Текст книги "Серая эльфийка"

Глава 13

Женская логика подсказывала Светке, что из зимы в лето попасть лучше, нежели наоборот. Здравый смысл кричал, что произошедшее с ней не может быть явью. Увлечение фантастикой указало на встроенный в туалетное зеркало телепорт. Любовь к ролевым играм помогла опознать в парнях, радостно тащивших ее в глубь леса, светлых эльфов. Девичья наивность надеялась на то, что ничего плохого с ней не случится. Однако таким обращением осталась недовольна гордость, которая призывала вырываться, визжать, царапаться и кусаться. Но победило всех любопытство, решившее сопротивляться только для проформы, дабы узнать, чем все это закончится.

Занзир

Несколько воинов принесли трепыхающуюся и гневно выкрикивающую фразы на непонятном языке (надеюсь, не заклинания) Цветаниэль. Слава Эвве, сиротка жива! Однако бедняжка, похоже, тронулась рассудком: никого не узнавала, всему удивлялась, не могла объяснить, как попала в это место. Да и вообще изъяснялась примитивными предложениями, постоянно путая и коверкая слова. Оно и понятно: Серая эльфийка отсекла ей кончики ушей. Такой позор для дитя Леса хуже смерти. Тут уж любой эльф с ума сойдет. Архимагу это не понравится.

Светка

Перечитав уйму книг про попаданцев в другие миры, я часто представляла себя на месте главных героев. И ловила себя на мысли, что на их месте вела бы себя совсем иначе. Теперь мне такой шанс представился.

То, что ребята, обнаружившие меня, являются настоящими эльфами, а не ряжеными ролевиками, определила сразу. По доспехам, сделанным не из колпаков автомобильных колес. По оружию, явно вышедшему из-под кузнечного молота, а не созданного с помощью ножовки по металлу и напильника. По тем же ушам, которым мое тесто даже в подметки не годится. По красивым лицам (фотомодели лучших модных журналов блекли на фоне любого из этих парней), а не опухшим от пива рожам. По манере двигаться: поражало сочетание безумной скорости перемещения и грации. Ну и, конечно, по языку: любой толкиенист, отыгравший хотя бы раз (в моем случае это двузначное число) эльфа, несколько десятков слов из словаря старшей расы обязан знать. Мои же попутчики (куда-то же мы пойдем) свободно на нем разговаривали. Но я быстро учусь, поэтому по прошествии нескольких часов наблюдений и ковыряния в памяти уже более-менее связно смогла объясняться.

Как оказалось, меня принимают за потерянную в пещере дракона эльфийку, которую уж и не надеялись увидеть живой. Бедняжка, скорее всего, пошла на корм. Но я не стала отнекиваться и разочаровывать обрадованных «земляков». Побуду пока ею – ведь еще неизвестно, как отнесутся эльфы к правде. К тому же Цветаниэль – так меня называют ушастые – дюже похоже на мое Светаниэль, ставшее среди знакомых вторым именем, почти таким же, как для брата Вотар.

Плохое владение эльфийским списали на мое сумасшествие и частичную потерю памяти в результате не столько физической, сколько психологической травмы (не знала, что дети Леса настолько трепетно относятся к своим заостренным растопыркам). Оказывается, суперклей так разъел мне органы слуха, что у непосвященных создалось впечатление, будто бы кончики ушей мне отсекли мечом. Неужели зрелище настолько кровавое, что даже опытные воины приняли мои повреждения за резаные раны? Оказывается, китайцы и качественную продукцию выпускают (имею в виду клей), а меня все раздирали сомнения при покупке тюбика с иероглифами – боялась, что тесто в неподходящий момент отпадет. Все равно, пока не разглядели, решила перестраховаться и спрятала уши за распущенными волосами. «Земляки» такой жест поняли и сочувственно повздыхали. Я в свою очередь призналась, что после такого унижения желаю только смерти. Затем закатила истерику и сыграла моноспектакль под названием «Потерянная честь», чем вызвала усиление всеобщего сострадания и осознание неизбежности принятия такого решения. Многие театры захотели бы пополнить свои ряды такой талантливой актрисой – потому что сразу семь светлых эльфов выразили готовность немедленно лишить меня жизни и избавить от позора (то бишь прибить, чтоб не мучилась). Поняв, что перестаралась, я ответила, что немного подожду, дабы подумать и выбрать из кандидатов самого достойного. Остроухие парни тотчас решили состязаться за право вонзить мне кинжал в сердце. Проведению рыцарского мини-турнира помешал Занзир – один из предводителей. Он, как мог, успокоил меня и пообещал, что архимаг Крайтис восстановит мою честь и возвратит предмет гордости в первоначальное состояние. И слава богу! А то боюсь даже представить, до чего бы довел меня язык. Но явно не до Киева.

