Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 5. Май – декабрь 1901"

До каких комичных пределов доходит тождество душ немецкого оппортуниста и русского либерального профессора, видно из того, что они не только одинаково небрежно и неумело пользуются статистикой, но и одинаково небрежно цитируют Маркса. Давид, подобно Булгакову, признает «закон убывающего плодородия почвы». Правда, он пытается изложить его с особыми ограничениями, обставить особыми условиями, но дело от этого нисколько не становится лучше. Например, на стр. 476-ой Давид говорит, что «закон этот вообще не касается вопроса о колебании продуктивности при переходе с одной научно-технической ступени на другую. Закон занят исключительно колебанием продуктивности на одной и той же научно-технической ступени». Это как раз то ограничение пресловутого закона, которое я указал против г. Булгакова (см. выше, стр. 165, 166[117]117
  См. настоящий том, стр. 100–102. Ред.


[Закрыть]), причем я добавил тогда же, что это будет «закон» «настолько относительный, что ни о каком законе и далее ни о какой кардинальной особенности земледелия не может быть и речи».

Между тем Давид продолжает возводить этот закон в особенность земледелия. Получается невообразимая путаница, ибо при неизменности «научно-технических» условий и в промышленности крайне ограничены добавочные вложения капитала.

«Отсталость сельского хозяйства, – говорит Давид в заключительной главе, – объясняется, во-1-х, консервативностью органических сил природы, что выражается в законе понижающихся урожаев» (501). В этом выводе уже выброшено за борт только что выставленное положение, что «закон» не относится к переходам на высшую техническую ступень! «Консервативность сил природы» есть просто словесная увертка реакционного мещанства, неспособного понять общественные условия, тормозящие особенно развитие сельского хозяйства. Давид обнаруживает непонимание того, что к этим общественным условиям принадлежат: во-первых, остатки феодализма в земледелии, неравноправность батраков и т. д., и т. п., а во-вторых, поземельная рента, которая вздувает цены и закрепляет высокие ренты в цене земли.

«Мы думаем, – пишет Давид, – что в настоящее время германское земледелие не могло бы производить необходимого количества хлеба с тою продуктивностью, которая, благодаря заокеанскому производству, считается нормальной с точки зрения мирового хозяйства. Закон понижающихся урожаев не позволяет без понижения продуктивности неограниченно увеличивать количество продуктов на ограниченной площади земли» (519 – последняя фраза у Давида подчеркнута).

Не угодно ли посмотреть на этого экономиста! Он заявляет, что «закон» понижающихся урожаев занят исключительно колебанием продуктивности на одной и той же научно-технической ступени (476). А вывод гласит: «закон не позволяет «неограниченно» увеличивать количество продуктов» (519)! Откуда же следует, что германское земледелие не могло бы быть поднято на следующую «научно-техническую ступень», если бы не мешала частная собственность на землю, если бы не мешала вздутая рента, если бы не мешало бесправие, забитость и приниженность батрака, если бы не мешали дикие средневековые привилегии юнкерства??

Буржуазный апологет, естественно, стремится игнорировать общественные и исторические причины отсталости земледелия, сваливая вину на «консервативность сил природы» и на «закон убывающего плодородия». Ничего, кроме апологетики и тупоумия, не содержится в этом пресловутом законе.

А чтобы прикрыть свое позорное отступление к старым предрассудкам буржуазной экономии, Давид совершенно так же, как и Булгаков, преподносит нам облыжную ссылку на Маркса. Давид цитирует ту же страницу III тома «Капитала» (III В., II Theil, S. 277), которую приводил и г. Булгаков! (Смотри стр. 481 у Давида и выше разбор г. Булгакова, стр. 171 и 172[118]118
  См. настоящий том, стр, 108–113. Ред.


[Закрыть].)

То, что сказано мной о научной добросовестности г. Булгакова, всецело относится и к Давиду. Г-н Булгаков исказил цитату из Маркса. Давид ограничился приведением первых слов той же цитаты: «О понижающейся производительности почвы при последовательных приложениях капитала смотри у Либиха» («Das Kapital», III В., II Theil, S. 277){82}82
  См. К. Маркс. «Капитал», т. III, 1953, стр. 758.


