Текст книги "Петербургские тайны. Занимательный исторический путеводитель"

Храм, где отпевали Пушкина

Конюшенная площадь – недалеко от пушкинского дома № 12 на Мойке. По ней можно пройти и не сразу заметить этот храм – храм Спаса Нерукотворного Образа. Построенный еще в 18 веке и перестроенный в 1820 году по проекту архитектора В. Стасова, он как бы встроен в большое здание, где раньше размещались царские конюшни. Именно в этом храме 1 февраля 1837 года отпевали Александра Сергеевича, поскольку он был ближе всего расположен к квартире, где умер смертельно раненый на дуэли поэт. Об этом напоминает установленная на церкви мемориальная доска.

«Спас Нерукотворного Образа»

Храм Спаса Нерукотворного Образа служил приходским для всех придворных и отличался соответствующей роскошью. Иконостас был украшен искусной резьбой и богато вызолочен, в центре висело серебряное паникадило, а также иконы, написанные известными в то время художниками В. Шебуевым и Ф. Брюлловым. До революции там хранился древний образ «Спаса Нерукотворного» из домика Петра I, чтимая икона Божьей матери «Знамение» и древняя шелковая плащаница, вышитая в Константинополе. А в специальной часовне на первом этаже сохранялась траурная колесница, на которой перевезли тело императора Александра I из Таганрога. До нашего времени дошли только колонны искусственного мрамора. Стасов спроектировал храм таким образом, что из верхнего окна над алтарем всегда бьет яркий свет. Это, даже несмотря на пасмурную погоду, создает эффект живого солнечного луча и производит чудесное впечатление.

Кавалеристы с шашками

В 1923 году церковь закрыли, а протоирея Федора Знаменского расстреляли. Ключи от храма передали отряду конной милиции. Ворвавшись в храм, красные кавалеристы шашками в щепки изрубили бесценный иконостас, сожгли архив, а потом устроили в здании клуб для танцев. Однако плясали в храме не долго. Вскоре там устроили приемный пункт ГУЛАГа. Люди заходили в бывшую церковь, сдавали в окошечко документы, а потом их уводили во внутренний двор. Кого на пять, кто на десять лет, а кого и навсегда…

После войны в храме разместился институт «Гидропроект» и проектное бюро тюрем Управления внутренних дел, а в алтаре устроили туалеты. Возвращен церкви храм Спаса Нерукотворного Образа был только в 1991 году. Постепенно его отреставрировали, а в 2006 году на колокольню вернули бронзовый колокол-благовест, который отлили на Балтийском заводе. Он знаменит тем, что его звук не глохнет даже в 40-градусный мороз.

Раб Божий Александр

О поэте во внутренних покоях храма сегодня напоминают две картины, которые видишь, когда поднимаешься по лестнице. На одной изображена последняя исповедь Пушкина, на другой – его отпевание. Имя раба Божия Александра звучит в храме и в обычные дни на панихидах. Последние таинства – исповедь и причастие поэта совершил настоятель храма Петр Запесоцкий. От умирающего поэта он вышел со слезами на глазах и сказал: «Для самого себя желаю такого конца, который он имел». Николай I послал Пушкину записку: «Прими мое прощение, а с ним и мой совет: кончить жизнь по-христиански».

Дуэль считается церковью страшным грехом, приравненным к самоубийству, а потому 46 часов страданий раненого Пушкина стали временем покаяния. Поэта в храме до сих пор считают почетным прихожанином, панихиду совершают не только в феврале, но и 6 июня – в день его рождения. Сегодня среди прихожан храма есть артисты, писатели, художники. По их обращениям стали служить панихиды по Глинке, Бунину, Рубцову, священнику Павлу Флоренскому и даже по Есенину, потому что есть версия, что поэт не покончил с собой, а был убит.

Пушкин под топором

Бенедикт Сарнов в книге «Сталин и писатели» рассказывает о таком случае. В 1949 году отмечали 150 лет со дня рождения Пушкина и, как тогда полагалось, в Большом театре в Москве состоялось торжественное заседание, на котором читали его стихи. Выступления ораторов транслировалось по радио через репродукторы, стоявшие тогда по всей стране на площадях чуть ли всех городов и поселков. Шла трансляция и в одном маленьком казахском городке. Площадь была пуста, но вдруг ее заполнили странные всадники, прискакавшие неведомо откуда. Они были плохо одеты, измождены, но с большим вниманием стали слушать выступление Симонова, читавшего официальный доклад. Но, не дослушав до конца, они вдруг пришпорили коней и умчались… Зачем же они приезжали и, почему уехали явно разочарованные?

