Текст книги "Рассказы"

Прошло всего нескольких секунд, хотя Мартину показалось, что прошла целая вечность, и он всё таки взобрался на кресло. Сев в коляску и устроившись в ней поудобнее, Мартин вдруг на мгновение задумался. Его переполняло чувство гордости и радости, что он всё таки смог преодолеть себя, что он всё таки смог сделать этот шаг. Перед его глазами снова и снова прокручивалась сцена того, как он несмотря ни на что, боролся. Боролся прежде всего между тем, кем он стал, молодым человеком, который отчаялся, опустил руки и ни к чему больше не стремился, и тем, кем он был раньше, молодым человеком, который верил, что может многое, который хотел и делал. И эта борьба показала ему сейчас, что он может о себе позаботиться сам, если только захочет этого. Выбор, который он сделает, это только его выбор. Он может продолжать лежать на кровати и ничего не делать, ненавидя и проклиная всех и вся, за то, что он такой, либо может начать строить свою новую жизнь. И Мартин выбрал.

Эти несколько секунд он словно пребывал в другом мире. Он почувствовал себя окрылённым, на него словно снизошло вдохновение. Мартин понимал, что в таком состоянии ему подвластно многое. Его не мучила боль в правом виске, его не волновало то, что он не может ходить, все эти проблемы ушли на второй план. Ему захотелось продлить эти ощущения ещё, но неожиданно мысль, которая постоянно двигала его вперёд, которая давала ему импульс к действию, вновь возникла и вернула Мартина к действительности. Он вспомнил о девушке, ради которой сегодня заставил себя подняться с кровати, ради которой несколько минут назад был готов на всё, и ужаснулся тому, что опоздал. Часы показывали десять минут одиннадцатого. Она наверняка уже прошла мимо.

Он повернулся к окну, но кроме проезжающих мимо его дома машин, Мартин ничего не увидел. На противоположной стороне появилась старушка, спешащая по своим делам. Она шла так стремительно, что Мартин позавидовал её энергии. Он проследил за ней взглядом до того момента, пока она не скрылась за поворотом и мысленно ей пожелал здоровья и долгих лет жизни.

Мартин не расстроился. Его жизнь с этого дня поменяется. Теперь он не сможет просто так лежать на одном месте и ждать своего последнего часа. Это небольшое событие, которое невольно с ним произошло сегодня, навсегда сохранится у него в памяти, и каждый раз, совершая в дальнейшем какой-либо поступок, он будет мысленно возвращаться к сегодняшнему дню и благодарить ту девушку, которая сама того не зная, помогла ему вернуться к жизни и вновь поверить в себя и свои силы.

Погружённый в свои мысли он не слышал, как домой вернулась его мама. Когда она заглянула в его комнату и увидела своего сына, сидящего около окна в кресле, в первую секунду она остолбенела.

– Мартин! – позвала она его, – с тобой всё в порядке?

Он повернулся в её сторону и улыбнулся. Никаких слов не нужно было. Впервые за долгое время мать и сын поняли друг друга без слов.

^{Альпинист}

Жажда мучила его. Губы очень сильно пересохли. Несколько часов подряд он просто лежал на спине и не шевелился. Его глаза настолько привыкли к темноте, что он уже мог различать небольшие еле заметные трещины на стене.

Он не знал, сколько прошло времени, и сколько он уже здесь лежит. Время он перестал ощущать, да и в этот момент для него это было не важно. Единственный вопрос, который он задавал сам себе каждый раз, когда возвращался из забытья в сознание, жив ли он. И каждый раз, он сам себе мысленно отвечал, что жив.

В очередной раз, когда сознание вернуло его к действительности, он снова почувствовал жгучее и сильное желание пить. В это раз оно было настолько сильным, что невольно из его груди вырвался слабый вздох, сопряжённый с еле слышным звуком, напоминавшим писк. На большее он не мог рассчитывать. Силы были на исходе.

Он понимал, что в любой момент может отключиться вновь, и это может грозить ему смертью. Каждая последующая минута приближала его неминуемо к непоправимому, а он этого не хотел. Где-то глубоко внутри себя он всё ещё надеялся, что это всего лишь страшный сон, но всё говорило об обратном.