[Закрыть]. Подобно Булгакову, Давид извратил Маркса, представив читателю дело так, будто это – единственное указание Маркса. На деле, повторяем, всякий, читавший III том «Капитала» (и вторую часть второго тома «Theorien über den Mehrwert»{83}83
  См. К. Маркс. «Теории прибавочной стоимости», т. II, часть 2, 1936, стр. 5–154.


[Закрыть]), знает обратное. Маркс десятки раз показывает, что случай понижения производительности добавочных вложений капитала он считает вполне равноправным, одинаково возможным, как и случай повышения производительности добавочных вложений капитала.

В примечании на стр. 481-ой Давид обещает в будущем рассмотреть связь этого закона с рентой, а также «критически рассмотреть попытку Маркса развить и расширить теорию ренты, отвергнув основания, данные Мальтусом и Рикардо».

Беремся предсказать, что критическое рассмотрение Давида будет повторением буржуазных предрассудков а 1а г. Булгаков или… а 1а товарищ Маслов.

Перейдем к разбору еще одного в корне неверного положения Давида. Опровергать его апологетику или извращения статистики очень уже неблагодарная работа. Потому вопросу, к которому мы переходим, мы имеем некоторые новые данные, позволяющие противопоставить фактическую картину действительности теориям современного мещанства.

«Критики» или бернштейнианцы в аграрном вопросе, защищая мелкое производство, ссылаются особенно часто на следующее обстоятельство. Мелкие земледельцы на данную единицу земельной площади держат несравненно больше скота, чем крупные. Следовательно – говорят – мелкие земледельцы лучше удобряют почву. Их хозяйство стоит выше в техническом отношении, ибо удобрение играет решающую роль в современном земледелии, а удобрение, получаемое от скота, содержимого в хозяйстве, во много раз перевешивает все и всякие искусственные удобрения.

Эд. Давид в своей книге «Социализм и сельское хозяйство» придает этому доводу решающее значение (стр. 326, 526, 527 русск. перевода). Он пишет курсивом: «навоз – душа земледелия» (стр. 308) и делает из этой истины главную основу своей защиты мелкого земледелия. Он приводит немецкую статистику, которая показывает, что в мелких хозяйствах на единицу площади содержится гораздо больше скота, чем в крупных. Давид убежден, что эти данные окончательно решают в его пользу вопрос о преимуществах крупного и мелкого производства в земледелии.

Присмотримся поближе к этой теории и навозной душе сельского хозяйства.

Главный довод Давида и его многочисленных сторонников из буржуазных экономистов – статистический. Сравнивается количество скота (на единицу площади) в хозяйствах различного размера. При этом молчаливо предполагается, что сравниваются величины однородные, т. е. что одинаковое количество скота одного определенного вида представляет из себя и в крупных и в мелких хозяйствах равную, так сказать, сельскохозяйственную ценность. Предполагается, что равное количество скота дает равное количество навоза, что скот отличается более или менее одинаковыми качествами в хозяйствах крупных и мелких и т. п.

Очевидно, что от правильности этого обычного молчаливого предположения зависит всецело доказательное значение разбираемого довода. Правильно ли это положение? Если от голой и грубой огульной статистики перейти к анализу общественно-хозяйственных условий мелкого и крупного земледельческого производства в целом, то мы увидим сразу, что как раз подлежащее доказательству принимается этим положением за доказанное. Марксизм утверждает, что в мелком производстве условия содержания скота (а также, как мы видели, условия ухода за землей и содержания работника-земледельца) хуже этих условий в крупном хозяйстве. Буржуазная политическая экономия, а за ней бернштейнианцы утверждают обратное: в силу прилежания мелкого земледельца условия содержания скота гораздо лучше в мелком хозяйстве, чем в крупном. Чтобы найти статистические данные, проливающие свет на этот вопрос, нужна совсем не та статистика, с которой оперирует Давид. Нужно статистическое исследование не о количестве скота в хозяйствах разных размеров, а о качестве его. В немецкой экономической литературе есть такое исследование, может быть, даже не одно. И в высшей степени характерно, что Давид, который заполнил свою книгу бездной не идущих к делу цитат из всевозможных агрономических сочинений, обошел как раз полным молчанием имеющиеся в литературе попытки вскрыть внутренние условия хозяйства мелкого и крупного, на основании детальных обследований. С одной из этих незаслуженно обойденных Давидом работ мы и познакомим читателя.