Друг степей калмык

Оказалось, что это были калмыки, депортированные в Казахстан по приказу Сталина. Они примчались из своих поселений, чтобы услышать, произнесет ли московский докладчик, когда он будет цитировать текст пушкинского памятника, слова: «И друг степей калмык». Там, где они жили, радио не было.

Симонов процитировал стихотворение. И даже соответствующую строфу прочел, но… не до конца:

 
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикий
Тунгус…
 

И – все! На «тунгусе» цитата обрывалась. Называть тогда имена репрессированных народов запрещалось. А потому тунгусы сразу поняли, что в их судьбе перемен не предвидится и уехали. Отрезанную пушкинскую строчку вернули лишь после смерти Сталина и XX съезда, когда калмыки смогли вернуться в родные места.

«Черт догадал….»

Любопытно, что одно из самых цитированных восклицаний Пушкина приводят в искаженном виде. Помню, как впечатление произвело на всех премьера в БДТ в Ленинграде «Горя от ума» в постановке Товстоногова, когда над сценой появился плакат со словами: «Черт догадал меня родиться в России с умом и талантом!» В СССР такое произвело эффект разорвавшейся бомбы. Вот, мол, в нашей стране ум никому не нужен, оттого и «горе от ума».

Однако на самом деле у Пушкина не так. В его самом последнем письме к Наталье Николаевне Гончаровой эта фраза выглядит иначе. «Черт догадал меня родиться в России с душой и талантом». Вместо «души» вдруг появился «ум». Разница, что и говорить, значительная. «Подправили» Пушкина постановщики, чтобы его слова ассоциировались с названием пьесы Грибоедова «Горе от ума»? Сейчас, конечно, трудно сказать, кто сделал это первый. То ли сам Товстоногов, то ли кто-то еще до него. Но в любом случае корректировка непозволительная, а у самого Товстоногова, увы, уже не спросишь…

Сам Пушкин прожил под топором цензуры всю свою жизнь. В его времена любое произведение, прежде чем выйти в печать, проходило через цензора. В конце концов его цензором стал сам Николай I.

«Даль, возьми на память!»

Когда Пушкин умирал, получив смертельное ранение на дуэли, то снял со своего пальца драгоценный перстень с изумрудом и подарил его своему другу Владимиру Далю. Даль, живший в Петербурге на нынешней площади Островского (там на доме № 11 установлена мемориальная доска), хранил подарок всю свою жизнь. Однако в историю он вошел не как литератор, а как автор всемирно знаменитого и до сих пор непревзойденного «Толкового словаря живого великорусского языка».

Пушкинский талисман

Узнав о дуэли, Даль, по профессии врач, сразу пришел к умирающему поэту. Пушкин взял друга за руку и спросил: «Скажи мне правду, скоро ли я умру?» Даль ответил: «Мы за тебя надеемся, право, надеемся, не отчаивайся и ты». Пушкин благодарно пожал ему руку и сказал: «Ну, спасибо!» После этого поэт подарил ему свой золотой перстень, который называл «талисманом», сказав: «Даль, возьми на память». Это был тот самый перстень, который можно увидеть на пальце поэта на картине Тропинина и, о котором Александр Сергеевич сочинил знаменитое стихотворение:

 
Там, где море вечно плещет
На пустынные скалы,
Где луна теплее блещет
В сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь,
Дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь,
Мне вручила талисман.
И, ласкаясь, говорила:
«Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила!
Он тебе любовью дан.
 

Позднее жена Пушкина Наталья Николаевна подарила Далю еще и пробитый пулей сюртук поэта. Сюртук не сохранился, а вот перстень хранится сегодня хранится во Всесоюзном музее им. А.С. Пушкина. Однако у поэта был не один перстень с изумрудом. Другой, как известно, он подарил Жуковскому. Тот его бережно хранил, а позднее наследники тоже передали его в музей. Но в 1917 году этот перстень был украден.

