Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 42. Ноябрь 1920 – март 1921"

Вы мне позволите в заключение сказать несколько слов о том положении внутри партии, о той борьбе, о том проявлении оппозиции, с которым прекрасно знакомы присутствующие и которое на Московской городской и губернской конференции отняло много сил и внимания, может быть, гораздо больше, чем было бы нам всем желательно. Естественное дело, что громадный переход, сделанный сейчас при истощении сил, которые были взяты республикой у пролетариата и партии за три года борьбы, поставил нас в трудное положение перед задачей, которую точно учесть не под силу. Мы должны сознаться, что точного размера зла мы не знаем, что соотношений и точных группировок мы не можем определить. Главное значение партийной конференции в том, чтобы вопрос поставить, чтобы существующее зло не скрывать, обратить на него внимание партии и призвать всех членов партии к работе над тем, как от этого зла избавиться. Естественное дело, и с точки зрения Центрального Комитета, и, я думаю, с точки зрения громадного большинства партийных товарищей, не может подлежать сомнению (насколько я знаю взгляды, от которых никто не отказывается), что, в связи с кризисом в партии, в оппозиции, существующей не только в Москве, но и во всей России, проявляется очень много совершенно здорового, необходимого и неизбежного в моменты естественного роста партии и перехода от такого положения, когда все внимание было обращено на задачи политические и военные, к положению строительства и организации, когда мы должны охватить десятки бюрократических учреждений и когда культурный уровень большинства пролетариата и крестьян не соответствует задаче. Ведь Рабоче-Крестьянская инспекция существует больше, как пожелание, ее нельзя было пустить в ход потому, что лучшие рабочие были взяты на фронт, и потому, что культурный уровень крестьянских масс не мог выдвинуть работников в значительном масштабе.

Естественное дело, что оппозиция, которая ставит? своим лозунгом переход наиболее быстрый, привлечение наибольшего количества свежих и молодых сил, привлечение рабочих на местах на более ответственные должности, имеет за собой чрезвычайно здоровые стремления, тенденцию и программу. Ни в ЦК, ни в кругах сколько-нибудь ответственных товарищей, насколько можно было судить по тому, как они высказывались, на этот счет нет двух мнений. Но нет также сомнения и в том, что наряду с этим здоровым, которое все объединяется на платформе осуществления решений конференции, есть и другие начала. На всех совещаниях, также и на предварительных, которые имели состав более обычного числа настоящей конференции, вы не могли услышать двух мнений по этому вопросу. Общая программа наша должна быть осуществлена, – в этом нет сомнения, и предстоит теперь трудная работа. Конечно, здесь уже нельзя по существу дела ограничиться свержением этого противника и отпором этого противника. Ведь тут перед нами та мелкобуржуазная стихия, которая в числе десятков миллионов нас окружает; нас меньше, нас очень мало по сравнению с этой мелкобуржуазной массой. Мы должны воспитывать эту массу, подготовлять ее, а между тем все подготовляющие, организованные силы мы должны были бросить на другое дело, очень интересное, тяжелое и очень рискованное, на дело, связанное с большими жертвами, на дело войны. Таков уже порядок этого военного дела, и от него избавиться нельзя.