Занзир

Цветаниэль нашли семнадцать лет назад в развалинах лагеря орков. Наш клан как раз обеспечивал охрану и сопровождение архимага через степи. Но тех зеленых мы не трогали. Перед нами здесь орудовал карательный отряд людей.

Проезжая мимо догорающих шатров, Крайтис вдруг остановился и навострил уши. Тут и я услышал детский плач. В центре лагеря стояла плетенная из ивовых прутьев корзина, наполненная лепестками роз. Внутри лежал сверток с малюткой. Огромные глаза эльфенка впали, кожа приобрела желтоватый оттенок. Даже без целителя было понятно, что ребенок тяжело болен. Архимаг, не задумываясь, произнес заклинание перерождения (это когда тело больного сначала якобы умирает, отдавая смерти все болезни и ранения, а потом мгновенно воскресает, а душа помещается в очищенный от скверны сосуд), потратив на него весь запас маны. Такое волшебство под силу только высшим магам светлых (правда, в противовес им верховные колдуны дроу способны так же быстро отравить тело всякой гадостью). Детка сразу же перестала плакать и заулыбалась. На фоне лепестков она выглядела, словно распустившийся цветочек. Так ее и назвали.

Еще у девочки оказался огромный магический потенциал. Крайтис даже сперва не поверил и просканировал ауру второй раз, а затем и третий.

– Вот что, Занзир, – сказал он мне в тот день, – сейчас у меня важные дела, требующие на несколько лет покинуть столицу, поэтому оставляю Цветаниэль в твоем клане. Заботься о ней и береги – у малышки большое будущее. А я, по мере возможности, буду наведываться. Лет через двести, когда подрастет, заберу ее обучаться в Академию магии.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – ответил я.

– И еще, способности ее в авантюрах своих не используй. А то знаю я вас, приграничных. Обо всех важных событиях, касающихся этой девочки, немедленно мне сообщай. Если что случится, ответишь головой.

Все было замечательно. Архимаг выделял деньги. Цветаниэль росла и воспитывалась в монастыре при храме богини Эввы. В шестнадцать лет защитилась на мага третьего уровня. Еще через год успешно сдала экзамен четвертой и пятой степеней. Потом быстро подтвердила шестой уровень и немедленно начала активно готовиться к испытаниям на присвоение седьмого (в ее-то годы!). Тот путь, который остальные проделывали столетиями, дерзкая девчонка преодолевала шутя. Немыслимо. Если так пойдет дальше, то в Академию магии Цветаниэль поступит не в двести, а в двадцать лет.

Потом появился мерзавец Ахаар и убедил меня в том, что практически неиссякаемые энергетические запасы этой магички ой как понадобятся в одном очень выгодном деле…

Когда я осознал, что она погибла, то первое, что терзало меня, – как быстро и насколько безболезненно убьет меня Крайтис. После того как сиротка нашлась – ликовал. А теперь, выяснив, что девушка лишилась рассудка, боюсь гнева архимага еще больше. Но может, и обойдется? Оценив с помощью амулета магический потенциал Цветаны, я остался удовлетворен – он не пострадал. Остальное лечится.

Крайтис

Как только я узнал о случившемся, сразу поспешил в Эстилар. Часть пути преодолел с помощью телепортов (плевать на огромные расходы маны – дело того заслуживало).

Провинциальный городок буквально сиял чистотой – застать врасплох местных неожиданным визитом не удалось. От злости остатки кланов Ахаара и Занзира я готов был превратить в останки. Едва они вернулись, по моему приказу привели Цветаниэль.