Известный немецкий писатель по вопросам сельского хозяйства, Дрекслер, напечатал результаты одного монографического «сельскохозяйственного статистического обследования», про которое он справедливо выразился, что «по точности результатов оно едва ли имеет себе равное». В провинции Ганновер были обследованы 25 поселений (22 деревни и три помещичьих экономии), причем по каждому хозяйству отдельно собирались данные не только о количестве земли и количестве скота, но и о качестве скота. Для определения качества скота был употреблен особенно точный прием: устанавливался живой вес[119]119
  Давид прекрасно знает этот прием агрономов – определять живой вес отдельных штук скота. На стр. 367 он подробно рассказывает, каков живой вес разных пород мясного, молочного, рабочего рогатого скота и т. д. Он списывает эти данные у агрономов. Ему и в голову не приходит, что экономисту вообще, социалисту в особенности, важно не различие пород скота, а различие условий его содержания в мелком и крупном, в «крестьянском» и капиталистическом хозяйстве.


[Закрыть] каждой штуки скота в килограммах «на основании возможно точной оценки отдельных штук скота, – оценки, производившейся сведущими людьми». Получались данные о живом весе каждого сорта животных в хозяйствах различного размера. При этом обследование было повторное: первое в 1875 году, второе в 1884. Данные напечатаны Дрекслером[120]120
  За 1875 в «Schriften des Vereins für Sozialpolitik», Band XXIV, S. 112 («Bäuerliche Zustände», B. III), a за 1884 год в «Thiel's landwirtschaftliche Jahrbücher», Band XV (1886) («Труды Союза социальной политики», том XXIV, стр. 112 («Положение крестьян», том III), а за 1884 год в «Сельскохозяйственных ежегодниках Тиля», том XV (1886). Ред.).


[Закрыть] в сыром виде, по каждому из трех имении и по трем группам деревень, причем крестьянские хозяйства в деревнях разделены на семь групп по количеству земли (свыше 50 гектаров, 25–50, 12,5–25, 7,5–12,5, 2,5–7,5, 1,25–2,5 и до 1,25 гектара). Если принять во внимание, что данные Дрекслера относятся к 11 различным видам скота, то читателю ясна станет сложность всех этих таблиц. Чтобы получить сводные данные, позволяющие обозреть общие и основные выводы, мы разделим все хозяйства на пять главных групп: а) крупные имения; б) крестьянские хозяйства, имеющие свыше 25 ha (гектаров) земли; в) от 7,5 до 25 ha; г) 2,5–7,5 ha и д) менее 2,5 ha. Число хозяйств в этих группах и количество земли у них было в 1875 и 1884 годах следующее:

Чтобы пояснить эти цифры, остановимся прежде всего на экономическом типе хозяйств различных размеров. Дрекслер считает, что все хозяйства с 7¹/₂ и более гектаров земли не обходятся без наемного труда. Получается (в 1875 г.) 325 крестьянских хозяйств, нанимающих рабочих. Все хозяйства, имеющие до 2¹/₂ ha, должны наниматься сами. Из хозяйств, имеющих от 2,5 до 7,5 ha (средний размер = 4,3 ha), половина, по расчету Дрекслера, обходится без работы по найму, другая же половина должна отпускать наемных рабочих. Следовательно, всего из крестьянских хозяйств 325 капиталистических, 221 мелкое «трудовое» (как сказали бы наши народники), не нанимающее и не нанимающееся, и 1670 полупролетарских, нанимающихся.

К сожалению, группировка Дрекслера расходится с группировкой общей германской статистики, которая средним крестьянством считает хозяев с 5–20 ha. Но все же остается несомненным факт, что большинство этих средних крестьян не обходится без найма рабочих. «Средние» крестьяне в Германии – мелкие капиталисты. Крестьяне же, не нанимающие и не нанимающиеся, составляют ничтожное меньшинство: 221 из 2216, т. е. одну десятую часть.