Моряк и врач

Исторический парадокс, но создателем лучшего и самого знаменитого словаря русского языка был из семьи выходцев из Дании. Отец Даля принял российское подданство в 1799 году вместе с именем Иван Матвеевич. Он знал множество языков и одно время работал у Екатерины придворным библиотекарем, но позднее стал врачом. Его сын Владимир, который родился в местечке Луганский завод (ныне Луганск), сначала не пошел по стопам отца. Получив прекрасное домашнее образование, он в 13 лет поступил в Петербургский морской кадетский корпус, о чем и сегодня напоминает мемориальная доска на его фасаде. Служил мичманом сначала в Черноморском, а потом в Балтийском флоте.

Но позднее все же решил стать врачом и поступил на медицинский факультет Дерптского университета. Учился отлично и получил серебряную медаль. Вскоре началась русско-турецкая война и Даль оказался в действующей армии в должности военного врача. Он оперировал в палаточных госпиталях и прямо на полях сражений и показал себя блестящим хирургом.

«Я видел тысячу, другую раненых, которыми покрылось поле… резал, перевязывал, вынимал пули», – вспоминал он потом. С марта 1832 года, после окончания боевых действий, он, награжденный боевыми орденами и медалями, служит ординатором Петербургского военно-сухопутного госпиталя, стал прекрасным хирургом-офтальмологом, и вскоре становится медицинской знаменитостью столицы. Но тут маститым уже врачом овладела новая страсть – любовь к литературе, начинает собирать народный фольклор, пословицы, поговорки. Свои первые произведения он публикует под псевдонимом «Казак Луганский».

Казак Луганский

Впрочем, первые опыты в литературе он делал и раньше. Один из них закончился плачевно. В сентябре 1823 года Даль оказался под арестом по подозрению в сочинении эпиграммы на главнокомандующего черноморским флотом Грейга. Но был оправдан судом. Славу, как литератору, ему принесли «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому принаровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». Современные дети, засыпая под сказку о Курочке-Рябе не знают, что ее автором был Владимир Даль.

Но власти сочли это произведение неблагонадежным, писателю грозили большие неприятности, он оказался в тюрьме. Выручил Василий Жуковский, который был наставником сына наследника Николая I. Он описал наследнику случившееся в анекдотическом виде и обрисовал Даля, как вполне достойного гражданина и кавалера боевых орденов. В результате император приказал освободить Даля.

Главное детище

Главное его детище, которое мы ценим до сих пор, – его знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка». Ничего подобного в России не создано до сих пор. Когда этот словарь был собран до буквы «П», Даль ушел в отставку, поселился в Москве и решил посвятить оставшуюся жизнь своему детищу. В это время он познакомился с Пушкиным. Тот подарил Владимиру Ивановичу свою сказку «О попе и работнике его Балде» с примечательным автографом «Твоя от твоих!» А узнав о его страсти к собирательству слов, воскликнул: «Так сделайте словарь! Позарез нужен словарь живого разговорного языка!»

Восторженно отозвался поэт и о собранных Далем пословицах и поговорках. «Что за роскошь, что за смысл, какой толк в каждой поговорке нашей» что за золото!» А потом добавил: «Ваше собрание не простая затея, не увлечение. Это совершенно новое у нас дело. Вам можно позавидовать – у вас есть цель. Годами копить сокровища и вдруг открыть сундуки перед изумленными современниками и потомками!»

Как и отец, Владимир Даль владел множеством языков. Он был не только искусным врачом и замечательным лингвистом. Он был и членом-корреспондентом Петербургской академии наук по физико-математическом отделению, и членом-корреспондентом по естественным наукам. Написал два учебника – «Ботаника» и «Зоология». Прославился как этнограф, собрал лучшее в России коллекцию русского лубка. Составил этнографические описания народов Нижнего Урала и Казахстана.

Православный христианин

До сих пор многие поражаются, как этот датчанин по происхождению сумел составить такой великолепный словарь русского языка. Однако сам Владимир Иванович никаким иностранцем себя никогда не считал. Еще в молодости он побывал в Дании, а потом вспоминал: «Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что я увижу отечество моих предков, мое отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество мое Россия, что у меня нет ничего общего с отчизной моих предков». О труде же своей жизни, «Толковом словаре» он сказал еще проще: «Я любил отчизну свою и принес ей должную мною крупицу по силам».