– Бедная девочка, что с тобой сделали?

Эльфийка пожала плечами и улыбнулась:

– Главное, что жива. Об остальном не беспокойся.

Первым делом реставрировал ее внешний облик. Для молодой леди это несказанно важно. И угадал. От счастья Цветаниэль бойко задергала новыми ушками, руками их потрогала и даже пригнула, чтобы воочию убедиться в восполнении тяжелой потери. Приятно все-таки дарить радость.

Потом восстановил речь. Однако память вернуть не получилось. Наверняка тут замешана драконья магия. С этим уже никто не поможет. Придется надеяться на самовосстановление. В целом, хвала Лесу, ничего страшного: рассудок почти не поврежден, а вспоминать девушке особо и нечего.

Думаю, пора забрать ее у Занзира. Только куда определить это юное дарование? Сразу же вспомнил о кое-каких связях в Академии магии. Ректор мне обязан, поэтому возражать не станет. Действительно, что время тянуть? Подождал, пока эльфийка наиграется с ушами, затем спросил:

– Цветаниэль, как ты отнесешься к моему предложению не ждать еще сто восемьдесят три года, а прямо сейчас поступить в магическую академию?

Светка

Офигеть! У меня настоящие эльфийские уши! Этот архимаг оказался весьма приятным и добрым типом. Чего Занзир его так боится? А потом Крайтис поводил растопыренными пальцами у меня над головой, и я поняла, что отныне владею речью старших в совершенстве. Не знаю как, но почувствовала. У меня что, сегодня день рождения? Такие подарки! Просто летаю на седьмом небе от счастья! Но архимаг на этом не успокоился и добил меня предложением о поступлении в магическую академию.

Да если бы он знал, сколько я о подобном мечтала! Очередной раз незаметно ущипнула себя, пытаясь проснуться. Все нормально – это явь, и синяк на попе останется самый натуральный.

– Очень положительно отнесусь, ваше сиятельство. Сочту за честь и постараюсь оправдать ваше доверие, – боясь, что Крайтис вдруг передумает, поскорее сказала я ему.

Найденова Липа

Парни на берегу терпеливо ждут, пока доплыву. Как только я коснулась ногами дна и прошла несколько шагов, вспомнила, что одежды на мне нет. Поэтому остаюсь стоять по грудь в воде.

Негритята, совсем еще молодые, лет по пятнадцать-шестнадцать, осмелели и подошли поближе. Чувства опасности они не вызывают, даже несмотря на имеющееся в наличии средневековое оружие. Поэтому позволяю себе спокойно отдышаться. Потом улыбаюсь и произношу на сомалийском языке:

– Здравствуйте. Не бойтесь, я друг.

Не ожидала, но меня понимают. Самый высокий и, вероятно, самый старший туземец кивнул в ответ:

– И вам не болеть, госпожа. Можем мы вам чем-нибудь помочь?

– Я потеряла одежду. Если можно, одолжите мне что-нибудь.

– Да, госпожа. Возьмите мою рубаху, – протянул мне вещь вошедший в воду мальчишка.

– И мой пояс, госпожа, – подхватил полненький паренек, – мне он все равно не нужен.

При этом он похлопал себя по животу – мол, штаны и так держатся.

Какие вежливые подростки. Даже не представляю, что меня ожидало бы, окажись я в аналогичной ситуации в России.

– Спасибо огромное, – поблагодарила я и напялила длинную рубаху. Она оказалась мне почти до колен.

По всей видимости, эфиопы приняли меня за какую-то уважаемую особу и поэтому так относятся. Не хочется им лгать, пусть это и грозит обернуться для меня плачевно. Но чутье подсказывает, что все будет хорошо.

– А почему вы называете меня госпожой? Я обычный человек, такой же, как и вы. Можете обращаться ко мне на «ты».

– Как скажете, госпо… – начал и осекся один из парней. Затем спросил: – А кто ты и как тебя зовут?

– Оли… – хотела я назвать свое полное имя, но решила, что налаживать контакт проще в менее официальном тоне. Поэтому представила по-другому: – Липа.

