Текст книги "Горькое молоко—2. Кофе от баронессы Кюцберг"

***

Экзамены закончилась, прошёл выпускной бал, но у школы суеты было больше чем в обычные школьные дни. Выпускники раздробились на две группы. Причиной тому была Лара, которая перед экзаменами сообщила, что после бала сразу же уедет работать в оздоровительный лагерь, где она уже числилась вожатой с начала лета. Она была опечалена, что не смогла на прощание объединить класс и идти в поход со всеми вместе, так как могла на всё лето остаться без работы. Но многие в классе уже знали, что одна походная группа была создана вместе с Надькой и Вовкой. Они собрались в поход на станцию «Площадка». Вторая группа поехала на озеро Светлое в другой район за двести километров от города. Первая группа через день после бала собрались все у школы, и пошли пешком за город к коммутаторной станции, откуда отправлялась леспромхозовская кукушка, так называли маленький паровоз, который ходил по узкоколейной дороге. Эта транспортная линия отживала свой век, так как рядом была проложена широкая асфальтированная дорога, по которой курсировали рейсовые автобусы. С рюкзаками, котелками и рыболовными снастями, они сели в узкий вагон, загородив своими пожитками проход. Бабки с корзинами и молочными бидонами, пробивались к сиденьям, спотыкаясь о рюкзаки, недовольно ворча себе под нос. Последним в вагон зашёл охотник с лайкой, бабки заорали на него, чтобы он с собакой вышел в тамбур. Он спорить не стал, без лишних разговоров удалился в тесный тамбур. В вагоне стояла сильная духота, Вовка с Коровиным вышли тоже в тамбур. Там дверь была открыта. От небольшой скорости паровоза освежающий ветер приятно обдувал маленькое сквозное помещение.

Собака, открыв пасть и высунув язык, прерывисто дышала, не обращая внимания на ребят.

– Умная собачка, – похвалил её Женька Коровин, но близко приблизиться к ней не решился.

– Умница, но укусить может, – подтянув поводок на себя, сказал охотник, – с ней, я хоть на медведя, хоть на утку хожу. Универсальная собачка. Выносливая и бесстрашная, с ней я чувствую себя всегда уверенней.

Но собака, не проявляя злости к Женьке. Она неожиданно подпрыгнула и, положив, лапы ему на грудь лизнула его в лицо.

– Хорошего человека сразу чувствует, – сказал он и натянул поводок на себя. – А вы в поход собрались, смотрю я, и куда же? – спросил он у ребят.

– На Площадку, к пруду, – ответил Вовка, зная, что Женька не сможет дать точный ответ, так как в тех местах никогда не был.

– Выходит, в соседях будем. У меня там шалаш стоит, когда на утку иду, он меня спасает. Шалаш обжитой, уже лет пять стоит. Заходите в гости? – пригласил он ребят.

– А найдём мы его? – спросил Колчак.

– Найдёте, он стоит между болотом и прудом, – ответил охотник.

– Если этот шалаш, то я его хорошо знаю, – сказал Колчак, – этот шалаш сверху глиной обмазан.

– Он самый, – подтвердил охотник слова Колчака.

Вовка там частенько коротал с мальчишками время, когда был на смене в лагере, но говорить об этом охотнику не стал. Пообещав ему, что обязательно придут к нему посмотреть, как он будет охотиться, пошли в вагон.

В вагоне полным ходом шла дискуссия между бабками и ребятами. Бабки стыдили, девчонок, что они остригли косы и натянули на себя штаны. Девчонки им доходчиво объясняли, что ничего зазорного в этом нет. Идёт эволюция в жизни и качественные изменения в разных областях, является закономерностью.

Бабок сложно было переубедить, они всю свою жизнь прожили в деревне и о городской жизни имели мизерное представление.

– Нам хоть революция, хоть эволюция, мы по учебникам мало учились. Мы с малых лет на фермах, да на полях работали, спину гнули от зари до заката, – наперебой орали старушки.

– Бабуля, – обратился Вовка к самой говорливой старушке, – я вам сейчас одним простым примером объясню, что такое эволюция. Вот приезжаете вы ко мне в гости в город и пойдете в туалет по нужде. Как вы будете справлять нужду?