Писатель Мельников-Печерский после смерти Даля вспоминал, что однажды они прогуливались недалеко от Пресни по полю Ваганьковского кладбища.

– Вот здесь я и лягу, – сказал Даль, указывая на кладбище.

– Да вас туда не пустят, – ответил Мельников-Печерский, имя в виду, что Даль был родом из лютеранской семьи.

– Пустят, – отвечал он, – я умру православным по форме, хотя с юности православен по верованиям.

Так и произошло. Когда осенью 1871 года с ним случился легкий удар, Даль призвал православного священника и принял православное крещение. 22 сентября он скончался и был похоронен на православном Ваганьковском кладбище. Так что не случайно, что именно ему, как своему наследнику, Пушкин передал свой перстень. Не в поэзии, конечно, а наследнику в деле пропаганды и прославления «великого и могучего» русского языка, изучению которого Владимир Даль посвятил всю свою жизнь.

Пророчество Спаса-на-Крови

Этот храм (Церковь Вознесения Христова) на нынешнем канале Грибоедова (бывший Екатерининский) хорошо виден с Конюшенной площади. Его построили на том самом месте, где 1 марта 1881 года террористы убили Александра II. Потому ее и прозвали в народе Спасом-на-Крови. Говорят, что с ней связано пророчество о крушении советской власти. Когда во времена СССР храм стали ремонтировать и работы затянулись на 30 лет, что было трудно как-то вразумительно объяснить, в Ленинграде стали поговаривать, что, дескать, пока строительные леса не убрали, будет стоять и советская власть. Леса сняли в 1991 году, и в этом же году рухнул СССР. Таким образом, странное пророчество сбылось самым буквальным образом…

Чудеса храма

В истории Спаса-на-Крови было немало и других чудес. Так, в 1941 году власти Ленинграда решили его взорвать, как объект «не представляющий никакой художественно-архитектурной ценности». В стенах уже были просверлены отверстия, заложены заряды взрывчатки. Но тут грянула война и взрывников прямо от стен храма отправили на фронт. В годы блокады Спас-на-Крови использовали как морг. Внутри штабелями складывали замороженные трупы ленинградцев, умерших от голода или убитых во время артобстрелов и бомбардировок.

А в 1956 году, при Хрущеве его снова задумали снести. Уже взорвали замечательный храм на Сенной, другие церкви. Но снова произошло чудо, которое помешало разрушить Спас и на этот раз, – власти почему-то передумали. Поговаривали, будто храм спасла кровь ленинградцев, обильно пропитавшая его стены и подвалы. В честь «нерушимого» храма верующие даже сочиняли стихи:

 
Спас, Спас-на-крови,
Спас, Спас-на-крови,
спаси нас, спаси!
От дождя, от ножа,
От волка, от дурака,
От ночной мороки,
От кривой дороги…
 

Памяти убиенного царя

Решение построить храм на месте убийства Александра II его наследник Александр III принял буквально на следующий день. Он возводился на собранные по всей стране народом деньги, как общенациональный историко-мемориальный комплекс с целью увековечить память Царя-Освободителя, его реформаторский курс и выразить покаяние народа России. Спас-на-Крови был одним из трех храмов (еще Исаакиевский собор и храм Христа Спасителя в Москве), которые находились целиком на государственном содержании. Он не был приходским, там никого не крестили, не отпевали.

Строили его долго – с 1889 по 1907 г. по проекту архитекторов А. Парланда и И. Малышева, архимандрита Троице-Сергиевой пустыни в стиле допетровской Руси. Именно по этой причине он напоминает храм Василия Блаженного в Москве. Одно из главных его украшений – великолепные мозаики, созданные по оригиналам замечательных художников Васнецова и Нестерова, уникальные цветные мраморы, глазурованная черепица и изысканные эмалевые покрытия пяти куполов. Колокольню украшают гербы городов и губерний Российской империи. В 1892 году напротив колокольни возвели широкое деревянное покрытие Екатерининского канала, наподобие Синего и Казанского мостов, образовавшее выложенную брусчаткой площадь перед входом в храм.

