Текст книги "Теоретик. Один и без оружия"

– Теоретик, так тебе какую именно? – задал вопрос Гудрон, когда все трое собрались в дорогу и вот-вот должны были отправиться.

Вначале его я даже не понял.

– Ты вообще о чем?

– О бабе, о чем же еще? Какую именно тебе привести? Рост, вес, цвет глаз, длина ног, размер груди? Блондинку, брюнетку, рыженькую? Соглашайся на рыжую: когда крыша ржавая – в подвале всегда мокро. – И, довольный, по собственному мнению, искрометной шуткой, заржал.

– Да иди ты!.. – только и сказал я.

– Пошел, – охотно кивнул он.

Они отсутствовали долго, четыре дня. Самое время начать за них беспокоиться, но, наблюдая за спокойствием Грека, успокаивался и я. За это время мы успели привести убежище в относительный порядок. И даже обзавестись кое-какой мебелью, смастерив ее из досок перегородки, разделявшей одну из комнат. Я как раз занимался чисткой винтовки, когда хлопнула входная дверь, которая наконец-то лишилась замка. Дужку пилили по очереди обломком напильника, используемого мной как огниво.

«Вероятно, Слава с водой вернулся», – решил я. Бельгийская штурмовая винтовка ФН ФАЛ требует тщательного ухода, и потому я всецело отдался своему занятию, когда за спиной раздалось:

– Здравствуйте!

Самое обычное слово заставило меня вскочить как ужаленного, настолько не ожидал его услышать. Вернее, не само слово – незнакомый, к тому же девичий голос.

– Ты кто?!

– Светлана.

Девушка выглядела смущенной, но тем не менее пыталась смотреть на меня с вызовом.

– Ну вот, Игорь, все как и обещал, – заявил возникший вслед за ней Гудрон. – Смотри, какая симпатичная! – с удовлетворением добавил он. – А это вам точно понадобится. – Он поставил на пол забитый чем-то мешок.

– Что это?! – Я переводил взгляд с него на девушку и обратно.

– Надувной матрас. И насос. Так что давай приходи в себя. – Перед тем как выйти из комнаты и прикрыть за собой дверь, он заговорщицки мне подмигнул.

Некоторое время мы со Светланой молчали. Я – по той простой причине, что совершенно не представлял, что говорить и о чем говорить. Раньше меня тоже знакомили с девушками, и с некоторыми из них даже складывалось, но чтобы вот так!..

– Света, лет-то тебе сколько? – спросил я, когда молчание затянулось. – Шестнадцать уже есть? – Старше она и не выглядела.

– Девятнадцать. Почти.

Врет ведь! От силы семнадцать. И то благодаря совсем не детской фигуре.

– Вот паспорт посмотрите, – протянула она документ.

Тот выглядел на удивление новым. Как будто все время пролежал в глубине ящика стола, а не оказался вместе с владелицей непонятно где, на чужой планете. И мне почему-то не удалось удержаться от смеха. Вероятно, нервного, слишком много событий за последнее время произошло. Хотя что смешного в том, что паспорт у Светы оказался с собой?

Люди попадают сюда откуда угодно. Из собственных и чужих квартир, с рабочего места, во сне, из транспорта, прямо с улицы, как в случае со мной. Пытаясь перейти улицу, стоял себе возле перехода в ожидании, когда зеленый человечек на светофоре раздвинет ноги. Когда он их раздвинул, успел сделать шаг, и тут все вокруг потемнело. Следующий мой шаг был уже здесь, в этом проклятом мире.

– Я что-то не то сказала? Или сделала? – Девушка почему-то выглядела расстроенной. Непонятно, по какой именно причине.

Паспорт действительно принадлежал ей. И насчет возраста все оказалось верно.

– Нет. Не обращай внимания. Ты что, на Земле его все время с собой носила?

– Так вышло. Папа попросил купить сигарет, ну я на всякий случай и взяла. На самом пороге магазина все и случилось.

– Как именно?

– Да как у всех, наверное. Голова закружилась, на какой-то миг сознание потеряла, и вот я уже здесь.

Действительно, как у всех.

– Ты присаживайся, – возвращая ей паспорт, указал я на принесенный Гудроном мешок.

