Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 35. Октябрь 1917 – март 1918"

Предписание штабу Красной гвардии

12 января 1918 г.

Ввиду крайней опасности голода, нависшей над Питером, и согласно решению Совета Народных Комиссаров об осмотре железных дорог в Питере и в окрестностях для установления, не находится ли на путях вагонов с хлебом, предписывается штабу Красной гвардии оказать содействие такому осмотру и поимке спекулянтов и саботажников.

В этих целях предписывается немедленно образовать соответственное число отрядов и завтра, 13 января, с утра отправить их в Комиссариат по железнодорожным делам, к т. Невскому или его заместителю для совместных с ним действий:

(1) обойти станции и взять подписки с начальников станций и других управленцев о том, что ни одного вагона с хлебом или съестными продуктами не имеется (на вокзале и на путях);

(2) проверить, нет ли вагонов на деле с хлебом и пр., проверку производить вместе с железнодорожниками;

(3) в случае лживых показаний или неверных сообщений арестовывать управленцев (по соглашению с комитетами железнодорожных рабочих) и предавать их революционному суду.

Председатель Совета Народных Комиссаров

В. Ульянов (Ленин)

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVIII

Печатается по рукописи

Чрезвычайный Всероссийский железнодорожный съезд{112}112
  Чрезвычайный Всероссийский железнодорожный съезд состоялся 5–30 января (18 января – 12 февраля) 1918 года в Петрограде. Съезд сконструировался из левой части созванного Викжелем 19 декабря 1917 года (1 января 1918) II чрезвычайного железнодорожного съезда, покинувшей его после того, как правая часть (правые эсеры, меньшевики и др.) большинством 12 голосов приняла резолюцию о том, что вся власть в стране должна принадлежать Учредительному собранию.
  В резолюции, принятой Чрезвычайным Всероссийским железнодорожным съездом, говорилось, что он всецело стоит на стороне Советской власти. Съезд разработал новый тариф заработной платы железнодорожных рабочих и служащих, принял положения об управлении железными дорогами, о народной железнодорожной милиции, заслушал доклад о национализации частных железных дорог и др. Съезд избрал новый Всероссийский исполнительный комитет железнодорожников (Викжедор).


[Закрыть] 5–30 января (18 января – 12 февраля) 1918 г.

Товарищи, я не имею возможности, к сожалению, представить вам стройного доклада и я надеюсь, что те из вас, кто интересуется более подробно положением дел, частью из газетных сведений, частью из личных впечатлений на съезде Советов, могли составить себе полное и точное представление о теперешнем положении Советской власти, ее отношении к другим учреждениям и о тех задачах, которые перед нею встают. Позвольте мне поэтому ограничиться несколькими краткими дополнительными замечаниями. Чтобы охарактеризовать задачи и положение Советской власти, я должен остановиться на том, в каком отношении стоит она к организации железнодорожного пролетариата, железнодорожных тружеников.