И вот, в связи с этим положением, мы должны дать себе отчет в том – имеем ли мы здесь полное оздоровление партии, полную победу над бюрократизмом для постановки хозяйственного строительства на начале более правильном, для осуществления Рабоче-Крестьянской инспекции не в декретном только смысле, но действительным притягиванием рабочих масс? Это дело трудное, и главная задача наша должна быть, если говорить о партийных задачах, в том, что мы должны добиться наиболее быстрой ликвидации так называемой линии оппозиции. Если говорить о различных взглядах, различном понимании происходящего, различных программах, хотя бы даже дальнейшей деятельности, то ЦК должен отнестись к этому вопросу с наибольшим вниманием на всех совещаниях Политбюро и на пленумах, где существуют взгляды с различными оттенками. Задачу эту обеспечит дружная работа среди всей партии. Мы считаем это чрезвычайно важным. Перед нами сейчас стоит хозяйственная работа, более трудная, чем военная, которую мы проделали энтузиазмом крестьян, потому что, несомненно, крестьяне предпочитали рабочее государство колчаковскому. Совсем не то теперь, когда нужно крестьянские массы перевести к строительству, для них совершенно чуждому, которое они не понимают и которому не могут верить. Эта задача требует большей систематичности, большего упорства, больших организаторских способностей, а по части организаторских способностей российский человек, пожалуй, самый плохой человек. Это – самая наша слабая сторона; поэтому, если что-нибудь мешает этой работе, нам надо постараться поскорей это убрать. Оппозиция, представляющая собой переход, несомненно, несет в себе нечто здоровое, но когда она превращается в оппозицию для оппозиции, тогда нужно этому положить безусловно конец. Мы много потеряли времени на перепалки, перебранки и на склоки и должны сказать себе: «довольно!» и постараться на тех или иных условиях сделать работу здоровой. Сделать такие-то и такие-то уступки, лучше большие, чем меньшие, тем, кто недоволен, кто называет себя оппозицией, но добиться того, чтобы работа была дружной, ибо без этого существовать в таких условиях, когда мы окружены внешними и внутренними врагами, невозможно.

Несомненно, старой, мелкобуржуазной стихии, мелких хозяйчиков гораздо больше, чем нас. Они сильнее, чем социалистическое хозяйственное производство, объединенное на потребностях рабочих. Всякий, кто соприкасался с деревней и видел спекуляцию в городе, прекрасно понимает, что это общество, основанное на мелком хозяйственном строительстве, больше нас, поэтому тут нужна абсолютно дружная работа, и мы должны ее добиться во что бы то ни стало. Когда мне приходилось наблюдать споры и борьбу в московских организациях, приходилось наблюдать, как много прений происходило на собраниях, как много было взаимных перепалок, перестрелок, то я пришел к заключению, что пора это кончить и объединиться всем на платформе конференции. Нужно сказать, что к этому мы пришли дорогой ценой. Печально было видеть, например, как на партийных собраниях часы уходили на перебранки по такому вопросу – пришел ли такой-то вовремя на собрание, выявило ли себя такое лицо так-то и так-то. Разве для этого собираются на собрания? Для этого существует известная комиссия, обсуждающая, выявило ли себя лицо, представленное по списку, тем или другим образом. Но тут идет вопрос о содержании собрания. Например, возьмите такого опытного партийного товарища, как Бубнов. Я слышал его речь о платформе, выдвинутой конференцией. Эта платформа сводится к большей свободе критики. Но ведь конференция была в сентябре, а теперь ноябрь. Свобода критики – прекрасная вещь, но после того, как мы все под ней подписались, не грех заняться вопросом и о содержании критики. Свободой критики нас долгое время пугали меньшевики, эсеры и прочие люди, но мы этого не испугались. Если свобода критики означает свободу защиты капитализма, то мы ее раздавим. Мы ушли вперед. Свобода критики провозглашена, но нужно подумать о содержании критики.