Больше и указывать особенно было не на что. Звериная шкура возле стены на полу – мое спальное место, рюкзак в углу да сделанная мною вчера полочка на стене. Красивая, кстати, вышла! Но на полочку сесть не предложишь, а на шкуру получается слишком двусмысленно: понятно же, для какой именно цели девушку сюда привели.

– Спасибо, – сказала она, присаживаясь на мешок, и мы замолчали снова.

Из-за дверей доносился голос Гриши Сноудена. Он его не приглушал, и потому разобрать можно было каждое слово. Гриша распекал Славу Профа, который на время его отсутствия остался за повара.

– Ничего тебе доверить нельзя! – возмущался он. – Ты что, всерьез собирался таким ужином людей накормить?! У нас же гостья! К тому же Игорю этой ночью много сил понадобится по известным причинам. А ты кашу затеял!

Слава лениво отбрехивался:

– Ну так с мясом же!

– Я и говорю, что мясо с кашей нужно, а не наоборот.

– А какая разница?

– Разница в том, что мяса должно быть много. После кашки ты много по бабам бегал?

Девушка не могла не слышать его рассуждений, но никак не реагировала.

– Света, ты откуда? – спросил я, чтобы забить своим голосом Гришин треп.

– Из Воронежа.

– Я не про Землю.

– Из Самолета. Или с Самолета, не знаю, как правильно. Какое-то глупое название.

Согласен полностью, дурацкое оно.

– А в Шахтах вы были?

– Нет. Сразу сюда пошли.

Янис в том случае, если на меня есть заказ, должен забрать в них Настю. Но не забрал. Говорит ли это о том, что заказа на меня нет? Совсем необязательно. Спросить про заказ у нее? Вряд ли она знает хоть что-то. Гудрон назвал меня Игорем, что для него совсем необычно – я практически всегда для него Теоретик. Кстати, и для Гриши тоже. Понимать это следует так: от Светланы скрывают, кто я.

Не придумав ничего лучшего, уже собрался спросить у девушки, как там, мол, жизнь на Самолете, когда за дверью послышались шаги. Вслед за этим раздался стук в дверь и донесся голос Гудрона:

– Не помешаю? Ужинать пора, только вас и ждем.

«Нет, ну надо же, какой он, оказывается, тактичный!» – с иронией подумал я.

Гудрон, который даже по сухой траве умеет ходить бесшумно, топает как слон. Еще и эта его фразочка: «Не помешаю?» Нет чтобы просто позвать оттуда, что называется у нас кухней, мы бы отлично услышали. Как слышали, например, Гришу.

– Уже идем, – откликнулся я, откровенно на него злой.

Из-за Светы. Вернее, из-за того, что он ее сюда привел. Как на случку. Девочка красивая, спору нет. И голосок приятный, и фигурка на загляденье. Но нельзя же вот так, как он! На всякий случай я нащупал в кармане жадр: вдруг все вернулось? Зажал его в ладони, подержал некоторое время… И, разочарованно вздохнув, сказал:

– Света, пошли ужинать.

В каше действительно было больше мяса, чем того местного злака, из которого ее варят. К тому же Гриша навалил мне почти полный котелок. Глядя на посудину, я зло пыхтел: меня что, заодно на убой решили откормить?! К тому же, если все съем, мне ведь ни до чего будет. А может, это как раз и есть выход из ситуации? Нет, зная язык того же Гудрона, точно не выход. А если и выход, то временный.

– Ты ешь, Игорь, ешь! – Несмотря на серьезный вид и тон, глаза у Славы откровенно смеялись. – Мы много приготовили, так что при желании еще и добавка будет.

Его бы на мое место! Но, представив, что Светлану привели именно к нему, почему-то почувствовал нечто вроде укола ревности. Собака на сене – вот кто я, пришла ко мне мысль, заставив усмехнуться.

Я осторожно скосил глаза на Свету. Она, не отрывая взгляда от миски, ела с аппетитом. Интересно, как сумели уговорить? Ну не угрозами же? Зная того же Гудрона, определенно нет. Он циничен донельзя, но настолько же и порядочен. Одно с другим уживается вполне охотно.

