Текст книги "Теоретик. Второй шанс"

Глава вторая

Что было особенно паскудным – стрельба доносилась с юга, откуда мы и пришли в долину. Ее ждали, заранее предполагая, что перквизиторы нанесут ответный удар, но почему именно оттуда? Где им там было спрятаться, чтобы мы не смогли обнаружить их по пути? Долина большая, но не гигантская. Западный ее край – сплошные скалы с высоченными отвесными стенами. На востоке – болото, и в здравом уме туда не полезет никто. И множество частью завалившихся набок зданий на всей ее протяженности. Но даже если такое место нашлось, почему они не атаковали раньше, когда оказались у нас в тылу? И самое страшное – где-то в той стороне оставалась Лера в компании с Ирмой и Артемоном, поскольку я посчитал – именно там, в тылу, девушки будут в безопасности, а Янис должен о них позаботиться.

По лестнице на первый этаж я сбегал, прыгая через несколько ступенек сразу, слыша за собой топот ног Трофима. Стрельба не утихала, мало того, она приближалась.

– За мной! – пробегая мимо Гудрона и остальных, вскочивших при моем появлении, через плечо бросил я. – Надо выручать Яниса и девушек.

Это был не приказ. Здесь не армия, где невыполнение любого из них грозит серьезнейшими последствиями, если не трибуналом. Но я полностью был уверен – никто не останется в безопасном, способном выдержать долговременную осаду здании Дома культуры, где окна прикрываются массивными металлическими ставнями с амбразурами, в стенах появились бойницы, не оставляющие мертвых зон, а кровля вообще представляет собой нечто похожее на огромную верхнюю площадку крепостной башни с парапетами. Но тем мы и близки друг другу, что, не задумываясь, бросимся на выручку тому из нас, кто попал в переделку. И потому не удивился, услышав за собой топот теперь уже нескольких пар ног.

Прежде всего предстояло преодолеть участок, где не найти никакого укрытия, чтобы оказаться в обычном двухподъездном доме из бруса. При переносе ему не посчастливилось угодить на ровное место, и потому он стоял под наклоном.

Обычно в таких случаях кто-нибудь из наших, а то и все сразу стараются меня обогнать, чтобы встретить неприятности первыми. Но сейчас я несся так быстро, что при всем желании у них не получилось бы. Мчался, готовый в любой миг со всего размаху упасть на землю. Сожалея о том, что у головы, в отличие от туловища, которое прикрывал надежный бронежилет из пластин гвайзела, кроме банданы из лоскута камуфляжной ткани, никакой другой защиты нет.

Хруст оконного стекла, и мы оказались внутри.

– Свинарник! – одним словом, но удивительно точно охарактеризовал Гриша то, что там увидели.

Грязь, кучи гнилого тряпья, какие-то обломки, обрывки, обглоданные кости и прочий мусор.

– В свинарниках убирают время от времени, а здесь! – Трофим потряс головой, морща нос.

– Нам тут не жить, – сказал Гудрон. – Теоретик, куда теперь?

Самому бы знать. Часть дела мы сделали – успели убраться из Дома культуры до того, как его наверняка обложат со всех сторон. Потом долго уже не получится. Пока не вернутся те, кто встал заслоном на выходе из ущелья на севере. Именно там и сосредоточены наши основные силы, ведь атака предполагалась оттуда. Но вполне может быть, их свяжут боем, чтобы разгромить нас по частям.

Сложность была в том, что я понятия не имел, где находятся девушки. Успокаивало одно – с ними должен быть Янис. Опытный Янис, которому приходилось бывать и не в таких ситуациях. Наверняка Артемону хватит ума затаиться в укромном месте, пережидая, когда все закончится. Если оно найдется поблизости, и если на них не наткнутся раньше. Насколько все было бы проще, имейся у нас связь!

– Игорь?!

Остап прав – задерживаться категорически было нельзя: ближайшее к резиденции Гардиана укрытие. Вокруг полно и других, но перквизиторы могут оказаться именно здесь, причем в любую минуту. Стрельба не утихала, но теперь она разбилась на несколько очагов. И поди пойми – то ли перквизиторов прижали, то ли наоборот, а возможно, и то и другое сразу.

