Текст книги "Успешная Россия"

***

«Зубных дел мастер»

«Царь игнорировал давний обычай, в соответствии с которым физический труд считался зазорным для государя и для бояр»

С. М. Соловьев

Петр всерьез считал себя хорошим хирургом и зубным врачом. Было несколько случаев, когда он выступал даже женским врачом, принимал роды.

С полной самоотдачей и рвением он овладевал разнообразными ремеслами от плотничьего и кузнечного, до ремесла хирурга и дантиста.

От пристрастия царя рвать зубы страдали и больные, и здоровые. Как только государю приходилось увидеть кого – либо с перевязанной щекой или услышать, что у кого – то разболелись зубы, он немедленно вытаскивал небольшой футляр с хирургическими инструментами, который всегда носил с собою, и, не спрашивая согласия, принимался за операцию. В особом мешочке хранились зубы, собственноручно выдернутые им у различных лиц.

Однажды царь заметил, что его камердинер, недавно женившийся на молодой девице, ходит грустный, хмурый, постоянно чем – то озабоченный. На вопрос, что случилось, он ответил, что жена уклоняется от его ласк, ссылаясь на зубную боль. На следующий день, когда камердинер находился на службе, Петр явился к его жене.

– Я слышал, что у тебя болит зуб?

– Нет, государь, я здорова, – ответила в страхе женщина.

– Я вижу, ты трусишь. Ничего, садись сюда на стул, – приказал царь и выдернул ей здоровый зуб

– Повинуйся мужу, иначе будешь без зубов, – ласково увещевал ее царь.

Во дворце он сказал камердинеру:

– Я вылечил твою жену, теперь она тебя не ослушается

***

«награда за порок»

Петр вел здоровый образ жизни, и презирал пьянство. В 1714 г. он ввел «награду» за этот порок – это была медаль весом в 7 кг, не считая веса цепи. Она крепилась на шею пьянице так, что самостоятельно ее снять было невозможно. Некоторые источники утверждают, что это был самая тяжелая медаль в истории человечества.

Все прожекты зело исправны быть должны, дабы казну зрящно не засорять и отечеству ущерба не чинить – ПетрI.

Нарвский пастор Симон Дитрих Геркенс: «Обыкновенно его величество видят в такой простой одежде, что тот, кто его не знает, ни за что бы не признал в нем столь великого монарха… Следует, кроме того, признать, что его величество благочестив и от природы добр и милостив.

Глава 10. «Имеющий вторую руку»

«Петр почти не знал мира: весь свой век он воевал».

В. О. Ключевский.

Выход Невою в Балтийское море царь Петр считал мудрой исторической перспективой (один из наказов его отца Алексея Михайловича). Он говорил:» Великий государь, который имеет едино сухопутное войско, одну руку имеет, а который флот имеет, вторую руку имеет»

***

«Крепкий орех разгрызен»

Осенью 1702 г. русский флот во главе с Петром вошел в Ладожское море и оказался у истоков Невы. Дальнейший путь преграждала шведская крепость. Это был некогда старинный русский город Орешек, в ту пору принадлежавший шведам и называвшийся Нотебургом (Ореховый город) Вражеский гарнизон, вооруженный 42 орудиями, надежно укрывался за неприступными крепостями.

За сутки в дремучем лесу русские воины пробили просеку и перетащили 50 больших кораблей к Неве. Петр сам вместе с солдатами тащил лодки. 10 дней бомбардировали крепость, а затем начался штурм. 13 часов длилась атака, враг не выдержал атаки и сдался. Нотебург – Орешек вновь стал русским городом «Зело жесток был сей орех, однако счастливо разгрызен» – заявил Петр и переименовал крепость в Шлиссельбург – «ключ – город», считая Орешек «ключом, который должен сотворить нам выход Невою в море». По приказу царя изготовили медаль с надписью: «Был у неприятеля 90 лет».

