Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 2. 1895–1897"

И нет ничего удивительного, что люди, поставленные в отношения дарового обязательного труда, оказываются в условиях, соответствующих этим отношениям. Слушайте, что говорит нам народник («друг народа») непосредственно вслед за предыдущим:

«Если при этом будут разрешены браки между такими окончившими курс и оставшимися на 3 года при гимназии молодыми людьми; если будут устроены отдельные помещения для семейных рабочих; и если доходы гимназии дозволят при их удалении из гимназии выдавать хотя скромное пособие деньгами и натурой, то такое трехлетнее пребывание при гимназии будет далеко менее обременительно, чем воинская повинность…»

Не очевидно ли, что такие льготные условия заставят население всеми силами души стремиться попасть в гимназию. Посудите сами: во-первых, разрешено будет вступить в брак. Правда, по ныне действующим гражданским законам, такого разрешения (от начальства) вообще не требуется. Но примите во внимание, что ведь это будут гимназисты и гимназистки, — правда, достигающие 25-летнего возраста, но все-таки гимназисты. Если студентам университета не разрешаются браки, то можно ли было разрешить их гимназистам. И притом ведь разрешение будет зависеть от начальства гимназии, следовательно, от людей с высшим образованием: ясно, что нет оснований бояться злоупотреблений. Кончившие гимназию и оставшиеся при ней постоянными рабочими, однако, уже не гимназисты. И тем не менее и по отношению к ним идет речь о разрешении браков – по отношению к лицам 21–27 лет. Нельзя не сознаться, что новый путь, выбранный отечеством, сопряжен с некоторым уменьшением гражданской правоспособности русских граждан, но надо признаться, что блага всеобщего среднего образования не могут же быть приобретены без жертв. Во-вторых, для семейных рабочих будут устроены отдельные помещения, вероятно, не хуже тех каморок, в которых живут в настоящее время фабричные рабочие. И в-3-х, постоянные рабочие получают за это «скромное пособие». Несомненно, население предпочтет эти льготы спокойной жизни под крылышком начальства треволнениям капитализма, предпочтет до такой степени, что некоторые рабочие постоянно останутся при гимназии (вероятно, в благодарность за то, что им разрешили брак): «Небольшой контингент постоянных рабочих, совсем оставшихся при гимназии и к ней приобщившихся (sic! !), дополнит эти рабочие силы гимназического хозяйства. Таковы возможные и отнюдь не утопические рабочие силы нашей земледельческой гимназии».

Помилуйте! Что же тут «утопического»? Постоянные даровые рабочие, «приобщившиеся» к хозяевам, разрешающим им браки, – да спросите любого старого крестьянина, и он вам по собственному опыту расскажет о полнейшей осуществимости всего этого.

(Продолжение будет [24]24
  Продолжения в газете «Самарский Вестник» не последовало. – Ред.


[Закрыть].)

Написано осенью 1895 г.

Напечатано 25 ноября 1895 г. газете «Самарский Вестник» № 254 Подпись: К. Τ—ин

Печатается по тексту газеты «Самарский Вестник»

К рабочим и работницам фабрики Торнтона{26}26
  Листовка «К рабочим и работницам фабрики Торнтона» написана Лениным после 7 (19) ноября 1895 года в связи с забастовкой около 500 ткачей, вспыхнувшей на фабрике 6 (18) ноября в результате тяжелого положения рабочих и новых притеснений фабричной администрации. Руководил забастовкой петербургский «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». Перед началом ее «Союз борьбы» выпустил листок с изложением требований ткачей, написанный Г. М. Кржижановским. Листок этот до сих пор не обнаружен.
  Ленинская листовка была выпущена через несколько дней и распространялась на фабрике после окончания забастовки. Факты из жизни рабочих, приведенные в ней, тщательно собирались самим Лениным.
  Листовка была напечатана на мимеографе, а весной 1896 года перепечатана за границей в № 1–2 сборника «Работник».