– Значит, так. Мы с Трофимом рывком в дом напротив, вы прикрываете.

Следующему строению – пятиэтажной хрущевке не повезло еще больше: она вообще лежала на боку. Ровнехонько так лежала, и без всяких трещин. Наверняка так с Земли и перенеслась. Иначе, завались бы она уже здесь, и если бы и не рассыпалась, отметин на ней хватало бы. Выглядела пятиэтажка крайне нелепо, когда оконные проемы походили на дверные, а балконы располагались вертикально.

И я уже приготовился к броску в соседний дом, когда послышался Гришин голос. Его и сонным не спутаешь: сам мелкий, что ростом, что сложением, но всегда басит. И ведь не пытается казаться внушительней – от природы такой.

– Так, здесь какие-то люди, трое!

Он, весь напружиненный, с оружием наготове, замер у края дверного проема, всматриваясь в глубину одной из комнат. Их было множество – разделенных перегородками крошечных отсеков, где с трудом смогли бы разместиться несколько человек. И лишь по той причине, что спальные места – обычные нары – были двухъярусными.

– Трофим, наблюдай! – Кивком головы я указал на дом, куда лежал наш дальнейший путь.

– Кто вы? – Дружелюбия в моем голосе хватало, тем не менее я держал под прицелом всех троих, готовый сразу же нажать на спуск, обнаружив хоть малейшие признаки агрессии.

– Черти, – сплюнул Гудрон.

Зная, что немалая часть его биографии связана с заключением, понять его было несложно. Выглядели они действительно так, как будто только что вылезли из помойки, где провели ночь. Не говоря уже о вони, которая перебивала даже запах самого помещения.

– Что молчим?! – В голосе Гудрона хватало угрозы.

– Погоди! – громче, чем следовало бы, сказал Слава Проф. – Мне тут одна мысль пришла.

– Проф, я тебя бесконечно уважаю, но сейчас у нас времени нет. – Борис почти тараторил. – И заботят меня не мысли, а то, что не примутся ли они стрелять нам в спину, когда мы отсюда уйдем?

– Вряд ли, – не согласился с ним Остап. – Посмотри на них, они же как будто вусмерть обдолбанные.

– Именно это обстоятельство и имею в виду, – продолжил Вячеслав. – На мой взгляд, они – те самые «дети вазлеха», слишком все сходится. Сами же слышали: они после инициирования только и умеют, что жрать и выполнять приказы. И чем дальше, тем больше происходит деструкция личности, чтобы в конце концов такими и стать. – Он подбородком указал на тех, о ком говорил. – Только существа, которых лишили всего – воли, соображения и даже способности чувствовать боль, могут довести себя до такого состояния.

– Легко проверить, – заявил Гудрон. – Ты, – ткнул он в ближнего пальцем. И велел, наверняка не придумав ничего другого: – Упал, отжался!

Тот исполнил его команду с такой быстротой, как будто долго ее ждал, начав отжиматься от пола – раз, другой, третий, четвертый…

– Стоп, – не выдержал я, заставив застыть его как изваяние на полусогнутых руках. – Нет у нас времени устраивать представления.

– Других проверять будем? – поинтересовался Слава, указывая на то, что не ошибся.

– А смысл? – пожал плечами Гудрон. – Ну хоть живыми этих самых «детей» увидели, а то все жмуриками да жмуриками.

– Движение на двести десять, – отрапортовал Трофим, продолжавший наблюдать из окна.

– Кто именно?

– Пока не пойму: в зеленке мелькают, но четверых уже насчитал.

Все они немного шепелявили. Ну да, у каждого во рту жадры, а размером они со сливу. Тут тебе и спокойствие в любой ситуации, а самое главное, боли не будет даже при тяжелом ранении. Дело ведь еще и в том, что боль скрючит, и ты не сможешь сделать ответный выстрел, который спасет тебе жизнь. «А еще у них нет непонятно где находящейся Леры, которая для меня все».