***

«Небываемое бывает»

Весной 1703 года русские войска на кораблях и в пешем строю вышли к Финскому заливу и захватили стоявшую в устье реки Нева крепость шведов Ниеншанц. 5 мая в заливе показалась вражеская эскадра из 9 судов. Адмирал Нумерс, не зная о падении Ниеншанц, направил к крепости два судна, вставших возле нее на якорь. Когда об этом доложили царю, он приказал посадить на лодки гвардейцев – пехотинцев и сам вместе с Меншиковым,» понеже иных на море знающих никого не было», возглавил отряд. В ночь на 7 мая тридцатью лодками русские, внезапно напав и окружив шведов, пошли на абордаж. Неприятельские суда сдались. На двух побежденных кораблях насчитывалось 18 орудий; из 77 человек команды 19 моряков утонули, а 58 были убиты. Нумерс, увидев разгром своих судов, развернулся и спешно удалился. Так была одержана первая победа в Северной войне.

«Капитан от бомбардиров» Петр получил чин «капитана – командора». Военный совет наградил царя орденом Андрея Первозванного. В честь победы по повелению государя была выбита медаль с надписью:» Небываемое бывает». Все офицеры получили золотые, а солдаты – серебряные медали

Историк Соловьев считал, что главную свою задачу император усматривал во внутреннем преобразовании России, а Северная война со Швецией была лишь средством к этому преобразованию.

Победу решает военное искусство и храбрость полководцев и неустрашимость солдат. Грудь их – защита и крепость отечеству – ПетрI.

***

«Жизнь за царя»

На одном из пиров пьяный офицер стал приставать к царю, чтобы тот приказал ему тут же умереть за государя, и он с радостью отдаст за него жизнь. Петр крайне не любил бахвальства, не терпел болтунов и лжецов.

Когда офицер изрядно надоел, монарх схватил его руку, поднес к пылающей свече и стал жечь ему палец. Офицер сразу протрезвел, стал выть от боли, пытался выдернуть руку, крепко зажатую царем.» Ты говорил, что жизнь за меня отдашь, а даже палец пожалел. Не ври лишнего» – брезгливо сказал государь.

***

«Иметь вид придурковатый»

Петр в 1708 году выпустил указ о том, как необходимо подчиненным обращаться к начальству – «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства».

***

«Дуракам не жениться

По указу 1714 года дворянину запрещалось жениться без справки «о выучке». По этой справке выдавалась «венечная пометь» – разрешение венчаться.

В 1722 году император издал указ, запрещавший «дуракам» и «дурам» создавать семью, чтобы не плодили себе подобных. Дураками считались те, кто «ни в какую науку и службу не годятся», но за них, «несмотря на их дурачество, ради богатства многие отдают дочерей и свойственниц своих замуж»

Я. Чаадаев (русский мыслитель XIX в.): …грубый наставник сильного ребенка, Петр Великий тем не менее открыл воспитаннику высокие судьбы, которые сулили ему стремительное движение к Западу.

Глава 11. «Приравняла перо к короне»

Время правления Екатерины II считается «золотым веком» русской государственности, русского языка и русской культуры: она приравняла перо к короне.

Зимой 1778 Екатерина II, как она говорила: «боясь умереть к концу масленицы, потому что должна присутствовать на 11 маскарадах, не считая обедов и ужинов», шутки ради составила собственное надгробное слово (эпитафию).«Здесь покоится Екатерина II, родившаяся в Штеттине 21 апреля (2 мая) 1729 г. Она прибыла в Россию в 1744 г., чтобы вступить в брак с Петром III. Четырнадцати лет она составила тройной план: понравиться своему супругу, Елизавете и народу. Она ничего не упустила, чтобы достигнуть этой цели. Восемнадцати лет тоски и одиночества дали ей возможность прочесть много книг. Достигнув престола России, она стремилась к благу и хотела доставить своим поданным счастье, свободу и собственность. Она легко прощала и никого не ненавидела. Снисходительная, нетребовательная и веселая от природы, с душой республиканца и добрым сердцем, она имела друзей. Работа ей давалась легко; она любила общество и искусство»

Эпитафию императрица составила на 16 – м году правления и за 18 лет до кончины.

***

Однажды на одном из официальных обедов императрица позволила себе высокомерно говорить с одним из послов. Ее секретарь Храновицкий тихо сказал соседу: «Жаль, что матушка так расходилась». Екатерина II услышала эти слова, взяла себя в руки, стала любезной. На следующий день Храновицкого позвали к царице и осыпала его упреками: то, что услышала она на обеде от своего секретаря, могли услышать другие, а этого допустить нельзя. Секретарь упал на колени. Екатерина протянула ему табакерку, усыпанную бриллиантами.