Товарищи, вы знаете, что Советская власть пришла в столкновение с Учредительным собранием и что все имущие классы: помещики, буржуазия, калединцы и их сторонники, осыпают нас теперь градом упреков за то, что Советская власть распустила Учредительное собрание. Но чем громче раздаются эти упреки со страниц немногих буржуазных газет, тем громче раздается также голос рабочих, солдат, трудящихся и эксплуатируемых. Крестьяне заявляют, что они никогда не сомневались в том, что Советская власть стоит выше всякой другой власти и что никогда своих Советов, ими выбранных, ими созданных, ими контролируемых и проверяемых, ни рабочие, ни солдаты, ни крестьяне никому и никакому учреждению не отдадут. Советская власть вступила в конфликт с Учредительным собранием потому прежде всего, что, как вы знаете все, в Учредительное собрание выбирались по спискам, составленным еще до Октябрьской революции. Учредительное собрание выбиралось на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования с пропорциональным представительством. Эта система выборов есть самая совершенная система выборов, но при одном только условии она может дать правильное выражение воли народа, именно, если те партии, которые по этой системе одни только имеют право и возможность составлять списки, если эти партии действительно отвечают настроению, желаниям, интересам, воле тех групп населения, которые их выбирают, потому что при другой системе выборов, когда отдельный участок избирает своего отдельного кандидата или депутата, при такой системе выборов, народу легко сейчас же поправить свои ошибки, учитывая или свое настроение, или происшедшее политическое изменение. А при системе выборов пропорциональной, партия, как целое, должна составить партийные списки задолго до того, как выборы произойдут, и поэтому получилась такая вещь, что для Учредительного собрания, которое должно было собраться 12-го ноября, партии должны были составить списки еще в сентябре и в начале октября. Как вы все помните, по закону был установлен предельный срок. В этот предельный срок все партии своих кандидатов по спискам должны были представить, и после этого времени изменение списков было невозможно. Таким образом случилось, что самая большая партия в России – та, которая была тогда летом и осенью самая большая партия, несомненно, партия эсеров, она должна была к началу октября 1917 г. представить свои списки от имени всей партии эсеров; так оно и случилось. Списки оказались представленными в начале октября, и в них числились кандидаты партии эсеров; как будто бы такая партия, как единое целое, существовала. Оказалось, что после того, как списки были составлены, после того, как русские рабочие и крестьяне с начала революции, создавая свои Советы, проделали долгий, трудный и тяжелый путь, наступил конец соглашательству с Керенским. А этот последний ведь тоже считался эсером – и как будто бы социалистом, и как будто бы революционером, а на самом деле представлял из себя империалиста, который прятал тайные договоры в кармане, договоры с французскими и английскими империалистами, те самые договоры, которые заключались свергнутым в феврале царем, – те самые, которые осуждали русский народ на бойню из-за того – не захватит ли русский капиталист Константинополь, Дарданеллы, Армению или кусочек Галиции, а те из них, кто особенно разошелся, вроде знаменитого Милюкова, те заранее составили карты, по которым и кусок Восточной Пруссии должен был отделиться и достаться в награду русскому народу, за пролитую кровь миллионов рабочих и солдат. Вот чем была на самом деле главенствующая русская буржуазно-империалистская республика Керенского, который продолжал считаться и оставался действительным членом партии эсеров.

В конце октября собрался II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, когда народ от этого соглашательства с империалистами уже устал, когда в июне происшедшее наступление стоило нам сотни тысяч жертв и показало наглядно, из-за чего война тянется, каким образом эти тайные договоры осуждают солдат на бойню, каким образом – «слова» о мире оставались только словами. Поэтому II Всероссийский съезд Советов эту власть буржуазно-империалистского правительства свергнул и установил власть Советскую. Оказалось, что выборы в Учредительное собрание происходили 12 ноября; они поставили рабочих, солдат и в особенности крестьян перед таким положением, что они должны были выбирать по старым спискам, других не было и нельзя было составить их, а поэтому теперь, когда нам говорят: «Вы разогнали Учредительное собрание, представляющее волю большинства народа», когда это повторяют буржуазные писаки и газеты на разные лады вроде таких социалистов, как Керенский, то мы им отвечаем: «Почему же Вы не можете сказать народу ни одного прямого слова на тот довод, который я сейчас перед вами изложил и который был в декрете о роспуске Учредительного собрания?». Не можем мы считать Учредительное собрание выразителем воли народа потому, что оно выбиралось по старым спискам. Голосовали рабочие и в особенности крестьяне за партию эсеров, как целую партию, а эта партия после выборов раскололась и поэтому после выборов партия обнаружилась перед народом как две партии – правых, которые пошли с буржуазией, и партия левых эсеров, которая пошла вместе с рабочим классом, вместе с трудящимися и оказалась сторонницей социализма. Мог ли народ выбирать между правыми и левыми эсерами, когда было Учредительное собрание? – Не мог, и поэтому даже со стороны составления списков и выборов, с этой формальной точки зрения, мы говорим, что никто не может нас опровергнуть в том, что правильного выражения воли народа Учредительное собрание дать не могло. Революция не виновата в том, что пришла после составления списков и до выборов в Учредительное собрание, революция не виновата в том, что народ и в особенности крестьянство так долго держала в темноте и обманывала фразами партия эсеров, что только после 25 октября, когда собрался Второй съезд крестьян, тогда мы увидали, что между правыми и левыми эсерами не могло быть примирения, и после этого начался ряд съездов и солдатских, и крестьянских, и закончилось это железнодорожным съездом.