И тут приходится признать нечто печальное, что содержания критики не видать. Приходишь в район и думаешь – какое же содержание критики. Нельзя же при помощи партийных организаций победить старыми бюрократическими приемами безграмотность. Каким же иным способом можно прекратить бюрократизм, как не привлечением рабочих и крестьян? И на районных собраниях содержание критики касается мелочей, а о Рабоче-Крестьянской инспекции я не слыхал ни слова, ни звука. Я не слыхал, чтобы тот или другой район привлекал к этому делу рабочих или крестьян. Работа настоящего строительства – это есть применение критики и ее содержание. А в Москве каждое хозяйство небольшого дома, каждая крупная фабрика, каждый завод должны иметь свой опыт. Если мы хотим бороться с бюрократизмом, то мы должны привлечь к этому низы. Мы должны знать, какой опыт был на такой-то фабрике или заводе, что ими сделано было, чтобы прогнать таких-то бюрократов, какой опыт был у квартального хозяйства, у потребительного общества. Нужна наибольшая быстрота обращения всего хозяйственного механизма, а между тем об этом не слышишь ни звука, а перебранок и склок сколько угодно. Конечно, такой гигантский переворот не мог обойтись без этого сора, без этой, не всегда отличающейся чистотой, пены. Нам пора поставить вопрос не только о свободе критики, но и о ее содержании. Пора сказать, что, учитывая наш опыт, мы должны сделать целый ряд уступок, мы должны сказать себе, что в дальнейшем мы не допустим больше ни малейшего уклонения в сторону склок. Нам нужно поставить на нашем прошлом крест и приняться за настоящее хозяйственное строительство, за переделку всей партийной работы, чтобы она руководила советским хозяйственным строительством и практическими успехами, пропагандировала бы больше делом, чем словами. Ведь теперь ни рабочего, ни крестьянина словами вы не убедите, убедить его можно только примером. Их нужно убедить в том, что они смогут улучшить свое хозяйство без капиталистов, что для устранения конфликтов им не нужно ни полицейской палки, ни капиталистического голода, а нужно руководство партийных людей. Вот на эту точку зрения мы должны стать, и тогда в дальнейшем хозяйственном строительстве мы достигнем успеха, который в международном отношении доведет нашу победу уже до полного конца.

Напечатано в декабре 1920 г. в брошюре «Очередные вопросы текущей работы партии», изд. Московского комитета РКП (б)

Печатается по тексту брошюры, сверенному со стенограммой

Товарищи, мне приходилось очень много, может быть слишком много, участвовать на выборах: и в партийных выборах после борьбы различных групп и течений, и даже фракций; и при самых ожесточенных формах борьбы, обставленных взаимным контролем до того, что ни на одной партийной ячейке ни одно голосование не считалось законным, если не присутствовали с записочками представители обеих фракций и не считали собранных голосов, – но никогда не осуществляли принципа пропорциональности при выборе руководящих органов – ПК или МК или ЦК. Когда на выборах борются две группы, два течения или фракции, то для того, чтобы собрать партийную конференцию, как решающий орган, или партийный съезд, пропорциональное представительство необходимо. Но пропорциональное представительство для того, чтобы создать орган исполнительный, ведущий практическую работу, никогда не применяли и едва ли это может быть признано правильным. Мне кажется, что предыдущий оратор в этом отношении уже сам отступил от принципа пропорциональности, когда вместе с Игнатовым заявлял, что достоинство предложенного ими списка состоит в проведении одиннадцати, как он сказал. Я не имею возможности проверить одиннадцать из 38, я думаю, что уступка должна была быть более, чем желало бы непосредственное большинство собрания или та группа, которая считала себя сторонниками МК. Мотивы этого взгляда я уже развивал, но главным должно быть то, чтобы обеспечить теперь подбор лиц. Мне большинство стоящих в списках товарищей неизвестно, но вам, имеющим решающие голоса на этой конференции, конечно, известны все товарищи, и я думаю, что вы несомненно будете руководиться тем, чтобы подбором лично известных вам товарищей создать группу, которая способна была бы вести дружную работу, в которой бы каждое что-либо здоровое, заключающее в себе партийное течение, как оформившееся, так и не оформившееся или оставшееся еще в некоторых отношениях неопределенным, нашло свое выражение, но чтобы в целом это была группа, руководящая практической политикой, не представляющая пропорционально оттенков данного собрания, а ведущая боевую работу – борьбу против наших врагов внутренних и внешних в духе решения конференции, с таким расчетом, чтобы места неладам не осталось и неувязки не было. Вот почему решающим соображением должно быть знание вами, членами конференции, лично каждого кандидата и предпочтение группы, относительно которой есть ручательство за дружную работу, а не тот принцип пропорциональности при выборах исполнительного органа, который никогда не применялся и едва ли правильно было бы применять и теперь.