– Трофим, так кого ты там увидел? Определил уже?

– Гарантированно перквизиторы. Игорь, пора уходить! Промедлим еще немного и встрянем.

Я понимал. Стрельба слышна уже на флангах, и необходимо уходить, причем срочно. Пройдет не так много времени, и с трех сторон окажутся перквизиторы. С четвертой будет пустошь, которую под пулями не перебежать.

– Все, уходим. За мной!

– Теоретик, а с ними что сделать? – Гудрон спросил таким тоном, как будто в данной ситуации это было для нас самым важным.

– Плюнуть.

Решение было рискованным, но иного выхода я не видел. Если не будем медлить, есть шанс перебраться еще в одно здание, которое представляло собой закусочную. Видел я такие только в американских фильмах, и называют их почему-то ресторанами. В меню всегда есть оладьи, которые густо поливают кленовым сиропом. Явная стилизация, поскольку вывеска на ней была на родном языке. Понятно, что никакого отношения к перквизиторам она не имела, а именно в таком виде и перенеслась. Между западным торцом дома, где мы находились, и харчевней был густой островок растительности, который сумел бы прикрыть. Ну а дальше несложно попасть и в соседний дом. Большой, многоподъездный дом из бетонных панелей, где найдется и место для маневра, и неплохая защита от пуль.

– Гудрон где?! – зло спросил я, набираясь решимости перед тем, как выскочить из окна и броском преодолеть отделяющее нас от закусочной расстояние.

Как будто бы никого не видно, впрочем, это совсем не значило, что где-то поблизости, скрытые кустами, не притаились перквизиторы.

– Здесь я, здесь! – подал голос тот, умудрившись отстать, когда мы пробирались к торцу строения, разнеся по дороге несколько фанерных перегородок.

– Почему задержался?

– В окошечко полюбуйтесь, – сказал Борис так, как будто нам предстояло узреть нечто захватывающее. – Да не в это, другое, которое выходит на Дом культуры.

Зрелище, которое мы увидели, действительно было не то чтобы завораживающим, но во всяком случае необычным. Все трое зомби неспешно брели, совершенно не обращая никакого внимания на то, что происходит вокруг. Шли как роботы, а последнего в их короткой цепочке трясло настолько, словно через него пропустили электрический ток. Они шагали неспешно, но целеустремленно, как будто бой вокруг них совершенно их не касался, совсем не боясь того, что в любой момент всех троих положат одной автоматной очередью. Подобного быть не должно: у каждого человека на самом важном месте инстинкт самосохранения, который трудно, почти невозможно преодолеть. А эта троица так и продолжала вышагивать, пока не скрылась из виду.

– И куда же ты их отправил? – поинтересовался Трофим.

– Рукой направление указал, куда-нибудь да придут. А чего им в доме отсиживаться, когда все остальные воюют? – Гудрон ухмылялся.

– Шалунишка ты у нас, Борюсик!

– За Борюсика потом ответишь.

Слушая их взаимные колкости, хотелось скрипеть зубами от злости: ну почему жадры не действуют на меня?! Еще немного, и руки начнут трястись, как у того зомби, в то время как мне необходимо выглядеть образцом невозмутимости и спокойствия.

– Ну так что, навеселились? – Получилось довольно грубо. – Тогда вперед! – И, подавая пример, я первым выскочил из окна.

В закусочную влетел рыбкой, чтобы тут же оказаться на коленях и повести перед собой стволом автомата. Где-то внизу хрустнуло, в ногу впился осколок стекла, заставив выругаться: останусь с одной ногой, и что тогда? Но нет, боль была не резкой, больше похожая на укол, к тому же отступила сразу. Следом вбежал Гудрон, едва не врезавшись в мою спину.

– Левая! – отдал я приказ почему-то шепотом, как будто перед этим мы не успели нашуметь.

Следовало прикрыть остальных, и потому я высунулся из окна. Осторожно так, готовый даже не согнуться – рухнуть при малейших признаках опасности.