[Закрыть]

Рабочие и работницы фабрики Торнтона!

6-ое и 7-ое ноября должны быть для всех нас памятными днями… Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимке доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов их бездонного кошелька. Будемте же, товарищи, стойко и неуклонно вести нашу линию до конца, будем помнить, что улучшить свое положение мы можем только общими дружными усилиями. Прежде всего, товарищи, не попадайтесь в ловушку, которую так хитро подстроили гг. Торнтоны. Они рассуждают таким образом: «теперь время заминки в сбыте товаров, так что при прежних условиях работы на фабрике не получить нам нашего прежнего барыша… А на меньший мы не согласны… Стало быть, надо будет нона лечь на рабочую братию, пусть-ка они своими боками поотдуваются за плохие цены на рынке… Только дельце это надо обстроить не кое-как, а с уменьем, чтобы рабочий по своей простоте и не понял, какую закуску мы ему подготовляем… Затронь всех сразу, – сразу все и поднимутся, ничего с ними не поделаешь, а вот мы сначала объегорим бедняков-ткачишек, тогда и прочие не увернутся… Стесняться с этими людишками мы не привыкли, да и к чему? У нас новые метлы чище метут…» Итак, заботливые о благах рабочего хозяева потихоньку да полегоньку хотят подготовить для рабочих всех отделений фабрики такое же будущее, которое они осуществили уже для ткачей… Поэтому, если мы все останемся безучастны к судьбе ткацкого отделения, то мы выроем своими руками яму, в которую в скором времени вышвырнут и нас. Ткачи зарабатывали в последнее время, почитай что на круг, по 3 р. 50 к. в полумесяц, в течение же этого времени они ухищрялись жить семьями в 7 человек на 5 р., семьей из мужа, жены и ребенка – всего на 2 р. Они поспустили последнюю одежонку, прожили последние гроши, приобретенные адским трудом в ту пору, когда благодетели Торнтоны наращивали миллионы на свои миллионы. Но и этого всего было мало, и на их глазах выкидывались за ворота все новые и новые жертвы хозяйского корыстолюбия, а прижимка росла своим чередом с самой бессердечной жестокостью… В шерсть стали валить безо всяких оговорок нол-леса и кнопа {27}27
  Ноллес — вычески из шерсти, короткое волокно, менее пригодное для прядения, чем шерсть; получается в результате обработки шерсти на гребнечесальных машинах.
  Кноп — короткое волокно, получаемое от стрижки сукна и непригодное для прядения.


[Закрыть], отчего страшно замедлялась выработка товара, проволочки на получение основы, будто ненароком, увеличились, наконец, стали прямо сбавлять рабочие часы, а теперь вводят куски из 5 шмиц {28}28
  Шмиц — мера длины, равная пяти аршинам (около 3,5 метра); применялась при установлении расценок для ткачей.