Впервые напечатано в 1952 г. в 4 издании Сочинений В. И. Ленина, том 31

Печатается по стенограмме

Речь на конференции фабрично-заводских комитетов московских предприятий полиграфического производства
25 ноября 1920 г. {32}32
  Конференция фабрично-заводских комитетов московских предприятий полиграфического производства состоялась 25 ноября 1920 года в Колонном зале Дома союзов. На конференции присутствовало свыше 2000 членов союза. В. И. Ленин выступил с докладом о международном и внутреннем положении Советской республики и очередных задачах рабочего класса.


[Закрыть]
Краткий газетный отчет

(По первому пункту порядка дня – международное и внутреннее положение республики и очередные задачи рабочего класса – с обширным докладом выступил товарищ Ленин, встреченный шумной овацией всей аудитории.) Тов. Ленин указал на причины, помешавшие мировому империализму осуществить свое стремление – задушить пролетарскую республику, причины, которые, главным образом, кроются в разложении капиталистического строя и росте революционного движения среди рабочих всех стран. Язык нашей Красной Армии является самым убедительным и понятным языком для хищников и грабителей, и они вынуждены с нами заговаривать о торговле. Но победа Красной Армии не будет полной и прочной, если мы не справимся с следующей, более трудной, более гигантской задачей – поднятия промышленности и улучшения народного хозяйства.

Тов. Ленин коснулся вопроса об электрификации, без которой немыслимо возрождение страны. Остановившись на вопросе о привлечении иностранного капитала, о концессиях, докладчик перешел к роли полиграфического производства в общем народном хозяйстве и закончил уверенностью, что рабочие и крестьяне России покажут блестящий пример победы на мирном фронте, как показали уже неоднократно на военных фронтах. (Долго не смолкающие аплодисменты.)

«Правда» № 269, 30 ноября 1920 г.

Печатается по тексту газеты «Правда»

Речь на собрании секретарей ячеек московской организации РКП(б)
26 ноября 1920 г.{33}33
  Собрание секретарей ячеек московской партийной организации происходило 26 ноября 1920 года в Колонном зале Дома союзов. На повестке дня стояли: отчет о Московской губернской конференции РКП(б) и доклад о военном положении. На конференции выступил с речью В. И. Ленин в связи с опубликованием 25 ноября декрета о концессиях.


[Закрыть]
Газетный отчет

В первой записке товарищ спрашивает, правда ли, что все учреждения переезжают в Питер. Это неправильно. Слух этот возник из того, что в Московском Совете возникала мысль о переводе не необходимых учреждений из Москвы в Питер в связи с жилищным кризисом. Выяснилось, что Питер может принять до 10 000 советских служащих, которых в Москве 200 000. Для всестороннего выяснения этого вопроса создана комиссия, которая работает, и ее решения пройдут через большой Совнарком{34}34
  Совет Народных Комиссаров (СНК) во главе с В. И. Лениным был образован на II Всероссийском съезде Советов в октябре 1917 года. Иногда он именовался Большим Совнаркомом в отличие от Малого СНК, существовавшего при нем с декабря 1917 по 1926 год на правах комиссии для рассмотрения мелких, «вермишельных» дел и подготовки вопросов для Большого Совнаркома.


[Закрыть]. Итак, вы видите, что слух в некоторых отношениях неточен.

Во второй и третьей записке говорится о концессиях. На этом позвольте остановиться.