«Нельзя отключаться, – подумал он, – нельзя отключаться». Мысль, которую он беззвучно озвучил, порадовала его. Значит, не всё ещё было потеряно. Значит, он не умрёт. Значит, у него есть ещё силы.

По мере того, как он себя убеждал в благоприятном исходе, ощущения постепенно стали возвращаться. Тело, которое он не чувствовал, уже продолжительный промежуток времени, вновь подавало сигналы. Конечно, это были болезненные ощущения, но самое главное они были.

Продолжая лежать и не шевелиться, он мысленно и не торопясь, стал проверять каждый участок своего тела, чтобы понять каковы его шансы. Задача была не простая. Но школа выживания, которую он прошёл, будучи ещё студентом первого курса, помогала ему. У него за годы походов, выработался иммунитет, который постоянно его оберегал и не позволял погибнуть. Он мог прожить без еды и воды долгое время. Он знал, как сохранить тепло и не замёрзнуть, как избежать встречи с дикими животными, где устроить ночлег. Для него это были привычные вещи. Порой он сам удивлялся, почему он родился в городе, а не где-нибудь в горах или недалеко от леса. Городская жизнь его тяготила, хотя, имея сильный и волевой характер, он к ней адаптировался, но прожить в городе больше трёх-четырёх месяцев подряд и ни разу не сходить в поход, для него было не выносимо. Потребность вырваться из города, из каменных джунглей, как он их называл, появившись однажды, стала его вторым я. Нынешнее восхождение не было исключением. Он стремился поскорее закончить все свои дела в городе и на две недели исчезнуть, чтобы никого не видеть и не слышать. С последнего похода прошло уже почти девять месяцев.

Оценив свои возможности, он на минуту затаил дыхание и прикрыл глаза. Страшную мысль, которая неожиданно появилась, он прогнал усилием воли в ту же секунду. Сдаваться было не в его правилах. Он пока не знал, что делать дальше, но просто так лежать и ждать, когда он окоченеет окончательно, для него было невыносимо. Надо было, что-то предпринимать.

Он не чувствовал всю нижнюю часть тела. Ноги не слушались его команд, как он не пытался. Но главное сейчас было не поддаваться панике и не давать возможность эмоциям взять вверх над собой. Он знал, что если это произойдёт, то ему конец.

Лежа в тёмном, сыром месте, он снова открыл глаза. Темнота никуда не отступила. Он постарался восстановить в памяти, что с ним произошло, и что пошло не так. Но сколько бы он не пытался, он никак не мог вспомнить, того что с ним случилось.

«Я выберусь отсюда, – сказал он себе мысленно, – я выберусь».

Он знал истории, когда кто-то выбирался и не из таких передряг, поэтому раньше времени поддаваться страху, было бессмысленно. Он ещё жив, всё остальное решаемо.

Ему нужен был свет, чтобы осмотреть себя и оглядеться, где он находиться. Для этого надо было приподняться и дотянуться рукой до кармана брюк, который находился на уровни колена. Размяв кисти рук, сделав несколько раз сжимание и разжимание пальцев, он опёрся ладошками о землю и стал, задержав дыхание, медленно себя поднимать. Но буквально через мгновение острая боль, напоминавшее сильный электрический разряд, пронзила его правый бок. От неожиданности его руки расслабились, и он упал на спину. Высота, на которую он себя приподнял, была невероятно мала, но для него сейчас по ощущениям это было, словно он замертво рухнул с высоты своего роста. Несколько минут он лежал на спине и не двигался.

Что вызвало такую острую боль, он не мог знать наверняка, хотя вариантов было не так уж и много. Скорее всего, это была рана, но насколько она была серьёзной, он не знал. Нужно было, во чтобы-то ни стало, дотянуться до фонарика и получить свет.

Восстановив дыхание, он предпринял вторую попытку приподняться. На этот раз он старался всё делать мягко, без каких-либо резких движений, с учётом того, что боль в правом боку, могла в любое мгновенье его снова подкосить. Всю свою массу тела он перенёс на руки и сантиметр за сантиметром поднимал себя. Это продолжалась, как ему показалось невероятно долго, но он не отступал и постоянно про себя подбадривал свои руки, чтобы они держались и ни в коем случае не сдавались.