Хотя, если ненадолго воспользоваться цинизмом того же Гудрона, стать наложницей эмоционала, или даже одной из нескольких, для девушки в этом мире – удача та еще. Никаких тебе забот, катайся как сыр в масле и знай только – ублажай. Правда, с определенной долей риска: если его придут убивать, много шансов, что в живых не оставят никого. С другой стороны, где его здесь нет, риска умереть в любое мгновение? В любом поселении, какое ни возьми, безопасность – понятие относительное. Исключение составляет только Вокзал с его строгими порядками, где за любую агрессию, даже обычную драку, гарантированно лишают жизни.

Первой из-за стола ушла Света. Девушка явно догадывалась, что ее присутствие заставляет говорить нас только о всяких пустяках. Еще она предложила позвать ее, если будет нужно помыть посуду. На что Янис ответил:

– Отдыхай, без тебя справимся.

Едва за ней закрылась дверь, как Грек сразу же спросил:

– Ну что, разведчики, каковы результаты вашего рейда?

Гудрон начал с главного:

– Заказ на Теоретика точно есть.

– Быстро до Самолета вести дошли, – удивился Слава.

– Чему ты удивляешься? – пожал плечами Гудрон. – Насколько мне помнится, там радиостанция появилась чуть позже, чем на Вокзале. Вон в Фартовом в скором времени вообще сотовую связь грозятся наладить. Нисколько не удивлюсь, если при нашем следующем визите туда она уже будет. Это ты у нас ботан, у меня самого руки только под оружие заточены, а у других они откуда нужно растут.

– За ботана ответишь.

Перед тем как сюда попасть, Слава намеревался защитить кандидатскую, связанную с чем-то таким, о чем он постоянно рассказывает, – о том, как устроен мозг. Так что Гудрон был недалек от истины. Ну а сам Слава просто шутил.

– Борис, ближе к делу, – потребовал Грек.

– Собственно, все. Заказ есть, а сколько людей под него подписались – остается только догадываться. Но, думаю, их хватает с избытком: сколько помню, никогда еще такого приза за единственную голову не выставляли.

– Янис, а ты почему один? – Грек переключил внимание на Артемона. – Настя где?

– В Шахтах ее нет, – объяснил Янис. – Оказия подвернулась, и она на Вокзал отправилась. Вообще-то мы довольно долго там должны были быть, вот и захотела сюрприз устроить. Кто же мог знать, что все так повернется?

Вот даже как? Получается, вначале они на Шахтах побывать успели, перед тем как на Самолет пойти.

– Одна только надежда, что с Теоретиком все образуется. – Гудрон посмотрел на дверь, за которой скрылась Светлана.

«Тогда у вас будет причина для чего рисковать», – мысленно закончил за него я.

Глава вторая

– Игорь, я тебе не нравлюсь? Страшная я?

Отнюдь нет. Симпатичная барышня с красивой фигурой, у которой все на своих местах. В любой другой ситуации я начал бы терять голову от твоей близости. Но не сейчас.

Мы остались со Светланой наедине, за плотно закрытыми дверьми, и самое время заняться тем, на чем так настаивает Гудрон. К тому же дама согласна и ясно давала это понять. Нет, я, как и большинство мужчин, совсем не прочь оказаться с женщиной в постели уже на второй минуте знакомства. Ну а после всего можно и именем поинтересоваться. И все-таки как-то не по-людски.

– Света, а как все получилось? Почему ты согласилась сюда прийти?

– Ко мне этот ваш Борис подошел. Его еще Гудроном называют. Что, спрашивает, плачешь?

– А ты плакала?

– Ну да.

– Почему?

– Мне Парамон сказал вечером к нему прийти. Надеюсь, понимаешь зачем. Иначе, говорит, сам тебя найду, сделаю что хочу, но в наказание отправлю в Фартовый, в одно веселое заведение. Слышала я, такое уже случалось.

– Парамон – это кто?

– Главный на Самолете. Всем командует, все его слушают. А куда денешься? У него в помощниках такие бандитские рожи! Их много, человек десять, и все оружием обвешаны.

– А парня у тебя нет?

Который смог бы за тебя заступиться.