– Очень приятно, Оллипа, – сказал тот же (видимо, главный) мальчуган. – Я Локоб, этот толстячок – Мидо, а там Ресл и Див.

– Мне тоже приятно.

– А как ты сюда попала? – спросил Див. – Мы тут весь день купались и упражнялись с оружием – никого рядом не было. А когда собрались уходить, услышали всплеск, обернулись и увидели тебя.

Хотела бы и сама знать, как тут оказалась. Но парням говорить этого не стала, лишь пожала плечами.

– Ну-у как вам сказать. Дело в том, что-о… – тянула я время и соображала, что бы такое правдоподобное соврать.

На выручку мне неожиданно пришел Мидо:

– Что тут непонятного? Просто перенеслась магическим способом… Телепрот называется.

– Не телепрот, а телепорт, – исправил его Ресл. – Дядька Йурен про такое рассказывал. Их обычно эльфы используют.

– Да, магия, не иначе, – согласилась я. – Других объяснений нет.

В отличие от меня самой остальных такой ответ устроил.

– А куда ты хотела попасть, Оллика? – в очередной раз переврал мое имя Локоб. После чего остальные вдруг внезапно замерли и зашептались.

Не знаю, чем была вызвана такая реакция, но поняла, что сейчас от моего ответа зависит если не дальнейшая судьба, то слишком многое. Стараюсь осторожно подбирать слова, чтобы не получилось двусмысленности:

– Вообще-то я мечтаю в ваших краях найти своего отца.

Удивление ребят усилилось. Ну что я такого сказала? Однако обижать меня пока не собирались, и я продолжила:

– Он весьма известный человек. По крайней мере, был им много лет назад, когда я родилась. Папа спортсмен, легкоатлет. Он выигрывал самые главные соревнования по бегу много лет подряд.

Теперь на лицах ватаги расплылись широкие улыбки. Подростки кивали друг другу и тихонько шептались, проговаривая уже третий вариант моего имени:

– Олика?.. Олика!.. Олика…

Ничего не понимаю. Стою и молчу.

– А сколько тебе лет, Олика? – спросил Локоб.

Снова наступила гробовая тишина. Интересно, при чем тут мой возраст?

– Тридцать было весной, – сказала я.

Мой ответ послужил началом грандиозного веселья среди туземцев. Ребята радостно запрыгали вокруг. Потом схватили меня за руки и с криками «Дядька Фатун! Ваша дочь нашлась! Олика вернулась!» потянули вверх по извивающей змеей тропинке.

До сих пор не соображаю, что происходит. Просто подчиняюсь судьбе и иду.

Глава 14

 
Если б ты только знала,
Как я тебя люблю.
Как сердце мое замирало
У гибели на краю.
Как образ родной сквозь годы
Увидел я с новой луной,
Как под церковные своды
Мечтаю пройти с тобой.
Тебя мне Господь назначил.
Где ты? Повсюду ищу.
Пусть жизнь я свою потрачу,
Но на судьбу не ропщу.
Не будет преградой вечность —
Я любовь сберегу. Подожду.
Не забуду тот летний вечер
И тебя – босиком по дождю.
Как только наступит ночка,
Во сне закричу, позову:
«Полина моя, мой Цветочек,
Где встретимся мы наяву?»
И верю: протянешь руки,
Прижмешься к груди, и тогда
Забудем невзгоды, разлуку,
Ведь будем мы вместе всегда!
– Я только твой, родная!
– Хороший мой, я твоя!
Полиночка, дорогая,
Как я люблю тебя![1]1
  Здесь и далее стихи автора.


[Закрыть]
 

Парень еще раз перечитал стихотворение и сунул листок в карман комбинезона. Покажется странным, но с девушками молодому человеку не везло. От природы стеснительный Егоров в свои двадцать с хвостиком выглядел, как Ален Делон на пике своей популярности. Но даже с такими данными затруднялся найти ту единственную, рядом с которой хотелось пройти весь жизненный путь.

Одна не верила в любовь. Другая строила из себя жертву этого чувства. Третья была ничего, но курила (а таких Егоров презирал еще больше, чем имеющих эту привычку мужиков). Четвертая не хотела детей. Пятая еще что-то. Список можно продолжать еще долго. То есть женским вниманием парень обделен не был. Но вот серьезных отношений не получалось ни с кем. Может, это он такой неправильный?