[Закрыть] вместо 9, чтобы ткач дольше и чаще возился с хлопотами по получению и заправке основ, за которые, как известно, не платят ни гроша. Измором хотят извести наших ткачей, и заработок в 1 р. 62 к. в полумесяц, который уже стал появляться в расчетных книжках некоторых ткачей, может стать в скором времени общим заработком ткацкого отделения… Товарищи, хотите ли и вы дождаться такой хозяйской ласки? А если нет, если, наконец, не совсем окаменели ваши сердца к страданию таких же, как и вы, бедняков, сплотитесь дружно около наших ткачей, выставим наши общие требования и при каждом удобном случае станем отвоевывать лучшую долю у наших угнетателей. Рабочие прядильного отделения, не самообольщайтесь устойчивостью и некоторым повышением вашего заработка… Ведь почти ²/₃ вашего брата уже рассчитаны с фабрики, и ваш лучший заработок куплен ценою голода выкинутых за ворота ваших же прядильщиков. Это опять-таки хитрая уловка хозяев, и понять ее не трудно, если только подсчитать, сколько вырабатывало все мюльно-прядильное отделение прежде и сколько оно вырабатывает теперь. – Рабочие новой красильни! Вы вырабатываете ценою 14 с ¹/₄ часов ежедневного труда, пропитываемые с ног до головы убийственными испарениями красок, уже и теперь всего 12 р. в месяц! Обратите внимание на наши требования: мы хотим положить конец и тем незаконным вычетам, которые производятся с вас за неумелость вашего мастера. – Чернорабочие и вообще все неспециальные рабочие фабрики! – Неужели вы надеетесь удержать свои 60–80 к. поденной, когда специалисту-ткачу придется довольствоваться 20 к. в сутки? – Товарищи, не будьте слепы, не попадайтесь в хозяйскую ловушку, крепче стойте друг за друга, иначе всем нам плохо придется в эту зиму. Самым зорким образом должны мы все следить за маневрами наших хозяев по части понижения расценок и сопротивляться всеми силами этому гибельному для нас стремлению… Будьте глухи ко всем их отговоркам о плохих делах: для них это только меньшая прибыль на их капитал, для нас – это голодные страдания наших семей, лишение последнего куска черствого хлеба, а разве можно положить то и другое на одни и те же весы? Теперь жмут в первую голову ткачей, и мы должны добиваться:

1) повышения ткацких расценок до их весенней величины, то есть приблизительно на 6 коп. на шмиц;

2) чтобы исполняли и для ткачей закон о том, что рабочему должна быть перед началом работы объявлена величина того заработка, на который он идет. Пусть табель, подписанный фабричным инспектором, не будет только на бумаге, но и на деле, как того требует закон. Для ткацкой, например, работы к существующей расценке должны быть добавлены указания о качестве шерсти, количестве в ней ноллеса и кнопа, должно быть присчитано время, идущее на подготовительную работу;

3) рабочее время должно быть распределено так, чтобы с нашей стороны не являлось невольных прогулов; теперь, например, подстроили так, что ткач на каждом куске теряет день на получение основы, а так как кусок станет меньше почти вдвое, то ткач и на этом будет нести, независимо от табеля расценок, двойную потерю. Хочет у нас хозяин грабить заработок таким образом, так пусть идет вчистую, так, чтобы мы твердо знали, что от нас хотят отжилить;

4) фабричный инспектор должен следить за тем, чтобы в расценках не было обмана, чтобы они не были двойными. Это значит, например, что в табеле расценок не должно за один и тот же сорт товара, но только с различными названиями, допускать двух различных цен. Например, бибер мы ткали по 4 р. 32 к., а урал {29}29
  «Бибер» и «Урал» — названия сортов сукна: драп бибер, драп урал.


[Закрыть] всего за 4 р. 14 к., – а разве по работе это не одно и то же? Еще более наглым надувательством является двойная цена работы при товаре одного наименования. Таким путем гг. Торнтоны обходили законы о штрафах, в которых сказано, что штраф можно наложить только за такую порчу работы, которая зависела от небрежности рабочего, в таком случае вычет должен заноситься в рабочую книжку под графою штрафов не позже трех дней со дня его наложения. Все же штрафы вместе должны находиться на строгом отчете, и сумма, из них составляемая, не может идти в карман фабриканту, а должна идти на нужды рабочих этой фабрики. А у нас – посмотри в наши книжки – чисто, нет штрафов, можно подумать, что наши хозяева изо всех хозяев предобрейшие. На самом же деле они обходят по нашему незнанию закон и легко обстраивают свои делишки… Нас, видите ли, не штрафуют, а у нас производят вычет, платя по меньшей расценке, и пока существовали две расценки – меньшая и большая – придраться к ним никак нельзя, они себе вычитают да вычитают в свой карман;

5) вместе с введением одной расценки, пусть каждый вычет заносится в графу штрафов с обозначением, почему он произведен.