– Вот, возьмите на память, – сказала она. Я бываю пылкой, несдержанной, прошу вас, если заметите мою неосторожность, не выражайте явно своего неудовольствия и не высказывайте замечаний, но раскройте табакерку и понюхайте: я сейчас же пойму и удержусь от того, что вам не нравится».

***

Так говорила Екатерина II:

– Кто не смеет думать, смеет лишь пресмыкаться;

– Победителей судить не должно;

– Я хвалю громко, а порицаю вполголоса

***

В беседе с Дени Дидро Екатерина посетовала: «вы работаете только на бумаге, которая все терпит… но я, бедная императрица, я работаю на человеческой коже, которая чувствительна и щекотлива в высшей степени».

***

Дидро, разговаривая с Екатериной, заметил, что она имеет глубокие и разносторонние знания. На это Екатерина ответила:» И не удивительно: у меня были хорошие учителя – несчастья и одиночества»

***

Однажды Екатерине II было подано прошение одного флотского капитана разрешить ему брак с негритянкой. Екатерина разрешила, но это ее позволение вызвало осуждение среди многих православных, считавших такое бракосочетание греховодным. Екатерина ответила так:

– Сие есть честолюбивый политический замысел против Турции: я хотела этим торжественно ознаменовать бракосочетание русского флота с Черным морем.

***

Однажды русский посол при дворе Фридриха Великого сообщил Екатерине, что прусский король говорит всем, что она больна. Тогда Екатерина написала послу следующее:» Мне уже давно известно, что прусскому королю очень нравится выдавать меня за больную, и это ясно доказывает, что он сам болен, потому что здоровый человек никогда не интересуется и не занимается болезнями другого».

Так говорила Екатерина II:

«Первое правило – делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят этого».

Глава 12. «Он брал чины саблею»

Посол Франции в России граф Сегюр:

«Генерал Суворов… своей отчаянной храбростью, ловкостью и усердием, которое он возбуждал в солдатах, он умел отличиться и выслужиться, хотя был небогат, не знатного рода, и не имел связей. Он брал чины саблею»

Суворов был необычен и самобытен, вплоть до парадоксальности, во всём. Суворов всегда старался казаться необыкновенным в своих поступках; такой образ действий произвел в нем характер чрезвычайной независимости, строптивости и одновременно мужества и бесстрашия.

В юности он проявлял старческую усидчивость (вызубрил труды французского военного инженера Вобана наизусть), в старости позволял себе юношеские чудачества. Воевал не за награды, но до конца жизни радовался каждой новой звезде как ребёнок. Был графом, опорой самодержавия и героем фольклорных песен и анекдотов. А его высказывания раскрасили русский язык: «Тяжело в ученье – легко в бою», «Врагов не считают, врагов бьют».

Лучше всех противоречивый характер Суворова отразил его секретарь Егор Фукс, издавший в начале XIX в. книгу «Анекдоты князя италийского, графа Суворова – Рымникского». Вот каким же предстаёт на её страницах генералиссимус

«Тактика меня знает…»

Суворов уверял, что был ранен 32 раза: дважды на войне, 10 раз дома (не клеилась у Суворова личная жизнь, его выражение —женщины отняли у нас рай), а 20 – при дворе. Как – то к нему подошёл один из «паркетных» генералов и спросил, отчего Суворов не знает тактики – Может, я и не знаю тактики, – ответил Суворов, – но тактика меня знает.

В другой раз при дворе от него потребовали предоставить план итальянской кампании. Он прислал карту Европы.

Когда на балу все пили шампанское, Суворов потребовал водки. На замечание императрицы Екатерины II, что от него при дамах будет пахнуть, ответил: – А как иначе они узнают, что я солдат?

Когда в Полтаве императрица, довольная манёврами войск, спросила Суворова: – Чем мне наградить вас? Он ответил: – Ничего не надобно, матушка, давай тем, кто просит. Ведь у тебя и таких попрошаек, чай, много.

Велел добить союзника

Шутки Суворова иногда были жестокими. Когда перед сражением с французским генералом Моро потерял сознание один австрийский полковник, он громко велел добить союзника, чтобы врагу живым не достался. Казак из свиты чуть было не перерезал бедняге горло, но тому вовремя «полегчало».