Правда, была одна, которая идеально подходила. С ней всегда хорошо, весело, интересно. И главное, Полине он тоже не безразличен. Они даже признались друг другу в любви. Во сне. Там, где и проходили все их свидания.

Началась эта история около года назад. Егорову каждую ночь снился один и тот же сон: будто его из горящего танка вытаскивает и несет на плечах молоденькая санитарка. Фашистские пули свистят над головой, поблизости разрываются снаряды, а она тащит и приговаривает: «Потерпи, миленький, еще немножко осталось. Я сильная – дотащу, ты только не умирай». Но девушка не успевает, потому что ранение тяжелое, а медсанбат далеко. Со смертью наступало утро и пробуждение.

Так продолжалось несколько месяцев, пока парень с отцом не поехали в Прохоровку поздравить деда с Днем Победы. Старый Егоров в тот день показал внуку последнее письмо с фронта, написанное братом. В нем солдат радостно сообщал матери, что нашел ей хорошую невестку. Что после войны они с Полиной поженятся, построят дом рядом с родителями и будут жить долго и счастливо. Передавал привет младшему и обещал привезти велосипед. А на следующий день принесли похоронку. Дед крякнул, помянул старшего брата чаркой самогона и вытер рукавом влагу с морщинистой щеки.

– А кем на войне был брат твой, деда? – с учащенно забившимся сердцем спросил младший Егоров, но ответ уже предвидел.

– Танкистом, Ванюшка. Он же до войны трактористом работал, ему почти переучиваться не пришлось. За неделю курс молодого бойца прошел – и на передовую. На «тридцатьчетверке» проклятых бил. Тут, недалеко от родимого дома, и погиб. Красивый был, чертяка, бабы по нем так и сохли. А он все выбирал. Так до армии ни одной девки и не попортил.

– А фотографии той девушки случайно нет?

– Есть! Он ее как раз в последнем письме и выслал. Вон в серванте за стеклом стоит. Мамка наша – прабабка твоя – ее в рамочку вложила. Так и стоят там вместе. – Деда задвигал туда-сюда челюстью, и на его лице снова показалась слеза. – Ой, не дай бог, внучек, пережить какой матери своих дитяток.

Парень достал фотографию: на ней в военной форме красовался двоюродный дед. А впереди на стульчике сидела… Она! Такая же, как во сне, – в косынке и медицинском халате поверх гимнастерки.

Егоров от неожиданности выронил карточку. Но старик ловко ее подхватил.

– А ты знаешь, что бате твоему, когда мамка еще брюхатая ходила, я наказал внука назвать в честь брата? – отстранив на длину вытянутой руки фотографию и прищурив левый глаз, открыл тайну дед. – И вижу, что не зря. Глянь, как Иван в молодости на тебя похож. И грамотеем был, как ты. Все стихи писал. Но бабка куда-то тетрадку задевала.

Ну это уже слишком! Еще немного, и он поверит в реинкарнацию. Интересно, что стало с той девушкой?

По приезде в город сны изменились. Теперь Егоров видел события, происходившие до Курской битвы. Он даже названия ночным видениям придумал: «знакомство», «первое свидание», «второе свидание», «день рождения Полины», «первый поцелуй», «третье свидание», «предложение о замужестве», «последний день перед боем». Сны периодически повторялись, но каждый раз обрастали новыми подробностями.

Этот приснился только что: «Собрав букетик полевых цветов, танкист спешит к невесте. Потом действие переносится на несколько часов вперед, и они уже прощаются.

– Боюсь, Ванюша.

– Чего, Поль?

– А вдруг это наш последний вечер? Если что случится с тобой, я не переживу, – проговаривает девушка и крепко прижимается к его груди.

– Не волнуйся, дуреха. Все будет хорошо. Даже если меня убьют, с того света вернусь и отыщу.

– Дурак, не говори так».

Потом Егорова разбудил будильник. Восемнадцать ноль-ноль: пора на работу – сегодня вечерняя смена. Плохо, что не утренняя, но хорошо, что не ночная – ведь ООО «Мастера на все руки» работает круглосуточно.

