяина такой же фокус, который так легко и просто получился со штампом, не удавалось – элов ведь тоже учили, и неплохо. Падая под ударом разряда, орт послал короткое заклятье, подкреплённое доброй толикой Силы и нацеленное во вражеское оружие. Офицер прикрылся от прямой атаки, это Хок видел, но атаки косвенной Хозяин явно не ожидал.

Резкий запах палёного мяса защекотал ноздри. Эл разжал пальцы, и разрядник лязгнул о палубу. Рукоятка оружия светилась тёмно-вишнёвым светом, и от неё ощутимо веяло жаром – неудивительно, что офицер не смог удержать её в ладони.

Обезоруженный враг – это наполовину побеждённый враг, однако в том, что абсолютных истин не бывает, Хок получил возможность убедиться лишний раз. Родившийся в руке взлетевшего с палубы орта коротко блеснувший узкий меч – истинный воин предан холодному оружию – со звоном столкнулся с другой сталью, встретившей клинок орта на полпути к шее Хозяина.

Бледное лицо эла, усеянное мелкими капельками пота, оказалось близко-близко. Орт видел глаза врага, чёрные точки сузившихся зрачков, окружённые серой плёнкой радужки, видел подрагивание век. В беспощадных магических поединках нечасто предоставляется такая возможность – ведь магия убивает на расстоянии, убивает быстро и очень эффективно; и нет ни времени, ни желания внимательно рассматривать черты лица противника.

«А ведь он такой же, как мы… – мелькнула краткая и такая неуместная при данных обстоятельствах мысль. – Мы могли бы быть братьями – но мы враги, и один из нас должен умереть…».

Мечи проскрежетали друг о друга, разошлись и снова столкнулись. Бой на равных: Хок изрядно потратился на несколько заклинаний подряд, а Хозяин выложился без остатка, блокируя боль от ожога и создавая себе меч. Эл взял бы энергию прямо от источника летателя – на то он и Хозяин! – но для этого ему надо положить ладони на сенсорные панели пульта управления. Между элом и пультом – орт, и дотянуться до терминала источника офицеру сейчас так же трудно, как попытаться в одиночку, без прикрытия, проникнуть за Рубеж.

Хоку не легче – источник полнится Силой, однако она укутана в экран-защитное поле. Из подземного ручья в Катакомбах испить можно, но сначала надо чем-то продолбить камень, под которым струится поток живительной влаги. У эла ещё одно преимущество: время на его стороне. Хозяину надо продержаться хотя бы несколько лишних секунд, а там происходящее на борту летателя заметят с соседнего боевого аппарата – они же все связаны между собой системами непрерывного обмена взаимной информацией.

Преимущества иногда оборачиваются недостатками. Хоку оставалось только победить – думать о том, чтобы сберечь себя и дождаться подмоги, орт не мог. Отвлечься для плетения какого-то мало-мальски сложного решающего заклятия возможности тоже не было – Хозяин отбивался и нападал яростно и умело, не давая противнику сосредоточиться даже на сотую долю мгновения. И как тысячелетия назад, оставалось полагаться только на старую добрую сталь (пусть даже сотворённую магией), да на умение владеть этой сталью.

Не уступая ортам по своим физическим данным, элы чересчур уповали на могущество машин, забывая при этом, что самая совершенная машина – это всё-таки наделённое Разумом и чувствами живое существо, особенно если природные способности этого существа чрезвычайно развиты.

Хозяин допустил всего одну ошибку – чуть не так пошла рука, – и Хок тут же поймал его на этом. На неуловимо краткий миг в окружавшем эла сплошном шелестящем занавесе веерной защиты образовалась узенькая брешь; клинок орта змеёй скользнул в прореху и дотянулся до красивого холёного лица офицера. Пробившее глаз остриё меча погрузилось в голову эла на ладонь, не больше, но этого хватило для разрушения мозга и для прерывания жизни потомка поколений Хозяев.