При этом Суворов мог открыто насмехаться над могущественным Потёмкиным и в пояс кланяться дворцовому истопнику – мол, кто знает, в какой чин его завтра изволит произвести матушка – императрица. Был набожен до суеверия. Не любил зеркала и часы, которые всегда приказывал выносить из занимаемых им комнат. Владея девятью тысячами душ, имением своим никогда не интересовался. Зато держал в Кончанском (своем имении) большой хор крепостных, которые были обучены петь концерты композитора Бортнянского, лучшего друга Суворова.

***

В друзьях Суворов был разборчив – числил в них Александра Македонского, Юлия Цезаря и Ганнибала. Из современников уважал графа Румянцева за то, что в молодости служил под его началом, и английского адмирала Нельсона за фразу, сказанную перед сражением при Абукире: «Завтра я – или лорд, или ангел». Других авторитетов Суворов не признавал. Посреди заумного или пустого разговора даже с самым сановным собеседником мог вскочить и запеть петухом, а потом объяснять: – Проживёте с моих лет и испытаете то, что я испытал, и вы тогда запоёте не петухом, а курицей.

***

А. В. Суворов сам о себе: «Хотите знать меня? Значит, хотите знать Россию? Я сам все раскрою… Друзья мне удивлялись, ненавистники меня поносили. Я бывал Эзопом, Лафонтеном: шутками и звериным языком говорил правду… Я пел петухом, пробуждая сонливых… У меня много старых друзей: Цезарь, Ганнибал, Вобан… и всех не вспомню. Старым друзьям грешно изменять на новых»

Так говорил, так поступал Суворов и однажды написал: «Любовь к отечеству, стыд и страх поношения суть средства укротительныя и могущие воздержать множество преступлений».

***

«А Аннибал? Он же был первым» — А. Суворов

Ганнибал был одним из самых выдающихся полководцев мира. Войско всегда хранило верность своему стратегу, потому что он всегда был первым там, где возникала опасность и угроза поражения.

«Мы либо найдем путь, либо создадим его» – с этими словами «карфагенский лев» повел свои тридцатитысячные войска в Италию через швейцарские Альпы, нанес поражения римской армии. И все время был впереди… Спустя 400 лет после его смерти, в 583 г. римский император Септимий Север воздвигнув на месте гибели Ганнибала гробницу и его статую.

Спустя тысячелетие русский военачальник А. Суворов повторил «ганнибалов переход» через ледяные Альпы. И все время он был впереди своего отряда… Во многих церквях Италии и Швейцарии хранятся таблички с надписью: «Здесь молился Суворов»

Французский король Людовик XVIII, лично знавший Суворова, писал: «То был человек маленького роста, тощий, тщедушный, дурно – сложенный, с обезьяньею физиономией, с живыми, лукавыми глазками… но под этой оригинальною оболочкою таились дарования великого военного гения. Суворов умел заставить солдат боготворить себя и бояться. Он был меч России, бич Турок и гроза Поляков.

Глава 13. «Он был бич турок»

«Суворов был бич Турок».

король Людовик XVIII

Русско – турецкая война 1787—1791

«Не бойся смерти, тогда, наверное, победишь. Двум смертям не бывать, а одной не миновать».

А. Суворов

***

Кинбурнская баталия

С началом русско – турецкой войны 1787—1791 годов генерал – аншеф Суворов был назначен командиром кинбурнского корпуса, на который возложена была оборона Черноморского побережья, от устья Буга до Перекопа. Главный удар в начале войны турки направили на крепость Кинбурн, которую защищал гарнизон из 4 тысяч человек во главе с Суворовым. Сражение у Кинбурна произошло 1 (12) октября 1787 г. Высадив десант в количестве 6 тыс. человек, турецкие корабли отошли, а десантировавшиеся начали продвигаться к крепости. Суворов запрещал контратаковать, пока турки не подошли на 200 шагов к крепости, а затем сам возглавил контратаку. В результате нескольких волн атаки, турецкие войска были прижаты к берегу, и их остатки ночью возвратились на корабли, потеряв около 4 тысяч убитыми. Потери русских войск составили около 500 человек. За оборону Кинбурна Суворов получил орден Андрея, в бою был дважды ранен. Это была первая крупная победа русских войск.