– Гриша, ты что как слон топаешь? – встретил того Гудрон, как будто сам перебрался сюда без малейшего звука. – Теоретика подмени. – И обосновал очередную заботу обо мне: – Ему думать за всех нужно. Да и вообще тебя не жалко.

У Гриши с юмором было все в полном порядке, и он только хмыкнул, пристраиваясь рядом со мной, благо окна размером с витрину.

Проблемы начались, когда к нам несся Трофим. Он запнулся перед самой дверью, невольно повторив мой маневр перед входом в закусочную, что его и спасло. Пули ударили на высоте спины, оставив на распахнутой двери пробоины, красиво подсвеченные лучами солнца. А еще нам повезло с тем, что он был замыкающим.

– Заметили, гады! – зло прошипел Остап.

– Уходим!

Теперь до необходимого нам дома оставались считаные метры, а прикрытие в виде закусочной позволяло пробраться в него незаметно для глаз перквизиторов. И еще хотелось верить – им и в голову не придет, что путь наш лежит в противоположную сторону от Дома культуры, отчего я лелеял надежду: они наш след потеряют. Перед тем как покинуть закусочную, дважды выстрелил. Наугад, только для того, чтобы на какое-то время их задержать. На миг замер, тщетно пытаясь услышать чей-нибудь вскрик, и бросился вслед за остальными.

Утром, разглядывая Центр по дороге к Дому культуры, я скептически думал, что те, кто занимается переносом сюда земных предметов, относятся к своим обязанностям на редкость халатно: собрать в одном месте столько домов и совершенно не заниматься их планировкой. Ну хотя бы видимость улиц создали. Так нет же, как будто взяли в гигантскую руку сколько вместилось и высыпали. Сейчас весь этот хаос был нам только на пользу. С другой стороны, перквизиторы имели явное преимущество, поскольку отлично знали, что здесь и как. Куда ведет, например, вот этот узкий, едва можно протиснуться, проход между двумя зданиями? Тесный у самой земли, дальше он значительно расширялся, поскольку одно из них стояло под наклоном, куда там знаменитой башне! Спрашивается, и как оно вообще держится? Но как бы там ни было, стоит только туда сунуться, не угодишь ли в тупик, а стены глухие, без окон. Если взять правее, окажешься в зарослях. Густых, которые надежно нас скроют. Но стоит себя обнаружить, как все, спасения нет. Рискнуть можно, но только в том случае, если точно знаешь, куда именно направляться.

Стрельба в Центре практически стихла, и я старательно прислушивался в надежде, что до нас донесутся звонкие щелчки винтовок Артемона и Ирмы. Хотя, возможно, они притаились и стараются ничем себя не выдать. Был еще вариант, о котором не хотелось и думать. С Лерой вряд ли что-нибудь произойдет: слышал я, Гардиан, недоделанный фюрер, объявил Теоретика своим личным врагом, да и сама девушка ему интересна, но судьбе Ирмы и Яниса, попади они в плен, не позавидуешь. «Как же было бы замечательно, будь у нас связь!» Наверное, в тот момент я поморщился, поскольку Остап предложил:

– Игорь, давай перевяжу.

Поначалу и не понял, что он обращается ко мне, обратив внимание на пропитанную кровью штанину на колене.

– Не надо.

Боль почти неощутима, к тому же не так ее и много, крови. Пора было что-то делать, и я отважился.

– Поднимаемся на чердак: для начала осмотримся. Ну и перебраться в соседний подъезд проще простого.

– Высота – это то, что нам сейчас и нужно, – не задумываясь, кивнул Трофим, и я окончательно определился с решением.