Тогда нам будет видна неправильная штрафовка, меньше будет пропадать даром нашего труда и уменьшится число таких безобразий, которые творятся в настоящее время, например, в красильной, где рабочие вырабатывали меньше по вине неумелого мастера, что по закону не может быть причиной неоплаты труда, так как тут небрежность рабочего ни при чем. А мало ли у всех нас таких вычетов, в которых мы ничуть не виноваты?

6) мы требуем, чтобы за квартиру с нас брали столько, сколько брали до 1891 г., то есть по 1 р. с человека в месяц, потому что платить 2 рубля при нашем заработке положительно не из чего, да и за что?.. За эту грязную, вонючую, тесную и опасную в пожарном отношении конуру? Не забывайте, товарищи, что во всем Питере плата 1 руб. в месяц считается достаточной, только одни наши хозяева заботливые не довольствуются ею, и мы должны заставить их посократить и здесь свою алчность. Защищая эти требования, товарищи, мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, что отняли у нас, надеясь лишь на наше неумение отстоять свои собственные права. Докажем же на этот раз, что наши «благодетели» ошиблись.

Написано в ноябре, позднее 7 (19), 1895 г.

Напечатано на мимеографе листовкой

Печатается по тексту листовки, сверенному с текстом сборника «Работник» № 1–2, 1896

О чем думают наши министры? {30}30
  «О чем думают наши министры?» — одна из ленинских статей, которые предназначались для газеты «Рабочее Дело», подготовлявшейся петербургским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса» по соглашению с «Группой народовольцев». Первый номер «Рабочего Дела» был составлен и от редактирован Лениным. Им написаны были и все основные статьи: передовая «К русским рабочим», «О чем думают наши министры?», «Фридрих Энгельс», «Ярославская стачка 1895 года». Кроме того, в газете были статьи и других членов петербургского «Союза борьбы» – Г. М. Кржижановского, А. А. Ванеева, П. К. Запорожца, Л. Мартова (Ю. О. Цедербаума), М. А. Сильвина. О содержании первого номера «Рабочего Дела» Ленин сообщал в «Что делать?» следующее: «Вполне готовый к печати этот номер был схвачен жандармами в набег с 8-го на 9-е декабря 1895 г. у одного из членов группы, Анат. Алекс. Ванеева, и «Раб. Делу» первой формации не суждено было увидеть света. Передовая статья этой газеты (которую, может быть, лет через 30 извлечет какая-нибудь «Русская Старина» из архивов департамента полиции) обрисовывала исторические задачи рабочего класса в России и во главе этих задач ставила завоевание политической свободы. Затем была статья «О чем думают наши министры?», посвященная полицейскому разгрому Комитетов грамотности, и ряд корреспонденции не только из Петербурга, но и из других местностей России (напр., о побоище рабочих в Ярославской губ.)» (Сочинения, 4 изд., том 5, стр. 348–349). Рукописи этих статей до сих пор не найдены. В январе 1924 года в деле департамента полиции о «Союзе борьбы» найдена лишь копия статьи «О чем думают наши министры?»


[Закрыть]

Написано в ноябре – декабре, не позднее 8 (20), 1895 г. для газеты «Рабочее Депо»

Впервые напечатано 27 января 1924 г. в газете «Петроградская Правда» № 22

Печатается по машинописной копии, сохранившейся в делах департамента полиции

Министр внутренних дел Дурново написал письмо обер-прокурору св. синода Победоносцеву. Письмо написано было 18 марта 1895 г. за № 2603, и на нем стоит надпись: «совершенно доверительно». Значит, министр хотел, чтобы письмо осталось в строжайшей тайне. Но нашлись люди, которые не разделяют взглядов господина министра, что русским гражданам не следует знать намерений правительства, и вот теперь это письмо гуляет всюду в рукописной копии.

О чем же писал г. Дурново г-ну Победоносцеву?