***

Осада Очакова

В 1788 г. Суворов в составе армии Потёмкина принимает участие в осаде Очакова. Он неоднократно предлагал начать штурм, однако Потёмкин медлил. Во время осады Суворов успешно отбивал вылазки неприятеля, мешавшие осадным работам. Особенно крупная вылазка, в которой численность турок достигла 3 тысяч человек, случилась 27 июля (7 августа). Суворов лично повёл в бой два гренадерских батальона (около 500 человек) и отбросил турок, при этом был ранен. Сразу же он предложил, на плечах, отступающих ворваться в крепость. Однако Потёмкин и здесь скомандовал отступать.

***

Фокшанское сражение

В 1789 г. Суворову был дан 7 – тысячный отряд для прикрытия левого берега реки Прут и поддержки в случае необходимости союзных войск. Вследствие медленного продвижения русской армии, турецкие войска под командованием Османа – паши (30 тысяч человек) двинулись к Аджуду, чтобы разбить австрийские войска. Командующий австрийской дивизией (18 тысяч человек) принц Фридрих обратился за помощью к Суворову, отправив записку с двумя словами:» Спасите нас». Ответ Суворова краток: «Иду», пройдя за 26 часов 40 вёрст. В 3 часа утра 18 (29) июля объединённые войска под командованием Суворова выдвинулись к селению Фокшаны где в результате 10 – часового боя наголову разгромили турок, потери которых составили 1600 человек и 12 орудий, потери русско – австрийских войск 400 человек.

***

Сражение при Рымнике

После победы при Фокшанах Потёмкин стянул основную часть русских войск к Бендерам Между тем, 220 – тысячная турецкая армия под командованием Юсуф – паши снова начала приближаться к Фокшанам, где стоял австрийский корпус. На помощь австрийцам вновь выступил Суворов и, пройдя 100 км за 2,5 суток, соединился с ними на виду у неприятеля. 11 (22) сентября 1789 года войска под командованием Суворова (25 тысяч человек) незаметно форсировали реку Рымник и, несмотря на четырёхкратное преимущество турок (100 тысяч), атаковали турецкие войска. Сражение при Рымнике продолжалось 12 часов и завершилось полным разгромом турецкой армии, которая потеряла до 20 тысяч человек убитыми. Потери союзных войск составили 600 человек (400 австрийцев и 200 русских). После боя Юсуф – паша смог собрать только 15 тысяч человек.

За победу в сражении при Рымнике, грамотой римского императора Иосифа II генерал – аншеф Суворов был возведен в графское империи достоинство, а именными Высочайшими указами российской императрицы Екатерины II – возведен в графское Российской империи достоинство, с наименованием граф Суворов – Рымникский и пожалован орденом Святого Георгия.

***

Взятие Измаила (Измаил – «Бог слышит»)

В ноябре 1790 года Суворов назначается командующим русскими войсками под Измаилом. Крепость была построена по проектам французских инженеров и считалась неприступной. Число защитников – более 35 тысяч и около 300 орудий. Осадивший крепость Потемкин не мог ее взять и уже подумывал над отступлением (из письма Суворову) В течение восьми дней Суворов готовил войска к штурму, создав тренировочный лагерь – ров и вал по типу измаильского.

Перед штурмом Александр Васильевич предлагает коменданту Измаила сдать крепость. Ответ последнего был высокомерен: «Скорее Дунай остановится в своём течении, и небо упадёт на землю, чем падёт Измаил». В ночь с 10 на 11 декабря русские двинулись на штурм. Корпус – не более 5000 человек. Сражение было тяжёлым, но солдатские и казачьи отряды ворвались в крепость, и к полудню бой был окончен. Турки потеряли 20 тыс. человек, наши – 4 тыс. убитыми. Обходя поверженную крепость, Суворов отмечал: «Решиться на штурм Измаила можно только раз в жизни». Победные трофеи составляли 9000 пленных, 256 пушек, 345 знамён, 10 тыс. лошадей, 3 тыс. пудов пороху, товаров на миллион рублей и прочее.

Как писал потом в рапорте Александр Васильевич: «Не бывало крепости крепче, не бывало обороны отчаяннее обороны Измаила, но Измаил взят»! Вот так, пришел, увидел, подумал и победил…

России был открыт путь на Балканы, а весть о великой победе при Измаиле облетела всю Европу. Завистливый Потемкин раздраженно спросил Суворова, какую награду тот желает, на что получил короткий ответ: «Я – не купец и не торговаться сюда приехал. Кроме Бога и Государыни, никто меня наградить не может». Суворова тогда горячо поблагодарили, а Потемкину вручили фельдмаршальство