Наконец ему удалось усадить себя и теперь он мог спокойно опираясь на одну руку, второй дотянуться до кармана с фонариком. Он не торопился. Он знал, что сейчас любая ошибка, даже самая мельчайшая, может стоить ему жизни. В его положении нужно быть абсолютно уверенным в исходе, прежде чем предпринимать какие-либо шаги. Поэтому он сделал небольшую передышку. Затем он медленно стал переносить вес тела так, чтобы основная масса пришлась на опорную левую руку, правой ему надо было дотянуться до кармана. Спустя некоторое время, он нащупал фонарик в кармане брюк, и аккуратно достал его.

Первая маленькая победа. Теперь у него будет свет. Это небольшое событие приободрило его и он на мгновение забыл о боли, о том, что не чувствовал нижнюю часть тела, о том, что сейчас он находиться в крайне тяжёлом положении. Первая задача выполнена, но радость была не долгой, она исчезла очень быстро. Видимо, при падении, фонарик разбился от сильного удара. И как только он это осознал, что долгожданного света не будет, из его груди вырвался хрипящий стон. Это был стон отчаяния, вслед за которым, острая и резкая боль в правом боку вновь пронзила его тело. Он не успел даже сделать вздох, как в этот момент его левая рука, на которую он опирался, подкосилась. Падая на спину, он попытался автоматически за что-нибудь ухватиться другой рукой, но не смог, ему помешал фонарик, который он держал в правой руке. Последнее, что он запомнил, это как он своим затылком ударился об каменный пол. Его отключило.

Очнувшись, он впервые с того момента, как оказался в полной темноте, увидел свет. Яркие лучи проникали в то место, куда он упал.

Некоторое время он просто лежал и смотрел перед собой. Он следил за лучами солнца, которые освещали место, где он сейчас находился. Его тюрьма, в которую он попал не по своей воли, наконец, начала перед ним открывать свои тайны. Это была небольшая расщелина, не больше десяти метров глубиной и шириной около полутора двух метров. Он лежал на самом её дне. Теперь он понимал, почему ночью ничего не видел. Расщелина была изогнутой формы, с небольшим выступом по середине, который и закрывал от него вид неба.

«Вот и всё, – единственное, что пришло ему на ум». Как опытный путешественник, он прекрасно понимал, что выбраться ему отсюда в таком состоянии не удастся. Даже будь он абсолютно здоров и полон сил, без специального снаряжения и верёвки, вариантов взобраться наверх не было. Оставалась только одно – ждать смерти.

«Как глупо, вот так умереть, – подумал он, – когда никто и никогда не узнает, что произошло на самом деле». Дальнейшая борьба за жизнь для него стало бессмысленной. Он это понял и теперь не пытался предпринимать каких-либо попыток вырваться отсюда. Он поражался только тому, что был всё ещё жив. Правда единственное, что он очень хотел, это вспомнить, что же всё таки произошло там наверху, почему он сорвался в эту расщелину, где же он так ошибся. Для него это было важно. Но сколько он не пытался восстановить хронологию событий, у него это не получалось и его это угнетало.

Обладая сильным характером, он не сетовал на судьбу за то, что она сыграла с ним такую злую шутку. Он прекрасно знал, как никто другой, что человек не в силах противостоять природе. Примеров было предостаточно, когда даже самые подготовленные и натренированные альпинисты погибали. Но он всегда верил в свою счастливую звезду, и не допускал даже мысли, что с ним может произойти, что-то подобное.

Время шло. Несколько раз он, то отключался, то вновь приходил в сознание. Его организм слабел. Каждый раз когда он открывал глаза и понимал, что ещё жив, его первой мыслью было, снова предпринять попытку высвободиться из этого плена, но разум напоминал ему, что всё это бессмысленно. Теперь он был во власти судьбы, и только она знала, сколько осталось ему жить. В бога он не верил, хотя допускал, что есть какие-то высшие над ним силы. Любая философия и религия ему была скучна, поэтому вещи или явления, которые он не мог объяснить, сводились у него к тому, что это так решила судьба. Вот и сейчас он отдал себя всего в её распоряжение и ждал своей участи.

Он обратил внимание, что лучи солнца, которые освещали его пристанище, стали тускнеть, а значит, скоро вновь наступит ночь. И его снова окутает тьма. Переживёт ли он эту ночь, ему было не известно. Но он хотел лишь одного, чтобы его последнее желание исполнилось, чтобы прежде чем он умрёт, он вспомнил, как он попал сюда.