Он писал ему о воскресных школах. В письме говорится: «Сведения, получаемые в течение последних лет, свидетельствуют, что лица, неблагонадежные в политическом отношении, а также часть учащейся молодежи известного направления, по примеру 60-х годов, стремятся к поступлению в воскресные школы в качестве преподавателей, лекторов, библиотекарей и т. д. Такое систематическое стремление, не оправдываемое даже изысканием средств для существования, так как обязанности в подобных школах исполняются безвозмездно, доказывает, что вышеозначенное явление представляет собою одно из средств борьбы на легальной (законной) почве с существующим в России государственным порядком и общественным строем противоправительственных элементов».

Вот как судит г. министр! Из образованных людей находятся такие, которые хотят поделиться своими знаниями с рабочими, хотят, чтобы ученье приносило пользу не одним им, а и народу, – и министр сейчас же решает, что тут есть «противоправительственные элементы», т. е. что это какие-нибудь заговорщики подстрекают людей идти в воскресные школы. Неужели без подстрекательства не могло возникнуть у некоторых образованных людей желание учить других? Но министра смущает то, что учителя воскресных школ не получают жалованья. Он привык видеть, что служащие ему шпионы и чиновники служат только из-за жалованья, служат тому, кто больше дает денег, а тут вдруг люди работают, служат, занимаются и все это… даром. Подозрительно! думает министр и подсылает шпионов разведать дело. 13 письме дальше говорится: «Из следующих сведений» (полученных от шпионов, существование которых оправдывается получением жалованья) «устанавливается, что не только в составе преподавателей попадаются лица вредного направления, но что нередко самые школы находятся под негласным руководством целого кружка неблагонадежных лиц, члены которого, совершенно не принадлежащие к официальному персоналу служащих, по приглашению ими же поставленных учителей и учительниц читают по вечерам лекции и занимаются с учащимися… Порядок, допускающий возможность чтения лекций людьми посторонними, дает полный простор для проникновения в число лекторов лиц прямо революционной среды».

Итак, если «посторонние люди», не одобренные и не осмотренные попами и шпионами, хотят заниматься с рабочими, – это значит прямая революция! Министр смотрит на рабочих, как на порох, а на знание и образование, как на искру; министр уверен, что если искра попадет в порох, то взрыв направится прежде всего на правительство.

Мы не можем отказать себе в удовольствии заметить, что в этом редком случае мы вполне и безусловно согласны со взглядами его высокопревосходительства.

Министр приводит дальше в письме «доказательства» правильности своих «сведений». Хороши эти доказательства!

Во-первых, «письмо преподавателя одной из воскресных школ, фамилия которого до сих пор остается невыясненной)». Письмо это отобрано при обыске. В письме говорится о программе исторических чтений, об идее закрепощения и раскрепощения сословий, упоминается о бунте Разина и Пугачева.

Должно быть, эти последние имена и напугали так доброго министра: ему сейчас же померещились, вероятно, вилы.

Второе доказательство:

«В министерстве внутренних дел имеется полученная негласным путем программа для публичного чтения в одной из московских воскресных школ следующего содержания: «Происхождение общества. Первобытное общество. Развитие общественной организации. Государство и для чего оно нужно. Порядок. Свобода. Справедливость. Формы государственного устройства. Монархия абсолютная и конституционная. Труд – основа общего благосостояния. Полезность и богатство. Производство, обмен и капитал. Как распределяется богатство. Преследование собственного интереса. Собственность и ее необходимость. Освобождение крестьян с землей. Рента, прибыль, заработная плата. От чего зависит плата и ее виды. Бережливость».

Чтение по этой программе, безусловно негодной для народной школы, дает полную возможность лектору ознакомить постепенно слушателей и с теориями Карла Маркса, Энгельса и т. п., а присутствующее по назначению епархиального начальства лицо едва ли будет в состоянии уловить в чтении начатки социал-демократической пропаганды».