И везде мы видели одну и ту же картину – везде, с одной стороны, громадное большинство тех, кто принадлежит, действительно, к трудящимся и эксплуатируемым, становится целиком, безоговорочно и бесповоротно на сторону Советской власти, а с другой стороны, верхушки буржуазные, служащие, управленцы, богатенькие крестьяне – они все становились на сторону имущих классов, на сторону буржуазии и сделали лозунг: «Вся власть Учредительному собранию», – это тому, которое до революции было выбрано и, выбирая которое, народ не знал, как отличить правых эсеров от левых. Нет, революция трудящихся классов выше старых списков, интересы трудящихся и эксплуатируемых, которые до революции были угнетены, должны стать во главе, – и если Учредительное собрание идет против воли Советской власти, против воли заведомого большинства трудящихся, то поэтому – долой Учредительное собрание и да здравствует Советская власть. (Аплодисменты.) И теперь, товарищи, мы с каждым днем убеждаемся в том, что Советская власть встречает все большую и большую поддержку со стороны бедноты, трудящихся и эксплуатируемых во всех областях народного хозяйства и во всех концах страны, и как бы ни клепали на нас буржуазные газеты и газеты, с позволения сказать, социалистические, вроде газет правых эсеров, партии Керенского, как бы они ни клепали на нас, что наша власть идет против народа, не опирается на народ – это очевидная неправда. Сегодня как раз мы получили одно особенно наглядное подтверждение, мы получили известие с Дона (в ночной телеграмме) о том, как собрался съезд части казаков в Воронеже и съезд 20 казачьих полков и 5 батарей в станице Каменской. Фронтовое казачество собрало свой съезд, потому что видит, что вокруг калединцев собираются офицеры, юнкера и сынки помещиков, которые недовольны тем, что в России власть переходит к Советам, и которые желали бы, чтобы самоопределился Дон. Там составляется партия Каледина, называющего себя первым атаманом. Пришлось этот съезд фронтового казачества разогнать{113}113
  Распоряжение арестовать съезд фронтового казачества в станице Каменской было отдано Калединым, но оно опоздало, так как созданный на съезде Военно-революционный комитет взял власть в станице Каменской в свои руки. Об этом факте рассказал на III Всероссийском съезде Советов делегат съезда – участник событий в станице Каменской.


[Закрыть]. На это они ответили тем, что соединились с Воронежским съездом – это первое, объявили войну Каледину – второе, арестовали атаманов – третье и заняли все главные станции – четвертое.

Пускай теперь господа Рябушинские, которые туда миллионы направляли и здесь миллионы давали, чтобы саботажники получали свое жалование и творили помеху Советской власти, пускай теперь господа Рябушинские с господами капиталистами Франции и Англии и с румынским королем, пускай печалятся и плачутся на свою судьбу: последняя их ставка бита даже на Дону, где всего больше зажиточных крестьян, живших наемным трудом, эксплуатирующих чужой труд, поставленных в постоянную борьбу с пришлым населением крестьянским, которое приведено туда издалека нуждой, – даже там, где всего больше эксплуататорского крестьянства, даже там люди возмутились этой организацией юнкеров, офицеров и собственников, решивших пойти против Советской власти, даже там мы обнаружили то самое деление, которого никто не хочет видеть и в котором нас обвиняют. «Большевики объявляют гражданскую войну». Может быть, мы выдумали Каледина, может быть, большевики выдумали Рябушинского? Но мы знаем, что и при царе это была главная опора царской власти, что эти люди только притаились, чтобы повернуть русскую республику на такую же буржуазную республику, которые существуют в большинстве стран, где при всей свободе и выборности трудящийся народ угнетают так же, если не сильнее, чем в любой монархии. Когда говорят, что большевики зажигают братоубийственную войну, гражданскую войну, когда посылают проклятия за преступную братоубийственную гражданскую войну, которую вызвали большевики, то мы им отвечаем: «Что же это за братоубийственная война? Рябушинские, Каледины – разве братья трудящимся? Странно, что об этом ни матросы, ни солдаты, ни рабочие, ни крестьяне не знали, странно, что они этого не замечали, странно, что так непреклонно они говорят – пусть Рябушинские и Каледины повинуются Советской власти».