Наблюдая за тем, как полоса света уменьшалась по мере того, как время шло неумолимо вперёд, он решил для себя, что как только мгла вновь накроет его, это будет означать, что конец пришёл, и тогда он закроет глаза и уснёт навсегда. По его подсчётам оставалось не больше десяти минут. Но неожиданно его внимание привлёк, какой-то странный звук, который он раньше не слышал. Искра надежды вдруг зажглась у него внутри. Он начал всматриваться и искать глазами, что это могло быть. Света в его расщелине уже практически не было, но он ждал, что сейчас, что-то или кто-то появиться. Звук приближался, он это отчётливо слышал, хотя и понимал, что это может быть всего лишь галлюцинация. Но в следующую секунду он увидел, как на край расщелины мягко опустилась птица. Она издала звук, который несколько секунд назад он слышал. «Значит, это была всего лишь птица, – подумал он, – значит, это она издавала тот звук». Ему было трудно разобрать, что эта была за птица, тьма сгущалась. Он видел лишь только её силуэт. В эту секунду он захотел остановить время. Почему-то мысль, что он вновь останется один напугала его. Ведь эта птица, была единственным живым существом, которое было рядом с ним в эту минуту. Он хотел ей это сказать, но не смог произнести ни одного слова. Его жизненные силы таяли.

Она вдруг резко повернула свою голову в сторону и на несколько секунд замерла будто, что-то услышала. Он напрягся. Будь у него силы, он попросил бы её побыть с ним рядом ещё немного, хотя бы до тех пор, пока не уснёт совсем. Он хотел бы сказать ей, что впервые за много лет, ему не хочется оставаться одному, что он наоборот очень хочет, чтобы рядом кто-то был, чтобы она никуда не улетала, чтобы она осталась с ним до конца.

Любая последующая секунда могла стать последней в их безмолвном общении, человека и птицы, которые встретились случайно в этой расщелине. Но какое бы сильное желание у него не было остановить ход времени, он не мог повлиять на это. Время шло вперёд, не спрашивая у него разрешения. Перед его глазами стало всё расплываться и последнее, что он увидел, перед тем, как темнота поглотила его, это взгляд птицы, так, по крайней мере, он подумал, хотя до конца и не разобрался, была ли она реальна или всё таки это была его фантазия.

Ему уже было не важно, что же с ним произошло там наверху, он об этом уже не вспоминал, да и, вспомнив, кому он мог бы это рассказать. Последнее живое существо в его жизни, была эта птица, которая неожиданно появилась перед ним. Возможно, она продолжала сидеть на краю расщелины, но он этого уже не видел.

В отличие от человека, у птиц органы зрения развиты намного лучше. Он не видел, осталась ли она сидеть на месте или уже улетела, но она видела его. Её привлёк блеск его глаз. Но долго наблюдать за ним она не смогла, сзади неё, что-то приближалось. Она насторожилась и резко повернула голову в ту сторону, откуда доносились какие-то звуки, которые она отчётливо слышала. Чувство сохранение присущее каждому живому существу, взяло вверх над ней. Она не стала рисковать, и, взмахнув крыльям, в считанные секунды взлетела на безопасное расстояние, где её жизни ничего ни угрожало. Зависнув в воздухе, она видела, как маленькие лучи света бегали из стороны в сторону. Они издавали какие-то странные звуки, до сегодняшнего дня ей не известные. Она продолжала кружить над ними, но не приближалась. Улетать с этой территории ей не хотелось, ведь она наконец-то нашла, после долгих поисков, пристанище для себя и своего будущего потомства.

Она заметила, как лучи света остановились и собрались в одном месте, недалеко от той расщелины, где несколько минут назад она сидела. Неожиданно, как будто ей кто-то дал команду, что надо вернуться, она стремительно и безошибочно, опустилась на то же место, откуда её совсем недавно спугнули.