– Нравился мне один. И я ему тоже нравилась. Только Парамон что-то такое ему сказал, и он начал обходить меня далеко стороной. Еще и делать вид, как будто в упор не замечает.

– А дальше-то что было?

– Борис выслушал меня и говорит: пошли с нами! Туда, где не то что Парамон, черт лысый тебя не достанет. Заодно поможешь хорошему человеку – у него сейчас проблемы огромные.

– Мне, что ли?

– Именно. Ты бы знал, как он тебя расхваливал! И такой весь и этакий, и вообще! Как будто сватал. – Девушка улыбнулась и тут же зарумянилась. – В общем, согласилась я.

– И ты не побоялась пойти с незнакомыми людьми непонятно куда?

– А что мне было терять? К Парамону в постель прыгнуть? Ты бы только знал, что про него рассказывают! – Ее передернуло от отвращения. – Или угодить в Фартовый. В то самое заведение, неземную страсть под мужиками изображать, чтобы они сверх оплаты несколько лишних пикселей кинули. Мне подобного по горло хватило, когда только сюда попала. – Светлана осеклась, решив, что сказала лишнее. После секундной заминки продолжила: – В общем, удачно мы друг другу подвернулись: я Гудрону, и он мне. По крайней мере, так я считала раньше.

– А теперь так не считаешь?

– Теперь не знаю. Тебе не нравлюсь и куда мне? Назад, к Парамону? Или к этим в кровать по очереди, чья подойдет? – Светлана движением головы указала на дверь.

– Они не такие, на их счет можешь даже не беспокоиться.

– Верю на слово. – По лицу Светланы было понятно, что дело обстоит как раз наоборот. – Только что это меняет? Остальное ведь никуда не делось!

Не делось. Трудно в этом мире девушке вести нормальную жизнь, если заступиться за нее некому. Да что там трудно, практически невозможно.

– Игорь, я действительно тебе совсем не нравлюсь? Вообще ни капельки?

– Нравишься. Причем очень.

– Тогда давай представим, что все не так, как сейчас.

– А как именно?

– Как будто мы познакомились на вечеринке, например. И между нами искра проскочила.

«Ее настойчивость – непременно работа Гудрона. – Я обнимал девушку, которая уже сидела на моих коленях. – Иначе объяснить невозможно. А ты, Игорь, перестань ломаться словно красна девица! Ладно бы Светлана была старой уродиной, так нет же. Не поймут тебя люди. Да и сам ты себя ни за что не поймешь».

Выйдя из комнаты, я обнаружил всю нашу компанию в сборе. Слава в очередной раз рассказывал что-то занимательное, и все внимательно его слушали. В скудном на развлечения мире рассказы Профа всегда вызывали огромный интерес. Ну а чем еще можно заняться, когда все дела уже сделаны, но ложиться спать еще рано? Там, где нет необходимости соблюдать режим тишины, чтобы вовремя услышать подозрительные звуки? Еще Боря Гудрон может спеть – у него замечательный голос. Но для этого всегда нужны гитара и его настроение. Эти два фактора складывались довольно редко. Завести Славу куда проще, и особенно в этом преуспевал Гудрон.

– Люди далекие от всего того, что связано с изучением мозга, – рассказывал Проф. – убеждены в том, что мы, мол, используем всего лишь десять процентов его возможностей. Но стоит нам научиться использовать его возможности хотя бы наполовину!.. Мы начнем творить такие чудеса! Так вот, когда в человеческом мозге вдруг заработали двадцать процентов нейронов – это эпилептический припадок. Хорошо работающий мозг – это мозг, в котором работают не десять процентов, а семь. А еще лучше пять. Потому что качество работы нашего мозга зависит от того, что работают только нужные нейроны, а остальные им просто не мешают. Не создают так называемый шум, мешающий работе нужных.

Слава на миг умолк, собираясь с мыслями, и тут он увидел меня. Вслед за ним, откликаясь на его реакцию, и все остальные. В ответ на их вопросительные взгляды я развел руками и даже головой мотнул: не помогло. В том, что женщины здесь совершенно ни при чем, у меня была уверенность с самого начала. Дело в другом. В чем-то незначительном, в какой-то мелочи. Но в чем именно?!