Из головы не выходила последняя сцена. Пока ужинал, написал стихотворение. Для первого раза получилось неплохо. Нужно будет в следующий раз почитать Полине. Дед рассказывал, что брат любил сочинять. А невесте своей так ничего и не посвятил. Не успел, погиб.

На работе Иван устал как собака. «Ура, остался один вызов», – возликовал он, взглянув на часы и приняв последний заказ. Предстояло починить входную дверь, не то выбитую, не то соскочившую с петель.

Странно, по указанному в путевке адресу дверь совершенно цела и стоит на месте. А вот у соседей напротив – отсутствует. Звонка в квартире двадцать девять не было, поэтому Егоров постучал. Долго не отворяли. Потом открыла девушка, спросонья напялившая, очевидно, бабушкин халат.

– «Мастера на все руки» вызывали? – уточнил парень.

Кого-то она напоминала.

– Да. Вон в тридцать второй квартире дверь хулиганы выбили, надо на место постав… – пытаясь разлепить сонные глаза, заговорила хозяйка квартиры, но вдруг замерла и дрожащим голосом спросила: – Ванюшка?!

– Полинка?! – Егоров тоже узнал ее! Ящик с инструментами упал на пол. – Как долго я искал тебя, любимая!

– Иван!

Сергей

Еще не рассвело, а я уже выспался. Почему всегда так: если выходной, то просыпаешься ни свет ни заря, а в будний день от подушки голову не оторвешь?

«Нет, для очистки совести надо еще хоть немного повылеживаться», – подумал я и перевернулся на другой бок. Ух ты, ногой шевелить ни капельки не больно, и шишка на лбу прошла! Вспомнил последние события и сунул руку под одеяло – на животе ни царапинки! Мистика. Ну не бывает такого! Я же четко помню, как…

И тут странную догадку выдал мозг: а не галлюцинации ли все это в результате падения и последующего удара головой об пол? Вдруг ничего не было: ни эльфов, ни орков с гномами, ни бандитов, ни поисков пропавшей сестры?

Тихое клацанье клавиатуры заставило меня приоткрыть один глаз и взглянуть в сторону компьютера. Фух! Значит, все-таки видения. Но зато какие красочные и реалистичные! Действительно, нужно поменьше фэнтези читать, особенно на ночь.

Открывшаяся взору картина окончательно убедила меня, что все в порядке: Светка сидит ко мне спиной. Похоже, недавно вернулась и сразу же в «Одноклассники» полезла. Не переоделась даже. Ухи свои эльфячьи и те не отклеила. Кончики теста пробились сквозь прическу и смешно торчат в разные стороны. Как же, в шесть утра самое срочное дело – поделиться с друзьями, друзьями друзей и друзьями друзей друзей впечатлениями от последних событий. Те тоже, видимо, места себе не находят, не уснут никак.

Вздохнув с сожалением о том, что Теона оказалась в буквальном смысле девушкой моей мечты, я снова попытался уснуть. Но что-то в образе сестры не стыковалось, не давало покоя.

Теперь уже двумя глазами я доглядел – Светка, несмотря на запрет, все же сделала мелирование. Как я ни отговаривал и ни объяснял, что блондинке осветляться совсем до седины смысла нет. Ведь издалека оттенки сольются, и не получится той красоты, на которую надеется. Я даже вблизи не сразу понял, в чем дело. Считаю, что тратить время и деньги на действия, не дающие результата, – по крайней мере, глупо. Но разве ж ее убедишь? Да, на ошибках учатся, но дураки – на своих, а умные – на чужих.

Это в ее репертуаре: сначала согласиться, а потом тайком сделать задуманное. Ну и что теперь? Испоганила такую шевелюру. Сто пудов не сама, а с помощью Ксюхи. Та прохвостка, какую еще поискать.

Обо мне не подумала. Что теперь родителям скажу? Ведь буду виноватым: старший брат недоглядел. А то, что сестренке хоть кол на голове теши (не поможет, коли та вбила туда очередную «гениальную» идею), это никого не волнует.