– Бог с тобой сынок, это в уборную я пойду никак. Залезу наверх да справлю.

Вагон зашёлся от хохота. Бабки, не понимали, чем вызван смех учеников.

– Бабуль, – продолжал Вовка объяснять ей про эволюцию, – а если ты упадёшь сверху? – У меня дома унитаз узенький, как ручка у твоей корзины.

– Что – же ты, узкий его построил? – спросила бабка. – Я к тебе в гости не пойду, а пойду лучше к тому, у кого рундук обширный.

Под весёлый смех, ребята доехали до места назначения, а бабки продолжили путь дальше вглубь леса до станции Керженец, так и не поняв, что такое эволюция.

На полустанке учеников встречала их классный руководитель Лара Давидовна. В лагерь она приехала днём «раньше» на продуктовой машине.

Она обняла Надьку, сказала, чтобы ребята шли все выбирать место, где можно лучше раскинуть палатки, а затем пришли в склад лагеря за ними.

…Вовка, знал, где лучше облюбовать место для палаточного лагеря. Он повёл ребят за собой в чащу леса, по протоптанной тропинке, минуя болото и буреломы, предупредив всех, чтобы смотрели под ноги и нечаянно не наступили на хвост змее, хорошо зная, что в этих местах змей нет, но ужей клубками можно ловить.

Определившись с местом, они скинули с себя рюкзаки, оставив девчонок располагаться, а мальчишки пошли на склад, за палатками, где их ждала Лара и физкультурный работник лагеря. Взяв палатки и ключ от лодки, они к девчонкам вернулись на лодке. Девчонки копошились, возле костра, который не могли разжечь.

Когда ставили палатки, у Вовки внезапно прихватило живот, и он несколько раз бегал в кусты, привлекая внимание девчонок и мальчишек, ловя на себе их ехидные насмешливые взгляды.

«Хихикайте сегодня, а я завтра смеяться буду», – подумал Вовка.

После обеда, Коровин, Болотин и Фомин поехали на лодке ловить рыбу. Вовка не притронувшись к обеду, пошёл в лагерный лазарет, попросить у врача, таблетку от живота и встретиться, если повезёт с Ларой. Ему всегда хотелось возобновить с ней разговор, который, как ему казалось, они не закончили в голубятне.

Лес для таких разговоров самое лучшее место считал он.

– Но если у меня будет такое снайперское состояние, как сейчас, – никаких разговоров не может быть, – рассуждал он сам с собой, идя лесом.

Он вошёл на территорию лагеря, и прямым ходом никуда не сворачивая, направился в лазарет.

Там работала, знакомая ему врач Надежда Борисовна, которая Вовку тоже хорошо знала по прошлым годам проведёнными им в лагере. Он пожаловался ей на расстройство желудка. Она порылась в коробке, где лежали медикаменты, но ничего не найдя пошла в соседний кабинет.

…Вовка ради любопытства заглянул в коробку, перетянутая пачка резинкой в которой находилось несколько упаковок, под названием «Сенные» притянуло его внимание. Это было то, что нужно. Он незаметно положил пачку в карман и сел на стул, дожидаясь врача. Она пришла с горстью таблеток в руке, заставив все их выпить разом, не заметив пропажи в коробке. Вовка выпил медикаменты и ушёл в свой лагерь. Девчонки находились в палатке. Вовка, подошёл тихо к ней и по чьему – то выпяченному, через брезент заду слегка задел ногой. Раздался испуганный визг. Вовка, спрятался в кусты понаблюдать за остановкой. Из палатки никто не вышел. Он зашёл с другой стороны и проделал ту же процедуру. Крика на этот раз не было.

– Колчин, это ты балуешься? – спросила Надька, не выходя из палатки. – В ответ молчание.

Потом Вовка начал кидать по палатке еловыми шишками. Из палатки никто не выходил.

– Девчонки может, это наши рыбаки приплыли и балуются, давайте в окошечко посмотрим. Пруд хорошо из него видно, – сказала Надька девчонкам.

– Мальчишки в лодке сидят, – раздался уже тревожный возглас Таньки Абросимовой.

– Всё тогда ясно, это проделки Колчина, – определила Надька.

Вовка повернулся и пошёл к шалашу, в гости к охотнику.