– Теоретик, ты с ней точно того? – Подозрительности в голосе Гудрона хватало с избытком.

Тебя там со свечкой не хватало, чтобы смог убедиться лично!

– Плохо дело, – вздохнул Гриша.

Грек, соглашаясь, кивнул.

– И что мы теперь предпримем? – спросил Янис, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Самому бы знать точно, – пробормотал Грек. И куда громче сказал: – Есть у меня одна мысль. – А когда все на него заинтересованно посмотрели – Георгич именно из тех людей, которые могут найти выход практически из любой ситуации, пояснил: – А не отправиться ли нам к пику Вероятности прямо сейчас? Не то чтобы на ночь глядя, а не откладывая надолго? Как вы на это смотрите?

После чего посмотрел на всех по очереди. В том числе и на меня.

Признаться, из комнаты я выходил с некоторой опаской. Как бы то ни было, лучшим выходом для всех было избавиться от меня тем или иным способом. Например, Грек вполне мог сказать: «Знаешь, Игорек, поразмышлял я тут на досуге, с людьми посоветовался… И пришел к выводу: расходятся наши с тобой пути-дорожки, ты уж не обессудь. Оставим мы тебе того-сего сколько сможем, ну а дальше как-нибудь сам».

И я бы понятливо кивнул. И еще подумал бы: хорошо хоть живым оставили. Держать постоянно при себе такую бомбу – это даже не месть гвайзелов, которая у них заложена чуть ли не на генетическом уровне. Или не то же самое от перквизиторов. Есть тут такие. Не животные – люди, но куда их хуже!

Гудрон однажды на мой вопрос – что делать, если вдруг потеряюсь в джунглях, ответил:

– Ждать. Оставаться на месте и просто ждать. Пока мы сами тебя не найдем. Если будем искать. Иногда пожертвовать одним человеком – означает спасти остальных.

Так что понять Грека я бы смог. О пике Вероятности мне доводилось услышать единственный раз. Все, что понял, – путь к нему невероятно тяжел. Но и наградой становится шанс вернуться на Землю. Шанс больше теоретический, но вдруг он и вправду есть?

– Георгич… – тяжело вздохнул Гудрон. – К походу туда хорошенько подготовиться нужно. Одних патронов сколько понадобится! А у нас их по пальцам перечесть.

– У тебя другие варианты имеются? – живо поинтересовался тот.

– Вот чего нет, того нет, – мотнул головой Гудрон.

– А ведь Георгич прав! – вступил в разговор Гриша Сноуден. – Если разобраться, риск для нас есть везде. Но туда хотя бы есть из-за чего идти. Бесконечно скрываться мы не сможем. Прижучат однажды где-нибудь в тухлом месте, а у нас к тому времени и отстреливаться будет нечем.

– А почему бы нам вначале на Вокзал не заглянуть? – предложил Янис. – На его территории нам точно ничего не грозит. Заодно и патронами разживемся, и всем остальным, что может понадобиться.

На Вокзале находится Настя, и стремление Артемона туда попасть вполне объяснимо.

– Снова через ту же самую долину? – резонно спросил Гриша. – К Вокзалу другой дороги нет, и нам ее в любом случае не миновать.

– Собственно на Вокзал для начала я и хотел предложить отправиться, – сказал Грек, когда все желающие высказались. – Там и Теоретику относительно безопасно будет, пока мы не подготовимся.

Именно что относительно. За убийство на Вокзале карают смертью. Но ведь убить можно и так, что не останется ни свидетелей, ни зацепок. И все же риск куда меньше, чем поймать пулю в лесу или в любом другом поселении.

– Ну так что скажете?

– А что тут говорить? – ответил за всех Слава Проф. – Дорога на Вокзал нам знакома, а пик Вероятности стоит любого риска.

– Тогда всем отдыхать до утра. Детали обсудим завтра.

– Теоретик, – услышал я в спину голос Гудрона. – Ты старайся, старайся! Возможно, все дело именно в старательности и заключается.

И непонятно было, всерьез он говорит или шутит, – у него так всегда.

– Света, тебе часто говорят, что ты красивая? – Я любовался фигуркой девушки, которую ничего не скрывало. – У твоего Парамона губа далеко не дура!