Вспомнив Светкину подругу, я вновь удивился: почему сестра не осталась ночевать у Ксюхи? Но потом успокоил себя тем, что текст записки мне тоже мог привидеться (или некоторая его часть).

Веки медленно опускались, сон возвращался. Стук клавиатуры уже не мешал. Возмущаться новым имиджем сестренки прямо сейчас не буду. Сперва высплюсь. Меня не отвлекает даже фигура сидящей рядом с сестрой и уставившейся в монитор… темной эльфийки.

Что?! Вскочил, буквально взлетев над диваном (даже не ожидал от себя такой прыти!). Судя по тому, что обе дамы таращились на меня в четыре огромных глаза, последнее я прокричал вслух.

Цветаниэль

Темная предложила, пока Вотар спит, поискать в компьютере еще информацию о Земле. Поначалу я ничего не понимала, но потом освоилась. Даже потеснила дроу: согнала ее со стула и сама уселась перед монитором.

Вообще компьютер – удивительный артефакт! В него с легкостью поместится вся наша столичная библиотека, расположенная в бесконечно больших и длинных подвалах, простирающихся чуть ли не под всем городом. А еще, насколько мы поняли, эта электронная машина способна устанавливать магическую связь с другими такими же по всему миру, образуя единую информационную паутину. Удивительно! И пользоваться несложно: задаешь вопрос, получаешь ссылки на хранилища, в которых содержатся интересующие данные. Потом открываешь и читаешь (а иногда слушаешь и даже… смотришь!). Что любопытно, работать с такими книгами одновременно может любое количество читателей! Потому что, запросив информацию из хранилища, мы получаем ее иллюзорную копию. Но при желании можно перенести на бумагу с помощью еще одного устройства-артефакта – принтера. Все быстро и удобно! На Пангее таких технологий не знают: фолианты у нас исключительно рукописные.

С управлением многих предметов разобраться оказалось просто. Но как реализовали все это маги Земли (название мира тоже нашли в компьютере) – не понимали не только молоденькая я, но и опытная Легенда. Неужто эти вещи созданы только с технической помощью? Тогда почему наши гномы не придумали нечто похожее?

Неожиданный резкий возглас проснувшегося человека испугал нас с Теоларинэ.

– Что?! – проорал Вотар и подпрыгнул на ложе. Мы непонимающе посмотрели на него.

«Наверное, кошмар привиделся», – сделала я заключение.

– Познакомься, Сергей, это Цветаниэль, – решила первой нарушить затянувшееся молчание темная. – Она тоже прошла в твой мир через врата. И пока ты спал, даже успела спасти тебе жизнь и тоже дать клятву серебряных локонов.

– Что это значит? – не понимал Вотар.

– Это значит, что теперь мы до седых волос должны следовать за тобой по пятам, оберегая твою жизнь, – пояснила королева клинков. – Можно даже позавидовать тому, как крупно тебе повезло. Не припомню случаев в истории, чтоб кто-либо получил такую присягу одновременно от темной и светлой эльфиек.

Я утвердительно махнула головой. Серый все еще недоумевал. Потерев ладонью лоб, он обратился ко мне:

– Не об этом я. Что все это значит, Свет? Где ты была? Почему твою одежду мы обнаружили на чужих людях? И зачем ты все-таки сделала мелирование? Понимаешь, что подставила меня перед мамой и папой? – обрушил человек поток вопросов.

Теперь уже я не понимала, в чем дело. Темная тоже насторожилась.

Теоларинэ

– Успокойся, Серый, – сказала я, боясь, что светлая не до конца его вылечила или ее врачевание дало какие-то осложнения. – Это не твоя сестра. Она – эльфийка, такая же, как и я. Ну почти такая – она светлая. Цветаниэль тоже прилетела на Землю в чем мать родила и тоже надела вещи Светланы, поэтому ты обознался.

Слава Праматери, меня Вотар узнал, но нести ерунду продолжил:

– Теона, это и есть моя сестра, которая обожает наряжаться в эльфиек. На этом она не одну собаку съела, даже конкурс выиграла. Светка – обычный человек. Ты-то неужели этого не заметила? – пристыдил меня Серый и подбежал к Цветаниэль. – Смотри фокус.