Должно быть, г. министр сильно боится «теорий Маркса и Энгельса», если замечает «начатки» их даже в такой программе, в которой не заметно и следа их. Что нашел в ней министр «негодного»? Вероятно, вопрос о формах государственного устройства и конституции.

Да возьмите, г. министр, любой учебник географии и вы найдете там эти вопросы! Неужели взрослым рабочим нельзя знать того, чему учат ребят?

Но г. министр не надеется на лиц епархиального ведомства: «пожалуй, не поймут, о чем говорят».

Кончается письмо перечислением «неблагонадежных» учителей в церковноприходской воскресной школе при московской фабрике Товарищества прохоровской мануфактуры, воскресной школы в г. Ельце и предполагаемой школы в г. Тифлисе. Г-н Дурново советует г. Победоносцеву заняться «тщательной проверкой лиц, допускаемых к занятиям в школах». Теперь, когда читаешь список учителей, волосы дыбом встают: все бывший студент, да бывший студент, да еще бывшая курсистка. Г-н министр желал бы, чтобы преподавателями были бывшие унтеры.

С особенным ужасом говорит г. министр, что школа в г. Ельце «помещается за рекой Сосной, где живет преимущественно простой» (о, ужас!) «и мастеровой народ и где находится железнодорожная мастерская».

Подальше, подальше надо держать школы от «простого и мастерового люда».

Рабочие! Вы видите, как смертельно боятся наши министры соединения знания с рабочим людом! Покажите же всем, что никакая сила не сможет отнять у рабочих сознания! Без знания рабочие – беззащитны, со знанием они – сила!

Проект и объяснение программы социал-демократической партии{31}31
  «Проект и объяснение программы социал-демократической партии» написаны Лениным в Петербурге в тюрьме: «Проект программы» – в декабре, позднее 9 (21), 1895 года, «Объяснение программы» – в июне – июле 1896 года. По воспоминаниям Н. К. Крупской и А. И. Ульяновой-Елизаровой, текст был написан молоком между строк какой-то книги. Этот подлинный текст Владимира Ильича, видимо, сначала проявлялся, а затем переписывался.
  В Архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранятся три списка «Проекта программы». Первый список, найденный в личном архиве Ленина периода 1900–1904 годов, написан Д. И. и М. И. Ульяновыми симпатическими чернилами между строк статьи С. Чугунова «Шейное ребро у человека с точки зрения теории эволюции» в журнале «Научное Обозрение» № 5 за 1900 год. Этот список не имеет заголовка. Страницы списка пронумерованы карандашом ленинским почерком и вложены в конверт, на котором рукой Ленина написано: «Старый (1895) проект программы».
  Второй список, также найденный в личном архиве Ленина периода 1900–1904 годов, напечатан на машинке на тонкой папиросной бумаге и имеет заголовок: «Старый (1895) проект программы социал-демократической партии».
  Третий список, найденный в женевском архиве РСДРП, представляет собой 39 листов гектографированного текста. Этот список, в отличие от первых двух, содержит не только «Проект программы», но и «Объяснение программы», составляющие вместе одно цельное произведение.


[Закрыть]

Написано в тюрьме: «Проект программы» – в декабре, позднее 9 (21), 1895 г.; «Объяснение программы»– в июне – июле 1896 г.

Впервые напечатано в 1924 г. в журнале «Пролетарская Революция» № 3

«Проект программы» печатается по рукописи, написанной симпатическими чернилами между строк в журнале «Научное Обозрение» {32}32
  «Научное Обозрение» — журнал; выходил в Петербурге с 1894 по 1903 год сначала еженедельно, затем ежемесячно. Журнал не имел определенного направления, но «из моды», по выражению Ленина, предоставлял свои страницы марксистам. В «Научном Обозрении» были опубликованы некоторые письма и статьи К. Маркса и Ф. Энгельса и три статьи В. И. Ленина: «Заметка к вопросу о теории рынков», «Еще к вопросу о теории реализации», «Некритическая критика» (см. Сочинения, 4 изд., том 4, стр. 41–50, 59–77; том 3, стр. 537–559).