Светлана ойкнула, прикрываясь одеждой, которую не успела надеть. Она, вероятно, считала, что я все еще сплю.

– Во-первых, Парамон не мой. А во-вторых, ты зачем подглядываешь?!

– Как будто бы теперь имею полное право, – самодовольно заявил я. – И вовсе даже не подглядываю, а любуюсь!

– Все, теперь можешь любоваться сколько угодно. – Светлана успела одеться полностью.

После проведенной вместе ночи между нами больше не оставалось той легкой напряженности, которая присутствовала накануне. Помимо того, на чем так настаивал Борис, мы и поговорить успели, и посмеяться, и немного взгрустнуть, вспоминая оставшихся на Земле близких.

Ближе к утру нас вдруг одолел голод. Такой нешуточный, что мне пришлось сделать вылазку. В полной уверенности, что обязательно что-нибудь обнаружу. И конечно же нашел. Завернутые в тонкие лепешки кусочки тушеного мяса. Целых полкотелка. Вот только какой-то негодяй, несомненно Гриша, поставил котелок у самой двери. В него я и угодил ногой, едва только вышел. Крышка со звоном улетела куда-то в темноту, благо что сам котелок устоял, а его содержимое не вывалилось, что было бы обидно. Прижимая котелок к груди, я успел юркнуть обратно за дверь, в то время как по стенам заметался луч фонаря и раздались шаги дежурного. Судя по бормотанию, именно Гриши. Закрывая дверь, впопыхах немного переусердствовал, и потому бесшумно у меня не получилось.

Плечи девушки тряслись от сдерживаемого смеха.

– Игорь, ты… настоящий… ниндзя! – прижимая к лицу ладони, едва сумела выговорить она. – Неслышный во тьме ночи как лунный свет, как тень, как легчайший порыв ветерка!

– Зато посмотри, что у нас теперь есть! – с законной гордостью добытчика заявил я.

Потом мы снова занимались любовью, и я искренне был благодарен Гудрону. Нет, не за вовремя, пусть и вынужденно, подвернувшийся секс, по которому, чего уж лукавить, успел соскучиться. На месте Светланы могла оказаться совсем другая девушка. Не такая, которую понимаешь с полуслова и которая с полуслова понимает тебя. И с которой есть о чем поговорить. Или даже просто помолчать, тесно прижимаясь друг к другу. Вероятно, Света чувствовала нечто подобное, поскольку призналась:

– Знаешь, Игорь, жаль, что нам пришлось встретиться при таких обстоятельствах. И все равно я рада, что человеком, о котором рассказывал Борис, оказался именно ты, а не кто-нибудь другой.

– Молчи! – И я закрыл ее рот поцелуем.

Понимаю, о чем ты хочешь сказать. Обстоятельства заставили тебя лечь в одну постель с незнакомым мужчиной. Но ведь нам хорошо вдвоем и к чему тогда лишние слова?

К обсуждениям предстоящего похода приступили сразу после завтрака. И самым насущным вопросом стало малое количество патронов.

– На десять минут приличной перестрелки, – как выразился Гудрон.

– Или на одну-единственную встречу с гвайзелом, – добавил Янис.

Агрессивность местной фауны к человеку действительно была проблемой. Пройдет какое-то время, и за редким исключением все ее представители начнут старательно его избегать, уяснив, что агрессия обходится себе дороже. Вот только когда оно наступит, это время, и наступит ли вообще?

Как и все остальное прочее, патроны попадали сюда с Земли. Случалось, во множестве, и тогда цены на них стремительно падали. Но бывало и так, что они становились острым дефицитом. Предугадать невозможно, они появлялись в разных местах и без всякой периодичности, а потому все, кому стрелять приходилось часто и помногу, считали своим долгом и даже обязанностью запасаться ими впрок. На базе Грека в Фартовом их было запасено достаточно для того, чтобы не беспокоиться о них в течение какого-то срока. Но она далеко и находится в противоположной стороне от Вокзала.