Чтобы доказать свою правоту, человек демонстративно дернул светлую эльфийку за кончики ушей, пытаясь их оторвать. Точно рехнулся! Будь я на ее месте, за такое бы наказала, насмерть. Светлая, несмотря на присущую их расе доброту и терпение, в этом вопросе оказалась со мной солидарна. Однако клятва серебряных локонов не позволяла ей совершить смертоубийство. По лицу эльфийки вижу, что, будь у нее возможность, все-таки убила бы человека, а потом оживила, чтобы повторить казнь (и возможно, проделала бы это не один раз). Но Цветаниэль переборола свой гнев и ограничилась тем, что ловко вывернула Серому руки. Крепкий парень не ожидал такой прыти от худенькой девчонки и, естественно, ничего не успел сделать.

– Если еще раз так сделаешь, то я по-настоящему кое-кому кое-что оторву. Например, то, что находится между ног, – прошипела светлая скрюченному от боли человеку. – И при этом клятву не нарушу – жить-то будешь. Даже в твоих книгах написано, какое ты сейчас нанес мне оскорбление.

До Вотара наконец дошло:

– Прости меня, Светаниэль, – прокряхтел он.

Эльфийка немного ослабила хватку и поправила:

– Цветаниэль!

– Да-да, Цветаниэль. Честно, не хотел тебя обидеть. Отпусти. Я докажу, что не хотел тебя обидеть.

Эльфийка разжала руки. Сергей порыскал по тумбочкам, нашел то, что искал, и показал нам. Невероятно! На фотографии (мы уже знали название этих магических картинок) Вотар стоял в обнимку с Цветаниэль. И еще на одном снимке, и еще… Потом пошли замершие изображения светлой в большой компании белых людей (которые, как и фотоаппараты, на Пангее не встречаются). Облачена магичка была в странную одежду мира Земли. На следующем кадре Цветаниэль крупным планом. Уши, о Великая Праматерь Шейла, – уши у эльфийки были человеческими. Сергей листал фотоальбом и наблюдал за нашей реакцией.

– Это моя сестра Света, – пояснил человек.

– П…ц, – вырвалось у светлой.

– А я вижу, ты русский уже освоила в совершенстве! – заметил Вотар.

– Вы похожи как две капли дождя, – оценила я сходство.

– Солнышко, у нас говорят: «как две капли воды», – поправил Сергей.

– А в чем разница? – удивилась я и добавила, скрежеща зубами: – Котенок, больше никогда не называй меня солнышком.

– Такой комплимент у темных эльфов считается оскорблением, сравнимым с тем, которое ты сейчас нанес мне. Дроу любят только свет ночных звезд, а с солнечными лучами у них ассоциируются неприятные раздражающие ощущения, – разъяснила Цветаниэль.

– Ого! Не думал, что так серьезно. Ладно, исправлюсь, – нахмурил брови Серый, потом перевел взгляд на источающую флюиды меня и промурлыкал: – Ну если я котенок, можно, ты будешь киской?

– М-р-р, да. Буду твоей дикой царапучей кошечкой, – прильнула я к его груди и поводила выпущенными коготками по спине.

Да что творится? Опять чары этого человека действуют на меня возбуждающе? Точно он не маг? Взглянула на Цветаниэль: той исходящее от Вотара обаяние было до одного места, то есть по барабану, в общем, параллельно. Или как тут принято говорить?

Но почему же я снова теряю самоконтроль и готова страстно наброситься на него? Стыдно-то как… Ох, какие у него красивые глаза!.. Теоларинэ, соберись!.. Как ему идет эта трехдневная щетина – у смазливых эльфов волосы на лице не растут. А у моего милого даже из-под воротника выглядывают красивые завитушки!.. Р-р-р, что за мысли, Сеющая смерть? Как ты можешь думать о личной жизни? Тем более не с дроу… Да мне наплевать, хочу от него детей!.. Шейла, прошу тебя, помоги снять это больное наваждение…

Фух, прошло. Я встряхнула отрезвленной головой и… полезла целоваться!

Ситуацию спасла опешившая от наших лобызаний светлая магичка: