Книга: Империализм как высшая стадия капитализма. Государство и революция - Владимир Ленин

По ПСС Ленина, по публицистике и по редким отдельным работам чуть покрупнее статей, видно как его идеи сводятся к нескольким основным пунктам, которые в лоб набиваются в головы поклоняющихся марксистским идолам.

"Империализм", опрометчиво названный Лениным последней стадией капитализма, что убрано из переизданий, настраивает читателя на апокалиптический лад: монополии поглощают всех мелкобуржуазных соглашателей, прежнему конкурентному капитализму прямо сейчас приходит конец. Спасайтесь скорее на социалистическом ковчеге.

Прошло сто лет, а критики капитализма до сих пор сулят нам частнособственнический конец света, приводя в пример те или иные возникающие время от времени естественные монополии, которые вовсе не угрожают погубить весь конкурентный рынок, не свидетельствуют о приближении его смерти или неправоте принципов его устроения. Вот государственные, а не частные монополии, действительно нам серьёзно угрожают.

У Ленина чудесным образом социализм оказывался спасением, а не гибелью, несмотря на то что Ленин приводит чисто капиталистические доводы в пользу преимуществ конкуренции над монополизмом. Но ведь Ленин убеждён, что слоны монополизма съедят мышей мелкого предпринимательства, не упустив ни одной, кровожадные метрополии завоюют и поработят всех негров, кто ещё не колонизирован, и в результате, якобы, капитализм естественным образом перейдёт к следующей стадии развития - социализму. Т.е. к полной государственной монополии на всё. Хотя критики марксизма совершенно резонно указывали, что именно тоталитарный социализм уничтожит всякую предпринимательскую инициативу, задушит всякое развитие производства номенклатурным планированием, а обеспечить такой чудовищный контроль над всей экономикой можно только огромным аппаратом насилия, массовыми ограблениями и убийствами несогласных, несмотря на очевидные доводы против госмонополизации всей экономической жизни, Ленин, критикуя недостатки отдельных проявлений монополизма, вознамерился насадить самый беспредельный социалистический монополизм.

У намерения большевиков ограбить все богатства России, присвоив под государственное террористическое управление посредством сотрудников всяких чрезвычайных комиссий, основным лживым прикрытием был анархический лозунг уничтожения государственного принуждения, наряду с капиталистической эксплуатацией (как известно, в СССР не человек эксплуатировал человека, а наоборот).

Совсем как современные либертарианцы, коммунисты столетней давности ненавидели Царя и монархистов, происхождение всего зла в человеческой истории видели в чиновническом управлении и религиозном воспитании. На самом же деле источником зла является человек, а не госслужащий или госаппарат, а идеологией человечества в чистом, ничем не облагороженном виде, следует называть гуманизм. Государство, разумеется, не обладает никакой монополией на насилие, оно должно, напротив, при необходимости силой предотвращать любое насилие, как и любой отдельный человек, не состоящий на государственной службе. Видеть врага решительно в любом государстве, независимо от его идеологии и политики - нигилистический утопизм.

Любого рода анархисты, невзирая на бесчисленные провалы своих экспериментов, лгали прежде и теперь, что достаточно только избавиться от налогового гнёта и полицейского аппарата, и самоорганизующие свободные либертарианские общины (они же коммунистические советы, рабочее самоуправление, солдатские комитеты) позволят людям жить как они хотят. Даже формула перехода от государственного зла к бескрайней свободе у Ленина с либертарианцами общая - постепенная, не одномоментная. Не зря же они устраивают вооружённые восстания или идут на демократические выборы - сначала надо создать свою государственную власть, иначе никогда не справиться с чужой.

Нахождение анархизма на крайне левом фланге и не полное, но околополовинное совпадение с коммунизмом делает нелепыми и неудачными со стороны либертарианцев попытки прописаться на правом политическом фланге. Их рыночные принципы противоречиво самоуничтожающиеся, а при преобладании утопизма определённо левые, ибо правые за исключительный реализм. Правые не обещают благодеяний и прав, которые не в состоянии защитить и обеспечить, записав в конституции.