Тот лежал на спине, подстелив под себя телогрейку. Собака сидела, рядом охраняя своего хозяина. Завидев Вовку, она с лаем кинулась к нему на встречу. Вовка, как вкопанный встал на месте. Охотник, приподнявшись на локти, посмотрел на гостя. Узнав его, он подозвал собаку к себе. Та, показав Вовке свой крючковатый хвост, возвратилась к хозяину.

– А это ты, ну, что обосновали, вижу пруд. Утром только на лодке не выезжайте, а то распугаете мне всех уток. Вечером я сегодня ещё постреляю, а завтра утром уеду домой. Иначе, вся дичь так протухнет, что и собака в пасть не возьмёт.

– А если ничего не подстрелите? – спросил Вовка.

– Такого не может быть, мы с моей Лайдой охотники не первогодки, уложим несколько серых.

– Волков? – не поняв о чём, идёт речь, переспросил Вовка.

– Нет, серыми я уток называю, они намного крупнее чирков. Вон видишь, кучка большая плавает – он показал на плавающих как голуби птиц, – это чирки, а серые раз в пять больше будут. Жалко их нет сейчас, а то бы я тебе показал.

– А чирков почему, не бьёте?

– Случается, что и их стреляю, но с ними не интересно. Один выстрел сделаешь, штук пять уложишь, я их обычно с близкого расстояния с пневматического пистолета стреляю. А сегодня может гуси или журавли присядут, – он погладил собаку. – Журавль осторожная и серьёзная птица. Его просто так не возьмёшь. Здесь много полян и они с полей часто прилетают сюда на ночлег. Вот я с утра и проверю эти поляны.

– А на медведя или на волков, вы ходите, – присаживаясь рядом с охотником, спросил Вовка.

– Случалось волков бил, а медведь зверь опасный. На него один не пойдёшь, порвёт сразу. Что в книгах пишут, будто мужик в старину ходил на медведя с рогатиной, это неправда. Я в это не верю. Не каждый охотник его и с ружьём возьмёт. Чтобы взять медведя, нужно идти как минимум вдвоём и иметь полный арсенал оружия. Хорошее ружьё, это ещё не всё. Желательно пистолет для надёжности иметь, он весомей охотничьего ножа будет для мишки. Но нам запрещено их иметь. Конечно, у многих они есть, кто сумел достать. Я бы не отказался от такой игрушки, но, где его достанешь. Только у бандитов или милиционеров, а к ним я обращаться не хочу.

Вовка замер от таких слов.

«Вот и клиент, кажется, нашёлся, – подумал Вовка, – но спешить пока не надо. Нужно посмотреть еще на него. С виду вроде нормальный и приятный мужчина».

Вовка поднялся с травы, отряхнул брюки, – ладно я пойду до наших ребят. Лодки нет, рыбы, наверное, наловили. Приходите вечером на уху?

– Рыбы здесь много, но один карась, я его не особо люблю, от него тиной воняет, а прийти, я приду, но со своей добычей, – пообещал охотник.

Вовка, пришёл, когда рыбная обработка шла полным ходом. Девчонки сразу набросились на него.

– Ты зачем нас пугал? – Мы одни остались, нам страшно было.

Вовка сделал недоуменный вид:

– Когда это я мог вас пугать и как интересно, если я в лагерь ходил к врачу, а потом у охотника был долго. Вот от него иду. Он на уху к нам заглянет вечером, может даже с дичью придёт.

– Странно, что – же это могло быть. Кто – то через палатку имел с нами контакт – сказала Таня Филатова.

– Половой? – спросил Колчак и рассмеялся.

– Ненормальный что – ли, – бросила ему Танька.

– Может зверушка, какая пробежала, а вы испугались, – успокоил их Вовка. – Лиса, а может волк. Если волк, то летом они на людей не нападают, потому что сытые, а лисы эти – твари бешеные, кидаются на всех без разбора. Если укусит, дуба можно дать, – вполне серьёзным голосом объяснял им Вовка, наблюдая за их реакцией.

– Ой, мамочки, я боюсь, бросив чистить рыбу и прижав к груди руки, усыпанные чешуёй, – простонала Галя Никитина.