Безумная и бессмысленная попытка юнкеров и офицеров организовать восстание в Петрограде и Москве окончилась ничем, потому что громадное большинство рабочих и солдат безусловно на стороне Советской власти. Они знали, что, начиная войну, солдаты вооружаются и не сдадут оружия никому. Народ объединился и организовался для того, чтобы самостоятельно взять в свои руки свою судьбу, – за этим и начал революцию. А они прекрасно видели и знали, что здесь, в Петрограде, народ всецело на стороне Советской власти, и когда были разбиты и в Петрограде и в Москве, то бросились на Дон, чтобы там составить заговор и в этом заговоре контрреволюции против трудящихся масс надеялись опереться на буржуазную Киевскую раду, которая доживает свои последние дни, потому что утратила доверие. Когда они повсюду объявили гражданскую войну трудящимся, тогда стали нас упрекать, что мы начали войну, говорят: вы зажигаете гражданскую войну, да сгинет гражданская война. Мы отвечаем: да сгинут Рябушинские и Каледины и все их пособники. (Аплодисменты.)

Вот почему, товарищи, когда буржуазия выдвигает такое тяжелое обвинение и утверждение, будто мы разрушаем демократию, разрушили ту веру в формы демократии, в учреждения демократии, которые так дороги и которые так долго поддерживали и питали революционное движение в России, разбили высшую демократическую форму – Учредительное собрание, то мы отвечаем: нет, это неверно; когда у нас была республика социалиста Керенского, республика империалистических вождей, вождей буржуазии с тайными договорами в кармане, гнавшая солдат на войну (называемую справедливой), – конечно, тогда Учредительное собрание лучше, чем предпарламент, в котором Керенский, по соглашению с Черновым и Церетели, проводил ту же политику{114}114
  Предпарламент (Всероссийский демократический совет) был выделен из состава Всероссийского демократического совещания, созванного меньшевистско-эсеровским ЦИК Советов 14–22 сентября (27 сентября – 5 октября) 1917 года.
  На первом же заседании предпарламента (23 сентября) было одобрено соглашение эсеров и меньшевиков с кадетами о создании новой правительственной коалиции. Новое коалиционное Временное правительство утвердило положение, по которому предпарламент получил наименование «Временный совет Российской республики» и должен был являться лишь совещательным органом при правительстве. Его состав пополнился представителями буржуазно-помещичьих организаций и учреждений (кадетской партии и др.). Это была попытка посеять парламентские иллюзии в народе, затормозить развитие социалистической революции. Ленин категорически потребовал выхода большевиков из предпарламента и подчеркнул необходимость сосредоточения всех сил на подготовке восстания. Центральный Комитет партии обсудил предложение Ленина и вынес постановление об уходе большевиков из предпарламента, преодолев сопротивление Каменева, Рыкова и других капитулянтов, отстаивавших участие в предпарламенте. 7 (20) октября, в первый день открытия предпарламента, большевики, огласив декларацию, вышли из него.


[Закрыть]. Мы с самого начала революции – с апреля 1917 года – говорили открыто и прямо, что Советы гораздо более высокая, гораздо более совершенная, гораздо более целесообразная форма демократии, демократии трудящихся, чем Учредительное собрание[33]33
  См. Сочинения, 5 изд., том 31, стр. 113–118. Ред.