[Закрыть] № 5 за 1900 г. и сверенной с гектографированным текстом. «Объяснение программы»– по гектографированному тексту

А. 1. Все быстрей и быстрей развиваются в России крупные фабрики и заводы, разоряя мелких кустарей и крестьян, превращая их в неимущих рабочих, сгоняя все больше и больше народа в города, фабричные и промышленные села и местечки.

2. Этот рост капитализма означает громадный рост богатства и роскоши среди кучки фабрикантов, купцов и землевладельцев и еще более быстрый рост нищеты и угнетения рабочих. Вводимые крупными фабриками улучшения в производстве и машины, способствуя повышению производительности общественного труда, служат к усилению власти капиталистов над рабочими, к увеличению безработицы, а вместе с ней и к беззащитности рабочих.

3. Но доводя до высшей степени гнет капитала над трудом, крупные фабрики создают особый класс рабочих, который получает возможность вести борьбу с капиталом, потому что самые условия его жизни разрушают все связи его с собственным хозяйством и, соединяя рабочих общей работой и перебрасывая их с фабрики на фабрику, сплачивают вместе массы рабочего люда. Рабочие начинают борьбу с капиталистами, и среди них появляется усиленное стремление к объединению. Из отдельных восстаний рабочих вырастает борьба русского рабочего класса.

4. Эта борьба рабочего класса с классом капиталистов есть борьба против всех классов, живущих чужим трудом, и против всякой эксплуатации. Она может окончиться лишь переходом политической власти в руки рабочего класса, передачей всей земли, орудий, фабрик, машин, рудников в руки всего общества для устройства социалистического производства, при котором все производимое рабочими и все улучшения в производстве должны идти на пользу самим трудящимся.

5. Движение русского рабочего класса по своему характеру и цели входит как часть в международное (социал-демократическое) движение рабочего класса всех стран.

6. Главным препятствием в борьбе русского рабочего класса за свое освобождение является неограниченное самодержавное правительство с его безответственными чиновниками. Опираясь на привилегии землевладельцев и капиталистов и на прислужничество их интересам, оно держит в полной бесправности низшие сословия и тем связывает движение рабочих и задерживает развитие всего народа. Поэтому борьба русского рабочего класса за свое освобождение с необходимостью вызывает борьбу против неограниченной власти самодержавного правительства.

Б. 1. Русская социал-демократическая партия объявляет своей задачей – помогать этой борьбе русского рабочего класса развитием классового самосознания рабочих, содействием их организации, указанием на задачи и цели борьбы.

2. Борьба русского рабочего класса за свое освобождение есть борьба политическая, и первой задачей ее является достижение политической свободы.

3. Поэтому русская социал-демократическая партия, не отделяя себя от рабочего движения, будет поддерживать всякое общественное движение против неограниченной власти самодержавного правительства, против класса привилегированных дворян-землевладельцев и против всех остатков крепостничества и сословности, стесняющих свободу конкуренции.

4. Напротив того, русская социал-демократическая рабочая партия будет вести войну со всеми стремлениями облагодетельствовать трудящиеся классы опекой неограниченного правительства и его чиновников и задержать развитие капитализма, а следовательно, и развитие рабочего класса.

5. Освобождение рабочих должно быть делом самих рабочих.

6. Русскому народу нужна не помощь неограниченного правительства и его чиновников, а освобождение от его гнета.

В. Исходя из этих воззрений, русская социал-демократическая партия требует прежде всего:

1. Созвания Земского собора из представителей всех граждан для выработки конституции.

2. Всеобщего и прямого избирательного права для всех русских граждан, достигших 21 года, без различия вероисповедания и национальности.

3. Свободы собраний, союзов и стачек.

4. Свободы печати.