Итак, взятые у нас группы хозяйств по их экономическому типу характеризуются следующим образом: а) крупные капиталистические хозяйства; б) средние капиталистические («гроссбауэры»); в) мелкие капиталистические; г) мелкокрестьянские и д) полупролетарские.

Общее число хозяйств и общее количество земли у них уменьшилось с 1875 по 1884 год. Уменьшение это приходится главным образом на мелкие хозяйства: имеющие до 2¹/₂ ha сократились в числе с 1449 до 1109, т. е. на 340 хозяйств, почти на четверть. Наоборот, число крупнейших хозяйств (свыше 25 ha) возросло с 54 до 61, а количество земли у них с 2638 ha до 3215 ha, т. е. на 577 гектаров. Следовательно, общее улучшение хозяйства и повышение культуры в данной местности, которым восторгается Дрекслер, означает сосредоточение сельского хозяйства в руках уменьшающегося числа собственников. «Прогресс» вытолкнул из земледелия почти 400 хозяев из 2219 (к 1884 г. осталось 1825) и у оставшихся повысил среднее количество земли на хозяйство с 4,2 гектаров до 5. В одной местности капитализм концентрирует данную отрасль земледелия и выталкивает в пролетариат ряд мелких хозяев. В другой местности рост торгового земледелия создает ряд новых мелких хозяйств (например, молочное хозяйство в пригородных деревнях и в целых странах, поставляющих продукты за границу, вроде Дании). В третьих местностях дробление средних хозяйств увеличивает число мелких. Огульная статистика прикрывает все эти процессы, для изучения которых необходимы детальные исследования.

Прогресс сельского хозяйства в описываемой местности выразился особенно в улучшении скотоводства. При этом общее число штук скота уменьшилось. В 1875 году было 7208 штук скота (в переводе на крупный), в 1884–6993. Для огульной статистики это уменьшение количества скота служило бы признаком упадка скотоводства. На деле улучшилось качество скота, так что, если взять не число штук скота, а общин «живой вес» их, то получим 2 556 872 килограмма в 1875 г. и 2 696 107 кг. в 1884 году.

Капиталистический прогресс скотоводства сказывается не только, иногда даже не столько, в увеличении числа, сколько в улучшении качества, в замене худшего скота лучшим, в увеличении корма и т. д.

В крупнейших хозяйствах количество скота уменьшилось. В самых мелких возросло и возросло тем быстрее, чем мельче хозяйство. Казалось бы, прогресс мелкого производства и регресс крупного? то есть подтверждение теории Давида?

Но стоит взять данные о среднем весе скота, и иллюзия рассеивается.

* Различный мелкий скот переведен на крупный по обычным нормам. За один год по одному из 11 видов скота число штук определено приблизительно: данные есть только о весе, а не о числе штук.

Первый вывод из этих данных состоит в том, что качество скота тем лучше, чем крупнее размеры хозяйства. Разница в этом отношении между хозяйствами капиталистическими и мелкокрестьянскими или полупролетарскими оказывается громадной. Например, в 1884 году эта разница между хозяйствами наибольшего и наименьшего размера превышает сто процентов: средний вес средней штуки скота в крупнокапиталистических хозяйствах 619 килограммов, а в полупролетарских – 301, т. е. более чем в два раза меньше! Можно судить поэтому, как поверхностно рассуждает Давид и его единомышленники, когда они предполагают одинаковость качества скота в крупном и мелком хозяйстве.

Выше мы уже указывали, что содержание скота вообще хуже в мелком хозяйстве. Теперь мы имеем фактическое подтверждение этого. Данные о живом весе скота дают самое точное представление обо всех условиях содержания скота: корм, помещение, работа, уход – все это суммируется, так сказать, в результатах, которые в монографии Дрекслера получили статистическое выражение. Оказывается, что все «прилежание» мелкого крестьянина в уходе за скотом – прилежание, воспетое нашим г. В. В. и немецким Давидом, – не в состоянии даже приблизительно уравновесить выгоды крупного производства, дающего продукт вдвое лучшего качества. Капитализм осуждает мелкого крестьянина на вечную маету, на бесполезное расхищение труда, – ибо тщательнейший уход за скотом при недостатке средств, при недостатке корма, при худом качестве скота, при худом помещении и проч. равносилен бесполезному расхищению труда. Буржуазная политическая экономия в своей оценке выдвигает на первый план не это разорение и угнетение крестьянина капитализмом, а «прилежание» трудящегося (трудящегося на капитал при самых худших условиях эксплуатации).