Время восстановило свой привычный бег. С того мгновения, когда Хок вошёл в тамбур и до того, как из пронзённого глаза офицера толчком выбросило красным, а меч выпал из его бессильно разжавшейся руки, прошло всего шесть реальных секунд.

Победа далась нелегко – орта шатало. Дышалось с трудом: пятый разряд, пусть даже погашенный, ударил его в грудь с силой каменного кулака. На обожжённой покрасневшей щеке проступали белёсые водянистые волдыри, и болела левая рука, которой он разрубил голову солдата-штампа во входном тамбуре. Надо полагать, обратная трансформация стали в живую плоть прошла не так гладко, как хотелось бы. А заниматься самоцелительством некогда: одержанная победа ещё далеко не окончательная.

Хок положил меч на пульт и бросил взгляд на свесившего голову второго пилота. Надо бы его умертвить, хотя… Хотя лучше дотащить штампа до своих – эрудиты найдут пленному более полезное применение. Затем он освободился от комбинезона и шлема (пришедший в негодность лучемёт орт бросил ещё в десантном отсеке): неприятное ощущение подсказало, что микрочип бунтует, значит, может и укусить. Всё это заняло пару мгновений, не больше, но одно из этих мгновений вышло за пределы отпущенного Хоку лимита времени.

Как-то сразу сделалось горячо. Пилоты второго летателя заметили неладное и применили прощупывающее интенсивное сканирование. Хок знал, почему штампы тут же не открыли огонь по аппарату, на борту которого явно творится что-то подозрительное: причина лежала на палубе. Жизни элов были для созданного Хозяевами сообщества ценностью высшего порядка, и пока на втором летателе надеются, что офицер ещё жив, стрелять они не будут.

Узкий зелёный луч упёрся снаружи в сферу кабины и начал медленно вползать внутрь отравленной иглой. А вот это уже магия – её и увидеть-то можно только магическим зрением. Всё понятно: в боевом режиме защитное поле летателя непроницаемо для просмотра техническими средствами снаружи, но у элов на этот случай припасён канал индивидуальной связи. Игла ищет работающее сознание командира диска и тянется к нему. И игла потребует ответа, который может дать только тот, кто уже необратимо мёртв. Обмануть не удастся – это ведь не микрокомпьютеры дурачить. Во всяком случае, Хоку это не по силам: слишком высокий магический уровень. А когда на втором летателе всё поймут…

Пальцы орта торопливо прошлись по сенсорным панелям управления. Неживые голоса в его сознании забормотали что-то невнятное, требуя каких-то допусков, кодов, паролей… Будут вам пароли: волна магии втекает в мёртвые устройства, изменяя направление тоненьких ручейков слабых токов, журчащих внутри пульта, и подчиняя их воле молодого воина-мага. Хок вбирал Силу, выплеснувшуюся в рубке с разрядами, и тут же питал ею творимые им заклятья. Щелчок – переменная структура энергоотсеков под контролем. Еле слышимый хруст – открыт доступ к источнику. Орта почти физически обожгло – к такому количеству Силы он ещё никогда не прикасался. Энергии много, очень много, пожалуй, даже чересчур много для рядового бойца. Так, защитное поле…

За панорамным куполом рубки полыхнуло.

Диск, паривший над Развалинами и тщетно взывавший к собрату, открыл огонь.

В бортовом залпе типового летателя может быть до четырёх эмиттеров, формируемых в энергоотсеках, и выбрасываемой ими мощности хватит, чтобы превратить квадратную милю руин в озеро расплавленного кирпича. Но сейчас поток ярящегося огня обтёк корпус захваченного Хоком аппарата, как прибой ракушку, и разбился, расплескался на багровые космы, выглаживая неровный склон холма.