Необычная архитектура

Для Петербурга с его строгой классической архитектурой храм выглядит необычно. На нем так много ярких декоративных украшений, что буквально рябит в глазах. Однако все они – не только «красоты ради», а имеют глубокий смысл. Знаменитый критик Стасов писал, что в орнаменте древних не было ни одной лишней черты. Например, на обрамлениях икон мы видим рельефные изображения 6-лепестковых цветов. В центре кокошников окон изображены равносторонние кресты в круге. Это – древнейшие символы, которые встречаются на памятниках цивилизаций как Востока, так и Запада. Распускающийся цветок символизирует развитие, становление, возникновение Вселенной из центра – точки не имеющей размеров. Она символизирует Первопричину или Высший принцип. А равносторонний крест в круге имеет значение расширения Вселенной по четырем направлениям («на все четыре стороны»). Как это ни удивительно, но такое представление древних о становлении мира из точки полностью соответствует современным открытиям физиков – теория «Большого взрыва» и «расширяющийся Вселенной».

Вход в храм представляет собой крыльцо с навесом, опирающимся на столбы – балясины. Балясина означает божественное оружие – громовую дубину, Перуна (молнию). На крестьянских избах подобие Перуна – «громовики» ставились на конек крыши для защиты от молнии. Таким образом, вход в храм, да и все здание в целом, символически защищалось от молний и от всех других катастроф.

Разграбление

В 1930 году президиум ВЦИК принял решение закрыть храм. Он был передан Обществу политкаторжан, однако они никак не могли придумать, как использовать громадное здание. В ноябре 1931 года Областная комиссия по вопросам культов приняла решение о его разборке на части. Внутренне убранство ободрали, многие ценности сняли, еще раньше вывезли все хранившиеся в храме церковные сокровища, золотую и серебряную утварь, ценнейшие иконы.

Однако сразу разобрать здание, построенное необыкновенно прочно, на века, не смогли. Повторное решение об уничтожении шедевра архитектуры приняли в 1938 года, наметив акцию по его взрыву на 1941 год. Только начало войны спасло Спас-на-Крови от разрушения. А во время осады Ленинграда храм снова стоял, как заговоренный, немецкие бомбы и снаряды не могли ему повредить. Но ободранное и заброшенное здание все-таки начало медленно разрушаться от воды и сырости. Влага проникала сквозь разбитые окна, пробитые осколками отверстия в стенах и потолке.

После войны собор арендовал Малый оперный театр. Его руководители не нашли ничего лучшего, как использовать его под склад декораций. А в 1956 году храм снова задумали снести. На этот раз под предлогом устройства новой транспортной магистрали. Более ста церквей варварски уничтожили в Петербурге коммунисты, однако Спас-на-Крови опять загадочным образом уцелел.

Символ краха СССР

Только в 1970 году Исполком Ленгорсовета принял решение «Об организации филиала музея «Исаакиевский собор» в здании бывшего храма Спаса-на-Крови». Храм уже находился в аварийном состоянии и требовал срочной реставрации. На нем установили леса, которые, как мы уже писали выше, простояли более 30 лет. А первое богослужение в отреставрированном здании состоялось 3 мая 2004 года. И вот в итоге удивительная историческая параллель: храм, возведенный на месте злодейского убийства революционерами царя, стал потом символом краха СССР.

Зловещее предсказание мага

Были в истории Петербурга и другие сбывшиеся предсказания. В 1902 году на берега Невы приехал знаменитый французский маг Папюс (его настоящая фамилия была Анкосс). Очень скоро перед ним распахнулись двери самых изысканных салонов высшего света и даже императорского дворца. Как рассказывает в своей книге «Царская Россия накануне революции» бывший посол Франции Морис Палеолог (умнейший человек своего времени и искусный политик), с пребыванием Папюса в Петербурге и последующей смертью мага 26 октября 1916 года связано одно загадочное пророчество, которое сулило гибель всей Российской империи.