Второй вывод из приведенных данных состоит в том, что качество скота за указанное десятилетие улучшилось в среднем, улучшилось также во всех разрядах хозяйства. Но в результате этого общего улучшения различие условий скотоводства в крупном и мелком хозяйстве стало не менее, а более значительным. Общее улучшение не сравняло крупные и мелкие хозяйства, а углубило пропасть между ними, – ибо крупное хозяйство обгоняет мелкое в этом процессе улучшения. Вот сравнение среднего веса средней штуки скота по группам в 1875 и в 1884 годах:

Улучшение наибольшее в крупнокапиталистических, затем среднекапиталистических хозяйствах, совсем ничтожное в мелкокрестьянских и очень незначительное в остальных. Дрекслер, как и подавляющее большинство агрономов, пишущих по вопросам сельскохозяйственной экономии, заметил одну только техническую сторону дела. В своем пятом выводе из сравнения 1875 и 1884 годов он говорит: «Наблюдается весьма значительный прогресс в скотоводстве[121]121
  Дрекслер говорит здесь обо всем скоте, кроме рабочего (так наз. Nutzvieh). Мы приведем ниже данные о рабочем скоте отдельно. Общий вывод остается тот же, какие бы виды скота или какие бы группы видов скота мы ни брали.


[Закрыть]: уменьшение числа голов скота и улучшение качества; средний живой вес штуки скота значительно повысился в каждой из трех групп деревень[122]122
  Дрекслер делит 22 деревни на три группы по географическому положению и др. условиям хозяйства. Мы брали только сводные данные, чтобы не загромождать статьи цифрами. Выводы не изменяются, какие бы группы деревень мы ни брали.


[Закрыть]. Это означает, что более или менее повсюду (ziemlich allgemein) произошло существенное улучшение в выращивании скота, в корме и в уходе за скотом».

Подчеркнутые нами слова: «более или менее повсюду» свидетельствуют как раз об игнорировании автором общественно-экономической стороны вопроса; «более» относится к крупным хозяйствам, «менее» к мелким. Дрекслер не заметил этого, ибо обратил внимание только на данные о группах деревень, а не о группах хозяйств разного типа.

Перейдем теперь к данным о рабочем скоте, которые проливают свет на условия хозяйства в тесном смысле слова земледельческого. По количеству рабочего скота рассматриваемые нами хозяйства характеризуются такими цифрами:

Следовательно, хозяйства полупролетарские (до 2,5 ha – таких хозяйств в 1884 г. было 1109 из 1825) в громадном большинстве своем совершенно лишены рабочего скота. Эти хозяйства нельзя и считать земледельческими хозяйствами в настоящем значении слова. Во всяком случае, по условиям применения рабочего скота нельзя сравнивать с крупными хозяйствами такие, которые в 93 % или в 84 % вовсе не употребляют рабочего скота. Если же мы сравним в этом отношении крупные капиталистические хозяйства и мелкокрестьянские, то увидим, что в первых (группа а) 132 штуки рабочего скота приходится на 766 ha земли, в последних (группа г) 632 штуки на 1774 ha (1884 г.), т. е. в первых 1 штука рабочего скота приходится на шесть приблизительно гектаров, в последних – на три приблизительно гектара. Ясно, что мелкие хозяйства несут вдвое больший расход на содержание рабочего скота. Мелкое производство означает раздробление технических средств хозяйства и расхищение труда в силу этого раздробления.