Американский социалист Спарго, нечто вроде нашего Алексинского, яростно ненавидящий большевиков, в одной своей книге говорит о концессиях, как о доказательстве краха коммунизма. То же говорят и наши меньшевики. Вызов брошен, и мы готовы его принять. Рассмотрим вопрос с деловой точки зрения. Кто потерпел крах – мы или европейская буржуазия? Она три года на нас клеветала, считала узурпаторами и бандитами, старалась побороть нас всеми способами и теперь вынуждена признать, что не поборола, и это для нас уже победа. Меньшевики говорят, будто мы одни брались победить мировую буржуазию. Но мы всегда говорили, что мы только одно звено в цепи мировой революции и никогда не ставили себе задачи победить одними своими силами. Мировая революция еще не настала, но и нас еще не победили. Милитаризм разлагается, а мы крепнем, и крах потерпели они, а не мы.

Теперь они хотят нас подчинить на почве договора. Пока революция не настала, буржуазный капитал нам выгоден. Когда мы в положении страны наиболее хозяйственно слабой, как можно ускорить развитие хозяйства? При помощи буржуазного капитала. Сейчас мы имеем два проекта концессии. Один проект договора о концессии на Камчатке на 10 лет. Здесь находился американский миллиардер, который очень откровенно говорил о мотивах договора, а именно, что Америка хочет иметь в Азии базу на случай войны с Японией. Этот миллиардер говорил, что если мы продадим Америке Камчатку, то он обещает нам такой энтузиазм населения Соединенных Штатов, что американское правительство сразу признает Советскую власть в России; если же мы сдадим только в аренду, то энтузиазм будет меньше. Теперь он едет в Америку сообщить, что Советская Россия совсем не то, что о ней думали.

Мы до сих пор побеждали мировую буржуазию потому, что она не умеет объединиться. И Брестский и Версальский договоры{35}35
  Версальский мирный договор, завершивший мировую империалистическую войну 1914–1918 годов, был подписан 28 июня 1919 года США, Британской империей, Францией, Италией, Японией и объединившимися с ними державами, с одной стороны, и Германией, – с другой.
  Давая оценку Версальскому мирному договору, Ленин говорил: «Это неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов» (Сочинения, 5 изд., том 41, стр. 353). Версальский мирный договор имел целью закрепление передела капиталистического мира в пользу держав-победительниц, а также создание такой системы отношений между странами, которая была направлена на удушение Советской России и на разгром революционного движения во всем мире.


[Закрыть] разъединяли их. Теперь растет бешеная вражда между Америкой и Японией. Мы используем это и предлагаем в аренду Камчатку вместо того, чтобы отдать ее даром: ведь взяла же у нас Япония путем военного захвата огромный кусок земли на Дальнем Востоке{36}36
  Империалистическое правительство Японии в сговоре с американскими и английскими правящими кругами весной 1918 года начало вооруженную интервенцию на Дальнем Востоке, стремясь отторгнуть советские земли к востоку от Байкала. 5 апреля 1918 года японские войска высадились во Владивостоке. Превратив его в главную стратегическую базу, интервенты захватили Приморье, Северный Сахалин и Забайкалье. Разгром колчаковских войск Красной Армией в конце 1919 года, рост массового партизанского движения, экономический кризис в Японии 1920–1921 годов, усугубляемый японо-американскими противоречиями, сделали невозможным дальнейшее пребывание японских войск на советской земле. К осени 1922 года японская интервенция потерпела полный провал; 25 октября японские интервенты покинули Владивосток.


[Закрыть]. И нам гораздо выгоднее не рисковать, отдать Камчатку в аренду и получать оттуда часть продуктов, тем более, что фактически мы ею все равно не распоряжаемся и использовать не можем. Договор еще не подписан, а в Японии уже с бешеной злобой говорят об этом. Этим договором мы еще более углубили разногласия между нашими врагами.

Второй тип концессии – мы сдаем несколько миллионов десятин леса в Архангельской губернии, который при всех наших усилиях использовать не можем. Устанавливается шахматный порядок, так что рядом с арендными участками будут наши, которые мы можем разработать, наши рабочие могут учиться у них технике. Все это нам очень выгодно.