Мощь защиты не всегда должна быть равна мощи нападения. Можно погасить атакующую энергию, противопоставив ей силовой эквивалент, но можно и отклонить падающий на тебя сокрушительный удар – этот принцип лежит в основе искусства фехтования. И броневые конструкции боевых машин Настоящих, по которым безвредно скользили бронебойные снаряды, также создавались с учётом хитрых углов наклона плит. Принимая залп врага, Хок перестроил защитное энергополе летателя, заострив его направленную к врагу сторону, – он всё-таки успел.

Дымящийся холм – вершину его попросту срезало – остался позади. Хок дал ход так стремительно, что его вжало в кресло, отключенный пилот-штамп сполз на палубу, а мёртвый эл перекатился к самому зеву трап-лифта, дважды кивнув при этом головой – словно соглашаясь с решением нового командира.

Диск нёсся у самой земли, лавируя среди каменных останков. Солнце поднялось, и руины покраснели: венчики зверь-травы раскрылись, впитывая так необходимый им свет. Теперь Развалины напоминали громадную щербатую пасть, не дожевавшую кровавую трапезу своими обломанными зубами.

Если бы Хок попытался управлять летателем обычным способом, он давно уже врезался бы в какой-нибудь из этих клыков – навыка пилотирования у него не было никакого. Но орт действовал так, как он привык, и так, как его учили: сознание Хока оперировало с энергией напрямую, минуя технических посредников. К счастью для него, летатели имели канал ментального контроля – магии Хозяева отнюдь не чурались. Орт только лишь обошёл те цепи, которые показались ему лишними и совсем не нужными. Простое колдовство – самое надёжное.

Четыре боевых аппарата, продолжавшие планомерный поиск, можно уже было не принимать в расчёт. Они получили извещение, но находились слишком далеко и перехватить дерзнувшего бросить им вызов никак не успевали. Но вот ближайший – этот шёл за Хоком как приклеенный и постепенно сокращал расстояние.

Преследователь летел выше самых высоких руин, по прямой, не петляя и не рискуя налететь на препятствие, и непрерывно бил из всех своих эмиттеров. Имея преимущество в скорости, он чуть отклонялся то вправо, то влево, словно маятник, чередуя задействованные огневые точки и перезаряжая орудия нестреляющего борта. Огненные смерчи перепахивали Развалины, кроша в мелкий щебень остатки бетонных строений и оставляя в истерзанной земле глубокие язвы-воронки, присыпанные дымящимся шлаком и подёрнутые плёнкой стекловидного расплава.

Орт изнемогал. Он вынужден был постоянно изменять конфигурацию защитного поля, отводя рушившиеся на него энергопотоки: штампы ведь тоже корректировали прицел, нащупывая уязвимое место в силовой скорлупе захваченного Хоком летателя. Пока орту удавалось избегать прямых попаданий, но без конца так продолжаться не может. Рано или поздно его достанут – весь вопрос в том, успеет ли он дотянуть до Рубежа, или роковой выстрел настигнет цель гораздо раньше.

Ни войны, ни битвы одной только обороной никогда не выигрываются. Хоку страстно хотелось набрать высоту, послать в Бездну кропотливую возню с защитой и распороть эту проклятую летающую консервную банку одним добрым заклятьем. Распороть так, чтобы горящие обломки летателя разметало бы по всем Развалинам, а хорошо прожаренные ошмётки штампов подъела бы зверь-трава. Но холодный рассудок воина-мага подсказывал ему – не получится.

Да, Силы много – источник клокочет от переполняющей его энергии. Но Сила эта чужая, и Хоку недоставало магического умения легко и просто лепить из неё привычные формы. Он всего лишь воин (пусть даже не из худших), а не эрудит-ветеран, и не Вождь-Старший – с построением мощного атакующего заклинания, достаточного для разрушения боевого аппарата, ему в одиночку не справиться. Ему бы защиту удержать: он и жив-то до сих пор только потому, что идёт на бреющем полёте, прикрывая брюхо летателя близкой поверхностью. Разряд энергии – это не снаряд древней пушки, что летел по строгой траектории: он может поразить с любого направления. Выход один: тянуть и тянуть к Рубежу, прижимаясь к спасительной земле, держать защиту – чего бы это ни стоило – и надеяться, что ему повезёт и в третий раз за это долгое-долгое утро.