– Врёт он всё. Вы, что не изучили его за школьные годы? – начала утешать Никитину Надька, – будешь девчонок пугать, назначим тебя на все три дня поваром, чтобы у тебя время было не так много на разные глупости.

– Согласен готовить, но посуду мыть не буду, – сказал Вовка.

– Свою посуду будет мыть каждый за себя, а ты завтра приступай к поварским обязанностям, я тебе помогу, – откликнулась на его скорое согласие Надька.

Вовка подошёл к костру и присел на лесину, подбросив под кипящий котёл несколько коряг.

«Зачем я поехал в поход? – подумал он, – наверное, из – за Лары, зная, что она рядом будет. А с этими туристами от скуки завянешь, без своих пацанов. Эти Костя и Славка, маменькины сыночки, странно, как их родители отпустили в лес. Они, как мелом на доске теоремы чиркать, да сосиски на переменах трескать, больше ничего не могут. Славка естественно телок, потому что болеет часто, но для него этот поход, равносильно тому, что меня одного послать на Джомолунгму. Он мне в классе изрядно надоел. Женька, тот ни чего парень, с ним есть о чём поговорить и друзей моих не отвергает в школе. Но всё равно парень пока мутный и любопытный. Много вопросов задаёт и хочет, чтобы ему на них отвечали. Надька, на него засматривается, специально меня подговорила, чтобы я заманил его в этот поход, на который он с радостью согласился. Галька Никитина, – тоже ничего, никогда жадной не была, скромница и интеллигентка. Танька Абросимова, – тише воды, ниже травы, но очень сильная троечница, и палец никогда не покидает её ноздрей. Всегда радуется, когда в журнале напротив её фамилии тройка стоит. Зачем с такими способностями нужно было школу оканчивать? Ей бы вязальщицей работать, чтобы обе руки были заняты, или парикмахером. Ирка Ломакина девчонка весёлая, за парнями со скоростью гепарда бегает. Замуж, точно рано выскочит или по рукам пойдёт. Люлька Максимова и Зинка Соловьёва это две пустышки и росомахи. Вырастут, будут, как наши дворовые бабки. Скучно, но веселье, я им устрою звонче Славкиного магнитофона. Женьку Коровина не надо бы, но как говорят за компанию, и жид удавился».

– Колчин, а здесь действительно волки водятся, – прервал его думы Фомин, никогда не называвший в классе ни кого по имени, считая, что во всём должна быть официальность, требуя, чтобы к нему обращались подобным образом.

– Наверное, – ответил Вовка, и вопросительно посмотрев на Славку, спросил:

– Фомин ты и дома родителей по фамилии называешь? Здесь же лес, тайга, болота кругом. Волков, здесь видимо, не видимо, и лешие с кикиморами обитают. Ночью обязательно услышишь, а ты официальный протокол соблюдаешь, – устрашающе проговорил Вовка.

– В доме мы все друг к другу на «Вы» обращаемся, а насчёт кикимор и леших, я полагаю, ты пошутил. Пора сказок у меня давно прошла, и тебе не мешало бы реальные вещи читать, – изрёк Фомин.

– Как тошно Фомин, иди рыбу чисти, и полагай. Не зли меня, ты думаешь, умные книги один читаешь, – отогнал его от себя Вовка.

– У тебя в обед понос, а в ужин золотуха. Лечиться надо Колчин, – сказал Фомин и обиженно отошёл от костра.

– Если бы, кто на улице, не из класса, посмел сказать такие слова мне, точно в глаз бы словил. А ты Фомин, со мной два года за одной партой сидел. Я привык к твоему убогому чванству. Ты человек не от мира сего. Поучи меня уму разуму в лесу, а я выводы завтра сделаю, – сказал Вовка.

– Ни какой я не чванливый, а воспитанный, – отходя от него, пробормотал Славка.

…Вечерело, в котёл запустили рыбу и все нужные для ухи специи. Запах разлапистых елей и ароматной ухи пьянил ребят, и они начали позёвывать.

Кроме Надьки и Вовки остальные ребята до этого в походы никогда не ходили. Для них всех процедура приготовления ухи являлось настоящим праздником. Командовала у котла Надька. Вовку она не тревожила, по причине его временно подорвавшего здоровья. Внезапно раздались сразу два выстрела.