Срочный вызов в Петербург

Об этом Палеологу рассказала некая госпожа Р., большая поклонница спиритизма и Распутина. По ее словам, в начале октября 1905 года Папюс «был срочно вызван в Петербург несколькими высокопоставленными последователями, нуждавшимися в его совете в виду страшного кризиса, который переживала тогда Россия. Поражения в русско-японской войне вызвали повсюду в империи революционные волнения, кровопролитные стачки, грабежи, убийства и пожары. Император пребывал в большой тревоге, будучи не в состоянии выбрать между противоречивыми и пристрастными советами, которыми ежедневно терзали его семья и министры, приближенные, генералы и весь двор. Одни доказывали ему, что он не имеет права отказаться от самодержавия его предков, и убеждали не останавливаться перед неизбежными жестокостями беспощадной реакции, другие заклинали его уступить требованиям времени и лояльно установить конституционный режим».

Тайная литургия

В тот самый день, когда Папюс прибыл в Петербург, пишет Палеолог, Москва была терроризована восстанием, какая-то таинственная организация объявила всеобщую железнодорожную забастовку. Французский маг был немедленно приглашен в Царское село. После краткой беседы с царем и царицей он устроил торжественную церемонию колдовства и вызывания духов усопших. Кроме царя и царицы, на этой тайной литургии присутствовало одно только лицо: молодой адъютант императора капитан Мандрыгка, впоследствии генерал-майор и губернатор Тифлиса. «Интенсивным сосредоточением своей воли, – отмечает Палеолог, – изумительной экзальтацией своего флюидического динамизма, утверждает Палеолог, духовному учителю удалось вызвать дух благочестивейшего царя Александра III, несомненные признаки свидетельствовали о присутствии невидимой тени. Несмотря на сжимавшее его сердце жуть, Николай II задал отцу вопрос, должен он или не должен бороться с либеральными течениями, грозившими увлечь Россию. Дух ответил: «Ты должен во что бы то ни стало подавить начинающуюся революцию, но она еще возродится и будет тем сильнее, чем суровее должны быть репрессии теперь. Чтобы ни случилось, бодрись, мой сын. Не прекращай борьбы».

Изумленные царь и царица еще ломали головы над этим предсказанием, когда Папюс заявил, что его логическая сила дает ему возможность предотвратить предсказанную катастрофу, но что действие его заклинания прекратиться, лишь только он сам исчезнет «с физического плана». Затем он торжественно совершил ритуал заклинания.

«Скоро революция!»

«И вот 26 ноября 1916 года маг Папюс исчез «с физического плана» (т. е. умер) и, следовательно, действие его заклинания прекратилось. Значит, скоро революция!» – записал в своем дневнике французский посол 14 ноября. И действительно через три месяца после получения послом известия из Парижа о смерти Папюса в России грянула февральская революция. Николай II, который в 1905 году с ужасом слушал предсказание мага, отрекся от престола, а потом был расстрелян вместе с семьей.

Как вспоминает Палеолог, дослужившийся после возвращения на родину до поста генерального секретаря МИДа Франции, рассказ «госпожи Р.» произвел на него сильнейшее впечатление. «Я возвращаюсь к себе в посольство, – пишет он в воспоминаниях, – и открываю «Одиссею» на XI песне, на знаменитом жертвоприношении усопшим для того, чтобы вызвать их из подземного царства. Под влиянием только что выслушанного рассказа эта великолепная сцена из жизни первобытного человечества, эта мрачная и варварская фантасмагория представляется такой же естественной и правдивой, как если бы она происходила вчера. Я вижу, как Улисс в туманной стране Киммериэн приносит жертву усопшим, копает землю мечом, совершает возлияние из вина и молока, затем над краем ямы перерезает горло черному барану. И поднявшиеся из Эреба тени толпой бросаются пить ручьями текущую кровь. Но царь Итаки с силой отталкивает их, ибо единственная душа, появления которой он ждет, – душа его матери, достопочтенной Антиклеи, которая откроет ему будущее при посредстве гадателя Тиресия… И я вспоминаю, что от Улисса до Николая II, от гадателя Тиресия до мага Папюса прошло только тридцать столетий…»

История повторяется…

Скептики, быть может, усмехнутся, прочитав эти строки из воспоминаний французского дипломата. Маги… предсказания, что за ерунда! Вспомним, однако, наше с вами совсем недавнее прошлое. Когда толпы людей собирались по всей России на сеансы «целителя» Кашпировского, а миллионы сидели перед телеэкранами с банками воды, когда там выступал другой российский наследник мага Папюса Чумак. А ведь со времен рассказанной Палеологом истории до наших дней прошло куда меньше тридцати столетий…