Летатель снова накрыло огненным пологом, а когда пламя стекло по изгибам тугих силовых линий, пейзаж уже изменился. Территория, занятая Развалинами, резко оборвалась, словно ограниченная невидимой чертой. Черта действительно существовала: в древности тут проходила окружавшая умерший ныне город кольцевая автострада – тропа для механических повозок, – и все городские строения располагались внутри этого огромного кольца. А за дорогой начиналась Мёртвая Пустыня.

Растрескавшаяся выжженная земля тянулась до горизонта и дальше, до океанского побережья. Там не было воды и не росло ни единой, даже самой чахлой травинки: только порывистые вздохи набравшего разбег Горячего Ветра вздымали облачка чёрного праха над безжизненной плоской равниной. Город, ставший Развалинами, в ходе Самой Страшной Войны отчаянно защищался: его система противовоздушной обороны сбивала с курса летящие к нему крылатые ракеты. Боеголовки рвались на дальних подступах, порождая Мёртвую Пустыню, до краёв напоённую Проклятьем. Город постепенно разрушался, но в эпицентр Адского Пламени не попал: иначе вместо Развалин остался бы один гигантский кратер. Пустыня дышала смертью, но прямо по курсу фиолетовый контур гор опоясывала разрывавшая чёрную монотонность голубая полоска жизни.

Рубеж. Река. Надежда.

Летатель сильно тряхнуло. Вырвавшись за пределы Развалин, Хок смог увеличить скорость; и тогда преследователь, встав на ребро, дал залп из всех своих шести эмиттеров. До Рубежа – учитывая стремительность бега дисков – оставалось всего ничего, штампы вполне резонно опасались упустить беглеца и поэтому поспешили закончить затянувшуюся погоню.

Везение кончилось.

Сосредоточенный залп пробил экранирующее поле боевого аппарата. Большую часть испепеляющей энергии Хоку удалось отвести, но суммарный импульс оказался слишком мощным.

Летатель окольцевало голубовато-белое свечение, а по кромке диска на доброй трети её протяжённости вспыхнуло ярко-жёлтое пламя. Металлопластик горел, точнее, распадался. Залп оказался с магической начинкой, словно стрела с отравленным наконечником. В корпусе захваченного ортом боевого аппарата зародилась саморазогревающаяся реакция распада материи и начала неумолимо пожирать летатель. Край диска размягчался и оплывал, выше и ниже его в теле машины появились углубляющиеся вмятины, лопавшиеся одна за другой. Пульт управления взвыл, захлебываясь сигналами тревоги. Летатель погибал.

По виску Хока скатилась холодная капля пота. Орт видел: уровень Силы в источнике быстро падает. Баланс непоправимо нарушен: вбираемая энергия не перекрывает растрачиваемую. Летатель, дёргаясь, словно живое существо от боли, продолжал свой отчаянный бег к Рубежу, и машину надо было кормить. И надо было держать истончавшуюся защиту – аппарат штампов продолжал обстрел. Правда, бил он уже одиночными – слишком много энергии вложили враги в решающий залп. И они слишком хорошо знали, на что способен загнанный зверь, и берегли силы для парирования его возможного последнего судорожного броска.

Орты умели управлять своим сознанием. Стоя на краю Бездны, воин-маг продолжал хладнокровно просчитывать ситуацию. Летатель штампов огня не прекращает, энергия вокруг хлещет водопадами, и плотность её достаточно высока для быстрой аккумуляции. Источник пока тянет Силу, и если бы дело ограничивалось только поддержанием полёта и подпиткой активной защиты, то всё не так страшно: справимся. Но слишком много энергии уходит на замедление распада, а если заклятье снять, то уже через десяток секунд то, что останется от летателя – и от самого Хока – горячими каплями прольётся на иссушенную Адским Пламенем Мёртвую Пустыню.

Голубая полоска Рубежа превратилась в широкую водную гладь. Серые диски, приближавшиеся к реке, наверняка уже заметили – Стражи Периметра бдят. Вот только разберутся ли они? Хозяева хитры, и их уловки слишком часто оборачивались для ортов большой кровью. Что стоит штампам сымитировать преследование с одной-единственной целью: нанести Уцелевшим очередной удар, а при большой удаче ещё и захватить женщин – сорвать цветы (как они и сделали совсем недавно)? Значит, Стражам надо помочь. Риск? Конечно. Но выхода-то нет: развоплотиться на Периметре ничуть не приятнее, чем распасться на первоэлементы вместе с летателем. Выбрасываться в скользящий полёт ещё рискованней: вне кокона энергополя боевого аппарата Хока сожгут первым же выстрелом. И орт осторожно приоткрыл защиту лобовой части диска, давая возможность своим заглянуть внутрь. Если на преследователе это заметят…

Летатель содрогнулся. Панорамный купол рубки рассекла тонкая ломкая трещина, обзорные экраны вспыхнули и разом погасли. Голоса детекторов, вопивших в сознании соединившегося с контурами управления машиной орта о крайней степени опасности, смолкли, а уровень энергии в источнике пошёл вниз пугающе быстро. Поедающее аппарат жёлтое пламя сомкнулось в смертное кольцо уже по всей окружности диска. Энергоотсеки выплёвывали бесформенные клочья переменной структуры, охваченной распадом. Горящие комки разлетались в воздухе красочными фейерверками, и искры с шипением гасли в воде. Летатель полускользил-полупадал над рекой, умирая – и упорно не желая умирать.

И тут Хок снова ощутил тепло, но теперь уже не угрожающее, а спасительное. Стражи Периметра правильно всё поняли и во всём разобрались.

Вероятно, командир гнавшегося за ортом боевого диска тоже правильно всё понял. Преследователь взмыл вверх, переворачиваясь в воздухе и ложась на обратный курс.

Поздно.

Хозяева избегали приближаться к Рубежу малыми силами и тем более входить в непосредственный контакт с боевой магией Периметра – ведь даже комбинированные атаки с участием сотен машин обычно кончались для них тяжелейшим потерями при ничтожных достигаемых результатах. Однако на сей раз штампы слишком увлеклись погоней за дерзким смельчаком…

Рубка летателя разваливалась. Палуба под ногами сделалась противно-мягкой, связь с контурами управления оборвалась, доступ к опустошённому источнику закрылся. Хок пытался выбраться из ставшей для него ловушкой машины сквозь горящую обшивку – и не мог. Уже теряя сознание, он успел увидеть, как над Рубежом вспыхнул косматый огненный шар, в который превратился оказавшийся в фокусе ударного заклятья боевой аппарат штампов.

* * *

…Глубоко под землёй, под многокилометровыми слоями гранита и базальта, в сотворённой комнате, освещённой мягким живым светом, было тихо. Там, наверху, могут разом вспыхнуть десятки Адских Огней – сюда не донесётся ни звука.

В сердце гор седовласый орт с пронзительным взглядом по-молодому горящих глаз откинулся на причудливо вырезанную из уже несуществующего наверху дерева высокую спинку старинного кресла. Секунду помолчав, он негромко, но веско произнёс:

– Доведите эти тлеющие обломки до входа в Катакомбы. – И добавил. – Этот неуёмный мальчишка заслужил жизнь: будет несправедливо, если он уйдет в Бездну. И потом: у него на борту живой слуга и мёртвый Хозяин, а это тоже ценность.

Сидевший рядом со Старшим в соседнем кресле второй орт, средних лет, с волевым лицом, пересечённым извилистым шрамом через всю щёку от виска до подбородка, молча кивнул и прикрыл глаза, передавая мысленный приказ Стражам Периметра.