[Закрыть]. Учредительное собрание объединяет все классы, значит и классы эксплуататоров, значит и имущие, значит и буржуазию, значит и тех, кто получил образование за счет народа, за счет эксплуатируемых, выделившихся из него, чтобы присоединиться к капиталистам, чтобы свои знания превратить в орудие угнетения народа, потому что они обращают свои знания, высшие завоевания знания на борьбу против трудящихся. А мы говорим: когда начинается революция – она есть революция трудящихся и эксплуатируемых, – и только организации трудящихся, только организации эксплуатируемых принадлежит вся власть в государстве; этот демократизм несравненно выше, чем демократизм старый. Советы не выдуманы какой-нибудь партией. Вы прекрасно знаете, что не было такой партии, которая могла бы выдумать их. Они вызваны к жизни революцией в 1905 году. Тогда, как ни мало существовали Советы, тогда уже ясно было, что единственная прочная опора народной борьбы с самодержавием есть Советы. Как только Советы приходили в упадок, заменялись общенациональными представительными учреждениями, – мы видели в этих учреждениях, во всех Думах, съездах, собраниях – выступали кадеты, капиталисты, эксплуататоры, начиналось соглашательство с царем, и органы народного движения приходили в упадок и гибла революция. Поэтому, когда революция 1917 года не только возродила Советы, но покрыла сетью их всю страну, они обучили рабочих, солдат и крестьян тому, что они могут и должны взять всю власть в свои руки в государстве не так, как в буржуазных парламентах: там каждый гражданин имеет равные права с другими гражданами. От того, что рабочий провозгласит свое равенство с Рябушинским, а крестьянин себя – равным помещику с 12 тыс. десятин земли, от этого сладко жить не будет бедным. Поэтому самая лучшая демократическая форма, самая лучшая демократическая республика – это власть без помещиков и богатых.

Русский народ в силу того, что у нас война, неслыханная разруха, голод, опасность гибели, прямой физической гибели миллионов народа, – в силу этого он скорее пережил на опыте все и составил решение за несколько месяцев. В апреле месяце, когда 20 числа раненый Линде вывел солдат на улицу Петрограда, дабы свергнуть правительство Милюкова и Гучкова, через длинный период министерской чехарды, когда все партии прикладывались к кадетам и выбрасывали программы одна красивее и заманчивее и широковещательнее другой, народ удостоверился, что ничего не выходит, что ему обещают мир, а на деле ведут в наступление: в июне 1917 года десятки тысяч солдат погибли, потому что был тайный договор царя с европейскими империалистами, который подтвердил Керенский. На этом опыте, на собственном опыте, не в силу пропаганды, народ сравнил социалистическую власть Советов и буржуазную республику и вынес убеждение в том, что для интересов трудящихся и эксплуатируемых не годятся старые реформы и старые учреждения буржуазного империализма, – годится для этого только власть Советов, в которые люди свободны выбирать своих представителей, как рабочие, так и солдаты и крестьяне и железнодорожники, и все трудящиеся, и свободно отзывают назад своих депутатов, которые не удовлетворяют требованиям и желаниям народа. В Советах не для того присутствуют, чтобы трактовать законы, блистать парламентскими речами, но для того, чтобы осуществить свободы и сбросить иго эксплуатации. Рабочие сами построят государство на новых началах, построят новую жизнь новой России, в которой не будут иметь места эксплуататоры. Вот что создало Советы, вот почему мы говорили, что опыт русской революции показал людям и подтвердил то, на что мы давно указывали, что Советская власть гораздо более высокая форма демократии, чем буржуазные республики, те, что в западных европейских государствах сложились; настоящая демократия, трудящиеся, рабочие могут и должны господствовать над нетрудящимися, над эксплуататорским составом общества, рабочие, солдаты, крестьяне и железнодорожники сами могут быть хозяевами, производить обмен продуктов городов и деревень, установить справедливую заработную плату без помещиков и капиталистов.

Вот почему Советская республика России сложилась теперь вполне как республика социалистическая, которая отняла земли от помещиков, установила рабочий контроль на фабриках и заводах, наложила руку на банки, руку рабочих, социалистических организаций, открыв народу доступ к тому, чтобы он сам управлял теми неслыханными богатствами, которые капиталисты составили и сложили, чтобы направлять их не на угнетение трудящихся, а на развитие благосостояния и рост культуры всех трудящихся. Вот что Советская республика призвана осуществить. Вот почему так сочувствует нам народ, трудящиеся классы за границей, несмотря на военную цензуру царей, несмотря на гонение заграничных Керенских на газеты социалистические. Тамошние буржуазные газеты бесстыдно лгут против нашей страны; против наших газет – гонения, ни один номер «Правды» туда не допускается. Но только что на днях вернулся из Швейцарии мой товарищ, который был там, где недавно мне приходилось так долго горе мыкать, он говорил, что в свободной Швейцарии не знают одного факта, что свободные республики свободной Европы ни одного номера нашей газеты не пропускают, что там читают только сплошную ложь буржуазных газет, которые только и знают, что ругать большевиков. Но несмотря на это, во всех странах рабочие поняли, что Советская власть в России есть действительно правительство трудящихся. И нет в современной Европе, ни в Англии, ни во Франции, ни в Германии, ни в других странах рабочего, который не приветствовал бы аплодисментами известия о русской революции, потому что в ней они видят надежду, что в ней тот факел, который зажжет пожар во всей Европе.

Если русская революция произошла так просто, то это только потому, что самый дикий гнет царизма висел над Россией и ни одна страна не была так истерзана и измучена войной, как Россия.

Если русскому народу удалось первому поднять факел социалистической революции, то он знает, что он не одинок в этой борьбе и что он с помощью вернейших товарищей и друзей завершит это дело. Может быть пройдет и не мало времени, мы не знаем, сколько времени пройдет для того, чтобы распустилась социалистическая революция и в других странах. Вы знаете, как происходят революции вообще в других государствах. И каждый из вас пережил 1917 г. и знает, что за три месяца до начала революции никто не знал, что она придет. Мы знаем, что в Австрию уже перекидываются рабочие стачки. Когда стали европейские партии во главе со своими Черновыми и Церетели терять всякое влияние на ход событий, когда они стали чувствовать себя совершенно оторванными, то тогда там начали говорить о введении военного положения, а в Германии о введении военной диктатуры; теперь стачки в Вене приостановлены и начали выходить газеты. Я получил телеграмму из Стокгольма от нашего представителя Воровского, в которой он говорит, что нет никакого сомнения, что движение приостановилось, но все же задавить его совсем не удастся, и оно будет подниматься. Вот одно из последствий того, что мирные переговоры в Бресте были начаты, и мы исполнили то обещание, которое мы давали. Тайные договоры расторгнуты, опубликованы, их выставили перед вами на позор. Мы показали, что эти обязательства старых капиталистов, будут ли они называться тайными договорами или займами, теперь они являются для нас клочком бумаги и отброшены прочь, потому что они нам, трудящимся массам, мешают строить социалистическое общество. Когда в Бресте германцы выступали со своими бесстыдными требованиями – обещая на словах признать справедливый мир, а на деле обнаруживая те же интересы разбойников и хищников, – то теперь трудящиеся массы начинают это сознавать. Эта затяжка искусственная, она ясна для масс, они говорят, что можно прервать продолжение войны, раз ее прервали русские рабочие и крестьяне, что можно наступать на правительства. Если в 1905 году 17-го октября великая первая всенародная стачка была подавлена самодержавием, то она вызвала в Австрии, в Вене и Праге ряд событий, демонстрации рабочих, и вот тогда австрийцы завоевали свое всеобщее избирательное право. Русская революция в 1905 году была подавлена царизмом, по она сделала то, что западноевропейские рабочие верят в великие будущие реформы, т. е. в то, что сейчас происходит.

Вы все наблюдали при открытии Третьего съезда Советов целый ряд представителей заграничных партий, которые говорили, что они наблюдали рабочее движение в Англии, Швейцарии и Америке, они в один голос говорили, что социалистическая революция в Европе становится задачей дня. Там буржуазия более сильна и умнее, чем наши Керенские, она успела сорганизоваться для того, чтобы труднее было подняться массам. Там рабочие обладают некоторым благосостоянием и поэтому там труднее пробить старые социалистические партии, которые держались десятилетия, вошли во власть, приобрели авторитет в глазах народа. Но такого рода авторитет уже теряется, масса кипит, и нет никакого сомнения в том, что в ближайшем будущем, может быть отдаленном, социалистическая революция становится на очередь дня во всех странах, так как гнету капитала пришел конец.

