Текст книги "Партнеры"

Владимир Кунин
Партнеры

Сейчас это уже никому не интересно. Сейчас упоминание о миллионах умерщвленных во Второй мировой войне, в российских лагерях и немецких печах Освенцима уместны только в печально-торжественные юбилеи этих пирровых побед над Человечеством.

Сегодня эти юбилеи более торжественны, чем печальны, и зачастую превращаются просто в некое подобие эстрады, с которой случайные и временные правители читают по бумажке печально-торжественные слова…

Другое дело, когда речь идет о конкретном человеке, сгинувшем в этом чудовищном мутном водовороте. И не в праздник, не с эстрады, а так – в будни, к слову, и без всяких торжественных ноток, просто печально. Или даже весело. Но с любовью. Самым обычным тоном – под рюмку водки. Или без.

Но у нас с этим стариком была водка. Хороший рябиновый «Яржимбьяк».

– Хотите, я вам расскажу про Аарона Кана? – спросил старик.

– А кто это? – вежливо поинтересовался я.

Старик отхлебнул «Яржимбьяк» и поднял блекло-голубые глаза:

– До войны это был мой партнер. Велофигурист. Гений цирка…

Мы сидели со стариком в Варшаве, на Краковском пшедместье, в небольшой и уютной кнайпе, пили «Яржимбьяк», и я смотрел на этого старика и пытался представить себя таким же – восьмидесятилетним, с такими же выцветшими глазами. К сожалению, мне это хорошо удавалось. Оставалось всего пятнадцать лет…

– Ну, слушайте. Может быть, вам это когда-нибудь пригодится. Для какой-нибудь книги или для фильма… В конце июня сорок четвертого Аарон Кан попал в немецкий офицерский лагерь для военнопленных англичан совершенно случайно. Во-первых, он никогда не был офицером. Во-вторых, он не был англичанином. Он был чистокровный еврей, родившийся в Англии, в хорошей патриархальной еврейской семье. Мало того. Еще совсем недавно Аарон Кан даже не помышлял о службе в армии Соединенного Королевства Великобритании.

За полгода до войны он купил небольшой домик в Бриккет-Вуде, в графстве Хертфордшир, от которого было рукой подать до Лондона. Наиболее ценной частью своей недвижимости Кан считал сад. После стольких лет мытарств по гостиницам больших городов садик в Бриккет-Вуде наполнял бродяжью душу Аарона Кана умилением и гордостью. Никто не сможет в полной мере ощутить счастье оседлой жизни или хотя бы чувство собственной крыши, как вечно кочующее племя цирковых артистов.

А Аарон Кан был именно цирковым велофигуристом! Правда, сказать про Аарона Кана «велофигурист» – значит не сказать о нем ничего.

Номер наш назывался, прямо скажем, незатейливо: «Велофигуристы Брент и Аарон Кан». «Брент» – это были я и моя жена Маргарет… Всю первую, как говорят, классическую, половину номера вели мы с Маргарет. Работа у нас была «не ах!», но и не стыдная. Мы чистенько исполняли свои трюки, но в самом конце нашего выступления на арене появлялся загримированный Аарон Кан – толстый, обросший, чуточку нетрезвый бродяга, в фантастически рваном одеянии. И вдруг выяснялось, что это звероподобное существо невероятно застенчиво и еще более любопытно. Бродягу как магнитом тянуло к якобы «забытому» нами велосипеду. Преодолев смущение и робость, он поднимал велосипед, и велосипед начинал вести себя, как живой! Он не хотел подчиняться бродяге. Если Маргарет и я делали обычные и средние трюки, то бродяга Кан трюков вообще не делал. Он просто пытался сесть на упрямый велосипед. Но так смешно, стыдливо и неловко, что теперь зрители сопровождали все его соло гомерическим хохотом!

К чести Аарона, нужно сказать, что он не пользовался ни одним откровенно буффонадным приемом традиционно глуповатой английской клоунады. Его исполнение было сродни умному и тонкому кинематографу. Малейшие детали рождали блистательные комедийные ситуации, и отражением их была мягкая, лаконичная, первоклассная актерская игра Аарона Кана…