От неожиданности все вздрогнули.

– Не бойтесь, это наш охотник уток бьёт, – успокоил всех Вовка, – к нам обещал заглянуть, так что уху всю не вздумайте приговорить, и костру не давайте потухнуть. Вечереет уже. Волки к огню, никогда не подойдут. Он бросил короткий взгляд на Фомина. Тот передёрнул своими, бесформенными плечами, так, как голова у него была почти шире плеч и, поперхнувшись, предложил:

– Ребята, а давайте ещё один костёр разожжём, или два. Дополнительный огонь я полагаю, нам помехой не будет.

Его идею все поддержали.

– Тогда идите в лес за дровами, если не боитесь, – нагонял на них страху Вовка, – а я не пойду уже темно. Мне одного костра хватит. А вы сейчас зажжёте ещё пару костров, то прощай уха. К нам на уху обязательно десант с неба свалится. Пожрут всю уху, девчонкам сделают функцию, а мальчикам пункцию, потом заставят парашюты скручивать, и после всех на фарш пустят.

– А ты тоже будешь скручивать парашют, – спросила наивная Никитина.

– А я убегу, так, как эти места знаю хорошо.

– Жди от него, скрутит он, – влезла в дискуссию Надька, – он как крот в землю залезет, или растворится как УПСА в воде. Не понимаю, почему его Колчаком зовут. Белогвардейский адмирал всё – таки героической личностью был. Даже находясь в эмиграции, он нашёл в себе силы отказать предателю Власову в пособничестве.

Одуванчик – самое приемлемое для него имя, – начала Надька посылать в Вовку словесные ядовитые стрелы. – Он только на улице отчаянный, а в классе примерным школьником был все года.

Вовка приподнялся с места, терпение его было на пределе. Он взял Надьку за руку и отвёл её за палатку. Сжав медленно, но сильно её запястье руки, он хотел ей выразить несколько слов, но не успел. Она нежно положила ему обе руки на плечи:

– Что ты мне хочешь сказать? – сменила свой колючий тон, на более ласковый разговор Надька, – явно кокетничая перед Вовкой.

Он повернул голову в сторону костра. Ребята устремили свои любопытные взгляды на них с Надькой.

– Нет у меня для тебя добрых слов, – шутя, поднося кулак к её лицу.

– Ах, значит, нет, так у меня к тебе есть, – со злобой сказала она.

– Прекрати паясничать и пугать одноклассников.

Она резко повернулась от него и пошла к костру.

– Давайте уху есть, – предложила она. – Нет, и не было, здесь никогда волков. Шутит он. Я эти места не хуже его знаю.

Фомин от радости включил свой магнитофон, откуда лилась мелодичная эстрадная музыка.

Уху разливали, каждый сам себе по потребности.

Женька Коровин вытащил к удивлению всех из своего рюкзака две бутылки медового вина и бутылку водки.

– От нашего бала осталось, – сказал он. – Желающих прошу подставить кружки.

Никто возражать против спиртного не пытался. Даже Надька, ярая противница лишних вольностей, отнеслась к этому спокойно, не произнося никаких нравоучений. Она загадочно улыбнулась и тихо, вопросительно прощебетала:

– Это что, для того, чтобы волков меньше бояться?

Фомин, бросив на неё встревоженный взгляд, на который все обратили внимание, с опаской проговорил:

– Я, пить не буду. Мне противопоказано. Лучше пускай волки мной полакомятся, – и он неестественно затряс головой.

…Над его испуганной реакцией смеяться никто не стал, подобные странности за ним наблюдались и раньше. То, что он дал согласие на участие в походе, это они считали уже смелым шагом в его затворнически – футлярном образе жизни. И самое удивительное было то, что его никто не провожал из родителей на эту поездку, как это замечалось раньше. Славку до девятого класса обязательно кто – то из близких родственников, мама или бабушка провожали и встречали из школы. Его постоянно окружала опека. Он получал тепличное воспитание и отличное образование. По успеваемости с ним могла потягаться только Крупица. Он был добродушный и безвредный, что отличало его от всех одноклассников.

После его категорического отказа испить медового вина, Фомин подошёл к палатке и на корячках неуклюже влез в неё. Через минуту он в таком же положении покинул палатку, подойдя к костру со своей бутылкой.

Потряхивая ей вниз и вверх, он, пыхтя, вполне серьёзным голосом вымолвил:

– Вы пейте свой медок, а я персональный, который мне врачи рекомендуют. Но предупреждаю весь наш коллектив, – делиться, ни с кем не буду, по причине того, что это моя обязательная трёхдневная доза.

Он налил себе в эмалированную кружку своего лекарства, но выпить не успел, из лесу послышались громкие посторонние шумы. Все обратили взоры в ту сторону, откуда раздавались эти шумы. Из зарослей вышел знакомый всем охотник, державший во рту охотничью дудку. На одном плече его висело ружьё, на втором запрокинута связка подстреленных маленьких уток, которые называются чирками. Рядом с ним опустив голову вниз вынюхивая траву, шныряла его лайка. Вбежав в круг ребят, она подошла к Коровину и, лизнув его в лицо, улеглась около его ног. Фомин отставил свою кружку на землю. Колчак, воспользовавшись отсутствием внимания посторонних глаз, в это время подлил приличную дозу вина из своей кружки в кружку Фомина. Охотник подошёл к костру, сбросил с плеча уток, и приветливо улыбаясь всем, произнёс:

– Вас всех с добрым вечером. Зажарить их можно прямо сейчас пока они тёплые.

Он снял с себя ружьё и приставил его к палатке:

– Уха у вас так аппетитно пахнет. На весь лес приятный душок разносится, она – то меня и заманила к вам на костерок. Угостите? – потирая руки, спросил он.

– Обязательно все сразу хором, – ответили ему ребята.

Девчонки посадили гостя на бревно, а Надька принялась заботливо угощать его ухой из своей посуды, так как лишней миски не было.

– Угомонись дочка, я подожду того, кто первый покушает, и поем из той посуды, – вежливо отказался он.

– Нет, вы кушайте, а я себе найду, из чего поесть, – уговаривала она его.

– У нас банка от тушёнки после обеда осталась. С неё, я и поем.

– Ну, если тебе так будет удобно, то действуй, – и он взял с её рук миску с налитой ухой.

– А медовухи вам налить? – предложил ему Женька.

– Нет, ребята, у меня завтра ответственное утро, да и самим вам тут питья мало.

– А за знакомство, грех не выпить так говорит один мой старший товарищ, – сказал Колчак.

– Ну, если жить, по теории твоего старшего товарища, то лучше жить бирюком, иначе есть перспектива спиться. У нас все в Союзе друзья и если каждое знакомство отмечать выпивкой, то можно заболеть тяжёлой болезнью. Так, что не слушай ты своего товарища. Тем более у тебя организм молодой, он растёт, и если ты с малых лет его будешь травить спиртным, то к двадцати пяти годам у тебя внутри всё сгниёт.

– Вы его не слушайте, он у нас совсем не пьёт, – вступилась за Вовку Абросимова, – он спортсмен и чемпион.

– И страшный хулиган, – громко смеясь, вставила Надька. – Чемпион по хулиганству.

Вовка не ответил на эту справедливую подковырку Надежды. В своем подсознании ему даже лестно было это слышать. Она анонсировала его при постороннем человеке, при охотнике, мужественном человеке, который, когда рос наверняка, тоже хулиганил.

«Из тихоней охотники не получаются», – так подумал Вовка, и произнёс:

– Я предлагаю поднять свои кружки за дядю охотника, которого мы знаем уже много часов, но не знаем, как его зовут.

Услышав такой тост, охотник резко оторвался от ухи, и виновато всех обвёл своим взглядом:

– Я сто раз извиняюсь перед вами. Я виноват, – нарушил этикет. Пришёл в гости и не назвался. Меня зовут Зиновий Афанасьевич, но чтобы вы язык свой не ломали, зовите меня просто охотником. В походе все должны быть равны. А вас я уже всех по вашим друг к другу обращениям запомнил. Для моей профессии феноменальная память, необходима.

Все выпили. Выпил и Фомин свой гематоген, в который Вовка добавил вина. Затем все принялись за уху.

– А кем вы работаете? – проявил интерес, весь вечер молчавший Болотин.

– Моя работа связана с медициной, – сказал охотник.

– Вот теперь у нас будет блат у хирурга или уролога, – включился в разговор Коровин.

– Я думаю, что вам со мной соприкасаться в скором будущем не придётся. Зачем вам нужна моя работа? Вы лучше поговорите о своих перспективах, а я охотно послушаю.

– Полагаю, пора утками заниматься, – прорезался командный голос Фомина.

Он требовательно посмотрел на девчонок, – Ломакина, Максимова, Абросимова и Никитина немедленно марш потрошить дичь.

Девчонки на него удивлённо посмотрели, но команде послушались.

– Фомин, в тебя никак лесной дух вселился? – ухмыльнувшись, спросил Вовка, – ты слышал, что дядя охотник говорил, что в походе все равны, так, что вставай и шуруй в лес за валежником.

– И пойду. Думаешь, я твоих волков напугался, я обладаю астральной силой, и могу победить с большим превосходством стаю этих кровожадных хищников.

– А бороться со мной будешь, – продолжал допекать его Вовка.

– Несомненно, и безотлагательно! – И полагаю, что ты мне проиграешь с позором, но если ты окажешься на лопатках, то за дровами пойдёшь сам.

Никто не догадывался, что Фомину в гематоген было подмешано вино, поэтому смотрели на него с большим удивлением. Тихий и интеллигентный Фомин, вдруг решился сделать вызов Колчину. Надька, почувствовала, что с Фоминым творится, что – то неладное, взяла его бутылку гематогена и отпила глоток.

– Здесь, то чем меня мама в детстве поила, – с полным недоумением показала она всем.

Фомин, не унимался, он начал готовиться к схватке, раздевшись до пояса. Все увидали его худое тело и тонкие, как лыжные палки руки. В таком виде его никто и никогда из класса не видал, так, как от уроков физкультуры он был постоянно освобождён. Вовка понял, что дозировку вина он ему завысил, но вызывающее поведение Фомина подтолкнуло его к схватке. Девчонки, жалея Славку, запротестовали:

– Ты, что Колчин совсем из ума выжил, – сказала Надька, – ты профессионал, а он тяжелее ложки в жизни ничего не поднимал.

Охотник, с неподдельным интересом наблюдавший за этой сценой, взял кружку, из которой пил Славка, понюхал её. Затем достал из своей аптечки нашатырь и подошёл к Фомину:

– Слава, вы видите, против какого крепкого парня собираетесь бороться, вам надо закрепить свои силы. Вот понюхайте этот неприятный на запах препарат, он освежает и приводит в чувство голову.

С этими словами он поднёс к Славкиным ноздрям открытый пузырёк нашатырного спирта, после чего Славкино лицо перекривилось, и он сел на траву.

Все замерли, смотря на это зрелище. Славка, сидел, поджав ноги к груди, положив на них свою тяжёлую голову. Около него, припав на одно колено, стоял охотник. Он взял его за запястье руки, чтобы прощупать пульс. У походного костра стояло сумеречное безмолвие. Треск разгоревшихся дров и монотонное пение лягушек в пруду, не мешало уловить дыхание у рядом стоявших друг к другу ребят. Но Славка внезапно приподнял голову. Он смотрел на всех своим прежним добрым, спокойным лицом, которое ребятам было знакомо много лет.

– Как вы думаете, принца датского смогу я сыграть? – спросил он извиняющим голосом у всех.

После такой разительной перемены Славкиного поведения и его заданного вопроса, ребята встряхнулись от набежавшего на них оцепенения, и, как будто договорившись звонко, и одновременно ему зааплодировали.

Взяв его в круг, они начали отпускать комплименты его таланту. Один Вовка угрюмо смотрел на него и думал:

«Как этот рахит, с головой мыслителя посмел разыграть его. Ну, я тебе сегодня покажу астральную силу и кровожадных волков с гематогеном».

– Фомин у тебя, что после гепатита такой талант прорезался? – раздражённо спросил у него Вовка.

К нему вполоборота повернулся охотник, преподнося палец к своим губам. Подавая тем самым знак, чтобы Вовка молчал.

– Я вам, много чего не говорил, – продолжил Фомин. – Но я познаю не только науку, но и искусство. И как вы знаете, если я чем – то занимаюсь, то это серьёзно.

Чтобы как то отвлечь ребят охотник несколько раз ударил в ладоши:

– Знаете, ребятки, что я вам всем скажу, вы забыли про дичь. Надо завершать работу, а несостоявшимся дуэлянтам, рекомендую сходить вдвоём и собрать дровишек, а я девочкам помогу правильно и вкусно приготовить чирков, – предложил Зиновий Афанасьевич и первым приступил обрабатывать птицу, ловко обдирая перья с неё.

Вовка подошёл к сидящему на траве Славке и протянул свою руку, чтобы помочь ему встать. Славка охотно откликнулся на его жест и навстречу подал правую руку. Вовка, как тисками обхватил его руку и с молниеносной лёгкостью поставил Фомина на ноги:

– Пошли за дровами Гамлет, пока совсем не стемнело? – сказал он ему.

Фомин отряхнул штаны, подошёл к своему магнитофону, включил его и затем нерасторопно пошёл вслед за Вовкой. Войдя вглубь леса, где было намного темнее, чем у костра Славка моментально одел, на себя трусливую маску и плаксиво взмолился:

– Володя, не отходи от меня, я ничего не вижу?

Вовка, никогда не слышал из его уст, чтобы он когда – то так его называл.

Произнёс Фомин его имя с такой мольбой, что Вовке самому на секунду поверилось в существование леших и кикимор, но тут – же отбросил эту глупую мысль:

– Ты чего хнычешь? – спрятавшись за толстый ствол дерева, басовито искажая голос, проговорил Вовка. – В нечистую силу не веришь, говоришь, – более устрашающе подал Вовка свой голос. – А в графа Дракула веришь? Я есть его последователь, и иду к тебе, что – бы крови твоей сладкой испить.

После чего Вовка сложил ладони рупором, и, поднеся их ко рту, подражая филину, несколько раз искусно ухнул. В лесу наступила жуткая тишина, от которой у Вовки самого поползли мурашки по телу.

– Это, что – же получается, сам себя напугал, – прошептал он.

Отчего ему сразу стало весело. И он тогда уже своим нормальным, не искажённым голосом окликнул Славку.

Но ответа не последовало. Он знал, что Славка, дальше пяти метров от него не отошёл и находится, где – то рядом. Он ещё сделал одну попытку позвать его, но вновь тишина. Тогда Колчак начал смотреть его под деревьями, заглядывая под каждый куст. Славку он обнаружил быстро.

Он сидел под густой елью, в той же позе, в которой совсем недавно находился около костра. Вовка потряс его за плечо, тот приподнял голову. Несмотря на то, что вокруг всё было окутано густым мраком, Вовка увидал в глазах Славки не испуг, а отрешённость. Он потряс его уже посильней, как грушу за два плеча:

– Славка, ты чего, очнись, я же пошутил, – извиняющим тоном произнёс Вовка.

– Ты зачем, меня пугаешь? – спросил Фомин, – я же знаю, что это ты. Но я не боюсь, а сильно переживаю, когда со мной так поступают. Я жалею, что дружил с тобой только в школе, а не на улице. Может и, я был – бы таким же спортивным и смелым, как ты, но у меня не получалось, так – как мой досуг по рекомендации врачей был расписан родителями. В этот поход меня, правда, отпустили без всякого врача. Но я тебе безмерно благодарен, что ты подлил мне вина в кружку. Понял я это сразу, когда выпил гематоген, так – как пью его уже несколько лет кряду. Ты хотел чтобы, надо мной все посмеялись? Но я решил вас напугать. И мне это удалось. Я не обижаюсь, что ты пугал меня сегодня весь день. Буквально несколько минут назад, во мне что – то переломилось, и я почувствовал себя другим человеком. Я бы тебе ещё одну важную вещь мог сказать. Но дал честное слово, что об этом никто не узнает, тем более ты. Сегодня, я научился, как устанавливают туристические палатки. Сегодня я впервые управлял лодкой и ловил рыбу и знаю, как готовят уху. Это же много для одного дня? – Правда, Володь? – спросил Славка, – а теперь пойдём за дровами, иначе нас пойдут искать