Выскочив из квартиры в подъезд, я бежал вверх по лестнице, зажав приклад ФН ФАЛа глубоко под мышкой. Эта система точно не для зачисток помещений: слишком габаритная, не развернешься. Идеально подошел бы пистолет-пулемет, с его скорострельностью и маневренностью. С моим оружием нужно разгуливать по пустошам, где мощность патрона и замечательный бой одиночными позволят проявить его во всей красе. Но наган, чья рукоять торчала из кармана разгрузки, подходил еще меньше. Бежал и думал: дом продолжает стоять на Земле, в каком-нибудь захудалом городе, даже не подозревая, что у него есть двойник, и он, тот, земной, заселен людьми. Счастливыми и не очень, к чему-то стремящимися, чего-то уже добившимися или живущими одним днем, а там будь что будет! Но все они не обитают в пустых, с ободранными стенами квартирах. То и дело заглядывая в двери там, где они были распахнуты, я наблюдал одну и ту же картину – абсолютную пустоту. Ну разве что мусор. Причем уже из этого мира – листва, ветки, что-то непонятное. Если бы этот дом, пустынный и заброшенный, мог мыслить, наверняка бы он пожалел о своей судьбе не меньше меня. Чушь, но она позволяла отвлечься от мыслей о Лере. Что тревожило – не из каждого подъезда можно взобраться на крышу. И, если нам не повезло, придется спускаться вниз. Или перебираться через балкон на соседний. У всех на виду, с риском словить пулю от чужих и даже своих.

– Стоп! – Голос Трофима прозвучал как приказ.

Я застыл, прислушиваясь, заодно поводив стволом автомата перед собой. Убедившись, что опасности нет, вопросительно на него посмотрел: в чем причина?

– Вам не кажется, что дом шатается?

В какой-то миг мне и самому пришла такая же мысль – дом качнулся, и мне даже пришлось ухватиться за перила, чтобы восстановить равновесие. Но тогда я сделал резкий поворот, вслед за лестницей.

– Как будто бы да, но полностью не уверен, – первым высказался Слава Проф.

– Вот и я тоже, – поддержал его Остап.

И тут, отметая всяческие сомнения, дома качнуло снова. Сильно, причем настолько, что все мы едва удержались на ногах. А потом дружно замерли. Можно быть отважным до безумства и готовым к любой опасности, но когда многоэтажный дом, в котором ты находишься ближе к последнему этажу, грозит завалиться набок, сердце дрогнет у любого. Как выразился однажды Боря Гудрон, пусть и в другой, но такой же непривычной ситуации – жизнь меня к такому не готовила. И еще стало понятно – почему в принципе добротнейшее здание не заселено хотя бы на нижних этажах.

– Вниз!

Мы неслись, даже не пытаясь соблюсти хоть какую-то тишину. Каждый хотел выскочить на улицу и убраться отсюда как можно быстрее. Теперь все поменялось, и я оказался последним, в голову лезло единственное – все успеют выбежать из дома до того, как он начнет заваливаться, а мне не повезет. Здание шатнуло в очередной раз, когда мы находились между вторым и первым этажами. И все-таки перед тем, как из него выскочить, мы дружно остановились у самого входа в подъезд. Борис, осторожно выглянув, тут же отпрянул, чтобы провести растопыренными пальцами по щеке сверху вниз, на миг оторвав их от оружия. Это всегда означало одно – перквизиторы!

Глава третья

Именно таким жестом всегда перквизиторов и обозначали, причем повсеместно. Не знаю, моют ли они рожи перед тем, как лечь спать, но при встречах с ними они у них непременно покрыты камуфляжными полосами. Что и понятно: ничто так не выдает в джунглях, как овал лица, а в особенности – глазные впадины, пусть даже ты будешь трижды загорелым.

Гудрон напрягся на миг, заставив всех сделать то же самое, затем поочередно показал сначала полностью пятерню, после чего добавив еще три пальца. Восемь – получалось, их почти вдвое больше и на нас хватит с лихвой. К тому же мне совсем не хотелось лишиться даже одного человека. Особенно вот так, в случайной перестрелке.

Дом качнулся в очередной раз, что в самом низу, практически на уровне земли, не слишком-то и ощущалось. Но откуда-то сверху донесся скрежет, самый что ни на есть душераздирающий. Сердце замерло снова в ожидании, что сейчас он начнет заваливаться. Сначала медленно, затем все стремительней и наконец рухнет, обязательно подняв огромное облако пыли. Спастись не удастся даже при невероятном стечении обстоятельств. Но случись чудо, некому будет нас извлечь из-под рухнувших перекрытий, панелей и прочих элементов здания. Нет здесь специально обученных собак, техники и спасателей. А если, наплевав на все, выскочить на улицу, шансов выжить не больше.