5. Уничтожения сословий и полного равенства всех граждан перед законом.

6. Свободы вероисповедания и равноправности всех национальностей. Передачи ведения метрик в руки самостоятельных гражданских чиновников, независимых от полиции.

7. Предоставления каждому гражданину права преследовать всякого чиновника предсудом, без жалобы по начальству.

8. Отмены паспортов, полной свободы передвижений и переселений.

9. Свободы промыслов и занятий и уничтожения цехов.

Г. Для рабочих русская социал-демократическая партия требует:

1. Учреждения промышленных судов во всех отраслях промышленности с выборными судьями от капиталистов и рабочих поровну.

2. Законодательного ограничения рабочего дня 8 часами в сутки.

3. Законодательного запрещения ночной работы и смен. Запрещения работы детей до 15 лет.

4. Законодательного установления праздничного отдыха.

5. Распространения фабричных законов и фабричной инспекции на все отрасли промышленности во всей России и на казенные фабрики, а также и на кустарей, работающих на дому.

6. Фабричная инспекция должна иметь самостоятельное положение и не находиться в ведомстве министерства финансов. Члены промышленных судов получают равные права с фабричной инспекцией по надзору за исполнением фабричных законов.

7. Безусловного запрещения повсюду расплаты товарами.

8. Надзора выборных от рабочих за правильным составлением расценок, за браковкой товара, за расходованием штрафных денег и за фабричными квартирами рабочих.

Закона о том, чтобы все вычеты из заработной платы рабочих, для какого бы предназначения они ни делались (штрафы, браковка и проч.), вместе взятые, не могли превышать 10 коп. с рубля.

9. Закона об ответственности фабрикантов за увечья рабочих с обязательством фабриканту доказывать, что вина на стороне рабочих.

10. Закона об обязанности фабрикантов содержать школы и давать медицинскую помощь рабочим.

Д. Для крестьян русская социал-демократическая партия требует:

1. Отмены выкупных платежей и вознаграждения крестьян за уплаченные выкупные платежи {33}33
  Выкупные платежи устанавливались «Положением о выкупе крестьянами, вышедшими из крепостной зависимости…», утвержденным 19 февраля 1861 года. Царское правительство заставило крестьян выплачивать помещикам выкуп за отведенные им земельные наделы, в несколько раз превышающий их действительную стоимость. При заключении выкупной сделки правительство уплатило помещикам выкупную сумму, которая считалась долгом крестьян и должна была выплачиваться ими в течение 49 лет. Соответствующие доли этого долга, ежегодно вносимые крестьянами, назывались выкупными платежами. Обременительные и непосильные для крестьян выкупные платежи вызывали их массовое разорение и обнищание. Только бывшие помещичьи крестьяне выплатили царскому правительству около 2 млрд. руб., в то время как рыночная цена земли, перешедшей к крестьянам, не превышала 544 млн. руб. Так как крестьяне выходили на выкуп не сразу, а до 1883 года, срок выплаты выкупных платежей должен был кончиться лишь к 1932 году. Однако крестьянское движение в период первой русской революции 1905–1907 годов вынудило царское правительство отменить выкупные платежи с января 1907 года.


[Закрыть]. Возвращения крестьянам излишне уплаченных в казну денег.

2. Возвращения крестьянам отрезанных от них в 1861 г. земель.

3. Полного равенства в податях и налогах с крестьянской и помещичьей земель.

4. Отмены круговой поруки {34}34
  Круговая порука — принудительная коллективная ответственность крестьян каждой сельской общины за своевременное и полное внесение ею всех денежных платежей и выполнение всякого рода повинностей в пользу государства и помещиков (подати, выкупные платежи, рекрутские наборы и др.). Эта форма закабаления крестьян, сохранившаяся и после отмены крепостного права в России, была отменена лишь в 1906 году.


[Закрыть] и всех законов, стесняющих крестьян в распоряжении их землей.