Её инстинкты подсказывали, что нужно быть осторожной, поэтому она постоянно следила за лучами света, которые хаотично светили в противоположную от неё сторону. Так продолжалось недолго, до тех пор, пока вдруг снова, как по команде, у неё не вырвался короткий пронизывающий из горла звук. Звук, которым она всегда пользовалась в сложных и опасных ситуациях, защищая себя и предупреждая о готовности к нападению. В ту же секунду один из лучей света резко осветил то место, где она находилась. Её взгляд и луч света пересеклись на мгновенье, и она, вновь взмахнув крыльями, очень быстро поднялась в воздух на безопасное расстояние.

Она ещё долго кружила над расщелиной, выжидая, когда эти лучи света исчезнут. Что это было, она не знала и никогда не стремилась узнать. Память об этих лучах света в скором времени стёрлась у неё насовсем, и лишь изредка, когда в ночи она видела отблеск света от чьих-то глаз, это заставляло её насторожиться и замереть. Ей будто, что-то подсказывало, что за этим отблеском должно, что-то последовать, но каждый раз, ничего невероятного не происходило.

^{Случай в поезде}

– Поразительно устроена наша жизнь. Каждый день мимо нас проходят сотни и тысячи людей. Мы их не знаем, но ведь у каждого есть своя история, и ведь каждый живёт в каком-то своём мире, понятном и доступном только ему.

Мой собеседник одобрительно кивнул головой.

– И мне, всегда было интересно узнать, что думает тот или иной человек, который привлёк моё внимание. О чём он сейчас размышляет. Такое знаете детское любопытство, открыть запретную дверь, куда для тебя проход закрыт… Разве у вас такого желания никогда не было?

– Не знаю… Не задумывался, как-то над этим. Сейчас такое время, что своих проблем хватает… – проговорил он и запнулся на полуслове, не закончив свою мысль.

Я слегка улыбнулся. Наш разговор, как-то не клеился. Мы то начинали, что-то обсуждать не навязчиво, то замолкали на продолжительное время и ехали молча. Типичная беседа двух незнакомых людей, которых судьба соединила вместе в одном поезде, в одном вагоне, в одно и тоже время, на соседних местах.

Никто из нас не старался поддерживать разговор, всё возникало, как-то само собой, спонтанно. Конечно, если признаться честно, в основном говорил я, а он внимательно меня слушал, иногда вставляя какую-то дежурную фразу, видимо, чтобы не показаться бестактным. Мне же со своей стороны не хотелось выглядеть навязчивым.

Так мы и ехали.

Мой собеседник снова погрузился в свои мысли и закрыл глаза, а я, в этот момент, поймал себя на мысли, что этот мужчина, кого-то мне напоминает, будто мы с ним уже раньше где-то встречались, но где и когда, я не смог сразу вспомнить.

Поезд вёз нас вперёд. За окном сменялся один пейзаж за другим, а я продолжал неотрывно смотреть на него, и пытался придумать какую-нибудь интересную тему, чтобы вновь его разговорить, но ничего интересного в голову мне не приходило. Я подумал, что в процессе нашего диалога, мне удастся вспомнить, где мы раньше уже встречались, правда до конца я не был уверен, что мы вообще когда-либо виделись, но что-то говорило мне об обратном, и это не давало мне покоя.

Прошло несколько минут.

– А вы и сейчас хотите узнать, о чём я думаю? – неожиданно спросил он.

– …

Я растерялся. У меня возникло ощущение, что это он за мной следит, а не я за ним, хотя когда он задавал вопрос, его глаза были всё ещё закрыты.

– Вы только не пугайтесь… – добавил он и открыл глаза.

– Я и не пугаюсь… – проговорил я.

Он кивнул и несколько секунд пристально смотрел прямо мне в глаза, слегка прищуриваясь. В его взгляде и то, как он меня спросил, я уловил интонацию какого-то подвоха.

– Знаете, иногда лучше не знать, что у других людей в голове, – продолжал он.

– Почему?

Он ещё раз оценил меня, прежде чем ответить на мой глупый и детский вопрос.

– Потому что не известно, что вы там можете узнать.

– Но вот это-то и притягивает, – сразу же парировал я, радуясь тому, что он сам завязал разговор и добавил, – запретный плод сладок.

– Так говорят только глупцы, – спокойно проговорил он.

Я на мгновение замешкался. Первое моё желание было ему возразить, но я сдержал этот порыв, и стал ждать, что он скажет дальше, но мой собеседник молчал, повернувшись к окну.