У меня самого к ФН ФАЛу оставалось всего сорок четыре штуки. Получалось, два полностью снаряженных магазина и третий, в котором патронов не хватало даже на четверть от его емкости. Причем все как один с экспансивными пулями, которые у покрытого труднопробиваемыми роговыми пластинами гвайзела только чих и вызовут. А ту же пыжму, с ее толстенной шкурой, лишь не на шутку взъярят. И неполная пригоршня к нагану. С таким запасом к пику Вероятности точно не сунешься.

– Вот и выходит, что Вокзала нам не избежать, – выслушав отчеты о количестве имеющих боеприпасов, сделал вывод Грек.

– Может, по дороге чем-нибудь разживемся, – предположил Сноуден. И добавил: – Если очень уж повезет.

– Гриша, с тех пор как ты здесь, много раз тебе везло? В том числе и на патроны? – скептически усмехнулся Гудрон.

– До сих пор живой и это ли не везение? – обоснованно парировал Сноуден.

– Ну разве что. Но как бы то ни было, сидеть здесь резона нет. Георгич, когда отправляемся?

– Завтра с утра, – не задумываясь ответил тот. – Сегодняшний день на подготовку, а завтра с первыми лучами в путь. Игорь, за Светлану отвечаешь головой!

– Понял, – кивнул я.

Хотя ответчик из меня пока тот еще. Нахожусь здесь без году неделя и о многих опасностях знаю только понаслышке. Но все, что смогу, сделаю точно.

К своим обязанностям наставника я приступил незамедлительно, едва только вернулся в комнату.

– Значит, так, Света, завтра отсюда уйдем.

– На Вокзал? – Девушка то ли подслушивала наш разговор, то ли догадалась сама.

– Именно.

Первым делом возникла проблема с рюкзаком. Отправляясь с Гудроном, Светлана пошла в чем была. И благо на ней оказались брюки, а не платье или вообще зауженная юбка. Ничего против них не имею, но созданы они не для путешествий по дикой, сильно пересеченной местности.

– Придется тебе мой рюкзак нести, своего-то нет, – пошутил я.

– Понесу! – Она с готовностью кивнула. – Ты не беспокойся, я сильная! И выносливая. Знаешь, сколько лет фигурным катанием занималась!

Не знаю, но фигурка у тебя действительно что надо! Благодаря именно катанию или папа с мамой больше причастны – не важно. Важно другое. Тут больше пригодилось бы не умение хорошо кататься на льду, а также красиво и высоко задирать ножки, – навыки стрельбы. Потому что как за тобой ни следи – обязательно возникнут моменты, когда именно такие навыки тебя и спасут.

Я невольно улыбнулся, представив следующую картину. Света из последних сил прет мой рюкзак, а веса в нем будет килограмм тридцать как минимум. Ну а сам я, скрестив руки на груди и положив винтовку на сгибы локтей, иду себе, насвистывая какую-нибудь мелодию, зорко поглядывая по сторонам – ничего ниоткуда ей не грозит?!

– Игорь, не надо смеяться, я серьезно говорю! Точно обузой не буду!

– Даже не думал. Это я своим мыслям. Рюкзак мы тебе из мешка соорудим. – Хотя бы из того, в котором Гудрон надувной матрас приволок. – Но это потом. Сейчас у нас есть куда более важное дело.

– Какое именно? Уж не это ли? – Она указала глазами на постель.

Ничего не имею против, но не получится. Да, дверь прикрыта, но на ней нет ни замка, ни щеколды. К тому же она еще и открывается наружу, и потому в самый неподходящий момент может кто-нибудь заглянуть. Так что придется до темноты отложить.

– Ты оружия боишься?

Что тут говорить о девушках, когда многие мужики берут его с опасением? А иные даже со страхом: вдруг пальнет?

– Не знаю даже, – честно призналась она. – Я никогда его в руках не держала.

– Надержишься еще! – твердо пообещал я. Мысленно добавив: если жизнь тебе дорога. – Теперь смотри. Это револьвер системы наган. Устройство объяснять не буду, главное, научись им уверенно пользоваться.

Ну а что еще я мог предложить? Не свою же штурмовую винтовку весом почти в пять килограммов? Тут иной раз и сам начинаешь жалеть, что когда-то выбрал именно ее, а не что-нибудь полегче и не такое габаритное.