Если нам говорят, что большевики выдумали какую-то утопическую штуку, как введение социализма в России, что это вещь невозможная, то мы отвечаем на это: каким же образом сочувствие большинства рабочих, крестьян и солдат могло бы быть привлечено на сторону утопистов и фантазеров? Не потому ли большинство рабочих, крестьян и солдат стало на нашу сторону, что они увидели на собственном опыте результаты войны и то, что выхода из старого общества нет и что капиталисты со всеми чудесами техники и культуры вступили в истребительную войну, что люди дошли до озверения, одичания и голода. Вот что сделали капиталисты, и вот почему возникает перед нами вопрос: либо гибнуть, либо ломать до конца это старое буржуазное общество. Вот что составляет глубину нашей революции. Вот почему мы видим, что в маленькой соседней Эстляндии, где народ грамотный, собрался на днях съезд батраков, избрал уполномоченных, которые взяли в свои руки все культурные хозяйства. Это всемирный переворот. Батраки, которые в капиталистическом хозяйстве стояли на самом низу социальной лестницы, берут их на учет. Затем в Финляндии, где сейм выступал от имени нации, где буржуазия требовала от нас признания независимости, мы насильно удерживать в руках России или в одном государстве Российском все нации, которые царизм удерживал гнетом, не станем. Мы рассчитывали на то, что мы будем привлекать другие нации – Украину, Финляндию не насилием, не навязыванием, а тем, что они будут создавать свой социалистический мир, свои советские республики. Мы видим теперь, что в Финляндии ожидается со дня на день рабочая революция; в той Финляндии, которая 12 лет, с 1905 года, уже пользовалась полной свободой внутри и имела избирательное право демократических учреждений. С 1905–1917 года в эту страну, которая отличается своей культурностью, своим хозяйственным строем и своим прошлым, в эту страну попали искры того пожара, который будто бы большевики искусственно раздули, и там, мы видим, начинается социалистическая революция. Это явление доказывает то, что мы не ослеплены партийной борьбой, что мы действовали не по плану, а что только безвыходное положение всего человечества после войны создало эту революцию и сделало социалистическую революцию непобедимой.

Товарищи, позвольте мне закончить указанием на то, что-то же самое произошло и на вашем железнодорожном съезде. Мы видели, с каким трудом велась борьба против ваших верхушечных железнодорожных организаций. Вы, железнодорожники, сами убедились на опыте в том, что масса трудящегося железнодорожного пролетариата вынесла трудность организации железнодорожного дела на своих плечах. Это дело не искусственно, не случайно пришло в это безвыходное положение: оно либо сознательно тормозилось руками буржуазии, подкупленной миллионерами, которые бросали сотни тысяч рублей и готовы были сделать все для того, чтобы разрушить Советскую власть; либо потому, что буржуазия отказывалась изменять порядок дела, потому что считала, что это так бог велел, чтобы были начальники и бедные, которые у них работали, и чтобы начальники измывались над ними. В самом деле, управленцы думали, что это действительно так бог велел и что иного порядка быть не может, и что, если посягнуть на этот порядок, то получится хаос. Но этого нет. Объединение трудящихся масс выше всего, они сумеют создать свою товарищескую дисциплину и сумеют воспользоваться всеми завоеваниями техники и культуры для того, чтобы правильно поставить железнодорожное дело и обмен продуктов города и деревни, чтобы помочь рабочим и крестьянам организовать народное хозяйство во всероссийском масштабе, так, чтобы без помещиков и капиталистов трудящиеся массы могли пользоваться продуктами своего труда, чтобы научно-технические знания служили не для обогащения кучки людей, не для создания толстого денежного мешка, а служили к улучшению жизни всего железнодорожного хозяйства. Это особенно важно для нас. Вы знаете, сколько подкупа, обмана, спекуляций висит около каждой узловой станции, вы знаете, как бросаются миллионы эксплуататорами для того, чтобы попортить транспорт, чтобы загнать вагоны туда, где их не найдешь. Это все делается для того, чтобы усилить голод и натравить народ на Советскую власть. Но вы все знаете, что если большинство железнодорожных организаций объединится и поставит своей задачей поддержку Советской власти, то только тогда все жулики, саботажники, капиталисты и эксплуататоры, весь этот пережиток буржуазного общества будет сметен беспощадной борьбой и только тогда возможно будет организовать правильное железнодорожное хозяйство и получить полное освобождение рабочих, солдат и крестьян от власти угнетателей, только тогда мы получим социализм. (Бурные аплодисменты всего зала.)