– Проф, не вздумай чихнуть! – Трофим конечно же шутил, пытаясь разрядить обстановку. Жадры жадрами, но умирать не хочется никому.

– Борис, что там?

Судя по тому, что Гудрон заметно расслабился, перквизиторы успели уйти достаточно далеко, и помимо того, что дом рухнет, я опасался, чтобы меня не подвел голос.

– Сваливают. И еще, готов поклясться, половина из них – «детки».

«Детей вазлеха» можно использовать как угодно. От боевиков, которые невзирая ни на что будут идти напролом, до самых настоящих шахидов – достаточно обвешать взрывчаткой и отдать приказ.

– Рюкзаки на этой четверке мне не понравились, – продолжил он.

– Считаешь, смертники?

– Скорее – не исключаю. И еще думается мне, что они с запада хотят к нашей твердыни подобраться. Вдоль стеночки.

Дом шатнуло снова, но вся острота ощущений куда-то ушла. Возможно, его шатает уже который год подряд, и каков тогда шанс, что он завалится именно сейчас? Я с надеждой прислушался к звукам с севера, ведь именно оттуда и должно прийти подкрепление. По времени как будто бы уже пора, но не возникли ли у них такие же проблемы, что и у нас, и теперь они связаны боем?

– С запада зеленка почти вплотную к Дому культуры подходит. Метров тридцать, не больше, – заговорил Трофим.

– И?..

– Если среди них действительно шахиды, добежать до стены у них получится за несколько секунд. Ну а дальше…

Дальше будет взрыв, который образует проход. И тогда крепость останется ею только частично. К тому же пострадавших будет предостаточно.

– Их на подходе должны встретить, – не согласился с ним Остап.

– Должны, – кивнул Трофим. – Но не гарантированно.

– А если у них какой-нибудь ход под землей прокопан? – Гриша, даже когда говорит шепотом, басит все равно. – Так сказать, аварийный выход, который может быть и входом. Заберутся где-нибудь снизу, и бабах!

Не исключено. При том количестве рабов, которые имеются у перквизиторов, подземный ход они и до самого Вокзала смогут прокопать, вопрос только в затраченном времени.

«Как же удобно эти гады пристроились! – Я зло покривился. – И домов в одном месте куча перенеслась, и людей где-то неподалеку отсюда переносит раз за разом. Тот, кто все это затеял, полный кретин! В том смысле, почему бы ему где-нибудь возле того же Вокзала, Шахт, Фартового все не организовать?! В тех местах, где прибывшие с нормальными людьми встретились бы? Или перестать их именно сюда переносить».

Дом качнуло уже привычно.

– Главное, Профу чихать не давайте, – повторил свою шутку Трофим.

Вячеслав действительно то и дело мял покрасневший нос. Возможно, простыл, а может быть, объявилась у него на что-нибудь аллергия. Хотя чего удивительного? У меня она с первого дня, как только сюда угодил, возникла на свою новую жизнь. И если бы не Лера…

– Игорь? – Взгляд Профа ясно давал понять: ждем твоего приказа.

Пора было в очередной раз определяться – двигаться дальше на юг или попытаться все выяснить.

– Борис, ты уверен, что у них именно взрывчатка?

Ответ Гудрона был важен. Ведь на его основании мы и начнем выстраивать наши дальнейшие действия.

– Практически наверняка. Четверо, как и обычно – в брониках и хламидах, а остальные – рюкзак спереди, рюкзак сзади, десантники, мля. Да и выглядят примерно так же, как и те, в доме. Разве что никого не треморит. Теоретик?

– Надо выяснять.

Иначе жертв будет множество и все они лягут тяжелым бременем на нашей совести. «Прости, любимая, – мысленно обратился я к Лере, – но по-другому я не смогу».