Теперь последняя сторона вопроса.

Концессии – это не мир, это тоже война, только в другой форме, более нам выгодной. Прежде война велась при помощи танков, пушек и т. п., которые мешали нам работать, теперь война пойдет на фронте хозяйственном. Быть может, они будут стараться восстановить свободу торговли, но им не обойтись без нас. Затем они обязаны подчиняться всем нашим законам, наши рабочие могут у них учиться, а в случае войны – а к войне с буржуазией мы должны быть готовы всегда – все имущество остается нам по праву войны. Повторяю, концессии – это продолжение войны в хозяйственной плоскости, но здесь мы уже не разрушаем, а развиваем наши производительные силы. Несомненно, они будут пытаться обмануть нас и обойти наши законы, но у нас на это есть соответствующие учреждения: ВЧК, МЧК, Губчека и т. д., и мы уверены, что одержим победу.

Полтора года назад мы хотели подписать мир, по которому огромная часть земли оставалась Деникину и Колчаку. Они отказались от этого и потеряли все{37}37
  Ленин имеет в виду переговоры с Буллитом, приехавшим в марте 1919 года в Советскую Россию для выяснения условий, на которых Советское правительство согласилось бы заключить мир с союзниками, а также белогвардейскими правительствами, образовавшимися на территории России. Через Буллита были переданы предложения, исходившие от президента США Вильсона и премьер-министра Великобритании Ллойд Джорджа.
  Советское правительство, стремясь к быстрейшему заключению мира, согласилось вести переговоры на предложенных условиях, внеся в них, однако, существенные поправки (текст проекта мирного предложения союзных и объединившихся стран, разработанный представителем правительства США Буллитом и правительством РСФСР, см. в сборнике «Документы внешней политики СССР», М., 1958, т. II, стр. 91–95).
  Вскоре после отъезда Буллита из Советской России Колчаку удалось добиться некоторых успехов на Восточном фронте, и империалистические правительства, надеясь на разгром Советского государства, отказались от переговоров о мире. Вильсон запретил публиковать привезенный Буллитом проект соглашения, а Ллойд Джордж, выступая в парламенте, заявил, что он вообще не имеет отношения к переговорам с Советским правительством.


[Закрыть]. Мы правильно наметили путь к международной революции, но путь этот не прямой, он идет зигзагами. Мы обессилили буржуазию, и военной силой она нас не возьмет. Прежде они запрещали нам вести коммунистическую пропаганду; теперь же это сошло на нет, требовать это смешно. У них идет разложение извнутри, и это укрепляет нас. Мы не воображаем одной военной силой победить мировую буржуазию, и меньшевики напрасно это нам приписывают.

Я не слышал здесь доклада тов. Каменева о конференции, но скажу, что она нам дает один урок: как бы ни прошла борьба, какие бы ни были воспоминания, надо полностью все кончить; надо помнить, что в сплочении сил самая главная и важная задача. Предстоит переход к задачам хозяйственного строительства. Он труден после шестилетней войны и надо идти сплоченно, на платформе резолюций Всероссийской конференции, которые необходимо провести на деле. Борьба с бюрократизмом, хозяйственная и административная работа требуют сплоченности. От нас ждут пропаганды примером: беспартийной массе надо показать пример. Осуществление резолюций трудно, и на этом надо сосредоточить силы и перейти к деловой работе, к чему я вас и призываю.

«Правда» № 269, 30 ноября 1920 г.

Печатается по тексту газеты «Правда», сверенному со стенограммой

Проект постановления политбюро ЦК РКП(б){38}38
  Публикуемый проект постановления Политбюро ЦК РКП(б) был принят с незначительными добавлениями на заседании Политбюро 27 ноября 1920 года.


[Закрыть]

Поручить Компроду, как важнейшую политическую и экономическую задачу, снабжать Баку обязательно и аккуратно продовольствием в 100 % нормы.