– Выстрелить из него можно двумя способами: сразу нажав на спуск или заранее взведя курок. Во втором случае и точнее получится, и усилие для выстрела меньше. Но не всегда на это есть время. Теперь возьми его двумя руками и вытяни их. Но не до конца, оставь чуть согнутыми.

Рассказывая, встал позади Светланы, плотно к ней прижимаясь. Тут же в голову полезли блудливые мысли, а глаза скосились на дверь: можно что-нибудь придумать, чтобы ее было снаружи не открыть? Например, веревку привязать?

«Нет, не получится, – разочарованно вздохнул я. – Некуда ее приматывать, даже дверной ручки нет».

– Чтобы попасть точно в цель, необходимо совместить целик и мушку.

Здесь мне вспомнилось, что такое совмещение называют еще «поженить мушку и целик», отчего глаза снова скосились на дверь. А что, если в двери просверлить отверстие и пропустить веревку сквозь него, завязав снаружи узел? И если вставить в щель между кирпичами нож, появится возможность туда ее намотать.

И сразу же себя одернул: не так много времени у Светы на освоение револьвера. Особенно учитывая, что осваивать придется чисто теоретически: нет у меня к нему достаточного количества патронов, чтобы часть из них потратить на обучение.

– Кстати, ноги тоже нужно немного согнуть в коленках, – продолжал наставлять я. И, не выдержав, поцеловал ее в шею ниже уха. – Понятно?

– Да.

– Ну тогда нажми на спуск.

– А он не выстрелит?

– Нет. – И в голову бы не пришло при первом знакомстве с оружием подсовывать заряженное.

– А как лучше сделать – сначала вот эту штучку сюда потянуть? Или сразу сюда надавить?

– Попробуй и так и этак.

– Да, если вначале потянуть, то потом легче давить, – некоторое время спустя согласилась девушка.

– Легче. И выстрел будет точнее. Теперь давай покажу, как барабан заряжать. – С этим делом у наганов целая морока.

Все-таки сто лет назад люди куда мужественнее были! Или хладнокровнее. Что, вероятно, одно и то же. В бою, когда в крови зашкаливает адреналин, поочередно экстрагировать стреляные гильзы, а затем также поочередно снаряжать каморы целыми патронами – это надо было умудриться!

– В общем, так. – Объясняя, сразу и показывал. – Откидываешь эту штучку и освобождаешь каморы от гильз. Каморами называются эти полости. Можно сразу снарядить пустую камору, а можно вначале освободить весь барабан. На стреляных гильзах остается насечка от бойка, их с целыми патронами не спутаешь. Есть и еще вариант, когда выкручивается ось и барабан вынимается полностью. Вот, посмотри, как именно. Из него тогда и гильзы извлечь, и снарядить времени меньше уходит. Но давай с самого простого. Света, – я изменил тембр голоса, сделав его требовательным, чтобы девушка прониклась, – это все не шуточки и дай бог, чтобы тебе не пригодилось. Но ты должна уметь пользоваться оружием, если хочешь жить.

– Игорь, я все понимаю, – кивнула она. – Ты учи меня, учи! А когда я все вызубрю и буду делать без ошибок, научишь еще и твоим ружьем? Научишь?

– Винтовкой, – автоматически поправил я. – Обязательно научу. Я тебя вообще всему, что только сам знаю, научу. Если у нас будет время, возможности и, главное, твое желание.

– У меня его хоть отбавляй, – заверила Светлана. – Что-то мне думается, будь у меня оружие и умей я с ним обращаться, тот же Парамон совсем по-другому бы со мной разговаривал.

– Ты даже не сомневайся.

С вооруженным человеком, особенно в том случае, если он способен применить оружие без всяких сомнений, через губу не цедят. Трижды подумают, прежде чем что-то сказать.

За дверью послышались шаги, затем осторожный, я бы даже сказал – тактичный стук в дверь, после чего раздался голос Гудрона:

– Игорь, ты занят? Можно тебя на минуту?

Ну вот, а мне почему-то казалось, что в комнату в любой момент могут ворваться без приглашения. Невольно посмотрел на постель, что не ускользнуло от внимания Светланы.