– Им поневоле придется взять ближе к скалам. В противном случае окажутся на пустоши, а та простреливается с крыши Дома культуры, – начал рассуждать Трофим. – Так что шанс у нас есть. Главное, не нарваться.

«На тех, кто едва тебя не убил», – мысленно закончил я за него.

– Вперед, парни! И поосторожней, прошу вас! – Как будто от моей просьбы хоть что-то зависело. Попадем в засаду, и никакая осторожность не спасет.

На прощанье, злобно проскрежетав, дом качнулся еще раз. Короткие перебежки, когда каждый старался держаться как можно ближе к земле, и мы оказались в очередном здании, а потом и в следующем. Тут можно было в какой-то мере расслабиться: и под защитой бетонных стен, и действительно, рухни тот, который все время нам угрожал, сюда не долетят даже обломки.

– Вижу их! – негромко сказал Остап, осторожно выглядывая в покрытое грязными разводами окно. – Немного левее кирпичных развалин.

Половина из восьми перквизиторов оживленно между собой переговаривалась, а другая застыла самыми настоящими манекенами. Нет, время от времени они все-таки шевелились, но их движения и отсюда ясно давали понять – в голове у каждого из них сидит червь, который сделал людей биороботами, без собственной воли, желаний и свободы действий. Страшная картина, и к ней я все не мог привыкнуть, несмотря на то что сталкивался с ними уже не один раз.

Понять их заминку было несложно – им предстояло выбрать дальнейший путь. Безусловно, в том случае, если они направляются к Дому культуры. Что было практически наверняка: ну нечего им здесь больше делать.

Стрельба меж тем слышалась только с противоположной стороны долины. Там, где сразу за развалинами домов, которые, создавалось такое впечатление, падали на землю с немалой высоты, начиналось болото.

Вполне возможно, это был отвлекающий маневр Гардиана. Перквизиторы отлично экипированы, у них неплохая подготовка, но нас больше, много больше. И ему не остается ничего другого, как пытаться разбить по частям. Начав, например, с бывшей своей резиденции. Одновременно успокаивало и настораживало, что на юге долины было тихо. И это в равной мере значило – либо Янис где-то успешно прячется, либо его уже нашли.

– Борис, если мы сейчас залпом, есть шанс, что взрывчатка у них сдетонирует?

– Есть, но незначительный, – не задумываясь, ответил он. – Сомневаюсь, что динамит, а тот же тротил можно в печи вместо дров использовать: что ему пуля? Разве что повезет попасть в детонатор. Но что нам не удастся положить всех сразу, зуб могу дать.

Сам понимаю. Нас почти вдвое меньше, а любой человек с мало-мальским опытом при первых же выстрелах мгновенно рухнет на землю или рывком окажется за укрытием – это уже на уровне рефлексов. Зомби наверняка так и останутся стоять, но они-то как раз представляют собой наименьшую опасность, поскольку оружия у них нет. Вот только расположились они так, что пули достанутся им в первую очередь, и, сами того не желая, они прикрывают остальных.

– Будем пробовать, – наконец принял решение я и без всякой надежды поинтересовался: – Гранаты ни у кого нет?

И услышал от Трофима то, в чем и не сомневался:

– Нет. Последние в дело еще на побережье пошли.

Последняя, Трофим, последняя. Кому знать, как не мне, если сам я ее и использовал?

– Сдается мне, они сейчас дальше отправятся, – заметил Гудрон.

– Действуем! Разобрали цели и по команде! Затем сразу уходим. Сделаем крюк и попробуем зайти сзади.

С печальным вздохом я перевел флажок на автоматический огонь, в очередной раз дав себе зарок поменять ФН ФАЛ на что-нибудь отечественное. В резиденции Гардиана нашелся немалый запас патронов. Но среди него не было ни единственной натовской винтовочной «семерки», а собственных запасов оставалось полсотни штук – два с половиной магазина. Стрелять длинными очередями с «идолища поганого», как я любовно называю свой автомат, сложно: как ни контролируй его, ствол обязательно уведет черт-те куда. За все время, что он у меня, только единственный раз на весь магазин и засадил. Но там было узкое ущелье, перквизиторы набегали толпой, и главной задачей было заставить их прижаться к земле.