Продполитику в Азербайджане смягчить, именно: с крестьян в Азербайджане, за пределами Мугани, вовсе не брать хлеба, а в Мугани брать архиосторожно.

Тотчас же обязать Фрумкина 2 раза в месяц точно докладывать в ЦК и в Совет Обороны{39}39
  Совет Обороны (Совет Рабочей и Крестьянской Обороны) был создан Всероссийским Центральным Исполнительным Комитетом 30 ноября 1918 года. В постановлении ВЦИК было указано, что Совет Рабочей и Крестьянской Обороны создается для проведения в жизнь декрета ВЦИК от 2 сентября 1918 года, которым Советская республика была объявлена военным лагерем. Совет Обороны являлся чрезвычайным органом Советского государства, вызванным к жизни исключительно трудной обстановкой, сложившейся в стране. Ему была предоставлена вся полнота полномочий в деле мобилизации сил и средств страны в интересах обороны. Председателем Совета Обороны был назначен В. И. Ленин.
  Постановления Совета Обороны были обязательны для центральных и местных ведомств и учреждений, для всех граждан Советской республики. Совет Обороны был главным военно-хозяйственным и планирующим центром Республики в период иностранной интервенции и гражданской войны. Под неослабный контроль Совета Обороны была поставлена деятельность Реввоенсовета и других военных органов.
  В начале апреля 1920 года Совет Рабочей и Крестьянской Обороны был реорганизован и стал называться Советом Труда и Обороны (СТО). По постановлению VIII Всероссийского съезда Советов в декабре 1920 года Совет Труда и Обороны стал действовать на правах комиссии Совнаркома, главной задачей которой было координирование работы всех ведомств по хозяйственному строительству; существовал до 1937 года.


[Закрыть] об исполнении этих директив на деле неукоснительно и строжайше.

Принять по отношению к Грузии, Армении, Турции и Персии максимально примирительную политику, т. е. направленную больше всего к тому, чтобы избежать войны.

Не ставить своей задачей похода ни на Грузию, пи на Армению, ни на Персию.

Главной задачей признать охрану Азербайджана и прочное обладание всем Каспморем.

Для этого всемерно усилить и ускорить переброску не менее 7 дивизий в Азербайджан.

Всемерно усилить пропаганду, агитацию, развитие комбедов{40}40
  Комитеты бедноты (комбеды) были учреждены декретом ВЦИК от 11 июня 1918 года «Об организации и снабжении деревенской бедноты». На комбеды декретом возлагались задачи по учету продовольственных запасов крестьянских хозяйств, выявлению кулацких запасов и излишков продовольствия и помощи советским продовольственным органам в изъятии этих излишков; по снабжению бедноты продовольствием за счет кулацких хозяйств, распределению сельскохозяйственного инвентаря и промышленных товаров и т. п. Однако практическая работа комитетов бедноты охватила все стороны работы в деревне; на деле они стали опорными пунктами, органами диктатуры пролетариата в деревне; их организация знаменовала собой дальнейшее развертывание социалистической революции в деревне. В конце 1918 года комитеты бедноты, выполнившие возложенные на них задачи, были слиты с волостными и сельскими Советами.
  В азербайджанской деревне комитеты бедноты возникли после провозглашения Азербайджана Советской Социалистической Республикой. Постановление об их организации было принято Политбюро ЦК АКП(б) в августе 1920 года.


[Закрыть] и вообще совстроительство в Азербайджане, поручив для этого т. Сталину через Оргбюро выудить отовсюду максимальное количество мусульман-коммунистов для работы в Азербайджане.

Поручить НКПС и ВСП{41}41
  ВСП – сокращенное название Высшего совета по перевозкам.


[Закрыть] найти способы провозить не менее 8 эшелонов войск ежедневно в Баку, не ослабляя снабжения продовольствием России.

Написано 27 ноября 1920 г.

Впервые напечатано в 1959 г. в Ленинском сборнике XXXVI

Печатается по рукописи