Отчасти причиной этого раздробления является то, что мелким хозяйствам приходится прибегать к употреблению рабочего скота худшего качества, именно к употреблению коров в качестве рабочего скота. В общем числе штук рабочего скота был следующий процент коров:

Отсюда ясно видно, что употребление коров для полевых работ возрастает и что в полупролетарских и мелкокрестьянских хозяйствах главным рабочим скотом являются коровы. Давид склонен считать это прогрессом, – совершенно так же, как стоящий всецело на буржуазной точке зрения Дрекслер, который пишет в своих выводах: «Большое число мелких хозяйств перешло к более целесообразному для них употреблению коров в виде рабочего скота». «Целесообразнее» это для мелких хозяев потому, что дешевле. А дешевле потому, что лучший рабочий скот заменяется худшим. Восхищающий Дрекслеров и Давидов прогресс мелких крестьян всецело равняется прогрессу исчезающих ручных ткачей, которые переходят к все более и более худшим материалам, к отбросам фабричного производства.

Средний вес рабочих коров составлял в 1884 г. 381 килограмм[123]123
  Средний вес коров, не употребляемых для полевых работ, 421 kg.


[Закрыть], тогда как рабочих лошадей – 482 kg, а рабочих волов – 553 kg. Этот последний вид рабочего скота, наиболее сильный, составлял в 1884 г. более половины во всем составе рабочего скота крупных капиталистических хозяев; – около одной четверти у средних и мелких капиталистов; – менее одной пятой у мелких крестьян и менее десятой доли у полупролетарских хозяйств. След., чем крупнее хозяйство, тем выше качество рабочего скота. Средний вес средней штуки рабочего скота таков:

В общем и целом, следовательно, рабочий скот ухудшился. На деле, в крупных капиталистических хозяйствах мы видим значительное улучшение, во всех остальных застой или ухудшение. По качеству рабочего скота разница между крупным и мелким производством тоже возросла с 1875 по 1884 год. Переход мелких хозяйств к употреблению коров в качестве рабочего скота есть общее явление в Германии[124]124
  См. об этом выше, главу VIII: «Общие данные немецкой с.-х. статистики». (См. настоящий том, стр. 192–204. Ред.)


[Закрыть]. И наши данные доказывают с документальной точностью, что этот переход означает ухудшение условий с.-х. производства, означает увеличение нужды крестьянства.

Чтобы закончить обзор данных монографии Дрекслера, приведем еще расчет количества и веса всего скота на единицу земельной площади, т. е. тот расчет, который Давид делает по данным германской с.-х. статистики вообще:

Данные о числе штук скота на 1 гектар земли, это – те данные, которыми ограничивается Давид. В нашем примере, как и в германском сельском хозяйстве в его целом, эти данные показывают уменьшение количества скота на единицу площади в крупных хозяйствах. В 1884 г., например, в полупролетарских хозяйствах приходится ровно вдвое больше скота на 1 ha, чем в крупнокапиталистических (1,18 против 0,59). Но мы знаем уже теперь, что в таком расчете сравниваются несравнимые вещи. Данные о весе скота показывают действительное соотношение хозяйств: крупное производство оказывается лучше поставленным и в этом отношении, имея maximum скота по весу на единицу площади, а следовательно, и maximum удобрения. Таким образом, вывод Давида, что удобрением лучше обеспечены, в общем и целом, мелкие хозяйства, прямо противоположен действительности. И при этом надо иметь в виду, что наши данные, во-первых, не касаются искусственных удобрений, покупка которых под силу только состоятельным хозяевам, а во-вторых, сравнение количества скота по весу приравнивает крупный и мелкий скот, приравнивает, например, 45 625 kg – вес 68 голов в крупном хозяйстве – и 45 097 kg – вес 1786 коз в мелких хозяйствах (1884 г.). На деле перевес крупных хозяйств в обеспечении навозным удобрением значительнее, чем показывают наши цифры[125]125
  Напомним вышеприведенные (гл. VI) (см. настоящий том, стр. 168. Ред.) указания Klawki: «производство навоза у мелких хозяев хуже: солома у их хлебов короче, большая часть соломы идет на корм скоту (значит, опять-таки, ухудшение качества корма), и на подстилку скоту употребляется меньше соломы».


[Закрыть].

Итог: посредством фразы «навоз – душа сельского хозяйства» Давид обошел общественно-экономические отношения в специально скотоводческом хозяйстве и представил дело в совершенно извращенном виде.

Крупное производство в капиталистическом земледелии имеет громадный перевес над мелким по качеству скота вообще, по качеству рабочего скота в частности, по условиям содержания скота, улучшения его и утилизации для удобрения.