В очередной раз я поймал себя на мысли, что видел раньше уже этого мужчину, но как и прежде никак не мог вспомнить, где и когда это было.

Мы проехали молча ещё минут пять. Моё желание вспомнить где же мы встречались с ним до этого, разгоралось всё сильнее. Вопросы которые мне хотелось ему задать, теперь возникали в моей голове один за другим, но в тоже время я не хотел досаждать ему своей чрезмерной навязчивостью.

– Вы верите в судьбу? – снова неожиданно задал он свой вопрос.

– Я верю, что всё, что происходит в нашей жизни, это всё не просто так, – ответил я не сразу.

– Другими словами и наша с вами встреча, тоже не просто так?

– Я хочу сказать, что любая, даже случайная встреча, может стать в дальнейшем полезной. Любое знакомство может перерасти в нечто большее. И так далее. Поэтому это можно называть как угодно, судьба, рок, проведение и тому подобное.

Он задумался и вновь перевёл свой взгляд на окно. Мне же прекращать разговор теперь не хотелось.

– Могу я у вас спросить? – выдержав паузу, спросил я.

– Спрашивайте, – ответил он, продолжая смотреть в окно.

– Почему вы сказали, что так говорят только глупцы, когда я сказал, что интересно знать, какие у человека мысли, что он думает?

– Потому что только глупцы бегут впереди всей планеты, а человек, который думает, будет всё делать не спеша. Ему некуда торопиться. Те же, кто хотят объять необъятное, остаются ни с чем, – спокойно проговорил он и добавил, – вы сказали, запретный плод сладок?

– Да.

– И с чем остались Адам и Ева?

– Они сделали свой выбор.

– Нет, это она сделала выбор, а ему пришлось принимать все последствия этого выбора.

– Ну, когда люди живут вместе, они вместе разделяют, как победы, так и поражения. Это и называется любовь.

Мой собеседник прищурился и посмотрел на меня внимательно. Я не отвёл взгляда, и мы некоторое время молча смотрели друг другу в глаза.

– Вы женаты? – спросил он.

– Нет ещё.

– Но любили?

– Надеюсь и сейчас люблю.

– Надеетесь?

– Ну, нет, скорее люблю.

– Т.е. вы до конца не уверены?

– Вы работаете психологом?

– А вы отвечаете вопросом на вопрос?

– Нет, – запнулся я на полуслове, но сразу же продолжил, – просто, откровенно говоря, не очень люблю темы личной жизни. Личная жизнь она и есть личная. А почему вы интересуетесь?

– Да так, к слову пришлось…

Он снова оборвал свою мысль, не договорив её, и отвернулся к окну. Я тоже не стал продолжать нашу беседу. Меня немного задели его вопросы и уточнения, о том действительно ли я люблю. Я же не вкладывал в них никакого смысла, это были просто слова. Но с другой стороны, я понимал, что он в чём-то был прав. Человек, который уверен в своей любви, никогда не будет сомневаться. Он либо любит, либо не любит.

– А вы любите? – не удержавшись, спросил я.

– Конечно, – ответил он.

Его ответ был кратким и лаконичным. Всего одно слово, но оно прозвучало так весомо, так значимо, что у меня не возникло никаких сомнений в правдивости его ответа. Той женщине, которую он любит, не сказано повезло. Этот мужчина действительно её любит. Но, что-то подсказывало мне, что он чего-то не договаривает.

С одной стороны мне очень хотелось узнать, прав ли я, но с другой – я не мог себе этого позволить, вспомнив его слова, что знать о том, что думают другие, лучше не стоит, мало ли, что у человека на уме. Ведь мы всегда на людях создаёт видимость того, что всё хорошо, а на самом деле всё может быть не очень хорошо, и поэтому, с какой стати, этот мужчина должен полностью открыться передо мной. Ведь правда и в том, что через некоторое время наши жизненные пути разойдутся, и каждый из нас вновь пойдёт своей дорогой жизни.

Ход моих мыслей прервала остановка поезда. Я повернулся к окну и увидел перрон небольшого пригородного вокзала. Мне хотелось спросить у моего собеседника, что эта за станция, как вдруг в вагон вбежали несколько ребятишек, крича, смеясь и визжа от счастья, которое могут испытывать только дети.

Мы одновременно обернулись на них. Их было трое, все практически одного возраста, до десяти лет. Они плюхнулись на сиденья, продолжая при этом баловаться и смеяться. Их смех был настолько заразителен, что я невольно сам стал улыбаться.

Через несколько секунд в вагон вошёл высокий молодой мужчина, который нёс два больших чемодана. Это был их отец. За ним следом в вагон зашла женщина, их мать, которая держала на руках младенца. Пока они располагались, я следил за ними. Дети между собой во что-то играли, родители устраивались на своих местах, а я приятно удивился, поймав себя на мысли, что в наше время завести столько детей, это огромный подвиг.

Как только они расположились, поезд снова тронулся, будто машинист специально ждал, когда эта семья устроится на своих местах.

Я перевёл взгляд на своего собеседника и увидел, как его глаза увлажнились. Он не старался это скрыть. Казалось ещё немного и слёзы хлынут из его глаз, но он сдерживал их.

– С вами всё в порядке? – спросил я.

– …

Он не ответил и молча поднялся со своего места, направляясь в сторону тамбура. Мне захотелось ему чем-нибудь помочь, но я не знал чем именно, да и в такие минуты, человеку скорее нужно побыть одному наедине самим с собою. Такая быстрая перемена у моего собеседника в настроении, слегка ошеломила меня, что-то видимо напомнило ему о чём-то очень грустном.

Они снова улыбнулись друг другу, и женщина, развернувшись, скорым шагом пошла в сторону выхода на посадку. Сергей несколько секунд постоял на месте, провожая её взглядом, затем повернулся и направился к месту, где остался лежать мужчина.

Парень, который остался рядом с пострадавшим, удивился внезапному появлению Сергея и хотел было спросить, что случилось, почему тот не в самолёте, но не успел, Сергей его опередил.

– По-видимому от скорой помощи осталось только одно название.

За последние дни, в его жизни произошло столько событий, что он никак не мог понять, почему всё вдруг стало утекать из под его контроля. Иногда ему казалось, что этому не будет конца и края. Вопросы, которые ставили его в тупик, появлялись друг за другом, с такой скоростью, что он не успевал свыкнуться с одним, как неожиданно возникал другой, не менее серьёзный, и в итоге сложилось такое положение дел, что он просто не знал, что дальше делать.

Сергей передал свой паспорт девушке, за стойкой регистрации, она мило улыбнулась и начала совершать привычные действия по оформлению пассажира на рейс.

– Багаж имеете?

Прошло несколько минут, и я вновь услышал звонкий смех детей, как вдруг всё вокруг перестало существовать, даже шум детей я практически не слышал. Неожиданно воспоминания, где и когда я видел этого мужчину, возникли сами собой.

Это было давно, наверное, лет десять назад. Я ехал тогда на конференцию. Меня вызвали срочно, и времени на подготовку к моему докладу особо не было. Я решил, что подготовлюсь в поезде, пока буду ехать. В тот день так же, как и сегодня, в вагон вбежали трое ребятишек, они так же шумели и так же баловались. Следом за ними вошёл их отец, и, не обращая на них никакого внимания, сел недалеко от меня. Дети продолжали смеяться, дурачиться, а я уже не мог сосредоточиться на подготовке. Поначалу я сдерживался, но по мере того, как время шло, меня стала раздражать ситуация, что их отец даже и не пытается хоть как-то их утихомирить. Я тогда встал, подошёл к нему и выразил своё недовольство. Почему-то тогда я почувствовал гордость за свой поступок, когда вернулся на своё место. А их отец отвлёкся от своих мыслей, не спеша повернулся ко мне и тихо произнёс: «Да-да, мне очень жаль, что мои дети так ведут себя, и что я совсем не обратил на это внимания. Моя жена, мать этих детей, умерла несколько часов назад. Я ещё не знаю, как мне с этим жить… Я и мои дети ещё не до конца всё это осознали. Я думаю, что они реагируют на свой лад… Пожалуйста, извините… Простите, что я вам это сказал, просто мне показалось, что я должен был вам это сказать. Ещё раз простите».

Я посмотрел в ту сторону, куда ушёл мой собеседник, и сердце внутри сильно сжалось. Возникло желание найти его и извиниться за прошлый свой поступок, но я не знал, уместно ли сейчас это.