– Огонь!

После двух коротких очередей пришлось рухнуть на пол, когда по нам практически сразу же открыли ответный огонь. Я усиленно тряс головой – в помещении, когда палят из пяти стволов сразу, по перепонкам бьет так, что и контузию недолго получить.

– Все целы?

– Как будто бы да.

– Уходим!

Кого-то мы положили насмерть, кому-то удалось отделаться ранением, но самого главного не получилось – не сдетонировало. Возможно, к нашему счастью: последствия близкого взрыва предугадать сложно.

В комнате громыхнуло практически сразу же после того, как мы ее покинули. Но у нас даже не было возможности переглянуться: как же вовремя успели уйти оттуда! Еще и по той причине, что где-то поблизости должна находиться вторая группа, которая вначале стреляла в нас, едва не убив Трофима, затем мы палили в нее ответно.

– Движение слева!

Гриша мог бы и не говорить, развернувшись именно в ту сторону, припав на одно колено, вскинув карабин и начав стрелять. Доли секунды, и его поддержали огнем остальные, заставив вынырнувших из-за угла дома перквизиторов юркнуть обратно. За исключением одного, который только и смог, что ухватиться обеими руками за горло, ткнуться головой в землю и завалиться набок.

– Уходим! – уже в который раз приказал я, одновременно пытаясь найти цель, чтобы вовремя ее подавить.

За спиной послышался топот, и буквально сразу же:

– Игорь, давай!

Отход прикрывали мы с Григорием вдвоем, но до того ли было Остапу, чтобы перечислять имена?

Нас ждали в подъезде, откуда высовывалось сразу два ствола. А в окне рядом с ним мелькнула тень третьего – наверняка Славы Профа: длинный и худой у нас только он.

Миновав дом насквозь, чтобы выскочить из окна на противоположной стороне, на миг застыли, соображая, что делать дальше, благо что куст, росший прямо под ним, создавал хоть какую-то маскировку.

– Сдается мне, что у нас другого выхода-то и нет, – сказал вслух Трофим то, о чем наверняка подумали и все остальные.

А именно – снова лезть в здание, которое грозит завалиться.

– С другой его стороны трещина в земле, овраг или еще какая-то хрень, – зачастил Остап. – Глубокая и такая длинная, что даже не знаю, где заканчивается. А еще она вся заросла по краям.

– Откуда знаешь?

– Успел в окно посмотреть. Когда наверх бежали, в одной из комнат на подоконнике что-то блеснуло. Заскочил на миг, любопытно же! Ну и увидел. А…

– Веди! – перебил я его.

Раздумывать было некогда, перквизиторы обязательно постараются нас найти. Им достаточно заглянуть в подъезд, чтобы обнаружить отпечатки ног: пыли в нем по щиколотку.

Мы бежали по лестнице вверх, следуя за Остапом. Второй этаж, третий, дом снова качнуло, что не заставило нас хотя бы притормозить. Вот Остап влетел в какую-то квартиру, где нашелся пролом в стене, ведший в соседний подъезд. Скачками метнулись вниз, чтобы выпрыгнуть из окон с противоположной стороны. В кустарник, ветки которого были полны колючек.

– Черт бы тебя побрал, Остап! – выругался Гудрон, размазывая кровь на щеке. – Ты что, не мог другого пути найти?!

– Ну все, Дашенька себе другого найдет! – фыркнул Трофим. – На кой ты теперь ей нужен, с царапиной на морде? Остап, так где твоя траншея?

– Где-то здесь, рядом. Сверху ее хорошо было видно… Так вот же она!

Остап не обманул. Расселина оказалась глубокой, метра три, не меньше, а с ее стен густо свисали корни. Широкая внизу, местами она суживалась над головой так, что ее края почти сходились. Не так давно я был твердо убежден, что всегда буду старательно избегать чего-то подобного, после того как в похожей щели едва не расстался с жизнью. Но теперь прыгнул вниз без всякого сомнения и едва ли не первым.